Текст книги "Мерцающий остров (СИ)"
Автор книги: Елена Крыжановская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
55
В момент, когда Верен повёл погоню за собой, Шакли и Сильф уже подползли к гребню холма и видели, что задержало разведчика. Отряд они заметили ещё раньше и пробирались на холм скрытно. Как только их глазам открылась вся картина на берегу, ниже по склону промчались лошади.
– Вот он, – шепнул вертолов. – Ему не уйти…
– Что делать? – Шакли вцепился ногтями в землю, стараясь слиться с каждой травинкой. – Нам нельзя высовываться. Девочки там одни!
– Иди к ним, – тихо сказал Сильф. – Спрячьтесь так, чтобы и я вас не нашел. Когда его схватят, отряд разделится. Будут искать сообщников.
– Откуда им знать, что бродяга не один?
– Они видели ведьмин круг, если помнишь. Прочешут окрестности хотя бы на всякий случай.
– А ты?
– Что я могу? – вздохнул вертолов. – Ты видишь, сколько их? Вызвать небольшой ураган? Их это не задержит и не напугает. Что я действительно могу, это сам не попасться. На такое моих способностей хватит. Иди. Он звал меня.
– Когда? – не понял Шакли.
– Разве не видел, что он бросил? Я подберусь поближе и найду, попробую установить связь. Идите за Тенью, она поможет вам скрыться.
Шакал крепко сжал плечо лесного парня и бесшумно отполз. Сильф остался на месте. Видел издали, как на скаку кто-то прыгнул Верену на плечи и стащил с лошади. Оба покатились по берегу, завязалась борьба. Пока беглец отбивался от двоих, троих, четверых, подоспели ещё и ещё всадники из отряда. Его схватили. Двое, ещё не потрепанных в драке, размотали арканы с сёдел. Бродяге связали руки за спиной, застегнули твёрдый ошейник, пропустив сквозь кольца по бокам арканы. Обратно он шёл между двух лошадей, на привязи. Солдаты переговаривались и смеялись, радуясь, что поймали добычу.
Как только они прошли дорогу, Сильф незаметно подобрался ближе. Его ладонь, как магнитная стрелка уловила сигнал. Вертолов протянул руку и полз, пока не нащупал в траве гладкий камушек. Сердечко из авантюрина. Верен знал, его компания не пройдёт мимо, Сильф найдёт знак. Они поймут, что с разведчиком что-то случилось, если талисман потерян. Так и произошло, даже быстрее, чем ожидал Верен.
Вертолов сжал находку в кулаке. Ладонь щекотало, словно искорки золотого песка в камне кололись.
– Ну-с, стоило тратить силы на побег? – отдался в голове Сильфа голос командира отряда. Парень видел важного невысокого типа в чиновничьей, а не военной форме, перед которым стоял Верен. Но за сто метров никак не мог услышать их разговор без помощи камушка. – Ты только доказал всем, что ты – тот самый преступник и убийца. Так что не жалуйся на некоторую грубость моих ребят. Ты это заслужил.
– Что же я никого из них не убил, пока имел возможность? – спокойно спросил Верен. Сильф слышал в его голосе усмешку. – Если я что и доказал, только свою невиновность, верно?
– Так ты вздумал играть со мной! – командир разозлился. Вертолов издали видел, как штатский тип взмахнул перчаткой, наверное, сильно хлестнул пленника по лицу. – Скоро у тебя отобьют охоту к таким шуткам. Возвращаемся в крепость.
Командир приказал что-то неразборчивое, видно, отошел слишком далеко от источника связи. По жестам Сильф отлично понял, что часть отряда должна прочесать лес, другие оставили коней и потащили пленника за ошейник в большую спрятанную под берегом лодку. Сам командир и его окружение, забрав свободных лошадей, поехали верхом через мост.
Сильф дождался, когда лодка отчалит и отойдет подальше.
– Верен, ты слышишь? – шепнул он в ладонь с зажатым камнем-авантюрином. Увидел, что пленник обернулся и смотрит на берег. – Если слышишь, просто знай, что мы рядом. Я позабочусь обо всех. Внутри стен связь, наверняка, прервётся. Там защита, плотный экран. Надеюсь, Тень найдёт тебя. Я слышал обвинение в убийстве. Ты всё правильно сделал. Ясно, почему нельзя было называть имя. Ты – не ты, не докажут. Постарайся теперь их поменьше злить, ты ещё нужен нам. Прости…
Пленник не мог подать знак, что слышит, не мог ответить даже свистом, чтобы не сердить своих конвоиров. Но Сильфу показалось, он кивнул, насколько позволял ошейник, и отвернулся. Вероятность, по которой Верен первый, один попадет за стены Мерцающего города, сбывалась совсем не так, как они хотели. Лодка подплыла к той части крепости, где нельзя было ступить на остров, стены уходили прямо в воду. В стене открылся небольшой шлюз, лодка нырнула туда и скрылась с глаз. Последнее, что Сильф услышал – лязг подъемной решетки, когда та снова опустилась, отрезав связь.
56. ЧАСТЬ 4: Белая башня
– Как мы пройдём в город? – сухо спросила Аванта, когда облава уже прошла, вертолов нашёл компаньонов, а страсти от потери Верена отгорели, вылились слезами и присыпались пеплом, от которого жгло глаза.
– Сюда идёт большой торговый караван. Тень его видит, – так же безжизненно ответил Сильф. – Пойдём рядом с их повозками.
– В качестве кого? – Шакли рассеяно гладил взъерошенную красную шерсть медлиса. Тришка ворчал на тему «я же предупреждал». Даже бутылочка гранатомёда не могла его успокоить. Медлис успевал есть и ругаться одновременно.
– Видел бы ты себя, – заметила Бабочка. – Вы с медлисом готовые артисты. Я – лесная дева, и сопровождаю вас, потому что зверь на самом деле – мой подданный. Сильф тоже с нами, он лесной житель и переводчик медлиса. Так что мы трое, несомненно, свита его медвежества!
– А я пройду по своей легенде, к жениху, – кивнула Аванта.
– И думать забудь! – отрезала Бабочка, схватив подругу за руку. – Ты говоришь, тот парень, твой знакомый, хотел сбежать? Возможно, его нет в крепости. А если его поймали, если он под стражей? Тебе мало того, что ты для них дочь государственного преступника? Не нужно с первых шагов связываться с другим преступником, вероятным дезертиром. Пойдём все вместе. Говори быстро, что лучше умеешь, петь или танцевать?
– Пожалуй, танцевать, – со вздохом выбрала Аванта. – Если очень нужно, петь тоже могу.
– Отлично, значит, мы с тобой ещё и танцовщицы. Было бы хоть что-нибудь музыкальное… Сильф, у тебя же есть губная гармошка!
– Угу, я понял, – кивнул вертолов. – Аванта, надень зеленое платье. А ты, наоборот, зелёное сними, караван уже близко.
– И непременно заплети волосы, заколи их покороче, – сказала Бабочка Аванте.
– Зачем?
– Зачем, что они – длинные и чёрные! Особая примета. В причёске, украшенной цветами они не так заметны. Давай, я помогу…
Обе барышни, так быстро, как только могли, приняли новый облик и украшали свои волосы цветами. Бабочка застегнула на нижнем шелковом платье красивый серебристый пояс и была уже неотличимо похожа на лесную деву. Но в артистическом образе Аванты чего-то не хватало.
– Дорожное платье – не одежда артистки, – сокрушалась Бабочка. – Слишком простое! Наденешь моё, голубенькое?
– Не хочу, оно мне напоминает времена пансиона и тоже не артистическое. Может, я тоже буду феей?
– Две сразу – не поверят, – вмешался Шакли. – Верен мне тоже говорил, что мы с Тришанцием – готовые артисты. Даже сказал, какой номер показывать. Как будто знал… и платья вам выбирал он! Тебе нужно сверху набросить что-то яркое… Стоп, знаю! У тебя две красные юбки? Пожертвуй одну на лоскутки. Это поможет!
– Ладно, – Аванта быстро порылась в багаже, выхватив из своей дорожной сумки обе юбки. – Эта или эта?
– Эта темнее, – придирчиво сказал Шакли. – Оставь её, порежем другую, она поярче. Надевай.
– Сверху?
– Да. Стой ровно… Сильф, помоги вырезать четыре клина, как цветок.
– Крестом?
– Спереди, сзади и по бокам. Бабочка, сделай нам из остатков красные шейные платки, и ещё выкрои пару длинных лент, завяжешь ей банты на рукавах. А Тришка… ему нужен мягкий ошейник, хотя бы ленточка. Тришанций, не скули и не срывай её, это для маскировки.
– А это для связи. Чтобы не сбежал далеко, – Сильф повесил на шею медлису брелок из авантюрина. – Так я его всегда услышу.
Тришка потрогал когтистой лапой драгоценное украшение, мигом успокоился и долизывал любимый гранатовый соус и догрызал бу-каштан, пока остальные лихорадочно готовились к встрече с караваном.
– Мы должны выйти на дорогу впереди, чтобы они будто случайно догнали нас, – командовал Шакли. – Прозвища у нас безопасные, надеюсь, но стараемся их лишний раз не называть для чужих ушей. Тришка, полезай в тачку, я тебя повезу. Да, все обращайтесь к нему «ваше медвежество». Сильф, что показывает твой волчок?
– Пора.
57
Чтобы пройти врата без лишних вопросов, Тень пошла на жертвы. Она могла легко в образе птицы перемахнуть стену, а пришлось идти пешком, месте со всей компанией. Ойра терпеть не могла изображать человеческую тень, но ещё в караване приклеилась к хозяину. Парень без тени мог привлечь ненужное внимание.
Купцы приняли артистов дружелюбно. Старший в караване сам предложил им присоединиться. Решающую роль в этом приглашении сыграл остаток каштанового мёда. Караван состоял из многих телег, нагруженных товарами и дюжины фургонов, где ехали семьи, многие с детьми. Увидев любопытные блестящие глаза, следящие за красивым пушистым зверем, Шакли в роли главы труппы сделал широкий жест. Предложил мёд главе каравана.
– Возьмите для ваших детей. Угостите всех.
– О, это слишком щедро, вам ничего не останется, – отказывался купец.
– Да мы уже наелись. Берите всё.
– И сколько вы хотите за мёд? Тут больше двух литров. Если…
Удивлённое веселье артистов привели купца в замешательство.
– Берите так, это подарок, – напевно, красивым «театральным» голосом заверила Аванта.
– Дар от его медвежества! – поддержала Бабочка, тоже усилив «волшебные» переливы тембра, достойного феи.
– От имени всех моих людей – благодарю, – поклонился им старший в караване, приняв котелок. И все повозки, едущие позади, видели этот жест.
Передав подарок для детей своему помощнику, который поспешил вдоль каравана, раздавать мёд, красивый статный купец (в главы всегда выбирали не самого богатого, но самого представительного и красноречивого) предложил артистам ответную услугу:
– Можем ли мы подвезти вас? Вы, кажется, давно в дороге и всё пешком?
– Что делать, – философски пожал плечами Шакли. – Карета у нас только для его медвежества. Все – не поместимся.
Тришка возлежал в тачке поверх дорожных сумок и походных одеял, свернувшись кольцом вокруг своего мешка с бу-каштанами. Обхватив его всеми лапами, медлис таскал по одному блестящему шарику, обгрызал кожицу и беззаботно чавкал, показывая, кто тут главная «звезда».
– Какой забавный, – долетал шепот сопровождающих телеги торговцев и их жён.
– Как называется ваш театр?
– «Третий шанс», – без запинки ответил Шакли. – Мы странствовали в прошлом году на юге. Но что-то на берегу теплого моря у нас не задалось. Конкурентов слишком много, публика избалована большими представлениями. Решили поискать удачу здесь. Думаю, сюда редко кто забредает? – Шакли прикусил язык, чтобы не сказать «верно?» Он словно натянул на себя вместе с новой курткой шкуру опытного бродяги. И чувствовал, будто Верен рядом и подсказывает ему слова.
– Мы так же думали, наладив постоянную торговлю с Мерцающим островом, – кивнул старший в караване. – Они нас уже знают, а мы знаем дорогу, знаем, что им везти. Удобно. А вы впервые посетите остров? Никто ещё там не бывал?
Артисты энергично подтвердили, что для них это место – полная экзотика, даже не знают, чего ждать. Будут рады рассказам и советам опытных путешественников.
– Совет один, в воротах не ждите нас, проходите вперед, отдельно. Мы гарантированно застрянем на таможне до вечера, а то и ночевать будем в крепости. Не в плохом смысле, там есть огромная гостиница для всех, кого не пропускают сразу. Мерцающий остров, как огня опасается контрабанды, так что проверяют все товары по описи. А вам, если скрывать нечего, зачем так долго ждать. Вас пропустят быстрее.
– Ценный совет, – одобрил Шакли. – Так мы, пожалуй, ещё успеем дать первое представление!
– И не одно. Внутри на острове особый мир, там даже солнце ходит не как снаружи. Вот здесь, у реки, к восьми часам был бы уже тёмный вечер, а там, увидите, до десяти будет ещё светло. Долгие сумерки, как у северо-западного моря.
– Интересная особенность, – заметила Бабочка. – Почему так?
– Да кто поймёт, как у них там устроено? Ученые! Путаница из-за совмещения пространств. Остров «мерцает» одновременно в разных краях. Видно, часть, что отвечает за небо над ним, притянута с севера. Я не могу этого толком объяснить, спрашивал стражников, да они сами не знают, чай, не магистры. Но для торговли или выступлений на улицах очень удобно. Мне большего знать и не нужно, – усмехнулся купец.
– Гостиница в стене? – спросила Аванта. – Я думала, там крепость. А где живёт гарнизон стражи?
– Там же и гарнизон. Вам, барышня, только видится, будто стена вокруг города неширокая, как в других крепостях. А это целый город! Под аркой ворот мы проезжаем метров двадцать. Такой туннель. Внутри помещается и таможня, и форт, все склады, где можно хранить товары под охраной, гостиница для приезжих и другое её крыло, казённый дом, больше похожий на тюрьму, где держат тех, кого подозревают в контрабанде. Некоторые месяцами там живут, не входя в город, пока с ними не разберутся, не установят личность и благонадёжность. И настоящие темницы там же, в подземельях. Ну и винные погреба всего города, военные склады форта, конюшни всей гвардии, и прочее. Там столько места! Ещё и для ученых что-то есть в стене и в её подземельях – лаборатории, крепкие каменные залы для испытаний, где не слышно даже взрывов. Всякое там есть. И, говорят, под всем городом идут потайные ходы, и все они сходятся в белой башне. Учёным так удобнее. Чтоб не петлять по улочкам, по площадям, а напрямик… говорят, там даже подземные кареты для них ездят, во как устроились!
– Настоящие чудеса. Вот бы посмотреть, – подал голос Сильф. Обычно вертолов держался в стороне от встречных чужаков, если его не спрашивали. Он не слишком любил общаться с людьми большого мира. Его не привлекали новости об изменении цен и политики в разных краях, а чужаки мало понимали в лесной жизни. О чем говорить с ними? Но сейчас, в образе артиста, парень решил, что невежливо держаться дикарём. Артисты должны уметь болтать о пустяках и находить общий язык со всеми встречными. Как Шакли.
– Если накопите немного лишних монет, вас пустят в подземные галереи, – заверил купец. – Они водят туда гостей, всё показывают. Откуда же я это знаю? Бывал, видел. Даже можно дойти до двери белой башни. Представьте, она и внизу под землей – белая! Шестигранный фундамент обложен мраморными плитами, но целиком её обойти вокруг в подземном ходе невозможно. Каждая грань – в одной отдельной галерее. И в этих гранях прорезаны фигурные двери, окованные косой сеткой медных полос, с золоченым гвоздиками, украшенные медными цветами. Точно, как во дворце.
– А что там, в башне? Хранятся все секретные изобретения? Туда можно попасть? – глаза Бабочки горели любопытством.
– Вот, где хранят изобретения – не ведаю. И там, наверное, и где-то ёще, под надёжными замками. В башне точно есть архивы, огромная библиотека научных трудов и всяких редкостей. Там внутри что-то вроде университета, там живут молодые ученые, читают общие лекции, принимают экзамены. Ведь учатся все малыми группками, ходят в помощниках у своего профессора, это всё в крепости. В башне ещё винтовая лестница до самого верха. И на последнем балкончике – смотровая площадка. Туда пускают гостей города, а выше – уже нельзя. Окон там нет, и вообще строгая секретность. Что наверху в самом шпиле, можно только гадать. Никто этого вам не скажет. Легенды говорят, там живёт самый главный магистр и его помощники. И что-то они там сверхсекретное изобретают.
– Я думала, на острове проверяют чужие изобретения из всех миров, – разыграла удивление Аванта.
– И так, и эдак. Им свозят все новшества для экспертизы, но и сами они великие изобретатели, – пояснил купец.
– Нравится вам это местечко? – весело подмигнул Шакли. И снова язык кольнуло непроизнесённое утверждение. Игроку казалось, все его спутники ясно слышат эту паузу и понимают, чей голос звучит в памяти шакала.
– Мерцающий остров впечатляет. Так красиво, удобно… и слегка жутковато. В нём полно тайн и, когда задумаешься, кожей чувствуешь, как они гудят вокруг и под ногами, точно улёй. Сами увидите.
58
К знакомому каравану и странствующим артистам стража отнеслась благосклонно. Простившись с попутчиками, Шакли и его «театр» прошли вперёд, почти к самому выходу из туннеля. Там орудовали таможенники. У артистов было так мало имущества с собой, что его можно было окинуть одним профессиональным взглядом. Таможенная стража перетрясла тюки с походными одеялами, задала несколько вопросов Шакли, признав в нём старшего. Они заглянули даже в чайник, убедившись, что внутри нет тайника.
– А это что? – подозрительно указал на бутыли один таможенник. – Везёте на продажу? Тогда нужно оформлять, как положено.
– Что вы, господин офицер, – засмеялась Аванта, сверкая зубами. – Это даже не крепкий напиток. Всего лишь медовый квас. Попробуйте по стаканчику, он вкусный.
– И продавать мы его не собираемся, – у Шакли родилась идея. – Это реквизит для нашего первого выступления в вашем чудесном городе.
Два эксперта выпили по кружке кваса, дав первым отпить артистам. Признали, что напиток неопасный, но записали факт его ввоза на остров. С подозрением косились они на медлиса, но, сидя на руках у прекрасной феи, зверь наглядно доказывал, что он ручной.
– Проходите.
Выйдя из-под арки на свет, гости Мерцающего острова увидели последний кордон стражи. Солдаты гарнизона записали название их странствующего театра «Третий шанс» и приметы всех артистов, без имён.
– Добро пожаловать в столицу и единственный город Мерцающего острова. Удачных выступлений.
– Благодарим. За встречу? – предложил Шакли, налив страже по кружке кваса. Солдаты не отказались. Шутили с барышнями и попросили погладить медлиса.
– Если его медвежество соизволит… Спроси его, – Шакли кивнул Сильфу, как переводчику. Тот пошептался со зверем на общелесном и кивнул. Тришка ворчал, но позволил почесать свои пушистые щечки и погладить себя по голове. За что получил право вскрыть новую бутылочку гранатомёда. Один глоток лакомства отлично успокаивал ворчуна, заставляя смотреть на всё в розовом… то есть гранатовом свете.
– Эх, красавицы, оставайтесь! У нас в крепости столько женихов. Мы вас на руках носить будем, – подкатывались к артисткам молодые стражники.
– Посмотрим, как пройдут гастроли, – подмигнула Аванта. – Скажите, лет пять назад, тут не было другого странствующего театра? Там ещё была красивая танцовщица, блондинка, не помните?
– Как будто припоминаем, но не ручаемся. А что с ней?
– Это моя подруга, мы раньше вместе выступали. Она рассказывала, один из ваших молодцов, тоже всё уговаривал ее остаться, даже обещал жениться. Писал письма, а потом – раз! Пропал. Как в воду канул.
– Не может этого быть, – старший стражник горделиво подкрутил рыжие усы. – Только не из моих ребят! За весь гарнизон, я не в ответе, но за своих… Имя знаешь?
– Яно Сантарин. Он, вроде бы, такой длинный, рыжий с веснушками. Я-то его не видела…
– Ах, Яно, слышали. Это не в нашей роте. Он дезертир! Три года уж как смылся… а может и погиб. Ясно, почему не пишет.
– Так он, наоборот, может, к ней сбежал, – искали оправдание молодые. – Или к другой…
– Да не вернулся он с одной вылазки, скорее всего, погиб на болоте, тварь какая-то парня сожрала, а вы сочиняете, – хмуро прервал бурное обсуждение самый старый солдат. – Если б Яно жив был, его б уж давно нашли. Из нашей крепости в самоволки не бегут, не та школа. Да и гвардейская метка на вас не для красоты стоит. Выследить дезертира – раз плюнуть.
– А что это за метки? – захлопала голубыми глазками Бабочка. – Как выглядят? Это татуировки?
– Вроде того, госпожа. Овальная печать с гербом Мерцающего острова вот тут, – солдат показал сгиб чуть пониже локтя. – Как встретите парня с такой меткой, знайте, что он из нашего гарнизона. А если метки нет, то самозванец!
– Спасибо, будем знать, – кокетливо улыбнулись артистки, и грациозно побежали догонять тележку с его медвежеством. На ходу развернулись и послали стражникам воздушные поцелуи.
59
– В город мы пробрались, я даже узнала, что Яно здесь нет. Что дальше? Как спасать Верена? – Аванта тревожно оглядывалась на крепость. Артисты отдыхали и совещались в ближайшем сквере, на скамейке в тени огромного платана.
Сильф отпустил Тень. Ойра взмахнула крыльями и радостно взмыла в бледное северное небо.
– Если Тень почует его в крепости, мы узнаем. Но, скорее всего, он внизу, где нет окон. Сама проверь. Возьми в руку сердечко из авантюрина. Ничего не слышишь?
– Совсем ничего. Связи нет. Думаешь, оно ещё работает?
– Должно работать. Тришку я через него слышу.
– Но только ты, – Шакли всматривался в густые кроны окружающих их южных клёнов и платанов. Нигде не видел колебания листьев или рыже-полосатого хвоста. Медлис оставил компаньонов и гулял по окрестным деревьям, они даже не знали, на каком дереве обосновалось его медвежество сейчас.
– Главное, связь есть. Нам нужно думать, где устроиться на ночь. Для этого не помешает немного подзаработать.
– А если мы проберемся в подземелья, услышим? – оживилась Бабочка. – Гостиница в крепости – там и заночуем. А ночью…
– Гостиница сверху, думаю, вход в подземелье под охраной, – поморщился Шакли. – Ничуть не проще пробраться туда из гостиницы, чем просто с улицы. Вы помните о подземных ходах под всем городом? Монеты нужны в любом случае. У нас есть небольшой запас, но сперва нужно оправдать наше появление на острове. Придется выступать. Согласны?
– Ты у нас главный артист, ты командуй, – единодушно решили компаньоны.
– Вообще-то, главный – Тришка, но я понял, репертуар на мне. Тришанций, друг мой, спускайся! Будем репетировать!
* * *
Тем вечером на площади Хрустальной арки собралась большая толпа. Зрители смеялись над проделками его медвежества. Хотя Тришка вёл себя как обычно, ничего специально не делал. Как в пословице, короля полностью играло окружение.
Артисты расположились не в центре площади, а ближе к сверкающей на закате Хрустальной арке, используя её как декорацию. Тележку – Тришкин трон поставили по центру.
Светловолосая лесная фея ходила вокруг, делала перед медлисом реверансы, восхваляла его красоту, сияющий мех, ловкие лапки, модную маску, полосы на хвосте и невероятную пышность самого хвоста. Тришка смущенно ворчал. Шакли громко и не всегда точно предполагал, что говорит его медвежество. Сильф переводил буквально и реакцию медлиса на слова девушки, и реакцию на слова друга.
Аванта играла просительницу, не состоящую в свите сияющего кота. Она будто бы раньше никогда не видела его медвежество, и первое знакомство обыгрывалось на все лады. Сильф полностью переводил, что думал Тришка о странностях его друзей, внезапно начавших вести себя, словно они незнакомы ни с ним, ни между собой.
Публика умирала со смеху. В задних рядах зрители толкались и подпрыгивали, стараясь лучше рассмотреть удивительного зверя. Медведя, ростом ненамного крупнее кота, с пушистым енотовым хвостом, только ещё потолще.
Как только Тришанций уставал от публики и намертво вгрызался в бу-каштан или присасывался к гранатомёду, пытаясь протолкнуть язык в слишком узкое горлышко бутылочки, Сильф брался за гармошку, играл весёлый или «придворный» танец. Две красавицы танцевали по большому кругу, где в центре оставался медлис.
В другой раз паузу заполнял Шакли, рассказывая или выдумывая смешные случаи его отношений с медлисом. Наконец Тришка не выдерживал и снова включался в разговор, обиженно мяукая: «Не было этого!» или «Всё не так!»
– Но наш поход за мёдом был? – настаивал Шакли.
Тришанций неохотно подтверждал. Разумеется, Шакли даже не открывал публике настоящее имя сиятельного Медлиса Триполоса Каштанского. Не объяснял, откуда его прозвище Тришанций, тем более, фамильярно не смел называть его Тришкой. Зато рассказывал, как собирал запас еды, и вместо буковых набрал бобовые каштаны. И что его медвежество устроил нерадивому слуге.
На третьей паузе Шакли подал знак. Сильф заиграл весёленький мотив, подходящий для шутовского шествия. Он был бы маршем, не будь счёт трёхдольным. Две барышни мигом выкатили из-за тележки припрятанные в тени бутыли с медовым квасом. Шакли заверил народ, что в квасе тот самый мёд, собственнолапно указанный его медвежеством, и послушно собранный его слугами.
– Поднимем кружки за здоровье его медвежества! Наливаем всем желающим, даже детям! Напиток некрепкий, таможня подтвердила! У кого есть собственная кружка, тому нальём вне очереди! Девочки, вперёд!
Перед выступлением артисты нарочно купили дюжину дешевых глиняных кружек. Аванта и Бабочка, наливали полные кружки кваса и в танцевальном ритме разносили зрителям. Люди передавали кружки из рук в руки, чтобы выпить хоть по глоточку пенного напитка в честь его медвежества. Когда кружки пустели, барышни снова наполняли их и пускали в толпу. Кто-то бегал домой или в ближайшую харчевню за собственной кружкой и гордо протягивал её вне очереди. Но потом всё равно делился со своим ближним кругом родных или приятелей.
Игры, пока не опустели оба бутыля, хватило публике надолго. Потом Шакли спросил его медвежество, что он думает, не пора ли расходиться? Не надоели публике артисты?
«Давно пора», – проворчал Тришка. Но люди бурными аплодисментами заверили, что ещё и ещё слушали бы его ворчание. Две артистки и сам Шакли обходили публику, собирая монетки. Горожане Мерцающего острова платили щедро – насколько им понравилось представление. Под конец Шакли изысканно поклонился и заверил, что они только сегодня прибыли, но не собираются сразу покидать такой гостеприимный город! У его жителей ещё будет шанс пообщаться с несравненным неподражаемым его медвежеством.
Представление закончилось, но ещё долго артистов не отпускали с площади. К ним подходили горожане, в основном, родители с милыми детьми, и умоляли позволить ребенку погладить медлиса. После уточнения через переводчика, это, обычно, позволялось. Потом в большинстве случаев следовало уточнение, чем можно угостить его медвежество. Кроме денег за представление Тришка собрал гору подношений. От печенья и свежих фруктов, до вяленого мяса (несолёного) и жареных настоящих каштанов. Некоторые обещали найти артистов завтра, где бы в городе они ни выступали, только бы ещё раз увидеть говорящего зверя. И обещали принести ещё печенье или сушеные грибы и ягоды.
– Тришанций имел успех, – в пространство сообщил Шакли.
– Ты сомневался? – удивился вертолов. Бабочка подсчитывала выручку от первого представления:
– Если даже вычесть те десять грошей, потраченные на кружки, и помнить, что мы лишились будущей медовухи, бесплатно раздав весь квас, у нас прибавилось почти пять золотых. Мы в чистом выигрыше! Я ожидала собрать – два, ну, два с половиной!
– Шакли, ты сомневаешься, что мы будем выступать завтра? – уловила печаль руководителя их «театра» Аванта.
– Да. Я надеюсь, завтра у нас будут более важные и срочные дела. Но жаль разочаровывать публику… Я чувствую себя артистом. Не в том смысле, в каком привык играть разные роли перед простаками, чтобы удобнее вскрывать их кошельки. А в чистом смысле, без мошенничества. Уникальные животные медлисы. Тришка не перестаёт меня удивлять…
– Точнее, ты удивляешься переменам из-за него в самом себе, – не промолчал Сильф. Шакли криво усмехнулся, больше похоже на гримасу, но мимикой подтвердил, что лесной парень прав.
– Мы выполнили то, что обещали на таможне, – заметила Аванта. – Не продавали квас, а угостили всех желающих. Я ни на миг не забывала, зачем мы здесь, но выступать было так весело, люди смеялись, и мы тоже… А сейчас такая тоска!
– Угу, – единодушно согласились все её компаньоны, кроме Тришки. Его медвежество грыз заработанное вяленое мясо и ни о чём в этот момент не тосковал.
