Текст книги "Сказка о Шуте и ведьме (СИ)"
Автор книги: Елена Зикевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)
Голубой огонь недовольно полыхнул, и я почувствовала, как меня отталкивает от Шута.
– Ухожу, ухожу, – негромко пробормотала я, оставляя Живой меч наедине с хозяином.
Всё равно я ничем не могла помочь.
Или призрачный змей уговорит Джастера вернуться, или нет.
Мне же предстояло заняться насущными делами. Потихоньку вечерело, и небо окрасилось нежным розовым, предвещая безоблачную тёплую ночь. Подбросив в костёр веток из запасённых Джастером, я принесла воды и повесила котелок над огнём. Варить похлёбку мне не из чего – крупа хранилась в торбе Шута, но у меня ещё оставались сухари, и я перекусила ими, запив кипятком.
Разложив травы для просушки – не пропадать же им зря, – я посмотрела на темнеющее небо и только сейчас начала понимать, насколько удобно и легко было путешествовать с Джастером.
Он присматривал за костром, приносил для него топливо, хранил и добывал еду и... заботился о нашей безопасности.
А теперь... Теперь я осталась с небольшим запасом веток для костра, без еды и...
И граница, установленная Шутом, исчезла.
А с реки послышались весёлые голоса.
С замирающим сердцем я встала и смотрела, как на луговину из воды выходили бледнокожие красавицы в туманных рубахах и кувшинками в распущенных волосах. Они смеялись и протягивали руки к тонкому месяцу, но ровно до того момента, как заметили отсутствие пурпурного света, разделившего луговину утром.
В то же мгновение все пятеро оказались у бывшей линии границы.
Одна из них, осторожно вытянув руки и не встретив сопротивления, медленно растянула губы в хищной улыбке, обнажая игольчатые зубы.
– Охраняй его! – я коротко оглянулась на едва живого воина, отметив краем глаза полыхнувшее синее пламя, пока пальцы торопливо рисовали в воздухе боевую руну.
«Чёрный – цвет защиты и защитников...» – всплыло вдруг в голове. Великие боги, это словно в другой жизни было, а не сегодня днём...
«А ты боишься? – как живой прозвучал в голове голос Шута. – Не спеши. Спокойно целься и отпускай...»
С нескольких шагов я не промахнусь. Только силы надо вложить побольше, чтобы противник не встал...
Джастер... Как же мне тебя не хватает!
– Сссссссс... – водяницы, хищно щерясь и жадно облизываясь, наступали полукругом. – Ссссссъесссссть...
– Обойдёссся! – зло прошипела я в ответ, отправляя руну в ближайшую нежить.
Удар превзошёл мои ожидания.
Яркая вспышка меня едва не ослепила, а водяницу отбросило на несколько шагов, и она каталась по траве, извиваясь и стеная от боли.
– Сссссссесссссстрица... – товарки скорбно всплеснули руками и дружно оскалились на меня: – Ссссссъесть!
– Джастер! – испуганно завопила я, торопливо рисуя новый знак. Но водяницы не собирались давать мне возможности спокойно прицелиться.
Четыре белёсые тени метнулись в разные стороны и я только головой закрутила, отчаянно пытаясь понять, где хоть одна из них!
– Сссссъем! – чудовищная рыбья морда возникла передо мной, и я с перепугу впечатала руну прямо между жёлтых глаз.
Оглушительный визг – и водяница отпрянула, схватившись руками за лицо, а я шарахнулась в другую сторону и запнулась о брошенный мной пояс с мечом, поскользнувшись на мокрой коже и упав на траву. Только это спасло меня от удара другой водяницы, подкравшейся со спины: нежить промахнулась и перелетела через меня, вытянув вперед руки, совсем как человек.
Но я не успела нарисовать новый знак: голубая огненная плеть сверкнула в воздухе, и водяница упала, рассечённая надвое. Нежить беззвучно разевала рот, но её тело таяло, растекаясь болотной водой.
Живой меч мог за себя постоять!
– Спасибо! – крикнула я ему, торопливо оглядываясь в поисках оставшихся противниц.
Невредимые водяницы проявились в десятке шагов от нас. Пострадавшие от моих знаков «сестрицы» жалобно стонали и умоляли им помочь.
Я торопливо поднялась на ноги и начала рисовать новый знак. Нежить зашипела, но снова атаковать не решалась, словно чего-то поджидая.
Я скосила глаза в сторону реки и поняла, что, кажется, теперь мне придётся совсем туго.
Спокойная водяная гладь вспухала горбом.
На защиту своих жён пожаловал сам хозяин.
В следующий миг я ощутила за спиной какое-то движение, и тут же мне на плечи опустилась ощутимая тяжесть. Обмерев, я скосила глаза и поняла, что на моих плечах горят синим пламенем когтистые чешуйчатые лапы.
Воздух вокруг задрожал, и я крепко закрыла глаза, внутренне приготовившись к чему-то ужасному.
Очень хотелось заткнуть уши, но я боялась пошевелиться.
Змей над моей головой открыл пасть, и Живой меч закричал.
Когда я пришла в себя, то решила, что потеряла слух: вокруг царила полная тишина. Ни водяниц, ни их товарок, ни водника не было. В тёмном, почти чёрном небе горели звёзды и красовался убывающий месяц луны Цветущих садов. Не было слышно сверчков, не звенели комары, не плескала рыба в реке. Я торопливо прочистила уши и чуть не заплакала от радости, услышав шорох ткани, а затем негромкое потрескивание догоравших в костре веток, едва слышный плеск волн о берег и шёпот ветра в кронах ив.
А я-то думала, водяницы громко визжат...
Джастер!
Я обернулась, с испугом ища взглядом тело воина.
В темноте чёрная одежда почти сливалась с травой, и, если бы не тусклый отсвет костра и еле заметное голубоватое свечение живого меча, я бы могла легко запнуться о раненого, как запнулась о брошенный мной пояс с оружием.
Найдя его под ногами, я подняла свой меч и с горечью покачала головой, глядя на пустые ножны кинжала.
Из-за него Джастер сейчас ни жив, ни мёртв. И он же спас мне жизнь...
Вздохнув, отнесла пояс к шатру и рядом бросила кинжал.
Хотя Джастер сделал это оружие для меня, я больше не желала иметь с этим ничего общего.
В руки даже брать его не хочу.
Хватит с меня.
Не ведьминское это дело – оружием размахивать.
Лучше бы я у Джастера целительству поучилась, вот бы что совсем бы не помешало...
Подкинув в костёр пару веток, я принесла из шатра покрывало, расстелив возле бесчувственного мужчины.
Живой меч полыхнул синим, когда я осторожно перекатила воина на спину, устраивая его на покрывале.
– Не бойся, тебя не оставлю, – я устроила руку с мечом поверх окровавленной рубахи и осторожно, волоком, потащила свою ношу поближе к костру.
Великие боги, я и не думала, что Джастер такой тяжёлый...
Тащить Шута в шатёр я не собиралась: что-то мне подсказывало, что воину надо оставаться под открытым небом. Живой меч снова полыхнул голубым, и я послушно вернула воина набок, а меч – под рану.
Как огненный змей умудрялся изъясняться без слов – я не понимала. Но зато чётко знала, что он от меня хочет.
И что хочу я сама.
– Пусти, – я приподняла край чёрного плаща. – Ему нужно живое тепло.
Невидимое сопротивление исчезло, и я устроилась за спиной Шута, осторожно прижавшись к нему, чтобы было теплее.
Голубой змей кольцом обернулся вокруг нас и положил голову на бок Джастера.
– Будешь караулить всю ночь?
Призрачный змей устало прикрыл чёрные глаза, и я поняла, что караулить придётся вдвоём.
Всю оставшуюся ночь я дремала вполглаза, следя, чтобы водяницы не посмели вернуться.
Не помню, как я уснула, но проснулась, оттого что раненый слабо шевельнулся.
Солнце стояло довольно высоко.
– Джастер! – я вскочила на ноги, торопливо протирая одной рукой глаза, а второй ощупывая его бледное лицо. – Ты как?
Вместо ответа он тяжело перекатился на спину и расслабленно отпустил Живой меч. Серый клинок стал почти чёрным и никак не отреагировал на разжатые пальцы хозяина.
Наверное, тоже очень устал...
– Пить... – бледные губы еле дрогнули, но я услышала и ветром сорвалась выполнить просьбу. Налив воды в чашку, я посмотрела на забытые мной травы, пересохшие под солнцем, и только тяжело вздохнула.
Жаль, конечно, что проспала, но тут уже ничего не поделаешь.
Приподняв воину голову, я осторожно вливала воду в приоткрытые губы. Шут пил медленно и глотал с заметным усилием. В какой-то момент он уронил голову набок, и вода потекла вниз по подбородку, капая на подушку и покрывало.
– Джастер... – я тихо позвала его, но он уже глубоко спал.
Только теперь я осмелилась посмотреть на дело своих рук. Окровавленная рубаха присохла к ране и телу. Потребовалось много тёплой воды, чтобы размочить корку и оторвать ткань от кожи безболезненно. Расстегнув ремень, я аккуратно подняла рубаху и ахнула. На месте раны красовался жуткого вида набухший кровью рубец, делавший бледную кожу ещё белее. Смыв остатки крови с тела, я осторожно опустила чёрную ткань и подумала, что потом надо обязательно взять его одежду и привести в порядок. Конечно, это ничуть не извиняет моего поступка, но хоть что-то...
Весь день, постоянно поглядывая на Шута, я перебирала и сушила травы, решив, что даже такие они всё равно лучше, чем «мусор» травников. Ещё прогулялась по лесу, не отходя далеко от лагеря, в поисках веток для костра, а заодно нашла несколько кустиков земляники.
Вместо еды я пила воду: из-за всех переживаний есть мне не хотелось.
Шут спал под своим плащом, грудь вздымалась ровно и спокойно. Его лицо снова обрело жёсткость, но пугающая бледность постепенно пропадала. И чем дальше, тем больше я задумывалась, как смотреть ему в глаза, когда он очнётся...
Джастер проснулся ближе к закату. Я вскочила и кинулась к нему, но как в стену врезалась, остановленная слабым движением руки. Небрежно отмахнувшись от меня, воин неуклюже выпутался из-под плаща, сел, кривясь от боли и не глядя в мою сторону. Опираясь на Живой меч, не с первой попытки поднялся и медленно побрёл в сторону ближайших деревьев.
Внутри всё оборвалось. Вот так, Янига. По заслугам тебе...
Шут добрёл до края нашего лагеря, опёрся плечом на ближайший ствол, немного повозился, и я услышала вздох облегчения, от которого чуть не залилась краской. Вот же глупая, могла бы догадаться...
Закончив с делом первой необходимости, мужчина побрёл обратно. Ступал он тяжело и медленно, но с каждым шагом я всё больше краснела от стыда и невыносимого чувства вины.
– Джастер, прости... – я опустила голову, не в силах смотреть на него. – Я... я не хотела...
– Да знаю я...– голос был хриплый и усталый.
Шут остановился рядом, и мне на плечо тяжело опустилась ладонь. Но не в попытке покарать, а в желании успокоить.
Не веря собственным чувствам, я подняла голову, всматриваясь в его лицо.
– Главный урок ты усвоила, молодец, – кривая улыбка больше напоминала болезненную гримасу, а в серых глазах были усталость и какое-то непонятное смирение. – Осталось немного над техникой поработать, и будешь нагонять страх на любого грабителя.
Эта неожиданная шутка меня добила. Я, как девчонка, уткнулась лицом в чёрную рубаху и разревелась от облегчения и раскаяния.
– Вот дурочка... – он вздохнул, приобнял меня за плечи и провёл ладонью по голове. – Всё же хорошо... Чего реветь-то...
Поражённая неожиданно мягким и тёплым тоном, я подняла зарёванное лицо. Джастер смотрел на меня с какой-то грустной нежностью и почти улыбался. Неужели я действительно для него что-то значу? В глазах снова защипало от поднявшихся в душе чувств.
– Не переживай, – Шут, однако, не собирался терпеть слезливую сцену дальше, аккуратно, но решительно отстранив меня. – У тебя не было намерения убить меня, да и урок был закончен, поэтому я не ждал удара. Сам виноват, зевать не надо было. Я ж не думал, что ты обниматься с кинжалом в руках полезешь...
От этих слов я не выдержала и снова разревелась от раскаяния, обхватив Джастера руками.
– Янига, прекрати, – тихо прошипел он сквозь зубы. – Больно же, ведьма.
– П-прости... – я торопливо разжала руки, отпустив Шута, и поспешно вытерла рукавами мокрое лицо. В самом деле, разревелась как девчонка. Это моя вина и ничья больше. Не женское это дело – оружием размахивать. – Никогда... никогда больше... в руки... не возьму... Ты... Как ты...
– Вода есть? Пить очень хочу. – Он, морщась, медленно опустился на покрывало. И правда, не сердится...
Я принесла воду и села рядом. Шут пил долго и медленно, растягивая каждый глоток. Утолив жажду, он вытер губы и вернул мне чашку.
Живой меч лежал на траве и молчал. Но с такой укоризной, что мне снова стало стыдно.
– Он на меня сердится.
Шут покосился на серый клинок. Тот ответил голубым блеском.
– Ты с ним поругалась?
Я виновато вздохнула. Поругалась... Любимого хозяина чуть не зарезала...
– Он на меня кричал.
– Кричал? – Джастер бережно провёл пальцами по серому клинку. И тот ответил едва заметным голубым отсветом по всей длине. – Никогда не слышал...
– Он хотел тебя спасти и прогонял всех, кто был поблизости. А потом на нас напали водяницы...
– Вы отбились вдвоём?
Я кивнула.
– Понятно, – воин снова попытался усмехнуться, но тут же болезненно скривился. – Не сердится он на тебя. И ты не сердись на него, он молодой ещё, испугался просто.
Молодой? Испугался?
– Его создали перед Войной Богов, он пожить не успел, повоевал немного и всё. Одного хозяина потерял, второго, потом почти тысячу лет в пещере пролежал, пока я его не нашёл. – Шут протянул руку и положил ладонь на рукоять, слабо и тепло улыбнувшись через гримасу боли. – Он пока маленький, как ребёнок, только оружие.
– Как ребёнок? – я недоверчиво покосилась на клинок, по тёмному лезвию которого волнами прокатывались голубые отблески.
– Ну да. – Шут не переставал кончиками пальцев осторожно гладить рукоять, и я вдруг чётко увидела, что он ласкает чешуйчатую голову, а змей довольно щурит чёрные глаза с жёлтыми прорезями зрачков. – Вот наберётся опыта и не будет так волноваться уже.
– Он был похож на огромную змею из голубого огня, только с двумя лапами. Обвил тебя всего и не отпускал.
Джастер кивнул, и я поняла, что такая внешность меча его совсем не удивила.
– Знаешь, как создавали такое оружие? Для этого только что откованным мечом убивали невинное существо. Желательно детёныша или младенца. Лучше всего не рождённого. Но можно и взрослого, хотя это сложнее. Душа убитого вселялась в оружие. Конечно, не без помощи магии.
Убивали младенца в утробе матери?!
Я с таким содроганием шарахнулась от клинка, что воин рассмеялся, но тут же замолчал, прижав ладонь к ране и восстанавливая дыхание.
– Ты же ведьма, Янига. Разве ты человека видела? – Шут устало посмотрел на меня.
– Змея. – Я всё же недоверчиво косилась на Живой меч, и мне показалось, что клинок на меня тихо зашипел.
– Змей и есть. Точнее, дракса. Жили такие очень давно. Ещё не драконы, но уже и не змеи. Их маги как домашних животных держали.
– Как сейчас собак и кошек?
Шут кивнул.
– Только драксы не просто умны, как кошки или собаки. Они разумны. Разговаривать, как люди, конечно, они не умеют. Они мысленно общаются, образами, потому что магичны по сути. Но главная их ценность была не в этом.
Разумное животное, которое общается образами... Вот, значит, почему я его понимала.
Джастер, сколько же ещё чудесного и необыкновенного есть вокруг тебя?!
– А в чём?
– Они – целители. Дракса может взять на себя... нет, не так... – Шут замолчал, подбирая слова. – Он может удержать душу от перехода. А ещё помогает вывести яд, излечить болезнь, ускорить заживление любой раны, если приложить к телу. Но только если сам этого захочет. Хозяина дракса выбирает себе сам. И да, защитить в бою он тоже может. А в ответ ждёт тепло и заботу. Ему это как еда. Душа-то живая...
Вот почему Джастер его из рук не выпускает. Тепло и заботу... Да он сам души в нём не чает, спит в обнимку, раскормил до ужаса...
Не знаю, какие эти драксы на самом деле были, но если это ещё «ребёнок», то в какое же чудище он вырастет...
Я искоса смотрела на Живой меч, чьё лезвие на глазах светлело под рукой обожаемого – я в этом давно не сомневалась – хозяина.
Почти во всём перечисленном я уже успела убедиться сама.
Легендарный меч оказался просто бесценным.
– А он... он помнит, что он дракса?
– Нет, – Шут покачал головой. – Он родился и осознал себя уже как оружие. Но всё, что было после его рождения, он помнит. Память у него идеальная.
«Если предашь – он не простит...»
И тут меня в очередной раз озарило. Вот откуда Шут столько про древних магов знает... Меч воспоминаниями поделился.
– Джастер, подожди, получается, ты... Ты тоже мог такой меч сделать?!
– Конечно, нет, – воин фыркнул, и снова скривился от боли. – Ты что, Янига, решила, что в древности живое оружие как гвозди клепали? Для этого столько всего нужно, что оно и тогда дороже золота стоило! И место, и время, и камни волшебные, и травы, и зелья, и богов позвать нужных да жертвами их умилостивить... Оружие специально ковали, и не каждый мастер за такой клинок брался. Душу искали подходящую, жертву ещё, чтобы с мага откат перевести... Что так смотришь? Магия крови и смерти чистыми руками не делается. Этим же только тёмные маги занимались, как понимаешь. Да и волшебной силы требовалось немеряно. А из тех пустобрёхов и затычка к бочке не выйдет. Только руки зря марать.
Я только молча переводила взгляд с воина на волшебный меч и обратно. Вот ничуть не сомневаюсь, что так оно и было, откуда бы Джастер это ни узнал.
– И ты... Он на самом деле хочет... хотел быть у меня? – я недоверчиво посмотрела на Джастера, ласково поглаживающего рукоять меча, сияющего, как полуденное небо.
– Да, – просто ответил он. – А ты отказываешься?
– Я? Нет, но...
– Вот и хорошо, – Шут устало закрыл глаза, ставя точку в нашем разговоре. – Я посплю, если ты не против. А ты себе поесть свари, не сиди голодной. И причешись, а то растрёпанная вся...
Не дожидаясь моего ответа, он лёг на траву, обняв Живой меч и устроив голову на моих коленях. Я дотянулась до брошенного плаща и укрыла их обоих. Почти сразу дыхание воина замедлилось, а меч под хозяйской ладонью стал просто серым, утверждая, что всё будет хорошо.
Растрёпанная вся... До красоты ли мне было?
– Спи, Джастер, – я осторожно провела пальцами по удивительно мягким пшеничным кудрям, снова обретшим солнечный отблеск. – Спи.
Чтобы он ни говорил, вина в случившемся лежала на мне. И я постараюсь её искупить хотя бы заботой. Но сражаться с Джастером я больше не стану даже в учебном поединке.
Жила без этого умения и дальше обойдусь.
Сделанный Джастером гребень справился с колтунами и запутавшимся в кудрях мусором легко и безболезненно.
На ужин я сварила себе кашу, достав из торбы Шута появившийся там мешочек с крупой.
Ночь я провела в обнимку с Джастером. Если он и просыпался, то меня не прогнал и не потревожил. Утром я проснулась рано, чувствуя себя отдохнувшей и почти счастливой, принесла воды и стала готовить завтрак.
От моей возни Шут проснулся. Выглядел он намного лучше, чем вчера, да и на ногах держался куда уверенней. Но вот от еды отказался, накидав в свою чашку трав из моих запасов и залив их кипятком.
– Запоминай рецепт, – он сидел у костра и ждал, когда настоится лекарство. – Мёртвого на ноги не поднимет, но при ранах и кровотечениях хорошо помогает. Ещё к ранам хорошо свежий подорожник размять и прикладывать, да только мы от жилья далеко.
– Джастер, – я смущенно отвела взгляд. – Ты можешь дать мне свою рубаху?
– Зачем? – удивление было настолько искренним, что я смутилась ещё больше.
– Ну... я её постираю и зашью...
– А, это, – он расслабленно улыбнулся. – Забудь. Она в порядке.
В порядке? После того как я своими глазами видела дыру и отмачивала засохшую кровь?!
– Она у тебя что, тоже волшебная?
– Зачарованная. – Джастер и бровью не повел, пригубив из чашки свой настой. – С такой-то работой делать мне больше нечего: только дырки зашивать да кровь отстирывать. Не люблю на такое время тратить. А каждый раз новое покупать – это ж никаких денег не хватит.
Ну ничего себе!
То есть все люди как люди: одежду стирают, штопают, новую покупают, а он как оделся, так и ходит! А я-то всё удивлялась, что он отряхнулся – и все дела. Грязь не пристаёт, потом не пропахнет, в крови не измажется, ещё и дырки самозаштопываются. Ещё и торба у него бездонная, что хочешь туда упихать можно, и ни один воришка не утащит! Где справедливость?!
– Джастер, – я встала, уперев руки в бока и не намереваясь сдаваться без боя.
Шут с удивлением смотрел на меня.
– Кто тебе её зачаровал?!
– Сам, а что? – он пожал плечами, как будто это умел делать каждый портной. – Что-то не так? Э, Янига, ты что?
– Зачаруй мне платье! И рубашку! И туфли! – я бухнулась рядом с ним на колени и уцепилась за руку, отчего он едва не уронил чашку с лекарством. – Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
Удивление сменилось на понимающую и горькую усмешку. Джастер опустил взгляд, отставил чашку и аккуратно отцепил мои пальцы от своей руки.
– Не могу, извини. Действительно не могу.
Мне оставалось только хмуро кивнуть в ответ, давя в душе горькую обиду. Всего-то и хотела маленькое чудо, могущее сильно облегчить мне жизнь...
– Это тёмная магия, – Джастер заговорил тихо и глухо, перебив мои печальные мысли. – Восстановление предмета за счёт сил хозяина. Я не хочу этого для тебя. Такое платье не стоит твоей жизни.
– А твоя рубаха стоит? – шелковистая ткань обрела зловещий оттенок.
Тёмная магия... Бррр! Кто же ты такой, Джастер?
– Когда я это делал, моя жизнь не стоила ничего, – он смотрел себе под ноги. Пшеничные пряди скрывали лицо, но голос оставался глухим.
Вот как... Значит, зачаровал одежду, когда решил стать наёмником...
– А теперь? – я всё же осторожно коснулась его плеча. – Разве ничего не изменилось? Ведь ты же вернулся.
Шут коснулся пальцам рукояти Живого меча.
– Он потерял двух хозяев. И сказал, что пойдёт со мной. Я... Это было неправильно.
Я закусила губу от внезапной горечи.
Вот так тебе, ведьма. Оружие ему важнее тебя. А ты переживай себе, спасай от водяниц, заботься о раненом...
Ему – плевать.
– Выходит... Выходит, я для тебя совсем ничего не значу, так?
Вместо ответа Шут обхватил колени и уткнулся в них лбом. Поняв, что молчание затягивается, я встала, сглатывая слёзы обиды.
– Я не знаю, о чём ты думаешь, Джастер. Не знаю, кто ты такой, кем ты был и откуда пришёл. Но я знаю, что для меня твоя жизнь – не пустое место. Даже если ты сам с этим не согласен.
Гордо уйти, оставив последнее слово за собой, не получилось. Точнее, я успела отвернуться, когда услышала холодное и спокойное:
– Я думаю, что ты слишком много знаешь обо мне, ведьма. Поэтому защищайся. Или умри.
Не веря услышанному, я оглянулась.
Джастер, грозный, страшный, стоял с Живым мечом в руке и с хищной звериной усмешкой-оскалом и собирался меня убить.
Нет...
Не может быть.
Не верю.
– Джастер... – я попятилась, торопливо протирая глаза руками: не померещилось ли из-за слёз? – Т-ты шутишь, д-да?! Я тебя чем-то обидела? И-изви...
– Я всегда даю шанс, ведьма. Но. Только один. – Оскал исчез за твёрдо сжатыми губами. Серые глаза под сурово сведенными бровями горели тёмным огнём, и шутками совсем не пахло. – Считаю до трёх. Два.
Путаясь в юбке, я рванула к своему мечу, так и лежавшему возле шатра. Сама не поняла, как выдернула клинок из ножен, едва успев обернуться на возникшую тень и вскинуть меч для защиты.
– Три, – безжалостный убийца обрушил удар прямо на подставленный меч. Живой клинок соскользнул по клинку простому, почти воткнувшись в землю, и я, воспользовавшись моментом, постаралась отскочить как можно дальше от явно сошедшего с ума воина и встать на ноги. Каким чудом удалось не выронить собственный меч, я не думала.
– Увернулась, да? – мрачно ухмыльнулся светловолосый наёмник. – Но это ненадолго, ведьма.
– Да что с тобой происходит?! – попыталась я достучаться до его разума. – Что на тебя нашло?! Ты на меня обиделся?!
– Ты слишком много знаешь и много болтаешь. Этого достаточно. – Шут холодно пожал плечами и кинулся в атаку.
Дальнейшее превратилось в настоящий кошмар. Я едва успевала отбиваться от Живого меча, возникающего то справа, то слева, то обрушивающегося сверху, или коварно выныривающего снизу.
Конечно, это не могло продолжаться долго. Даже в горячке боя я понимала, что Джастер давно мог убить меня. Хотя его движения были заметно медленнее, чем обычно, однако не настолько рана его ослабила, чтобы не справиться с таким противником, как я.
Но Шут с каким-то непонятным упрямством продолжал атаковать, пока за моей спиной не оказалось дерево, а в горло не упёрлось острие Живого меча.
– Вот и всё, Янига, – Джастер скривил губы в презрительной усмешке, а в серых глазах горел мрачный огонь. – Ты по-прежнему ценишь мою жизнь? Или твоя тебе дороже? Не хочешь попросить о пощаде, ведьма? Вдруг я передумаю?
Что?! Да он надо мной издевается?! Игрушку себе нашёл?! Ну уж нет! Хватит с меня его шуточек!
– Да чтоб ты провалился! – не на шутку взьярилась я и резким взмахом меча отбила клинок от своего горла. – Лучше бы тебя водяницы сожрали, скотина неблагодарная!
Следующий удар, точнее пинок, я нанесла ногой, метя между ног или хотя бы по коленке, но попала, куда попала...
В воздух.
– Какой подлый приём, – легко увернувшийся Джастер криво усмехнулся. – Хотя чего ещё ждать от ведьмы? Удары исподтишка – твой конёк, да, Янига? То зелье подмешать, то кинжалом в бок ткнуть, то пнуть, куда не просили. Проклинать разве что ещё не пробовала. Ну, раз ты так хочешь, давай поиграем.
Он демонстративно убрал руку с Живым мечом за спину и, глумливо ухмыляясь, отвесил издевательский поклон, игнорируя мою злость.
Я крепко сжала рукоять меча. До безумия захотелось стереть эту мерзкую ухмылку с его лица, заставить взять все оскорбления обратно и просить прощения на коленях. После всего, что я пережила! Что для него сделала!.. Я к нему всей душой! А он!.. Он... в ответ такое!!!
– Подлец! Мерзавец! Ненавижу!!! Чтоб ты сдох!
– Какая ты горячая, оказывается, – усмехнулся Джастер. – В постели бы так. А то пока тебя расшевелишь, семь потов сойдёт...
Да как он смеет, скотина!..
Не-на-ви-жу!
Убью. Я. Его. Убью! Своими руками эту мразь уничтожу!
– Ладно, так и быть, – Шут пренебрежительно не замечал мою ярость. – Если зацепишь меня – пожалею, не убью. Нападай, что ли, ведьма, – последнее слово почти сплюнул пренебрежительно.
Я зарычала от гнева и ринулась в атаку.
От моих первых ударов воин легко уклонился, продолжая гадко ухмыляться и едко зубоскалить, чем разозлил окончательно. Я забыла об усталости, о том, что не умею сражаться, что передо мной очень опытный убийца. Я забыла обо всём, кроме одного: бить так, чтобы противник не встал.
Выживет – его счастье! Сам напросился!
Когда он перестал ухмыляться и посерьёзнел – я не заметила. Всю душу я вкладывала в одно-единственное желание: раз и навсегда поставить этого наглого грубияна на место.
И когда мой меч встретился с Живым, это не только не остудило меня, но и придало уверенности в себе.
– Может, хватит, Янига? – бледный Джастер с какой-то усталой болью смотрел поверх скрестившихся у его груди клинков. На рубахе я заметила много мелких окровавленных разрезов.
Хватит?! После всех его гадостей и шуточек?! Он что, опять издевается?!
– Защищайся! – гневно прорычала я, отскочив назад. – Ты сам напросился!
Потемневшие от пота волосы Шута прилипли к лицу и шее, ещё больше подчёркивая болезненную бледность. В серых глазах не было ничего, кроме обречённости.
– Хорошо. Может, теперь тебе и хватит сил... – он устало вздохнул и опустил Живой меч.
Ну уж нет! На жалость он меня больше не возьмёт!
– Нападай, ведьма.
Я зарычала и ударила, ни мгновения не сомневаясь, что он уклонится или отразит мой меч.
Но Шут не сделал ничего.
Стальное лезвие легко рассекло чёрную ткань на груди, проскрежетало по ключице, царапая кость, и скользнуло вниз, оставляя за собой глубокий кровавый след разрубленной раны.
Вся моя ярость схлынула, как и не было.
Поражённая, я разжала пальцы, и клинок упал в истоптанную траву, рядом с полыхающим от гнева Живым мечом. Я даже не заметила, когда Шут успел выпустить оружие.
Следом на колени опустился Джастер. Левая рука висела плетью, из раны широким ручьём текла алая кровь. Живой меч сиял голубым огнём, желая помочь своему хозяину, но был оставлен лежать в траве.
Даже сидя на коленях, Шут заметно покачивался, словно боролся с головокружением. В его позе не чувствовалось ни злости, ни ярости, ни гнева, ничего, кроме непонятной бесконечной усталости. Воин едва коснулся раны правой рукой и поднёс окровавленные пальцы к лицу.
– Странно как...
– Д... Джастер... – я нервно стиснула руки у груди, не зная, что делать. – П-прости... Я... я не хотела...
– Так убивать сложнее, да? – он криво усмехнулся, не отводя взгляда от алой крови, толчками текущей из раны. Чёрная одежда теряла свой чистый цвет, наливаясь густым багрянцем. Кровавый ручеёк стекал по штанине на траву, окрашивая зелень в алое.
Великие боги! Почему он ничего не делает?! Да он же так кровью истечёт, дурак!
– Но ты справилась. Теперь я за тебя спокоен. От простого грабителя ты отобьёшься, а разбойников просто распугаешь своей боевой яростью.
– Ч... что?
Я невольно сглотнула, настолько внезапная догадка свела горло судорогой. Отчаяние и сожаление от сделанного начали перерастать в новую волну гнева.
– Так ты... ты всё это... нарочно?!
Мужчина хмыкнул, но даже от этого его повело в сторону, и Шут опёрся рукой о землю, дыша тяжело и почти хрипло.
– А ты только поняла? – Джастер поднял голову и с бледной усмешкой посмотрел на меня. Кровь из раны не останавливалась, но я теперь не собиралась помогать ему.
– Не хотела на любки, научилась на зверьки.
Гнев вскипел с новой силой, но ничего сказать или сделать я не успела.
– Хочешь убить – кинжал возьми и добей. Я его на совесть точил, чтобы наверняка... – негромкий равнодушный голос, взгляд вниз, на Живой меч, серая сталь которого начала стремительно темнеть.
– С перерезанным горлом даже он не спасёт. Только из-за спины и от себя режь. Иначе не отмоешься.
От новой волны возмущения и обиды меня просто затрясло.
Да как он смеет так обо мне думать?! Скотина неблагодарная!
– ТЫ! – я стиснула кулаки, сама не понимая, чего хочу больше: разреветься или последовать пугающему совету. – Ты!..
