Текст книги "Женщина в красном"

Автор книги: Элизабет Джордж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 36 страниц)

Элизабет Джордж
Женщина в красном

Посвящается Стивену Лоуренсу, погибшему 22 апреля 1993 года в Элтеме, что к юго-востоку от Лондона.

Британская правоохранительная система так и не наказала пятерых убийц

Когда ты впрямь отец мой,

Что ж злобно так ускорил ты конец мой

Кто ты? Я речь с тобой не заводил,

Но я любви в тебе не породил.

Фирдоуси. Шахнаме.

Перевод В. Державина

Глава 1

На сорок третий день пути он наткнулся на тело.

Случилось это в конце апреля, хотя на тот момент у него было слабое представление о времени года. Прибрежная природа подсказывала, что наступила весна, но он не замечал ничего вокруг. Когда он пустился в путь, единственными признаками пробуждения жизни были жёлтые почки на дроке; к концу апреля кустарник поражал буйным цветением. Скоро на обочинах дорог закивает головой наперстянка, из-за живых изгородей и каменных оград соседских владений высунутся бурые цветы большого подорожника. Пока же признаки грядущего лета были в зачатке. Дни мытарств сливались в недели; он всеми силами отгонял от себя мысли о прошлом и будущем.

С собой он почти ничего не взял. Старый спальный мешок в рюкзаке, немного продуктов, запас которых он пополнял, когда вспоминал о еде. По утрам, если поблизости от ночлега находился источник, он наливал в бутылку воды. Остальные вещи составляли его одежду. Непромокаемая куртка. Кепка. Рубашка с длинными рукавами. Брюки. Ботинки. Носки. Нательное бельё. На поиски он отправился неподготовленным, и плевать ему было на это. Он просто знал, что нужно идти; если бы он остался дома, то только бы и делал, что спал и надеялся не проснуться.

Итак, он шёл. Другого выбора у него не было. Крутые подъёмы на скалы, ветер, хлещущий по лицу, солёный воздух, вспарывающий кожу подобно бритве. На песчаном берегу его обдавали волны прилива, он задыхался, ботинки промокали от дождей, тем более что камни успели их продырявить. Все эти неприятности напоминали ему, что он ещё жив.

Он заключил пари с судьбой. Если выживет, так тому и быть; если нет, его кончина в руках богов. Именно богов – он не верил в единого Бога, не мог представить, как Он за своим божественным компьютером вершит судьбы, нажимая на клавиши Insert или Delete.

Родные, видя его состояние, просили не уходить. Однако прямо ничего не обсуждалось, как и во многих семьях того же сословия. Мать умоляла: «Прошу тебя, дорогой, не делай этого». Побледневший брат уговаривал взять его с собой. Сестра обняла за талию и сказала: «Переживёшь. Не ты первый, не ты последний». Однако никто из них не упомянул её имени, не произнёс того ужасного слова, уносящего в вечность.

Он тоже не произнёс. Он вообще ничего не объяснил, ответил лишь, что надо идти.

Сорок третий день начался так же, как и предыдущие сорок два. Он проснулся там, где накануне свалил сон. Он понятия не имел, что за местность его окружает, знал лишь, что находится где-то на юго-западном побережье. Выбравшись из спального мешка, он надел куртку и ботинки, допил остатки воды и двинулся в путь.

Неустойчивая погода к полудню определилась, нагнав чёрные тучи. Ветер прибивал их друг к другу. Казалось, тучи удерживает огромный щит, не позволяя им уплыть прочь. Всё говорило о приближении бури.

Преодолевая ветер, он стал карабкаться вверх. Поднявшись до площадки, устроил себе часовой привал, наблюдая за тем, как волны бьются о сланцевые рифы. Прилив подбирался к ногам. Необходимо было подняться выше и найти какое-то пристанище.

Изрядно запыхавшись, он уселся недалеко от вершины. Удивительно, что за столько дней он так и не привык к многочисленным восхождениям. Отдышавшись, он почувствовал, что проголодался, и вынул из рюкзака засохшую колбасу, купленную в какой-то деревушке. Колбаса быстро исчезла, и он ощутил жажду. Встал и огляделся по сторонам в поисках какого-нибудь жилья поблизости: деревеньки, рыбачьего домика, пансионата или фермы.

Ничего. Страшно хотелось пить. Жажда была так же непереносима, как ветер и дождь, как острые камни, впивавшиеся в ноги сквозь дырявые подошвы.

Он посмотрел в сторону моря и увидел одинокого сёрфера, подпрыгивающего на волнах. Мужчина или женщина – непонятно. Фигура была затянута в чёрный неопрен – в это время года единственный способ не почувствовать холодной воды.

В сёрфинге он не разбирался, однако рыбак рыбака видит издалека. Оба были одни, в местах, где нельзя находиться в одиночку, да ещё и в довольно сложных обстоятельствах. И никакой религиозной подоплёки. Дождь (а в том, что через несколько минут он польёт, не было сомнений) сделает дорогу скользкой и опасной. Для сёрфера проблемой являются показавшиеся из воды рифы. Сейчас сёрфер наверняка раздумывает, как ему вообще добраться до берега.

У человека на скале не было ответа на этот вопрос, да и интереса – тоже. Покончив с едой, он снова двинулся в путь.

Его окружали гранитные вулканические образования из древней лавы, известняка и сланца. Изношенные временем, погодой и бурным морем, они тем не менее были прочными; человек мог подойти к самому обрыву и посмотреть на волнующееся море и чаек, высматривающих рыбу среди камней. Однако в том месте, откуда он начал движение, край скалы состоял из сланца, известняка и песчаника, а основание было сформировано каменистым детритом, постоянно осыпавшимся на берег. Подходить к краю опасно – непременно упадёшь, что означает переломы или смерть.

Хорошо протоптанная тропа, отступив от края скалы, бежала между кустами дрока и армерии с одной стороны и огороженным пастбищем – с другой. Человек наклонился вперёд и, преодолевая порывы ветра, упрямо пошёл вперёд. В горле пересохло, голова раскалывалась от тупой боли.

Внезапно он ощутил головокружение. Видимо, от обезвоживания. Что-то надо делать, иначе он не сможет передвигаться.

У конца изгороди виднелась приступка. Он перелез через забор и дождался, пока картинка местности перестанет плыть перед глазами. Надо найти дорожку, по которой можно спуститься к очередной бухте. За время своего путешествия он потерял счёт этим бухтам, так и оставшимся для него безымянными.

Когда головокружение прошло, он заметил внизу длинный дом, стоящий на широкой лужайке примерно в двухстах ярдах от моря, на берегу извилистого ручья. Дом означал питьевую воду, и он направился в ту сторону, благо тропинка оказалась недалеко.

На лицо упали первые капли дождя. Человек снял с плеч рюкзак, вытряхнул из него содержимое и натянул на голову старую бейсболку брата с надписью «Mariners». Тут боковым зрением он увидел что-то красное, некий предмет у края открывшейся ему бухты. Красная полоса на широкой сланцевой плите, являвшейся оконечностью выступившего из моря рифа.

Он вгляделся в красное пятно. На таком расстоянии оно могло оказаться чем угодно – мусором или тряпкой, однако он чувствовал, что это не так. Ему показалось, что он различает руку и рука эта словно призывает невидимого благодетеля.

Он мысленно отсчитал минуту, ожидая, не пошевелится ли красное пятно. Когда этого не произошло, стал спускаться.

Дождик закапал, как только Дейдра Трейхир завернула за последний поворот. Дорога вела к бухте Полкар. Дейдра включила дворники и напомнила себе, что рано или поздно их нужно заменить. Скорее рано, чем поздно. Ни к чему убеждать себя, что за весной последует лето и дворники не понадобятся. Апрель оказался совершенно непредсказуемым, и, хотя май в Корнуолле всегда хорош, июнь мог стать сплошным кошмаром. Поэтому Дейдра решила приобрести дворники и стала обдумывать, где лучше совершить покупку. Хорошо, что её мысли приняли другое направление, вытеснив из головы рассуждения о том, что под конец своего путешествия она ничего не чувствует. Ни беспокойства, ни испуга, ни гнева, ни горечи, ни сострадания, ни горя.

Какого ещё горя? Это уж слишком. Но что касается всего остального… Должны же быть у человека в такой ситуации хоть какие-то эмоции? Наверное. И это немного задевало Дейдру. Отчасти потому, что ей вспоминались упрёки её многочисленных поклонников, а отчасти потому, что она словно опять становилась той, какой была когда-то.

Дейдру раздражало бесполезное движение дворников, оставлявшее на стекле грязные разводы. Она мысленно прикинула, к каким поставщикам автозапчастей лучше обратиться. В Кэсвелине? Возможно. В Олспериле? Нет. Скорее всего, придётся махнуть в Лонстон.

Дейдра осторожно подъехала к дому. Дорога была узкой, и, хотя другой автомобиль она встретить не ожидала, из-за поворота к берегу мог выскочить пешеход, полагающий, что в такую погоду на машинах никто не ездит.

Справа возвышался холм, сплошь покрытый ковром из утесника и зверобоя. Слева раскинулась долина Полкар: огромный зелёный луг, рассечённый рекой. Река брала начало в лесу Стоу, что растёт выше. Это место отличалось от традиционных низин Корнуолла, потому Дейдра его и выбрала. Геологический каприз: долина была широкой, словно её сформировал ледник (Дейдра знала, что это не так). Тут тебе не каньоны со стреноженными реками, миллионы лет сражающимися с неподдающимся камнем. В бухте Полкар Дейдра ощущала свободу. Дом у неё маленький, зато открытое пространство успокаивает душу.

Первое предупреждение о том, что что-то не так, она получила, когда выехала с шоссе на подъездную аллею. Ворота были открыты, замок снят. Дейдра помнила, что в предыдущий приезд запирала ворота.

Она оторопело глянула на них и тут же отругала себя за страх. Выйдя из машины, Дейдра ещё шире открыла ворота и въехала во двор.

Вторым предупреждением стали следы, оставшиеся у дорожки на мягкой земле с посаженными примулами. Отпечатки горного ботинка; судя по размеру, нога мужская. Это ещё что такое?

Дейдра перевела взгляд на дом. Голубая входная дверь казалась нетронутой. Дейдра обошла дом, проверяя, нет ли других признаков вторжения. Рядом с дверью, выходящей на ручей, она обнаружила разбитое окно. Задвижка на двери снята. Возле порога – свежий ком грязи.

Дейдра понимала, что ей следует испугаться или хотя бы проявить осторожность, но растущее негодование было сильнее. Она распахнула дверь, решительным шагом направилась через кухню в гостиную и остановилась. В неярком дневном свете Дейдра увидела человека, вышедшего из спальни. Он был высок, бородат и источал зловоние.

– Не знаю, кто вы и что делаете в моём доме, но вы сейчас же уберётесь отсюда. Иначе вам несдобровать, можете мне поверить.

Дейдра нажала на выключатель в кухне, отчего и в гостиной стало светлее. Человек сделал шаг вперёд, и Дейдра увидела его лицо.

– О господи! – воскликнула она. – Вы ранены. Я врач. Давайте я вам помогу.

Незнакомец жестом указал на море. В доме всегда был слышен шум волн, но в тот момент благодаря ветру он звучал особенно отчётливо.

– На берегу тело, – сообщил незнакомец. – На камнях. У подножия скалы. Мёртвый человек. Я вторгся в ваш дом. Простите. Я заплачу. Я искал телефон, хотел позвонить в полицию. Как называется эта местность?

– Тело? Пойдёмте туда.

– Он мёртв. Ничего нельзя…

– Вы врач? Нет? А я врач. Отведите меня туда. Мы теряем время. Если поторопимся, возможно, спасём ему жизнь.

Незнакомец, видимо, хотел возразить. Дейдре показалось, что он ей не поверил. «Вы? Врач? Слишком уж молоды». Но он, должно быть, увидел её решимость. Мужчина снял бейсболку и вытер лоб рукавом куртки, размазав по лицу грязь. Волосы у него были очень длинные (видно, давно не стригся) и светлые, такого же цвета, как у неё. И такое же, как у неё, худощавое телосложение. Даже глаза у обоих карие. Их можно было принять за родственников.

– Хорошо, – наконец согласился мужчина.

Он пошёл вперёд, распространяя едкий запах потного тела, грязной одежды, давно не чищенных зубов и ещё чего-то, более сильного и тревожного.

Дейдра отступила в сторону и последовала за ним по тропе, соблюдая дистанцию.

Лил дождь, яростный ветер дул в лицо, тем не менее до устья реки они добрались быстро. Река с высоты обрушивалась в море. С этого места и начиналась бухта Полкар: при отливе узкая песчаная полоса, во время прилива – скалы и утёсы.

– Вон там! – крикнул незнакомец Дейдре, указывая на север.

Она повернулась. На сланцевой плите лежало тело: ярко-красная ветровка, широкие тёмные брюки, обувь с гибкой подошвой, на поясе альпинистская беседка, с которой свисали карабины и крючья. Из небольшого мешка на скалу высыпалось нечто белое. Дейдра решила, что это тальк для рук. Она подошла взглянуть на лицо.

– Господи! – вскрикнула она. – Это же… Это скалолаз. Смотрите, вот его верёвка.

Верёвка была привязана к телу, она скрутилась в клубок, на одном конце был закреплён карабин.

Дейдра пощупала пульс, хотя уже поняла, что он отсутствует. В этом месте высота скалы составляла двести футов. Если он упал с вершины, что наиболее вероятно, спасти его могло только чудо. Чуда не произошло.

– Вы были правы, – обратилась Дейдра к своему спутнику. – Он мёртв. Скоро начнётся прилив. Давайте уберём его отсюда.

– Нет! – резко сказал незнакомец.

– Почему? – насторожённо спросила Дейдра.

– Его должна увидеть полиция. Где здесь ближайший телефон? Может, у вас есть мобильник? Там ничего не было.

Мужчина указал в сторону дома, в котором действительно не было телефона.

– У меня нет мобильника, – призналась Дейдра. – Я не беру его с собой, когда сюда приезжаю. В чём, собственно, дело? Он мёртв. Мы видим, как всё произошло. Сейчас будет прилив, и, если мы не перенесём тело, его смоет водой.

– Сколько времени? – спросил незнакомец.

– Что?

– До прилива. Сколько времени в нашем распоряжении?

– Не знаю. – Дейдра посмотрела на море. – Двадцать минут. Может, полчаса. Не больше.

– Где телефон? Мы теряем время. Воспользуйтесь машиной. Я могу остаться здесь, если хотите.

У Дейдры возникло ощущение, что если она согласится, то незнакомец растворится как привидение. Она поедет звонить, а он исчезнет, оставит её одну, и ей придётся самой всё расхлёбывать.

– Пойдёмте со мной, – сказала Дейдра.

Они отправились в гостиницу «Солтхаус», поскольку там точно был телефон. Гостиница стояла на пересечении трёх дорог, к югу от Шопа и к северу от Вудфорда. Ехала Дейдра быстро, но мужчина не жаловался и не выражал беспокойства из-за того, что они могут упасть с обрыва или врезаться в земляной вал. Ремнём безопасности он не пристегнулся.

Мужчина молчал, молчала и Дейдра. Между ними появилось напряжение, какое часто возникает у незнакомых людей. Дейдра почувствовала облегчение, когда они припарковались у «Солтхауса» – белого приземистого здания постройки тринадцатого века. Наконец-то она выберется на воздух, вздохнёт полной грудью и избавится от невыносимого зловония. Возможность движения – это дар небес.

Мужчина проследовал за ней по каменистой земле к входу. Дверь была настолько низкой, что обоим пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой о притолоку. В вестибюле висели куртки, стояли мокрые зонты. Не раздеваясь, Дейдра и её спутник подошли к бару.

Местные выпивохи сидели на привычных местах за поцарапанными столами у камина, топившегося углём. Камин отбрасывал свет на лица, освещал закопчённые стены.

Прежде Дейдра приходила сюда, а потому знала некоторых посетителей. Она кивнула в знак приветствия. Некоторые кивнули в ответ, а один спросил:

– Мисс Трейхир, вы приехали на турнир? – но тут же замолчал, когда посмотрел на её спутника.

Все присутствующие уставились на Дейдру и незнакомца, в их глазах читалось удивление. Приезжие – не новость в здешних местах. В хорошую погоду они наезжают в Корнуолл толпами. Но с местными жителями компанию обычно не водят.

Дейдра обратилась к бармену:

– Брайан, мне нужно воспользоваться вашим телефоном. Произошёл несчастный случай. Этот человек… – Она повернулась к своему спутнику. – Не знаю вашего имени.

– Томас.

– Томас. А фамилия?

– Томас, – повторил мужчина.

Дейдра нахмурилась и сказала бармену:

– Этот человек, Томас, обнаружил в бухте Полкар тело. Нужно оповестить полицию. – И добавила гораздо тише: – Знаешь, Брайан, это… Думаю, это Санто Керн.

В тот день дежурил констебль Мик Макналти; затрещавшая рация вывела его из дрёмы. Ему повезло: вызов поступил, когда он уже находился в своём «фиате панда». Недавно они с женой наскоро перекусили, после чего улеглись голые под стёганое покрывало («Мы не можем его испачкать. Мик. Другого у нас нет!»). Менее часа назад Мик снова выехал на шоссе А-39 отлавливать потенциальных нарушителей. Тепло в машине в сочетании с ритмичным шарканьем дворников по стеклу, а также тот факт, что двухлетний сын почти всю предыдущую ночь не давал им уснуть, отяжелили веки Макналти; он присмотрел себе бухту, в которой можно укрыться и немного покемарить. Рация прервала его сон.

– На берегу тело. В бухте Полкар.

От Мика требовалась немедленная реакция. Он должен проверить сообщение и отрапортовать.

– Кто позвонил? – спросил Макналти.

– Прохожий и местная жительница. Они встретят тебя в доме у бухты.

– А где это?

– Чёрт бы тебя побрал! Пошевели мозгами.

Макналти показал рации кукиш, завёл двигатель, вырулил на дорогу и включил мигалки и сирену. Обычно он проделывал это летом, когда какой-нибудь турист в спешке совершал правонарушение, приводившее к аварии. Весной же Мик ожидал неприятностей от сёрферов. Им так не терпелось промчаться по заливу Уайдмаут, что они слишком быстро въезжали на парковку, слишком поздно тормозили, и Макналти приходилось спускаться за ними на песчаный берег. Мик понимал наслаждение скоростью, он сам испытывал это чувство, когда была хорошая волна. Самого Макналти от доски для сёрфинга удерживала форма, которую он носил, а также мысль о том, что здесь, в Кэсвелине, он может легко её лишиться, что в его планы не входило.

С помощью сирены и мигалок Мик домчался до нужного дома за двадцать минут. Это было единственное жилище на пути к бухте Полкар. По прямой менее пяти миль, однако все дороги петляли и были слишком узкими – вмещали в ширину не более одного автомобиля.

В этот пасмурный день горчичный цвет дома служил маяком. Дом выглядел необычно, поскольку большинство местных строений были белыми. Ещё одним нарушением традиций являлось то, что одна хозяйственная постройка была розовой, а другая – цвета лайма. В постройках было темно, а из маленьких окон дома струился свет.

Мик выключил сирену и припарковал машину; передние фары продолжали гореть, а мигалки – крутиться. Мик прошёл мимо стоявшего на дорожке «опеля» и громко постучал в ярко-синюю дверь дома.

В витражном окошке, размещённом в двери на уровне глаз, мгновенно появился силуэт. Должно быть, Мика ждали. Ему открыла девушка в узких джинсах и свитере с высоким воротом. Длинные серёжки качнулись, когда она жестом пригласила полицейского войти.

– Меня зовут Дейдра Трейхир, – представилась девушка. – Это я звонила.

Она впустила Мика в маленькую квадратную прихожую, переполненную веллингтонскими резиновыми сапогами и непромокаемыми куртками. Из большого железного приспособления в форме яйца торчали зонты и трости. Тут же стояла грубая скамья. Судя по всему, на неё садились, когда снимали и надевали обувь. В прихожей было тесно.

Мик стряхнул с куртки дождевую воду и последовал за Дейдрой в гостиную. У камина неухоженный бородатый мужчина неумело тыкал в уголь кочергой, ручка которой была сделана в виде утки. «Надо подсунуть под уголь свечку, – подумал Мик, – иначе он не загорится». Так всегда делала его мама.

– Где тело? – спросил он и вынул блокнот. – Хотелось бы услышать подробности.

– Прилив начинается, – ответил мужчина. – Тело находится… должно быть, это часть рифа, но вода… сначала вам нужно увидеть тело. Подробности после.

Подобное предложение, сделанное штатским, который, скорее всего, знает о работе полиции только из телевизионных сериалов, констеблю не понравилось. Как и то, что произношение мужчины и тон, каким была сказана фраза, абсолютно расходились с его наружностью. Он выглядел как бродяга, но изъяснялся совсем по-другому.

Макналти невольно вспомнились истории, рассказываемые дедом и бабушкой о прежних временах, когда люди из высшего общества разъезжали по Корнуоллу в необыкновенных машинах и останавливались в больших отелях с широкими верандами. Было это до начала эры международных путешествий. «Они знали, какие нужно давать чаевые, – говорил дед. – В те времена всё было не так дорого, за два пенса, бывало, на милю уедешь, а за шиллинг так и до Лондона доберёшься». Дед любил преувеличивать; мать уверяла, что в этом и таится секрет его обаяния.

– Я хотела перенести тело, но он, – Дейдра Трейхир кивнула в сторону мужчины, – велел этого не делать. Это же несчастный случай, сразу видно, так что я не понимаю, почему… По правде говоря, я опасаюсь, что прилив унесёт тело в море.

– Вы знаете, кто это?

– Н-нет. Я его не разглядела.

Что ж, мужчина прав, хоть констеблю и не хотелось этого признавать. Он кивнул в сторону двери.

– Давайте посмотрим.

Все трое вышли под дождь. Мужчина надел выцветшую бейсболку. Женщина надвинула на светловолосую голову капюшон куртки.

Макналти остановился возле патрульного автомобиля и взял маленькую цифровую камеру, положенную ему по службе. Сейчас она была как нельзя кстати. Если придётся перевозить тело, он, по крайней мере, запечатлеет место, прежде чем туда доберутся волны.

У моря ветер усилился, волны с каждой секундой становились быстрее и круче. Такие волны привлекают безбашенных сёрферов.

Но погибший не был сёрфером. Это удивило констебля. Он предполагал… Впрочем, строить предположения на пустом месте – занятие для идиотов. Хорошо, что он держал язык за зубами и не выболтал свои преждевременные догадки мужчине и женщине, которые обратились к нему за помощью.

Дейдра Трейхир права. Ситуация напоминает несчастный случай. Молодой скалолаз на сланцевом пласте у подножия скалы.

Встав над телом, Мик мысленно выругался. Не лучшее место для альпинизма. Никому бы не посоветовал карабкаться на утёс – хоть в одиночку, хоть с товарищем. В сланце имелись выступы, за которые можно хвататься руками и на которые можно встать, были и трещины, куда можно воткнуть крючья, но Мик заметил здесь и вертикальные пласты песчаника, ломавшиеся под давлением, словно крекеры.

Судя по всему, жертва пыталась спуститься на верёвке с вершины, а потом совершить новое восхождение. Верёвка не порвалась, она была крепко привязана. Скалолаз должен был спуститься без осложнений.

Констебль подумал, что скорее всего на вершине что-то произошло со снаряжением. Когда он здесь закончит, надо будет забраться туда и посмотреть.

Макналти защёлкал камерой. Прилив подбирался к трупу. Макналти во всех ракурсах сфотографировал мертвеца и место вокруг него, затем снял с плеча рацию и заговорил. Реакции не последовало.

Мик выругался и поднялся к ожидающим его мужчине и женщине.

– Вы мне сейчас понадобитесь, – предупредил он мужчину.

Затем отошёл на пять шагов и снова закричал в рацию:

– Позвони коронёру.

Ему ответил сержант, дежуривший в отделении Кэсвелина.

– Нужно перевезти тело, – сообщил Мик. – Начинается прилив, труп может унести в море.

И потом они стали ждать, так как ничего другого не оставалось. Время шло, вода прибывала. Наконец рация оживилась.

– Коронёр в пути, – пробился сквозь помехи чей-то голос – Какая помощь вам потребуется?

– Приезжай сюда и захвати с собой пластиковый дождевик. Оставь кого-нибудь в отделении вместо себя.

– Тело опознали?

– Какой-то юноша. Не знаю, кто это. Когда заберём его отсюда, займусь опознанием.

Макналти подошёл к мужчине и женщине. Они стояли на некотором расстоянии друг от друга, сопротивляясь дождю и ветру. Макналти обратился к мужчине:

– Не знаю, кто вы, но мы должны кое-что сделать. Действуйте, как я велю. Пойдём со мной. – Мик повернулся к женщине. – И вы тоже.

Все трое осторожно ступали по усыпанному камнями берегу. Песка уже не было видно, его накрыл прилив. Они двигались цепочкой по сланцевому пласту. На полпути мужчина остановился и протянул руку женщине, желая ей помочь. Та покачала головой и заверила, что справится.

Когда они дошли до тела, прилив уже добрался до плиты, на которой оно лежало. Помедли они ещё минут десять – и труп унесло бы в море. Мик дал указания своим спутникам. Мужчина должен помочь перетащить тело. Женщине полагается собрать всё, что лежит рядом с покойником. Ситуация не из приятных, но ничего другого им не остаётся. Ждать профессионалов некогда.