Текст книги "Женщина в красном"

Автор книги: Элизабет Джордж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 36 страниц)

– Оттуда пешком легко добраться до бухты, мистер Рит. Даже в вашем возрасте.

– Меня что, кто-то видел на скале?

– Этого я не говорила. Но тот факт, что ваш «дефендер» находился хотя бы приблизительно неподалёку от места убийства… Надеюсь, вы понимаете причину моего любопытства.

– Хижина Хедры, – произнёс Яго.

– Чья хижина? – вмешалась сержант Хейверс.

По выражению её лица было ясно: она сочла такое название чужеродным для Корнуолла.

– Это старая деревянная лачуга, встроенная в скалы, – пояснил Яго. – Там я и был.

– Могу я узнать, что вы там делали? – поинтересовалась Би.

Яго помолчал. Должно быть, задумался над уместностью такого любопытства.

– Это моё частное дело, – наконец ответил он и снова занялся шлифовкой доски.

– Решать буду я, – возразила Би.

Шум в соседней комнате прекратился, оттуда вышел Лью Ангарак. Одет он был так же, как и в прошлый раз. На шее болтался респиратор. Круглый участок вокруг глаз, рта и носа выглядел странно розовым по сравнению с остальной кожей. Лью и Яго переглянулись. Значения этого взгляда женщины не поняли.

– Вы тоже были поблизости от бухты Полкар, мистер Ангарак, – обратилась к нему Би вместо приветствия.

На лице Яго отразилось явное удивление.

– Когда это было? – спросил Ангарак.

Он снял с шеи респиратор и очки и положил их на доску, которую шлифовал Яго.

– В день падения Санто Керна Если точнее, в день убийства. Что вы там делали?

– Меня в бухте Полкар не было.

– Вы были недалеко.

– Значит, вы имеете в виду гавань Бак, о которой вряд ли можно сказать, что она недалеко. Я занимался сёрфингом.

Яго быстро посмотрел на Ангарака. Тот, похоже, этого не заметил.

– Сёрфингом? А если по возвращении я изучу карты, которыми вы пользуетесь… Как вы их называете?

– Изобары. Да, если посмотрите, увидите, что и ветер был не тот, и волны плохие. Наверняка подумаете, что в море выходить было бессмысленно.

– Так почему вышли? – спросила Хейверс.

– Мне хотелось поразмыслить. В таких случаях море для меня – лучшее место. Ну а если удаётся поймать несколько волн, то ещё и удовольствие. Но тогда мне было не до волн.

– О чём вы думали?

– О женитьбе, – ответил Ангарак.

– О вашей?

– Я давно развёлся. Женщина, с которой я встречаюсь…

Вид у него был как у человека, который несколько ночей провёл без сна. Би засомневалась, имеет ли она право интересоваться его личной жизнью.

– Мы несколько лет вместе. Она мечтает о свадьбе, а я хочу, чтобы всё оставалось по-прежнему. Ну, может, немного что-то изменить.

– Что именно?

– Какая вам разница? Это наше личное дело. Скажу только, что она со мной не согласна.

Яго Рит хмыкнул. Этот звук означал, что они с Лью Ангараком придерживаются одного мнения. Старик продолжал шлифовку. Лью посмотрел на его работу, провёл пальцами по хвосту борда, который Яго уже закончил, и одобрительно кивнул.

– Выходит, вы болтались на волнах и пытались решить, жениться или нет?

– Нет, это я уже решил.

– И каким стало ваше решение?

Ангарак отступил от козлов.

– Не понимаю, какое отношение это имеет к делу. Позвольте мне вернуть вас к сути. Если Санто Керн упал со скалы, то либо его столкнули, либо подвело снаряжение. Поскольку мой автомобиль был далеко от бухты и я находился в море, то столкнуть его не мог. Значит, дело было в снаряжении. Наверняка вы хотите знать, кто имел доступ к его снаряжению. Добрался ли я быстренько до места по прямой дороге? Так, инспектор Ханнафорд?

– Думаю, к правде можно прийти разными путями, – заметила Би. – Но если желаете, можете изложить свой вариант.

– Я понятия не имел, где лежало его снаряжение, – разозлился Ангарак. – И до сих пор не знаю. Скорее всего, дома.

– Оно было в автомобиле.

– В тот день оно должно было там быть. Санто ведь ехал к той проклятой скале.

– Лью, она просто делает своё дело, – примирительно произнёс Яго, а потом повернулся к Би, – Если на то пошло, доступ был у меня. И я знал, где парень хранит снаряжение. Санто и его отец часто ссорились из-за…

– Из-за чего? – насторожилась Би.

Яго и Ангарак снова переглянулись. Би увидела это и повторила вопрос.

– Из-за всего, – ответил Яго. – Они на многое смотрели по-разному, и Санто унёс снаряжение из дома. Хотел доказать: мол, я тебе ещё покажу, на что способен.

– Что именно он собирался доказать, мистер Рит?

– То же, что и все мальчишки.

Этот ответ не удовлетворил инспектора.

– Если вы знаете что-то имеющее отношение к делу, не скрывайте, пожалуйста.

Мужчины снова переглянулись, на этот раз не так быстро.

– Эх, дружище, – обратился Яго к Ангараку, – не мне это нужно говорить.

– Мадлен от него забеременела, – неохотно сказал Лью. – А Санто на это никак не отреагировал.

Би удивилась, что человек, которому в первую очередь и надо было реагировать, сказал об этом событии столь небрежно. Она почувствовала, что Хейверс не терпится вмешаться, однако сержант удержалась.

– Санто говорил, что его отец требовал, чтобы он поступил с Мадлен по справедливости, – вмешался Яго. И прибавил: – Извини, Лью. Я всё-таки общался с парнем. Убеждал, что лучше оставить ребёнка.

– Выходит, ваша дочь прервала беременность? – уточнила Би.

– Она собиралась рожать.

– Собиралась? – повторила за ним Хейверс. – Почему в прошедшем времени?

– Выкидыш.

– Когда это произошло? – осведомилась Би.

– Выкидыш? В начале апреля.

– Это с её слов? И к тому моменту она прекратила отношения с Санто? Значит, они расстались во время её беременности?

– Да.

Би посмотрела на Хейверс. Губы сержанта округлились. Дело приняло интересный оборот.

– Как вы всё это восприняли, мистер Ангарак? И вы, мистер Рит? Вы ведь так заботились об этой паре, снабжали их презервативами.

– Я уж точно не радовался, – ответил Ангарак. – Но если поступить с Мадлен по справедливости означало сыграть свадьбу, то я даже рад, что они разбежались. Можете мне поверить. Я не хотел, чтобы Мадлен выходила за него замуж. Им было только по восемнадцать, и, кроме того…

Ангарак махнул рукой.

– Что «кроме того»? – полюбопытствовала Хейверс.

– Санто себя показал. Он был маленьким распутником, и я не желал дочери такого мужа.

– Вы хотите сказать, он предлагал ей сделать аборт?

– Да ему плевать было, что она сделает. Это выражение Мадлен. Так уж он был устроен. Только поначалу дочь этого не замечала. Да и мы ничего не подозревали.

– Наверное, вы страшно рассердились, что всё так обернулось?

– И поэтому в бешенстве его убил? – Лью покачал головой. – Нет. У меня не было причины.

– Разве плохого обращения с дочерью недостаточно?

– Всё осталось в прошлом. Мадлен… поправляется. – Ангарак глянул на Яго. – Ты согласен?

– Да, время лечит.

– Вам было бы легче, если бы Санто умер, – резко сказала Би.

– Я вам уже объяснял. Я даже не представлял, где он хранит своё снаряжение, а если б и знал…

– Я знал, – напомнил Яго Рит. – После того как Мадлен забеременела, отец Санто пытался разобраться с сыном. Они крупно поссорились. Отец внушал, что Санто обязан поступить как мужчина, а парень возражал, что не в женитьбе на забеременевшей девушке проявляется настоящий мужчина. Санто должен был сказать: «Ты хочешь, чтобы я остался с Мадлен? Хорошо, я останусь с Мадлен», а он сказал: «Ты хочешь, чтобы я увлекался не сёрфингом, а скалолазанием? Хорошо, будь по-твоему. Я докажу тебе, что я настоящий скалолаз». И Санто стал этим заниматься, а снаряжение держал в багажнике своего автомобиля.

– Мадлен тоже знала о снаряжении?

– Она пришла ко мне, – ответил Яго. – Мы с ней отправились в Олсперил, добрались до хижины Хедры. Там ей нужно было кое-что сделать. Избавиться от последнего, что связывало её с Санто Керном. «Кроме самого Санто», – подумала Би.

– И что это было? – спросила она.

– Послушайте, Мадлен очень любила Санто. – Старик отложил в сторону шлифовальную шкурку. – Он был – извини, Лью, отцу это неприятно слышать, – он был у неё первым. Когда их отношения закончились, Мадлен очень переживала. А тут ещё и потеря ребёнка. Ей тяжело было пройти через всё это, да и кому бы не было тяжело на её месте? Поэтому я посоветовал Мадлен избавиться от всего, что напоминало о Санто. Она так и поступила. А в хижине Хедры кое-что оставалось. Поэтому мы туда и отправились. Они вырезали там свои инициалы. Глупая детская забава – сердце и всё такое. Мы поехали туда, чтобы уничтожить это. Не домик, заметьте. Только инициалы. Сердце трогать не стали.

– Почему бы не подвести всё к логическому завершению? – спросила Би.

– Это как?

– Очень просто, мистер Рит, – вмешалась Хейверс – Почему бы не укокошить Санто Керна?

– Да как вы смеете! – возмутился Лью Ангарак.

Би прервала его жестом.

– Она ревнивая девушка? Когда её обижали, давала отпор? Можете высказаться оба, если знаете.

– Если вы пытаетесь намекнуть…

– Я пытаюсь добраться до правды, мистер Ангарак. Говорила ли вам Мадлен, что Санто встречается с кем-то ещё? Надеюсь, вы понимаете значение слова «встречается». Он занимался сексом с Мадлен и в то же время – со зрелой женщиной. Мадлен пришлось нам в этом признаться, потому что мы несколько раз уличили её в обмане. Своей ложью она сама загнала себя в угол. Оказывается, Мадлен следила за парнем и была возле дома той женщины. Белый похотливый баран с энтузиазмом покрывал не слишком молодую овцу. Вы знали об этом? А вы, мистер Рит?

Лью Ангарак провёл рукой по седеющим волосам, с которых посыпалась белая пыль.

– Нет, – отозвался он, – Нет. Я был поглощён личными делами. Я знал, что Мадлен рассталась с Санто, и надеялся, что со временем… Моя дочь всегда была ершистой. Наверное, из-за матери, из-за того, что она оставила нас. Мадлен не могла с этим смириться. Обычно у неё получалось оставлять прошлое в прошлом. Я думал, Мадлен и с этим справится, даже с потерей ребёнка. И когда видел, как она расстроена, делал всё, что мог. Старался помочь ей.

– Каким образом?

– Я уволил Санто и стал уговаривать Мадлен вернуться к сёрфингу. Восстановить форму. Объяснял, что все обжигаются, но сложный этап не вечен, люди постепенно приходят в норму.

– Как вы? – задала вопрос Хейверс.

– И я тоже.

– Что вам известно о другой любовнице Санто? – спросила Ангарака Би.

– Ничего. Мадлен скрывала это.

– А вам, мистер Рит?

Яго взял наждачную шкурку и осмотрел её.

– Со мной Мадлен поделилась. – Он медленно кивнул. – Просила пообщаться с Санто. Должно быть, хотела, чтобы он опомнился. Я убеждал девочку, что это не поможет. Ситуация у Санто нестандартная. В определённом возрасте мальчишки думают не головой. Разве она этого не видит? Я напомнил ей, что в море полно рыбы. Посоветовал избавиться от грустных мыслей и начать жить заново. Это единственный способ.

Судя по всему, Яго не сообразил, что только что сказал. Би озадаченно смотрела на него. Хейверс тоже не спускала глаз со старика.

– Нестандартная ситуация – эту фразу употребил Санто во время встречи с подругой. Ему посоветовали открыть Мадлен правду. Возможно, он так и сделал, но с Мадлен поступил нечестно. А с вами, мистер Рит, Санто был откровенен? Кажется, вы умеете найти подход к молодым людям.

– Я знал о ситуации только со слов Мадлен, – ответил Яго. – Нестандартная, говорите?

– Да, Санто использовал ваше выражение.

– Сама связь с женщиной старше возрастом достаточно нестандартна, – заметил Лью.

– Достаточно нестандартна, чтобы советоваться об этом? – спросила Би, скорее себя, чем его.

– Должно быть, всё дело в том, кто эта женщина, – заключил Яго. – В конце концов всё сводится к этому.

Глава 21

Несмотря на предупреждение Яго, Кадан ничего не мог с собой поделать. Он отлично понимал, что это сумасшествие, но не мог отвлечься от воспоминаний о мягкости обхвативших его бёдер, о стонах и восторженном учащённом дыхании. В его ушах звучал шум волн, бьющихся о берег, он представлял сложные запахи – моря, женского тела, старого дерева крошечной лачуги, – слизывал в воображении вечную соль женственности, слышал её крики «да, да», пальцы погружались ему в волосы, тусклый свет проникал в щели двери. Её кожа была влажной, а тело гибким, упругим и неистовым – боже, таким неистовым!

Всё могло быть именно так. Несмотря на то что настал вечер, Кадану хотелось оставить Пуха в гостиной, вытащить из гаража велосипед, помчаться в «Эдвенчерс анлимитед» и потребовать, чтобы Деллен Керн исполнила своё обещание и встретилась с ним в прибрежной лачуге. Кадан видел немало фильмов и знал, что связь зрелой женщины и молодого мужчины не бывает совершенной и уж тем более постоянной. Впрочем, это даже хорошо, если разобраться. Кадан мысленно перенёсся в иной мир – возвышенный, мистический, метафизический.

Эта женщина, конечно же, чокнутая. Несмотря на желание прижаться к различным частям её тела, Кадан понимал, что такое дрожжи. Деллен казалась ему дрожжами высшей закваски. Она была ходячим, говорящим, дышащим, жующим, спящим воплощением дрожжей. Кадан Ангарак ощущал такую похоть, что готов был покрыть стадо овец, но в то же время старался держаться подальше от упомянутых дрожжей.

На работу он в тот день не пошёл, однако был не в состоянии отвечать на вопросы отца, желающего выяснить, почему его сын слоняется по дому. Во избежание этого Кадан поднялся как обычно, оделся как обычно, то есть натянул заляпанные краской джинсы, и, как обычно, уселся за накрытый к завтраку стол. Мадлен ела половинку грейпфрута, отец положил себе на тарелку со сковороды приличную порцию яичницы с беконом и помидорами.

Завидев Кадана, Лью на удивление приветливым жестом указал на еду. Кадан воспринял это как предложение мира. Должно быть, отец отметил его усилия в поиске прибыльного места. Кадан поблагодарил отца и спросил сестру, как дела.

Мадлен бросила на него злобный взгляд, и Кадан сообразил, что она советует ему сменить тему. Кадан внимательно посмотрел на отца и отметил его расслабленные движения. Из опыта он знал, что это означает снятие сексуального напряжения. Но вряд ли отец мастурбировал в душе.

– Ты что, вернулся к Айоне, папа? – поинтересовался Кадан.

По его интонации нетрудно было понять, что он имеет в виду.

И отец его понял как надо. Кожа Лью, и без того смуглая, слегка потемнела, и он молча повернулся к плите, чтобы приготовить себе вторую порцию яичницы.

Да, вряд ли это назовёшь тёплой семейной беседой. Хоть без ругани – уже хорошо. Никаких других звуков, кроме тех, что сопровождают пережёвывание и глотание, за столом не раздавалось. Вопрос о работе Кадана не поднимался. В то же время Кадану было страшно любопытно, как случилось, что отцу удалось успешно вывести Айону из затяжного пике и уложить на матрас.

Нуда ладно, при Мадлен неудобно спрашивать: надо же сделать скидку на её пол, к тому же следует отнестись к ней с сочувствием из-за всего, что ей пришлось перенести. Лучше не затрагивать грубые аспекты отношений между мужчинами и женщинами. С другой стороны, мужчины могли бы и подмигнуть друг другу. В более счастливые времена Лью не прочь был похвастать перед сыном своими мужскими победами.

Кадан задумался о том, что же происходит.

Уж не переметнулся ли отец к другой женщине? Что ж, вполне возможно. Маленький клан Ангараков видел целую череду женщин, которые обычно заканчивали рыданиями и гневными восклицаниями либо пытались убедить отца разумными речами за кухонным столом, или у входной двери, или в саду, или в других местах. Но Лью Ангарак на уступки не шёл. Когда у отца появлялась новая подруга, Лью обычно приводил её домой, знакомил с детьми и только потом занимался с ней сексом, и такое знакомство создавало у женщины впечатление, что между ними в будущем возможно что-то серьёзное.

Почему же сегодня Лью такой расслабленный, возится на кухне и выглядит так, словно удовлетворил женщину? Они ведь никого не видели. Что верно, то верно: они уже взрослые, но прежде Лью не изменял своим правилам.

Кадану невольно пришла на ум Деллен Керн. Впрочем, она и так маячила в подсознании, однако Кадану показалось, что скрытность Лью имеет под собой причину. Скрытность означает нечто незаконное, а оттуда – прямая дорожка к адюльтеру. Замужняя женщина. Так и есть, заключил Кадан. Отец первым добрался до Деллен. Кадан не представлял, как это могло произойти, однако поверил, что это случилось, и почувствовал в сердце укол ревности.

Остальную часть дня он размышлял о том, что было бы, если бы он сошёлся с Деллен. Наверняка она не отказалась бы перепихнуться с ними обоими. Но он не хотел ещё больше осложнять отношения с отцом, а потому решил, что лучше оставить эти мысли и постараться переключиться на что-нибудь другое.

Дело в том, что Кадан был активным человеком, а не резонёром. Тяжкое умственное напряжение приводило его к беспокойству, а такое состояние можно было лечить двумя способами. Один из них – действие, другой – алкоголь. Кадан знал, что следует выбрать первое, но, чёрт возьми, душа лежала ко второму.

Часы шли, и желание выпить только усиливалось. Дойдя до точки, когда разумные мысли сделались невозможными, он дал Пуху тарелку с фруктами, лишь бы занять птицу – среди прочих яств попугай отдавал предпочтение испанским апельсинам, – а сам схватил велосипед и направился в дом на Биннер-Даун.

Кадан хотел обзавестись компаньоном по выпивке. Если человек больше чем один раз в неделю пьёт в одиночестве, это означает, что у него есть проблема и эту проблему нужно топить в алкоголе. Кадан предпочитал слыть кутилой. Он решил пригласить в качестве партнёра Уилла Мендика.

У Уилла ничего не получалось с Мадлен, так что принять на грудь ему сам бог велел. Сделав это, они оба забудут о своих неприятностях. Ну разве не замечательная идея?

Уилл жил в доме на Биннер-Даун вместе с девятью сёрферами, мужчинами и женщинами. Среди них держался особняком. Волны не ловил, потому что не любил акул, да и морских драконов не слишком жаловал.

Кадан нашёл Уилла с южной стороны участка. Поскольку дом находился рядом с морем и никто за ним не ухаживал, то и выглядел он дряхлым. Окружающая земля поросла колючим кустарником, папоротником и морской травой. Единственный кипарис с шишковатым стволом давно нуждался в стрижке, а на газоне власть захватили сорняки. Здание давно пора было отремонтировать, особенного внимания требовала черепица, деревянные наличники окон и дверные косяки.

Но у жильцов были более важные заботы, нежели поддержание собственности в должном порядке. Жалкий сарай, в котором серфборды выстроились вдоль стены, словно красочные книжные закладки, являлся живым свидетельством такого к себе отношения. Как и гидрокостюмы, которые сёрферы вешали на просушку на нижние ветки кипариса.

Южная сторона дома выходила на Биннер-Даун, откуда доносилось мычание коров. К стене была пристроена теплица со стеклянной крышей и наружной стеклянной стеной. Внутренняя гранитная стена – стена дома – была покрашена белой краской, чтобы отражать солнце. Кадан знал, что в теплице выращивают виноград.

В теплице Кадан и нашёл Уилла. Тот окапывал землю вокруг крошечной лозы. Когда Кадан вошёл, Уилл разогнулся и крикнул:

– Чёрт, только этого не хватало! – Но, увидев Кадана, сменил тон. – Прости, я думал, это один из них.

Кадан понял, что он имеет в виду соседей-сёрферов.

– Они тебе по-прежнему не помогают?

– Да уж конечно! Никак не поднимут свои задницы.

Для обработки земли Уилл пользовался вилами. Кадан подумал, что это не лучший инструмент для такой операции, принимая во внимание размер растений. Впрочем, он промолчал об этом, да и Уилл отставил вилы в сторону, взял чашку, стоявшую на выступе, и проглотил то, что в ней оставалось. В теплице было жарко, и Уилл вспотел, жидкие волосы прилипли к черепу. Кадан подумал, что к тридцати годам приятель наверняка облысеет, и мысленно поблагодарил природу за собственные густые кудри.

– Я перед тобой в долгу, – произнёс Кадан в качестве вступления. – Вот и пришёл.

Уилл вроде удивился. Взял вилы и продолжил работу.

– И что ты мне должен?

– Хочу извиниться. За свои слова.

Уилл снова распрямился и утёр рукой лоб. На нём была фланелевая рубашка, наполовину расстёгнутая. Под рубашкой – неизменная чёрная футболка.

– Какие слова?

– На днях, о Мадлен. Ты наверняка помнишь.

Кадан думал, что чем меньше сказано о Мадлен, тем лучше для них обоих, но хотел убедиться, что Уилл понимает, о чём речь.

– Откуда мне знать, – продолжил Кадан, – у кого есть шанс в отношениях с моей сестрой, а у кого нет.

– Я думаю, ты отлично знаешь.

– Оказывается, не знаю. Сегодня утром за завтраком она о тебе говорила. Когда я услышал это, то понял, что был не прав.

Разумеется, Кадан врал, но считал, что за это его можно простить. Ведь он и в самом деле не представлял, как сестра смотрит на романтические отношения. И что чувствует в данный момент по отношению к Санто Керну. Уилл Мендик ему нужен, так почему бы не схитрить? Это поможет им распить бутылку, а уловка забудется.

– Мне кажется, тебе не следует отступать. У Мадлен были тяжёлые времена. Скорее всего, ты ей нужен, даже если она сама этого не осознаёт.

Уилл отошёл в дальний конец теплицы и снял с полки ящик с удобрением. Кадан последовал за ним.

– Вот мне и пришла в голову идея: почему бы нам не прикончить бутылочку. – Кадан внутренне поморщился от этой фразы: так выражаются в американских сериалах. – И забыть о былых обидах. Поддерживаешь?

– Сейчас не могу уйти.

– Ну и хорошо. Я не предлагал никуда уходить, – откровенно ответил Кадан. – Можем посидеть и здесь.

Уилл покачал головой и вернулся к своим лозам и вилам. Кадан почувствовал, что его приятеля что-то гнетёт.

– Не могу. Извини. – Войдя в темп работы, Уилл пояснил свой отказ: – В магазин явились копы, Кад. Они меня допрашивали.

– О чём?

– А сам-то как думаешь?

– О Санто Керне?

– Да. О Санто Керне. Разве есть другая тема?

– Но почему они пришли к тебе?

– Почём я знаю? Они со всеми говорят. Ты-то как увильнул?

Уилл снова яростно заработал вилами.

Кадану стало не по себе. Он задумчиво посмотрел на друга. Тот факт, что копы заинтересовались Уиллом, вызывал размышления, на которых лучше было не сосредоточиваться.

– Да как-то так, – неопределённо произнёс Кадан, словно давая понять, что беседа окончена.

– Да, – мрачно отозвался Уилл. – Вот так.

Кадан быстро попрощался. Оказалось, он снова не при делах. Он выбросил из головы Уилла и его неприятности и решил, что судьба призывает его к действию. И если оставить в стороне выпивку, то остаётся одно.

Да что же это такое? Его мысли снова сосредоточились на Деллен. Может, она заразила его ядовитой инфекцией, пожирающей мозг? Кадан знал простой способ: чтобы избавиться от неё, нужно ею овладеть. Это средство, однако, было сродни ритуальному самоубийству, а потому из дома на Биннер-Даун Кадан поехал в единственное место, оставшееся в ограниченном списке побега от самого себя: он покатил на бывший аэродром Королевских воздушных сил. Альтернативы не было. Отцу он что-нибудь соврёт. Ему просто надо побыть где-то, где угодно, лишь бы не одному дома и не в «Эдвенчерс анлимитед», рядом с этой женщиной.

Кадану повезло: отцовского автомобиля у мастерской не было. Зато стояла машина Яго.

К несчастью, не одному ему пришла в голову мысль явиться сюда. Кадан вошёл внутрь и увидел в приёмной двух дочерей Айоны Сутар. Дверь во внутреннее помещение была закрыта. Дженни прилежно трудилась над школьным заданием, используя карточный стол, на котором Лью Ангарак обычно работал, а Ли, прижимая один палец к ноздре, смотрелась в зеркальце. Рядом лежал тюбик суперклея.

– Мама там, Кадан? – сообщила Ли с бесившей Кадана вопросительной интонацией, предполагавшей, что она обращается к дураку. – Она предупредила, что это личный вопрос, и поэтому тебе туда нельзя?

– Думаю, она говорит с Яго о твоём отце, – добавила Дженни.

Оттопырив нижнюю губу, она стирала в своей тетради карандашные пометки.

– Мама сказала, что у них всё кончено, но по ночам она плачет в ванной. Как будто мы не слышим. Наверное, надеется, что у них ещё что-то будет.

– Маме следует дать ему отставку? – протянула Ли. – Не обижайся, Кадан, но твой отец болван? Женщины должны уметь за себя постоять, проявлять твёрдость. Особенно когда с ними обращаются не так, как они заслуживают. Вот, например, какие отношения между нами?

– Какого чёрта ты делаешь со своим лицом? – сменил тему Кадан.

– Мама не разрешает ей проколоть нос, поэтому она приклеивает на него камешек, – просветила его Дженни в своей дружелюбной манере. – Ты умеешь делить в столбик, Кад?

– О боже, не спрашивай его, – посоветовала сестрёнке Ли. – Он в школе не сдал ни одного выпускного экзамена. Ты ведь знаешь, Дженни?

Кадан её проигнорировал.

– Хочешь калькулятор? – спросил он у Дженни.

– Она должна показать свою работу, а не калькулятора? – Ли оглядела украшение на своём носу. – Я не глупая и портить своё лицо не буду, – И закатила глаза. – Тебе нравится, Дженни?

– Наверняка мама устроит тебе настоящую взбучку, – ответила Дженни, не глядя на сестру.

Кадан не мог не согласиться. Казалось, что у Ли на носу выступила большущая капля крови. Надо было выбрать камешек другого цвета.

– Мама заставит её оторвать камень, – продолжила Дженни. – И будет больно, потому что суперклей крепко держит. Ты очень пожалеешь, Ли.

– Заткнись? – мрачно изрекла Ли.

– Я только…

– Заткнись? Засунь себе в рот носок? Запихни себе в глотку кулак? Удавись лопатой?

– Ты не должна так со мной говорить!

Дверь отворилась. На пороге появилась Айона. Судя по распухшему лицу, она здорово наревелась. «Чёрт, должно быть, она и в самом деле любит отца», – подумал Кадан.

Он хотел посоветовать ей оставить отца и устроиться в жизни без него. Лью Ангарак недоступен. Возможно, он никогда не женится. Его бросила единственная женщина, любимая им с детства, и он так и не смог оправиться. Никто из них не смог. Это их семейное проклятие.

Но разве объяснишь такие вещи влюблённой женщине? Вряд ли.

Судя по всему, Яго предпринял героические усилия в этом направлении. Он постоял немного за спиной Айоны с носовым платком в руке, затем сложил его и сунул в карман комбинезона. Ли глянула на мать и закатила глаза.

– Сёрфингом мы больше заниматься не будем? – предположила она.

– А мне этот сёрфинг никогда не нравился, – лояльно добавила Дженни.

Она собрала свои учебники.

– Пойдёмте, девочки, – велела Айона и оглядела мастерскую. – Здесь нас больше ничто не держит.

Кадана она полностью проигнорировала, словно он был переносчиком семейной болезни. Он посторонился, когда Айона забрала своих дочерей и двинулась к выходу. Она направлялась к собственному магазину на аэродроме. Дверь за ней с шумом захлопнулась.

– Бедная девочка, – заметил Яго.

– Что вы ей сказали?

Яго подошёл к своему рабочему месту.

– Правду.

– Что именно?

– Никто не смоет пятна с леопарда.

– А сам леопард?

Яго осторожно снимал голубую изоляционную ленту с короткого борда. Кадан обратил внимание, что руки у него дрожат сильнее обычного.

– А? – с запозданием отозвался старик.

– Разве леопард не может сам убрать свои пятна? Люди меняются.

– Нет, – возразил Яго. – Не меняются.

Он начал обрабатывать кромку наждаком. Очки сползли на кончик носа, и Яго вернул их на место.

– Разве только внешние реакции. То, что они являют миру, если ты понимаешь, о чём я. Они хотят показаться другими и стараются добиться этого. Но то, что внутри, – неизменно. Нельзя переделать самого себя. Только поведение.

Яго поднял глаза. Из седых волос, собранных в жидкий хвост, выбилась длинная прядь и упала ему на щёку.

– А ты что здесь делаешь, Кад? Разве ты не должен быть на работе?

Желая уклониться от этого вопроса, Кадан начал прохаживаться по мастерской, пока Яго шлифовал обводы доски. Он открыл комнату отца – своё рабочее место во время прежней попытки закрепиться в «Ликвид эрс» – и заглянул внутрь.

Проблема в том, думал Кадан, что у него нет склонности к работе шейпера. У него не хватало терпения. Труд этот требовал твёрдых рук, умения пользоваться бесконечным набором инструментов и шаблонов. Человек должен держать в голове множество переменных, и это казалось Кадану невозможным: изгиб заготовки, одиночная или двойная вогнутость, положение плавников. Длина доски, форма хвоста, толщина кантов. Одна шестнадцатая дюйма могла всё изменить. «Чёрт побери, Кадан, неужели ты не видишь, что эти каналы слишком глубоки? Я не могу держать тебя здесь, раз ты всё портишь».

Всё правильно. Справедливо. Шейпер из него никакой. А обработка доски казалась такой скучной, что Кадан чуть не плакал. Нервы у него не выдерживали, а борд требовал аккуратности. Фибергласс надо отматывать с припуском, но экономно, а потом осторожно покрывать эпоксидной смолой, чтобы не было пузырьков. Затем полировка шкуркой, ещё один слой фибергласса и снова шлифовка.

Этого Кадан делать не мог. Ну не приспособлен он для такой работы. Надо родиться для этого, как Яго.

Поначалу Кадан собирался заняться окраской бордов, покрасить собственную доску. Но отец ему не разрешил, сказал, что нужно это заслужить – прежде познать азы мастерства, а ведь от Санто отец этого не требовал.

– Мой бизнес перейдёт к тебе, а не к Санто. Поэтому ты должен изучить всё – от и до. Мне нужен художник, а Санто понимает в дизайне.

«Он понимает, как трахать Мадлен», – хотелось ответить Кадану. Но что толку спорить? Мадлен изъявила желание, чтобы Санто трудился у отца, а она – любимая дочка.

И что теперь? Кто знает. Они оба разочаровали отца, правда, Мадлен разочаровала больше.

– Я готов вернуться, – сказал Кадан. – Что вы об этом думаете?

Яго выпрямился, отложил шкурку и внимательно посмотрел на Кадана.

– С чего вдруг?

Кадан покопался в мыслях, отыскивая подходящее объяснение. Вернуть себе расположение отца он мог только при содействии Яго.

– Вы оказались правы. Я не могу там работать. И мне нужна ваша помощь.

– Она тебя совсем достала?

Кадану не хотелось поднимать тему Деллен ни мысленно, ни на словах.

– Нет. Да. Неважно, – отмахнулся он. – Я должен выбраться оттуда. Поможете?

– Конечно, – заверил старик. – Дай мне время, я прикину, как подойти с этим к твоему отцу.

После разговора в церкви Линли вместе с бывшим следователем пришёл к нему домой, благо что тот жил неподалёку. Они поднялись на чердак, где Дэвид Уилки порылся в картонных коробках и достал бумаги с записями о деле Джейми Парсонса. На листах были фамилии подростков, опрошенных в связи со смертью Джейми. Уилки понятия не имел, где сейчас живут эти люди, но Линли подумал, что по меньшей мере одного или двух из них можно найти рядом с бухтой Пенгелли. И если он прав, то нужно безотлагательно встретиться с ними.

Пока Линли возвращался в деревню сёрферов, его мысли крутились вокруг этого. Он продумывал свой следующий шаг.