Текст книги "Сказка о Шуте и ведьме (СИ)"
Автор книги: Елена Зикевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
Отвернувшись, я подобрала ноги на постель и обняла колени руками. Слушает он...
– Зачем я тебе, а? – Я смотрела в сторону, чтобы снова не разреветься. – Я же никчёмная ведьма! В любви ничего не понимаю, сделать ничего не могу! Ты же это давно знал и просто издевался надо мной! Все эти твои «госпожа»... Я же правда тебе верила! А ты!.. Ты!.. Скажи уже честно, что я для тебя просто развлечение! Глупая деревенская девчонка...
Размыто мелькнула тень и стало тепло. Джастер сел рядом, укрыл меня плащом, а затем развернул лицом к себе и начал вытирать мокрые от слёз щёки. А у меня не было сил сопротивляться.
– Мой мир... рухнул... – слёзы из глаз текли сами. – Ты...
– Ты просто окончательно избавилась от заблуждений насчёт твоих возможностей, Янига. – Он смотрел спокойно и внимательно. – Да, это больно, но не смертельно. Это бы всё равно случилось, со мной или без меня. Ты же сама говорила, что твои дела идут намного хуже, чем у других ведьм.
Я кивнула и прижалась к его плечу. Мне просто хотелось тепла и опоры. И всё равно, что я для него деревенская дурочка и мои чувства не похожи на эту самую небесную любовь.
Он был рядом. И больше мне сейчас ничего не нужно.
– Что мне теперь делать, а?
Тепло... как же тепло, когда он рядом...
– Жить, конечно, – судя по голосу, он усмехнулся. Затем легко приобнял меня поверх плаща, и моей макушки коснулось его дыхание. Забытые боги... он меня словно в душу поцеловал...
Я твоя, Джастер. Чтобы ты ни говорил и ни думал, а я – твоя.
– Твоя настоящая жизнь только начинается, ведьма.
– Какая я ведьма... – от новой волны горечи душевная благодать отступила, и слёзы снова потекли по щекам. – Одно название...
– Ты не права, Янига. Нет, я не шучу. Просто таких, как ты, мир не видел очень давно.
– Я настолько редкая неудачница, да?
Только вот моя горькая усмешка натолкнулась на глубокий и мягкий взгляд, от которого в душе встрепенулась надежда.
– Неудачница? Ты? Смешно, молодец, – на его губах в самом деле появилась лёгкая улыбка. – Ты настоящая ведьма, Янига. Просто необученная. Но это поправимо.
Ошеломлённая услышанным, я и рта открыть не успела. Джастер приложил палец к моим губам, совсем как госпоже Гвитлоу, не давая сказать даже слова.
– Я рад, что встретил тебя. И хватит пока на этом. Давай поедим, и нам пора выходить.
Он встал и пошёл к столу, давая мне время прийти в себя.
– Джа...
– Не сейчас и не здесь, – он оборвал меня на полуслове, словно загодя знал, что я хотела спросить. – Всему своё время. И, по-моему, сейчас оно самое подходящее для завтрака. Ты не согласна?
Я только вздохнула, опуская ноги на пол и обувая туфли.
Ведьма я настоящая... Рад он, что меня встретил...
Вроде и сказал всего ничего, а как тепло и радостно на душе стало! В самом деле жить захотелось. И пахнет-то как вкусно... Даже в животе забурчало от голода.
– Ты уверен?
– Я и не сомневался. Остывает же всё, ведьма.
– Иду! – Совершенно счастливая, я скинула плащ на кровать и поспешила к столу.
Кронтуш мы покинули вскоре после рассвета, но через третьи, незнакомые мне ворота. В отличие от ярмарочных и тех, через которые мы вошли в город, эти по раннему часу были заперты. Впрочем, желающих покинуть город, кроме нас, пока не было.
В караулке желтело окно, но снаружи дежурил только один зевающий охранник, обнимая копьё и подпирая створку плечом. Завидев нас, он встрепенулся и выпрямился.
– Уже уходите, госпожа? – он заискивающе мне улыбался. – Куда теперь направитесь, коли не секрет?
– В Саннисхейм, – внезапно отозвался Джастер на это неожиданное любопытство. – Или Игг. Как карта ляжет.
– Эвон, куды вы собрались-то, госпожа! – присвистнул не в меру разговорчивый стражник. – Неблизкий путь-то! Про северную дорогу не слыхал, а на юге, болтают, разбойники совсем расшалились, управы на них нет. Лютуют, изверги. Ни старых, ни малых не щадят. Герцог тамошний за голову хватается, что делать не знает: по дорогам ездить страшно! Торговцы охрану вдвое больше прежней нанимают, и то не каждый «пёс» соглашается. Про вашего, я слыхал, много болтают, – косой взгляд в сторону хмурого Шута – токма лучше вы на юг не ходите. Опасно там этим летом.
– Благодарю за совет, – я вежливо улыбнулась, а внутри всё внезапно похолодело: а вдруг Джастер как раз туда и направится? Его же хлебом не корми, дай подраться...
После молчаливого завтрака Шут снова помрачнел и отделывался только короткими репликами, и я не стала приставать с расспросами. А когда обнаружила, что мои вещи аккуратно собраны и уложены, то поняла, что Джастер или опять не спал всю ночь, или спал очень мало.
– В Кронтуш-то когда вернётесь? – Стражник не отставал и не спешил открывать ворота. Скучно ему с самого утра, что ли? Поговорить не с кем?
– Пока не знаю, – я вежливо улыбнулась в ответ, кутаясь в плащ не только от утренней прохлады.
Мне не хотелось портить впечатление от «госпожи ведьмы» старым нарядом.
Это Джастеру всё равно, во что я одета. А в Кронтуше меня запомнили и по дорогим платьям.
– Открывай давай, видишь – госпожа заждалась. – Шут хмуро выступил вперёд, и со стражника разом слетело всё любопытство. – До Саннисхейма путь не близкий. А по жаре кому охота ноги сбивать?
– Конечно, конечно, простите, госпожа! – стражник торопливо отодвигал засов на двери в створке ворот. – Не прогневайтесь, не со зла я! Доброго вам пути, госпожа ведьма!
Джастеру пришлось пригнуться, чтобы пройти в дверь, и постараться не зацепить фламбергом или лютней узкого проёма.
– Всего доброго, – попрощалась я, выходя на дорогу следом за воином.
Дверь за моей спиной закрылась, и я услышала, как стражник задвинул засов.
Теряясь в утреннем тумане, дорога в обрамлении многочисленных постоялых дворов, убегала далеко в поля, вела прямёхонько на юг и была на удивление пустынна.
– Странно как, – заметила я вслух, надеясь вызвать Шута на разговор.
– Что странно? – буркнул он, не оглядываясь.
– Людей никого нет. – Я обрадовалась его ответу и удивилась сама себе. Что во мне так изменилось, что я готова каждое его слово ловить и радоваться?
Неужели услышанное про настоящую ведьму и обучение на меня так подействовало?
– Постоялые дворы кругом, деревни, а в город никто...
– Так это пешеходный тракт, – Джастер покосился на меня. – Скоро проснутся, и здесь полно народа будет. Телеги с товаром через западные ворота пропускают, или сразу на ярмарку едут.
– Западные – это...
– Ну да, – спокойно подтвердил он. – Они ближе всего были. И зашли мы хорошо.
Я молча закрыла лицо рукой, поражаясь его поступку. Хорошо зашли... Даже знать не хочу что в его понимании «плохо зайти».
– Мы пойдём в Саннисхейм?
До столицы северной провинции путь неблизкий, как раз к осени доберёмся, и это не самый плохой вариант для зимовки. Сама провинция славилась серебряными и золотыми рудниками, поставляла пушнину и очень тонкую и мягкую козью шерсть, какой не могли похвалиться её соседи. Люди там наверняка богатые, как в Кронтуше...
– Посмотрим. – Джастер замедлил шаг, дожидаясь меня. – Но я пока туда не собираюсь. Да и тебе там делать нечего.
– А куда ты собираешься? – На душе сразу стало тревожно. – На юг, к разбойникам?
– Для начала я хочу уйти с этой дороги. – Воин оглядывался, щурясь и поджимая губы. – Не нравится мне здесь. Слишком мы на виду.
Вздохнув и осмотревшись, я признала его правоту.
Вокруг нас простирались зеленеющие поля, где работали крестьяне. Дорога тоже оживала: первые странники уже покидали постоялые дома и трактиры, направляясь в Кронтуш. Из синеющего вдали леса показалась группа всадников.
Две недели назад я бы радовалась такому оживлению: путники тоже обращались к ведьмам за зельями. Но сейчас, когда весь товар продан, а в торбе полно золота, привлекать к себе внимание совсем не хотелось.
– Ты ищешь короткую тропу?
Воин хмыкнул.
– Здесь же люди кругом, какие короткие тропы, ты о чём? Дороги сплошные. Пойдём, до леса ещё далеко. И давай помолчим.
Я только вздохнула, следуя за мрачным Шутом. Не выспался он, вот и неразговорчивый совсем. Хорошо, хоть не грубит...
А короткие тропы только в лесу бывают, оказывается.
Дорога нырнула под лиственный полог леса, когда солнце заметно поднялось к полудню. За это время я не только успела намаяться от жары, но и надышалась пылью. Мой плащ давно был свёрнут и перекинут через торбу, а подол платья стал рыже-коричневым.
Тракт и в самом деле оказался очень многолюден. Хотя мы успели миновать большую часть постоялых дворов, нам навстречу то и дело попадались путники, крестьяне, торговцы, всадники. Не меньше людей покидало Кронтуш, обгоняя нас или идя на небольшом расстоянии следом.
Хотя мы снова большей частью шли по обочине, к моему удивлению, на нас с Шутом внимания никто не обращал. Люди просто скользили по нам взглядами, обходили или объезжали и, как мне казалось, сами не понимали, что заставляло их сворачивать в сторону.
Выходит, Джастер умеет не только внимание привлекать, но и глаза отводить.
Сколько же всего он знает?
И кто его научил таким вещам?
Громада приближающегося леса показалась мне почти родной. Я с удовольствием свернула следом за воином под сень деревьев и оставила пыльный тракт позади.
– Давай здесь передохнём.
Джастер выбрал место на берегу небольшой речушки, под раскидистой ивой, и сбросил поклажу на траву.
Я с удовольствием сделала то же самое. Торба и сумка оттянули мне плечо. Может, тоже их наперекрест носить, как Джастер лютню с фламбергом?
– Мы будем купаться?
– До тракта рукой подать, – хмыкнул Шут, скинув обувь и зайдя в воду по колено, чтобы умыться. – Но, если хочешь, – купайся.
Вот ведь какой! Ладно, хоть предупредил...
Я сняла туфли и зашла в воду, даже не подбирая подол платья. Пусть пыль смоет заодно.
Дно возле берега оказалось илистым, но тёплая вода приятно ласкала ноги, смывая усталость. Я с удовольствием умылась и напилась, пока Джастер на берегу резал хлеб и сыр.
– А сейчас время и место?
Я устроилась на траве, вытянув босые ноги. Сыр, хлеб, чистая вода, приятный тенёк, Джастер рядом... Как же хорошо...
Шут прожевал кусок, запил водой и невозмутимо покосился на меня.
– Три вопроса, ведьма. Первый: кем ты хочешь быть? Второй: чего ты боишься? И третий: в чём ты сомневаешься? Можешь рассказывать, я слушаю.
От такого неожиданного поворота я чуть не подавилась и закашлялась. Я-то думала, он мне скажет, что будет меня учить, и что мне для этого нужно, а он!..
– Ты опять...
– Я не смеюсь и не издеваюсь, Янига. – Джастер и в самом деле смотрел спокойно и серьёзно. – Это главные вопросы, на которые ты должна ответить. Иначе смысла нет разговаривать на тему.
Сердито отвернувшись, я обняла колени руками. Вопросы у него...
– Я не знаю. Никогда об этом не думала. – Я опёрлась подбородком на колени, смотря на текущую воду.
– Разве? – негромко откликнулся Джастер.
Я вздохнула. Сам же знает, а спрашивает...
– До вчерашнего вечера я была уверена, что мой дар – любовная магия. И хотела стать такой же сильной и известной ведьмой, как Холисса. Мне только было непонятно, почему с деньгами не везет...
– А теперь?
– А теперь я вообще не знаю, что думать! – Я сердито покосилась на воина.
Он же вытянулся на траве и закинул ногу на ногу, поглядывая на меня с нескрываемым любопытством.
– И нечего на меня так смотреть! Я всю жизнь училась!..
– Только зря всё получилось, – неожиданно грубо перебил Шут. – Запомни раз и навсегда, ведьма: Силу нельзя использовать для нанесения вреда или контроля над другими людьми. Это разрешено только для защиты своей жизни и жизни твоих близких. Последствия нарушения запрета ты уже знаешь. Вопросы?
Я хмуро молчала, не зная, что сказать. Если это правда, а похоже, что так оно и есть, то почти всё, чему я училась, – это причинение вреда другому. Проклятия, привороты, зелья изгнания... Поэтому он был уверен, что я не смогу его приворожить? А смертельное проклятие мне удалось только потому, что я защищала себя и Джастера?
Выглядит убедительно, но всё равно многое не складывается.
– Я не понимаю, Джастер! – снова посмотрела на Шута, лениво наблюдавшего за листвой ивы. – Почему тогда я могу делать приворотные зелья и не могу сделать приворот? В чём разница?
– В том, что действие зелья быстро проходит. Да и вреда от него, как от стакана крепкого вина. Выветрилось к утру – и всё. В конце концов, даже просто перетерпеть можно, если силы воли хватит. К тому же у другого человека всегда есть выбор: воспользоваться твоим зельем или нет. А уж с добром или злом он его использовать будет – это его решение, ему и отвечать. Вот и всё, – спокойно ответил он.
– Но ведь Холисса же никаких откатов никогда... Я вообще о таком не слышала! И ты сам говорил, что дар защищает...
– Да, говорил. И что?
– Как что?! Почему другие ведьмы могут всё это делать, а я – нет?! У меня дар какой-то не такой?
– Хороший у тебя дар, сильный и правильный, – хмуро буркнул Шут. – Можешь не волноваться, ведьма.
Ну почему он вредный такой?! Никогда на вопросы не отвечает!
– А у других ведьм неправильный, по-твоему? Поэтому он их от отката защищает, и они спокойно работать могут?
Воин тяжело вздохнул.
– Что ты вообще знаешь о природе Силы, Янига? Или хотя бы о своём даре? Ты хотя бы знаешь, почему ведьмы чёрное носят?
Он точно надо мной издевается. И я ещё радовалась, глупая, что он поговорить согласился? Лучше бы он молчал!
– Я знаю, что я ведьма любовной магии! Я двенадцать лет этому училась! И не смей оскорблять ни мой дар, ни мою наставницу! А чёрное мы носим, потому что это традиция! Тра-ди-ци-я! Ясно тебе?!
Словно угадав мои мысли, Джастер промолчал, но ответный взгляд оказался выразительнее любых слов. Нет бы – нормально всё объяснил, а не своими отговорками!
– Прекрати так на меня смотреть! Лучше скажи, что мне теперь делать с этим правильным даром? Всю жизнь мусор покупать и безвредную дрянь продавать? – голос зазвенел от злости и обиды.
Новый взгляд был полон такой жалостливой снисходительности, что я окончательно разозлилась. Вот как так он одним взглядом умудряется мне настроение портить?!
– Можешь и так. А можешь следовать своей судьбе.
– И какая же она, моя судьба, о которой ты столько говоришь?! – Я сердито вскочила на ноги. – Откуда тебе вообще знать, какая она?!
– Да уж не такая, как у твоей ненаглядной Холиссы, – усмехнулся воин и сел, отряхивая рубаху и штаны от прилипших травинок. – Ты и о ведьмовском даре-то не знаешь ничего.
– Может, тогда ты расскажешь, раз всё знаешь?! – вскипела я окончательно. – Или так и будешь отговорками отделываться?!
Воин даже бровью не повёл, надевая башмаки.
– Потерпи немного. Отойдем от людей подальше, сама всё узнаешь.
На меня как ведро воды вылили.
Нет уж, снова у него такое не получится!
Помню я, чем это «сама узнаешь» в последний раз закончилось. Никогда не забуду!
– И не надейся! Пока ты по-человечески всё не объяснишь, я ничего делать не буду! Хватит с меня твоих шуточек!
– Как скажешь, Янига, – вдруг неожиданно легко согласился Джастер, чем только усугубил мои подозрения. – А теперь доедай, собирайся и пошли, пока народ не набежал. Караван по тракту идёт, за водой сюда свернут.
По лесу от людей мы уходили до вечера. Шут остановился на ночлег, когда под кронами заметно стемнело.
– Недалеко ушли, но делать нечего, – он недовольно дернул уголком рта, облюбовав под лагерь крохотную полянку с ручьём неподалёку.
– Сильно недалеко?
Я даже примерно не могла бы сказать, в какой стороне находится Кронтуш и оставленный нами тракт, но Джастеру доверяла в этом полностью.
– Ну как... Охотники сюда забредают, дровосеки, путники иногда. Даже бабы за грибами и ягодами дойти могут. – Воин начал устраивать ямку для костра. – Нечисти здесь нет, зверьё да люди кругом. Переночуем здесь, а завтра на тропы выйдем.
– А разбойники?
– Ты что, Янига? – он с усмешкой посмотрел на меня. – Тут же Кронтуш под боком. Наместник стражу с ополчением поднимет – весь лес за день прочешет. Это леса хоженые...
– Угу, – я кивнула и села, дожидаясь, пока он разведёт огонь. – Дорога до столицы тоже...
– Нет, – Шут поднял голову, и его лицо застыло каменной маской, озаряемой язычками пламени. – Этих здесь нет. Не бойся.
Он посмотрел на меня и неожиданно легко улыбнулся.
– С тебя ужин, с меня шатёр. Договорились?
Мне не оставалось ничего другого, как кивнуть и взять протянутый мне котелок.
– Ты всё ещё сомневаешься, Янига?
Вопрос застал меня врасплох, и я чуть не резанула палец вместо молодой моркови.
– В чём? – оглянулась я на Шута.
Он уже натянул верёвку между стволами и теперь раскидывал на ней шатёр. Я не ожидала, что он решит продолжить наш разговор, ведь сам же сказал: люди близко.
– В том, что у тебя свой путь.
– Я не знаю. – Нахмурившись, я вернулась к нарезанию морковки в закипающую гороховую похлёбку.
Шатёр Джастер раскидывал зелёной стороной вверх, но я заметила мелькнувший вышитый символ своего ремесла. Бывшего ремесла, получается...
Настроение снова испортилось.
– Это всё очень неожиданно для меня. Мне нравится... нравилось быть ведьмой любовной магии. А теперь я себя так даже называть не могу...
Я бросила хвост моркови в огонь и взяла пучок зелени. Опять Джастер в свою торбу разной еды набрал, а в моей только хлеб и сыр...
– Когда человек идёт не по своей судьбе, жизнь даёт ему подсказки. Это касается не только ведьм, а любого человека. Но люди видят в постоянных неудачах не знаки-предупреждения, а препятствия, и продолжают жить и поступать неправильно. Если человек вовремя не остановится и не одумается, то закончится для него всё скверно.
Я дорезала зелень в похлёбку, положила нож и обернулась к воину.
– Если ты прав, то получается, что меня чуть разбойники в Кокервилле не зарезали, потому что я не по своей судьбе шла?
– Не совсем, – Джастер одёрнул полог шатра и выпрямился. – Там тебе просто не повезло. Эту комнату для ювелира готовили, а я его переубедил. Морда у этого трактирщика слишком гадкая была.
Я только покачала головой, скрывая улыбку. Представляю, как он переубеждал... Жуть.
– Как ты вообще услышал, что они ко мне ломятся?
– Так я не спал, а они шумели.
А пёс книжника беспокоился за своего хозяина...
Шут спас увечного Эрдорика, как спас незнакомую ведьму, попавшую в беду. Без просьб и ожидания благодарностей. Просто потому, что мог это сделать.
«Мне не сравниться с вашим „псом“, госпожа...» Я покачала головой, вспомнив беднягу Абрациуса.
Да кто вообще может сравниться с Шутом?!
Ох, Джастер... Горько признавать, но я верю, что она любила тебя. Только почему вы расстались?
Что творится в твоей душе на самом деле?
Шут обошёл костёр и сел напротив меня, заглядывая в котелок и мешая варево ложкой.
– Твои знаки – это твои неудачи в ведьмовских делах. Ты же сама говорила про это.
Я кивнула, но не успела ничего спросить, как Джастер внезапно выпрямился и прижал палец к губам, явно к чему-то прислушиваясь.
Испуганно подобравшись, я оглядывалась по сторонам, гадая, что же случилось. Вечерний лес сразу показался чужим и враждебным, и очень захотелось спрятаться за спину Шута.
– Кто-то идёт, – Джастер заметно нахмурился. – Охотник, скорее всего.
– Мне уйти?
– Сиди пока. Посмотрим, что за оно. Если захочешь – уходи, еду прикажешь в шатёр подать. Всё. Молчим.
Я только кивнула, постаравшись принять вид «госпожи ведьмы» и ничем не выдать своего испуга.
Шаги идущего к нам человека я услышала раньше, чем увидела незваного гостя. Он не остерегался подходить к незнакомому костру.
Видимо, лес и в самом деле обычными людьми «хоженый» вдоль и поперёк.
– Славный вечер, добры люди! – раздался из-за кустов хрипатый голос. – Дозвольте у вашего костерку простому охотничку передохнуть – погреться, госпожа ведьма?
Я кивнула, а Джастер, как ни в чём не бывало, помешал похлёбку и попробовал варево.
– Садись, отдыхай, грейся, – спокойно отозвался воин, даже не покосившись в сторону гостя.
Ветви кустов раздвинулись, и охотник, с луком и колчаном, перешагнул невидимую границу – я только сейчас это почувствовала! – нашего лагеря.
Одет нежданный гость был хорошо, видно, что не бедствовал, только половина лица бугрилась отвратительной коркой шрамов. Жутко это было: половина лица обычная, живая, даже бритая, а вторая – мёртвая, перепаханная. Рот с искорёженной стороны у охотника почти не шевелился, а вот глаз был живой и цепкий.
– Вы уж не обессудьте за мою рожу, госпожа, – осклабился он, заметив мой взгляд. – Энто меня медведица по зиме приласкала. Охотой я живу, а она дело такое... Удачливый я, жив остался!
– Сегодня удача тебя не жалует, как я погляжу. – Джастер отвлёк внимание на себя. – Что сума-то пустая?
– И не говори, мил человек, – тут же повернулся к нему охотник. – Весь день брожу, ноги сбил, а даже зайца не подстрелил...
Я решила, что сейчас самый подходящий момент уйти в шатёр. Как же хорошо, что Шут его поставил!
Как знал...
– Джастер, я иду отдыхать. – Я встала с видом «госпожи ведьмы». – Ужин подашь мне в шатёр.
– Как прикажете, госпожа, – коротко поклонился Шут, пока охотник смотрел мне в спину.
Взгляд у него был липкий и неприятный до омерзения.
Сидеть в полном одиночестве в тёмном шатре оказалось скучно и душно. Даже подушечки для сидения, которые заботливо оставил Шут, не скрасили моё «заключение». И потому я осторожно приоткрыла полог, пропуская внутрь вечернюю прохладу и заодно слушая, какие байки травил неожиданный гость, то и дело жадно потягивающий носом в сторону нашего ужина. Рассказывал охотник нарочито громко, словно боясь, что я не услышу о его подвигах.
Джастер же словно не замечал косых взглядов и откровенного вранья, начищая «купленную» у книжника лампу, помешивая похлёбку и лишь иногда поддакивая рассказчику.
Наконец, запах от котелка пошёл такой, что в животе откровенно забурчало. Я торопливо отодвинулась от полога, надеясь, что болтливый охотник этого не услышал.
Что это за «госпожа», у которой в животе бурчит, как у девки обычной?
– Ужин готов, госпожа. И ваша лампа тоже.
– Хорошо, принеси мне их!
Мне очень хотелось увидеть Шута и выяснить, как долго он намерен терпеть этого навязчивого типа у нашего костра.
Но Джастер вёл себя подобающе.
Край полога был приподнят, обнажая опустившийся на лес вечер, и рука в чёрном поставила в шатёр зажженную лампу, а следом миску с дымящейся похлёбкой.
Полог опустился, оставляя меня в одиночестве, но теперь хотя бы было светло. Как же он удачно эту лампу взял... Мне бы и в голову не пришло...
Я ела похлёбку и слушала вечернюю тишину.
Шут и охотник тоже ужинали.
– Эй, приятель!
Хриплый шёпот раздался вскоре после того, как я успела доесть горячее. И это было совсем не похоже на очередную байку. Я убрала лампу подальше от входа, загородила её свет своей торбой и чуть приоткрыла полог, выглядывая в щёлку.
В густеющих сумерках костёр хорошо освещал обоих мужчин.
Охотник подсел к Шуту и заискивающе заглядывал воину в лицо.
– Ух, и хороша у тебя баба. Я таких смазливых давно не видал. – Гость заметно понизил голос, но я всё равно слышала. – Ужином угостил, уважил, мож, и бабой по-братски поделишься, ась? Да ты не серчай, мы ж свои, ты – «пёс», я – охотник, в лесу все мужики – братья. А на рожу мою не гляди, я в этом деле мастак! Мне ж все наши давали, а как рожу скривило, так носы воротят! Хучь в городе девок покупай! А платить-то за чо? Бабы-то промеж ляжек все одни, хучь за деньги, хучь так! Ей юбку на голову задерёшь, она для порядку попищит да побрыкается, а потом ничо, хучь куда стерпит, главное придавить покрепче, чтобы не уползала. Ну повоет потом, слёзы с соплями поразмазывает, да утрётся. А твоя вовсе ведьма, такие, болтают, до этого дела охочи больно. Ну, так чо? Я парочку, а потом ты, ась? Иль ты сперва, я уж потерплю, хучь и гостю первый почёт....
Что?! От гнева и омерзения меня едва не затрясло. Первый почёт ему?! Юбку он мне задрать хочет?! Попищит, а там всё стерпит?! Да я от него и мокрого места не оставлю! И чихать на откат! Ради такого дела перетерплю!
Но отдернуть полог и обрушить гнев на этого мерзавца я не успела.
– Она – не моя, – Джастер ответил негромко и так равнодушно, что разом остудил мой пыл. Но следующая фраза всё расставила на свои места: – Я как-то больше мужиков люблю.
В щёлку я видела, как воин отставил пустую миску, взял фламберг и придирчиво начал его осматривать под косым и настороженным взглядом охотника, поспешно отодвинувшегося подальше. Можно подумать, Живой меч на поясе Джастера был безобидной зубочисткой...
– Мёртвых, – невозмутимо уточнил Шут, пока я, закусив рукав платья, старалась не рассмеяться над очередным представлением.
Заметно побледневший, охотник спешно отодвинулся ещё дальше. Но представление только началось.
– Они, живые-то, орут, кричат, угрожают, оружием машут, бежать иногда куда-то пытаются. Беспокойство одно. Зато потом лежат, молчат, тихо так, хорошо... Не дёргаются, главное. И похрен, какая там у них рожа.
Воин проверил пальцем лезвие, недовольно поморщился и достал из торбы точильный камень, сделав вид, что не замечает, как охотник отодвигается всё дальше и дальше от него, испуганно стреляя глазами то в сторону леса, то на мой шатёр, то на Шута.
– А к ней... Ну хочешь – попробуй, вдруг повезёт. Правда, в последний раз она таких охотников наизнанку вывернула. Размазало по полу и стенам так – хоронить нечего было. Прям целиком весь изгаженный сарай и сожгли, вместо могилы, даже разбирать на доски не стали. Про это весь Кронтуш знает, да ты, видать, там не бываешь, иначе бы слыхал, что она силой и норовом крута, хоть и молодка по годам. Впрочем, ты мужик ловкий, смелый, хваткий, коли не брехал. А коли и удачливый, как баял, так, мож, ей глянешься, авось, и пожалеет, живым уйдёшь. Ну а коли нет – не обессудь, тут уж кто скорее успеет: я или она... Я ж «пёс», ты ж сам понимаешь...
Джастер провёл камнем по клинку фламберга с таким жутким звуком, что даже меня пробрала дрожь. Охотник не выдержал окончательно. Даже изувеченная часть лица заметно побелела.
– Я-я-я п-пойду, пожалуй!
Он вскочил на ноги, подхватывая свои пожитки. На здоровой половине лица глаз заметно дёргался, второй был широко распахнут, а руки заметно тряслись.
– Х-хозяйке своей б-благодарность п-передай за госте-п-приимство! Я б ещё у вашего костра погрелся, да пора мне! Темнеет ужо! До дому бы поспеть засветло! Не обессудьте, коли чего не так сказал! Всего вам, люди добрые!
– Бывай, – невозмутимо откликнулся Шут, напутственно проскрежетав камнем по фламбергу ещё раз.
Ветки и кусты затрещали так, словно за охотником гналась вся лесная нечисть с волками во главе.
Я откинула полог, стараясь не рассмеяться в голос.
Ох, Джастер... Правду он всегда говорит... Только так эту правду с шуткой переплетает, что со стороны послушать – жуть берёт, какие тут чудища собрались.
– Ты его напугал, – я выбралась из шатра и села к костру.
Шут отложил фламберг и убрал точильный камень в торбу.
– А не надо было? – он внимательно посмотрел на меня, и я смутилась под этим взглядом.
– Темно уже, – я отвернулась и вздрогнула: где-то далеко раздался волчий вой. – Думаешь, он успеет до деревни?
– Если бегает хорошо – может, и успеет. А если нет, – Джастер равнодушно пожал плечами. – Тогда и жалеть не о чем. Зверям тоже есть надо.
– Ты же не такой жестокий! – возмутилась я. – Как ты можешь так говорить?!
– Если ты хочешь, чтобы я его вернул – так и скажи, – помрачневший Шут смотрел холодно и чуждо. – Хотя я сомневаюсь, что он не предпочтёт волчью стаю нашему обществу.
– Ты бы мог просто сказать ему...
– Давай договоримся так, ведьма, – хмурый Джастер встал, положив ладонь на рукоять Живого меча. – С этого момента со всеми желающими ты разбираешься сама. Хочешь – прогоняй, хочешь – бери к себе. Я вмешиваться не стану. Нужны они тебе – дело твоё.
На меня словно ведро снега опрокинули.
Что я вообще делаю?!
Да не нужны мне никакие другие! Мне Джастер нужен!
Он же за меня заступился, не убил этого охотника, а только напугал, а я разворчалась, как будто этот мерзкий тип для меня что-то значит!
Шут развернулся, явно собираясь уйти и наверняка опять на всю ночь. Но этого я допустить не могла.
– Джастер, стой! – Я вскочила, в испуге протянув руку, чтобы его остановить. – Подожди!
Воин едва повернул голову, а я виновато опустила глаза, не решаясь подойти к единственному мужчине, который мне нужен.
– Я... Ты всё правильно сделал. Прости, я опять... сглупила...
Шут смерил меня взглядом и отвернулся к лесу, где снова раздалась волчья песнь.
– Скоро вернусь, ведьма.
С этими словами он быстрым мягким шагом скрылся за деревьями, почти сразу растворившись в тенях.
– Я буду ждать, Джастер, – тихо вздохнула я, глядя на тёмный полог леса. – Я буду ждать.
Шут вернулся, когда над головой зажглись звёзды. К тому времени я успела отмыть нашу посуду в ручье и сидела у костра, не решаясь вернуться в шатёр.
Почему-то мне казалось, что в шатре я не услышу приближения воина, хотя он ходил по лесу тише любого охотника.
Глядя на огонь, я размышляла над событиями последних дней и думала, сколько всего случилось после знакомства с Джастером.
Одна ночь в Кокервиле, перевернувшая всё мое представление о любовных отношениях. Стерлинг с нашей первой ссорой, моим неожиданным денежным успехом и бурной ночью после любовного зелья. Неделя нашего путешествия по лесу, встреча с болотником, снежноягодник... Да со мной за всю жизнь столько не случилось, сколько за эти полторы недели!
И всего три дня в Кронтуше.
Но каких три дня!
Саризула, Визурия, похищение, разбирательство в ратуше, ярмарка, книжник, кузнец с подмастерьями... Неудавшийся приворот и мой дар... Откровенные разговоры с Шутом...
Да и сам он оказался совсем не таким, как я сначала думала...
Как он там сказал? Сила не может быть использована во вред и для контроля за другими людьми? Только если защищаешь себя и своих близких...
