Текст книги "Мерцающий остров (СИ)"
Автор книги: Елена Крыжановская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
41
Наутро преследователи не появились, Тень никого не заметила и ночью. Все выдохнули с облегчением. Но всё-таки поспешили спускаться в долину и заметали за собой следы. Угроза встречи с тайной полицией ещё витала над ними.
– Зачем им торопиться. Уверены, что я бы от них не ушёл, – буркнул Шакли. – Через это пёрышко они могли знать, жив я или нет?
– Через пёрышко не знали, но если нашли тех, кто гнался за тобой в лесу, то вытрясли из них много сведений, где ты и с кем сбежал, – заметил Сильф. – Жаль, мы теперь не сможем переноситься так легко куда угодно вслед за островом. Но постараемся и без пера удачи, своими силами подобраться к Мерцающему острову поближе. Не дрожи, Шакли, достаточно одной петли в пространстве и тайнецы потеряют твой след.
– У них тоже хватит своих сил выследить нас, если не будем осторожны, – Бабочка нервно повела плечами. – Пора сделать расчеты, куда идти, чтоб не столкнуться с ними.
– Как только спустимся в долину, – обещал Сильф. – Пока старайтесь все не упускать из виду белую башню. Если у кого-то она исчезнет, сразу скажите мне.
Минут через десять Аванта остановилась, показав рукой в долину:
– Всё. У меня острова нет. А вы его видите?
– Ещё вижу, но понятно, что это мираж, он дрожит мелкой рябью, – ответил Верен. Остальные растеряно моргали. С ними произошло то же, что и с Авантой: стоило на секунду отвести глаза от города на острове, как он исчезал.
– Кое-что из-за грани можно видеть, только если смотреть не прямо, а боковым зрением, – напомнил Сильф. – Но Мерцающий остров явно не из таких. Я тоже вижу, как он плывёт и тает в воздухе. Что ж, другой дороги с горы нет, проверим, появится ли он снова перед нами.
Они шли, с удивлением поглядывая на пустую излучину реки, где так отчетливо видели большой песчаный остров, скорее всего, искусственно насыпанный для строительства города, окруженного круглой каменной стеной и неприступными барьерами в пространстве. Примерно через час, Мерцающий остров снова появился, и снова пропал, стоило им ступить на зеленый луг у реки. Гора осталась позади, но впереди широко разлилась быстрая река. Сильф бросил в воду несколько острых и гладких камушков, посмотрел на круги, склонив голову к плечу, слушал плеск от камня.
– Туда, вдоль берега. Но нам придется переправиться вброд по камням. Вон там, на повороте.
– Смысл? Разве остров может появиться вне реки? – спросил Верен.
– Здесь мы его не догоним. Нужно подняться на тот холм за рекой, и в следующей долине он появится.
– И сколько раз ещё придется подниматься на холм и спускаться в долину прямо к острову, чтобы он снова и снова исчезал? – спросила Бабочка.
– Знаешь другой путь?
– Может быть. Сперва поднимемся на холм, а там посмотрим.
Загадочный намёк блондинки не особенно обнадёжил ее спутников. Но впереди был каменистый брод, все мысли сконцентрировались на переправе. Острые скользкие камни, быстрое течение…
– Ерунда, лишь бы веревки хватило, – Верен взял из багажа моток прочного шнура, подходящего для спуска с гор, бросил конец Сильфу и беззаботно ступил на камни, цепочкой торчащие из воды, точно акульи зубы. Играючи перешёл реку, перебросил веревку вокруг кривой вербы выше первой развилки, и так же легко принёс конец веревки обратно, на тот берег, где ждали компаньоны.
– Мда, здесь закрепить негде, – Верен связал концы шнура в кольцо и натянул. – Что ж, деревом буду я. Барышни, перейдите сначала вы. Держитесь за поручни, не упадёте.
Аванта перешла первой. Со страховкой переправа оказалось несложной. Аванта даже одной рукой держалась за веревку, а другой придерживала сумку. Бабочка повторила ее манёвр, только перед этим сняла туфельки, чтобы не потерять и не намочить их.
– Босиком надёжнее, – согласился Шакли и начал разуваться.
– Куда собрался, помоги переправить весь багаж, – остановил его Верен.
Вертолов и шакал собрали всё имущество с тележки, подвешивали по одному свертку к веревке. Верен тянул в одну сторону, а вещи по кольцу двигались через реку на другой берег. Так же переправили пустую тележку. Наконец Шакли рискнул перейти сам, вместе с медлисом. Тришка взобрался ему на плечи, но для надежности придерживался одной «ручкой» за веревку. Верен оглянулся на Сильфа.
– Сворачивайся, идём вместе, – улыбнулся их проводник. – Я не свалюсь.
Более осторожно, чем в первый раз, они вдвоём перешли реку, по пути сматывая верёвку. И покатили снова нагруженную тележку на холм. Бабочка взлетела на вершину холма первой.
– Вот он! – она замахала рукой, давая знак, что видит цель. Мерцающий остров преспокойно ждал их в долине посреди реки.
– Далеко, – приставив руку козырьком, Аванта смотрела на ровную высокую башню, слепящую глаза сахарной белизной. – Думаешь, снова сбежит?
– Точно. Но тут я кое-что придумала, – Бабочка оглянулась, ища вертолова. – Отдохнём? Отсюда хороший обзор и мне нужно проверить мою идею. Сильф, объясни, как работает твой компас…
42
Мерцающий остров заманивал путешественников. Позволял сколько угодно отворачиваться, моргать, но не исчезал. Казалось, он лежит в долине, как на ладони, но Верен с небольшой подзорной трубой и даже Тень своим чутьём мало что могли рассмотреть за стенами города. Чем пристальнее взгляд, тем туманнее становились очертания крыш и белой башни. Даже стражников на стене сосчитать было невозможно. Зато интересно следить за птицами. Стоило маленькому крылатому пятнышку пересечь границу острова, птица либо исчезала для наблюдателя, либо появлялась из ниоткуда.
Махнув кольчатым хвостом, ойра бросила бесполезное занятие и убежала к хозяину. Верен держался дольше, но его отвлёк Шакли. Обе девицы ещё в пещере, с утра, а игрок только сейчас переоделся в обновки и вышел показаться. Шакал с сомнением рассматривал пёструю бежево-коричневую куртку.
– Слушай, а не слишком красиво? Ты считаешь это маскировочной одеждой? Честно, мне всё нравится, не ожидал такой заботы, но… Сомнения гложут насчет легенды, понимаешь? На кого я в этом похож? На пастуха? Точно нет. На охотника? Вряд ли. Для бродяги я одет слишком шикарно!
– На тебя не угодишь, мой привередливый брат, – с усмешкой передразнил Верен, напомнив обращение, которым невольно наградил его вчера Шакли. – Ты похож на странствующего артиста. У тебя зверь на плече, какая ещё может быть легенда? Вопросов не будет.
– Вопрос есть у меня, – не сдался Шакли. – Что мы с Тришкой умеем? Как можем выступать? Он только ест. Хотя делает это бесспорно талантливо, даже гениально… ай! Тришанций, отпусти, порвёшь!
Медлис поглядывал на нарядного приятеля снизу, но услышав оценку его артистических талантов, мгновенно встал на задние лапы, дотянулся и вцепился зубами в рукав новой куртки. Тришанций помнил, что руку кусать нельзя, но куртку…
Шакли долго гладил «его медвежество» по голове и уговаривал разжать зубы, пока Тришка, ворча, согласился за пару глотков гранатомёда.
– То, как ты с ним общаешься, уже смешное представление. Медлис тебе стал явно ближе, чем все мы.
– Потому что я понимаю его лучше, чем вас! – огрызнулся Шакли. – У него свои четкие цели, но ему не плевать на мои чувства. Вы… порой демонстрируете иное, хотя в душе, я понимаю, вы слишком добры ко мне, вы меня спасли, но считаете чужаком и до конца не доверяете. Не обижаюсь, я сам себе не доверял бы. Но сейчас я честно хочу быть в команде! Без задних мыслей. А верит мне, кажется, только Тришка.
– Уверен, что правильно его понимаешь? Может, спросим у Сильфа? – подколол Верен. – Хватит крыситься, мы в одной лодке. Я не считаю тебя совсем чужим… В общем, твой коронный номер как артиста – беседа с Тришкой. С переводчиком или без. Смешно будет в любом случае. Ты хочешь разговора по душам после того, как признался, что служишь в тайной полиции? Пусть для тебя это обман, но тайнецы считают тебя своим агентом.
– Я… – Шакли отвёл взгляд. Верен взял его за плечо, заставляя снова обернуться:
– Мне нужна твоя помощь, только не виляй, лучше молчи. Ты только надел маску сына дороги, но у нас и так много общего. Думаю, у нас с тобой большой опыт разных бесед со множеством людей, которые нам не друзья. И с угрозами, и с шантажом, и с убеждением силой, верно?
Игрок молча кивнул, выжидая. Под сердцем Шакли кольнул холодок, он уже видел, к чему клонит Верен. И вопрос прозвучал:
– Поделись, что такого сделал Фанбран, чтобы задеть тебя за живое? Мне кажется, тебя нелегко сломать и влезть в душу. К чему мне готовиться? Я не шучу, что мы теперь собратья по несчастью. Не можешь – не говори, но сам понимаешь, мне это жутко интересно.
– Насколько хорошо ты его знал? – с усилием спросил Шакли.
– Совсем не знал. Столкнулись раз, случайно. Я знаю, что он холодный мерзавец, способный на любые ставки. Он угрожал убить едва совершеннолетнего ребенка. Я различаю, мог бы шантажист это сделать или нет. Он – может.
– Может, – эхом подтвердил Шакли. – Если ему это выгодно. Фанбран, которого я видел, пойдёт на всё, но очень тонко чувствует границы других. Он убивает волю бессмысленностью сопротивления. Своим чудовищным холодным жестоким равнодушием. Оно в его глазах. Скучающего, пресыщенного удовольствиями молодчика, ни в чем никогда не знавшего отказа. Кое-что он мне говорил, но теперь кажется, я больше слышал его мысли. Читал в глазах. Он мёртвый изнутри, но если чужая боль эхом хоть на секунду пробудит в нем искру интереса… Тогда в его зрачках зажигается огонёк. Это страшно.
Он словно сам подсказывал мне ход:
'Согласись только для вида. Мне не нужна твоя преданность, я ни на грош тебе не верю, мне нужна только подпись. Признай, что согласился служить мне, и выйдешь отсюда. Иначе тебя могут просто забыть в тюрьме на годы, без суда. Мне не нужны твои страдания, не нужен приговор преступнику, не нужен твой труд на каторге. Мне безразлично, что с тобой будет дальше. Главное, ты – попался.
Ты можешь согласиться и радоваться, что дёшево отделался, что обманул отдел тайнецов, гордись собой! А можешь мучиться всю жизнь пятном на совести, что предал свою честь вора, подписал это треклятое согласие… Мне всё равно. Ты можешь возражать, проявить твёрдость, и тебе очень долго будет очень больно. В пальцах так много косточек, даже удивительно!
Ты можешь пожалеть о своём упрямстве через минуту, но я не дам приказ остановиться. Просто потому, что я люблю мучить, и хочу знать, сколько ты продержишься, пока не сдохнешь? Или, если я начну с левой руки и соглашусь оставить тебе правую, приняв твои мольбы о преданности и сотрудничестве, левую кисть тебе всё равно сломают на мелкие кусочки. Чтобы преподать урок бессмысленности и опасности упрямства.
Ты сам решай, что будет, как агент ты не имеешь для меня никакой ценности. Ты, сотни других – не важно. Мне только самую капельку интересно, что ты выберешь?..'
Шакли замолчал, закрыв глаза.
– Ты сейчас слышишь его голос, верно? Постой, огонёк интереса в глазах это буквально? В обоих зрачках или только в одном?
43
– Что? – игрок очнулся от воспоминаний. Изумлённо глянул на Верена: – В одном. Левый зрачок сверкал. Я думал, это огонь лампы, но свет была справа, довольно далеко. Что это значит?
– Значит, и мне не показалось, – Верен поднял лицо к небу, усмехнулся, сильно закашлялся. – Огонь дракона… Фанбран наполовину дракон! Возможно, более дальнее родство, но огонёк в одном глазу – примета верная. То, как ты точно описал его телепатическое красноречие, убивает всякие сомнения. Вот почему огонь полностью не убил его… Всё сходится.
– Ты будто рад, – кисло проворчал Шакли. – Давно мечтал сразиться с драконом?
– Благодарю покорно, я уже сражался, – засмеялся Верен. – Приятно точно понимать опасность. Кому-то так страшнее, но мне легче. Только что делать с этим знанием… Считаешь, у меня нет шансов?
– У тебя наверняка есть какие-то болевые точки. Даже не сомневайся, он их найдёт, – мрачно предсказал Шакли. – Просто не дай ему шанса добраться до нас, брат.
– Как это сделать?
– Ты – защитник, ты и думай. А я даже говорить вслух это имя не хочу. Дракон? Всё может быть. Скорее, змей. Он ужалил меня в самое сердце и укус точно ядовитый. Я теперь не совсем тот, что раньше. Раньше я легко врал другим, но себе верил полностью, а теперь…
– Меня он тоже укусил, – шепотом хрипло сказал Верен. – Если тебе от этого легче, из-за него я тоже потерял себя. Не совсем, но… кхм, часть.
Шакли так широко раскрыл глаза, пораженный догадкой, что не мог моргнуть, даже если бы постарался. Горло его перехватило, он сипло прошептал:
– Ты не рыцарь и не бродяга! Ты был… – Шакли невольно скосил глаза на свою новую куртку, даже погладил темные ромбы на светлом фоне, – … артистом. А здорово играешь новую роль, я б ни за что не догадался.
– Я сын дороги, – хрипло ответил Верен, – значит, всего понемногу. Не важно, что часть меня умерла, ещё много осталось. Пожалуйста, не болтай об этом.
– Ты знаешь это слово? – шакал почти развеселился. – Ладно, не буду я, не буду! Кулаки у тебя как… не хочу тебя злить. А что ты делал? Фокусы показывал? Знаешь, в движениях что-то есть, если хорошо присмотреться. По камням ты прыгал… акробатически!
– Заткнись, – процедил Верен.
– Я всего лишь рад, что ты поможешь нам с Тришкой выступить перед публикой, если что. У меня просто камень с души… И с проклятым драконом я теперь не один на один… Давай это отметим, брат. По глоточку…
– Медовуха ещё не созрела. Но если добавить по капле дубового сока… Давай. Неси кружки.
– Мигом, – шутовски откланялся Шакли. Медлис за время их откровений свернулся клубочком и спал на траве.
44
В десяти метрах дальше на ровной вершине холма вертолов объяснял блондинке тонкости совмещения пространств и выбора пути между гранями. Аванта молча сидела на камне чуть поодаль, рассеяно слушала и смотрела то на них, то на белую башню. Девицу беспокоило, не собираются ли Верен и Шакли снова сцепиться, как обычно. Но заметив, что беседа идёт мирно, без криков, она полностью переключилась на сложный выбор дальнейшего маршрута.
– Смотри, – Бабочка рисовала пальцем в траве. – Вот мы сейчас, а вот – остров. Точка отсчета этот холм, а вот наша цель. Если я правильно поняла, следуя за указаниями твоего компаса, мы будем двигаться так: – Бабочка начертила пунктиром спираль, выходящую из точки отсчета и кружащую вокруг цели. Петли спирали ложились всё ближе к цели и наконец поймали её в свой центр. – Но если вычислить направление, мы можем пройти так: – Она прочертила через спирать прямую линию, соединив две точки. Разве не так могло провести нас перо?
– Примерно, – кивнул Сильф. – Ты хочешь срезать путь, но понимаешь, что остров мерцает, так? Линия будет не прямой, но кратчайшей, относительно всех моих поворотов.
– Именно. Ты говоришь, вокруг нас всегда пересекаются грани. Можешь нарисовать, где они проходят здесь, на холме? Или в долине. В общем, те, что ты видишь между нами и островом. Как они идут, под каким углом? Я тоже должна их видеть хотя бы на схеме. Объединим наши умения. Я умею считать, а ты узнаешь, какие из цифр – правильные.
– Вот так примерно, – Сильф очертил пальцем вокруг исходной точки ломанный пятиугольник. – Важно, что место пересечения граней, не точка, а перекрёсток. Представляй их стеклянными, как оконные рамы, которые входят друг в дружку. Именно в пересечение граней мы можем пройти, там есть коридор вероятностей, – для наглядности он скрестил ладони, как две пересекающиеся грани.
– Поняла. Остров всегда в долине, не на холме? И когда начнет убегать, он не может оказаться позади нас?
– Может. Со следующей возвышенности мы можем увидеть его с любой стороны, не обязательно впереди. Ты сама начертила спираль. Он вращается вокруг нас, а мы – вокруг него. И совпасть можем только в одной точке.
– Я могу просчитать, какая грань приведёт нас прямо к нему. Только мне нужно знать нынешнее расстояние до миража и точную высоту холма. Сделаешь?
– Тень это может выяснить. Где будешь писать?
– На камне. Сейчас сделаю уголёк…
– Лучше поищи белый камушек. Уголь оставит слишком заметный след, – сказал вертолов.
– Откуда ты знаешь, что твой краткий путь будет безопасным? – вмешалась Аванта. – А если там нас поджидают неприятные встречи или смертельная опасность?
– Это уж Сильф проверит, работа для вертолова, – Бабочка перепробовала несколько камешков, наконец нашла тот, что оставляет на сером базальте белую нитку следа. Ойра как раз вернулась и вспрыгнула на плечо хозяина.
– Пиши, – Сильф диктовал расстояния в средних шагах, а углы по румбам горизонта. Бабочка очень быстро и точно подставляла их в свой чертёж. А потом что-то считала по формуле треугольника. Наконец нарисовала ломаную линию между исходной точкой и точкой цели. В ней было всего две поворотных точки, не считая заданного направления отсюда, с холма.
Теперь за дело взялся ловкий проводник. Сильф водил ладонью над местом первой схемы и травинки то поднимались, как намагниченные, то падали, словно прибитые сильным ветром. В итоге трава на лужайке точно повторила линии чертежа на камне.
– Годится. Короткий путь не опаснее длинного. Но под самыми стенами города нас в любом случае ждет нечто, что мне сильно не нравится. Обойти его не удастся. Значит, мы прыгаем через юго-восточную грань, а потом резко свернём на запад… Должно получиться.
– Если получится, я вручу тебе орден, – Аванта торжественно достала из кармашка на поясе перламутровое крылышко кулона и подала Бабочке. – Впрочем, он и так уже твой. Бери.
– Какая красота… откуда?
– Сувенир из горного городка. Верен купил тебе, но не успел отдать. А у меня вот, – Аванта показала вино-красный кристалл. – Сильф я хотела попросить, чтобы ты уточнил то предсказание Аэндоры. Помнишь, она говорила, что мы до последнего не узнаем, кто из нас проводник, кто – ключ… и ещё что-то. Ты можешь разгадать этот шифр?
– Попробую. Нужно, чтобы собрались все.
45
Они расселись на лужайке рядком, лесной мальчишка сел напротив, так что бы видеть всех. Каждый дал свой личный предмет, выбрав самый маленький: Верен – авантюриновое сердечко, Аванта – красный кристалл, Бабочка – перламутровый кулон, сам Сильф – вертоловку, Шакли – игральную карту, крестового валета. Медлис неохотно расстался с одним бу-каштаном, который предварительно подержал в маленькой ладошке. Ойра считалась за одно лицо с Сильфом и не участвовала в раскладе. Сидела на камне, обвив лапы длиннейшим полосатым хвостом и пристально, как кошка за мышами, следила за предметами.
– Сильф, ты точно помнишь слова Аэндоры? – тихо спросила Аванта. – Провидица что-то говорила о наших тайных ролях, но я никак не могу вспомнить дословно.
– Помню. Она сказала: «Вам троим не по силам пробраться на остров. Вас должно быть вдвое больше». Это уже сбылось. Считая Тришку, нас шестеро. Ещё Аэндора предсказала: «До самых ворот, даже до самой верхней лестницы белой башни, вы не будете знать, кто из вас – проводник, кто – ключ, кто – карта, а кто – жертва. Ваши способности могут объединяться, у каждого – своя роль…» Но вот нас шестеро, а она назвала всего четыре роли. Попробую восстановить весь круг. Сейчас потише, не мешайте…
Вертолов собрал все именные предметы в горсть двумя руками, высоко подбросил их и закрыл глаза. Вместо того, чтобы беспорядочно упасть на траву, предметы плавно закружились по ветру. Сперва из них выстроилась воронка, так что воздушный водоворот по очереди засасывал один предмет и выбрасывал из тонкого хвостика воронки. Так он прокачал все шесть символов, и круг по которому они вращались, стал расширяться. Личные вещи плыли по воздуху против часовой стрелки, не задевая вертолова и его раскрытых ладоней. Постепенно они понизились и так же по кругу упали на траву. Сильф, не глядя, почувствовал это и вслепую водил ладонями по кругу, пытаясь считать общий расклад.
– Карта… ключ… жертва… Роли как бы плывут по кругу, перемещаясь от одного к другому. Как камень Верена будет менять хозяев, я это чувствую. Вот знак удачи, он горит красным, – не открывая глаз, Сильф спокойно остановил ладонь прямо над авантюриновым сердечком. – Но его роль я не могу назвать. Так же я не могу назвать игральную карту – картой, она всего лишь символ игры.
– Но проводник это точно ты, разве нет? – спросила Аванта.
– Почему не ты? Наш поход начался из-за тебя, ты указала цель. Почему не Бабочка? Она только что рассчитала прямой путь к цели.
– Скорее, тогда, ты – ключ, – подала голос Бабочка.
– А почему не Верен, если ему суждено первому пройти в ворота? Почему не Шакли, если нам понадобится его ловкость рук, чтобы открыть хитрый замок внутри, на лестнице в башне?
– Мне всё равно, кто есть кто, – буркнул Шакли. – Лишь бы Тришанций не был жертвой.
– Что значит – жертва? – спокойно и звонко рассуждал вертолов. – Аванта принесёт жертву, чтобы её слова открыли нам ворота, она должна солгать. Или это значит, что она – ключ? Я вижу круг предметов, вижу роли, они движутся по кругу сверху, по часовой стрелке. Проводник, карта, ключ, шифр, жертва, сердце. Есть ещё тень, но с ней, как раз, всё понятно. Пожалуй, могу ещё сказать определённо, что за воротами я точно не проводник. Моя роль заканчивается под стенами Мерцающего острова. Карта – не игральная карта, наверное, карта города. Чем она отличается от выбора пути проводником – понятия не имею. Но это разные роли. Ключ и шифр – явно пара. Значит, карта и проводник – тоже. Сердце и жертва – подходят в пару. Что это нам даёт, не знаю.
– Если великая провидица сказала, что до последнего мы эти роли не поймём, чего мучиться раньше времени? – беспечно сказал Верен.
– Она ещё сказала, всё это дополняет друг друга, общий круг, – напомнил Шакли.
– Ты сложил пары, сложи весь круг, – подсказала Бабочка. – С чего нужно начать?
– Круг, где вначале и в конце сердце, – сразу ответил вертолов, поймав подсказку. – Сердце – проводник – карта – ключ – шифр – жертва – сердце. Сердце укажет путь, найдет сокровище, но нужен ключ к шифру, иначе его не взять. Когда откроем, спасём жертву, поставив на кон свои жизни и чувства. Если все связаны цепочкой, жертва не одна, опасность грозит не одному, это я тоже понимаю.
– Ничего больше мы не узнаем, пока не подойдем к воротам, – вздохнула Аванта. – Ответы не здесь, они на острове, за стенами Мерцающего города, или даже в самом его сердце – белой башне. «Сердце подскажет» – наверное, сейчас речь обо мне, потому что я вас притащила на охоту за неуловимым островом. Только для меня пока это личное дело, моё сердце рвётся туда и разрывается от беспокойства. Первый шаг трудно понять иначе.
– Мы уже в игре, – подтвердил Шакли. – Все в этом круге. Надеюсь, я уже был «жертвой»? Я больше не хочу!
– Никто не хочет, – отозвался вертолов. – Думаю, Аванта была жертвой, когда ее пытался сожрать болотный паук, а медлис – когда ты поймал его в мешок. Бабочку тоже ловили, но… Кажется, она была жертвой на Хребте.
– Мы точно не знаем, что уже засчитано. Но с этой карусели нам не соскочить, верно? – добавил Верен. – Лично я даже не пытаюсь. Шаг второй – добраться до острова, его мы тоже знаем. Вперёд. Там посмотрим, что дальше…
