Текст книги "Сказка о Шуте и ведьме (СИ)"
Автор книги: Елена Зикевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
Нет, не успею.
До следующего города ждать и надеяться, что там комнаты будут разные, и я всё это тайком сделаю?
Можно, но чем меньше срок, тем легче всё проходит. Да и лишние свидетели мне совсем не нужны. А на постоялом дворе всё равно придётся служанок о помощи просить, раз уж я «госпожа»... Да и крови будет много, это тоже так просто даже служанкам не объяснишь...
И тогда точно все наверняка решат, что он мой любовник, а Джастер об этом сразу узнает и разозлится на меня ещё больше, чем за сделанное.
О-ой... И так плохо, и этак нехорошо...
Или...
Может, признаться? Повиниться в глупости, сказать, что сделать хочу...
Вдруг он не уйдёт? Не обрадуется, конечно, посмотрит опять на меня, как на дуру, так это же мелочи! Ну, подумаешь, плечами пожмёт и скажет равнодушно: «Делай, ведьма...» Неприятно, но не смертельно же.
Зато он останется...
Забытые боги... Что же делать-то?!
Под такие нерадостные размышления я выбралась из остывшей воды, оделась и с неохотой отправилась в комнату.
Меньше всего сейчас мне хотелось встречаться с Шутом, потому что я боялась, что он всё поймёт по моему лицу.
Только выбора у меня не было.
Ладно, Янига. Возьми себя в руки и изображай «госпожу ведьму». Всего-то ужин продержаться, а там он к себе уйдёт, и уже легче будет.
Ещё надо вещи собрать все...
Дверь в комнату я открыла почти с невозмутимым видом.
Джастер у накрытого стола заваривал травы, а вот на моей кровати лежало...
– Что это? – я с изумлением показала пальцем на голубое платье, украшенное лентами и кружевами.
– Обещанный подарок от Саризулы, взамен испорченного, – отозвался Шут. – Ты забыла?
Конечно, забыла... Я подошла ближе, разглядывая платье. Красивое, очень красивое. Но... голубое?!
– Я же ведьма... Куда оно мне?
– Можешь продать в другом городе, – равнодушно пожал плечами Джастер. – Всё равно это не твой оттенок.
– Что? – я недоуменно посмотрела на воина. Он сейчас о чём вообще говорит?
– К твоим волосам и глазам этот цвет не подходит. Он красивый, но слишком голубой. Тебе нужен или синий, или зелёный.
– Ведьмы носят чёрное! – я сердито сложила руки на груди. Да что он понимает, что мне подходит, а что нет?! – Чёр-но-е! А не голубое, синее и любое другое!
– Как скажете, госпожа, – невозмутимо ответил Шут, подошёл к кровати и взял платье. – Тогда продадим в другом городе.
– Ты его куда понёс?
– Уберу к себе. В твою торбу всё равно ничего не влезет.
Угу...Зато в его уже целый сундук вещей упихался...
Он скрылся за занавесью и быстро вернулся, неся в руках другой сверток. На этот раз чёрный.
– Вот, держи. Переоденешься завтра.
Я развернула и с трудом узнала своё старое платье. То, в котором отправилась в путешествие месяц назад и встретила Джастера. Постиранное и заштопанное, оно выглядело очень... бедно и по-деревенски.
– Мне обязательно это надевать?
– А ты собралась в этом по лесу ходить? – Шут хмуро посмотрел на меня.
Я вздохнула, признавая его правоту. От этой красоты в тех дебрях, где он ходит, одни клочки останутся...
– Не волнуйся, мы выходим с рассветом, никто тебя разглядывать не будет. Плащ запахнёшь, и вообще никто ничего не разглядит. Всё, давай поедим. Дел много ещё.
Настроение снова испортилось. Как я была для него пустым местом, так им и оставалась.
Нет, не надо ему ничего говорить.
Только хуже будет.
Надо как можно скорее зелье делать, а то опять мутить начинает...
Поглощённая мрачными мыслями и построением планов по изготовлению и использованию зелья изгнания так, чтобы про это не узнал Шут, я усилием воли давила очередные волны тошноты и ковырялась в тарелке, не в состоянии нормально поесть.
И только когда Джастер внезапно отодвинул посуду в сторону, я пришла в себя и подняла взгляд на Шута. Даже не заметила, что наш ужин прошёл в полном молчании...
– Что-то случилось, Янига? – он смотрел внимательно и неожиданно мягко. – Ты сама не своя.
Никогда не думала, что может бросить в жар и холод одновременно. Но именно это я сейчас и чувствовала.
– Нет! – я торопливо покачала головой, на мгновение испугавшись, что он всё поймёт по моему лицу. – Всё в порядке! Просто задумалась.
– Хорошо. – Джастер кивнул. – Скажи, ты по-прежнему хочешь помочь мне?
Ох... От неожиданного вопроса мысли заметались в смятении, сердце заколотилось, как у зайца, а щекам стало горячо. Неужели... Неужели он... Он сейчас скажет... А я... сделаю... и тогда он... уйдёт?!
А я... останусь... одна?!... И неважно, с ребёнком или нет...
Нет-нет-нет! Я не хочу, чтобы он ушёл!
– Конечно, – я закивала, нервно улыбаясь и стараясь унять охватившую меня панику. – Очень хочу.
– Тогда у меня к тебе будет просьба. – Джастер мягко улыбнулся, словно не заметив моё состояние. – Обещай, что исполнишь.
Я только кивнула, не в состоянии даже представить, о чём он может меня просить.
– Приворожи меня.
10. Ведьма я, эх...
– Что?! Кха-кха... – едва не упав со стула, я закашлялась, поперхнувшись от неожиданности.
Джастер спокойно дотянулся через стол и заботливо похлопал меня по спине.
Я вытерла навернувшиеся слёзы и уставилась на невозмутимого воина.
– Ты пошутил?
– Нет, – он покачал головой. – Я совершенно серьезно. Что тебе для этого от меня нужно? Волосы подойдут?
– Д-да... Но... Джастер, подожди! Что ты делаешь?! Ты, правда, это серьёзно?!
– Я же сказал, что да, – он бросил на стол отрезанную светлую прядь. – Этого хватит? Может, для верности крови добавить?
Ошеломить ещё больше он просто не смог бы.
– Нет, стой! Не надо крови! Пожалуйста! Нельзя на крови делать!
В панике я замахала руками, испугавшись, что он сейчас так же решительно и щедро пластанёт ножом по жиле, как по волосам.
Нельзя! Нельзя! Нельзя!
Джастер положил нож на стол и вернул рукав на место, наверняка даже не представляя, насколько у меня отлегло от сердца.
Я не могла поверить в реальность происходящего. Это было слишком... слишком не похоже на того Шута, которого я знала. Он же на самом деле не терпит принуждения – и вдруг просит сам... Сам даёт мне в руки такое сильное средство...
– Почему?! Что на тебя нашло?! Ты заболел?!
– А почему нет, Янига? – Воин опёрся подбородком на сложенные пальцы, грустно и устало глядя на меня. – Разве ты сама об этом не думала? Я буду тебя любить и останусь с тобой. Ты же этого хочешь, разве нет? А надоем – сделаешь отворот, и я уйду. Чем плохо?
В смятении закусив губу, я отвернулась. Сердце колотилось, а поднявшиеся неожиданные чувства захлестывали почти с головой, раздирая меня на две части.
Мой дар, та самая тёмная глубина, которую я недавно узнала в себе, – ликовал. Чёрные волны, чуя моё желание, вздымались и жаждали воплотиться в словах приворота, как воплотились в смертельном проклятии. Из чёрной глубины отзывалась такая мощь, что наложенный приворот не снимет никто, даже я сама.
Стараться и придумывать ничего не надо: мне хватит собственной силы и желания, чтобы Шут остался со мной.
Но душа... Душа пронзительно и надрывно звенела струной, стонала и кричала: «Не смей!»
Чем сильнее волновался дар, тем надрывней и отчаянней стонало и кричало в душе.
«Сделай!»
«Нельзя!»
«Сделай!»
«Нельзя!»
«Сдела...»
Забытые боги! Да что со мной такое?! Что происходит?! Он ведь сам это попросил... Сам этого хочет... Даже волосы сам отрезал...
В конце концов, так я помогу ему и сдержу своё слово! Всем от этого будет только лучше!
«Нельзя!»
– Джастер!..
Я развернулась к Шуту, надеясь получить ответы, но встретила такой мягкий и ожидающий взгляд, что вместо слов сорвалась со стула и заметалась по комнате, не в силах совладать с чувствами и поднимающейся тошнотой. Движение помогало хоть немного оставаться в разуме.
«Сделай!»
«Нельзя!»
«Сдела...»
«Нельзя! Нель...»
– Ты уверен?! – я коршуном нависла над столом, не сводя полубезумного взгляда с Шута. – Ты точно уверен?! Ты меня не обманываешь?!
Воин покачал головой.
– Зачем мне тебя обманывать, Янига? – он легко и нежно коснулся моей руки, проведя пальцами вверх, к запястью.
От этого прикосновения, этой нежданной ласки всё тело пронзила такая сладостная и мучительная до тошноты дрожь, что я чуть ли не до крови прикусила губу, чтобы не застонать в голос.
– Я же сам попросил.
«Не смей! Не смей, Янига! Нельзя!»
Я застонала, вырвала руку и схватилась за голову, пытаясь сдержать рвущуюся на волю силу.
«Сделаешь – и он твой! Навсегда твой! Никуда не денется! Хочешь – рожай, хочешь – нет! Он останется!»
«Нельзя...»
«Делай, делай, делай! Всё так удачно складывается! Холисса бы не раздумывала!»
«Не дела-а-ай...»
– Если тебе будет легче без меня, я могу выйти.
«Такого мужика упускать нельзя! Ты ведьма или кто?!»
– Да! – крикнула в ответ внутреннему голосу, не сразу сообразив, что Джастер тоже что-то сказал.
Но, прежде чем я успела переспросить, Шут уже ушёл к себе, опустив разделяющую нас занавеску.
Посмотрев на светлую прядь, живым золотом блестевшую на досках стола, я решительно сжала кулаки и стиснула зубы, усмиряя внутреннюю бурю.
Успокойся, Янига.
Я – ведьма! Это моя работа!
И вообще, он сам попросил!
А тошнота... Ничего, потерплю! Сначала приворот сделаю, а потом и с остальным разберусь!
Усилием воли давя муторные волны, я подготовила всё для ритуала.
Перевязав пшеничную прядь своим волосом, начала читать заговор. Только вот вместе с силой поднималось мучительное отторжение. Протест души не вплетался в заклинание, но с каждым словом тошнота грозилась перейти в рвотные спазмы.
И перед внутренним взором вместо счастливой картины нашей любви всплывало совсем иное.
Мутные больные глаза. Безвольное выражение лица. Полубезумная улыбка на каждый жест, взгляд, слово... И глухая тоска, которую не залить вином, хоть утопись.
Сколько я таких приворожённых видела? Десятки? Сотню? Ходят следом за заказчиком, как привязанные, и смотрят на него собачьим взглядом. Ничего больше вокруг не видят и не слышат, глаза мутные и больные... А если прогнать и приворот не снять, то пьют так, что ни один пьяница с ними не сравнится.
И чтобы Джастер таким же стал...
Да это ещё хуже, чем с его бывшей!
Я же и себя, и его возненавижу! И отворот не поможет...
Не могу! До тошноты не могу! До рвоты! Не хочу я так!
Делай!– Дар бился во мне, стремясь истечь заклятием. – Делай! Делай, делай!
Нельзя-я-я!..
Я упала на колени, не дочитав заговор. Свечи трещали и чадили, пламя ярилось, питаемое даром и незавершённым заклятием.
А меня снова сворачивало в клубок, пустой желудок сводили спазмы, в глазах было темно от слёз и отвращения к привороту.
Это не Джастер будет, это... Это не то будет! Это не любовь! Это обман! Нельзя так делать! Плохо это!
Не правильно!..
Не хочу так! Не могу-у-у...
Я скулила по-собачьи. Трясло и колотило так, что стучали зубы. К горлу подкатывали приступы тошноты, и, если бы не пустой желудок, наверняка бы вырвало...
Я билась и рыдала, не в силах остановить этот непонятный приступ, а Джастер отдёрнул занавеску и вошёл в комнату.
– П-п-прост-т-ти... – я едва прошептала в перерывах между дрожью и сбивчивыми рыданиями. – Я п-п-плох-хая вед-д-дьм-м-а... й-й-я н-н-не м-м-мог-гу...
– Не извиняйся, я знал, что у тебя не получится, – Шут хладнокровно поднял меня под мышки, подвёл к кровати и усадил на перину.
Ч-что?
– Т-ты з-з-нал? – Зубы стучали, и я закуталась в одеяло – так сильно меня трясло.
– Не сомневался.
Ах т-ты, г-гад... Подлец... А я-то поверила... Д-дура...
– Всё, ведьма, успокаивайся. Всё уже прошло. – Шут протянул мне кружку с обычной водой и отошёл к окну. – Извини, что так получилось, но это был лучший способ проверить.
Вода и в самом деле принесла облегчение, да и одеяло меня согрело. Но как он мог?! То на болоте, теперь здесь... И ни капли раскаяния в голосе!
Вот за что он так со мной?!
То ягодами накормил, теперь приворот делать заста... Ну не заставил, ладно, я сама хотела. И ягод хотела, и приворот...
Но я не хотела, чтобы мне от этого так плохо было!
– Т-ты м-м-ме-н-н-я об-б-б...
– Разве? – Воин покосился через плечо. – И каким образом, позволь полюбопытствовать? Тем, что дал очередную возможность исполнить твоё желание? Думаешь, если бы ты зелье изгнания делала, тебе лучше было бы?
Что?! Откуда он... Как он догадался?!
– Ч-т-то тт-ы х-хотел п-проверить? – нахмурясь, я смотрела на него поверх кружки, пряча страх за сердитостью. – Ты мог бы и предупредить, что!..
– О чём предупредить, ведьма? – сухо и холодно осведомился Шут. – Тебе было мало последствий от проклятия и визита Саманты? Ты совсем ничего не поняла?
Саманта... Фух.. Слава Забытым богам, не догадался...
А на мои вопросы опять не отвечает. И откуда он знает, что я тогда чувствовала? Он же снаружи был!
И при чём здесь приворот? Как это всё вообще связано?
– Я тогда очень испугалась и переволновалась! И вообще, это было...
– Жестоко, отвратительно и мерзко, как и подобает смертельному проклятию. Но не настолько, чтобы тебя так с души воротило. Тем более, если ты – ведьма. Тёмный дар защищает от таких откатов. За свою силу ведьмы платят иначе. Разве ты не знала?
Я покачала головой, с каким-то затаённым ужасом чувствуя, как отступает тошнота.
Платят иначе... Холисса ничего такого никогда не говорила!
Неужели... неужели он опять прав?! И я теперь ловлю откаты буквально от одной мысли о...
– Значит, я не берем... ОЙ! – я испуганно зажала рот, но было поздно.
– Нет, конечно, – Джастер хмуро смотрел на меня. – Так ты это себе придумала и потому от меня весь вечер шарахалась?
Забытые боги! И камень с души, и стыдобища-то какая!!!
Я спрятала лицо в ладонях, чувствуя, как краска стыда заливает меня всю. Ну что я за дура...
– Меня стало тошнить, когда была Саманта, и я потом посчитала...
– Ты просчиталась, – хладнокровно припечатал Шут. – К тому же, так рано тошнить не начинает.
Что?!
– Тебе-то откуда знать?! Ты что, ведьма?! Лекарь?!
– Нет. – Он даже бровью не повёл. – Я по запаху чую. В такие дни женщины пахнут по-другому. А вообще беременных сразу видно. Ты и это не знала? Чему тебя вообще учили?
Грубиян! Мерзавец! Негодяй!
– Зелья меня учили делать! Обряды проводить! Заклинания читать! – я не выдержала и швырнула в Шута пустую кружку, мечтая попасть ему в лоб, чтобы хоть немного отомстить за все унижения.
Конечно, у меня ничего не вышло. Воин легко поймал невинную кружку и поставил на стол, как ни в чём не бывало.
– Все ведьмы этим занимаются! И всех всё устраивает! Один ты всегда всем недоволен! Только и делаешь, что надо мной издеваешься! А я... как дура... тебя... слу... слушаю-у-у...
От обиды я разрыдалась, в глубине души надеясь, что Джастер всё же проникнется и сядет рядом, обнимет или вообще на колени к себе посадит, как два дня назад...
Я бы за это ему всё простила...
Но Шут снова отвернулся к окну. Даже не посмотрел в мою сторону, сволочь... Ненавижу...
– Что ты знаешь о любви, Янига? – неожиданно тихо спросил воин, глядя на город. – Я ведь у тебя не первый. Кого ты любила?
Ну вот как опять он меня смутить умудрился?!
Сдерживая всхлипы и вытирая мокрое от слёз лицо, я виновато опустила голову.
Не первый в постели, но первый во всём остальном. А тот подмастерье... Я спрятала лицо в ладони от внезапного стыда за тот поступок. Погуляла на празднике, заманила такого же глупого юнца, как сама, зелья ему приворотного капнула в угощение... Тогда я хоть и разочаровалась в любовных отношениях, но собой гордилась: молодец, Янига! Парня, как ведьма, соблазнила... Могла бы просто пообещать сладкого, он бы и так вперёд штанов побежал. Нет, захотелось по-колдовски сделать...
Сейчас я понимала, как глупо взять себе в постель того, к кому не испытывала никаких чувств, кроме любопытства и наивной уверенности, что это сделает меня настоящей взрослой ведьмой любовной магии...
Кто бы мне сказал месяц назад: потерпи, через пару недель встретишь мужчину, с которым и без зелий в постели звезды меркнут, не разменивайся на сопливого юнца!
Холисса надо мной посмеялась тогда. А узнала бы про Шута, смеялась бы ещё больше.
Теперь я тоже знала разницу. И от этого отвечать Джастеру было ещё совестнее.
– До тебя был один раз, – прошептала еле слышно. – Я его не любила. Это было очень глупо с моей стороны, прости.
Шут едва слышно хмыкнул.
– Что ж, это многое объясняет.
Забытые боги, больно-то как! Как ножом по сердцу...
– Я совсем никудышная ведьма... – перед глазами опять всё поплыло, и слёзы снова потекли по щекам. – Ни приворожить, ни проклятие наслать... И, как женщина, я ничего не могу тебе дать... Только зелья и умею...
Шут снова даже не покосился в мою сторону. Всё равно ему, что я чувствую...
– Ты когда-нибудь слышала баллады о высокой любви? Которую называют вечной и ради которой мужчины отправляются на подвиги, чтобы потом вернуться, жениться на своей возлюбленной и жить долго и счастливо?
Воин стоял, сложив руки на груди, и смотрел на улицу. Не нужен ему мой ответ. И я не нужна.
Вон про какие баллады вспомнил...
В трактирах и на улицах музыканты исполняли простые песенки, собирая медяки и мелкое серебро. За такие баллады просили целый «лепесток», и редко находились желающие послушать о геройских подвигах благородных воителей ради прекрасных дам.
Но почему он спрашивает?
– Сейчас про такое редко поют, не так ли? – эхом моим мыслям откликнулся Шут. – Люди считают, что это сказки, как древние легенды про богов и демонов.
– А это не так? – я вытирала горькие слезы. Обидно. Очень обидно, что он во мне никчёмную обузу видит. Только реви – не реви, а Шута этим не проймёшь.
– Конечно, нет. – Он едва слышно фыркнул. – Есть любовь земная, и есть посланная небом. Они были, есть и будут, пока живут люди. В земной любви человек может счастливо прожить всю жизнь, но может быть несчастлив или менять супругов и любовников...
– И чем она отличается от небесной? – кажется, я начинала понимать, к чему он клонит. И это меня совсем не радовало.
– Тем, что небесная всегда взаимна. И всегда против устоев общества. Поэтому люди, которым достаётся такой дар, часто от него отказываются и предпочитают любовь земную.
– А ты, значит, не такой? – от едва сдерживаемых слёз голос почти звенел.
Выходит, его возлюбленная действительно из знати. Но взаимная любовь?! С такими страданиями?! Врёт он всё!
– Прости, но я не верю, что от взаимной любви можно отказаться, если она действительно так прекрасна, как поют в балладах! С чего ты вообще решил, что у тебя такая лю!..
Джастер резко обернулся, и от его взгляда я не только поперхнулась злостью и обидой, но и забыла, как дышать, спиной вытянувшись в струнку. Потому что очень ярко ощутила острие фламберга у своей шеи.
Хотя оружие лежало в его каморке, Шут мог пригвоздить к стене одним взглядом.
– Ты называешь себя ведьмой любовной магии. – Ледяная волна окатила меня с головы до пят, заставив дрожать под одеялом не только от страха. – Ты должна знать такие простые вещи. Люди идут к тебе за помощью в сердечных делах, а не за зельями, приворотами и проклятиями. Они хотят обрести счастье с тем, кого любят или думают, что любят. Только вот любовь травами не лечится. Она или есть, или её нет. Иногда человеку может помочь магия, а иногда важнее и нужнее мудрый совет, который люди хотят услышать от тебя. Неужели ты даже этого до сих пор не поняла?
Невидимый клинок у горла исчез, и я судорожно вздохнула. Опять он меня пристыдил... И натыкал носом в наш договор, как нерадивую ученицу...
– Твой путь – это не путь твоей наставницы. Запомни и подумай над этим, Янига. Больше повторять не буду. Доброй ночи. Ведьма.
Добив остатки моей гордости, мрачный Шут хладнокровно прошёл к занавеске и скрылся в своей каморке, оставив меня в одиночестве лить горькие слёзы в одеяло.
Мне и в голову не приходило, насколько я скверная ведьма в его глазах.
Рыдала от обиды я не очень долго. Столько успела нареветься за время разговора, что сил не осталось ещё плакать.
Но горечи от понимания это не убавило.
Я-то, глупая, думала, что мне только с деньгами и мужиками не везет, а всё оказалось намного хуже.
Мой путь – не путь наставницы... Очень наглядно объяснил, спасибо. В жизни не забуду такую науку.
На, ведьма, пробуй, что хочется. Вот тебе зелье любовное, вот тебе снежноягодник, вот тебе волосы для приворота... Чего ещё твоя душа пожелает, Янига? Проклясть со злости захочется? Ну давай, попробуй, рискни здоровьем...
В любви я ничего не понимаю, видите ли... Не любила никого, а им просто «увлеклась»...
Дурак ты, Джастер! И я дура...
Если бы просто увлеклась, не было бы сейчас так больно и обидно.
Я снова всхлипнула. Если бы дело было только в этом...
Какая из меня ведьма, если кроме зелий, да и то самых простых, я ничего не могу?! Холисса проклятия раздавала, и ритуалы проводила, и зелье изгнания делала – и даже не моргнула ни разу! И не платила она никому, это ей все платили за работу!
А я... От одной мысли уже откатом накрывает – куда хуже?!
Недооцениваю я себя? Ха-ха, пошутил... Переоценивала, глупая. С его слов возомнила себя той, кем не стану никогда.
Видно, теперь так и придётся всю жизнь зельями простыми перебиваться да притираниями для красоты. Духи – тоже хорошо, но делать их сложно, и цена высокая, не каждый купит... И то, это пока осень не началась. А когда Шут уйдёт – придётся снова на «мусор» переходить...
Эх, Янига-Янига... Плакала твоя мечта о славе могучей ведьмы... Походила с Шутом, пощеголяла в богатых платьях – и довольно с тебя. Одевайся в старое и ходи по дорогам, как девчонка деревенская...
Вот и вся судьба.
Всё в порядке со мной, конечно. Никаких проклятий на мне нет. Просто ведьма я никудышная.
За окном окончательно стемнело. Свечи на столе тихо потрескивали, оплывая воском. Грязную посуду после ужина никто не убрал. Как я собрала её на поднос, чтобы не мешала ритуалу, так она там и стояла. Магическая свеча потухла, золотистой пряди на свитке с нарисованным кругом заклинаний нет и в помине.
Следовало ожидать...
Знал, что ничего не получится, и посмеялся надо мной. Что на болоте, что сейчас. Дал возможность исполнить желаемое...
Шут... чтоб его...
Я торопливо оборвала даже мысли о проклятии. Тошноты не было, но вместо моей силы всколыхнулся не просто страх, а настоящий ужас не только перед новым откатом, но и перед Джастером.
Нет-нет-нет! Чтобы я на него ещё хоть одно заклятие или зелье...
Ни за что! Никогда! Даже под страхом смерти не соглашусь! Хватит с меня его шуточек и уроков! Хоть на коленях пусть умоляет – не поведусь больше!
Одеяло было мокрым от слёз и ничуть не грело. Вопреки всему мне хотелось, чтобы Джастер пришёл, извинился и снова согрел меня хотя бы своим плащом, но после такого откровенного разговора он ко мне добровольно не подойдёт. И раньше-то желанием не горел, а теперь и подавно.
Из-за занавеси пробивалась полоса света: воин у себя собирал вещи.
Я спустила ноги на пока ещё теплый пол, босиком прошла к тазу с водой и умылась. Может, я и никудышная ведьма, но выглядеть плохо не хочу.
От холодной воды меня опять затрясло, и я торопливо обулась, чтобы хоть чуть-чуть согреться. Достала зеркальце, полюбовалась на зарёванное и опухшее от слёз лицо. Нашла свой крем и намазалась, убирая следы расстройства.
Ну вот, уже лучше. Хотя бы сердито и недовольно выгляжу, а не как зарёванная девчонка. Пока ещё не все спят, надо позвать прислугу, чтобы забрали грязную посуду. Не стоять же ей тут всю ночь. Да и вещи свои тоже собрать надо.
Всё равно теперь не усну с такого расстройства, так хоть что-то полезное сделаю.
Оглянувшись на занавесь, я второй раз за вечер пожалела, что у нас не раздельные комнаты. Проходить сейчас мимо Шута мне совсем не хотелось.
Только другого выхода не было.
Решительно сжав кулаки, я постаралась принять почти привычный вид госпожи ведьмы и, подняв руку, отдёрнула занавесь, заставив затрепетать пламя свечи в каморке воина.
– Куда собралась? – хмуро вопросил Шут, стоя ко мне спиной.
Перед ним на кровати лежала такая гора вещей, что от удивления я растеряла всю свою решимость.
Огромная бычья шкура, скатанная в рулон; обрезки кожи и дратва; ящики с фиалами от мастера Извара; множество разнообразных свёртков с пометками от аптекаря; огромная бутыль прозрачной жидкости, запечатанная каменным воском; несколько кожаных мешочков с деньгами, как было видно по очертаниям; два моих платья – черное, пострадавшее от нападения, и подаренное взамен голубое; колбы и прочие приспособления для приготовления зелий и мазей...
И это ещё не всё! Сколько всего скрывалось под этим богатством, я даже не представляла.
Перевязь, три меча (один в потрёпанных ножнах), лютня и книги лежали на столе.
Как он собирался всё это упихать в свою торбу – я не представляла совсем. Здесь впору повозку нанимать...
– Надо посуду...
Воин хмуро посмотрел поверх меня в комнату, недовольно дёрнул уголком рта, сощурился и прищёлкнул пальцами.
– Всё, можешь никуда не ходить.
Он снова вернулся к изучению горы вещей, пока я, открыв рот, таращилась на пустой стол. Нет, всё моё осталось, а вот поднос просто исчез.
– А-а...
– Мне сейчас здесь чужие не нужны шляться, – хмуро бросил Шут, перебирая аптекарские свёртки. – Иди, делом займись или спать ложись. Не мешай только.
Очередную грубость я приняла, как удар, только глаза закрыла, чтобы сдержать чувства.
Всё.
Хватит с меня.
Раз уж со мной так плохо, то ни к чему это затягивать.
– Джастер, – я открыла глаза, но смотрела не на Шута, а мимо него. Так легче. – Я хочу разорвать наш договор.
Очередной пакет с пометками шлёпнулся на кровать.
– Повтори.
Чёрный воин грозно навис надо мной. Его тёмный взгляд просто обжигал. Я отступила и упёрлась спиной в косяк прохода.
От страха в горле пересохло. Нет! Соберись, ведьма!
– Я... – отвести глаза, не смотреть на него, не смотреть! – Я х-хочу... разорвать наш договор! Или изменить!
Шут выпрямился и сложил руки на груди.
– И как ты хочешь его изменить, Янига?
Мысли в голове лихорадочно заметались. Он не согласен разрывать договор. Но почему? Почему?!
– Ты... ты же всё равно уйдёшь, – от отчаяния снова навернулись слёзы, и я поспешно стала вытирать лицо рукавом. – Я... Я никчёмная ведьма, от меня тебе никакого толка! Я всё равно для тебя игрушка... Хочешь, я найму тебя просто, как охранника, до осени?! За половину...
В следующее мгновения я только испуганно пискнула, потому что оказалась перекинута через широкое плечо, а Шут откинул занавесь в мою комнату и пошёл к кровати.
И я испугалась по-настоящему. Кто его знает, что он решит сделать?!
– Джастер?! Отпусти меня! Ты что де?!..
Вопреки моим страхам, он осторожно посадил меня на постель и накинул на плечи холодное одеяло.
– Вот теперь ты действительно переволновалась, Янига. Ложись и поспи. Мы выходим рано.
– Н-но... – я растерянно смотрела на мрачного воина, не понимая его отказа.
Чёрная одежда дымчато сливалась с полумраком комнаты, и только глубокие тени на бронзовом лице и рыжие блики на волосах давали понять, что передо мной не призрак из тьмы.
– Коней на переправе не меняют, ведьма. – Шут грозно смотрел на меня, в тёмных глазах горели огоньки. И мне казалось, что это не пламя свечей.
– Доброй ночи, Янига.
Он развернулся и скрылся у себя, а я прямо в платье забилась под одеяло и тихонько заскулила в подушку, потому что снова трясло.
До ужина я была бы счастлива услышать, что он не желает менять договор, но сейчас мне было страшно.
Я не понимала, чего он хочет от меня, и не знала, чего от него ждать.
– Встава-ай, Янига-а-а...
Мягкий голос вкрадчиво вплёлся в сон, призывая меня в реальность, и я открыла глаза. За окном разгорался рассвет.
Тепло... как же тепло и приятно пахнет... У Джастера не плащ, а...
Что?! Его плащ?! Откуда?!
Я села так резко, что закружилась голова, и я схватилась за край кровати, чтобы не упасть.
– Всё в порядке, ведьма, мы никуда не опаздываем, – Шут, как ни в чём не бывало, занимался завтраком, точнее возился с чашками и травами спиной ко мне. – Можешь так не волноваться.
Грустно усмехнувшись, я потёрла глаза и лицо ладонью. Опять он надо мной смеётся. Мало ему вчерашнего.
– Зачем ты это сделал?
Я не стала закутываться в его плащ и просто села на кровати, как была, в одной рубахе. Зябко, зато так сон уйдёт быстрее.
Надо же, даже не помню, как вчера заснула. И так крепко, что не почувствовала, как он с меня платье снял. Или просто пальцами щёлкнул, и оно само исчезло, как посуда вчера. Впрочем, какая разница? Наверняка оно теперь в его бездонной торбе. А меня вот моё старое ждёт.
То, которого «госпожа ведьма» Янига действительно достойна.
– Ты о чём? – Воин даже не оглянулся, разливая кипяток по кружкам.
– О договоре.
Что-то после вчерашних переживаний во мне стало другим. Пусто, больно, горько...
Может, поняла, наконец, что не в моих силах его удержать?
Ведь мой мир – мир, где я была госпожой ведьмой любовной магии, – рухнул.
Из «госпожи ведьмы» в один миг я стала наивной деревенской девчонкой с даром, которым не могу пользоваться в полную силу.
Всё, во что я верила и о чём мечтала, обратилось в пыль.
Мне жить не хочется, не то что есть.
А Джастеру хоть бы что.
– Почему ты не хо...
Шут поставил чайник и обернулся. Спокойный, невозмутимый, но взгляд глубокий, внимательный и тёмный, словно омут.
– Потому что коней на переправе не меняют, ведьма, – повторил он вчерашнее. – Это во-первых. А во-вторых, меня всё устраивает.
– А моё мнение, тебе, как обычно, не интересно, – тихо огрызнулась я. – Только вот я не...
Шаг, другой, третий – и он снова навис надо мной. Я уже ожидала очередной грозы, но Джастер неожиданно присел на корточки, и взглянул на меня снизу вверх.
– Я слушаю тебя. – Светлые, как лесной ручей, глаза, полны печали.
Ну вот как так он одним взглядом меня смутить умудрился?! И снова всколыхнул в душе боль и горечь от вчерашних откровений.
