Текст книги "Мерцающий остров (СИ)"
Автор книги: Елена Крыжановская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
88
По слабым движениям кистей, когда Верен пытался раскрыть их, освободив пальцы, Сильф понимал, связь есть, друг слышит. И пытается взлететь, но не может. Приоткрытые губы совсем побелели, хрип стал тише, воздух отказывался идти в обожженные мертвые легкие, и попытки дышать почти прекратились. Только короткие судорожные вдохи, такие же слабые, как пульс.
– Ладно, вижу, этого мало. Думай не только о ней, о всех нас! О нашей дороге. Вспомни, когда ты будто бы знал, кто ты, знал свою цель, вспомни то чувство! Видишь край пропасти далеко над собой? Смотри внимательно, хорошенько смотри, кто лежит на краю и смотрит вниз? Узнаёшь эту рыжую морду в белой маске? А рядом сидит Тень, когда она такая, как кошка – циветта. Она бросила тебе в пропасть свой длинный хвост. Он всё тянется, он бесконечный, не может не достать до тебя, уже достал. Уцепись чем-нибудь, хоть зубами! Ей не больно, она же Тень! Она тянет тебя наверх. Видишь рядом с медлисом Шакала и Бабочку? Они зовут тебя. Слышишь? И она тоже рядом. Твоя любимая авантюристка. Ты знаешь её настоящее имя? Скажи. Глубоко вдохни и скажи. Если ты не можешь шевелить языком, я всё равно услышу. Скажи!
– Амита, – почти беззвучно произнёс Верен. Судорожно вдохнул, уже глубже. И ещё раз, и снова, и резкий выдох, как будто из последних сил поднялся на высокую гору и упал на вершине.
– Дыши спокойно. Ты меня видишь?
– Угу.
– Я попробую снять, – Сильф осторожно поднял ленту, но она будто приросла к коже. И Верен потянулся следом. – Нет, – вертолов удержал его за плечо, заставляя снова откинуться на каменную спинку. – Отпусти. Кровь спеклась дочерна, но к тебе не присохла. Это ты держишь. Здесь, – он ладонью легонько толкнул друга в лоб.
– Не знаю, как, – прошептал Верен. – Я не держу… – он закрыл глаза, полулёжа на камне, пытаясь вытолкнуть из груди огненную змею, которая продолжала душить его. – Уходи, – тихо приказал он. – Уходи. Ты больше не я.
Лента освободилась и размоталась так стремительно, словно пыталась напасть на вертолова. Он невольно дёрнул её и встал. Потом педантично смотал и зажал у кулаке.
– Ну, допустим, – своим фирменным ровным тоном сказал Сильф. – И куда деть твою метку? Сжечь её нельзя. Кровь из пепла моментально высветит наши точные координаты на всех радарах. Тайная полиция будет здесь раньше, чем мы успеем сползти с берега в пещеры. Полагаю, после твоего официального визита на Мерцающий остров, у них есть образец твоей крови?
– Более чем достаточно, – слабо усмехнулся Верен. – А в море?
– Тоже вылетит. Испарится и вылетит. Только позже, когда мы заснём. Нужен герметичный сосуд… Пожертвуй свою флягу.
– Новая. Жалко…
– Кто бы говорил. Купишь другую! – Сильф бесцеремонно отстегнул с его пояса пустую флягу, затолкал туда красную ленту, потом долго собирал мелкие камни, которые пролезут в горлышко, и набивал флягу балластом, чтобы скорей утонула.
Верен молча следил за ним глазами, не двигаясь, чувствую невероятную лёгкость. Он будто не лежал на камнях, а невесомо парил пушинкой по ветру. На границе яви и сна, не чувствуя лихорадки, боли, без привычной тяжести в груди, когда трудно вдохнуть и сердце в постоянном капкане жестоких холодных когтей. От слабости он не мог даже сесть прямо, но двигаться не хотелось. Хотелось смеяться. И чтобы солнце светило в глаза. Но звёзды – тоже неплохо. Тут над морем они такие яркие, как бывают только под конец сезона дороги. На границе лета и осени. Видны все мельчайшие самые далёкие звёздочки и туманности, кажется, будто их в сто раз больше, чем обычно. Словно видишь сразу несколько прозрачных звёздных карт из разных миров, наложенных одна на другую. Как в белой башне, давным-давно…
Сильф завинтил пробку на фляге и наконец обернулся. Их глаза встретились. Угол губ вертолова дёрнулся в ироничной усмешке.
– Рад, что твоё самочувствие изменилось. Но загорать так дальше времени нет. Одевайся. Я позову всех. Или тебе уже всё равно?
– Ооой, – простонал Верен, царапаясь о камни, чтобы сесть прямо. Сдёрнул с плеч рубашку. – Совершенно не всё равно. Но так трудно двигаться… – Он нырнул в рубашку и осторожно натянул её, чтобы лишний раз не задеть синяк на рёбрах. – Зови.
– Огромное спасибо за разрешение, – сделал намёк на саркастичный поклон Сильф. – Даже не представляешь, как я зверски голоден. Готов камни грызть. Надеюсь, хоть краюху хлеба и пару яблок я заслужил?
– Угу, – глубокомысленно кивнул Верен. – Слышишь? Хрипа как будто нет. Но я думал, голос сразу восстановится.
– Подожди хотя бы дней десять. Затянутся раны сверху, заживут и внутри.
– Не знаю, что сказать, – Верен отвёл глаза. – Ты сам понимаешь. Слова только всё путают.
– Так молчи. И дай мне избавиться от этой дохлой змеи!
– Это дракон! – обиженно засмеялся Верен.
– Мда? – Сильф картинно повертел флягу. – Невелик. Во всяком случае, какая-то его часть. Одна сотая? Хвост ящера, брошенный во время бегства. Да покоится он с миром на дне морском. – Вертолов быстро подошёл к обрыву, размахнулся и как можно дальше забросил флягу, чтобы не застряла в прибрежных скалах. Проводил метку взглядом, пока место, куда она упала, начисто не зализали волны. Только тогда подал знак остальным компаньонам возвращаться.
89
Оказалось, спутники вертолова не теряли времени даром. В одной из пещер Шакли наткнулся на горный источник. Вкусная холодная вода лучше всякого чудесного эликсира подкрепила из силы и пополнила дорожный запас (без одной фляги). Но и настоящий ужин был почти готов. Шакли развёл за камнями второй костёр, Аванта варила суп с сухарями из остатков крупы и вяленого мяса. В котелок бросили последнюю горсть сухого белого корня лопуха, легко заменяющего картошку. Дикий укроп для приправы нашли на склоне. В скалах мало что росло, но кусты вишни-орешки медлис всё-таки отыскал. Сам упоённо чавкал, и друзьям досталось каждому по горсти ягод – прибавка к ужину.
– Неужели это сегодня на рассвете мы искали в библиотеке след загадочного демона, и ещё не знали, что с тобой? – Аванта недоверчиво вздохнула. – Хочешь добавки?
– Благодарю, мне пока хватит. Очень вкусно, – Верен передал ей пустую миску. Его голос заметно стал чище, с него словно слетела ржавчина. Но ещё далеко не вошел в полную силу. Сын дороги старался говорить тихо, привычным для друзей тембром.
– Кажется, мы неделями блуждали по тем жутким галереям. Неужели, отец пробыл с нами меньше одного дня? Мы встретились только утром… И снова расстались. Как думаете, что с ним сейчас?
– Он жив, – отозвался Сильф. – Никакая связь сюда не достаёт, стена и море всё глушат, что нам и нужно, тут удобнее прятаться. Особых новых трагедий в его судьбе я не чувствую. Значит, выбрался. Профессор Гантар не пропадёт, в этом не сомневайтесь.
– Я нашёл отличную пещеру для сна, – похвастался Шакли. – То есть, Тень нашла. И тот грот, где источник, там близко. Но не настолько, чтобы вода мешала нам спать. Это был невероятно долгий день, но удачный, как ни крути. Мы выбрались. А сейчас, кто как, лично я уже сплю на ходу. Ещё чуть-чуть и свалюсь в море. Прекрасно понимаю, что мне грех жаловаться и в турнире стойкости среди вас я займу последнее место, но…
– Предпоследнее, – хмыкнула Бабочка. – Твой пушистый приятель уже спит. Бери его, если поднимешь, гаси костёр и показывай дорогу к чудесной пещере.
– Нет уж, я отсюда не двинусь, – предупредил Верен. – Костёр оставьте. Я посплю наверху, к чёрту пещеру. Здесь звёзды… Забирай Тришку и девочек, брат. Хоть вы поспите под крышей. Доброй ночи.
– Тогда я тоже останусь, – вертолов уловил тревогу женской половины компаньонов и успокоил их. – Тень за вами присмотрит, – Сильф раскатал своё походное одеяло, устраиваясь на ночлег. – Идите, встретимся утром. Сладких снов.
Шакли с девицами ещё не успели отойти на десять шагов, как он уже спал, укрывшись и от ветра с моря и от жара костра. Верен, завернувшись в одеяло, неподвижно сидел, глядя, то в огонь, то на звёзды. Слушал бесконечную песню прибоя и совсем не чувствовал приближения сна. Что ему хотелось, так это прыгнуть с отвесной стены и поплавать в волнах. Но, увы, внизу острые скалы. А спускаться по тропе, которую нашёл Шакли, даже если она выведет к морю, бесконечно долго, на это не хватит сил. Ещё более тяжким будет подъём обратно. Так что встречу с морем придется отложить до утра.
90
Короткое лето уже вступило на севере в свои права, а здесь, у скалистой стены Северо-Западного моря было не так жарко. День выдался ясным. Но все компаньоны, и те, кто мог непосредственно нежиться под солнышком, и те, кто прятался от него в пещере, после вчерашних скачек проснулись очень поздно, после полудня. Солнце на них не обижалось, но кое-кому, с красным мехом и пышным трижды полосатым хвостом, было не всё равно.
– Тришка! Что за фокусы? Кто укусил меня на палец? Ты нарушил уговор, зверь! – спросонок возмутился Шакли. Открыв глаза, удивленно обнаружил, что половину пещеры ближе к выходу, где он лежит, заливает яркий свет. Тришанций сидел рядом и ворчал, нетерпеливо переступая передними лапами.
– Чего тебе? – зевнул Шакли. – Уже утро? И что? У тебя полно еды, вода рядом… Тень на страже и тебе просто скучно? Маленький зубастый бандит… а где девочки?
– Уау, – ехидно мяукнул медлис. Что означало: «Вот-вот, так ты всё проспишь», – если шакал его правильно понял.
Зевая и от души потягиваясь, Шакли вышел из пещеры на узкую тропу, змеящуюся в скалах. Вчера даже он, хотя бродил здесь больше всех, подыскивая временное жильё, не успел проверить, ведёт ли тропа к морю и какой там спуск? Но сейчас снизу поднимались две красавицы, в одинаковых светло-зеленых платьях, сияющие свежестью и весельем. Юбки обеих были высоко заткнуты за пояс, открывая стройные босые ножки. Светлые и черные волосы, одинаково мокрые от моря, полоскались на ветру.
– С добрым утром! – засмеялись они.
– Как вы прекрасны, – Шакли смотрел сквозь растопыренные пальцы, смягчая сияние великолепного видения. – Даже не сразу узнаю, кто вы? Морские феи? Сирены? Мы знакомы?
Девицы по очереди сделали изящный реверанс:
– Халиса. Амита.
– И вы одни плескались в море? Это опасно. Вода, небось, холодная?
– Прекрасная! – весело заверила Бабочка. Избавившись от метки, она полностью вернула себе силы и чувствовала особую радостную легкость. – Мы этого уже наслушались от твоего приятеля! Я думала, медлисы умеют плавать, но, видимо, не в море. Да-да, вода слишком мокрая и солёная, волны высокие, камни острые, а море… слишком огромное. Сам проверь!
– Не его медвежество, а строгая тётушка, – добавила Аванта.
Шакли нагнулся и погладил между ушами медлиса, сидящего у его ноги, как сторожевой пёс.
– Прости, друг Тришанций. Ты звал меня на помощь, а я не понял. Это не считается.
Тришка, как обычно запричитал, что люди – эгоисты, не ценят и не понимают его заботы. Это всем было ясно без перевода.
– Ну что опять бур-бур-бур? Ох, любишь ты ворчать, дорогой друг мой, действительно, как строгая тётушка. Я же извинился! Что ж, пойду и правда сам проверю, хороша ли морская водичка? Ты со мной? – Шакли развязно двинулся по тропинке, отвесив учтивый поклон барышням, когда разминулся с ними. Медлис, ворча, поплёлся за ним.
91
Поздний завтрак составил только чай, вишни со съедобными орешками вместо косточек и непочатый пакет галетного печенья из Тришкиных запасов. Дня отдыха на море не получилось, Сильф сразу велел собираться в дорогу.
Перед выходом из убежища, все, как могли, старались привести себя в порядок.
– Амита, считаешь, лучше промыть волосы пресной водой? – советовалась с подругой Бабочка. – Можем нагреть маленький котелок и разбавлять холодной водой в пещере, если хочешь.
– Я не хочу, – помотала головой Аванта. Она как раз расчесывала волосы. – Морская вода полезна, и мне нравится. От неё волосы крепче и лучше вьются!
– Это точно. И я не хочу, – смеялась Бабочка. – Унесём с собой поцелуй моря. Всё равно ненадолго.
Сильф и Верен тоже спорили о пользе морской воды. Верен обнаружил, что в его вещах, которые он не брал с собой для рокового похода в город, осталась вторая рубашка. Он возмущался, почему должен ходить в серой дерюге, когда есть нормальная одежда?
– И во что бы она превратилась в сегодняшнему утру? – резонно спросил вертолов. – А сейчас можешь постирать и есть во что переодеться, кто тебе запрещает? Ты у нас вольный человек, свобода нужна тебе как воздух.
– Издеваешься? Шагу не могу ступить без твоего разрешения. Пусти. Я очень хочу в море. Слышал? Это полезно и для ран тоже. Я уже проверял. Ничего со мной не случится.
– Не пущу, – непреклонно покачал головой лесной мальчишка. – Для тебя там опасно. И неразумно. Спуск и подъем в гору отнимут слишком много сил. Нагрей большой котелок воды, иди в пещеру, разбавляй водой из родника. Сегодня там твоё море. Я помогу отнести. Тебя тянет в скалы, потому что на дне твоя метка. Она жива-здорова, фляга только мешает ей подать моментальный сигнал, но её скоро заметят. Нужно уходить. Собирайся. А я как раз успею поплавать в море!
Скрипя зубами, Верен признал, что время дорого, и его личные желания не должны подвергать опасности всю компанию. В пещеру, так в пещеру. Стоя на пороге, он смотрел, как Сильф сбегал по извилистой тропе, прыгая по камням ловким диким зверьком. Иногда он пропадал с глаз и снова выныривал. А внизу появился, уже сбросив верхнюю одежду. Взобрался на обломок скалы и ласточкой нырнул в море.
С искренней завистью вздохнув, Верен скрылся в пещере.
* * *
– Что ж, нам пора, – Сильф встал и закинул на плечо лёгкую дорожную сумку.
– Однажды, когда не услышу этих слов утром, я буду очень скучать, – усмехнулся Шакли. Но улыбка бывшего игрока погасла, когда он прочёл в глазах вертолова, что это вовсе не шутка.
– Значит, будешь скучать уже завтра, – вслух повторил Сильф.
– Мы расходимся?
Вертолов двинул плечом:
– Пора. Наша общая дорога закончилась. На Мерцающем острове мы побывали. Моя цель исчерпана, у каждого теперь свои дела. Я доведу вас до леса, там перекрёсток.
Компаньоны молча переглянулись и пошли за проводником, разбившись на пары. Костры не просто загасили, их угли разметали и засыпали камнями так, что не найдёшь следа. Сильф вёл их напрямик, через равнину. Чем дальше за спиной оставалась каменная отвесная стена, тем гуще зеленела трава под ногами. Горный луг обнимал их от края небес до края, с одной стороны на горизонте переходя в серый горный хребет, с другой – просто сливаясь с небом.
Моря, куда ни смотри, не было видно. Оно открывалось внизу под стеной совершенно нежданно для путников. Но сейчас путешественники уходили от моря. И чувствовали светлую грусть слишком короткой встречи, прощаясь не только с ним.
Больше двух часов они шли через горный луг без признаков дорог и людского жилья. Равнина постепенно понижалась и наконец спустилась к широкой проезжей дороге. По другую сторону дороги чернел лес.
Сильф остановился, присел на краю дороги и зачерпнул горсть пыли. Пустил её по ветру и, когда облачко рассеялось, повернулся, став спиной к дороге и к лесу. Улыбнулся своим спутникам.
92
– И куда вы теперь?
– Разве не ты скажешь? – удивилась Бабочка-Халиса.
– Скажу, в какую вам сторону, когда сами решите, куда идёте. Делите деньги.
– Сильф, я же нанимала тебя как ловкого проводника, – спохватилась Аванта-Амита. – Деньги должен взять ты.
– Я возьму один золотой, остальное делите пополам. Надеюсь, благородные спутники не бросят своих спутниц прямо здесь?
– Золотой – слишком мало. Как же плата за твою помощь?
– Вертолов сам назначает цену, – ухмыльнулся лесной парень. – Так что я получу то, что мне причитается. И ещё… – он протянул открытую ладонь в сторону Шакли.
– Ах, да, это не моё, – сообразил шакал, достав из кармана авантюриновое сердечко и положив в ладонь вертолова. Сильф передал брелок Аванте.
– Держи.
Она взяла, но крутила в пальцах вино-красный кристалл, висящий на шнурке:
– У меня уже есть кое-что на память о белой башне. Они похожи. Теперь всегда буду думать, что в ней полно не самых светлых чувств и мрачных тайн. Изнутри башня вовсе не белая, только издали сверкает.
– Точно, у тебя есть талисман. Подари ему, – Сильф кивнул на спутника Аванты.
– Зачем? Мы не собираемся расставаться, и на память я пока не жалуюсь, – запротестовал Верен.
– Опять? – вертолов мученически закатил глаза. – Это тебе от всех нас. И когда купишь новый дорожный пояс, пожалуйста, пристегни сердечко во внутренний кармашек и береги. Когда-нибудь точно пригодится.
– Раз такое пожелание на дорожку, возьму, – Верен подбросил красный камушек в ладони, поймал и зажал в кулаке. – Спасибо.
– Намучаешься ты с ним, сестрёнка, – весело посочувствовал Шакли. – То ли дело я – умён, красив, весел, очарователен! Любая будет счастлива. Скажи, Халиса?
Бабочка только рассмеялась. Обняла и расцеловала на прощание подругу.
– Кстати, – вспомнил Верен. – Шакли, я тебе должен ещё одни новые сапоги. Не могу уйти босиком, прости…
– Забирай. Повезло, что у нас один размер, брат. Хотя, они мне очень-очень нравились. В первом торговом ряду куплю себе такие же.
– Оценил? Теперь знаешь, как выбрать настоящие, для странников. Бери желтые, они дешевле, а для артиста – в самый раз, верно?
– Думаешь, у нас получится? – Шакли привлёк к себе Бабочку за талию, но смотрел на Верена. Тот авторитетно кивнул.
– Я вас видел.
– Выступлениям с Тришкой, успех гарантирован, – заверила Аванта. – А вы и сами настоящие артисты. Театр «Третий шанс» скоро узнают по всем мирам. Какой край покорите сначала?
– Я бы шла через весь континент на юг, – не задумываясь, ответила Бабочка. – К тёплому морю. По дороге будем выступать и наслаждаться новой свободой. Согласен?
– Я-то, да, – вздохнул Шакли. Достал медлиса из мешка, подержал на руках, взъерошил ему шерсть на загривке и шутя коснулся носом его любопытного носа. Ещё раз погладил пушистого компаньона и поставил на землю. – А ваше медвежество, сиятельный Медлис Триполос Каштанский, пойдёт ли с нами добровольно неизвестно куда? Может, в тех краях нет твоего любимого леса и бу-каштанов. Я не могу насильно тащить тебя с собой, друг мой. Если ты выберешь свободу, вот перекрёсток. А вот – лес.
Бабочка испуганно вцепилась в локоть Шакли, не веря своим глазам. Добровольно расстаться с Тришкой? Как можно?
Медлис встряхнулся, засопел и неспешно потрусил к обочине дороги. Сел на пригорок и задумчиво тёр лапой морду, глядя на лес. Все ждали, замерев, глядя на маленькую пушистую красную фигурку. Тень сидела на плече Сильфа, нервно дёргая хвостом.
Наконец Тришанций встал на четыре лапы, вытянул морду, нюхая лесной воздух. Круто развернулся, как флюгер, и большими прыжками помчался к Шакли. Он брал разгон, чтобы запрыгнуть ему на руки. И сентиментальный шакал поймал его в объятья, крепко прижав к себе.
– Тришка! Рыжий разбойник! Я почти поверил, что ты нас бросишь! Негодяй, как можно быть таким коварным лицемером?
Медлис презрительно фыркнул и облизывал щеки Шакли, отплёвываясь от морской соли, но не прекращал лизать.
– Нет, вы видели? Видали, как он выдерживал трагическую паузу! Я ведь почти поверил! – восторгался глава театра «Третий шанс». – А может, ты просто разучился сам добывать еду в лесу? Не можешь жить без своих верных слуг? Так-так, зубы скалить на меня? На лучшего друга? Даже не думай укусить, это уже точно будет считаться!
93
Все свидетели трогательного воссоединения смеялись от счастья. Даже Тень вспорхнула и птицей сделала пируэт в воздухе, выражая свою радость.
– Яу-ням-ням, – Тришка беспокойно облизнулся.
– Что он сказал? – уточнил Шакли, понимая, что если бы медлис просто хотел поесть, он бы влез к нему на плечо, протянул лапу и достал из мешка то, что хочет.
– Просит глоточек гранотомёда, – перевёл Сильф.
– Нету, – посочувствовал пушистому приятелю Шакли. – Ты вылизал последнюю бутылочку ещё на острове, в парке, помнишь? Но я скоро куплю, обещаю. В первом же городке.
Тришка обиженно ворчал и наконец юркнул в свой мешок. Прихватил остатки бу-каштанов и печенье и чавкал там, свернувшись клубочком.
– Тяжело будет говорить с ним на людях без переводчика, – заметила Бабочка. – Без тебя, Сильф, нам остаётся только научить Тришку читать или писать. Или, хотя бы, различать картинки. Чтобы общаться с ним более конкретно.
– Отличная идея, займусь этим, – воодушевился Шакли.
– На юг туда, – вертолов указал часть дороги, над которой стояло солнце. – Удачных выступлений. Возьмите себе котелки и чайник, вам нужнее.
– Почему всё нам? – спросила Бабочка.
– За них я спокоен, – улыбнулся вертолов. – Верен в дороге – дома. К тому же, в ту сторону трактир намного ближе, чем у вас.
– Куда мы пойдём? – Аванта подняла голову, заглядывая в обычно загорелое, но сейчас слишком бледное лицо высокого мужчины.
– Сколько у нас времени, Сильф? – спросил он глубоким красивым голосом, так что все даже вздрогнули, услышав незнакомый баритон. Но все ноты в нём были прежние, Веренские.
– Примерно месяц. Полтора.
– Вот и славно, – сын дороги обнял за плечи свою спутницу.
– У нас есть время найти твоего отца и уже вместе дожидаться Фанбрана. Однажды он явится лично, чтобы наконец выяснить, кто из нас двоих единственный после этой встречи останется жить. Это будет наш третий раз, тогда уж всё решится. И в тот раз я не буду полагаться на веер смерти и другие новейшие средства. А не пожалею для него хорошего клинка под рёбра ли в горло. Говорят, закалённая сталь и на полных драконов действует безотказно, тем более, на потомство.
– Ты говоришь так, что мне страшно, – Аванта крепко прижалась к его плечу.
– Не бойся, – улыбнулся Верен. – Если посчитает Бабочка, она подтвердит, что у нас счёт не один – один, а где-то один – полтора в мою пользу, верно? В честном поединке я сильнее.
– Будет ли он честным, брат? – беспокойно хмурился Шакли.
– О, да, другой ему не нужен. Просто убить легко и быстро Фанбран мог уже тысячу раз, верно? Ему нужна моральная победа. Сам знаешь, как он любит поиграть. Не волнуйтесь за нас.
– Ты знаешь свою ближайшую цель, неплохо, – одобрил Сильф. – Кто ты сейчас?
– Пока не разберусь с долгами, я невольник. Бродяга с заданием и с оружием. Кстати, оружие придется подыскать… Мой долг снова вернуть Амиту отцу и защитить их. Как пойдёт дальше, поглядим.
– Держи остаток, – вертолов протянул другу почти пустую банку «Ялицы». – Сразу купи себе ещё, не жадничай. Идите туда, куда ведёт дорога, скоро она свернёт на восток, легкий путь под гору. В первом трактире спросишь, как скорей пройти к Селебору и подождите эстафету. Где сейчас профессор, не знаю, но встретитесь вы недалеко от Селебора. Он тоже зашёл в ближайший трактир, оставил для вас весточку. Гонцы в братстве передадут, как его найти. Он не назвал своё имя, но его дочь сразу поймёт шифр. Удачи.
Верен провёл ладонью по горлу и крепко пожал руку лесному парню:
– А ты передай от меня привёт Аэндоре, скажи: «Сбылось». И… будь острожен один в лесу. Даже с Тенью. Знаю, это твой родной мир, но чувствую тревогу. Наше напутствие?
– Сразу возьми себе хотя бы гитару, не тяни. Скоротаешь время и будешь восстанавливать форму.
– Ты сейчас имел в виду форму для заработка или для удовольствия? – усмехнулся Верен. Вертолов пожал плечами:
– Это не совет. Я просто вижу у тебя в руках гитару, так и сказал. Амите тоже не помешает яркое платье для выступлений, но на первое время сойдёт и так.
– А нам что пожелаешь, брат? – Шакли тоже подал Верену руку на прощанье.
– Ты сам всё знаешь. Купи новые сапоги и у тебя всё есть. Вот Бабочка… прости, Халиса. Не продавай голубое платье, сожги. И возьми для афиши другое имя. Помни, что сказал Сильф о твоих способностях, у тебя всё получится. Так что пусть привыкают к твоему новому имени, оно станет известным.
– Я сама думала об этом, – кивнула Бабочка. – Хризалиса слишком приметное имя, родители меня по нему найдут, а я этого пока не хочу. А прозвище от вас, символ Бавваона, мне уже не подходит. Пора придумать что-то новенькое для новой жизни.
– Ответ, – намекнул Верен. Шакли напряженно свёл брови:
– Когда упадёшь в бою, не вставай. Дёрни этого гада за ногу. Ты победишь.
– Запомню, брат. Слушай, как твоё настоящее имя для эстафеты?
– Анрикет. Вряд ли смогу его оставить на афише. В моём прежнем кругу его хорошо знают, непременно кто-нибудь вспомнит. Называй Шакли, я не против. И что делать с моей подписью на договоре в тайной полиции?
– Кровь была?
– Нет.
– Ну и не признавайся. Ты – не ты, не докажут. Всё равно это было ложное согласие, военная хитрость. Если мне повезёт, Фанбран никогда о тебе не вспомнит. И больше ни о ком из своих агентов. Эстафетой братства пользоваться умеешь?
Шакли с улыбкой покачал головой.
– Знаю только, что ваш… наш пароль: «Помощи и защиты». Помогут?
– Всегда. С эстафетой просто. В трактире спроси любого человека за стойкой, что предавали для Анрикета. Или для Шакли. Или вообще, что слышно о том, что тебе интересно. Узнаешь все новости. При встрече с любым из братства, то же самое. И сам запоминай. Когда пойдут первые выступления, брось весточку.
– Для кого передать? Тебя-то как называть, брат?
– Даже не знаю теперь. Моё самое первое имя означало «каланча» или «сторожевая башня» на древнем языке – Вергрант. Я его давно позабыл. Башней ещё с детства прозвали, когда стало ясно, что рост даёт основания. Потом долго жил Граном и Бардом. Но это осталось позади. Пусть будет Верен, я уже привык.
Они с неохотой расцепили руки, по-настоящему прощаясь. Одновременно посмотрели на Сильфа. Парень засмеялся и протянул компаньонам обе руки сразу.
– Прощайте. Тень посмотрит, как вы уходите, если что, успеет помочь. А я подожду.
– Прощай, Сильф, – девушки по очереди обняли и поцеловали вертолова.
– Не могу поверить, что расстаёмся. Я тебе точно ничего не должна? – повторила Аванта.
– Должна. Своё счастье. Будь счастлива, иначе мой престиж проводника лопнет вдребезги. Старайтесь! Ко всем относится.
– Непременно сообщим, если достигнем большего счастья, чем сейчас. А как тебя найти по эстафете? Сильф – общее название лесного жителя, – спохватилась Бабочка. – У тебя ведь есть своё имя?
– Есть. Но его знает только моя тётка Аэндора. И даже мне не говорит, – усмехнулся лесной парень. – Для вертолова это принципиально. Нас всех называют сильфами, монтинами – если живём в горах, или ойерами. Как ойра, только мужского рода. Такие, как я, привыкли жить с отдельной тенью и общим именем. В детстве соседи по селению меня чаще звали Ойер, профессор точно угадал. А вы зовите, как хотите. По эстафете скажете, что вам нужен племянник Аэндоры, меня сразу найдут.
– Мне страшно расставаться, – признался Шакли. – Надеюсь поскорее узнать добрые новости о вас. Передайте от нас привет профессору Гантару, мы его не забудем. И этой получешуйчатой твари не забудь передать что-нибудь крепкое, лично от меня, – он с силой сжал кулак, многозначительно глянув на Верена. Тот прикрыл веки, обещая. – Халиса права. Трудно представить, что мы с ней будем ещё счастливее, чем сейчас. Но я больше не отдам то, что нашёл с вами. Продолжим выступать. Накопим деньжат и снимем хорошенький летний домик с видом на море. Чтоб всегда знать, куда возвращаться. Там непременно будет огромный рояль, не крашенный, только под лаком, золотого цвета, какими обычно строят клавесины. Что скажешь, сестрёнка? – он нежно обнял Бабочку за талию.
Она с улыбкой кивнула. И устремила ясный голубой взгляд на друзей. В глазах читалась грусть расставания.
– Ещё не имея дома, мы уже ждём вас в гости, – горячо заверила Халиса. – Как только он появится, сразу пришлём весточку.
– Ещё увидимся, – улыбнулась Амита.
