Текст книги "Женщина в красном"

Автор книги: Элизабет Джордж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц)

– Но я его сдал, – удивился он. – Его должны были… Что они делают с документами, когда кто-то уходит в отставку? Они должны были его уничтожить.

– Ваши документы им уничтожать не захотелось, – заметил Рэй.

– Они употребили слово «преждевременно», – пояснила Би Ханнафорд. – Возможно, ваше решение, принятое в трудный момент, было поспешным.

Инспектор протянула Линли удостоверение. Тот не взял.

– Мои документы скоро придут из дома. Я вам говорил. Завтра здесь будет мой бумажник со всем содержимым. – Линли указал на удостоверение. – В этом не было необходимости.

– Напротив, – возразила Ханнафорд, – это было совершенно необходимо. Сами знаете, фальшивку достать ничего не стоит. Насколько я знаю, всё утро вы прочёсывали город в поисках разных товаров.

– Зачем мне фальшивка?

– Мало ли зачем, суперинтендант Линли. Или предпочитаете, чтобы я упоминала ваш титул? Какого чёрта такие, как вы, работают в полиции?

– Я больше не работаю, – напомнил Линли.

– Скажите об этом в Скотленд-Ярде. Вы так и не ответили. Как к вам обращаться?

– Можете называть меня Томасом. Поскольку теперь вы в курсе, кто я, – думаю, вы сразу мне поверили, иначе не потащили бы меня с собой в морг, – надеюсь, теперь я свободен и могу продолжить свой поход.

– Ни в коем случае. Вы никуда не пойдёте, пока я вас не отпущу. Прежде чем улизнуть под покровом ночи, дважды подумайте. Вы мне нужны.

– В качестве полицейского или частного лица?

– Что лучше сработает.

– Сработает для чего?

– Для нашего милого доктора.

– Кого?

– Для ветеринара. Мисс Трейхир. Мы оба знаем, что она врёт. Вы должны выяснить почему.

– Вы не можете требовать этого от меня.

У Ханнафорд зазвонил телефон. Она предупреждающе подняла руку, вынула из сумки трубку и отошла на несколько шагов. Инспектор слушала, склонив голову и постукивая туфлей по полу.

– Она живёт этим, – пояснил Рэй. – Раньше такого не было, но сейчас она оживает в работе. Глупо, правда?

– То, что смерть может делать кого-то живым?

– Нет. То, что я её отпустил. Она хотела одного, а я – другого.

– Так бывает.

– Разрыва не случилось бы, если бы я настоял на своём.

Линли посмотрел на Рэя, который явно сожалел о положении бывшего мужа, и посоветовал:

– Поговорите с ней.

– Да я говорил. Но когда поведёшь себя низко в глазах другого человека, потом ничего не исправишь. Неплохо было бы повернуть время вспять.

– Да, – кивнул Линли. – Согласен.

Ханнафорд вернулась. Её рот был решительно сжат.

– Это убийство, Рэй. – Инспектор взмахнула телефоном. – Прошу предоставить мне в Кэсвелине кабинет для ведения дела. И плевать на то, что тебе придётся для этого сделать и какие услуги ты потребуешь взамен. Хочу, чтобы к расследованию подключилась полиция на самом высоком уровне.

– Не многого ли ты хочешь, Беатрис?

– Нет, Рэймонд, – ответила Ханнафорд. – И ты сам это прекрасно понимаешь.

– Мы дадим вам машину, – пообещала инспектор Линли. – Автомобиль вам понадобится.

Они стояли у дверей королевского госпиталя Корнуолла. Рэй пошёл по своим делам, сказав Би, что ничего не может ей гарантировать. В ответ он услышал язвительную фразу: «Этого можно было ожидать». Би понимала, что слишком давит, но считала, что в расследовании убийства все средства хороши.

– Не верю, что вы просите меня об этом, – озабоченно произнёс Линли.

– Потому, что вы выше меня по званию? В нашей глуши это не имеет значения, суперинтендант.

– Всего лишь временно исполняющий обязанности.

– Что?

– Временно исполняющий обязанности суперинтенданта. Меня не назначали на эту должность. Я занимал её в случае крайней нужды.

– Замечательно. Такой человек мне и нужен. Сейчас у меня как раз острая нужда.

Они направились к машине инспектора. Би заметила взгляд Линли и рассмеялась.

– Не та нужда, о какой вы подумали, – сказала она. – Хотя наверняка вы способны на приличный секс, если женщина приставит к вашей голове пистолет. Сколько вам лет?

– В Скотленд-Ярде об этом не сообщили?

– Будьте любезны ответить.

– Тридцать восемь.

– Знак Зодиака?

– Что?

– Близнецы, Телец, Дева?

– Это важно?

– Отвечайте, Томас. Неужели это так сложно? Линли вздохнул:

– Рыбы, если вам угодно.

– Да. У нас с вами ничего не получится. К тому же я на двадцать лет старше, и хотя чувствую себя моложе, но не настолько. А потому вам в моём обществе ничто не угрожает.

– Слабое утешение.

Ханнафорд снова рассмеялась и открыла машину. Они сели в салон, но Би не сразу вставила ключ в зажигание. Вместо этого она серьёзно посмотрела на Линли.

– Мне нужно, чтобы вы сделали это для меня. Она пытается вас защитить.

– Кто?

– Вы знаете, кто. Мисс Трейхир.

– Вряд ли. Я вторгся в её дом. Она просто хочет, чтобы я заплатил за ущерб. К тому же я должен ей за одежду.

– Не скромничайте. Она сразу бросилась вас прикрывать, и для этого есть причина. У неё есть какое-то уязвимое место. Возможно, оно имеет к вам отношение, а может, и нет. Короче, вы должны его отыскать.

– Зачем?

– Затем, что вы сможете. Мы занимаемся расследованием убийства, а потому выкиньте из головы все правила этикета. Вы и сами отлично понимаете, что так надо.

Линли покачал головой. Как показалось Би Ханнафорд, это движение означало не столько несогласие, сколько признание печального факта, что отказ невозможен. Она держала его на коротком поводке. Если бы он бросился бежать, она бы его поймала.

– Так оттяжка оказалась подрезанной? – спросил наконец Линли.

– Что?

– Вы говорили по телефону. Вот я и подумал: либо оттяжка подрезана, либо в лаборатории раскопали что-то ещё.

Би раздумывала, стоит ли проявлять откровенность и что будет, если она ответит. Она почти не знала Линли, но чувствовала, что доверие необходимо.

– Да, оттяжку подрезали.

– Это было так заметно?

– Разглядели в микроскоп.

– Значит, без прибора не увидишь. Почему вы считаете, что это убийство?

– А что ещё?

– Самоубийство, замаскированное под несчастный случай, чтобы близкие не так расстраивались.

– Откуда подобное заключение?

– Жертву ударили кулаком.

– И?

– Предположим, у него не было возможности защититься, хотя он и хотел. Либо был неспособен, либо его бил тот человек, кому парень не мог ответить. И вот он почувствовал беспомощность. Эту беспомощность спроецировал на свою жизнь, на отношения, на прошлое…

– Да бросьте вы. Я так не думаю, и вы – тоже.

Би вставила ключ в зажигание, размышляя, что означают эти предположения. В тот момент её интересовала не столько жертва, сколько сам Томас Линли. Ханнафорд бросила на своего спутника осторожный взгляд, опасаясь, что ошиблась в оценке этого человека.

– Вы знаете, что такое закладка?

Линли отрицательно покачал головой.

– А должен знать? И что это?

– То, что делает этот случай убийством.

Глава 7

Дождь в Кэсвелине прекратился вскоре после полудня, и Кадан Ангарак был ему за это благодарен. С самого утра Кадан красил радиаторы в гостевых комнатах «Эдвенчерс анлимитед». От запаха краски у него разболелась голова. Кадан не понимал, зачем вообще красить батареи. Кто обращает на них внимание? Кто в гостиницах смотрит на них? Разве только какой-нибудь инспектор нагрянет с проверкой. Ну и что, если заметит немного ржавчины? Да ничего! Абсолютно ничего! Никто не собирается возвращать бывшей гостинице короля Георга прежний блеск. Её просто делают приемлемой для желающих отдохнуть на море, развлечься, хорошо поесть и поучиться на свежем воздухе какому-нибудь активному спорту. Этим людям и в голову не придёт смотреть на радиаторы. Главное, что есть крыша над головой, что в комнатах чисто, еда неплохая и недорого.

Когда небо прояснилось, Кадан решил, что глоток свежего воздуха не помешает. Надо взглянуть на трассу для сумасшедшего гольфа, посмотреть на дорожки для ВМХ, где отдыхающим будут давать уроки езды на специальных велосипедах. Прежде Кадан надеялся, что его пригласят, стоит только продемонстрировать, на что он способен. В этом теперь и состояла его проблема: неизвестно, кому сейчас что-то показывать.

Какое-то время он вообще не был уверен, что придёт сюда на работу. Ведь после того, что случилось с Санто… Сначала Кадан решил не показываться. Думал, что пропустит несколько дней, потом позвонит, выразит соболезнование и спросит, не нужно ли чего. Но потом рассудил: длительное отсутствие может послужить поводом к увольнению, и у него даже не будет шанса доказать свою полезность. Кадан решил прийти лично, изобразить скорбь и крутиться вокруг любого Керна, который попадётся на глаза.

Кадан ещё не видел ни Бена, ни Деллен, но его приход совпал с приездом Алана Честона. Кадан рассказал Алану, чем занимается в «Эдвенчерс анлимитед», и Алан ответил, что разберётся, какие поручения дать Кадану. Алан открыл входную дверь и положил ключи в карман с видом человека, точно знающего своё место в общей схеме.

В старой гостинице было тихо, как на кладбище. И так же холодно. Кадан вздрогнул и почувствовал, что и Пух вздрогнул у него на плече. Парень сел у обновлённой стойки ресепшена. На доске объявлений, под словами «Ваши инструкторы», он увидел фотографии шести сотрудников. Снимки спускались в виде пирамиды, на вершине которой помещалось фото Керры Керн, главного инструктора.

Керра вышла удачно, хотя в жизни не была красавицей: обыкновенные каштановые волосы, обыкновенные голубые глаза, фигура полнее, чем следовало, хотя Керра находилась в лучшей физической форме, чем другие местные девушки её возраста. К сожалению, внешностью Керра пошла в отца, не в мать. А вот Санто унаследовал материнские черты. Хотя большинство парней не завидовали красоте Санто. За исключением тех, кто знал, как этим достоинством пользоваться.

– Кад?

Кадан резко обернулся. Пух хрипло запротестовал и поменял позу.

Керра материализовалась словно из воздуха. С ней был Алан. Кадан знал об их отношениях, но всё равно удивлялся. Керра был смуглой и мускулистой, с широкими, к сожалению, лодыжками. Представить себе Алана, занимающегося физическими упражнениями, было немыслимо, разве только под угрозой смерти.

Пара обменялась несколькими словами, и впечатление изменилось. Хотя Алан на первый взгляд выглядел незавидно, оказалось, он заправляет почти всем, что делается в гостинице. Не успел Кадан пожаловаться, что его лёгким вредно вдыхать запах краски, как обнаружил себя стоящим в комбинезоне, в одной руке – кисть, в другой – банка с блестящей белой краской. Алан распорядился, и Кадан приступил к работе.

Четыре часа спустя Кадан решил, что ему пора сделать перерыв. Пух, как он заметил, стал подозрительно молчалив. Должно быть, у попугая тоже разболелась голова.

Земля на трассе сумасшедшего гольфа оказалась всё ещё мокрой, но Кадана это не остановило. Вместе с велосипедом он взобрался по склону к первой лунке и увидел, что сделать несколько площадок в таких условиях – несбыточная мечта. Кадан наклонил велосипед, посадил Пуха на руль и внимательно огляделся.

Проект не простой. Трассе не меньше шестидесяти лет. Судя по всему, ею лет тридцать не пользовались. Это плохо: денег на ней много не сделаешь. С другой стороны, есть и преимущество: трассу необходимо довести до ума, и Кадан изложит свой план. Однако для начала нужно этот план придумать. Кадан обошёл первые пять лунок и попытался прикинуть, что необходимо сделать после того, как отсюда уберут миниатюрные мельницы, конюшни, школы и устроят на этих местах лунки.

Кадан всё ещё раздумывал над этим, когда на стоянке старой гостиницы припарковался автомобиль. Констебль в форме вышел оттуда и скрылся в здании. Через несколько минут он уехал.

Вскоре после этого у двери показалась Керра. Она встала на стоянке, подбоченилась и огляделась по сторонам. Кадан присел рядом с крошечной лодкой, служившей в качестве препятствия на пути к шестой лунке. До него вдруг дошло, что Керра кого-то ищет, возможно, его. Кадан предпочёл спрятаться, потому что обычно его разыскивали, если он где-то напортачил. Но, вспомнив, что радиаторы покрашены безукоризненно, Кадан поднялся во весь рост.

Керра кивнула ему. Она переоделась и была теперь в костюме из лайкры. Кадан сообразил, что девушка собирается в далёкую велосипедную поездку, отсюда такое облачение. «Странное время для путешествий, – подумал Кадан, – но если ты дочь хозяина, можешь устанавливать свои правила».

Керра обратилась к нему без церемоний:

– Я набрала телефон фермы, и выяснилось, что Мадлен там больше не работает. Тогда я позвонила тебе домой, но Мадлен и там не оказалось. Не знаешь, где она? Хочу с ней кое-что обсудить.

Кадан мялся, думая о том, какой смысл вкладывает Керра в свои слова. Пытаясь тянуть время, парень подошёл к велосипеду, снял с руля Пуха и посадил птицу себе на плечо.

– Продырявь чердак, – изрёк попугай.

– Кад! – Керра едва сдерживалась. – Прошу, ответь. Лучше скажи сразу.

– Странно, что тебе это интересно, – отозвался Кадан. – Вроде ты с Мадлен уже не дружишь, вот я и удивляюсь…

Кадан наклонил голову, и его щека соприкоснулась с боком Пуха. Ему нравилось ощущение птичьих перьев на коже.

Керра прищурилась.

– Чему ты удивляешься?

– Да всему. Санто. Копам. Тому, что ты со мной заговорила. Спрашиваешь о Мадлен. Всё это как-то связано?

Керра стянула резинку с волос, и пряди упали ей на плечи. Она встряхнула головой и снова сделала хвостик. Судя по всему, и она тянула время. Тут Керра взглянула на Кадана и словно что-то заметила.

– Что случилось с твоим лицом?

– Да я с таким родился.

– Не шути, Кадан. Ты понимаешь, о чём я. Синяки, царапины.

– Поскользнулся. Производственная травма. Свалился в бассейн. В центре досуга.

– Ты что, плавал? – недоуменно уточнила Керра.

– Бассейн пустой. Я там упражнялся. На велосипеде.

Парень почувствовал, что краснеет, и это его рассердило. Он давно решил не стесняться своего увлечения, и не хотел думать, почему сейчас так смутился.

– Что тут происходит? – спросил Кадан и мотнул головой в сторону гостиницы.

– Санто не случайно упал. Его убили. Так утверждает полиция. Они послали к нам сотрудника. Может, хотели, чтобы он нас утешил, напоил чаем с печеньем. Не знаю, что делают люди, когда убивают члена их семьи. Планируют отмщение? Расстреливают горожан? Скрипят зубами? Где твоя сестра, Кад?

– Она уже знает, что Санто умер.

– То, что он умер или что его убили? Где Мадлен? Она же была девушкой моего брата.

– И твоим другом, – напомнил Кадан. – По крайней мере, какое-то время.

– Не надо. – Керра поморщилась. – Пожалуйста, не надо.

Кадан пожал плечами и оглянулся на трассу сумасшедшего гольфа.

– Здесь ничего не выйдет, – заявил он. – Старьё. Можно починить, только окупятся ли затраты? И если да, то как скоро?

– Алан знает. Он отлично разбирается и в доходах, и в затратах, и в долгосрочном планировании. Но сейчас всё это ничего не значит, так что можно не беспокоиться.

– Что – это?

– Всё, что касается «Эдвенчерс анлимитед». У отца вряд ли хватит духу открыть гостиницу после того, что случилось с Санто.

– И что будет, если вы не откроетесь?

– Алан говорит, что нужно найти покупателя и компенсировать наши затраты. Это же Алан. В чём, в чём, а в цифрах он разбирается.

– Ты как будто на него злишься.

Керра не обратила внимания на это замечание.

– Может, Мадлен дома и просто не берёт трубку? Я могла бы к ней съездить, но, если её там нет, жаль тратить время. Может, ты мне всё-таки скажешь?

– Думаю, она до сих пор с Яго, – предположил Кадан.

– Кто такой Яго?

– Яго Рит. Человек, который работает на моего отца. Сестра была с ним всю ночь. Она и сейчас с ним, насколько я знаю.

Керра коротко и невесело рассмеялась.

– Что ж, времени даром не теряет. Быстро же она утешилась после такого удара! Я за неё рада.

Кадану хотелось возмутиться, какое ей дело, что его сестра сошлась с другим мужчиной. Но вместо этого он произнёс:

– Яго Риту около семидесяти. Мадлен на него смотрит как на дедушку.

– В таком случае что он делает для твоего отца, если ему семьдесят?

Кадану казалось, что Керра его намеренно злит. Она дочь хозяина, и всё её поведение говорит: «Веди себя со мной как положено».

– Керра, что это значит? Какого чёрта ты интересуешься?

Девушка кашлянула, и Кадан заметил слёзы у неё на глазах. Он вспомнил: её брат вчера умер, и совсем недавно она узнала, что его убили.

– Фибергласе, – добавил Кадан.

Керра с недоумением на него посмотрела.

– Яго Рит делает доски для сёрфинга из фибергласса, – пояснил Кадан. – Он старый сёрфер. Отец нашёл его примерно полгода назад. Яго человек дотошный, как мой отец. Не то что я.

– Мадлен провела ночь с семидесятилетним мужчиной?

– Яго позвонил, и она тут же к нему поехала.

– В котором часу?

– Керра…

– Это важно, Кадан.

– Почему? Думаешь, это Мадлен укокошила твоего брата? Как бы она это сделала? Столкнула со скалы?

– Его снаряжение было испорчено. Так утверждают копы.

Кадан широко раскрыл глаза.

– Ну ты даёшь, Керра. Быть этого не может. Мадлен могла свихнуться после того, что произошло между ней и Санто, но она не…

Кадан замолчал. Не потому, что передумал, просто пока он говорил, его взгляд с Керры переключился на берег, и он увидел, как по песку бежит сёрфер с доской под мышкой, оставляя за собой череду следов. Сёрфер был полностью одет, как и должно в это время года, когда вода ещё слишком холодная. Сёрфер был весь в чёрном, с головы до ног. С такого расстояния сложно было рассмотреть, кто это – мужчина или женщина.

– Что? – раздался голос Керры.

Кадан вздрогнул.

– Мадлен могла отреагировать как угодно, после того, что произошло между ней и Санто, – продолжил он, – но убийство бывшего бойфренда не в её стиле. Мадлен считала, что Санто просто психует.

– Поначалу, – заметила Керра.

– Ну хорошо. Возможно, поначалу. Но это не значит, что потом Мадлен всё осознала и решилась на убийство. Какой в этом смысл?

– Любовь всегда бессмысленна, – возразила Керра. – Чего только люди не делают, когда влюбляются.

– Да? – удивился Кадан. – А ты откуда знаешь?

Керра не ответила.

– «Сны у моря», – сообщил Кадан. – Ты в курсе, где это?

– А что это такое?

– Сестра сейчас там. У Яго есть домик в караван-парке, на месте бывшей маслобойни. Так что если хочешь разобраться с Мадлен, двигай туда. Хотя зря потратишь время.

– С чего ты взял, что я хочу с ней разобраться?

– Да это видно.

Би Ханнафорд взяла напрокат «форд».

– Должно быть, вы на таких не ездите, – сказала она Линли, – но надеюсь, что этот вам подойдёт.

В других обстоятельствах Линли мог бы ответить, что она очень любезна; благодаря воспитанию эта фраза выскакивала автоматически. Однако сейчас он сообщил, что в феврале вообще отказался от транспорта, поэтому «форд» его вполне устроит.

– Хорошо, – заметила Би.

Она посоветовала Линли быть осторожным, потому что пока не придут документы, ему придётся водить без прав.

– Это будет наш маленький секрет, – добавила инспектор. – Езжайте за мной. Хочу вам кое-что показать.

То, что она хотела показать, находилось в Кэсвелине, куда Линли послушно последовал. Он пытался сосредоточиться на вождении, но чувствовал, что слабеет из-за усилий держать мысли в одном направлении.

Ведь он обещал себе покончить с расследованиями убийств. Любимая жена стала жертвой бессмысленного уличного преступления, и теперь он думал, что завтра – это просто ещё один день. И день этот придётся как-то перетерпеть. С тех пор он перетерпел бесконечную череду «завтра». Выполнял то, что необходимо, не больше.

Сначала Хоунстоу: надо было разобраться с делами, землёй и большим домом, стоящим на этой земле. Неважно, что его мать, брат и управляющий долгие годы занимались поместьем. Он с головой ушёл в эти вопросы, чтобы не делать ничего другого. В результате всё страшно запуталось. Мать ласково сказала: «Томми, милый, позволь мне этим заняться, или пусть это делает Джон Пенеллин, он человек опытный». Эти увещевания Линли так резко отклонил, что вдовствующая графиня только вздохнула, сжала ему плечо и отступила.

Однако вскоре он обнаружил, что дела Хоунстоу напоминают ему о Хелен, хочет он того или нет. Наполовину подготовленную детскую пришлось разобрать. Из спальни он вытащил летнюю одежду, которую оставила жена. Линли спроектировал мемориальную доску. Хелен и их не появившийся на свет сын были погребены в часовне у дома.

Всё вокруг напоминало о жене: по тропе, шедшей от дома через лес, они гуляли. В галерее Хелен стояла перед портретами и весело комментировала физические особенности некоторых его предков. В библиотеке жена просматривала старинные издания журнала «Кантри лайф». Уютно сворачивалась в кресле и немедленно засыпала над толстой биографией Оскара Уайльда.

Поскольку Хелен была повсюду, Линли и отправился в путь. Одолеть пешком всю Юго-Западную тропу [16]16
  Самый длинный в Англии пешеходный маршрут протяжённостью 960 км, из Майнхеда в Пул.


[Закрыть]– дело, на которое Хелен никогда бы не отважилась («Господь с тобой, Томми, ты с ума сошёл. Представляешь, что будет с моими туфлями?»). Именно поэтому он и пошёл: там ему ничто не напомнит о жене.

Однако Линли не учёл, что по дороге встречаются места захоронения. В литературе, посвящённой тропе, об этом не было ни слова. От простых букетиков увядших цветов до деревянных скамей с вырезанными на них именами усопших – смерть встречала его почти каждый день. Он уволился из Скотленд-Ярда, потому что любой уход человеческого существа был ему словно нож по сердцу, однако и здесь смерть заглядывала ему в глаза и смеялась над его попытками забыть.

А теперь гибель юноши. В само расследование инспектор его не вовлекала, однако очень приблизила к делу. Линли этого не хотел, но не знал, как избежать подобной участи. Он видел, что Би настроена весьма решительно. Если при удобном случае он улизнёт из Кэсвелина, она не успокоится, пока не притащит его обратно.

Линли, как и Ханнафорд, чувствовал, что Дейдра Трейхир лукавила насчёт маршрута, которым накануне следовала в бухту Полкар. В отличие от Ханнафорд Линли знал, что Дейдра Трейхир соврала ещё раз, когда говорила, что не знает Санто Керна. Для той и другой лжи имелись какие-то мотивы, совсем не те, которые озвучила Дейдра, когда он спросил её о погибшем мальчике. Линли хотелось их выяснить. Причины были, без сомнения, личного характера, однако бедная женщина вряд ли является убийцей.

И всё же почему он так думает? Ему ли не знать, что преступники могут выглядеть как угодно. Убийцы-мужчины, убийцы-женщины. Даже дети, как это ни ужасно. А жертвы – пусть даже самые порочные – всё же погибали, чем бы ни руководствовался человек, отправивший их на тот свет. Общество придерживалось мнения, что убийство – зло и справедливость должна восторжествовать, даже если в результате близкие жертвы не получат ни удовлетворения, ни облегчения. Необходимо назвать и осудить преступника, справедливость – это то, что живые должны убитым.

Внутренний голос убеждал Линли, что это не его проблема. Ему противоречил другой голос, заявлявший, что сейчас и всегда это останется его проблемой.

Не успели они подъехать к Кэсвелину, как Линли примирился со сложившейся ситуацией. Расследование требовало принять во внимание всё. Дейдра Трейхир пала под подозрение с того момента, как солгала.

Полицейское отделение Кэсвелина находилось в центре города, на Лэнсдаун-роуд, возле Белльвью. Би Ханнафорд припарковалась перед серым двухэтажным зданием. Сначала Линли подумал, что она приведёт его в отделение и представит сотрудникам, но инспектор сказала:

– Пойдёмте со мной.

Она взяла Линли под локоть и повела в обратную сторону.

Они миновали перекрёсток Лэнсдаун-роуд и Белльвью-лейн, сквер со скамейками, фонтаном и тремя деревьями, где в хорошую погоду отдыхали местные жители. Оттуда проследовали на Куин-стрит. Как и на Белльвью, здесь было много магазинов. Чем только не торговали: и мебелью, и лекарственными препаратами. Би Ханнафорд остановилась, посмотрела по сторонам и что-то увидела.

– Да. Вон там, – заявила она. – Хочу, чтобы вы посмотрели, с чем мы имеем дело.

Эта фраза относилась к магазину, продававшему спортивные товары: как снаряжение, так и одежду для активного отдыха. Ханнафорд на удивление быстро сориентировалась, нашла нужный товар и заверила продавца, что помощи не требуется. Инспектор подвела Линли к стене, на которой висели различные металлические приспособления, главным образом из стали. Чтобы выделить то, что годилось для скалолазания, большого ума не требовалось.

Ханнафорд выбрала комплект, состоявший из верхней и нижней страховки и тяжёлого стального кабеля в пластиковой обшивке. Страховка представляла собой клин на конце кабеля, возможно, в четверть дюйма толщиной. В этот клин продевался и защёлкивался кабель, а на противоположном конце завязывалась ещё одна петля. Кабель плотно обвивала толстая пластиковая обшивка. В результате получалась надёжная альпинистская верёвка с металлическим клином на одном конце и петлёй на другом.

– Это закладка, – пояснила Ханнафорд. – Знаете, как ею пользоваться?

Линли покачал головой. По всей видимости, она предназначена для подъёма на скалу. К петле на её конце, должно быть, присоединяется какое-то другое устройство. Вот и всё, что он мог понять.

– Я вам покажу. Поверните руку ладонью к себе, – велела Ханнафорд. – Пальцы крепко прижмите друг к другу.

Инспектор просунула кабель между указательным и средним пальцами Линли, так что клин лёг ему на ладонь, а петля на противоположном конце кабеля осталась с тыльной стороны кисти.

– Представьте, что ваши пальцы – трещина в скале. Или расщелина меж двух камней. Ваша рука – скала. Или камни. Ясно?

Ханнафорд дождалась кивка.

– Клин, то есть закладка, до упора засовывается в трещину в скале или в расщелину между камнями. К ней присоединяется трос. Петлю на конце троса вы закрепляете карабином. – Ханнафорд осмотрела стену магазина и взяла карабин. – Вот так. Верёвку в карабине завязываете узлом, которому вас научили. Если лезете вверх, то устанавливаете закладки через каждые несколько футов либо там, где есть возможность. Если спускаетесь, можете использовать их наверху. Закрепляете верёвку на надёжной опоре. Она должна вас прочно держать.

Инспектор взяла закладку и положила на место.

– Скалолазы помечают всё своё снаряжение, – добавила она, обернувшись, – потому что часто совершают совместное восхождение. Допустим, мы с вами идём вместе. У меня шесть закладок, у вас – десять. Мы пользуемся моими карабинами, но вашими верёвками. Как нам быстро всё разложить и не спорить друг с другом? Каждый предмет должен быть надёжно помечен. Яркая лента – то, что нужно. Санто Керн пометил своё снаряжение чёрной изоляционной лентой.

Линли понял, к чему клонит инспектор.

– Если кто-то хочет быстро и незаметно испортить что-то в снаряжении другого скалолаза, он просто воспользуется такой же лентой?

– Верно. Можно намотать поверх разреза, и никто не догадается.

– Оттяжку привести в негодность легче всего, хотя разрез можно заметить, по крайней мере под микроскопом.

– Так и произошло. Мы это уже обсуждали.

– Сдаётся мне, есть ещё что-то.

– В лаборатории осмотрели снаряжение Санто. – Ханнафорд снова взяла Линли под локоть, вывела из магазина и тихо продолжила: – Изучили две закладки. Обнаружили, что под изоляционной лентой подрезана и пластиковая обшивка, и кабель. Кабель висел, если можно так выразиться, на нитке. Воспользуйся парень хоть чем-то – и ему конец. Как и случилось с оттяжкой. Он был обречён.

– Отпечатки пальцев?

– Полно, – сообщила Ханнафорд. – Но я не уверена, что нам это поможет, потому что большинство скалолазов поодиночке не ходят. Скорее всего, так будет и на этот раз.

– Если только на повреждённых участках не окажется отпечатка, которого больше нигде нет. Тогда этому человеку трудно будет отвертеться.

– Гм. Да. Но меня удивило другое.

– А именно? – уточнил Линли.

– То, что снаряжение испорчено сразу в трёх местах. У вас есть мнение на этот счёт?

– По большому счёту достаточно было подрезать что-то одно. Можно заключить, что убийцу не волновало, когда случится падение и будет ли оно вообще. Ведь Санто мог воспользоваться испорченными закладками на небольшой высоте или вообще ими не воспользоваться.

– Что ещё?

– Если парень обычно сначала спускался, а потом поднимался, можно предположить, что убийца спешил с ним разделаться. Или, как ни абсурдно это звучит…

Линли запнулся.

– Да? – поторопила его Ханнафорд.

– Или убийца хотел дать понять, что это именно преступление, а не несчастный случай.

Инспектор кивнула.

– Немного сумасшедшая версия, но это то, что я думаю.

Любовное негодование выгнало Керру из гостиницы и заставило сесть на велосипед. Она переоделась в спортивный костюм и решила, что двадцать миль позволят ей разгрузить мозг от навязчивых мыслей. Это расстояние не отнимет у неё слишком много времени, если погода не ухудшится. В ясный день она могла проехать шестьдесят миль с завязанной за спиной рукой, так что двадцать миль – детская забава. И забава эта сейчас ей просто необходима, поэтому она и подготовилась.

Керра направилась к двери, но её остановил приход полицейского. Это был тот же офицер, что и накануне, – констебль Макналти. По мрачному выражению его лица Керра догадалась о причине визита раньше, чем полицейский открыл рот.

– Я должен увидеть ваших родителей, – заявил Макналти.

– Это невозможно, – ответила Керра.

– Их разве нет дома?

Что ж, логичный вопрос.

– Они здесь, наверху, но просили, чтобы их не беспокоили. Можете всё передать мне. Родители должны немного прийти в себя. Надеюсь, вы понимаете. У вас есть дети, констебль? Если человек теряет ребёнка, он сходит с ума.

Действительность была несколько иной. Но она вряд ли вызвала бы сочувствие. Мысль о том, что мать с отцом набросились друг на друга в спальне Санто, словно гиперсексуальные подростки, тяготила Керру. Она не хотела сейчас идти к родителям. Особенно не хотела общаться с отцом, которого с каждым часом презирала всё больше. Она уже много лет его не уважала, но это было несравнимо с тем чувством, какое она испытывала сейчас.

Тут появился Алан. Он смотрел рекламу на видео в кабинете.

– В чём дело, Керра? – поинтересовался он. – Могу я чем-то помочь?

Алан выглядел спокойным и уверенным, словно прошедшие шестнадцать часов его полностью изменили.

– Я жених Керры, – представился он полицейскому. – Чем могу быть полезен?

«Жених? – про себя удивилась Керра. – Мой жених? Это ещё что?»

Прежде чем она успела поправить Алана, коп сообщил им новость. Убийство. Часть снаряжения Санто была испорчена. Оттяжка и две закладки. Полиция прежде всего допросит семью.

– Уж не хотите ли вы сказать, что кто-то из семьи… – возмутился Алан; в его голосе слышались недоумение и гнев.

Констебль пояснил, что допросят всех, кто знал Санто. Вид у Макналти был взволнованный, и Керра подумала, что у полицейских в Кэсвелине в межсезонье скучная жизнь, ведь отсюда уезжает три четверти населения, а оставшиеся прячутся в домах от атлантических ветров либо совершают небольшие нарушения при вождении автомобиля. Только это и разбавляет монотонную жизнь полицейских. Констебль добавил, что все вещи Санто осмотрят, а родственники должны рассказать о семейных взаимоотношениях.