Текст книги "Сказка о Шуте и ведьме (СИ)"
Автор книги: Елена Зикевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)
Вот как он живёт, оказывается.
Вот почему с его-то «хочется всех убить» и «драки немного развлекают» он просто поставил на место болотника с его нежитью; пощадил «псов» и отдал победу Визурии, чтобы не порушить его славу мастера меча; спас меня в Кокервиле и помог книжнику просто потому, что мог это сделать. Поэтому и гроза в Стерлинге хоть и залила город дождём, но не причинила более серьёзного вреда...
Шут действительно использовал свою силу, и волшебную, и обычную, только в крайнем случае. Сначала он всегда разговаривал. Хотя словами он мог ранить не хуже меча, цели у него были... добрыми. И он словно действительно знал судьбы людей.
Джастер разрушил надежды архивариуса на новую встречу со мной, но этим же спас жизнь, не позволив ему бродить по улицам ночью. Одной мимолётной улыбкой убедил меня помочь госпоже Гвитлоу и мимоходом пристроил в подмастерья племянника Гузара, осчастливив тем самым сразу несколько человек...
Я не сомневалась, что мальчишка пришёлся ко двору книжника. Наверняка госпожа Гвитлоу окружит его материнской заботой, а сам Эрдорик с удовольствием будет его учить. И Гузар тоже наверняка доволен: племянник пристроен, и после обучения может как торговать книгами, так и поступить писарем на службу в магистрат...
За пару дней Джастер изменил жизни этих людей. А ещё за один день он создал из наивной деревенской девчонки «могущественную госпожу ведьму», слухи о которой наверняка разошлись за пределы Кронтуша.
И очередным своим «уроком» разрушил всё моё представление о моём же даре.
Избавил от заблуждений... Потому что у меня – другая судьба.
Я и верила, и боялась верить в это.
Джастер перевернул всю мою жизнь. У меня до сих пор в голове всё не укладывалось. Что мне делать дальше и как жить – я даже не представляла.
А ещё я так и не знала, чем и как могу ему помочь.
Но была уверена, что никакой другой мужчина мне не нужен.
Я ждала, что воин просто появится из темноты на границе света костерка, но раздавшийся в лесу звук шагов и шорох веток заботливо предупредили о его появлении.
Он даже не представлял, как я была ему рада.
– Джастер! – Я вскочила навстречу, не скрывая радостной улыбки. – Ты в порядке?
– Что мне будет-то? – хмыкнул воин, снимая с плеча отрубленную оленью ляжку. – Давай лучше мяса поедим.
– А где... остальное? – Спрашивать, как он умудрился добыть оленя мечом, я не стала. Всё равно не скажет.
– Стая ест, – воин достал из торбы изогнутый крюк и подвесил окорок на ветке. – И волки сыты, и баран твой цел.
– Он не мой, – сердито фыркнула я, немного обидевшись за такое. – Ты сам знаешь.
– Почитай мне, – не стал спорить Шут, взяв нож и отрезая от окорока тонкие и небольшие куски мяса в свою миску. – И, по-моему, я к тебе клал тимьян и шалфей.
– Хорошо, – я улыбнулась и отправилась в шатёр за травами.
Травы и в самом деле оказались в моей торбе. Я взяла их и лампу, и вернулась к костру.
– Что тебе почитать?
Просьба меня удивила, но сейчас я была готова исполнить любой каприз Джастера.
– «Сказки и легенды», – Шут натирал мясо травами. – Ты всё равно ничего не делаешь, а у меня руки заняты.
– Но ведь она же...
– Достань, я же разрешил.
С замирающим сердцем я впервые заглянула в бездонную торбу. К моему удивлению, в ней лежала только книга, бережно завернутая в чистый кусок полотна.
– А...
– Читай, Янига.
Я достала тяжёлый фолиант, вернулась на своё место и поставила лампу поближе. И в самом деле, с ней удобнее, чем при свете костра.
Любоваться на обложку, украшенную тиснёным узором, я не стала, успеется. Наверняка не в последний раз эту книгу в руках держу.
Устроив фолиант на расстеленном полотне, я открыла её и прочитала название.
– «Сказки и легенды о древнем мире, богах и демонах, героях и чудотворцах, собранные Аурзусом Уфендольским в этот список из старинных летописей и преданий, сохранившихся до наших дней, с примечаниями составителя». Примечания тоже читать?
– А как же, – Джастер сосредоточенно пристраивал над огнём кусочки мяса, нанизанные на тонкие прутья. – Ты знаешь, кто этот Аурзус?
– Нет, а кто?
– Волшебник. Насколько я слышал, он возглавляет конклав. Так что голова у него соображает, как понимаешь. Мне интересно, что он думает про всё это.
Я по-новому взглянула на драгоценный фолиант. Ничего себе! Так эту книгу написал настоящий волшебник?! Да ещё и глава конклава!
Могла ли я представить, что однажды буду держать в руках такую ценность?!
– Сколько ты за неё заплатил?
– По «бутону» за каждую, – не стал отпираться Джастер. – Это не списки, это подлинники.
– Откуда ты знаешь? – Книга прямо на глазах становилась все драгоценнее.
– Последнюю страницу открой.
Воин заканчивал возиться с мясом, пока я торопливо переворачивала фолиант.
– Видишь?
– Это... Королевская роза?! И тут что-то написано, не разобрать...
– «Королевская библиотека» там написано. Книга оттуда.
– Да нас же за неё казнят! Решат, что мы её украли! Или печать подделали...
Шут смотрел на меня, как на помешанную. И под этим взглядом паника медленно отступала.
– Никто её не найдёт, – сказал воин спокойно и невозмутимо. – Это во-первых. А во-вторых, её никто не потерял, чтобы искать. И печать библиотеки – это не печать короля, за такое не казнят, успокойся.
Не найдут, да, верю. В его торбе никто ничего не найдёт. Про печать успокоил. Но почему книгу никто не ищет – ничего не поняла...
– Как, по-твоему, эта книга могла попасть на прилавок? Ты же не думаешь, что бедняга Эрдорик её похитил из королевской библиотеки? Или купил у вора?
Я покачала головой. Конечно, нет. Книжник произвёл на меня впечатление честного человека. Да и Джастер этого не отрицал. И, узнай Эрдорик, откуда книга, наверняка сам бы сдал её страже...
Но это не значит, что книгу не мог украсть...
– Каждую книгу волшебники отдают в скрипторий, где её копируют переписчики. Всего делают несколько списков, по одному на каждую провинцию и два в тайное хранилище. Скорее всего, кто-то из переписчиков перепутал книги и, чтобы избежать скандала, поставил печать на список и вернул его в библиотеку.
– Но как книга оказалась...
– Так в провинциях с таких книг тоже делают списки, только уже по заказу. Есть любители, которые гордятся тем, что у них есть те же книги, что и в библиотеке короля, хотя сами никогда их даже не открывали. Скорее всего, наш знакомый думал, что приобрёл именно такой список. А на печать просто не обратил внимания. Удивительно, что он вообще про эти книги вспомнил.
– А остальные книги тоже оттуда?
– Нет, они из частных собраний. Так ты будешь читать, ведьма?
Я кивнула. Буду, но прежде кое-то выясню. Раз уж он сам об этом заговорил.
– Джастер, откуда ты всё это знаешь? Только не говори, что ты просто наёмник! Я не вчера родилась и прекрасно знаю, что обычных наёмников, кроме денег, выпивки и гулящих девок, ничего не интересует! И разговаривают они совсем иначе! И даже вот полстолька не знают, сколько ты знаешь! – прижала я ноготь к кончику мизинца, показывая предел знаний простых «псов».
– А ты совсем не такой! У тебя же есть и манеры, и воспитание, как у богатых господ! Ты разговариваешь по-учёному! И в ведьмовстве лучше меня разбираешься! Ты жил при дворе? При королевском дворе? Ты волшебник? А она – знатная дама? Я знаю, что волшебникам нельзя любить женщин, поэтому ты сбежал из дворца?
Шут перевернул прутики с кусочками вкусно пахнущего мяса.
– Какое у тебя богатое воображение, ведьма. Может, тебе в менестрели пойти? На лютне играть я тебя, так и быть, научу. Будешь баллады сочинять, найдёшь себе знатного и богатого покровителя, станешь сама во дворце жить и там сказки рассказывать.
– Джа...
– Какая разница, Янига? – неожиданно тихо ответил он. – Я просто Шут. Им был, им и остался. И я не волшебник. Тем более – не сбежавший. А остальное не важно.
Ошеломлённая печалью и горечью в его голосе, я растеряла всю запальчивость. Кажется, не стоило так резко спрашивать его о прошлом. И тем более, о его возлюбленной.
– П... прости...
– Слушай, ведьма. – Джастер хмуро смотрел в огонь. – Учись слушать и слышать. Смотреть и видеть. Думать и понимать. И очень многое, что люди полагают тайным, станет для тебя явным.
Я обхватила колени руками, виновато косясь на мрачного воина. Молодец, ведьма, испортила настроение...
– Мне читать дальше?
– Потом, – Шут снимал мясо с огня и складывал в мою миску. – Убирай книгу и поедим.
Мне оставалось только сделать, как он сказал.
Оленина была вкусной, но поздний ужин прошёл в тяжёлом молчании. Я винила себя за несдержанность, а Джастер мрачно смотрел в огонь, наверняка предаваясь воспоминаниям.
Даже на моё робкое «спасибо» он едва кивнул, погружённый в свои мысли. Чтобы хоть немного загладить вину, я сходила к ручью и помыла обе миски, даже забыв, что боюсь ночного леса.
Когда я вернулась, Шут так и сидел у огня, лишь поглаживая гриф лютни.
Ещё немного – и он встанет и уйдёт, оставив меня одну. И удержать я его не смогу.
Но хотя бы извинюсь перед ним.
– Джастер... – я подошла к воину, молча посмотревшему на меня.
Какие же у него глаза красивые... Только взгляд печальный и очень глубокий.
Ох, ведьма...
– Прости, пожалуйста. И спасибо тебе. За всё.
Обмирая от своей внезапной смелости, я присела, обняла его за шею и робко поцеловала в край челюсти.
– Прости... – смутившись, я хотела уйти, но Шут неожиданно обнял меня, прижимая к себе одной рукой, а второй зарывшись в мои волосы на затылке.
– Не за что, – мягко и тепло улыбнулся Джастер, к моему удивлению. И повторил почти мне в губы: – Не за что, Янига...
Много позже засыпая в уюте шатра на плече воина и под его плащом, я призналась, не в силах сдержать свои чувства:
– Я хочу быть твоей, Джастер. Только твоей.
Воин лишь вздохнул и чуть крепче прижал меня к себе.
– Спи, ведьма. Спи.
11. Боевая магия
В объятиях Джастера спала я так глубоко и спокойно, как никогда раньше. И пробуждение оказалось неожиданно приятным. Точнее, меня разбудили очень нежные и едва заметные ласки. Твёрдая ладонь почти невесомо скользила над моим телом, пальцы касались кожи так легко и при этом волнующе, что в душе всё млело и замирало от удивительного наслаждения.
Никогда раньше Шут не оставался со мной до утра. Но сейчас Джастер лежал рядом, обнимая меня одной рукой и лаская второй. Даже не представляла, что просыпаться рядом с мужчиной так приятно и очень волнительно...
Я не открывала глаз, боясь разрушить это волшебство, но обмануть воина было не в моих силах.
– Прости, я тебя разбудил.
Бархатный шёпот без капли раскаяния и горячее дыхание коснулись шеи возле уха, вызвав у меня дрожь страсти. Забытые боги, что же он со мной делает...
Я открыла глаза и посмотрела на воина, боясь, что он сейчас встанет и уйдёт. Всегда же уходил, когда я засыпала...
– Джа...
В утреннем полумраке шатра Шут приподнялся на локте и приложил палец к моим губам. Светлые пряди падали на такие же светлые, как лесной ручей, глаза, а кожа, казалось, светилась изнутри. Красивый... какой же он красивый... И желанный.
Очень желанный.
– Ты куда-то собралась, ведьма?
Я покачала головой, любуясь им и пытаясь понять, что он задумал.
Воин с улыбкой навис надо мной, не оставив никаких сомнений в своих намерениях, и прошептал почти в губы:
– Тогда доброе утро, Янига.
И я поняла, что это самое доброе утро из всех, какие у меня были.
– Куда мы пойдём, Джастер?
Шут не спешил вставать, приобняв меня одной рукой, и я нежилась возле него, пользуясь такой возможностью. Как же это прекрасно, оказывается, – просыпаться вот так, с ним вместе...
Покрывало, служившее мне в Кронтуше прилавком, неплохо справлялось и с ролью постели, а подушечки оказались удобны не только для сидения, но и для сна. Кем бы Джастер ни был, он не чурался удобств, и я уже не сомневалась, что, покупая всё это, воин рассчитывал и на ночи вдвоём.
– Не знаю пока, – откликнулся он. – А ты куда-то конкретно хочешь?
Я покачала головой: за ним я готова идти куда угодно.
– Тогда можем пройтись по всем провинциям. Время есть.
– По всем?!
Я приподнялась на локте и встревоженно заглянула ему в лицо. То, что он собирался обойти всю Эрикию за три месяца, меня не удивило. А вот то, что он явно собирался нарушить установленные границы чужих наделов...
Все города и посёлки издавна делились ведьмами между собой, и странствовали ведьмы по своим наделам, не нарушая чужих границ. После обучения молодая ведьма всегда путешествовала по наделу наставницы, ожидая, когда появится свободное место или, – находились и такие, – отправлялась выяснять отношения с другой опытной ведьмой. С такими захватчицами ведьмы разбирались самостоятельно, используя свои знания и умения. Надел всегда доставался сильнейшей ведьме.
Только ведьмы-целительницы могли свободно путешествовать по всему королевству, потому что им нечего было делить с любовной магией.
Исключением из правила были самые крупные города провинций и сама столица: там могла торговать любая ведьма. Только поэтому я согласилась идти в Кронтуш, хотя он и находился на чужой территории.
Меня вполне устраивало мирное развитие событий, да и Холисса не возражала, чтобы я работала в её наделе.
Но то, что сейчас предлагал Шут... Он же просто отговорился от стражника про Саннисхейм и Игг! Сам же сказал, что туда не собирается! Это опытная ведьма, у которой свой надел есть, может спокойно в такое путешествие отправиться! А меня могут и за захватчицу посчитать! Дорога-то туда не близкая! А прямых троп, чтобы на всём пути ни в одну деревню или город не зайти и даже склянки зелья не продать – нету! И быть не может!
Конечно, денег у нас хватит, чтобы просто путешествовать, но какая я тогда ведьма буду, если всем просителям отказывать начну? А буду зелья продавать – меня же за захватчицу посчитают!
А я этого совсем не хочу! И поединки с другими ведьмами устраивать тоже не хочу!
– А мы не можем наделом Холиссы обойтись? Ты же не хочешь, чтобы меня другие ведьмы возненавидели? Я же не це!..
– Тс! – Джастер приподнялся на локте, и я испуганно замолчала, тоже прислушиваясь к тому, что происходит за пологом нашего шатра.
А там явно что-то происходило. Я услышала странное утробное ворчание и вдруг вспомнила, что мы в лесу, где полно опасностей.
– Джа...
На мой еле слышный шёпот воин нахмурился, приложил палец к губам, и я отстранилась, давая ему встать. Совершенно бесшумно Шут откинул полог и выскользнул в лесное утро, не тратя времени на одежду.
– Не, ну ты охамевшая морда!.. И тебе не стыдно чужое жрать?
Услышав громкий и насмешливый голос, я кинулась к опущенному пологу, не забыв прихватить плащ. Накинув его на плечи, я выбралась из шатра и с изумлением и испугом увидела, что на ветке, куда Джастер вчера повесил олений окорок, сидит крупная рысь и старательно отгрызает от «добычи» кусок мяса, сверкая жёлтым глазом в нашу сторону.
Шут же, к моему удивлению, спокойно сложив руки на груди, с лёгкой улыбкой смотрел на опасного лесного хищника, словно это был домашний кот.
– Вот сейчас как на крюк насадишься, будет тебе урок, морда наглая, – ухмыльнулся Джастер, нисколько при этом не сердясь. – Так, ладно, пожрал и давай иди отсюда.
Рысь только недовольно заворчал, дёрнул ухом и снова начал отгрызать кусок мяса, придерживая его лапой.
– А НУ БРЫСЬ, Я СКАЗАЛ!
От неожиданного грозного рыка у меня замерло сердце и чуть не подкосились ноги. Устояла я только чудом, держась за грудь и пытаясь прийти в себя.
Рысь же прижал уши, и только пятнистая шкура мелькнула в кустах.
– Вот же непуганая скотина, – негромко проворчал Джастер, подойдя к обгрызенному окороку и осматривая его. – Всё обслюнявил, зараза пятнистая...
– Н-не делай так больше... – жалобно пробормотала я, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце и прийти в себя.
– Извини, – он оглянулся через плечо и вздохнул. – Прости, я не хотел тебя напугать. Оденься, а я пока к ручью схожу, мясо помою и воды принесу.
Я кивнула, кутаясь в плащ, а Шут снял окорок с крюка, взял котелок и скрылся в кустах.
То, что лес «хоженый», а он разгуливает нагишом, воина совсем не смущало.
Вернулся Джастер быстро: я затягивала корсет, когда он показался между деревьев.
Повесив окорок обратно на крюк, а котелок над кострищем, воин раздул тлеющие угли.
– Он тут не всё обгрыз, кое-что ещё можно на суп взять. – Шут нырнул в шатёр и вышел, неся в руках свои вещи. – Поедим и пойдём дальше.
– А куда? – Я причёсывала волосы и смотрела, как он ловко и быстро одевается. Ни разу не видела...
– Я подумаю, ведьма. – Джастер застегнул серебряную пряжку пояса и поправил Живой меч, ласково проведя по рукояти ладонью.
И я почти не сомневалась, что оружию эта ласка приятна, как и мне.
– Время есть, пока по лесу прогуляемся. Тебе всё равно травы собирать и зелья делать ещё. Да и мне есть, чем заняться.
Хотя последняя фраза воина пробудила моё любопытство, я только молча кивнула. Лучше потерплю, и он сам расскажет. А не расскажет, так найду способ узнать без этих его шуточек.
Пока я приводила себя в порядок, воин взял нож и, негромко ворча под нос про наглую кошачью морду, вырезал из остатков окорока мясные кусочки, бросая их в закипевшую воду. Закончив с этим, он снял оставшееся с крюка и огляделся.
– Эй ты, морда кошачья! Иди сюда!
Я испуганно подобралась, поняв, что опасный хищник всё это время был где-то рядом. Вот ведь и в самом деле, возле Джастера про все опасности забываю...
– Кыс-кыс! – снова весело позвал Шут и помахал костью с остатками мяса. – Иди, доедай!
Оглядываясь по сторонам, я тщилась разглядеть пятнистую шкуру зверя, когда Джастер прищурился, усмехнулся и без замаха забросил угощение между деревьев.
– Ладно, я пока руки помою. – Воин взял нож и крюк и снова отправился к ручью.
Когда он скрылся, я увидела, как в ветвях над головой мелькнула тень. Хитрый хищник спрыгнул на землю в стороне от нашего лагеря, осторожно подошёл к угощению, обнюхал, взял в зубы и так же бесшумно скрылся, унося добычу.
Я только покачала головой, поражаясь увиденному.
Джастер был... необыкновенным.
Кто бы из людей не только не убил грозного хищника, но и поделился с ним добычей?
Уж не вчерашний бравый охотник точно.
Да и любой другой предпочёл бы убить опасного зверя, а не кормить его. И уж точно никто не стал бы отдавать добытого оленя стае волков, чтобы отвлечь их от охоты на человека, далеко не самого достойного, честно говоря...
А Шут чуть ли не с любовью этого рыся ругал...
Кто же ты такой, Джастер? Кто же ты такой?
– Он забрал и ушёл, – сказала я, когда Шут вернулся.
Воин молча кивнул и сел к костру, убирая помытые вещи в торбу и доставая миску с ложкой.
И всё бы ничего, только вот настроение у него заметно переменилось. От лёгкости и веселья не осталось и следа. Передо мной снова был хмурый и мрачный воин, «любящий мёртвых людей».
– Что-то случилось? – осторожно поинтересовалась я, недоумевая, что же послужило поводом для такой внезапной перемены. Я же ничего не делала и не говорила...
– Нет, – он качнул головой, бросая в бульон травы. – Нет. Мне надо подумать.
Я тихо вздохнула, порадовавшись про себя, что всё не так страшно, как я боялась.
Завтракали и собирались мы в привычном, хоть и не приятном для меня, после такого необыкновенного утра, молчании. Но всё же раздумья Шута куда лучше, чем испорченное по вине ведьмы настроение...
Весь день мы уходили вглубь леса.
Я собирала травы, Джастер почти не разговаривал, иногда задумчиво поглаживая рукоять Живого меча. Мрачность ушла, и выглядел воин спокойным, но, наученная опытом, я не лезла к нему с расспросами.
В глубине души я надеялась на такую же ночь вдвоём и портить ему настроение совсем не желала.
К вечеру мы остановились неподалёку от маленькой речки. Джастер всегда искал место для лагеря возле воды, и я не могла не согласиться, что это очень удобно. К тому же теперь, в шатре и под плащом Шута, утренний холод меня беспокоил намного меньше.
Но в этот раз Джастер не просто нашёл местечко для двоих среди деревьев, а целую поляну, на которой могло бы расположиться человек десять. Точнее, это была заросшая разнотравьем луговина, посреди которой и протекала речушка.
Лагерь Шут устроил на границе луга и леса.
Пока я разбирала и подготавливала травы, воин развёл костёр, накидал в воду крупы и трав и установил шатёр.
– Луна цветущих садов скоро закончится, – Шут отошёл от огня на луг и смотрел на тонкий месяц, появившийся в сиреневых сумерках над кронами ив на том берегу. – Как быстро...
Я подошла и встала рядом. Вокруг разливался вечерний свет, звенели комары, плескала рыба в воде. Пахло пижмой и полынью. Не сады, конечно, зато комаров отпугивают.
Как же красиво он сказал... Никогда не слышала такого...
– Луна цветущих садов? Ты сам придумал?
– Никогда не слышала? – он едва заметно покосился на меня. – Как же вы живёте, Янига?
Я отвернулась, закусив губу. Тихое предвкушение чуда погасло, и хорошее настроение сразу испортилось. Опять он за своё...
Хорошо мы с Холиссой жили. Она говорила, что в полнолуние самые сильные зелья выходят, а когда луны нет – то и нам отдых от всякого колдовства. А уж как там эти луны называются, нас никогда не волновало.
Только мой ответ ему не нужен. Он его и сам наверняка знает.
– У каждого лунного месяца есть имя, – Шут неожиданно приобнял меня за плечи, и я только вздохнула, прижимаясь щекой к шелковистой ткани на его груди, чувствуя лёгкий запах дыма и трав. И едва уловимый аромат клевера. Он всегда пахнет клевером...
И всегда такой горячий...
– И у каждого месяца своя, особая сила. Луна цветущих садов – время расцвета как мира, так и человеческой души. Как бы плохо ни было, хочется дышать полной грудью, жить, любить и радоваться, пусть даже мелочам... Разве ты сама это не чувствуешь?
Я кивнула, удивляясь и поражаясь и ему, и себе.
Вот как так? И обидно снова слышать, что я ничего не знаю, и так неожиданно тепло и хорошо, потому что Джастер сейчас такой... открытый. Ни следа его привычной стены...
Никогда раньше он таким со мной не был.
Эта его неожиданная душевная близость заставляла забыть про все обиды, даря ощущение глубины, уюта и спокойствия... И удивительной внутренней мягкой силы, полной понимания и любви.
Как бы плохо ни было, хочется жить, любить и радоваться даже мелочам? Ох, Джастер...
Повинуясь внезапному порыву, я обняла Шута за талию, и он не стал возражать, лишь крепче обняв меня за плечи.
– Любая убывающая луна – хорошее время освободиться от всего, что мешает в жизни. Зелья свои сейчас заговаривай не на красоту и силу, а на уменьшение уродства и освобождение от бессилия, поняла? Хорошо...
Воин помолчал, но я не осмеливалась даже пошевелиться, чтобы не нарушить это удивительное чувство его близости.
– Скоро наступят три ночи чёрной луны сильных трав. Каждое новолуние – это возможность что-то очень сильно изменить в жизни. Если действительно этого хочется. Люди так часто просят об этом, ожидая чуда, но никто не помнит, что боги дали человеку шанс каждый месяц сделать это самому...– воин так и смотрел на темнеющее небо, прижимая меня к себе.
И я смотрела вместе с ним, впитывая душой каждое слово и миг удивительного волшебства.
Я не могла объяснить словами, но всей собой ощущала неуловимо тонкую и чарующую силу, которая пронизывала всё вокруг.
И бархатный негромкий голос Джастера творил и усиливал это тихое чудо с привкусом звёзд, клевера и полыни.
Или это пахли собранные и разложенные на просушку травы?
Неважно.
– Затем родится молодая луна сильных трав. Говорят, в её ночи травы обретают особую силу, а в полнолуние расцветает самый чудесный из всех цветов – цветок магов.
– Цветок магов? – Я недоуменно перевела взгляд с неба на Шута.
– Думаю, в книге Аурзуса должна быть эта легенда.
Джастер с улыбкой посмотрел на меня и принюхался, разрушая невидимое волшебство.
– Вот ведь, зараза, подгорает!
Воин кинулся к котелку и, негромко ворча, начал мешать похлёбку, уже ставшую кашей, и в самом деле успевшей слегка подгореть. А я стояла под звёздным небом, обняв себя руками и впитывая осколки неведомого волшебства, и думала о том, что влюбилась в Джастера окончательно и бесповоротно.
– Ладно, не смертельно, – Шут с ухмылкой снял котелок с огня. – Давай миску, ведьма. Поужинаем и спать.
– А читать легенды не будем? – я взяла кашу и села рядом с воином. Почему-то мне казалось, что он совсем не против этого.
По крайней мере, сейчас.
– Успеется, – Джастер выскреб кашу в свою миску. – Мы здесь побудем несколько дней.
Я только кивнула, радуясь про себя его ответу и предвкушая не только жаркие нежные ночи и прогулки по лесу, но и много нового и чудесного.
Котелок с остатками подгоревшего ужина Джастер положил в воду, придавив изнутри камнем.
– Объедят за ночь, – объяснил он свой поступок. – И рыбам корм, и отмывать потом легче.
Спать он решил в шатре, со мной. И я была счастлива.
Утром воин разбудил меня совсем не так, как в прошлый раз. Я слышала, что он проснулся, но дремала, надеясь на повторение нежных ласк и «доброго утра».
Однако Джастер считал иначе.
– Вставай, Янига, – в голосе звучали знакомые насмешливые нотки. – Рассвет на носу, а у тебя травы сохнут.
Древние боги! Травы! Я же совсем про них забыла!
Торопливо выбравшись из-под тёплого плаща, я почти сразу застучала зубами от холода: утро было очень ранним и совсем не тёплым. Это у Джастера под боком тепло, как у печки... А так даже в рубахе и платье не сразу согреешься...
– Ты только никуда не уходи, – предупредила я воина, с легкой улыбкой наблюдавшего за моими попытками в утреннем полумраке разобраться, где у рубахи перед, а где зад.
– Иди, колдуй, ведьма, – усмехнулся Шут. Закутавшись в плащ, он закрыл глаза и перевернулся на другой бок, заставляя меня тихо ему завидовать.
Я успела собрать травы и намеревалась готовить зелья, когда в утреннем тумане, ещё не покинувшем луговину, почувствовала что-то...
– Ммммм... шшшшшш-шиваяяя...
Я замерла, как стояла, не в силах оторвать взгляда и пошевелиться от неожиданного страха. А с той стороны кострища, из-под ветвей ивы, голодными жёлтыми глазами на меня смотрела водяница.
Полупрозрачная фигура колыхалась на границе света и тени, привлекательное лицо и тонкие руки дрожали, как отражение в воде, туман белой рубахой стекал с плеч, растворяясь в травах.
Я обмерла настолько, что даже позвать Шута не могла. Горло перехватило так, что дышать получалось с трудом.
– Вкуссссссснаяяя... – прошипела нежить, облизнувшись тонким узким языком, и подалась вперёд. – Ссссссссила-а...
– Стой, где стоишь, – внезапно раздался за моей спиной спокойный голос, хотя я и так оцепенела.
Но, оказывается, обращался Джастер не ко мне.
– А то развоплощу и мокрого места не оставлю.
Хмурый воин, в штанах и башмаках, встал рядом, и чары водяницы спали, возвращая мне способность двигаться. Но я не успела ничего сказать или сделать.
Водяница кинулась на воина.
Джастер вскинул руку в знакомом жесте, и волна силы как ветром сдула нечисть обратно под ветки ивы.
– Ссссслой! – зашипела тварь, миловидное личико исказилось в ощеренную зубами-иглами пасть, а глаза стали круглыми, как у рыбы. – Ссссссъем!
– Вот тварь безмозглая... – Шут быстро нарисовал в воздухе какой-то светящийся знак и коротким жестом послал в цель.
– Больноооооо! Пусссссссстиииииии! – пронзительный визг прижатой к иве пурпурным пламенем водяницы взвился над вершинами деревьев, разгоняя утреннюю тишину. – Пустиииииии-и-и-ии! И-И-И-И-И!!!
Визг повышался, и я зажала уши, боясь, что оглохну. Шут же поморщился, что-то проворчал – я видела, как шевельнулись губы, – нахмурился и в два шага оказался возле нежити, ухватив её за горло.
Визг оборвался так резко, что я решила, что всё-таки оглохла.
– Ненавижу, когда орут, – мрачно сообщил Джастер водянице, тщетно скоблившей когтистыми пальцами по воздуху в попытке освободиться. Но достать державшую её за горло руку она не могла: когти не могли пройти невидимую защиту.
– Дурой безмозглой ты была, дурой и осталась. И смерть не помогла.
Хмурый воин без всяких усилий оторвал водяницу от ствола и, по-прежнему держа за горло, потащил к речке. Лицо твари окончательно утратило сходство с человеческим, становясь рыбьим. Из-под туманного подола мелькали то стройные девичьи ноги, то чешуйчатый хвост, а костистые руки с перепонками между пальцев бессильно молотили воздух.
– Откуда вылезла, там и сиди, – Джастер легко поднял водяницу и швырнул далеко вверх по течению.
Нежить с громким плеском упала в воду, подняв целый фонтан брызг.
Джастер отряхнул руки, но не ушёл, а стоял и чего-то ждал.
Через один вздох тихая река забурлила, и из неё поднялся разгневанный водник. Такое же рыбье «лицо», жёлтые лягушачьи глаза, руки с перепонками, на спине плавник, вместо ног – мощный чешуйчатый хвост. За его спиной вынырнуло штук пять водяниц, охавших вокруг бессильно плававшей на поверхности товарки.
– Как ты посмел моих жён обижать?! – проревел басом хозяин реки. – Утоплю!
Поднятая им волна обрушилась на берег, но бессильно разбилась о защиту воина.
– Хочешь воевать или договориться? – хмуро спросил Шут. – Мне без разницы.
– Моя это река, человек! – возмущённо булькнул водник. – И на лугу этом...
– Я твою реку и не отбираю. Но и жрать себя никому не дам, – мрачно перебил Джастер. – Вон там пусть твои бабы гуляют, – воин провёл рукой, и призрачно-пурпурная стена отделила часть луговины, уходя в воду и лес по обе стороны берега. – И мне не помешают, и на танцы им места хватит. Договорились?
Удар разгневанного водника о пурпурную стену был силён, но призрачная преграда даже не дрогнула, зато сам хозяин реки зашипел и отшатнулся, явно недовольный таким поворотом.
– Я предупредил, – спокойно сказал Шут, невозмутимо наблюдая за водником. – Кто ещё раз сунется – пусть пеняет на себя. Хочешь своё хозяйство без хозяина оставить – дело твоё. Жалеть больше не буду. Ни тебя, ни твоих баб.
