Текст книги "Судьбы. Миры вселенной."
Автор книги: Елена Шмидт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)
– Я тут кое-что узнал, – усаживаясь за стол, продолжил гном, – Миланда, ты в курсе, что твоя сестра украла какой-то камень у канцлера?
– В курсе, – Миланда на секунду замолчала, вспоминая те страшные дни, и решая рассказывать или нет про то, что знала, а потом решилась, – сейчас наверно, уже можно рассказать, что тогда было. В ночь перед трагедией Бианка рассказала Беатрис, что забрала какой-то камень у канцлера. Они ещё говорили, что камень какой-то таинственный, с какой-то пещеры. Из-за этого камня и явилась та страшная женщина.
– Та страшная женщина сама себя именует Тьмой, очень сильна магически, владеет несколькими видами магии, но больше всего увлекается тёмной. Приходит из другого мира, организовала контрабанду гематита, построила за это время дворец в Арагоне, – Герберт глубоко вздохнул и продолжил. – Когда-то давно проход в тот мир был закрыт, но там был гематит, и канцлер, чтобы открыть проход собрал группу портальщиков. Они вместе открыли портал, но там заразились какой-то странной болезнью, и многие погибли, он тогда набирал ещё и ещё, и каждый раз маги гибли непонятно от чего, причём сами молчали о причинах, пока твоя мама Миланда не создала артефакт перехода. Она пожалела портальщиков, хотя и не смогла спасти твоего отца. Вот его и умыкнула Тьма и теперь спокойно шастает между мирами, но поговаривают, что раньше она не была столь сильна, что-то произошло с ней в том мире, что изменило её внешне и увеличило резерв. Ещё эта, так сказать дама, не брезгует для решения своих проблем гонять сюда монстров, и псы лишь малая их часть. Есть монстры и пострашнее. Часто с ней видят мужчину, в народе зовут Погонщиком, он, как правило, собирает псов и монстров после Тьмы. Тоже маг, поговаривают не слабый, ходит в тот мир на раз, два.
– Я в курсе, Герберт, кто он и как он ходит, давай дальше, – резко перебила его Миланда.
– А что ты о нём знаешь? – Герберт с интересом уставился на неё.
–Знаешь, а я не желаю ничего о нём говорить, Герберт, прости, конечно, но давай рассказывай дальше, – Миланда разозлилась при одном упоминании о ненавистном ей мужчине, который, как самый настоящий гад, не хотел покинуть её голову и дать ей жить спокойно. Герберт и Клео переглянулись.
– Миланда, а ну посмотри на меня, – Клео пыталась заглянуть ей в глаза, но девушка упрямо отводила взгляд. – Ты что его знаешь?
– Какая разница знаю я его или нет, ба? – она в упор посмотрела на пожилую женщину. – Это уже не имеет никакого значения.
– Как это не имеет? В той трагедии, девочка моя, всё имеет значение.
– Ну, хорошо, хорошо, – вспылила Миланда, – да я его видела один раз до того, как всё произошло. Но, Пресветлый, я понятия не имела кто он. Нашла сильно раненого мужчину в лесу и оказала ему помощь. Я всем тогда оказывала помощь. Ну…, вернее всем животным. А тут он, далеко от жилья, где кроме зверья никого нет. Ну, я и спустилась. Ба, не смотри на меня так, он не видел, как я спускаюсь, и я была одета, если ты про это. Правда, если бы я знала тогда кто это, то плюнула бы сверху и улетела, пусть бы сдыхал. Он был там! На той злосчастной поляне, я его видела! Он свистом подзывал псов. Лучше бы он не выжил тогда! – в сердцах крикнула она.
– Миланда, вот уж не ожидал от тебя таких слов. Ты думаешь, если бы он умер, это остановило бы Тьму? – произнёс молчавший всё это время Герберт. – Не надо корить себя за то, что сделала. Ты помогла живому мыслящему существу.
– Не мыслящему, а …, – Миланда махнула рукой, – не могут думающие такое творить.
– Детка, думающие ещё и не такое творят. Это натура живых. Они создают и хаос, и великие творения, могут всё разрушить и создать на месте цветника помойку, а могут на пустыре, где ничего никогда не росло, вырастить прекрасный сад, – философски заметил Герберт. И потом, когда ты лечишь волка, тебе же не жаль косулю, которую он задерёт.
Миланда замолчала и сидела теперь, уставившись в одну точку, упрямо поджав губы.
– Ну, я, пожалуй продолжу, – Герберт поёрзал на стуле, устраиваясь поудобнее, – так вот, Погонщик, как я уже сказал маг, но нашу магическую школу не заканчивал и вроде, как и не обучался, никто его не помнит, хотя вспоминали про одного талантливого парня, который пропал много лет назад, но он это или нет никто точно сейчас не скажет. Так вот он, также, как и Тьма, владеет тёмной магией, гематитовые псы его слушают, он, как правило, собирает разбросанных животных и монстров, иногда помогает населению, загоняя нечисть, что гуляет сейчас по лесу, его любят нанимать жители приграничных с Тариньольской троицей деревень. Поговаривают, что где-то у него есть сестра, но правда это или нет выяснить не удалось. Сам ни разу ни на кого не натравливал, ни собак, ни монстров, во всяком случае, о таком даже не знают. Дружбы ни с кем не водит. Необычайно спокоен, вывести его из себя, мало кому удавалось, хотя были и такие смельчаки, учтив, владеет практически всеми техниками боя. И ещё, что очень странно, но он искал тебя, Миланда. Раньше часто расспрашивал, не вернулась ли ты? Бывает у вашего дома до сих пор, так что будь осторожна, что ему нужно, пока неясно.
– Неясно, неясно, – пробормотала чуть слышно Миланда, – кому неясно, а кому как раз-то всё и ясно.
– Тьма тоже, по всей видимости, не успокоилась, – продолжил гном, не обращая внимания на девушку, бухтевшую что-то себе под нос, – вообще всё как-то не так. Кто-то вечно ходит, какие-то странные чужие люди всё выспрашивают то про ведьм, то про тебя. То, что ты жива, по всей видимости, догадываются. Хорошо, что никто не знал, что Клео твоя бабушка, сейчас никто и предположить не может, где ты и куда делась. А тут как назло у этой Тьмы коммерческий интерес. Она именно здесь у нас передаёт контрабандистам гематит, и лес перед этим зачищает, выпуская своих «зверюшек». Поэтому и Погонщик здесь часто бывает. А людей в деревнях становиться всё меньше, потому что бояться они и дальше здесь жить, город наш опустел изрядно, и у нас торговля упала, сплошные убытки, если так пойдёт и дальше, то оружие вообще некому будет продавать, – он тяжело вздохнул. – По ущелью тоже ходить опасно, это здесь ещё тихо, а туда дальше оползень за оползнем, только и слышно, как почему-то рушатся скалы. Словно снизу бездна ищет выход и всё толкает, надеясь найти проход. Если это не остановить, быть беде. Всё из-за этой «куклы» безмозглой. – Герберт замолчал, сурово глядя на свои сцепленные руки, лежащие на столе. Потом словно решившись, поднял глаза на двух притихших женщин. – В общем, так, хорошие вы мои, надо всем как-то помочь. Сейчас наша земля без ведьм стала как дитятко беспризорное. Одна она и жить на ней, становиться некомфортно. Миланда ты уже взрослая сильная женщина, надо попробовать как-то осторожно проникнуть в твой бывший дом и поискать, как провести ритуал, точнее слова заговора, которые ты не знаешь. Я думаю должна быть какая-то книга. А то, что ты одна, так надо всё равно пробовать, первая ведьма Тариньола тоже одна была.
Миланда и Клео сидели и с изумлением взирали на гнома. Девушка не могла поверить своим ушам, что, наконец, услышала это. А Клео, потому что он только что говорил, что всё ещё спрашивают про Миланду в округе.
– Герберт, ты чего? Мы же договаривались, что надо потихоньку, а ты сразу пошли в дом! Проводи ритуал! Да ты в своём уме? Сам же говорил, что всё неспокойно.
– Ба, – вмешалась Миланда, для неё услышавшей, что свобода близка, запрет теперь был смерти подобен, – ну мы же потихоньку, никто ничего не заподозрит.
– Клео, – Герберт смотрел в упор на женщину, – я не хотел, но сегодня вернулся обоз с оружием. Ничего, слышишь, абсолютно ничего не продали, некому. Нет никого по Выжненскому тракту. Все ушли, остались местами старухи и старики, что не захотели уезжать. А им оружие ни к чему. Если вилы удержат и то хорошо. И так ещё в одном направлении. Как ты думаешь, без покупателей, мы сколько здесь просидим? Вот и я про это. Так что давайте пробовать. Тем более, что весна на дворе.
– Весна, бабушка Клео, весна, – вдруг подскочила Миланда, – я совсем отупела, сидя в этой пещере, скоро же праздник Возрождения, – и она понеслась по пещере, бормоча себе под нос, – надо срочно найти книгу, времени мало, я должна попробовать провести ритуал, – и выскочила на улицу.
– Миланда, да подожди же ты! – Клео поднялась и поспешила следом за ней. – Вот неугомонная, вся в мать, – едва успела схватить за руку девушку, остановившуюся на мгновение, чтобы посмотреть в сторону далёкого леса, хотя отсюда он и не проглядывал. Сердце и душа, наперекор всему, неслись туда, где прошло счастливое детство. – Вернись, надо договорить, – и потащила её назад. Усадила на место и села сама. – Слушай меня внимательно. Я понимаю, что твоя душа рвётся туда, и ты сама уже не здесь, птица есть птица, но послушай меня. Если ты вдруг, не приведи Всесветлый, попадёшь в руки к демонам, постарайся скрыть своё истинное имя, они ведь знают тебя как Милли, можешь строить из себя кого угодно, хоть недалёкую развязную дурочку, даже хамить, но в меру конечно, они всё от тебя стерпят, а тебе будет легче за всем наблюдать и смотреть, как сбежать. Этим супостатам надо от тебя только одно, чтобы ты убрала тот артефакт, а ты думай, моя девочка, думай. Ты умная, ты что-нибудь придумаешь. Страшно мне так говорить, но, наверное, время пришло, птиц остались единицы, а у демонов истончилось терпение, время его съедает. И поэтому, или мы прячемся с тобой здесь, или они всё же разыщут тебя. Если они пронюхали, то всё, вцепятся мёртвой хваткой, пока или тебя не найдут, или твоё тело.
– Ба, – Миланда бросилась к поникшей женщине и обняла её, – ба, ну ты что? Я же птица, я улечу от них, и костюм ты мне вон какой подарила, могу не переодеваться, раз и улетела. Ну, ба не плачь, ну что ты, в самом деле, как на войну меня отправляешь, вот увидишь, я скоро прилечу назад, ты даже соскучиться по мне не успеешь.
– Ладно, ладно, пёрышко ты моё, лети, спасай свой лес, – Клео поднялась и погладила Миланду тёплой мягкой ладонью по щеке, – и да, Миланда, чуть не забыла, никому не показывай свою тёмную сторону, прячь её, как учил тебя Герберт. Это будет твоя козырная карта в беде, она может помочь тебе в трудную минуту. И вот ещё, на, возьми, – и она протянула ей маленькое серебряное крылышко, одетое на изящную цепочку, – это артефакт, повесь себе на шею, случиться беда, попадёшь к демонам, потри и позови меня или Герберта, он как-то вплёл туда и себя, сказал, мало ли что, вдруг ты не услышишь. Одевай и не снимай никогда, он должен напитаться твоей энергией.
– Ба, я, конечно, возьму, но мне кажется, вы зря паникуете, всё будет хорошо. И опять же Абшуг будет со мной, и люди Герберта подойдут, – правда же, Герберт? – гном утвердительно кивнул. – Ну вот, а там и он сам подоспеет, ну что ещё может случиться, когда у меня такая защита?
Миланда надела цепочку на шею, поцеловала Клео в щёку, а потом подбежала к Герберту и чмокнула, засмущавшегося гнома. Послав всем ещё один воздушный поцелуй, побежала к себе, собрать вещи. Сумку ей, ещё давно, подарил Герберт. Она была сшита из кожи какого-то хищника и похожа на мохнатого зверя, Миланда никак не могла понять кого, а Герберт, когда она спрашивала, только ухмылялся и отмалчивался. Если её несла в лапах крупная птица, то снизу её могли принять за добычу пернатой. Покидав туда самое необходимое, положила круг хлеба и сыра, не забыла и про ножи, вздохнула, что не может взять с собой лук, и, не задерживаясь больше ни на минуту, выскочила к ожидавшим её Герберту и Клео.
– Я готова.
– Миланда, может не пойдёшь? – Клео с надеждой посмотрела на неё.
– Ба, ну ты как маленькая. Ты же слушала Герберта, народ страдает, а я тут сижу, ведь Возрождение уже рядом, а мне книгу ещё найти надо.
– Да я понимаю, это я так, милая, сердцу не прикажешь, разум понимает, а сердце противится. Ну, лети, лети, попутного ветра тебе, девочка моя, – Клео не удержалась и всё же всплакнула.
– Ба-а …, ну Герберт скажи ей, что ничего со мной не случиться, ба, я сейчас тоже заплачу, – Миланда умоляюще посмотрела на гнома, но тот уже обнимал Клео, поглаживая успокаивающе по спине.
– Да успокоилась я, успокоилась, старая наверно становлюсь, плаксивая, ты не обращай внимания, я буду ждать тебя, внучка. Каждый день буду ждать. А сейчас оборачивайся и лети. Счастливого пути.
Герберт кивнул Миланде, он всё ещё обнимал пожилую женщину.
– Я как смогу сразу выйду за тобой. Абшуг ты где?
Пёс, услышав свою кличку, подбежал к гному, словно спрашивая: «Зачем звал?»
– Подслушиваешь, хитрец? – Абшуг мотнул головой. – Побежишь за ней или со мной пойдёшь? – пёс посмотрел на Миланду. – Ну, понятно, тогда беги.
Миланда хотела уже обернуться птицей, но вдруг, словно вспомнив о чём-то, опять вернулась к Клео, крепко её обняла, и уже не смотря ни на кого, словно боясь передумать, свистнула Абшугу, зовя с собой, и стала видоизменяться. Через пару минут огромная птица, захлопав крыльями, стала взлетать. Взлетев, сделала круг, снизилась, проносясь рядом с Гербертом и Клео, громко крикнула и, схватив сумку, стала набирать высоту и полетела в сторону леса.
Глава 14
Миланда с горечью рассматривала лес с высоты. Он весь зарос, то тут, то там виднелись кучи отчего-то заваленных деревьев, образующих непролазный бурелом из стволов и веток, сквозь который не только народ, зверь не перелезет. Деревья были какими-то замученными, молодой поросли практически нигде видно не было. Звери почти не встречались. Птиц было не много. «Да что происходит? – волновалась Миланда. – Сейчас же весна, природа петь должна, а она как старушка, едва живая. Неужели всё так плохо? Недаром Герберт не смог больше терпеть».
Птица набирала высоту, уходя за небольшие облака, чтобы не привлекать к себе внимание. Заметив под крылом родные места, Миланда на радостях, забыв о всякой осторожности, бросилась вниз. Опустилась недалеко от дома и побежала к нему. Сердце от эмоций заходилось в груди, опять промелькнули в памяти события десятилетней давности. Миланда подошла к дому, везде царило запустение, всё вокруг заросло сорняком и каким-то невысоким кустарником. Окна и двери были заколочены, но доски за десять лет уже потеряли свою прочность. Рванув, Миланда оторвала их от двери и тихо зашла в дом. Кругом царил полумрак, толстый слой пыли покрывал все поверхности однотонным серым покрывалом. Девушка прошла в дом, оставляя следы на полу, и осмотрелась. Всё что можно было раскидать, было раскидано, пауки наплели целые простыни из паутины и развесили их по всем углам. Тонкие лучики света пробивались сквозь заколоченные окна. Миланда, выйдя на улицу, пошла искать лестницу, нашла её полусгнившей за домом и вернулась ни с чем, так и не открыв ставни. Подошла к окну, в котором были разбиты тонкие пластинки страшно дорогого стекла, и стала стучать по доскам. Несколько досок не выдержали и оторвались. В комнату полился радостный солнечный свет. Миланда побежала в комнату Беатрис, открыла здесь также окно. Если книга где-то и есть, она или в этой комнате, или у Мэгги. Эту книгу она когда-то видела, на обложке должны быть какие-то символы и солнце. Вот солнце она хорошо помнила, маленькой она очень любила смотреть на него, оно её как будто грело, и девочка, затаив дыхание, сидела рядом с книгой, любуясь на картинку. «Может сначала убраться?» – мелькнула в голове мысль, но она сразу отмела её, рассудив, что вначале книга. Порылась по пустым ящикам, заглянула в такой же абсолютно чистый шкаф и поняла, что кто-то уже повыкинул все вещи, что-то ища до неё. Искать было особо негде, ничего не найдя, расстроенная девушка плюхнулась на кровать, подняв облако пыли, и уставилась невидящим взглядом на противоположную стену. В голове была пустота, так бывает всегда, когда несёшься с какой-то целью, что-то сделать, а обстоятельства просто не дают этому свершиться. Ей хотелось плакать. Помотав головой, чтобы поставить мысли на место, она стала думать, что делать. Рассеянным взглядом скользила по вещам и вдруг заметила, что из-за комода торчит уголок какой-то книги.
С замирающим сердцем поднялась, подойдя к комоду, присела и стала вытаскивать книгу, и чуть не завизжала от радости, когда появилось солнце на обложке. Схватив находку, вернулась на место, и стала аккуратно листать пожелтевшие страницы, среди незнакомых символов надеясь найти хоть что-то, что подсказало бы о ритуале. Пролистав всю, застонала от разочарования и захлопнула её, она, увы, не поняла ни слова.
Миланда сидела, закрыв глаза, вспоминая про ритуал, постепенно её мысли перетекли на Беатрис, она вспоминала женщину, ставшую ей настоящей матерью, сердце болезненно сжималось, время плохо лечило. Облик Беатрис становился в её мыслях более явственным. Вот она подошла к ней, обхватила её лицо своими руками, и тут девушка поняла, что чувствует чужие руки на своём лице. Вздрогнув, она распахнула глаза, и уставилась на призрачную Беатрис, парящую возле неё.
– Здравствуй, милая, – прошелестел в голове тихий голос, – как долго мы тебя ждали.
И из стен стали выплывать призрачные тени её сестёр. Миланда смотрела на них со странным чувством, не зная радоваться ей или нет. А может, стоит убежать отсюда? «Да ну их эти суеверия, – подумала она, – это же счастье снова видеть и слышать их».
– Беатрис, ты слышишь меня? – обратилась к ней Миланда.
– Конечно, это же наш дом, а он, как ты знаешь, необычный. В этом доме мы можем даже говорить Милли, и при большом желании ещё и касаться. Ну, ты лучше расскажи, где пропадала?
Миланда вздрогнула, услышав своё имя. Но быстро взяла себя в руки.
– Сёстры, дорогие мои, – взмолилась она, – я вам всё расскажу, но сейчас близиться время ритуала. Скажите, как его провести?
Все молчали, Миланда с мольбой смотрела на них. К ней медленно подплыла Бианка, протянула к ней руку, и едва слышно коснулась щеки.
– Милли, девочка ты моя, как же ты повзрослела, я так за тобой скучала, – она хотела обнять её, но руки прошли сквозь Миланду, не задержавшись. – Ну вот, – огорчилась она, – у меня, увы, не всегда получается, у Беатрис обычно лучше.
– Так что насчёт ритуала? – воскликнула девушка. – У меня сердце разрывается, когда я вижу во что превратился лес, животных почти не видно, птицы совсем не поют, словно чего-то боятся, народ покидает родные места и уезжает, ущелье как будто в движение приходит, скалы осыпаются одна за другой.
Помогите мне попробовать провести ритуал, позвать Хранительницу, попросить о помощи. Беатрис, Бианка, вы же любили наш лес. Ну что же вы молчите? – Миланда обвела всех просящим взглядом.
Призрачные сёстры, внимательно осматривали девушку и подозрительно молчали. Словно что-то видели в ней новое.
– А где мама Мэгги? – Миланда надеялась ещё на чудо.
– Милли, Милли, тебе же вернули сейчас твоё настоящее имя, верно? – раздался голос Мэгги, и она плавно спустилась сверху, пройдя сквозь потолок. – Как теперь тебя зовёт старуха Клео? Миланда? Она нашла тебя?
– Бабушка Клео меня спасла и выходила. Когда она забрала меня с поляны, я долго была без сознания, потом они прятали меня и учили вдвоём с Гербертом.
– Кто такой Герберт? – Беатрис вопросительно смотрела на Миланду.
– Гном. Он артефактор, и он учил меня.
– Я что-то ничего не понимаю, – словно уже забыв про свой вопрос, Беатрис смотрела на мать, – то, что она не наша сестра, я давным-давно догадалась, ещё тогда, когда пеленала её. Ты принесла в дом дочь птицы, да мама?
– Да, – сказала Мэгги, – я любила её отца. Но её мать перешла мне дорогу, а когда он заболел, я спешила помочь ему, но не успела и высказала его беременной жене всё, что про неё думаю. А она так любила его, что ушла следом за ним, едва родив её. И я подумала, что наверно тебе очень одиноко, и эту кроху никто не любил в этом мире, и я решила исправить это. И у меня вроде неплохо получилось, – довольно закончила она.
Миланда переводила взгляд с одной на другую и не могла ничего понять, её сейчас обсуждали так, словно девушки рядом не было, а тут ещё остальные сёстры, выслушав Мэгги, решили, что им больше здесь делать нечего и решили уйти.
– Не сестра, – прошелестела Китти и медленно растаяла. Следом за ней одна за другой уходили Джинни, Матильда. Гертруда подплыла к Миланде, посмотрела на неё и исчезла прямо на глазах.
– Нет, сёстры, нет, не уходите, помогите мне, давайте спасём лес, – шептала Миланда, наблюдая как Кэтрин, Тильда, и Берта ушли сквозь стены. Остальные поспешили следом.
Остались Бианка и Беатрис. Мэгги внимательно следила за Миландой, у той из глаз катились крупные слёзы. Она не плакала. Нет. Они сами наполняли глаза и стекали дорожками по щекам.
– Ты стала очень похожа на свою мать, Миланда, – произнесла Мэгги, – я виновата перед ней, не надо было на неё кричать, она и так страдала, а я наступила на камень, что лежал на её сердце, и надавила, – она подплыла к девушке поближе и заглянула в глаза.
– Сильная девочка и сердце чистое. Может правда что-нибудь получится. Попробуем провести ритуал. Беатрис, – окликнула она старшую дочь, – расскажи всем обо всём, я разрешаю, – прошелестела она, – скоро увидимся, Миланда.
И исчезла. А Беатрис как-то обиженно посмотрела на Миланду.
– Всегда хотела дочку, – обратилась она к ней, – и мечтала, что это ты, но видно не судьба. И мечту забрали, – голос её звучал едва слышно.
–Беатрис, Бианка, ну как мне доказать вам, чтобы вы поверили, что в моей жизни вы как были важной частью, так и остались. Говорят, призраки видят души людей, тогда вы должны видеть, как я вас люблю.
– Вижу, Милли, вижу. Как же мне теперь тебя называть? – Беатрис всё никак не хотела принимать новую Миланду. Уже не её девочку.
– Зовите меня, как и раньше Милли. Для вас я всегда буду Милли, вашей сестрой, ну, пожалуйста.
Беатрис с Бианкой переглянулись и растворились в воздухе.
«Ну вот, – обречённо подумала Миланда, – ушли, то ли вернуться, то ли нет, без них я точно ничего не смогу, слишком мало времени осталось». Она никак не могла понять, почему ведьмы, всегда так радевшие за лес, теперь безразличны, и почему Беатрис так обиделась из-за бабушки Клео? Хотя по идее должна была обрадоваться, что Миланде кто-то помог. Ничего так и не поняв, решила навести в доме порядок. Нашла старое ведро, тряпку и веник. Сбегала в колодец, обрадовалась, что вода не ушла, набрав первое ведро, бросилась в дом воевать с пылью и грязью. К вечеру устала так, что ей стало казаться, что от усталости у неё отвалятся руки и ноги. Упав на кровать, через несколько минут она уже крепко спала. Посреди ночи её разбудили довольно неприятным способом, вылили на лицо воды. Миланда соскочила и увидела перед собой мерцающую фигуру Бианки.
– Идём, – кивнула она ей и исчезла в стене.
– Ещё бы сказала куда идём, – бурчала девушка, обуваясь.
Призрачная сестра слабо мерцала в темноте и, заметив показавшуюся в дверях девушку, метнулась в лес. Миланда бросилась за ней. Она вела её на поляну. Сёстры плыли по кругу. Горели боковые костры странным синеватым потусторонним светом. Рядом с руками плыли букеты из первых цветов и трав. Миланда поняла, что сёстры не в первый раз пробуют провести ритуал, но что-то у них не получается.
– Кровь, Милли, кровь, нет самого главного, крови, – прошелестел в голове голос Беатрис, – теперь твоя очередь, Милли, ты помнишь, что делать?
Миланда запомнила тот день в малейших подробностях. Она вошла в круг, кинжал рассёк руку, запели тихо ведьмы старинную песнь, зашелестели голосами. Забурлила в чаше кровь, понеслась белой энергией по поверхности и рванула вверх, пронеслась по кругу и разбежалась дорожками вниз к каждой ведьме.
– Ну, Хранительница, ну появись, пожалуйста, помоги нам, защити округу, признай призрачных ведьм, столько лет служивших тебе верой и правдой, и готовых служить и сейчас.
Продолжали петь старинную песню ведьмы, а Миланда всё не убирала руку, с которой капала кровь в чашу, всё мощнее светился энергетический шатёр. Наконец, появилась Хранительница и Миланда облегчённо вздохнула. Хранительница втянула в себя основной круг и, улыбнувшись Миланде, сказала, что готова вернуться.
– Я принимаю вашу жертву, призрачные ведьмы и ты дева – птица. Буду этот год охранять Тариньольскую троицу, – и рассыпалась на тысячи светлячков, которые роями полетели в разные стороны по всей округе, оповещая, что вернулась защита. Ведьмы исчезли, Миланда устало опустилась на землю, огромный пёс подошёл к ней и улёгся рядом.
– Абшуг, здравствуй мой хороший, ты нашёл меня? – она ласково потрепала его. – Как же хорошо, что ты пришёл. Мне было скучно без тебя. Трудно было найти? – она схватила его за морду и заглянула в глаза. Пёс помотал лобастой головой и лизнул руку. – Сейчас, мой хороший, подожди немного, я чуть-чуть посижу, отдохну, и мы пойдём домой.
Внезапно раздался характерный звук вспарываемого пространства. Миланда этот звук больше ни с каким не спутает. Миланда вскочила, Абшуг глухо заворчал. Портал открылся и из него шагнул Рей. Абшуг перестал ворчать, приветливо вильнул хвостом и улёгся. Миланда судорожно вспоминала, что у неё есть из оружия и настороженно следила за подходящим мужчиной.
– Не подходи! – не выдержала она. – Что тебе надо?
– Ничего. Просто увидел сильную вспышку, решил проверить, что здесь. Милли, если не ошибаюсь, это же ты?
– Какое это имеет значение? Здесь всё нормально, но ты беги давай, докладывай своей хозяйке, что я жива, может похвалит. Что стоишь? Беги.
– Что-то я не понял, с чего ты взяла, что я кому-то что-то докладываю? – Рей удивлённо приподнял бровь.
– А что ты хотел? Чтобы я от радости бросилась тебе на шею? Не ожидал, что я могла видеть тебя тогда там, на поляне? А я видела! – закричала она. – Ты был одним из них! Ты был с ними, а я, как дура, сначала подумала, что ты пришёл помочь! – она кричала и кричала не в силах остановиться. Какая-то чёрная злоба рвалась из неё наружу, казалось всё-то, что копилось столько лет в душе, наконец, прорвалось наружу. – Ты был с ней! Слышишь, с ней! С той, что убивала моих родных и чуть не убила меня! Ты вот так отблагодарил? Да? Ненавижу тебя, ненавижу! Уходи! Уходи отсюда! Видеть тебя не могу! Ты всех убил, убил, – прошептала она последнюю фразу, и обессиленная рухнула на траву. Рей бросился к ней, но она выставила вперёд руку, предупреждая, чтобы не подходил.
– Ненавижу, – прошептала она, – уходи.
Рей стоял и смотрел на неё и не знал, как ему рассказать ей, если она не слушает, что он никого не убивал и даже не знал, что тогда задумала Тьма. Он, если бы предполагал тогда, что она задумала, то ценой своей жизни остановил бы эту не совсем нормальную женщину. Но он ничего не знал. Совсем. Но как она могла его видеть? Неужели она умерла, и её душа парила рядом с телом, не желая уходить? Но кто её тогда вернул, и когда? А ещё он явственно ощущал возле неё эманации смерти. Но не мог понять, откуда они.
Абшуг, до этого изображающий диван, поднялся и подошёл к Рею. Огромный пёс внимательно посмотрел ему в глаза и вильнул хвостом. Мужчина потрепал пса по голове.
– Привет Абшуг. Как ты вырос, дружище. Помнится, в последний раз я носил тебя за пазухой. Вот возьми, отдай своей хозяйке, она наверняка знает, что это, – он посмотрел на девушку и обратился к ней. – Прощай, Милли, буду нужен, позови через Абшуга, он знает, где найти меня. Мне жаль, что всё так получилось, и я не могу тебе всё объяснить, что тогда случилось, потому что ты не даёшь, но это, к сожалению, моя жизнь и другой у меня, увы, нет, – и, развернувшись, пошёл к порталу.
Миланда, которая до сих пор сидела, отвернувшись от него, чтобы он не видел град слёз, тёкших с её глаз, повернулась и посмотрела ему в след. Она ненавидела сейчас себя, потому что предательское сердце рвалось на части и стремилось вслед за этим мужчиной. Ей показалось, что он стал ещё привлекательнее, словно теперь знал себе цену. И она много бы отдала, чтобы быть с ним, но переступить через смерть своих родных она не могла.
Абшуг подошёл и ткнулся носом в неё, словно поддерживая, Миланда очнулась и увидела в зубах кулон, она схватила его, и на мгновение прижала к груди. Кусочек синего неба всё так же жил в кружеве тонких облаков, словно и не прошло время и ничего не случилось. Девушка зажала его в руке, а она с ним уже давно распрощалась, даже просила Герберта поискать его на месте трагедии, хотя Герберт сказал, что вряд ли там можно что-либо найти, уж сильно много народу там потопталось и много телег проехало. Но всё равно отправился туда, естественно ничего не нашёл. Абшуг лез ей в кулак и порыкивал, словно что-то пытался сказать.
– Абшуг, а тебя-то он откуда знает? Ну-ка посмотри на меня, ты что, с ним знаком? – пёс весело помахал своей огромной головой, потряхивая ушами. – Чудны дела твои, Всесветлый. Ну ладно, пошли домой, а то я так устала, что еле шевелюсь. Ещё чуть-чуть посижу и уже не встану.
И тяжело поднявшись с земли, Миланда успела сделать только шаг, как за спиной услышала характерный звук открываемого пространства.
– Ну что тебе надо? Я же сказала, нам не о чем говорить. Уходи! – в сердцах произнесла она, поворачиваясь, и застыла.
Из портала вышли двое мужчин, одетых в чёрное. Один из них, что повыше, был помоложе и очень хорош собой. Миланда констатировала этот факт абсолютно спокойно. Ничто в ней даже не дрогнуло при виде этого красавца. Он подошёл к ней, Абшуг зарычал, глядя на незнакомца.
– Здравствуйте, Милли, – щёлкнул пальцами и подвесил светляк над головой, чёрные с красными зрачками глаза внимательно разглядывали девушку от макушки до стоп. – Приятно с вами, наконец, познакомиться.
– А вот про себя я бы так не сказала, но раз уж вы меня рассмотрели от верха до низа, то может, на этом и завершим знакомство, – голос Миланды звучал холодно и отстранённо. Она заметила красные зрачки и поняла кто перед ней. Значит, надо попытаться просто уйти, вдруг отпустят? Её очень давно никто не видел, и они не могут знать, как она должна выглядеть. – И вообще с чего вы взяли, что я Милли?
– Ай-я-яй, как нехорошо врать, вам это не к лицу, – Дидрейн, собственной персоной, покачал головой. – Милли, ну зачем вы так? Мы просто увидели мощный магический всплеск и решили проверить, вдруг кому-то нужна помощь? А здесь вы и совсем одна, такая вот приятная неожиданность.
Дидрейн лукавил, как только Миланда вышла из леса и подошла к дому, намереваясь войти, Дидрейну срочно был отправлен вестник, что, похоже, пропажа нашлась.
– Для кого как. Насколько я поняла, оставлять в покое вы меня не собираетесь?
