Текст книги "Сказка о Шуте и ведьме (СИ)"
Автор книги: Елена Зикевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
– Да нет, – перебил Джастер в своей неподражаемой манере. – Иди сюда.
Он отошёл к крепкому молодому ясеню, росшему на краю крохотной полянки. Я убедилась, что все ягоды разложены ровно, отряхнула руки и подошла к нему.
– Спиной к стволу встань и руки назад сделай, – спокойно попросил воин.
Недоумевая, я выполнила его просьбу и тут же пожалела об этом, ощутив на запястьях веревочную петлю.
– Ты что делаешь?! Развяжи меня немедленно!
– Это для твоей безопасности. Ещё спасибо мне скажешь. – Джастер невозмутимо сделал своё грязное дело, отошёл к разложенным ягодам и почти сразу вернулся.
– Ты что задумал?! – Я пыталась испепелить его гневным взглядом, но видела только насмешку в серых глазах.
– Ты хотела ответы, вот сама всё и узнаешь. – Он поймал меня за подбородок и впихнул белую ягоду мне в рот. – Жуй тщательно. Семечко тоже.
Всё ещё сердясь на этого грубияна, я перекатила ягоду языком. Шершавая, тугая... Мякоть была плотной и сладковатой, а крупное семечко оказалось не твёрже ядра лесного ореха и почти таким же на вкус.
– Ну как? – поинтересовался Шут.
– Вкусно... – Я задумчиво разжевала приятную смесь и посмотрела на мужчину. В наступивших сумерках его кожа даже через одежду светилась золотистым цветом, а волосы напоминали всполохи огня, если бы огонь был цвета солнца...
При виде такого восхитительного зрелища кровь в моих жилах побежала быстрее.
– Ты очень красивый... – почти промурлыкала я, надеясь, что он подойдёт ближе и поступит со мной так, как должен поступать мужчина с женщиной.
– О, действует, – удовлетворённо кивнул синеглазый и золотой Джастер. – Наслаждайся, ведьма.
Он развернулся и пошёл к тусклому костру, оставляя за собой в воздухе мерцающий искрами след, а я рванулась за ним следом. Точнее попыталась, потому что проклятое дерево не пускало меня!
– Джастер, стой! Подожди! Вернись! Я хочу тебя!
Шут оглянулся, усмехнувшись, и остался у костра.
Волны вожделения накатывали на меня одна за одной, доводя почти до безумия. Я кричала, стонала, умоляла его прийти ко мне. Я мечтала сорвать с себя одежду и отдаться ему, как пожелает. Я была готова бежать за ним на край света и дальше, лишь бы он дал мне желаемое. Я была готова умереть за него и убивать за него...
Ночь стала чёрной водой, лес и костёр отражениями заплясали на её волнах и растворились в небытии. Я не видела ничего, кроме Шута.
Неистово желанный и такой недостижимый, Джастер представал передо мной прекраснейшим янтарным и солнечноволосым обнажённым богом с глазами синее неба. За его спиной раскрывались крылья, сотканные из света и ветра. Крылья исчезали, и золотой бог становился белокожим брюнетом в чёрном, глаза которого меняли цвет с вишнёвого на густой зелёный. В следующий миг белоснежный плащ гладких волос, взрезанный острыми кончиками ушей, падал на обнажённую спину. Из-под верхней губы появлялись тонкие клыки, а глаза обретали глубину и цвет речного льда. Я видела, как за спиной Шута распахивались кожистые крылья, а тело покрывалось лиловой чешуей, и он обретал облик чудовищного огромного ящера, каких не бывает в мире. Ящер же уступал место сгустившемуся облаку мрака, у которого были только очертания человека, а вместо глаз сияло такое жуткое золотисто-коричневое нечто, что кровь стыла в жилах, и сердце почти отказывалось биться от ужаса. Но даже в таком виде Шут оставался невыносимо прекрасным и самым желанным для меня...
И я рвалась, тянулась к нему, билась, не в силах разорвать путы или освободиться иным образом...
Наконец, он смилостивился над моими мольбами.
– Ну что, хватит тебя мучить, ведьма? – Прекрасный и ужасный, с каждым шагом меняющий облик, солнечноволосый Джастер шёл ко мне.
Я же изнемогала от сжигающей страсти, опустившись на колени, изо всех сил стремясь к этому мужчине.
– Возьми меня... Хочу тебя...
– А как же. – Прекрасный бог протянул руку, двумя пальцами приподняв мой подбородок. От этого горячего прикосновения захлестнуло новой волной сумасшедшего вожделения. Шут же с лёгкой улыбкой обвёл большим пальцем контур моих губ, и я чуть не захлебнулась от этой ласки.
– Дай... – Я жадно попыталась поймать его пальцы губами. Прикоснуться хотя бы так, почувствовать его частичку в себе...
– Да-ай...
– Дам, – усмехнулся он, и в следующее мгновение его пальцы глубоко проникли мне в рот, дразняще пощекотав у самого горла. Но вместо наслаждения тело вдруг сотрясла совсем другая волна!
Ошеломлённая и испуганная, я согнулась в рвотных позывах, а он держал меня за волосы и издевательски подбадривал.
– Вот и молодец, вот и умница, девочка...
Когда миновал первый порыв, Шут приподнял мне голову и поднёс к губам чашку с водой.
– Пей, – серые глаза воина смотрели требовательно и внимательно. – Пей, и повторим ещё раз. Тебе надо очистить желудок от яда.
Я послушно выпила, и меня снова рвало.
Только после третьего раза, когда я уже без сил легла на землю, он счёл издевательство оконченным, развязал мне руки и помог добраться до костра.
– Ну что, ты удовлетворила своё любопытство, ведьма? – Джастер в своём нормальном виде и со знакомой усмешкой смотрел на меня. – Или дать тебе ещё полакомиться? Очень уж ты просила, чтобы я пришёл. Я чуть не поддался.
Он ещё и издевается... Я с содроганием покосилась в сторону белеющих в темноте ягод и покачала головой. Состояние было отвратительным. Перед глазами всё плыло, и даже лёжа мне казалось, что я куда-то падаю. Да и стыдно было за всё, что я наговорила... Как уличная девка...
– Что... что это было?
– Яд, я же сказал. – Джастер протянул мне чашку. – Вот, выпей. Это целебный отвар. Он тебе поможет. Только пей маленькими глотками.
Сесть удалось с трудом, но чашку я удержать смогла. Приятно горячая, терпкая и пахнущая хвоей жидкость лилась в горло, и я действительно начинала чувствовать себя лучше. Земля обрела твёрдость и не стремилась сбежать из-под меня.
– Мякоть вызывает в женщинах безумную страсть, а семечко заставляет любого человека видеть то, чего нет, – пояснил Шут, не дожидаясь моих вопросов. – За это ягоды и ценят так высоко. И очень быстро к ним привыкают.
– А как... же ... ты? – прохрипела я осипшим голосом, протягивая чашку обратно. Натёртые веревкой запястья горели огнём, да и остальные суставы тоже болели. Рвалась к Джастеру я нещадно. И ведь даже жуткие видения не отпугивали...
– Я? – Он усмехнулся. – Так я семена не ел. А мякоть на мужчин не действует.
Вот ведь хитрюга какой...
– П-поэтому ты... удержался?
Джастер коротко взглянул на меня, забрал опустевшую чашку, налил в неё остатки отвара из котелка и снова протянул мне.
– Во-первых, я не терплю насилия и принуждения, ведьма. Особенно в этом. Говорил уже. Во-вторых, если бы я поддался или подождал ещё немного – ты бы с ума сошла. – Он не шутил. – От целой ягоды исход всегда один, но с получением желаемого это будет быстрее и приятнее. Вообще, с этих ягод ты бы на любого мужика кидалась, даже самого неприятного и отвратительного для тебя. Так что я не обольщаюсь.
– С... спасибо... – Я уткнулась лицом в чашку, чувствуя стыд, и благодарность, и... тихое ликование глубоко в душе оттого, что он всё же не остался равнодушным.
– На здоровье, – отозвался Шут. – Допивай, ложись и спи. Сейчас для тебя это лучшее лекарство.
Я кивнула и легла, уже сквозь наваливающийся сон почувствовав, как бережно опустился на меня плащ.
На следующее утро я встала поздно. Точнее, просыпалась на рассвете от холода, но Джастер укрыл меня вторым плащом, и я снова заснула, очень быстро согревшись.
– Доброе утро. – Шут сидел у костра, вырезая очередную игрушку, когда я высунула нос из своего укрытия. – Как себя чувствуешь?
– Лучше, спасибо. – Я только поразилась внезапной смене его настроения. Сейчас он совсем не походил на мрачного и жуткого воина, одним махом поставившего болотника на место и распугавшего всю нежить в округе. Да и от грубого хама и насмешника не осталось и следа.
Напротив меня сидел красивый ясноглазый парень, с добрым и чуть насмешливым взглядом, балагур и сердцеед, в руки которому напрашивалась лютня, а не оружие. Светлые пряди задорно падают на весёлые глаза, улыбка ироничная и мальчишеская одновременно. Берет с пером, наряд яркий – и у обаятельного красавца-менестреля отбоя от женщин не будет.
Неужели он на самом деле вот такой? Молодой шут и музыкант, чьё призвание дарить людям радость и улыбки...
И ведь до чего очарователен, нахал...
Я поспешно отвела взгляд, чтобы не выглядеть совсем уж влюблённой дурочкой.
Странно, что вместо настоящего Джастера я вчера видела нечто невообразимое. И ведь оно мне казалось самым настоящим. Особенно та жуть с глазами... Брр!
Накорми он меня только семечком, я бы от ужаса в лес рвалась, сбежать куда подальше, а не к этому чудовищу.
Так, всё, хватит о ненужном думать. Пока он в хорошем настроении, можно кое-что спросить.
– Откуда ты всё это знаешь? Ты же меня на год-два всего старше!
В ответ на удивлённо приподнятые брови я довольно пояснила:
– У тебя усы не растут ещё.
– А, это да-а. – Он задумчиво погладил гладкие щёки и подбородок, знакомо усмехнулся и сразу стал похож на себя обычного. – Так я в книге ведьмовской прочитал. Настоящей.
Ну вот. Только стоило порадоваться, что он грубить перестал... Но на это я больше не поведусь, не дождётся.
– И почему сразу не сказал?
– Один битый умнее двух небитых. – Он внимательно смотрел на меня, заодно пояснив вчерашнюю непонятную фразу. – Я бы объяснил, а ты бы всё равно попробовала. Проще и быстрее было накормить тебя под приглядом, чем ловить потом по всему лесу. Или отбиваться посреди ночи от сумасшедшей ведьмы.
Хмм... то есть, если бы я решила попробовать только мякоть, он бы не устоял?
– Даже не думай, ведьма. – Шут проследил мой взгляд и посерьёзнел окончательно, сразу становясь грозным воином. – Выпорю. Жгучкой. По голой заднице. Неделю враскорячку ходить будешь.
Я только фыркнула и рванула в кусты, так как потребность облегчиться дала о себе знать.
В серьёзности угрозы я ничуть не сомневалась. Жгучкой выпорет... Брр!
Да от неё волдыри только неделю сходить будут, а язвы и рубцы от них – еще дней десять! Хорошо, если шрамы не останутся, а то так и буду рябая ходить ниже пояса, даром что ведьма... Ни один мужик не соблазнится!
И не важно, что жгучка – отрава редкая, он – найдёт!
Я же не его возлюбленная, а всего лишь навязавшаяся деревенская ведьма...
И тут меня озарило: неужели он так ведёт себя именно потому, что хочет заставить меня отказаться от исполнения договора? А я, глупая, не понимаю его прямых намёков...
От таких мыслей настроение резко испортилось, и на поляну я вернулась в мрачном расположении духа.
Джастер же только покосился в мою сторону, но расспрашивать ни о чём не стал, только хмыкнул, чем ещё больше укрепил меня в ужасных подозрениях.
На лесную дорогу, ведущую к торговому тракту, мы вышли до того, как солнце поднялось над вершинами деревьев. Моя торба была забита редкими травами, а сумка – отличными зельями, что сулило невиданные прежде заработки. Белые ягоды, по совету Шута, я вышелушила от семян, но выкидывать ядра не стала, ссыпав в отдельный мешочек, который Джастер забрал себе, «от греха подальше», как он выразился. Я спорить не стала, решив, что потом попробую приготовить любовные зелья именно для женщин. По крайней мере, Шут не возражал против этой идеи. Учитывая, насколько сильное действие оказывала мякоть одной ягоды, – запаса для зелий хватит надолго.
Туфли и платье после лесного путешествия пообтрепались и требовали чистки и стирки, зато плащ выдержал все испытания и выглядел вполне прилично.
Но, прежде чем возвращаться к людям, я остановилась, глядя в спину идущего впереди Шута.
Не могу я так больше. Не могу.
Может, я снова делаю глупость, но я должна знать, что он думает обо мне на самом деле.
– Джастер... – Он чуть замедлил шаг, а я решительно набрала воздуха и выпалила на одном дыхании: – Скажи честно: ты хочешь разорвать наш договор? Да или нет?
Он развернулся и внимательно посмотрел на меня. Сердце в груди забилось, а в коленях появилась предательская слабина.
Но Шут себе не изменял.
– Ты передумала, ведьма? И почему же?
Пришлось сглотнуть комок в горле. Почему... Опять он надо мной издевается.
– Потому что я... я много глупостей наделала. – Я смотрела в землю. – Я не знаю, как тебе помочь. Ты считаешь меня плохой ведьмой. И, как женщина, я тебе не нравлюсь.
Шаг, другой – и он уже рядом. Ноги по щиколотки утопают в траве, на чёрной ткани играют яркие солнечные отсветы. Серебряная пряжка на поясе, ладонь на рукояти Живого меча. Едва уловимый тёплый запах. Его запах. Ставший для меня таким родным и желанным...
– Ты хорошо подумала, Янига? Ты на самом деле этого хочешь?
Мне показалось, или в его голосе прозвучала... горечь?
Я подняла голову и неожиданно увидела не стальную стену, а живой взгляд серых глаз. Внимательный, глубокий и... с затаённой грустью?
Это стало последней каплей.
– Нет. – Я обхватила Шута руками, обняв и прижавшись лицом к груди, не обращая внимания на впившуюся в щёку перевязь. – Я хочу остаться с тобой и помочь тебе. Очень хочу.
Джастер молчал. Молчал так долго, что я, слушая, как размеренно бьётся его сердце, потеряла всякую надежду и мысленно прощалась и с Шутом, и со своими мечтами стать настоящей ведьмой в его глазах, и...
Воин глубоко вздохнул, вынуждая меня отстраниться. Я разжала руки, отступила назад и замерла с опущенной головой, как ученица перед наставником, ожидая отказа. Но он вдруг легко взял меня двумя пальцами за подбородок и заставил посмотреть на него. Глубокий взгляд тёмно-серых глаз проникал в самую душу и был настолько серьёзен, что у меня даже дыхание перехватило от волнения.
– Знаешь, в чём твоя беда, ведьма? Ты не ценишь себя и то, что делаешь. Я подтверждаю наш договор, Янига. Ты помогаешь мне, я помогаю тебе. Твоя судьба исполнима. Всё, не спрашивай меня больше об этом.
Каждое слово весомо падало куда-то вглубь меня, и оставалось там каменной глыбой под тёмной поверхностью моего дара, становясь основанием чего-то очень важного... Ничего подобного я не испытывала раньше. Я понимала только одно: всё сказанное связало нас с Джастером намного сильнее, чем моё слово ведьмы.
Но не успела я обрадоваться и осмыслить пережитое, как он снова стал обычным насмешником, резко выводя меня из этого нового, глубинного ощущения самой себя. Словно из настоящей глубины на поверхность одним рывком вытащил.
– Поэтому выброси ерунду из головы, вытри слёзы и хоть причешись, а то народ распугаешь. – В его руке неожиданно появился резной гребень с длинной ручкой. – Подумают ещё, что ты чудище лесное.
Вот ведь! И приятно очень, что он для меня такую вещь сделал, и... Только я обрадуюсь и расчувствуюсь, как он обязательно скажет какую-нибудь грубость! Можно подумать, я не расчёсываюсь каждый день!
Мне было одновременно и смешно, и обидно, но в то же время я вдруг поняла, что эти мои переживания лежат высоко над той глубиной, которую я внезапно обнаружила в себе. Так, хватит. Потом обо всём этом подумаю.
Прикусив губу, чтобы справиться с противоречивыми чувствами, я взяла подарок. Гребень был прост и при этом незатейливо красив, как все поделки Джастера. В руке он лежал очень удобно и по волосам прошёлся неожиданно легко. Не дёргал, не путался, а словно гладил бережно...
– Не увлекайся, а то весь день простоим. – Насмешливый Шут опять развеял приятное. – Теперь запомни. С этого момента ты – госпожа ведьма Янига, а я – твой охранник. Всё. Ничего личного. Голову не опускай, спину держи прямо и веди себя достойно госпожи ведьмы. По сторонам не пялься, как девка деревенская, пальцем не показывай, ко мне, как к охраннику, обращайся. В общем зале долго не сиди, лучше в своей комнате и ешь, и посетителей принимай. С ценой не продешеви. Меня к другим женщинам не ревнуй. Комнаты будем снимать разные.
Теперь я обиделась куда сильнее, чем на «лесное чудище». Только спорить с Джастером бесполезно.
– Ничего, потерпишь. – Усмехнулся этот нахал, сразу поняв причину моего настроения. – Думай о деле, а не о постели, ведьма.
Вот ведь, хам! Я что – девка беспутная?! И что он там говорил про «сидеть в комнате»?!
– Мы же на ярма...
– Ярмарка – это моя забота. Делай, как говорю, и всё будет хорошо.
Опять он всё с ног на голову переворачивает! Где это видано, чтобы ведьмы от людей прятались?! Всегда мы с Холиссой по ярмаркам и улицам ходили или в общем зале сидели, чтобы люди нас видели и за товаром подходили. Это когда Холисса дома жила, тогда, конечно, горожане к ней шли...
Но Джастер чихать хотел на все обычаи.
– Ты хочешь, чтобы я вообще в город не выходила?
– Почему? Выходи, только веди себя соответствующе. А ещё лучше охрану бери с собой. Не ты в покупателях нуждаешься, а они в тебе.
– С охраной? Так ты же всех покупателей своим видом распугаешь!
– Мой вид – не твоя забота, Янига. Думай о себе.
Он несколькими движениями поправил на мне платье и плащ, игнорируя моё недоумение.
– Вот, так намного лучше. Теперь духи доставай.
– Зачем?
– Чтобы ими пахнуть, разумеется.
– За...
– Хочешь поспорить, ведьма? – Джастер нахмурился.
Я, мигом вспомнив болотника, торопливо покачала головой и полезла в сумку за баночкой с душистой мазью.
– Вот сюда и вот сюда, – воин пальцем легко мазнул меня по запястьям и за ушами, заодно поправив волосы. – Запомнила?
– Да, – кивнула я, убирая баночку обратно в сумку. – А ты что будешь делать?
– Охранять молодую, привлекательную и богатеющую госпожу ведьму, конечно же, – усмехнулся воин, положив ладонь на рукоять Живого меча. – Как и положено наёмнику. Идём.
Сам Джастер выглядел так, словно и не бродил ни по каким чащобам и болотам. Одежда чистая, волосы слегка растрёпаны, как обычно. А ведь я ни разу не видела, чтобы он себя в порядок приводил. Отряхнулся, волосы пятернёй расчесал и пошёл...
Шут и в самом деле уже шагал по дороге в сторону тракта. Я вздохнула, убрала гребень в торбу и поспешила следом за своим необычным спутником.
Привлекательную госпожу ведьму...
Это он, правда, так думает или опять посмеялся надо мной?
То соблазняй его как женщина, то веди себя как госпожа... Я бы ещё знала, как они себя ведут. Издалека видела, конечно, но знатные господа и дамы к нам с Холлисой не приходили, слуг присылали.
– Ты бы уж сам определился, что от меня хочешь, – тихо пробормотала я себе под нос и, догнав Шута, постаралась идти следом за ним с прямой спиной и поднятым подбородком.
5. «Госпожа Янига»
Узкая дорога, по которой мы шли, очень скоро вынырнула из-под покрова леса, полого спускаясь по склону в широкую долину, где несла свои воды широкая и спокойная Вистула.
Несмотря на предупреждение Джастера, я всё же сбилась с шага и приоткрыла рот, пораженная открывшимся зрелищем.
По берегам лоскутным покрывалом лежали бесчисленные поля и сады, с крохотными домиками имений и деревень. Серебристая гладь реки качала многочисленные скорлупки торговых и рыбацких кораблей. Сам Кронтуш широко раскинулся на правом берегу. В двух кольцах высоких стен сверкали шпили красных черепичных крыш и дворцовых башен, пристань щетинилась мачтами, как игольница хорошей портнихи иглами. Даже отсюда я видела, насколько город велик и красив. Конечно, я знала, что Кронтуш – столица юго-западной провинции, где проживает один из наместников короля, но не думала, что город... такой огромный. Внешние стены, наверно, могли вместить в себя все города и деревни, в которых я побывала, и еще столько же места осталось бы... Простёршийся за пределами стен пригород с полями и садами ещё больше усиливал это впечатление.
В ближайшие к нам распахнутые ворота Кронтуша непрерывным потоком вливалась река из торговых караванов, крестьянских телег с зеленью, дровами, разнообразной живностью и прочим товаром. Не меньший людской поток покидал город. Такое оживлённое движение я видела впервые в жизни.
Шум от людских голосов, скрипа колёс, мычания и хрюканья скотины, ржания коней на тракте стоял как на площади в базарный день. Даже отсюда слышно. Да и пахло похоже, несмотря на свежий ветер с реки.
А я-то думала, что Стерлинг – большой город. Понятно теперь, почему Джастер на меня как на деревенскую простушку смотрит... Наверняка и в Кронтуше на меня так же смотреть будут. Платье у меня простое да пыльное, и сама я... Может, не стоит туда идти?
– Янига.
Я вздрогнула, поняв, что, погрузившись в грустные мысли, едва не врезалась в поджидающего меня Шута.
– Что? – Я остановилась возле Джастера.
До тракта было с полполёта стрелы, и на нас не обращали внимания, к тому же стояли мы в тени деревьев. Каждый в очереди был занят своим делом. Кто-то дремал, кто-то ругался, кто-то лениво смотрел по сторонам поверх голов. И никто не собирался уступать своего места соседу: все торопились в Кронтуш, чтобы успеть подготовиться к очередной ярмарке. Потому любой, кто пытался объехать вперёд, тут же осаживался впереди стоящими. Ссоры вспыхивали и затихали, служа скорее способом скоротать время, чем реальным поводом для драки.
Хвост этой очереди был далеко, въезжали телеги в ворота достаточно неторопливо, и хотя пеших путников я не заметила, мы вполне могли войти в город только к вечеру.
– Иди за мной, помни, что ты сильная ведьма, и веди себя, как я сказал. Остальное – моя забота. Поняла?
Он говорил негромко и не оборачиваясь, прищуром оценивая открывшуюся картину. Моего ответа Шуту не требовалось, но я всё равно кивнула, пытаясь почувствовать себя неизвестной мне «госпожой ведьмой». Получалось плохо.
– Идём.
Джастер поправил перевязь и легко пошёл по дороге в сторону тракта. А я приподняла юбку, чтобы не путалась в ногах, и постаралась идти за ним, словно знатная дама: с достоинством и глядя перед собой.
Я думала, что Джастер направится в хвост очереди, но он вместо этого свернул с дороги, не доходя до тракта, и прямо по обочине зашагал в сторону ворот, минуя большой торговый караван.
Мне ничего не оставалось, как последовать за ним, молча поражаясь его непомерной дерзости.
И вот теперь нас заметили.
Обычный говор крестьян, торговцев и прислуги затихал, растекаясь по каравану волной удивлённых шёпотков и пересудов. Я всем телом ощущала любопытные и недоумённые взгляды, впервые чувствуя себя не ведьмой, а товаром на прилавке или неведомой зверушкой. Мне было не по себе, хотелось извиниться за такую дерзость и наглость и убежать обратно в лес, но вместо этого я продолжала идти за Джастером, стараясь делать вид, что так и надо.
Шут же шагал к воротам так невозмутимо, что я невольно успокоилась. Он же сказал, что я должна изображать госпожу ведьму, а остальное – его забота... В конце концов, я уже не раз убеждалась, что он знает, что делает.
Под волну удивлённых шепотков и пересудов мы успели миновать несколько повозок каравана, когда охранники опомнились от такой неслыханной наглости и перешли к делу.
– Эй! Эй ты, сопляк, тебе говорю! Куда со своей девкой прёшь?! Думаешь, железки прицепил – и всё можно?!
Черноволосый бородатый громила выбрался между телег и заступил нам дорогу. Кожаная куртка с металлическими бляхами была надета прямо на обнаженный торс, а на поясе я заметила меч и кинжал. Под загорелой смуглой кожей демонстративно перекатывались бугры мускулов. Охранник каравана впечатлял одним своим видом.
Но только не Шута.
Джастер остановился и внезапно обернулся ко мне с таким низким изящным поклоном, что я чуть было не открыла рот от удивления. Но под его коротким суровым взглядом вовремя опомнилась и нахмурила брови, показывая недовольство «госпожи ведьмы».
– Мои извинения за задержку, госпожа Янига. Я разберусь.
Под заинтересованными взглядами многочисленных торговцев, их прислуги, возниц и остальных охранников мне оставалось только величественно кивнуть, «разрешая» Шуту делать всё, что заблагорассудится.
И недоумевать про себя: где ж он таким манерам-то научился? Я ведь и впрямь с этого поклона себя почти госпожой почувствовала...
Неужели он всё-таки был шутом при дворе знатной дамы?
Джастер же развернулся к охраннику.
– Никто не смеет заступать дорогу госпоже Яниге. Так что будь добр, исчезни.
Ответом послужил громкий смех как самого зачинщика ссоры, так и многочисленных зрителей. Следовало ожидать...
– Слышь, ты, щенок, усы отрасти сначала, а потом тявкай! Забирай свою пигалицу, чучело огородное, и валите в ту дыру, из которой вылезли, пока я добрый!
Я не поняла, что сделал Шут. Смазанное пятно, изумлённый вскрик, резко наступившая тишина – и фигура в чёрном возвышается над охранником, уткнувшимся лицом в землю. Вывернутую правую руку громилы Джастер без видимых усилий удерживал за средний палец, ногой придавил голову противника, не давая тому даже вздохнуть, а Живой меч остриём легко касался блестевшей от пота шеи поверженного.
– Госпожа Янига – это тебе не пигалица и не девка, а могущественная ведьма, безмозглого мяса ты кусок. Благодари Забытых богов, что с тобой разбираюсь я, а не она. Я хотя бы убью тебя быстро. А от её проклятия ты о смерти до-олго мечтать будешь.
Вот ведь! Ну что он такое говорит! Он же так всех людей распугает! Я вовсе не страшная, да и не знаю я таких проклятий...
Однако слова Джастера произвели впечатление. Охранник заметно вздрогнул, да и зрители на телегах как-то сразу подались назад. Я же, по-прежнему хмурясь, постаралась ничем не выдать своих чувств и мыслей. А то ещё и мне от Шута достанется...
Под острием меча показалась кровь, глаза громилы выпучились от ужаса, потому что он не мог освободиться, несмотря на все попытки. И я решила вмешаться.
Не смотреть же на самом деле, как он этого бедолагу из-за ерунды убивать будет?!
– Оставь его, Джастер. Не стоит начинать этот день с кровопролития.
Шут нахмурился и с видимой неохотой отвёл меч от шеи поверженного охранника.
– Как скажете, госпожа. – Новый поклон, в сопровождении смачного хруста, и охранник взвыл дурным голосом: его правая рука упала на землю, неестественно вывернутая сразу в локте и плече. Впрочем, торчащему в обратную сторону пальцу тоже не поздоровилось...
– Ах ты!..
– Только вякни – язык отрежу. – Совершенно спокойно заявил Шут, сильнее надавив ногой на голову заскулившего страдальца и не обращая внимания на ощетинившуюся мечами охрану каравана.
И это он ещё себя добрым называет?!
– Отвали от Махмара, парень! Тебе же хуже будет! – Охранники, однако, не спешили переходить от слов к делу. Всё же не в лесу, а под стенами города да при свете дня. Вон свидетелей сколько, все участники смертоубийства на виселицу пойдут.
– Да ладно? – Шут вызывающе вздёрнул бровь, чуть подался вперёд, на губах появилась нехорошая ухмылка, а Живой меч хищно блеснул в его руке. Вся его поза так напомнила историю с болотником, что у меня мурашки по спине пробежали от внезапного страха и понимания.
Он не шутил. Джастер был готов убивать, и виселица его совсем не пугала. И охранники каравана тоже это поняли. Я видела это по их лицам.
Да он что – с ума вдруг сошёл?! Это же не разбойники и не нежить, в конце концов! Мы сюда вообще торговать пришли!
– Джастер, немедленно прекрати! Хватит!
Мой приказ прозвучал действительно сердито и громко. И своей цели достиг.
Джастер с едва заметным усилием выпрямился, чуть помедлил и легко закинул Живой меч в кожаную петлю на поясе.
– Не умеешь драться – не дерись, – хмыкнул Шут как ни в чём не бывало, перешагнул незадачливого охранника, не забыв в последний раз вдавить его лицом в землю, и направился ко мне.
Я не успела облегчённо вздохнуть и порадоваться, что обошлось без кровопролития, как из-за телег выступил хозяин каравана. Одежда из шёлка и бархата, на руках перстни, каштановая борода с проседью. Держался он важно, почти лениво, но чёрные глаза смотрели внимательно и цепко. Интересно, сколько он там стоял, наблюдая за ссорой Шута и своего охранника?
Сопровождал караванщика поджарый, словно степной волк, воин в лёгком кожаном доспехе с металлическими нашивками и двумя мечами за спиной. Если караванщик смотрел на меня, то его охранник не сводил взгляда с Джастера.
Шут же стоял с таким видом, словно рядом с нами вообще никого не было. Каменное выражение лица. Как будто и не угрожал только что полкаравана вырезать...
– Нехорошо калечить чужих людей, госпожа ведьма, – начал караванщик, и я сразу напряглась, чуя, на что он намекает. И медяка не поучишь за своего хама! Скажи спасибо, что он вообще жив остался!
– Махмар мне верно служит... хм... служил. – Караванщик бросил короткий взгляд на страдальца, которому двое товарищей помогли подняться и пытались помочь с перебитой рукой. – А ваш... охранник покалечил его ни за что.
Ни за что?! За дело он его покалечил! За дело!
– То есть оскорбление ведьмы – это «ничто»? – Я сложила руки на груди и нахмурилась уже по-настоящему. – С каких это пор так стало?!
Караванщик открыл рот, чтобы возразить, но внезапно вмешался Джастер.
– Госпожа Янига, только не гневайтесь! – Он в один миг оказался между мной и опешившими от такой прыти мужчинами. – Умоляю, только не проклинайте их!
Шут рухнул передо мной на колени и просяще сложил перед собой ладони.
– Я не хочу ещё раз это видеть! Это слишком ужасно даже для меня!
Ничего подобного я не ожидала настолько, что просто замерла, как столб, не в силах поверить глазам и ушам. Что он вообще делает?!
– Я уверен, что это просто недоразумение, госпожа Янига! Виновник уже наказан, а господа не будут затевать новой ссоры. Не так ли, уважаемые?
Джастер на одном колене развернулся к мужчинам, не меньше меня поражённым такой выходкой. Ладонь Шута ненавязчиво лежала на груди, подтверждая чистосердечность сказанного, но в опасной близости от рукояти фламберга.
Глядя на это, я вдруг подумала, что Джастер своим чудовищным мечом легко достанет до обоих мужчин, а те даже не сумеют как следует защититься...
И их убийство положит начало кровавой бойне, где выживших казнят на виселице за нарушение законов королевства.
– Э-э... м... – растерянно протянул караванщик, переглянувшись со своим охранником. Тот не сводил взгляда с Джастера, точнее с огромного меча за его спиной. Пальцы наёмника подрагивали, выдавая готовность к драке, но всё же он едва заметно качнул головой. Неужели подумал о том же, о чём и я?
