Текст книги "Мерцающий остров (СИ)"
Автор книги: Елена Крыжановская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
60
На город наконец спускался вечер. Светлые долгие сумерки потемнели. Только тогда вернулась Тень.
Ойра пришла, прикинувшись серой уличной кошкой. Невесомым боком тёрлась о ноги хозяина и заметно вибрировала. Многим казалось, они слышат мурлыканье, которого не могло быть. Тень не умела говорить и даже шуметь. Она не могла с треском наступить на ветку или поскрести когтями по коре, привлекая внимание. Даже со свистом рассечь воздух крыльями ей не дано.
– Она нашла, в каком крыле тюрьма, – погладив её, сообщил друзьям Сильф. – В нескольких кварталах отсюда. Не та, где держат подозрительных чужаков. Казённая гостиница, по сути – полицейский участок. А настоящая секретная тюрьма. Стражи упоминали в разговоре о подземельях и контрабандистах. Скорее всего, Верен тоже там. Но что толку? Нам до него пока не добраться.
– Связь там не ловит? – спросил Шакли.
– Тень не почуяла его. Значит, и связи нет. Можно проверить. Хотим просто быть ближе? Тогда нужно искать ночлег рядом с тем крылом. Идёмте, скоро ночь.
– Считаете, сегодня уже слишком поздно? – Аванта не могла скрыть нервную дрожь. Вечер был прохладным, но не настолько, чтобы даже в плаще зуб на зуб не попадал. – Нельзя найти библиотеку или подземный ход?
– Зачем нам библиотека? – не поняла Бабочка.
– Имя «Бавваон» очень загадочное. Я бы порылась в древних словарях. Хочу понять, что оно значит.
– Верен считал, оно известно в истории. Сказал, звучит знакомо, – признался Шакли. – Я бы тоже хотел выяснить. Сильф?
– Проверю, – вертолов уже тряс в закрытых ладонях гадальные камешки, как игральные кости. Бросил на мостовую. Присел, рассматривая, что выпало. Собрал камни в карман, покрутил на ладони вертоловку. И этот ответ его чем-то не устроил. Снова попросил у Аванты красный кристалл для маятника.
– Ты связана с этим городом, – мельком пояснил Сильф. – Мда, теперь нет сомнений. Сейчас идти в библиотеку слишком рано, мы должны отдохнуть. Но завтра – уже поздно. На рассвете. Там будет пусто, даже без охраны. На рассвете узнаем что-то важное.
– Что ж, подождём. Пока есть время, лучше поспать, вер… да что это такое! – Шакли устало закрыл лицо руками. На языке снова вертелось: «Верно?» Будто и так неясно.
– Ты почему-то его чувствуешь, – Сильф ободряюще коснулся плеча шакала. – Видно, сейчас между вами больше общего, чем с нами.
– Ты смеялся над этой ролью, а теперь – ты наш защитник, – Бабочка обняла Шакли за другое плечо.
– Чушь, Сильф нас ведёт.
– Нет. Ты лидер, ты решаешь, что делать. Я только проверяю вероятности.
– Вы говорили, сначала вас вела Аванта, – сообразила Бабочка. – Роли меняются. Помнишь, ты говорил, что всё по кругу и неясно, кто есть кто? Я бы составила таблицу, чтобы проверить, что мы знаем. Кто уже был проводником, ключом, жертвой, и что осталось?
– Посчитай, если можешь, – одобрили компаньоны. – Что ж, вот постоялый двор, прямо в крепости. Тень, здесь? Да, ближе некуда. Чудное название для гостиницы: «Тёмная». В ней окошки только в дорогих номерах и те крошечные. Годится?
Они наняли четыре одинарные каморки. Так оказалось дешевле, чем брать номера на двоих. Шакли, естественно, взял к себе в номер Тришку. Устав от кучи новых впечатлений, медлис и так спал в мешке всю дорогу, но друг отвёл ему местечко на кровати.
Аванта не могла заснуть. Сидела, глядя в одну точку, гладила грубые каменные стены, без кладки, без обоев и обшивки. Гостиница вырублена в цельной скале.
Удивительно, что Мерцающий остров – скалистый. Песок намыт только сверху, а весь город стоит на цельном кряже, выросшем со дна реки. Скорее всего, он поднят магистрами искусственно. Тут совмещение пространств не только в небе, город на Мерцающем острове построен где-то на скалистом обрыве Северо-Западного моря, он только для вида перенесен в реку. Получается, самая главная защита Мерцающего острова от чужаков, не стены крепости, а ложное кольцо пресной воды.
Крепость тоже окружает город огромным широким и глубоким кольцом. Что с того, что Верен и её отец где-то здесь? Она не может угадать, что с ними сейчас, даже, живы ли они? Камни крепости рядом с ней и с ними одни и те же. Сильф сказал, где-то близко, по крайней мере, в этой части города. Да, они теперь ближе, чем утром. Эта стена – часть камеры кого-то из них. Но чем это поможет, если между ними столько стен, тяжелых дверей и стражи? Как добраться снаружи до тех, кто ей дорог?
По щекам Аванты текли слёзы. Пальцы машинально царапали бесчувственные камни.
61
Лодка причалила к подземной пристани, откуда сразу начинался коридор в темницы. Скорее всего, среди вырубленных в скале помещений есть арсеналы, винные и пороховые погреба, склады продовольствия, сокровищницы… это не только таможня и военная тюрьма. Но Верену подземелья открылись именно с этой стороны.
Мельком удивившись столь мощному каменному основанию якобы песчаного острова, арестованный под конвоем прошёл в участок. В небольшой каморке сидел пожилой стражник с огромной книгой учёта всех, кто проходит водные врата города, всё равно в ту или другую сторону.
Страж потребовал освободить руки арестанта и записал его наравне с его конвоирами, как входящего. Снова спросили имя, но легко записали как безымянного бродягу, вкратце перечислив особые приметы внешности. Карту крови не проверяли, образец крови всё равно остался вместо подписи. На основании того, какой палец Верен приложил к документу, решили, левша он или правша. Солдаты ещё на берегу отобрали у него пояс с ножом, но даже обычной полицейской просветки, показывающей весь скрытый металл и самые заметные шрамы и родинки, при записи не проводили. Страж дал понять, что пленник – личная забота отряда, который его привёз на остров. Вам надо – вы его и оформляйте по всем правилам.
Нигде не горело ни одного факела, всё подземелье освещалось стеклянными газовыми трубками. Сжатый газ ярко светился под давлением белым, силу вращения поршней, которыми все трубки включались и выключались, не экономили, иначе свет был бы тусклым, желто-зеленым, как болотный огонёк. Ясное дело, техники здесь хватает, и освещение лабораторий для научных работ должно быть ярким.
«Наверняка, в их камере пыток освещение – как в операционной», – хмуро подумал Верен, гадая, закроют его на несколько часов в одиночке, дав потомиться неизвестностью (на самом деле, он бы в это время поспал) или сразу…?
Конвой остановился. Лязгнул засов тяжёлой двери. Камеру, куда привели пленника, не заливал чересчур яркий свет, скорее там было сумрачно, как в обычной комнате пасмурным днём. Уже неплохо. Увы, темница слишком велика, чтобы считать её обычной камерой, а не местом для допросов. Окон, естественно, нет. Высокий полукруглый свод. По центру стол и пара удобных кресел, хотя и с твердыми деревянными поручнями. В стенах есть кольца для цепей.
Конвой разделился. Двое по-прежнему держали пленника на аркане за ошейник, ещё один принёс странные кандалы, совсем без цепи, только с одним широким кольцом между браслетами. Сковал руки Верена впереди. Наверное, это «украшение» считалось временной мерой, поскольку закрывались цепи ключом, а не заклёпывались наглухо на жаровне. Ещё один солдат потянул из угла длиннейшую цепь. Пленника подвели к боковой стене, толкнули спиной к камням и протянули тонкую цепь в кольцо на кандалах, закрепив её в противоположном углу. Теперь цепь струной натянулась от стены к стене. Пленник стоял посередине. Он не мог вытянуть вперед руки, приходилось держать их у груди, но мог ходить из угла в угол по цепи или сесть на пол, если хотел.
– Готово, – только теперь с него сняли ошейник. – Жди. Как только мы доложим о поимке, вскоре тебя посетит высокий гость. Он разберется, кто ты на самом деле.
– Как мне его называть, чтобы не показаться невежливым? – закинул удочку пленник.
– Господин тайный советник.
– А разве он… – Верен осёкся. – Я думал, на Мерцающем острове нет тайной полиции.
– Ты прав, у нас другое ведомство для внутренних расследований, – с гордостью сообщили солдаты. Видно, среди конвоя были не только наёмники, но и местные «островитяне». – Но мы отправим новость господину советнику, и он мигом явится. Перенесётся сюда, где бы он ни был, через единственный на острове переход внутри белой башни. Так что ждать долго не придется, обещаем.
– Если он подтвердит вашу ошибку, что убийца в розыске – вовсе не я, смогу я тогда войти в город? Если обвинение снимут? Хочется, всё же, побывать на вашем интересном острове, я довольно долго искал дорогу сюда.
– М-да, не повезло тебе, парень, – посочувствовал один из стражей. – Но если господин советник подтвердит… тогда ты – гость Мерцающего острова. Даже получишь золотой, в уплату за нерадушный приём. Так что не обижайся, мы на службе, у нас приказ.
Верен промолчал, глядя в сторону. Он-то ещё на берегу знал, что вероятность ошибки его ареста, чем дальше, тем больше стремится к нулю. Но даже представить не мог, что его враг, если он правильно вычислил тайного советника Фанбрана, может так скоро оказаться здесь, на Мерцающем острове, закрытом не только от чужаков, но и от тайной полиции. Раньше ещё можно было надеяться на формальный допрос, в худшем случае, на отправку его с отрядом к заказчику, который платит за его голову награду. Теперь, похоже, личной встречи не избежать.
Если это не уловка, лишь бы придумать обвинение, то Крапс, скорее всего, действительно мёртв. Если проходимцу хватило глупости вернуться к заказчику с пустыми руками, сообщив, что его враг найден, но остался на свободе, он заслужил расплату. Возможно, все трое мертвы, очная ставке не нужна, потому что заказчик сам знает, кого ищёт. Играть с ним в «я – не я» долго не удастся. Что ж, по крайней мере, Верен точно узнает, кто так высоко ценит его голову.
62
– Господин тайный советник Фанбран! – церемонно объявил стражник, пропуская в камеру стройного молодого человека. Очень бледного, в длинном черном сюртуке высокого чина тайной полиции. Высокий гость подошел к столу и первое, что сделал, даже не глянув на пленника, снял шелковые черные перчатки. Верен видел, что это его фирменный отработанный жест перед допросом. Жертве это должно казаться знаком, что советник ни в коем случае не отнесётся к делу формально. Он вникнет в суть и собственноручно готов вытрясти душу из виновного. У сына дороги это вызвало усмешку.
Эффекты! Когда-то, пока этот мелкий хлыщ не помешал ему, он сам был артистом. И кое-что в тонких внешних демонстрациях понимает. Но Верен невольно вздрогнул, услышав вкрадчивый голос, уничтожающий последнее сомнение. Это тот самый наглый сынок министра, который вот уже три года должен быть мёртв.
– Здравствуй, Бард… или как там тебя теперь называют? Не важно, мне не нужно твоё имя, которого – вот забавное совпадение! – не знает никто в крепости. Ты нарочно не назвался? Ты знал, что это я тебя ищу? Болван Крапс рассказал тебе?
– Вы меня с кем-то путаете, господин дракон, – негромко откликнулся пленник. Теперь Фанбран дёрнулся, и левый глаз сверкнул красным огнём, подтвердив догадку.
– Ты знаешь? – протянул он с лёгким восхищением в голосе. – Приятно, когда тебя так ценят. Ты тоже искал сведения обо мне? Удивлён, что я жив?
– Нисколько. Разве вам, при такой очевидной молодости, что-то грозило? – разыграл непонимание Верен. – Какая была бы потеря для тайной полиции. Мы не встречались, но я наслышан о советнике Фанбране. И слухи утверждали, что он – полудракон. Значит, это вы и слухи верны?
Советник медленно смерил пленника тяжелым взглядом из-под полуприкрытых век. Холодным типичным взглядом ящера, от которого у Шакли пробегали мурашки по хребту.
– Ты, правда, хочешь разозлить меня? – медленно спросил он. – Не советую играть в это, Бард. Не делай вид, что ты меня не помнишь. Меня это… огорчает. Ты делаешь мне больно, и мне придётся ответить тем же.
– Я не хотел вас огорчать, господин советник. Но докажите, хотя бы мне, что вы не ошиблись…
– Ах, всё-таки не признаёшься? – сожалеющее улыбнулся Фанбран. – Но я это предвидел. Мы ведь на острове, где в чести всякие штучки, очень похожие на волшебные. Но это передовая наука. Смотри… если мы раньше не встречались, ты и не знаешь что это?
Тайный советник достал из кармана мундира небольшую трубку, в точности, как прибор полицейской просветки, но помеченный красной молнией. Такой же знак был на трубках драконьего огня, только те побольше, как половина длины руки. Держа палец на кнопке, полудракон вопросительно качнул трубкой. Мол, знаешь, что за штука?
Пленник медленно покачал головой и с трудом глотнул. Горло мгновенно пересохло и сжалось в спазме.
Расплывшись в жестокой улыбке, враг подошел на расстояние вытянутой руки к пленнику и направил трубку, всего на пару дюймов не достав до шеи. Нажал «курок».
Красный свет, намного более тусклый, чем просветка, и чем ожидал Верен, загорелся, но шёл не из трубки. Опустив глаза, пленник видел красное свечение на своей груди. Горло сильно покалывало, чувствовался предгрозовой запах озона. Ясно, что шея тоже светится красным, и Фанбран это видит.
Не переставая довольно улыбаться, советник направил трубку на себя. И на его груди чуть ниже ключиц, прямо по центру высветился красный круг. Как раз там, где Верен помнил в нём дыру насквозь.
– Чуть-чуть усовершенствованная просветка, работа местных мастеров, – мягко пояснил Фанбран. – Показывает единственный вид шрамов, раны драконьего огня. На втором режиме умеет сама ставить такие метки, неопасные для жизни. Видишь ли, у нас обоих есть эти раны. Слишком невероятно для совпадения. Согласен?
Верен прикрыл веки, признавая, что доказательство принято.
– Удивительное свойство у таких меток. Битвы с драконами большая редкость в наше время. Если есть радар чувствительный к огню дракона, как те, что отслеживают кровь, можно всегда узнать, где примерно находится твой враг. Увы, действует только на близкое расстояние, пятьдесят миль для радара уже слишком. Но именно так я знал, где тебя ждать. И посылал за этот год многих, чтобы найти и схватить тебя. Увы, ты ускользал, как угорь. Но Крапс и его шайка – последняя капля! Найти тебя и отпустить, это уж слишком. Я всерьез огорчился, узнав, что наша встреча снова откладывается. Но тут… Невероятно, даже не представляешь, как я был удивлён, узнав, что ты преследуешь Мерцающий остров. Вот это была удача! Неуловимый Бард сам шёл мне в руки.
Спрятав трубку в карман, Фанбран в волнении расхаживал по камере.
– Ты ведь уже догадался, что меня здесь спасли? Отец не пожалел денег, чтобы замять тот неприятный случай с шантажом… Но главное, я должен был исчезнуть на время. Больше года я провёл тут, в руках лучших лекарей, на самых дорогих эликсирах. Теперь не забываю моих благодетелей, навещаю, изучаю научные новинки. Тут столько возможностей… Для моей новой работы в тайной полиции, я имею в виду. Что скажешь?
– Славно устроился, поздравляю, – хрипло ответил Верен. – А я тебе зачем? Хотел убить, уже убил бы. Если ты нанял Крапса, сам знаешь, я его не убивал.
– Прекрасно знаю, ведь я сам его убил. А что ещё он заслужил, если после провала посмел требовать половину награды, чтобы снова найти тебя? Двух его дружков тоже пришлось убрать, они всё видели. Разумеется, я дождался, чтобы они, надеясь выжить, официально заявили на тебя в мою полицию.
– Твою! Снова путаешь все круги власти со своим игровым манежем? Что сказать, детка выросла в кругу министров, – открыто усмехнулся Верен.
Полудракон скорчил гримасу, укоризненно покачивая головой. Мол, как ты неосторожен, враг мой, я ведь могу принять эти слова всерьез.
– Надуманное обвинение пустяк, – отмахнулся советник тайной полиции. – Всё равно ты убийца. Ты пытался убить меня! Твои «братья» убили моих друзей, загубили репутацию моей семьи, что стоило отцу кресла министра. Ему пришлось подать в отставку, пока всё не раскрылось. Газетчики разнюхали подробности о похищении детишек, представляешь? Кто, как не ваше братство разболтало им? Не думаю, что лично ты, но это и не важно. Мог ли я всё оставить безнаказанно, узнав, что и ты выжил? Насколько всем известно из легенд, ни один дракон бы такого не простил, – Фанбран снова расплылся в многозначительной улыбке. – Разве я мог подвести своих славных предков? И я тебя нашёл. Признай, теперь ты полностью в моей власти.
– Только физически, – возразил Верен. – Тебе этого явно мало.
– О, да, речь о борьбе за твою душу, – кивнул тайный советник. – Мне очень не хватает в тайной полиции кого-нибудь из братства. Но не отступника, нет, того, кто для них свой. Жуликов и бандитов всех мастей у нас в агентах полно, а вот из братства – никого. Поверишь ли в такую странность?
– Поверишь ли, что я не удивлён, – хмыкнул Верен.
– Отчего же? Только не рассказывай, как в Братстве Дороги ценят свободу, что даже невидимая цепь для вас невыносима. Ваше упрямство для меня загадка. Впрочем, не только для меня. Как можно променять хотя бы видимость свободы на полную несвободу, тюрьму или каторгу! Это нелогично.
– Для бандита почти всё равно, какой банде служить, работать на своих или на тебя. Братство не может променять своих на что-либо другое. Слишком неравноценно. Каторга или работа на тайнецов для нас без разницы. Каторга даже свободнее.
– Не понимаю, – признался полудракон. Верен глубоко вздохнул и закашлялся.
– Воды дай, иначе не скажу, – между спазмами выговорил он.
На допросном столе, кроме принадлежностей для письма, карт крови, гербовых бланков, всегда стояли стаканы и графин с водой. Тайный советник молча налил полстакана и подал пленнику. Ждал, пока Верен выпьет и забрал стакан.
– Есть две несвободы – внешняя и внутренняя, – отдышавшись, ответил пленник. – Кто выбирает одну, кто – другую. Всё логично.
– Но это выбор каждого! – азартно возразил Фанбран. – Не массовый! Как можно утверждать, что никто в вашем братстве, никогда…
– А что такое братство? Мы собрались, уже сделав этот выбор. Твои предложения опоздали.
– Но, если я не ошибаюсь, ты не рыцарь и не вольный бродяга. Ты не давал такой присяги, от которой меняется карта крови, – коварно напомнил полудракон. – Когда мы встретились, ты был странствующим рассказчиком и певцом, Бардом Солно. Как у вас это называют – голос братства? Вестник. Разносил новости и напоминал людям уроки прошлого. Разве твоё звание изменилось? Не считая того, как изменился голос, – Фанбран по-змеиному ухмыльнулся, надеясь, задеть чувства врага.
– И что? – равнодушно спросил Верен. – Поэтому я побегу искать покровительства тайной полиции? У нас много званий, но никакого превосходства между ними. Я сын дороги навсегда, светится на мне след твоего огня или нет.
– И всё-таки, я постараюсь убедить тебя начать новую жизнь на службе государства. Ты можешь оставаться в своем братстве, если угодно, но согласишься стать моим агентом.
Почему все так не хотят этого? Я же не требую становиться злодеем и убийцей! Речь о почетной службе государству! – Нервничая, тайный советник кружил возле врага, как мелкий хищник возле лакомой, но слишком опасной добычи. – Выбор довольно прост: твоё согласие или очень медленная мучительная смерть. Это кольцо и цепь дают значительное пространство для манёвра. Скоро оценишь их удобство. Ты можешь летать здесь из угла в угол, биться об стенки и ползать на коленях не один день, пока не станет слишком поздно соглашаться. Избавь себя от этой участи. Ты же разумный человек, способный мыслить и с воображением. Представь, как это будет, и просто скажи «да».
– Навряд ли, – кисло поморщился пленник. – Как человек с воображением, я как представлю своё согласие и твою радость, так сразу жить не хочется. Пожалуй, нет.
– Подумай хорошенько, пока можешь.
– И правда, нелёгкий выбор, – Верен театрально изобразил раздумья. – Думаю, я всё-таки не соглашусь. Во всяком случае, не так сразу.
– Ты мстишь себе за что-то? Или тебе нравятся мучения?
– Они нравятся тебе. Но ты слишком привык полагаться на слова, играть страхом своих жертв. Со мной этот номер не пройдёт. Поищи другие способы убеждения.
– Думаешь, ты уже очень скоро не пожалеешь о своём выборе? – недоверчиво сузил глаза Фанбран. Верен равнодушно качнул головой к плечу:
– Кто знает. Хоть попробуем. Я-то не рыцарь, но ты… хм! В общем, я не могу уступить без боя, уж извини. Разве ты сам не стал бы презирать меня за слишком легкую победу? Ты так давно мечтал поквитаться со своим убийцей. Так начинай, чего ты ждёшь?
– Зачем напрасно тратить силы? Пытки довольно изнурительны. По крайней мере, я тебе обещаю именно такие. Чего ты добиваешься?
– Это испытание для обеих сторон. Хочу узнать тебя поближе, найти слабые места, – невозмутимо сказал пленник. Заместитель главы тайной полиции настолько не ожидал подобной наглости, что его левый глаз сверкнул алой искрой. Верен усмехнулся, словно только того и ждал. И вызывающе добавил:
– Возможно, будь здесь твоя матушка, у нее было бы больше шансов убедить меня «по-хорошему». Но тебе этого не дано…
Фанбран настороженно остановился. Шагнул вперед и придвинулся близко-близко к лицу пленника, рискуя, что тот может схватить его или даже укусить:
– Что ты имел в виду?
– Нужны объяснения? – хрипло удивился Верен. И даже не сдержал улыбки, тоже рискуя нарваться на удар.
– Я понял, что ты пытался оскорбить меня, намёком на моё происхождение. Но что ты на самом деле хотел этим сказать?
– Красноречие – известная фамильная черта драконов, – спокойно ответил пленник. – Кажется, тебе оно перешло не от отца, хоть для господина министра привычны выступления, но… нет. Я предположил, что твоя мать была бы сейчас более убедительна, она ведь – не наполовину, у неё дополнительная сила убеждения.
– У меня для тебя тоже найдутся не только слова, – ласково прошипел Фанбран, действительно задетый упоминанием своего драконьего бессилия. – Я не умею облачаться в шкуру и у меня нет стальных когтей… как жаль! – Он сделал угрожающий жест, целя в глаза врагу. – Но в крепости есть мастера высокого класса, и есть средства… довольно новые и необычные. Здесь много внутренних изобретений.
– Прекрасно, – сын дороги сглотнул и закрыл глаза, прислонясь затылком к стене. – Скорей бы уж…
– Ты в самом деле предпочитаешь пытки? – полудракон красиво приподнял бровь, но Верен не оценил эту игру, он не видел лица врага. – И снова, умоляю, скажи правду. Я ведь не спрашиваю у тебя имён твоих сообщников или место, где их можно найти… Ничего такого, за что ты готов держаться зубами, что можно вырвать только с кровью. Просто ответь, почему?
– В беседе с палачом, я смогу больше не разговаривать с тобой, – с усилием проговорил Верен, еле сдерживая кашель. – И даже не обязан слушать. Я лишь выбираю пытку, которую мне проще выдержать…
– Ну-ну, посмотрим, что ты запоёшь через часок, Бард, – зловеще усмехнулся Фанбран. – Сам напросился. Разумеется, я никуда не уйду… и не заткнусь, если ты об этом мечтаешь.
– Мне наплевать, скоро я тебя не услышу. Вернее, как бы ты ни старался, это будет уже очень издалека…
Полудракон с огромной злостью сжал кулак, сдерживаясь, чтобы не врезать изо всех сил по губам пленника. Сейчас это было бы равносильно проигрышу. Резко развернувшись, он процокал каблуками до двери, вызвал стражу и распорядился прислать команду лучших палачей.
– Не одного мастера с помощниками? – не поверил стражник.
– Троих, не меньше! – рявкнул Фанбран. – Немедленно! И пусть захватят что-нибудь интересное из новейших разработок. Моя личная просьба.
– Слушаюсь, господин тайный советник, – стражник поспешил исполнять приказ.
Враг с пристальным интересом всматривался издали в лицо Верена. И не мог заметить ни малейшей реакции. Лицо пленника в подвальном освещении казалось бледным, но отрешенным, как у спящего. Он словно был душой где-то не здесь. Фанбран придвинул кресло и уселся, закинув ногу на ногу, с удобством ожидая появления на сцене иных средств убеждения. Молчал, наблюдая за пленником, внутренне медленно закипая. Примерно через минуту до него дошло, что эту краткую передышку, эти тишину и покой до начала новой пытки враг у него коварно выиграл. Возможно, его хитрый расчет простирается и дальше? Что ж… посмотрим, за кем сегодня будет окончательная победа!
