Текст книги "Судьбы. Миры вселенной."
Автор книги: Елена Шмидт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)
– Видите ли, дорогая, – начал Дидрейн.
– Я вам не дорогая, – резко перебила его Миланда.
– Хорошо, хорошо, не дорогая, – с усмешкой произнёс Дидрейн, – мы же не можем вас теперь бросить в лесу одну. Давайте мы вас проводим до дому, а потом попрощаемся, – он вопросительно посмотрел на Миланду.
– Хорошо, – пришлось согласиться ей, она надеялась улучить момент и ломануть в чащу. Абшуг бы прикрыл.
– Прошу, – Дидрейн галантно уступил ей дорогу.
Миланда пошла вперёд, велев Абшугу держаться рядом, а потом она не успела даже понять, что происходит. Как будто знакомая до боли тропинка, подернулась дымкой, поплыла, расширяясь, и ударила её со всего размаху по лицу. До края сознания долетел бешеный рёв пса.
Глава 15
Приходила в себя Миланда очень тяжело. Выползала из вязкого белого тумана, смотрела невидящими глазами и снова уходила в небытие. Выплыв в очередной раз услышала гневные крики.
–Идиот, ты что натворил? Если она сдохнет, за ней следом тут же сдохнешь и ты. Ты что не понимаешь, что она может быть нашей последней надеждой? За последние годы они нам больше не встречались. Я за этой гонялся десять лет, а ты одной своей тупой выходкой можешь перечеркнуть всё. Я тебе, придурку, сказал осторожно, а ты жахнул её по полной.
– Так меня чуть пёс не сожрал….
– Так лучше бы он тебя сожрал, – передразнили его. – Если ты, гоблиново дерьмо, не приведёшь её сегодня в чувство, я тебя упокою рядом с ней.
Послышался звук открываемого портала, и чьи-то торопливые шаги к постели, на которой лежала Миланда. Она постаралась сделать вид, что ещё не пришла в себя.
– Ну что же мне делать то, – забормотал голос, – она уже должна прийти в себя, я только немного переборщил.
За руку взяли тёплые, мягкие руки, от них полились тепло и забота. «Как у Феодотьи», – подумала девушка и распахнула глаза, уставившись на подошедшего к ней мужчину, который склонился над ней. От неожиданности тот резко отпрянул от Миланды. Она только сейчас смогла внимательно разглядеть второго своего похитителя. Он был, мягко говоря, немолод. От глаз лучиками бежали морщинки, лицо было на удивление добрым и благожелательным. Он с тревогой следил за девушкой, словно побаивался её, как огня.
– Простите, – наконец, выдавил он из себя, – я стараюсь вам помочь.
– Ага, – скептически кивнула она, – после того как постарались меня прибить. Какая занимательная у вас профессия, – она схватилась за голову, от разговора резко ударило по вискам. – Пресветлый…, – простонала она, – у меня теперь от вас голова раскалывается.
– Сейчас, сейчас, – засуетился старик, – всё пройдёт, главное, пришла в себя, а головную боль сейчас поправим.
– Не надо ничего поправлять, – вскинулась Миланда, – уже напоправляли, лучше не приближайтесь ко мне. И вообще, куда вы меня притащили? И где мой пёс?
Она осмотрелась, комната, напоминающая кабинет знахаря, куда её один раз водила Беатрис, когда они с Феодотьей поспорили надо или нет удалять шатающийся зуб, или он ещё послужит.
– Пёс твой убежал, а на остальные вопросы прости, моя хорошая, но я не имею права отвечать. Видишь ли, я всего лишь слуга господина Дидрейна. Вот он придёт и обо всём расскажет.
– Ну да, – ответила Миланда, усаживаясь, – я уже имела удовольствие послушать, как ваш господин разговаривает, что-то желания с ним беседовать не возникает.
– Что ты, что ты, – забеспокоился старик, – господин Дидрейн очень хороший.
– Был бы хороший, – парировала девушка, – людей бы не воровал.
– А он и не воровал, детка, ты что? Нет, он просто оказал тебе помощь, тебе же плохо стало, наверное, много сил потратила.
«Похоже кто-то вспомнил, что он должен говорить», – подумала Миланда, но вслух решила сказать другое.
– Тогда спасибо, что вылечили, а теперь покажите-ка мне выход, я, пожалуй, уже пойду домой.
– Вот придёт господин Дидрейн и проводит вас, а я не могу, не было мне указаний, да и двери, как видите, здесь нет.
Миланда осмотрелась, а правда, двери нигде не было.
– Замечательно, просто и восхитительно, украли и заперли, я что, вещь? – бухтела девушка.
– Боюсь, вам придётся свыкнуться с этой мыслью, здесь почти все девушки и женщины других рас считаются вещью, их продают и покупают, дарят и иногда даже убивают, поэтому будьте благоразумны, не злите господина.
Миланда слушала и не могла понять, это про что он сейчас говорит? Какая раса? Где у нас? Как убивают? И ужасная догадка вдруг вспыхнула в голове.
– Сколько я пробыла в бессознательном состоянии? – быстро переспросила она у старика.
– Трое суток, но вы не переживайте, сейчас покушаете и всё будет в норме.
– Зачем? – резко спросила она.
– Что зачем? – не понял старик.
– Зачем вы украли меня? Только не врите, что это не так.
– Я не знаю. Вот скоро придёт господин Дидрейн ….
– Хватит! – перебила его девушка. – Сколько можно? Надоели вы вместе со своим господином вместе. Не хотите говорить, значит, вообще лучше молчите.
Старик обиженно посмотрел на неё, отвернулся, пошёл и сел за стол, оставив Миланду одну. Расположившись поработать, достал какие-то листы и начал что-то писать, перестав вообще обращать на неё внимание.
А у девушки появилась возможность проанализировать, в какую передрягу она попала. Мысли неслись в голове, быстро сменяя одна другую. Они точно уже вывезли её из Арагона. За трое суток можно было чинно-мирно решить все вопросы и выехать, а её обездвиженную вывезти как багаж. С другой стороны, если он так легко открывает порталы, тогда вообще нет никаких проблем и ненужных свидетелей. Они, скорее всего, ушли с поляны с ней также легко, как и пришли туда. А если учесть, что о том, что она нашлась после десяти лет исчезновения, знали только ведьмы, Хранительница и Рей, то никто и не догадывается, что её умыкнули. А красноглазые давно её ждали. Ну как же она так переоценила свои силы? Не проверила, нет ли какой-нибудь слежки возле дома, Герберт ведь предупреждал. Достаточно было бы облететь вокруг, и она бы всё увидела, как на ладони. Сколько раз говорила бабушка, будь осторожна. «Надо же было так опростоволоситься, вывалиться им прямо в руки. Возьмите, вот она я, получите и пользуйтесь по своему усмотрению. Как можно было так вляпаться, не успела выйти и тут же попалась. Бедная Клео. Что теперь с ней будет, она же чувствовала, что так всё и будет». И тут она вспомнила про артефакт, что дала ей бабушка и полезла за пазуху, нащупала его и облегчённо вздохнула. Стала тереть его пальцами, мысленно крича Клео и Герберту, чтобы помогли. Старик словно что-то почуял, повернулся к ней, внимательно всматриваясь прищуренными глазами.
– Ты это что?
– Что? – рассердилась Миланда. – Обязательно надо поворачиваться? Могу я поправить одежду или нет? И вообще, где я могу справить естественные нужды? Мне за три дня можно, надеюсь?
– Сейчас уже придёт господин Дидрейн. Он вас отведёт.
– Вы что, издеваетесь? – у Миланды от негодования даже щека задёргалась. И тут она вспомнила, что ей говорила Клео, что, если вдруг попадёшь к демонам, представь, что ты наивная дурочка. – А, впрочем, не волнуйтесь. Я вполне могу пойти и сесть в вон тот уголок, или лучше сразу в штаны? А то, знаете ли, припёрло меня уже, – она поёрзала на месте и собралась идти, – вот господин Дидрейн обрадуется, увидев меня. А что, – она уставилась на старика, – это идея.
– Нет, подожди, – переполошился старик, – пойдём только быстро.
Он встал и повёл Миланду в соседнюю комнату. Здесь было очень чисто, всё сверкало белизной, и было всё что нужно.
– Во, – воскликнула девушка, – а говорил нет.
– Мне не велено было.
– Пускать меня в отхожее место не велено? Интересно почему?
– Я не знаю, – буркнул старик, – давай быстрее, – и он ушёл.
Миланда быстро привела себя в порядок и стала осматривать помещение. Что здесь не так, что её нельзя было сюда пускать. Стены были собраны из белых плит какого-то мрамора. Она прошла вдоль стен, проводя рукой по гладкой поверхности и почувствовала пальцами тонкую щель недалеко от угла, внимательно присмотревшись, поняла, что здесь, по всей видимости, стыкуется тщательно подогнанная панель, а за ней, скорее всего, ход куда-то. Стала искать, на что надо нажать, чтобы стена отъехала. Так увлеклась, что не услышала, как появился за спиной Дидрейн.
– Так, так, и что мы тут ищем?
– А стучать в такие места не пробовали? – изогнула бровь Миланда.
– Я в своём доме не стучу. Так что ты там говоришь, искала?
– Я? Ничего. А что, здесь есть что искать? – вопросом на вопрос ответила девушка.
– Да ты я смотрю, совсем выздоровела.
– Да я особо и не болела. Просто некоторые хотели наложить стазис и переборщили с дозой, остановилось дыхание и следом отключилось сознание, а пока вы хватились, я уже хорошо так подзадохнулась. Вот вы и приводили меня в чувство в течение трёх дней. Заодно за это время решили все свои дела.
– Смотри-ка, какая умная девочка, – ухмыльнулся Дидрейн, – и достаточно симпатичная, никогда не видел таких шикарных волос. Может, распустишь косу?
– Да вы её уже и так распускали. Может, искали чего? Если вшей, то у меня их, слава Всесветлому, вроде нет, да и никогда и не было. Но это раньше. Вот если только у вас их тут понахватала. У вас точно нет вредных насекомых? А то ведь, знаете, вши, ведь разные бывают? Мало ли, что вы тут у себя разводите!
Дидрейна перекосило. Миланда забавлялась, наблюдая за ним. Она уже поняла, что они будут носиться с ней до тех пор, пока она не сделает для них то, для чего они её и украли. Ну или пока им не надоест с ней возиться. А этот не главный, он тем более её не тронет. Так что можно отвести душу.
– Ты вообще полегче давай-ка, а то отшлёпаю, – прорычал Дидрейн.
– А что не так? – изобразила удивление девушка. – Уже не нравлюсь, ну так боюсь разочаровать вас ещё больше. Всю жизнь противная была, всем правду в глаза так и говорю, и ради вас меняться не собираюсь.
– А придётся, – Дидрейн психовал, и Миланда, прищурившись, увидела его родную сущность. Огромный демон с мощным торсом, с чёрными до плеч волосами, с рогами и хвостом.
– А у тебя хвост с кисточкой.
– Что? – не понял демон.
– Хвост, говорю, с кисточкой, – Миланда сделала круглые глаза, – из-под костюма торчит хвост с кисточкой, – поправилась она и махнула рукой в сторону предполагаемого хвоста.
Дидрейн резко повернулся назад, Миланда едва сдерживала смех. Он уставился на неё.
– Тебе что не страшно?
– А что, хвост – это настолько страшно? – удивилась она.
Демон вылетел из туалетной комнаты, саданув дверью так, что бедное дерево развалилось на части. Миланда громко хохотала, уже не скрываясь.
Дидрейн был зол. На ходу сменив ипостась, он оттолкнул старика, вылетая здоровым демоном в портал. Чтобы женщина людской расы так его довела, было впервые, хотя он немало их перевидал на своём веку. Обычно они, вырванные из родной среды, или плакали, или лебезили, или дулись, или молча, гордо отворачивались, некоторые ползали на коленях и умоляли вернуть их, но чтобы какая-то пигалица несколькими фразами довела его до смены ипостаси, было первый раз. И он пока не знал, что будет с этим делать. Он планировал, когда увидел её впервые на поляне, что неплохо бы было сделать эту стройную симпатичную девицу своей любовницей. Очень хорошо бы было, если бы она в него влюбилась и жаждала его внимания. Но это оказалась какая-то вздорная баба. Нужно поскорее отдать её Повелителю, пока он не свернул ей голову. С этими мыслями Дидрейн и отправился во дворец отчитываться, что нашёл и поймал наконец-то одну из последних женщин-птиц. А Миланда осталась сидеть взаперти в лазарете со слугой – лекарем.
Клео.
Когда Клео почувствовала, что с Миландой беда, она бросилась к горному народу, разыскивать Герберта. Она так волновалась, что никак не могла ничего сообразить. Ей нужно было срочно узнать, почувствовал ли гном то же самое, что и она. Артефакт, если Герберт правильно привязал себя, должен был послать импульс беды им обоим. Гном в это время был очень занят. Весть о том, что Тариньольская троица опять под защитой Хранительницы всколыхнула всю округу. Кто провёл ритуал призыва, жители не знали. Бросившись наутро на поляну благодарить благодетеля, никого там не нашли. Но все видели взрыв света, разбросавший искры по всей округе. На радостях было объявлено, чтобы все готовились к ежегодной весенней ярмарке, которую не проводили уже несколько лет. И весь оставшийся народ бросился готовиться и гномы в том числе. Так что Клео нашла Герберта в кузне. Он что-то ловко ковал, стуча по наковальне своим увесистым молотком.
– Герберт, ты что-нибудь почувствовал? – резко закричала Клео у него за спиной, перед этим войдя стремительным шагом в пещеру, где была кузня.
Герберт от неожиданности выронил молот и, крутанувшись, зло уставился на Клео.
– Какого гоблина, – зашипел он, но узнав Клео, сразу изменил тон. – Клео, прости, не признал сразу, я, когда работаю, от всего отключаюсь, чтобы видеть металл. Что случилось? – он внимательно смотрел на заплаканное лицо женщины. – Миланда?
– Герберт, ты что-нибудь почувствовал? – повторила она свой вопрос.
Герберт, как-то сразу опустил плечи и тяжело сел на деревянный чурбак.
– Прости, Клео, я так забегался, что подумал, что это бьёт тревогу моё подсознание, что мы не успеем к ярмарке отковать сельскому люду орудия труда. Я и подумать не мог, что это связано с Миландой, мы ведь с ней недавно расстались, ритуал она провела, и мои люди видели, что она дошла до дому.
– Не только твои люди были там, но и демоны, Герберт. Что же нам теперь делать? Мы потеряли её. Потеряли нашу девочку, – она замолчала, а потом словно что-то вспомнив, продолжила, – ой, Герберт, прости, если ты занят, то я, пожалуй, пойду. Зачем тебе это всё. Извини, меня старую, я просто…, а да не важно, извини, – и она, развернувшись, вся внезапно сжавшаяся от беды, обрушившейся на её старческие плечи, и поспешила на выход.
– Клео, да ты что, подожди, – Герберт соскочил со своего импровизированного стула, быстро догнал плачущую женщину, обнял за плечи, прижав к себе, и повёл к выходу.
– Меня не ждите сегодня, – повернувшись, крикнул он у входа, – у меня проблемы, мне надо их решить.
Остальные кузнецы, не обращая на них никакого внимания, продолжали работать. Выведя Клео из пещеры, Герберт встряхнул плачущую женщину.
– Клео, я первый раз вижу тебя вот такой, ты же боец, Клео, ты сейчас, что творишь? Нос распух, глаза щелки.
Герберт, родненький, она же у меня единственная, последняя моя птичка, всё, Герберт, нас здесь почти не осталось. Они убили почти всех Герберт. За пятьдесят лет, они переловили больше пятисот женщин и всех, Герберт, слышишь, всех угробили. Осталась она, Тара и я. Есть ещё дочь у Тары, но она не летает, пошла в отца. Но я уже стара, я всё отдала ей. А они её поймали. Мы десять лет её прятали, а она только вышла, и в первый же день попала, наверное, им в лапы.
– Она провела ритуал, Клео, она успела, – Герберт снова обнял женщину за плечи, – она нас всех спасла. И ты права, Клео, они, скорее всего, увидели вспышку и примчались туда. Она после ритуала должна была потерять много сил, вот этим они и воспользовались гады. Но, Клео, ты говоришь, что призыв о помощи услышала только сегодня, а ведь прошло уже три дня? Почему она тогда молчала?
– Не знаю, Герберт, не знаю….
– И Абшуг куда-то делся? Странно всё это. Но я знаю к кому обратиться, – гном подвёл женщину к маленькой нише в скале с вырубленной из камня скамейкой, поверх которой лежали деревянные доски, и усадил.
– Нам надо найти Рея.
– Рея, но Миланда же терпеть его не может.
– Миланда сильно молода и импульсивна, а единственный, кто сможет вытащить её из лап демонов, это Рей. Он её знает, он её зачем-то искал, значит, скажем ему, где искать.
– А его мы, где теперь найдём?
– Вот это уже другой вопрос. Знаешь Клео, иди-ка ты, пожалуйста, потихоньку к себе домой и когда я приду к тебе, стань опять сама собой, очень тебя прошу. А не вот этой хныкающей особой. А я кое-что решу и приду к тебе.
– Хорошо, Герберт, – улыбнулась женщина, – я буду тебя ждать, – встав со скамейки, обняла гнома и, легко развернувшись, поспешила к себе, уже держа спину ровно.
Герберт посмотрел ей вслед, ухмыльнулся, покачав головой, и отправился к пещере Теней.
Пещера Теней для гномов была особо почитаемым местом, по преданию, именно здесь обитали духи предков гномов. Самих духов Герберт здесь не встречал, но кое с кем научился общаться. Как ни странно, но именно здесь он повстречался с Хранительницей Тариньольской троицы. По какой-то капризной случайности она услышала его, когда он, будучи совсем юным подростком, забрался сюда, к заброшенному древнему колодцу, через который когда-то поднимали породу, чтобы отыскать здесь дух своего прадеда и спросить у него, почему он, старый пень, не колотил своего внука, чтобы тот вырос приличным гномом. Хранительница так развеселилась, что появилась посмотреть на столь учтивого потомка и, поговорив с ним, оставила ему слова призыва, чтобы помочь трудолюбивому малому, оставленному рано своим отцом. С тех пор Герберт в редких случаях наведывался сюда. Вот и сегодня, тщательно убедившись, что за ним никто не увязался, свидетелей он не любил, прочитал слова призыва. Часа через два Хранительница замерцала перед ним и Герберт, извинившись за беспокойство и сделав ей кучу комплиментов, все женщины любят их, вытащил из-за пазухи и преподнёс ей удивительной красоты шкатулку, которую он делал несколько месяцев из очень редко встречающегося лунного хризопраза. Обычно зеленоватый камень, этот был молочно-голубой. Шкатулка переливалась, мерцая в глубине камня, как далёкая звезда.
Хранительница подарок оценила и спросила, зачем он её позвал. И гном выложил ей всё, что знал про Миланду. Большую часть того, что ей рассказал Герберт, она и сама знала, но то, что демоны украли Миланду сразу после ритуала, стоило ей уйти, Хранительницу разозлило, и поэтому она пообещала найти Рея и отправить его к ним.
Об этом и рассказал Герберт Клео. Теперь им оставалось только ждать, когда появиться Рей.
Рей.
Рей увидел вспышку в Тариньольском лесу, потому что как раз там и находился, разыскивая одного из гематитовых псов, с которым ушла Тьма. Пса нигде не было, он не отзывался на зов мага, хотя к этому времени псы стали считать его частью стаи. Нашёл его Рей, когда совсем стемнело, пёс лежал с простреленной грудью. Пуля не убила пса, но обездвижила его, и он медленно истекал кровью. Тьма бросила пса умирать и ушла.
– Сволочь, – не удержался Рей, – бездушная сволочь, хоть бы мне сказала, что пёс ранен.
Он не мог понять, как пёс подставился под пулю. Они ведь очень быстрые, и их шкуру не так просто прострелить. Значит, Тьма его привела сюда специально, привела под выстрел. И Рей сидел рядом, гладя мёртвого пса по огромной голове, когда увидел вспышку. Он вышел из портала, увидел её и сразу узнал. Это была она, Милли. Уже не та, молоденькая девушка, она повзрослела и похорошела, и стала удивительно цельной и законченной, как картина, когда ты сначала видишь её неоконченной, но она всё равно цепляет за душу, но вот её дописали, и ты уже не можешь отвести глаз. И он осознал, что интуитивно всегда знал, что это его женщина, потому и стремился её найти, до конца, не осознавая истинную причину. И только сейчас, увидев её повзрослевшей, наконец-то, признался себе. Но она не захотела даже с ним разговаривать, обвинив в убийстве своей семьи, и ему не оставалась ничего, как развернуться и уйти, во всяком случае, пока. Рей надеялся, что они ещё обязательно встретятся, чуть позже, пусть она успокоится. Когда через пару дней он вышел у её дома, там никого не оказалось, только он опять почувствовал присутствие неживого мира, как и тогда возле Милли. Он зашёл в дом, дверь была открыта, словно её забыли закрыть. В одной из комнат он нашёл сумку из кожи какого-то зверя, внутри был подсохший нетронутый хлеб и сыр, но в доме никого не было. Он прождал до вечера, желая рассказать ей про себя и свою жизнь, но никто ни пришёл. Тогда, закрыв дверь, он отправился на поляну, но и там никого не встретил. И решил внимательно всё там осмотреть, повесил светляк и стал тщательно разглядывать землю и вновь нашёл кулон. Подняв, задумался, или выкинула от злости, что он принёс, или с ней опять что-то случилось и кулон выпал из её рук. Проанализировав, всё же пришёл к выводу, что Милли попала в беду. Вернувшись на базу, рассказал всё Агарду, и они уже вместе пытались понять, где её теперь искать. Ни до чего умного не додумались. Кто и зачем оставалось неясным. Ответ пришёл через несколько дней в виде Хранительницы, что предстала перед Реем, когда он загонял разбежавшуюся по лесу нечисть обратно в разлом. Мерцающая женщина предстала перед Реем неожиданно, как раз тогда, когда он плетью гнал упыря. Упырь сопротивлялся, не желая возвращаться в бездну. Хранительница проследила за тем, как Рей всё же запечатал упыря и обратилась к нему.
– Хорошая работа, маг. Но у меня для тебя есть дело.
– Я тебя слушаю, Хранительница. Думаю, по мелочи ты бы меня не искала.
– Помниться ты интересовалась девушкой по имени Миланда. До сих пор интересно?
– Миланда? Какая Миланда?
– Ты её знаешь, как Милли.
– Конечно, – напрягся Рей, – вы что-нибудь знаете о ней?
– Знаю, Рей, – кивнула головой Хранительница, – её похитили демоны.
– Демоны? Зачем им Милли?
– Рей, Рей, – покачала головой Хранительница, – до сих пор не знаешь кто она? Найди Клео, её бабушку, она живёт в старой расщелине в пещере. Она тебе всё расскажет.
И фигура Хранительницы медленно растворилась в воздухе, а Рей отправился искать Клео. Для начала ему надо было попасть к ущелью. Вернувшись в деревню, что просила зачистить лес, он договорился, оплатил себе коня и отправился к видневшимся вдалеке скалам. К ночи он подъехал к ущелью. Стреножив коня, отправил его пастись, а сам устроился на ночлег. Лишь только рассвело, он отправился в путь. Дорога петляла между скал, то расширяясь до проезжей, то ссужаясь так, что Рей спешивался и, держа коня под узду пытался протиснуться с конём в проход. Пару раз он подумывал, а не проститься ли ему с животным, отправив его восвояси. Всю дорогу он, почему-то был уверен, что его встретят и потому не удивился, когда ближе к полудню, на тропинку, вившуюся между тёмных скал, вышел невысокий коренастый мужчина с небольшой бородой. Поигрывая топором, вежливо поинтересовался.
– Куда путь держим, мил человек?
– Ищу госпожу Клео, не подскажите, как найти? – Рей удерживал коня, животное пряло ушами, било копытом, не желая стоять на месте.
– Может, подскажу, а может и нет, откуда мне знать с какой целью, вы её разыскиваете?
Рея уже начал напрягать этот разговор ни о чём.
– Я Рей, госпожа Клео ждёт меня
– Рей, – Герберт разулыбался, – всё же она нашла тебя.
– Кто нашла? – переспросил Рей.
– Ну, кто искал, тот и нашёл, – опять усмехнулся мужчина и, кивнув головой, пошёл вперёд.
– А я тебя здесь давненько поджидаю, – бросил он через плечо.
– Зачем? – Рей всё удерживал никак не успокаивающегося коня.
– Дык проводить. А я тебя примерно таким и представлял.
– Это, каким таким? – Рей поражался содержательности их беседы.
– Ну, таким. Чтобы некоторые девицы тебя десять лет подряд тихо ненавидели, – усмехнулся гном.
– Вы тоже её знаете?
– Знаю, десять лет с Клео её всему учили. Хотели уберечь, не вышло.
– Уберечь от демонов? Я правильно понял?
– От них самых, пусть у них у каждого дохлый гоблин в доме валяется. Не успела девчонка нос высунуть, они её сграбастали.
– Зачем она им?
– Это тебе Клео расскажет, и про демонов тоже расскажет. Здесь уже недалеко, скоро придём. Ты сам-то, что о них знаешь? – Герберт неторопливо вышагивал, положив топор на плечо.
– Да так, общие сведения. Открыли здесь постоянное посольство, с тех пор как канцлером стал Торион. Держат нейтралитет, к нам пока не лезут, войну не объявляют, – Рей спешился и пошёл рядом с Гербертом.
– А они не могут воевать, – ухмыльнулся гном, – а то уже бы полезли.
– Как это? – удивился Рей.
– А у них мужики не рождаются, так что они пока отвоевались, – Герберт весело крутанул топор в руке. Топор в его руках летал, словно ничего не весил.
– В смысле не рождаются? Что девочки рождаются, а мальчики нет? – снова ничего не понял Рей. Он уже был готов взорваться, что за разговор? Обрывки сведений и никаких пояснений.
– Ну, я же говорю, с Клео поговори, она тебе объяснит, – снова ухмыльнулся гном. – Ты сам-то, где с Миландой познакомился?
– Да это старая история, – вздохнул маг, – я изранен сильно был, а она меня подлатала, так и познакомились.
– Узнаю девочку, всё же доброе у неё сердечко, – и Герберт, тепло улыбаясь, указал топором на видневшийся в скале вход в пещеру. – Ну, вот и пришли.
Клео так обрадовалась, увидев мага, не зная, куда ей усадить Рея, чтобы тому было удобней, она, то неслась ставить чайник и зажигать дрова в печи, то потом решила, что лучше накормить его с дороги обедом, и стала хлопотать, гремя кастрюлями у плиты. Рей от такого приёма не знал, куда себя деть. Непривычный к хлопотам вокруг своей персоны, он не знал, как успокоить Клео и усадить за стол. Наконец, когда на стол было собрано, Клео успокоилась и начала рассказывать. Она поведала ему всю историю Миланды от рождения до её похищения. Больше всего его интересовал мир демонов, и Клео стала рассказывать о том, что знала.
Глава 16
Истих и Нордания.
Мир демонов был очень древний. Откуда они появились на Тритинопсисе, никто не знал. Их родной мир был разрушен, и демоны разбрелись по всей Вселенной в поисках нового пристанища, которое можно бы было назвать домом. И старцы мира друидов, посчитав их безвредными и обездоленными, разрешили поселиться на пустынном материке Дионии. Огромные барханы красного песка под странным небом, становящимся к полудню оранжевого цвета из-за мелких частиц пыли, которые поднимал дующий непрерывно ветер. И огромное обжигающее солнце делали это место не очень-то пригодным для жилья. Демоны предпочитали ходить в своей родной ипостаси, чтобы было легче выживать на предоставленной им территории, выбора у них всё равно не было. Они охотились на крупных рептилий, бились с жуками-тригаудами, достигающими до трёх метров в высоту, и нападающих на демонов в песчаных пещерах. Жестокий мир породил на материке огромных беспощадных монстров, охотящихся друг на друга. Огромные змеи, ядовитые пауки, ящеры все бились за право выживания. Демонов спасал ум, вёрткость, сила и выносливость и конечно чёрные кожистые крылья, позволяющие демонам взлетать для нанесения решающего удара. Быстро подстраивалось под окружающую среду и их тело. И в такой обстановке формировался у подрастающих демонов и характер: сильных, умных, жестоких, но умеющих ценить чужую силу противника. Они не принимали предательства, ни в каком виде и ни у кого.
Ещё два материка Тритинопсиса были густо покрыты зеленью с мягким благодатным климатом. Раса друидов, населяющая эти материки, была утончённой и изнеженной. Отсутствие хищников и прекрасные погодные условия позволили им развиваться без битв за выживание. Они считали себя центром Вселенной. Друиды так бы и жили в твёрдой уверенности о своей исключительности, но однажды демоны решили восстановить равноправие и захватили сначала один материк друидов Гристанию, а затем и второй Ланданию. Друидов недолго думая определили в рабство. Изнеженный народ ничего не мог противопоставить, кроме тайных заговоров, поднимающих силы природы против демонов. Но они не очень-то испугались, выжгли всё зелень в городах и успокоились. Наиболее свободолюбивым друидам предложили материк Дионий для проживания. Или рабство, или Дионий на выбор.
Прошли годы. И вот однажды в руки демонов попал уникальный артефакт. Распотрошив одного из торговцев, осмелившегося налаживать торговые отношения с Тритинопсисом, они нашли у него странный шар, мерцающий голубым светом, и вскоре выяснили, что это артефакт, помогающий открывать порталы в другие миры. Долгое время артефакторы разбирались с принципом его работы, и наконец, создали его дубликаты. Демоны сменили свою ипостась на свою вторую родную, похожую на человеческую, создали по принципу голубого шара портальные арки и стали исследовать другие миры. Чтобы не забыть, как сражаться, держать армию в боеспособном состоянии, Верховный Повелитель решил расширить свои владения. Демоны засылали посольства в новые миры, изучали окружающий мир, животных, население, их обычаи, а затем решали, представляет ли всё это интерес и выгоду для них и если да, то тогда вторгались на чужую территорию. Забирали то, что их интересует, население, как правило, или уничтожалось, или отправлялось, когда в рабство, а иногда и в другие малозаселённые миры для их развития, а их родная планета выжигалась, чтобы не было ни у кого желания сюда вернуться. Так погиб Дратикус. Демоны вывезли с Дратикуса драконов, остальное их не очень интересовало, пока они не поняли, что помимо уникальных животных, большой интерес представляют женщины этого мира. Пришлось их вылавливать и отправлять на Тритинопсис, чтобы потом иметь в богатых домах своих необыкновенно талантливых артефакторов, а может и продать куда-нибудь, заработав неплохие деньги. Не учли одного, женщины были очень свободолюбивы, и мало кто смирялся, живя без неба.
Тогда и случилась эта странная история, оставившая неизгладимый отпечаток на Повелителе. Истих Веланд Седьмой – седьмой Повелитель демонов был молод. Он бросил вызов предшествующему повелителю, когда почувствовал, что больше нет сил смотреть, как мучается его народ в проклятой пустыне. Умирало много детей, некоторые погибали, не выдержав климата планеты, многие гибли в зубах хищников, то здесь, то там разносился по пещерам, что населяли демоны, плач матерей и скупая ругань отцов. Тогда-то Истих, презрев все написанные правила, отправился напрямую к Повелителю. Выстоял в семи смертельных поединках, чтобы дойти до него и поговорить, и предстал перед ним покрытый ранами и кровью, своей и чужой, потребовав выводить народ с Диония. Повелитель принял вызов молодого выскочки, и в страшном бою Истиху удалось победить. Правда, потом он месяц отлеживался, излечиваясь от жутких ран. Но, поправившись, повёл демонов на Гристанию.
Дратикус же был уже не первой планетой, что завоёвывали, выращенные в жестоком мире демоны. Когда собирались выжечь этот мир, Повелитель демонов как раз находился там и уже собирался покинуть больше не интересующий его мир. Потеряв свою родину, демоны разучились любить другие миры. Проходя по своему лагерю, он равнодушно осматривал пленённых женщин, которых демоны сгоняли группами к порталу для переброски. Внезапно внимание привлёк раздражённый крик сотника. Истих решил посмотреть, что там происходит, всё равно заняться ему ближайшие полчаса до совета, где собирались тысячники, было нечем. Он прошёл несколько метров и увидел, как сотник стегал кнутом тоненькую, как лоза, фигурку девушки и орал, чтобы та встала перед ним на колени и признала хозяином. Юное создание, сжав кулаки и закусив губу, отказывалась опуститься перед ним. Для чего сотнику вздумалось ставить девушку на колени, Истих мог только предположить, скорее всего, тот решил сделать её своей рабыней. Если женщина признавала мужчину своим хозяином, то она становилась его собственностью, и уже никто не претендовал на чужую вещь. Истих внимательно смотрел, как гордо она старалась сносить удары, а сотник зверел. Удары становились всё сильнее. Что дрогнуло в замороженной душе главного демона неизвестно, но он движением руки остановил зарвавшегося демона и махнул девушке, чтобы она шла за ним. Однако, та ни сдвинулась с места ни на метр, и Истиху самому пришлось подойти, взять её за руку и повести за собой. Маленькая, дрожащая от напряжения рука, в его огромной сильной руке странно его умиляла. Он никогда не испытывал таких необычных для себя чувств. Он привёл её в свой шатёр, подозвал служанок и лекаря и велел привести её в порядок. Вскоре её переправили на Тритинопсис вместе с вещами Повелителя. Девушку поселили во дворце в отдельной комнате, назначив к ней прислугу. Истих не приходил к ней неделю, потом зашёл со странным смешанным чувством. Сел в кресло и просто стал наблюдать. Она была точно такая же, как ему и показалась. Не красавица, но что-то было в ней, что притягивало его взгляд и хотелось смотреть на неё, не отрываясь. Достаточно высокая, гибкая, с полной грудью, которую она пыталась утянуть, как будто от высшего демона можно что-то спрятать. Пышные рыжеватые волосы с разноцветными прядями, как у всех птиц, затянуты в тугую косу. Белая кожа, тонкий правильный нос, внимательные умные серые глаза, опушенные чёрными ресницами и тёмные брови вразлёт. Никакой косметики, чтобы не привлекать его внимание. Он усмехнулся, представив, какой она выдерживает каждый раз бой со служанками, не давая себя разукрасить. Она же упорно делала вид, что его не видит. Хотя прекрасно видела. Сердце отчего-то изменяло свой ритм и начинало отбивать дробь. «Глупое сердце, – думала она, – для кого ты так стучишь?» Демон – гад был хорош. Высокий, хорошо сложенный, с фигурой настоящего воина, а не изнеженного придворного, достаточно молодой, с чёрными, как смоль волосами и невероятно синими глазами. «Если бы только он не был демоном», – промелькнуло в её голове.
