Текст книги "Человек из пустыни"

Автор книги: Елена Грушковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

В половине первого он разделся и принял душ. Был ли смысл ждать Раданайта? Случалось, что он не приезжал, когда обещал, поэтому и сейчас вполне могло быть так. Весь этот роскошный ужин придётся убирать в холодильник и завтра есть самому. Накинув халат, Эсгин плюхнулся на диван. Впрочем, можно было уже идти в постель, но он почему-то медлил.

Сквозь дремоту он услышал, как в гаражный отсек встал флаер. Была уже глубокая ночь. Не открывая глаз, он ждал. Шаги хозяина зазвучали в квартире, загорелся свет. Шаги стихли на пороге гостиной, потом подошли к столу, а затем Эсгин почувствовал шеей прохладное прикосновение грозди куорша. Открыв глаза, он увидел над собой Раданайта. Тот уже снял свой закрытый чёрный жакет и держал его перекинутым через плечо, оставшись в чёрных брюках с подтяжками и белой рубашке. Щекоча гроздью куорша шею Эсгина, он улыбался.

– Прости, малыш, я задержался. Ты думал, что я уже не приеду?

– Если честно, то да, – сказал Эсгин, садясь.

Раданайт дал ему отщипнуть губами одну ягоду и сам сделал то же, после чего вернулся к столу и положил гроздь на блюдо.

– Стол просто шикарный, детка. Но, боюсь, сейчас уже поздновато для ужина. Знаешь, что? Давай съедим всё это на завтрак, идёт?

– Как хочешь, – сказал Эсгин сухо.

– «Как хочешь»… – шутливо передразнил его Раданайт. – Что, обиделся? Ну, прости меня. Опять заработался. Сам знаешь, у меня ни выходных, ни праздников.

Он достал из домашнего бара бутылку маиля и две низеньких пузатых рюмки, наполнил, одну вручил Эсгину, другую взял себе, потом встал у окна, широко расставив ноги в сверкающих сапогах. Над мирно серебрящейся гладью Гоалуа стоял гигантский серп Униэля и половина Хео.

– Как хорошо дома, – сказал Раданайт и выпил.

Эсгин смаковал маиль медленно, наслаждаясь постепенно раскрывающимся шлейфом оттенков его вкуса, а Раданайт налил себе ещё рюмку и сел рядом с ним.

– Ну, что ты дуешься на меня, детка? Улыбнись, – сказал он, глядя на Эсгина со знакомыми искорками в глубине зрачков.

– Я не дуюсь, – сказал Эсгин. – Всё в порядке.

– Точно? – Раданайт дотронулся до его волос, пощекотал пальцем ухо.

Эсгин кивнул. И спросил:

– Как прошёл день?

Раданайт усмехнулся.

– Тебя это вправду интересует?

Эсгин вскинул голову.

– А почему нет?

Раданайт смотрел на него ласково. Отпив полрюмки, он подсел поближе и обнял Эсгина за плечи.

– Всё нормально, малыш. А ты как – не очень скучал?

– Целый день просидел дома, – сказал Эсгин.

– А что так? – нахмурился Раданайт. – Надо было куда-нибудь сходить.

– Одному? – Эсгин пожал плечами. – Не хотелось.

Раданайт потёрся носом о его ухо.

– Обещаю, малыш, завтра я никуда не поеду. Завтра я весь твой. Как насчёт прогулки на яхте?

– Здорово, – сказал Эсгин.

Раданайт пристально всматривался в него.

– Ну-ка, посмотри на меня.

Эсгин повернул к нему лицо и посмотрел прямо в глаза. Раданайт погладил его по щеке.

– Ты хорошо себя чувствуешь, милый мой? Ничего не болит?

Когда Раданайт изображал отеческую заботливость, Эсгину становилось не по себе: это напоминало ему о том, что они всё-таки родственники, и тогда он мучился угрызениями совести. Их связь была, должно быть, чем-то не очень хорошим, хотя Раданайту в основном удавалось убедить Эсгина, что ничего преступного в этом нет, твердя про вторую степень родства, но уже сам факт того, что Раданайт всё же предпочитал скрывать их отношения, упорно наводил Эсгина на мысль, что ему просто пудрят мозги. Но пока авторитет Раданайта был велик и заглушал собой голос его собственной совести.

– Я чувствую себя просто отлично, – сказал Эсгин мрачно. – Не болит у меня ничего.

Но уже не хотелось ни язвить, ни брюзжать: маиль делал своё дело, снимая напряжение, согревая его сердце и заслоняя сверкающей пеленой все невзгоды. Раданайт снова наполнил рюмки, принёс на диван блюдо с куоршем, и они стали есть его, общипывая губами одну гроздь. На последней ягоде их губы встретились, и Раданайт уступил её Эсгину. Пока он был спокоен – до поры до времени. Он открыл вино, наполнил два бокала и тонкой струйкой влил в вино маиль. Густой маиль не сразу растворялся, а некоторое время плавал в вине перламутровыми ниточками, и именно в этот момент Раданайт любил пить эту смесь – пока маиль не разошёлся. Он сразу отпил полбокала и причмокнул от удовольствия.

– Красота.

Эсгин играл вином в бокале и ждал, пока маиль полностью в нём растворится. Раданайт сказал:

– Надо было пить сразу. Сейчас уже не то.

– А мне так больше нравится, – ответил Эсгин.

Выпив своё вино, Раданайт поставил бокал на стол и пошёл в спальню, где уже была приготовлена постель. Эсгин ещё выпил лишь полбокала, когда Раданайт позвал:

– Голубчик мой, иди сюда!

Эсгин пришёл не сразу, сначала допив вино с маилем. Он с содроганием чувствовал приближение момента, когда Раданайт сбросит маску заботливого старшего брата и покажет своё истинное лицо. Это и пугало Эсгина, и странным образом возбуждало. Он остановился в дверях спальни. Раданайт сидел на постели, опираясь на отставленные назад руки и откинув голову, и смотрел на Эсгина из-под томно опущенных ресниц, чуть тронутых тушью: он позволял себе минимум косметики.

– Будь так добр, малыш, сними с меня сапоги… Я что-то устал сегодня. Жутко вымотался.

Момент приближался – волнующий, страшный. Эсгин стянул с его ног сапоги, а Раданайт снял зажим и встряхнул распущенными волосами, спустил с плеч брючные подтяжки, расстегнул две верхних пуговицы рубашки. Эсгин забрался в постель, не снимая халата, надетого на голое тело, напряжённый, как сжатая пружина, а Раданайт устало положил голову ему на ноги, глядя в потолок.

– Завтра покатаемся, малыш… Я послал всё к чёрту, завтра я для всех умер. Может быть, сходим в то пляжное кафе, где мы были в прошлый раз. «Три ладрука», кажется. Интересно, почему именно три? Ладруков вокруг него гораздо больше.

Эсгин, согретый маилем, провёл рукой по распущенным волосам Раданайта. Да, это было бы здорово. В том кафе очень приличная еда и подают хороший маиль. Зарывшись пальцами в шелковистые пряди, Эсгин подумал: Раданайту уже за сорок, но выглядит он, как ребята с его курса, особенно когда убирает волосы «конским хвостом». Кто-то говорил, что он выглядит как серенький чиновник среднего звена – из-за своего пристрастия к строгим костюмам, но Эсгин был другого мнения. Да, у Раданайта было тридцать или сорок абсолютно одинаковых костюмов полувоенного, получиновничьего фасона, двадцать пар совершенно одинаковых сапог и множество идентичных рубашек, но это не мешало проявляться его индивидуальности. Эсгин даже как-то раз примерил один из таких костюмов, висевших здесь в шкафу, и испытал от этого странное возбуждение: как будто он побывал в шкуре Раданайта.

Эсгин вздрогнул: Раданайт смотрел на него, сверкая искорками в глубине расширившихся зрачков. Момент настал.

Глава 6. Коронация

Утром 8-го амбине объявили результаты выборов. Лорд Дитмар оказался прав в своём прогнозе: с отрывом в 38,456 % от остальных кандидатов победил действующий премьер-министр, и.о. короля Раданайт Райвенн. Он набрал 65,272 % голосов избирателей. После того как официальные результаты были обнародованы, по всем каналам прошло обращение избранного короля: он благодарил народ Альтерии за оказанное доверие и обещал оправдать все его надежды. Коронация была назначена на первую половину илине.

Через два дня после объявления результатов выборов сверкающий чёрный флаер-«лимузин» с эскортом сел на площадку перед домом лорда Райвенна. Охрана выстроилась в две шеренги, и по образованному ею коридору к крыльцу прошёл Раданайт в своём неизменном строгом костюме в стиле «милитари» и в сверкающих сапогах, а рядом с ним, отставая на полшага, шёл Эсгин, также одетый просто и скромно: он подражал стилю одежды брата. На полпути к крыльцу Раданайт обернулся, улыбнулся ему и взял за руку, и на крыльцо они поднялись вместе. На крыльце их уже встречали лорд Райвенн с Альмагиром.

– Сын мой, я так тобой горжусь! – проговорил лорд Райвенн, раскрывая Раданайту объятия. – Поздравляю тебя.

– Спасибо, отец.

Они крепко обнялись, а Альмагир взял за руки Эсгина и ласково заглянул ему в глаза. Эсгин улыбнулся и опустил взгляд.

– Почему ты стал так редко приезжать домой, милый? – спросил Альмагир с нежным упрёком. – Ведь мы с милордом скучаем по тебе.

Эсгин замешкался с ответом, и за него ответил Раданайт:

– Братишка всего себя отдаёт учёбе, у него почти нет свободного времени. Уж поверьте, я вижу это собственными глазами. Он молодец.

Раданайт остался только на чашку чая и сразу же уехал, а Эсгин провёл дома два дня. На третий за ним прибыл служебный флаер-«лимузин» брата и отвёз его обратно в Кабердрайк. Лорд Райвенн сказал Альмагиру:

– Мне отрадно видеть, что Раданайт проявляет об Эсгине такую заботу – я бы сказал, почти отеческую. Учитывая то, что он не был в восторге от нашего с тобой брака и к младшему брату поначалу относился холодно, это удивительно. Но это и очень радует.

Альмагир ничего не сказал. Ему по-прежнему что-то во всём этом не нравилось, но он сам не мог понять, что.

Коронация прошла 12-го илине. На церемонию были приглашены и лорд Райвенн с Альмагиром, и лорд Дитмар с Джимом и детьми, Арделлидис с Ианном и Джеммо, а также многие другие лорды и высокопоставленные лица, а весь альтерианский народ мог увидеть церемонию на своих экранах – как, впрочем, и вся остальная Галактика. Было также немало гостей с Эа. Ради коронации Раданайт сменил свой вечный «конский хвост» на более изысканную причёску, но не изменил своему пристрастию к строгим костюмам: одет он был, как всегда, скромно, из торжественных аксессуаров позволив себе лишь белые перчатки. Короновал его старый лорд Ординг, № 1 в Книге Лордов. Двое взрослых правнуков взвели старика под руки на коронационный пьедестал, где уже ждал коленопреклонённый избранный король, опирающийся на церемониальный меч. Подслеповато нащупав на красной подушке корону, лорд Ординг взял её и поднял над головой короля, и она подрагивала в его старческих руках. Последовало принесение королём присяги, слова которой король повторял за коронующим его лордом. Слова старому лорду подсказывали в слуховой аппарат, но старик всё равно произносил их со многими оговорками, а некоторые даже пропускал. Разумеется, король заблаговременно выучил текст присяги наизусть, поэтому произносил его правильно, не обращая внимания на неточности, допускаемые старым лордом. Поцеловав тяжёлый церемониальный меч, король тем самым поклялся защищать народ Альтерии и, если случится такая надобность, отдать жизнь за него. Корона опустилась на его голову, и он был провозглашён королём Раданайтом. На плечи короля опустилась тяжёлая церемониальная королевская мантия и королевская цепь, и в них он спустился с пьедестала, сверкая короной и держа в руке меч острием кверху. Сойдя, он произнёс последние коронационные слова:

– Народ Альтерии! Я, король Раданайт, есть не твой властелин, но твой преданный слуга.

И в знак этого король Раданайт преклонил колено, опершись о меч и наклонив увенчанную короной голову. Как отметили все телекомментаторы, он был одним из самых молодых королей, когда-либо в истории возглавлявших Альтерию: на момент коронации ему было сорок шесть полных лет.

Затем король Раданайт произнёс коронационную речь, в которой несколько более развёрнуто, чем в присяге, пообещал служить народу Альтерии и работать не покладая рук на благо государства. Он ещё раз выразил благодарность всем, кто способствовал его избранию, а в конце речи добавил:

– Я не могу обойти вниманием ещё одного человека, которому я обязан своим избранием, – пожалуй, самого главного человека. Я не знаю, за кого он голосовал, но именно благодаря ему я стою сейчас здесь – просто потому что без него меня не было бы на свете. Это мой отец, милорд Зелхо Медалус Алмино Райвенн. Отец, – обратился король к лорду Райвенну, – прошу тебя, подойди сюда.

Растроганный до слёз лорд Райвенн подошёл к нему, и король Раданайт, поцеловав ему руку, сказал:

– Отец, я благодарю тебя прежде всего за то, что ты подарил мне жизнь – это самый главный и самый драгоценный твой дар. Кроме того, ты дал мне всё то, благодаря чему я стал тем, кто я есть сейчас, и за всё это я тоже хочу сказать тебе спасибо от всего сердца. Я очень люблю тебя.

И король поцеловал лорда Райвенна в обе щеки, мокрые от слёз. Тот так расчувствовался, что смог только пробормотать:

– Ваше величество… Позвольте вас… обнять…

– Тебе не нужно просить у меня на это разрешения, отец, – сказал король, раскрывая ему объятия.

Потом король принял поздравления, и за официальной частью коронации последовал торжественный банкет. Он не транслировался по телевидению, но был не менее тщательно разработанным, чем сама коронация. У него был сценарий, в котором было расписано всё до мельчайших деталей. На банкет были допущены некоторые представители прессы (кандидатуры их были тщательнейшим образом отобраны и одобрены королём), дабы оставшаяся за кадром часть коронации тоже была освещена. Разрешено было делать только фотосъёмку. Каждое слово, произнесённое королём или гостями, заносилось в протокол, который вели одобренные королём секретари-виртуозы, скорость печати у которых достигала тысячи знаков в минуту: аудиозапись также была под запретом.

Наименее жёстко фиксированной сценарием частью банкета были танцы. Гости, разумеется, могли сами выбирать себе партнёров, которыми зачастую становились их спутники (если гость пришёл со своей половиной). Что касалось короля, то он тоже был волен пригласить кого угодно, но «кто угодно» представляли собой заранее составленный список потенциальных партнёров. Поскольку молодой король был холост и не имел даже избранника, в этот список было включено много молодых симпатичных особ, из числа которых король, возможно, мог бы кого-нибудь выбрать. Большое значение также придавалось тому, с кем король будет танцевать свой первый за этот вечер танец; в списке на роль первого партнёра были отобраны и помечены десять наиболее достойных кандидатов (на взгляд составителей списка). Король же, не обращая внимания ни на какие списки, подошёл к Эсгину, скромно стоявшему в стороне и не танцевавшему. Согласно протоколу, который вёл королевский секретарь, король Раданайт сказал нижеследующие слова (приводим выдержку из протокола):

«Ну что, мой милый скромник, не согласишься ли ты разделить с королём его радость, подарив ему танец?»

На что младший брат короля ответил:

«Я с большим удовольствием, ваше величество. Это огромная честь для меня».

Представители прессы тут же жадно устремили объективы фотокамер на танцующего короля, чтобы запечатлеть для светской хроники его первого партнёра по танцу, но были разочарованы: это был всего лишь его младший брат. В течение всего вечера король танцевал не особенно много, удостоив своего внимания всего четверых кандидатов из предложенного ему списка, причём никого повторно не приглашал. Составители списка кусали губы. Много внимания король уделял своему брату: с ним он протанцевал три раза и на протяжении вечера часто с ним общался в дружеской манере, даже что-то прошептал ему на ухо. Он угощал его вином и маилем, прогуливался с ним под руку и не сводил с него ласкового взгляда. Из этого наблюдатели сделали вывод, что король Раданайт не только почтительный сын, но ещё и нежный и любящий брат, однако никаких выводов о том, обратил ли король сегодня на кого-либо особое внимание, сделать было пока нельзя.

Банкет завершился в половине десятого вечера. Король пригласил в свою кабердрайкскую резиденцию членов своей семьи и наиболее приближенных лиц из правительства на маленький вечерний приём в узком кругу. Он прошёл во дворце ИддЕрис уже без каких-либо сценариев, протоколов и представителей СМИ. Правительственные особы отбыли через час, а во дворце остались только самые близкие: лорд Райвенн с Альмагиром, Эсгин и Джим с лордом Дитмаром и детьми, а также Арделлидис с Ианном и Джеммо. Их король распорядился расположить на ночь во дворце, чтобы они могли отбыть домой утром. Лейлору, потрясённому красотой и размерами дворца, хотелось всё здесь посмотреть, и он стал упрашивать устроить экскурсию по дворцу.

– Вообще-то, кому-то пора спать, – заметил лорд Дитмар. – Уже поздно.

– Ну, пожалуйста! – просил Лейлор. И, смело подойдя к королю, устремил на него просительный взгляд своих больших и чистых, доверчивых глаз. – Ну, пожалуйста… Можно?

Король улыбнулся. Этот здоровый, хорошенький ребёнок, несомненно, был любимцем в семье – уже хотя бы потому что был самым младшим. Эти румяные щёчки так и хотелось поцеловать, и Раданайт не устоял перед соблазном. Подхватив Лейлора, он нежно чмокнул обе эти милые щёчки и пухленький подбородок, потом поставил его на ноги и проговорил полушутливо, полутомно:

– Столь прелестному созданию я не могу отказать.

Он сам провёл Лейлора по залам дворца, и к экскурсии присоединились и все остальные. На великолепных широких лестницах король подавал Лейлору руку, чтобы тот не упал: голова Лейлора всё время была задрана и вертелась по сторонам.

– Осторожно, мой милый, смотри под ноги, – предупреждал король.

Засмотревшись на расположенные в обитых чёрным бархатом нишах подсвеченные скульптуры из стекла, украшавшие площадки лестницы, Лейлор оступился и чуть не полетел кубарем. Джим ахнул, но король успел подхватить Лейлора на руки и засмеялся.

– Я же предупреждал: смотри под ноги, не то упадёшь.

Остаток экскурсии Лейлор провёл с шиком и комфортом: его нёс новый правитель Альтерии. Король показал гостям свой рабочий кабинет и Зал советов с огромным овальным столом и красивыми кожаными креслами, украшенными резьбой. Он разрешил Лейлору посидеть во главе стола.

– Вот здесь я буду проводить совещания, – рассказывал он. – Я буду сидеть, где сидишь сейчас ты, а все остальные – вокруг стола.

Также король показал библиотеку и залы для торжественных приёмов, а с балкона они осмотрели огромный Королевский сад с множеством фонтанов, клумб, декоративных мостиков и беседок.

– Йорн не смог бы ухаживать за таким садом один, – проговорил впечатлённый Лейлор.

– Здесь работает команда садовников, – сказал король. Взглянув на темнеющее небо, он спросил: – Ну, что? Уже и в самом деле поздно, дружок. Тебе пора в постель. Пойдём, посмотрим, какую тебе приготовили роскошную комнату.

Комната была и вправду великолепная: с широкой кроватью и балдахином над ней, с тёмно-фиолетовыми обоями и золотыми занавесками, а вместо люстры на потолке она была оснащена подсвеченной стеклянной скульптурной группой, расположенной в стенной нише. К комнате примыкала ванная с туалетом.

– Нравится? – с улыбкой спросил король.

– О да! – воскликнул Лейлор. – Спасибо, ваше величество!

– Ну, тогда спокойной тебе ночи, мой милый, – сказал король. – Уляжешься сам?

Лейлор кивнул. Король ласково погладил его по голове.

– Не забудь почистить зубы и умыться. Утром увидимся.

Комнаты для остальных гостей были расположены рядом, а королевская спальня – в конце коридора. Простившись с каждым и пожелав всем спокойной ночи, король предложил гостям располагаться на отдых, а сам куда-то ушёл. Обслуживал гостей дворцовый персонал, взявшийся откуда-то, как по мановению руки – десяток Эгмемонов с безупречными манерами.

– Вы были правы, милорд, – сказал Джим, когда они с лордом Дитмаром легли в постель. – Подумать только! Раданайт – король. Впрочем, он чётко придерживается своего плана, который он составил много лет назад. Он сказал, что до сорока лет станет премьер-министром, и это сбылось. А после этого он планировал стать королём, и этого он тоже добился.

– Помнится, он предлагал тебе руку и сердце, но ты ему отказал, – сказал лорд Дитмар. – Не жалеешь? Только подумай: сейчас ты мог бы быть супругом короля.

– Ах, милорд, о чём вы говорите! – вздохнул Джим, прижимаясь к нему. – Разумеется, я не жалел, не жалею и никогда не буду жалеть, что стал вашим спутником.

В другой спальне разговаривали лорд Райвенн с Альмагиром. Альмагир расчёсывал лорду его длинные серебряные волосы, а тот со вздохом проговорил:

– Это незабываемый день для меня… Какие он сказал слова! Моё сердце всё ещё сжимается, когда я их вспоминаю. А я-то думал, что он совсем позабыл своего старого отца! Нет, оказывается, он помнит! Ах, мой дорогой, сегодня я достиг того, ради чего я жил: я увидел моего сына на вершине. Я счастлив. Жизнь прожита мной не зря.

– Вы так говорите, милорд, будто считаете свою жизнь завершённой, – заметил Альмагир. – Да, ваш старший сын достиг таких высот, каких мало кто достигает, но не забывайте и о младшем. Эсгин только начал свой жизненный путь, и ему ещё нужна ваша поддержка.

– Я это понимаю, любовь моя, – проговорил лорд Райвенн. – И ты, безусловно, прав. Но я не вечен, увы. Я уже в преклонных летах, и кто знает, сколько мне ещё осталось, – быть может, уже не так много. Но даже если я уйду раньше, чем Эсгин устроится в жизни, я всё равно спокоен за него: я уверен, что старший брат его не оставит и заменит ему меня – тем более, теперь, когда он сам столь многого достиг.

Альмагир, затаив вздох, промолчал: он не хотел омрачать радость лорда смутными предчувствиями, сути которых он даже сам не мог точно сформулировать.