Текст книги "Женщина в красном"

Автор книги: Элизабет Джордж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 36 страниц)

Глава 26

Когда Керра и Бен вошли в кафе, там было практически пусто. Частично это объяснялось временем – промежуток между обедом и ужином, а частично – морем. Когда волны хорошие, ни один нормальный сёрфер в кафе не сидит.

Керра пригласила отца на чашку чая, чтобы побеседовать. Они могли бы спокойно остаться в гостинице, но ей хотелось уйти подальше от «Эдвенчерс анлимитед». В гостинице всё напоминало о смерти Санто и о ссоре с матерью. Для встречи с отцом Керра пыталась выбрать нейтральную территорию, что-то свежее.

Конечно, кафе «Тоус он зе ноус» [52]52
  Toes on the Nose (англ.) – когда пальцы свисают с носа доски (выражение сёрферов).


[Закрыть]трудно назвать свежим в буквальном смысле. Здесь когда-то было кафе «Зелёный столик», которое переделали в угоду сёрферам, поскольку здание находилось рядом с Сент-Меван-бич. То есть известное выражение «Не можешь изменить ситуацию – измени своё отношение к ней» получило в этом случае своё воплощение. У кафе появились новые владельцы. Увидев коммерческие возможности, они развесили на стенах постеры из старых фильмов о сёрферах и начали ставить музыку «Бич бойз» и «Ян энд Дин» [53]53
  Ян Берри и Дин Торренс исполняли в 1960-е годы песни в стиле «серф».


[Закрыть]. Меню, однако, осталось тем же, что и в «Зелёном столике»: сырные чипсы, лазанья с чипсами и чесночным хлебом, картофель в мундире с различными наполнителями и булка с маслом и жареной картошкой. От одного только чтения блюд сосуды начинали закупориваться.

Керра заказала у стойки колу. Отец попросил кофе. Они заняли столик под постером фильма «Бескрайнее лето» [54]54
  «Бескрайнее лето» (1966) – документальный фильм о приключениях серфингистов.


[Закрыть], подальше от динамиков.

Бен посмотрел на постер «Верхом на гигантах», висевший на дальней стене. Затем перевёл глаза на «Гиджет» [55]55
  «Верхом на гигантах» (2004) – документальный фильм об истории сёрфинга. «Гиджет» (1959) – художественный фильм о красавце сёрфере.


[Закрыть]. Он ностальгически улыбнулся – судя по всему, что-то вспомнил. Керра заметила это.

– Почему ты бросил сёрфинг? – спросила она.

Бен взглянул на дочь. На мгновение Керра подумала, что он не ответит на такой прямой вопрос, но, к её удивлению, он сказал:

– Потому что в Труро почти нет сёрфинга.

– Ты мог бы вернуться в спорт. Разве от Труро до моря так уж далеко?

– Недалеко, – согласился Бен. – Я мог бы вернуться. Это правда.

– Но ты этого не сделал. Почему?

Бен на мгновение задумался.

– Я с этим покончил, – заявил он. – Мне это не принесло ничего хорошего.

– А, мама. Вот, значит, как вы с ней познакомились.

И хотя реплика Керры была построена только на предположении, ей пришло в голову, что до сих пор она ни разу не поинтересовалась, как встретились отец и мать. А ведь дети всегда пристают к родителям: «Ну как вы познакомились?»

Бен взял чашку кофе и поблагодарил владельца кафе. Он молчал, пока Керра не получила свою колу. Затем возразил ей:

– Дело не в твоей маме, Керра. Были другие причины. Сёрфинг завёл меня туда, куда мне соваться не следовало.

– Ты имеешь в виду Труро?

Бен улыбнулся.

– Я говорю метафорически. В бухте Пенгелли умер юноша, и всё изменилось. В какой-то степени в этом был виноват сёрфинг. Потому-то мне и не нравилось, что Санто стал им заниматься. Я боялся, что он попадёт в похожую ситуацию. И делал всё, пытаясь отвадить его от этого спорта. Что неправильно с моей стороны.

Он подул на кофе и сделал глоток.

– Глупо было пытаться, – мрачно прибавил он. – Санто противился моему вмешательству в его жизнь, во всяком случае в его увлечение сёрфингом. Он сам о себе заботился.

– Но не в последнее время, – тихо отозвалась Керра.

– Да, не в последнее.

Повисла пауза. Бен поставил чашку, взглянул на свои руки. Из динамиков доносились голоса «пляжных мальчиков», поющих «Surfer Girl».

– Поэтому ты привела меня сюда? – спросил Бен. – Вспомнить Санто? Мы ведь избегали этой темы. Может, и напрасно. Мне пока непросто о нём говорить.

– Нам всем есть о чём пожалеть, когда мы думаем о Санто, – заметила Керра. – Но я пригласила тебя по другому поводу.

Девушка вдруг оробела. Немного эгоистично в такой сложный период вести речь о себе. С другой стороны, новость, возможно, поднимет настроение отцу, а это, судя по его виду, будет совсем нелишним.

– Что тогда? – удивился Бен. – Надеюсь, ничего плохого? Ты нас не покидаешь?

– Нет. Вернее, да. В некотором смысле. Мы с Аланом решили пожениться.

Лицо Бена осветила медленная улыбка.

– Неужели? Так это просто здорово! Он хороший человек. Когда?

– Дату мы пока не выбрали. Но точно в этом году. Кольца ещё нет, но будет. Алан настаивает на соблюдении всех традиций. Ты же его знаешь. – Керра обхватила руками стакан. – Алан хочет твоего согласия, папа.

– В самом деле?

– Он собирается делать всё правильно, от начала и до конца. Конечно, это глупо. Никто уже не просит разрешения на свадьбу у родителей. Но Алан упирается. Надеюсь, ты его дашь. Я имею в виду согласие.

– У меня нет повода не соглашаться.

– Хорошо.

Керра опустила глаза. Как бы лучше сформулировать?

– Не исключаю, что тебе не нравится сама идея семьи. Ты понимаешь, о чём я.

– Из-за твоей матери?

– Возможно, твой брак показался тебе не слишком приятным путешествием и ты не желаешь мне подобной участи.

Бен в свою очередь отвёл взгляд от дочери.

– Брак – дело трудное, как бы ситуация ни складывалась. Если думаешь иначе, тебя обязательно ждёт масса сюрпризов.

– Но проблемы бывают разные, – возразила Керра. – Бывают и такие, которые невозможно принять.

– А, да. Знаю, ты размышляла об этом: дескать, почему у нас так. Я читал этот вопрос в твоих глазах с тех пор, как тебе исполнилось двенадцать.

В голосе Бена прозвучало такое сожаление, что Керра почувствовала душевную боль.

– Ты никогда не хотел… – начала она.

Бен накрыл её руку своей ладонью.

– У твоей мамы бывают тяжёлые времена, несомненно. Но эти трудности сделали её путь каменистее моего, вот в чём правда. Зато она подарила мне тебя. И я должен благодарить её за это, какими бы ни были её грехи.

Керра меньше всего ожидала такого поворота. Она посмотрела на свою колу, но её мысли, должно быть, отразились на лице, потому что Бен задал вопрос:

– Что, Керра?

– Как ты можешь быть уверен? – спросила она.

– В чём? Надо ли сходиться с другим человеком? Этого никто не знает. Очень сложно спрогнозировать, что за жизнь тебя ждёт с кем-то, но наступает момент…

– Нет-нет. Я не об этом.

Керра почувствовала, что краснеет. Загорелись щёки, краска разлилась по лицу и доползла до ушей.

– Как ты можешь быть уверен, что я… что я на сто процентов…

Бен нахмурился, потом его глаза расширились. Он понял, что имеет в виду его дочь.

– Она ведь такая. И я сомневаюсь, – закончила Керра.

Бен резко поднялся, и девушка подумала, что сейчас он выйдет из кафе, потому что он смотрел в сторону двери. Вместо этого Бен сказал:

– Пойдём со мной, девочка. Нет, вещи не бери.

И он направился к вешалке, где висело маленькое зеркало в раме в форме морской раковины. Бен остановился перед зеркалом, поставил Керру перед собой и положил руки ей на плечи.

– Посмотри на своё лицо, – велел он, – а потом на моё. Господи, Керра, кем же ещё ты можешь быть, как не моей дочерью?

Керра сморгнула подступившие слёзы.

– А как насчёт Санто?

Бен успокаивающе сжал плечи дочери.

– Ты любишь меня, – ответил он, – а Санто всегда любил мать.

Линли вошёл в отделение, проведя целый день за рулём и проехав почти весь Корнуолл от Эксетера до Боскасла. Инспектор Ханнафорд и Барбара Хейверс слушали констебля Макналти. Тот рассуждал на свою любимую тему, выложив перед ними на столе ряд фотографий. Хейверс внимала ему с интересом. Лицо Ханнафорд выражало страдание.

– Посмотрите, какой замечательный снимок: он ловит волну. Можно разглядеть и черты его лица, и краски на доске. У него хорошая поза, но ведь за плечами большой опыт. Обычно он занимается сёрфингом на Гавайях, у нас вода чертовски холодная, он к такому не привык, зато привык к волне такого размера Ему страшно, но кому на его месте не было бы страшно? Если не боишься, значит, у тебя не все дома. Макналти перешёл к следующему снимку.

– Посмотрите на этот угол. Он делает ошибку. Знает, что упадёт, и понимает, как ему будет плохо. Это вы сейчас увидите на следующем снимке. – Констебль взял другое фото. – Удар в брюхо волны. Одному богу известно, с какой скоростью движутся он и волна. Что произойдёт, когда он об неё ударится? Сломает себе несколько рёбер? Испустит дух? Неважно, потому что он попал… Это же Маверик, об этом человеке можно забыть.

Линли подошёл к ним и увидел, что речь идёт о сёрфере и нефритовой волне величиной с движущуюся гору. На снимке, который показывал Макналти, ломающаяся волна почти поглотила сёрфера. Его призрачную фигурку едва можно было разглядеть в белой пене. Тряпичная кукла в стиральной машине.

– Некоторые люди живут ради того, чтобы фотографировать эти чудовищные волны, – говорил Макналти. – А некоторые ради волн умирают. Как случилось с этим парнем.

– Кто это? – поинтересовался Линли.

– Марк Фу, – ответил Макналти.

– Благодарю, констебль, – сказала Би Ханнафорд. – Очень драматично и мрачно. А теперь за работу. – Она обратилась к Линли: – Мне нужно с вами кое-что обсудить. И с вами, сержант Хейверс.

Би мотнула головой в сторону двери и повела их в плохо оборудованную комнату для переговоров, которую, видимо, до недавнего времени использовали как склад для канцелярских принадлежностей. Би не села. Барбара и Линли тоже остались стоять.

– Расскажите мне о Фалмуте, Томас.

Линли растерялся.

– Я был в Эксетере, – напомнил он. – Не в Фалмуте.

– Я не о сегодняшнем дне. Что вы знаете о Дейдре Трейхир и о Фалмуте? О чём предпочли умолчать? Прошу не врать. Один из вас был там. Если это вы, сержант Хейверс, как предполагает мисс Трейхир, то я вижу только одну причину для такой поездки. Ведь я вам таких распоряжений не давала.

– Это я попросил Барбару разобраться, – сказал Линли.

– Как ни удивительно, я это уже поняла, – отрезала Би. – Но проблема в том, что расследование ведёте не вы, а я.

– Всё было не так, – вмешалась Хейверс – Он здесь ни при чём. Он вообще не знал, что я собираюсь в Фалмут, просто дал задание проверить прошлое Дейдры.

– Ах вон оно что!

– Да. Он позвонил мне на мобильный. Я тогда была в дороге. Думаю, мистер Линли понял это по шуму, но не знал, куда я еду, и понятия не имел, что я направляюсь в Фалмут. Он просто попросил меня кое-что уточнить относительно прошлого Дейдры. У меня была возможность заскочить в Фалмут, поскольку мне было по пути. Вот я и решила, что лучше на месте всё выведать, прежде чем…

– Вы с ума сошли? До Фалмута пилить и пилить. Да что с вами такое? – негодовала Би. – Вы всегда действуете по собственному усмотрению или я первая из ваших коллег, удостоившаяся такой чести?

– Я отношусь к вам с должным уважением, мэм, – заметил Линли.

– Не называйте меня мэм!

– Я отношусь к вам с глубоким уважением, инспектор, – поправился Линли. – Ведь официально этим расследованием я не занимаюсь. Я вообще… – он запнулся, подыскивая слово, – частное лицо.

– Вы что, пытаетесь шутить, суперинтендант Линли?

– Ни в коем случае. Просто напоминаю, что вы настояли на моём участии, несмотря на то что мне этого не хотелось.

– Вы ведь, чёрт возьми, свидетель. Мне плевать на ваши желания. Чего вы ожидали? Чтобы я разрешила вам весело продолжить прогулку?

– Что делает вашу просьбу ещё более незаконной, – заметил Линли.

– Он прав, – кивнула Хейверс, – если не возражаете.

– Конечно возражаю. Все должны подчиняться правилам. – Би указала на Линли. – Несмотря на ваш ранг, это расследование веду я. Вы не имеете права отдавать распоряжения, и сержант Хейверс тоже, и если вам кажется, что вы…

– Он не знал, – перебила Хейверс – Я могла бы сказать ему, что еду туда, когда он позвонил, но я умолчала. Могла бы объяснить, что выполняю другое распоряжение…

– Какое распоряжение? – удивился Линли.

– Но я это скрыла.

– Чьё распоряжение? – спросил Линли.

– Поэтому, когда он позвонил, я не подумала, что это незаконно.

– Чьё распоряжение? – настаивал Линли.

– Вы знаете чьё, – ответила Хейверс.

– Вас что, послал Хильер?

– А вы как думали? Что ушли просто так и никто не забеспокоился? Никто не встревожился? Никто не захотел вмешаться? Вы что же, полагаете, что можете исчезнуть? Разве вы так мало значите, что…

– Ладно, ладно! – воскликнула Би. – Разойдитесь. Довольно! – Она вздохнула, пытаясь успокоиться. – Прекратить немедленно. Вам, Хейверс, предписано помогать мне, а не Линли. Я понимаю, были какие-то внутренние мотивы, связанные с тем, что вас сюда направили, но, каковы бы ни были причины, разбирайтесь с ними в своё время, а не в моё. А вы, Линли, с этого момента будете докладывать обо всех своих действиях. Вам ясно?

– Да, – отозвался Линли.

Хейверс кивнула, судя по всему страшно раздражённая.

– Хорошо, отлично, – заключила Би – Теперь давайте начнём с Дейдры Трейхир, и на этот раз ничего от меня не скрывайте. Я ясно выражаюсь?

– Да.

– Чудесно. Сообщите мне подробности.

Линли понял, что деваться некуда.

– В списке учеников средней школы Фалмута фамилия Трейхир появилась, только когда Дейдре исполнилось тринадцать лет. И хотя девушка утверждает, что родилась дома в Фалмуте, в книге регистрации нет записи о её рождении. К тому же некоторые факты относительно её работы в Бристоле, о которых Дейдра упоминала, не совпадают с реальностью.

– Что за факты?

– В штате зоопарка есть ветеринар Дейдра Трейхир, но человека, о котором она мне рассказывала, друга по имени Пол, хранителя из отдела приматов, не существует.

– Вы мне этого не говорили, – вмешалась Хейверс – Почему?

Линли вздохнул.

– Она мне не кажется… Если честно, Дейдру я не вижу в роли убийцы. И не хочу ещё больше усложнять её положение.

– Ещё больше усложнять? – повторила за ним Ханнафорд.

– Да, признаю: что-то с ней не так, но мне кажется, что к преступлению это отношения не имеет.

– И вы считаете, что вправе делать такого рода выводы? – спросила Ханнафорд.

– Я же не слепой, – резко ответил Линли. – И мозги пока не растерял.

– Но вы потеряли свою жену, – заметила Ханнафорд. – Вряд ли можно здраво рассуждать или правильно поступать после такой трагедии.

Линли решил отступить, совсем немного. Он хотел положить конец этому разговору, и подвернулась удобная возможность сделать это, так что он ничего не сказал. Хейверс пристально смотрела на него, и Линли почувствовал, что должен что-то ответить, иначе Барбара ответит за него, а это будет совсем уж непереносимо.

– Я не скрываю от вас информацию, инспектор. Мне нужно время.

– Для чего?

Линли открыл конверт, который держал в руке, вынул из него фотографию, взятую в доме Триглиа, и подал её инспектору.

Ханнафорд внимательно на неё посмотрела.

– Кто эти люди?

– Семья Парсонсов. Их сын, мальчик на снимке, умер в морской пещере в бухте Пенгелли около тридцати лет назад. Фото сделано примерно в то же время, возможно, за один или два года до трагедии. Мать зовут Ниам, отца – Джонатан. Имя мальчика – Джейми. Девочки – его младшие сёстры. Мне хотелось бы сделать эффект старения снимка. У нас есть специалист, который мог бы помочь?

– Эффект старения кого? – уточнила Ханнафорд.

– Каждого, – твёрдо сказал Линли.

Дейдра припарковалась на Лэнсдаун-стрит, хотя понимала, что ей лучше не приближаться к полицейскому отделению. Правда означает доверие, шаг к вере, но этот шаг мог погрузить её в трясину предательства, а ведь она уже предала.

В зеркало заднего вида Дейдра увидела, что в дверях отделения показался Линли. Если бы он был один, она подошла бы к нему для разговора, однако за ним следовали сержант Хейверс и инспектор Ханнафорд. Дейдра расценила это как знак того, что время выбрано неверно. Девушка находилась на некотором расстоянии от трёх полицейских, и, когда они остановились на стоянке и стали что-то обсуждать, она завела двигатель и поехала. Полицейские были увлечены беседой и не посмотрели в её сторону. Дейдра решила, что это ещё один знак. Она понимала, что некоторые назвали бы её бегство трусостью, но нашлись бы и такие, кто поздравил бы её за сработавший инстинкт самосохранения.

Дейдра покинула пределы Кэсвелина, направилась сначала в Страттон, а потом и дальше. Когда возле фабрики она выбралась из машины, уже начало смеркаться.

Она размышляла о том, что обстоятельства вынуждают её к прощению. Но прощение должно исходить с обеих сторон. Нужно уметь не только отдавать, но и брать, а оба этих навыка требуют практики.

Стамос рылся пятачком посреди двора. Дейдра прошла мимо него и мимо кухни, которая была ярко освещена и двое поварих мыли там огромные медные котлы для джема. Дейдра открыла ворота и оказалась на приватной территории. Как часто бывало, она услышала гитарный перезвон. Но в этот раз звучала не одна гитара.

Она подумала, что это радио, и постучала. Музыка прекратилась. Когда Альдара отворила дверь, Дейдра увидела, что хозяйка не одна. Смуглый мужчина лет тридцати пяти ставил гитару на стойку. Альдара держала свой инструмент под мышкой. Выходит, играли они, а не радио. Значит, мужчина является очень хорошим исполнителем, ну и Альдара, конечно, тоже.

– Дейдра, – спокойно произнесла Альдара. – Какой сюрприз. Нарно давал мне урок. Познакомься: это Нарно Рохас из Лонстона.

Испанец встал и слегка наклонил голову.

– Очень приятно, – ответила Дейдра. – Может, я не вовремя? Вдруг я помешала твоему уроку.

Дейдра подумала, что Альдара нашла себе учителя замечательной наружности: большие чёрные глаза и густые ресницы, как у мультяшного диснеевского персонажа.

– Нет-нет, мы закончили, – заверила Альдара. – Сейчас мы просто развлекали друг друга. Ты слышала? Как тебе показалось, хорошо получается?

– Я решила, что это работает радио, – призналась Дейдра.

– Видишь? – воскликнула Альдара. – Нарно, мы с тобой сыграемся. С тобой у меня получается гораздо лучше. Нарно любезно согласился давать мне уроки. Я сделала ему предложение, от которого он не смог отказаться. Правда, Нарно?

– Да, – подтвердил испанец. – Но у тебя большой талант. Так что для меня это не уроки, а практика.

– Ты мне льстишь. Однако, если это хоть немного правда, спорить не стану. Ты меня вдохновляешь, и мне это нравится.

Альдара поставила свою гитару на стойку и пропела что-то по-испански, судя по всему, слова из какой-то песни.

Нарно тихо рассмеялся, взял её ладонь и поцеловал пальцы. На его руке было широкое обручальное кольцо.

Он уложил свою гитару в чехол и попрощался. Альдара проводила его до двери и вышла с ним на крыльцо. Они о чём-то пошептались, и Альдара вернулась в дом.

Вид у неё был, словно у кошки, обнаружившей нескончаемый запас сливок.

– Я могу догадаться, что это было за предложение. Альдара тоже уложила свою гитару в чехол.

– Ты о чём, милая?

– О предложении, от которого Нарно не смог отказаться.

– А! – рассмеялась Альдара. – Что будет, то и будет. Мне нужно кое-что сделать, Дейдра. Пойдём со мной.

Они поднялись по узкой лестнице, держась за перила из толстого бархатного шнура. Альдара провела Дейдру в спальню и стала менять бельё на большой кровати, занимавшей почти всё пространство комнаты.

– Судя по всему, ты обо мне слишком плохого мнения, – сказала она.

– Разве тебе интересно моё мнение?

– Конечно нет. Ты очень умна, но иногда ошибаешься.

Альдара сбросила покрывало на пол и сдёрнула с матраса бельё. Она сложила его аккуратно, а не скомкала, как сделала бы на её месте другая хозяйка. Подойдя к сушилке, стоящей на лестничной площадке, Альдара вынула из неё бельё, судя по всему, дорогое и ароматное.

– Наше соглашение не сексуальное, – сообщила она.

– Я и не думала…

– Конечно же думала. И кто стал бы тебя винить? Ты ведь меня знаешь. Ну, помоги мне.

Дейдра стала застилать постель вместе с ней. Альдара ловкими движениями любовно разгладила бельё.

– Ну разве не прелесть? – спросила она. – Итальянское. В Моренстоу я нашла очень хорошую прачку. Ездить к ней довольно далеко, но она творит чудеса, никому другому я своё бельё не доверю. Это для меня слишком важно.

Для Дейдры бельё было просто бельём, но она тотчас заметила, что бельё подруги стоит больше, чем её, Дейдры, месячная зарплата. Альдара была из тех женщин, которые не могут отказать себе в маленькой роскоши.

– У Нарно есть ресторан в Лонстоне. Я там обедала. Когда он не встречает гостей, то играет на гитаре. Я и подумала, что могла бы у него поучиться. Поговорила с ним, и мы пришли к соглашению. Нарно денег не берёт, но ему нужно пристроить на работу своих родных. У него очень большая семья, и в ресторане не хватает мест для всех.

– Так они трудятся на тебя?

– У меня нет такой потребности. А вот Стамосу в отель нужны сотрудники, так что бывший муж оказался полезен.

– Я и не знала, что ты по-прежнему общаешься со Стамосом.

– Только по необходимости. А так пусть хоть сквозь землю провалится, даже не попрощаюсь. Подоткни тот конец как следует, дорогая. Терпеть не могу сбившиеся простыни.

Она подошла к Дейдре и ловко всё исправила. А закончив, сказала:

– Ну вот, теперь хорошо.

Она ласково посмотрела на Дейдру. Свет в комнате был приглушён, и Альдара выглядела лет на двадцать моложе.

– Это не значит, что между нами совсем ничего не будет. Мне кажется, Нарно – отличный любовник.

– Понимаю.

– Не сомневаюсь. У меня была полиция, Дейдра.

– Потому я и приехала.

– Значит, это ты. Так я и подумала.

– Извини, Альдара, но у меня не было выбора. Они решили, что я… что Санто и я…

– И ты взялась спасать свою репутацию?

– Дело не в этом. Им нужно найти убийцу, но ничего не получится, если люди станут утаивать правду.

– Да, верно. Но как часто правда оказывается неудобной! Если правда одного человека становится страшным ударом для другого и знать её нет необходимости, то нужно ли её открывать?

– Вряд ли сейчас тот случай.

– Вряд ли кто-то выкладывает полиции всё как на духу, ты не находишь? Разумеется, вместо меня они явились к тебе, потому что маленькая Мадлен кое о чём умолчала.

– Возможно, она чувствовала себя слишком униженной, Альдара. Обнаружить бойфренда в постели со своей работодательницей! У Мадлен просто язык не повернулся.

Альдара подала Дейдре подушку и наволочку, а сама занялась второй подушкой.

– Впрочем, сейчас это неважно, – заметила Альдара. – Я всё рассказала полиции, даже о Максе. Пришлось. Они всё равно бы на него вышли. Мои отношения с Максом не были тайной. Поэтому я на тебя не сержусь. Я ведь и сама не лучше: выдала Макса полиции.

– Макс знал о Санто?

По выражению лица Альдары Дейдра поняла, что знал.

– Мадлен? – уточнила Дейдра.

– Санто, – ответила Альдара. – Глупый мальчишка. В постели он был великолепен. Такой энергичный. То, что было у него между ног, божественно. Но между ушей… – Альдара выразительно пожала плечами. – Некоторые мужчины, неважно сколько им лет, не включают мозги.

Она положила подушку на кровать и поправила кружевную оборку наволочки. Затем взяла у Дейдры другую подушку и сделала то же самое. Ещё раз оправила весь комплект. На столике возле кровати стояла свеча в хрустальном подсвечнике. Альдара зажгла её и полюбовалась эффектом.

– Чудесно. Как тебе?

Дейдре казалось, что голова её забита ватой. Ситуация была несколько иной, чем она ожидала.

– Так ты совсем не жалеешь о смерти Санто? Представляешь, как это выглядит со стороны?

– Не будь дурой. Конечно жалею. Но не я его убила.

– Очень возможно, что погиб он из-за тебя.

– Сильно в этом сомневаюсь. Макс слишком горд, он не стал бы уничтожать соперника-юнца, да Санто и не был его соперником. Санто был просто… Санто.

– Мальчик-игрушка.

– Мальчик? Да. Игрушка? Возможно. Но ты выставляешь меня холодной и расчётливой. Можешь мне поверить, я не такая. Мы наслаждались друг другом, и это единственное, что было между нами. Наслаждение. Адреналин. С обеих сторон. Ты ведь не наивная. Всё понимаешь. Иначе не бы отдала свой дом в моё распоряжение.

– И ты не испытываешь вины?

Альдара махнула рукой в сторону двери, показывая, что им нужно выйти и спуститься. Внизу она сказала:

– Вина предполагает, что я каким-то образом замешана в деле, а это не так. Мы были любовниками, и точка. Телами, встречавшимися на несколько часов в постели. Вот как всё было, и если ты считаешь, что простой секс привёл к…

В дверь постучали. Альдара глянула на часы, потом на Дейдру. По выражению её лица та поняла, что ей следовало раньше догадаться о приготовлениях Альдары, но она по глупости не догадалась.

Альдара отворила дверь. В дом вошёл мужчина. Он смотрел только на Альдару. Дейдру даже не заметил. Он поцеловал Альдару с фамильярностью любовника: приветственный поцелуй перешёл в поцелуй страстный, и Альдара не сделала ничего, чтобы его прервать. Наконец поцелуй завершился.

– Ты пахнешь морем, – произнесла Альдара.

– Я занимался сёрфингом, – сказал гость и тут увидел Дейдру.

Его руки упали с плеч хозяйки.

– Я понятия не имел, что ты не одна.

– Дейдра уже уходит, – заверила его Альдара. – Ты знаком с мисс Трейхир? Дейдра, это Льюис.

Дейдра как будто встречала этого человека, но не могла вспомнить, где именно. Она поздоровалась и отправилась за сумкой, которую оставила на диване. Когда вернулась, Альдара пояснила:

– Это Ангарак, Льюис Ангарак.

Девушка остановилась. Ну конечно, она ведь не раз видела Мадлен в «Корниш голд». Её сходство с отцом было очевидным. Дейдра взглянула на Альдару: лицо её было спокойным, но глаза сияли. Вероятно, сердце Альдары билось в ожидании приятных часов.

Дейдра кивнула и вышла на узкое крыльцо. Альдара что-то тихо сказала любовнику и последовала за Дейдрой.

– Ты понимаешь нашу маленькую проблему? – спросила Альдара.

– Вообще-то не очень, – ответила Дейдра.

– Сначала её бойфренд, а теперь и отец. Главное, чтобы Мадлен не знала. Льюис так хочет. Стыдно, конечно, как думаешь?

– Вряд ли. Тебе ведь этого и надо. Тайна, адреналин. В том и суть.

Альдара улыбнулась медленной понимающей улыбкой, являющейся частью её очарования для мужчин.

– Да, именно так.

– Значит, у тебя нет морали? – задала вопрос Дейдра.

– Дорогая моя, а у тебя-то она есть?