Текст книги "Зов Орианы. Книга вторая. Арктический десант (CИ)"

Автор книги: Елена Крестьянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

– А Сашка мой где? – встрепенулся Андрей.

– Да твоя стервотина его с собой в машине увезла. – Тётя Нюра утёрла набежавшие слезы и со злостью выговорила: – И ведь даже не подождала, шалава, пока девять дней пройдёт, почитай, всю квартиру выпотрошила. И документы, и деньги, что Леонидовна на смерть откладывала, тоже забрала. Я, говорит, теперь наследница, квартирантов сюда пущу!

Андрей сидел и смотрел перед собой, не сразу улавливая смысл сказанного.

– А я ей возьми да и скажи: какая ты наследница, если с мужем своим законным развелась, – возмущённо продолжала соседка. – С тобой, стало быть. А она мне – я мать Сашкина, потому все права на квартиру имею. Это она-то – мать, етит её мать, прости Господи!

– Погодь, тёть Нюр, – удивился майор. – С чего ты взяла, что Верка со мной развелась? Мы ж только к осени собирались...

– Да как же, сама своими глазами документ видала. Она его твоей мамке неделю назад принесла – копия свидетельства о расторжении брака. Может, если б не эта бумажка поганая, твоя мать жива бы сейчас была. А так душу ей растравила, гангрена твоя...

Андрей поднялся со стула – лицо потемнело, на скулах заиграли желваки.

– Пойду я, тёть Нюр, – нарочито спокойно произнёс он.

Соседка кинулась уговаривать, поняв, что затеял недоброе: – Не ходи в ночь! Ты у меня переночуй, а уж утром дела решать будешь. Я тебе на лоджии постелю, там у меня диван большой, а ночью знаешь какой воздух свежий...

Андрей решительно положил на стол ключи от маминой квартиры, которые всё ещё сжимал в руке.

– Нет, я должен идти, у меня времени в обрез, и человек меня внизу в машине ждёт. Не знаю, когда вернусь, вы ключи себе оставьте и за мамиными цветами пока приглядите, а?

– Хорошо, – покорно согласилась соседка, поняв, что уговорить его остаться на ночь невозможно. – Возвращайся, бедовая твоя головушка, – вздохнула она вслед и перекрестила, в то время как Иванов, стуча ботинками, уже мчался по лестнице вниз...

...Лиза, которая осталась ждать Андрея в машине, волновалась – слишком долго он не приходил. Но что больше всего её беспокоило – свет в окнах на четвёртом этаже, о которых говорил ей Андрей, так и не зажёгся. Она то порывалась выйти из машины, то решала остаться на месте и ждать.

Наконец двери парадной распахнулись, Андрей сбежал с крыльца и сел в машину. Лиза молчала, ожидая, что он сам расскажет о встрече с матерью. Но майор молча завёл автомобиль, вырулил со двора и помчался по ночной улице, не обращая внимания на свет светофоров.

Когда они проехали третий или четвёртый светофор на красный свет, Лиза не выдержала и спросила:

– Что случилось, Андрей? Ты поругался с матерью?

– Нет, – безжизненным голосом произнёс Иванов, проскакивая очередной красный светофор.

– Если ты будешь так гнать, нарушая правила движения, то рано или поздно нас дорожный патруль остановит или в ДТП попадём. Зачем мы тогда побег организовывали – в тюрьму угодить?

Андрей послушно сбавил скорость и огляделся по сторонам, видимо, соображая, куда ехать, затем свернул на обочину, остановил машину и замер, уронив голову на руль.

– Мама умерла, её похоронили три дня назад, – глухо произнёс он.

Лиза ойкнула, прикрыв рот рукой.

– И что же теперь делать? – прошептала она.

– Едем к моей жене, до утра время есть, – вскинулся Андрей. – Вернее, уже не жене – она со мной без меня развелась. Осталось кое-какие формальности соблюсти...

...Подъехав к своей девятиэтажке, Андрей припарковал внедорожник среди оставленных на ночь соседских машин и снова попросил Лизу подождать внизу.

– Хорошо, – покорно согласилась она, – только в машине жарко, я лучше во дворе на скамеечке посижу.

Андрей молча кивнул, они выбрались из 'Ленд Крузера'. Щелкнул замок сигнализации. Лиза направилась к скамейке у парадного, которая в такое позднее время была пуста.

Майор взбежал на крыльцо и в замешательстве остановился, вспомнив, что электронный ключ от входной двери вместе с остальными ключами и прочими личными вещами у него изъяли в ЭКОРе, а вернуть по причине его поспешного 'увольнения' не успели. Набирать номер квартиры не хотелось – Верка попросту могла отказаться открыть дверь.

Помог счастливый случай, а точнее – припозднившийся где-то жилец из того же, что и Андрей, подъезда. Иванов даже не догадывался, как зовут этого средних лет мужчину, знал только, что живёт он на первом этаже и, кажется, один. А вот сосед знал его имя.

– Что, Андрей, ключа нет? – спросил он и дружелюбно улыбнулся.

– Потерял, – майор ляпнул первое, что пришло в голову, добавил нерешительно: – Или украли...

– Да, ворья нынче... – сочувственно покачал головой мужчина, открывая дверь и пропуская Андрея вперёд. – Теперь придётся тебе замок в квартире менять. А то кто его знает.

– Да уж, лучше поменять от греха... Ну ладно, друг, бывай, – попрощался Андрей с соседом и направился к лифту.

Увидев старую табличку 'Не работает', Иванов напряжённым пальцем со злостью ткнул в кнопку вызова кабины, словно точечным ударом хотел поразить противника. Нет, этого невидимого негодяя с множеством имён и обличий победить невозможно. Андрей сплюнул, нецензурно выругался и поковылял на девятый этаж, мысленно проклиная всех и вся. Возле двери своей квартиры он вдруг снова почувствовал пульсирующую боль в ноге, хотя рана давно зажила и редко давала о себе знать, разве что к непогоде.

'Шторм надвигается', – криво усмехнулся он и нажал кнопку звонка раз, другой, третий. Потом надавил пальцем ещё раз и уже не отпускал, пока дверь не раскрылась.

– Не ждали? – вызывающе громко спросил он, отстраняя заспанную Веру в ночной рубашке, и прошёл в коридор. – Я к сыну, попрощаться пришёл, уезжаю надолго.

Вера подбежала к нему и обхватила сзади.

– Андрей, – всхлипнула она. – Живой! А я-то думала...

– Индюк тоже думал, знаешь, какой бульон из него получился, – рявкнул майор. – Я-то живой, а вот мамы моей уже нет. Что же ты, стерва паскудная, не могла её хотя бы похоронить по-людски? Поминки зажилила, вот сука-то!..

Вера отпустила его и отвернулась. Андрей мельком увидел в зеркале, как исказилось её лицо злобной гримасой. Однако она быстро взяла себя в руки и пошла в наступление.

– А с каких таких шишей банкеты устраивать? Нам с сыном жрать не на что было, не то что столы старухам-соседкам накрывать, – возмутилась она. – От тебя ни привета, ни ответа, пропадал чёрт знает где, может, сгинул вовсе, а я всё по-людски делать должна?! Что мне с этими людями – детей крестить? Да и вообще, кто ты мне такой, чтобы тебе ответы давать?

– А, вот ты о чём, я уже в курсе, – вздохнул Андрей. Он в какой-то мере ощущал свою вину, что не проводил мать в последний путь, и ругаться с Веркой ему расхотелось. – Тётя Нюра рассказала, что ты со мной развелась, пока меня не было. Что, гражданин Шлёмкин помог развод оформить? И сколько ночей ты ему за это отвалила?

Вера промолчала, лишь шмыгнула носом. Видимо, нарываться на скандал и ей не хотелось.

– А может, он и сейчас здесь, постель твою греет? – снова заводясь, прошипел майор, направляясь к двери спальни. – В одну воду дважды входить умные люди не рекомендуют, но я с удовольствием ещё разок начищу рыло этому мудаку. На посошок, так сказать.

– Нет, нет, нету его там, – закричала Верка, заслоняя собой двери спальни.

– А ну, выходи, крыса прокурорская! – заорал Андрей, отталкивая бывшую жену, и распахнул двери.

Из темноты спальни послышались шаркающие шаги, и показалась фигура в полосатой пижаме.

– О, бля!.. – Андрей едва не потерял дар речи, увидев соседа-пенсионера.

Иван Янович зябко подрагивал плечами и щурился от яркого света. Головёнка его с редким седым пушком на макушке смешно покачивалась из стороны в сторону, как у китайского болванчика.

– 'Как из Веркиной из спальни, кривоногий и хромой, выбегает Иван Яныч и качает головой...', – придя в себя, перефразировал майор бессмертное произведение Чуковского. – Значит, пока я на службе своей, опасной и тяжёлой, денно и нощно жизнью рисковал да кровь горячую проливал, ты с супругой моей развлекался, хрыч старый? Жену боевого офицера с пути истинного сбивал, чистоплюй вонючий?

Старичок испуганно заслонился рукой, ожидая, что его сейчас ударят, и тонко заверещал:

– Не бейте меня! Я – инвалид! Я жаловаться буду!

– Да на хрен ты кому сдался, 'принципам своим до гробовой доски верный', – процитировал Андрей, вспомнив встречу со стариком на лестничный площадке по возвращении из Чечни. – Стану я об тебя, филина старого, руки марать! Пшёл к себе в клоповник, мухомор трухлявый!

Майор круто развернул Ивана Яновича и, дав под зад коленкой, вытолкнул через открытую дверь на лестничную площадку.

– Потом придёшь... если не скопытишься до моего ухода!

Затем повернулся к Верке и насмешливо сказал:

– Ты чего, мать, во все тяжкие пустилась? Никого уже мимо себя не пропускаешь? Да на этого старого хрена смотреть противно, не то что в постель с ним ложиться. Впрочем... на вкус и цвет, как говорится... Но ты бы хоть сына постыдилась, что ли.

– Сына кормить надо, – вскинула бесстыжие глаза Верка. – С таким папашей, как ты, он скоро по помойкам шарить пойдёт. А может, и уже шарит.

– Сволочь ты Вера, а не мать, – покачал головой майор. – И угораздило ж меня такую гангрену в жены взять. Куда глядел?

– А между ног и глядел, куда все, туда и ты, – осмелела Вера, поняв, что драки не будет.

Иванов вздохнул, понимая, что крыть нечем и уже почти спокойно произнёс:

– Как устроюсь, сообщу, и денег на сына вышлю. А пока на вот вам с Сашкой на первое время.

Он достал из кармана две бумажки по сотне евро и положил на комод перед зеркалом.

– Я только с Сашкой попрощаюсь.

Он шагнул к двери детской, но Верка снова загородила собой дверь.

– Ты чего, – опешил майор. – Я его будить не буду, просто посмотрю напоследок.

– В следующий раз попрощаешься, – резко ответила Вера. – Нету его!

– То есть, как это – нет? – удивился Андрей. – А где это он в такое время шатается?

– С ребятами во дворе гуляет, может, где внизу встретишь...

– Да, – покачал головой майор. – Стоило мне на месяц отлучиться, как тут...

– На месяц?! – взвизгнула Верка, поняв, что терять ей нечего – он сейчас уйдёт, и она больше никогда его не увидит. – На месяц?! Да тебя годами дома не было! А теперь явился – попрощаться навсегда! Да катись ты куда подальше, видеть всех вас не хочу, кобели проклятые!

Она зарыдала и со злости смахнула рукой всё, что стояло на комоде перед зеркалом. Тюбики с кремами и помадой, расчески, косметичка и телефон с грохотом посыпались на пол.

Пропади всё пропадом! Андрей выскочил на лестничную клетку, громко хлопнув дверью, и нос к носу столкнулся с Иваном Яновичем. Тот уже успел накинуть сверху на пижаму халат и теперь стоял под дверью и подслушивал в ожидании дальнейшего развития событий.

– Андрюша, ты это... извини... – отпрянув, пролепетал старик. – Бес попутал. Но ты же свою Верку знаешь, она и мёртвого уговорит, если захочет. А я сопротивлялся, но когда твой пацанёнок из дому ушёл, подумал – хоть раз да...

– Постой, как ушёл?! Куда?

– Вот истинный Бог не знаю, – перекрестился старик. – У них с мамкой разговор вышел – мне через стенку хорошо слышно. Ругались сильно, я даже подумал, что это ты вернулся, а когда банку к стене приложил, чтоб, значит, понять, что происходит, то голос-то Сашкин и узнал...

– И о чём они с Веркой ругались?

– Он говорил, что с такой матерью жить не будет, пойдёт в бабушкину квартиру, тебя дожидаться, – охотно докладывал Иван Янович. – Папка мой, говорит, всё равно туда придёт, я с ним жить стану. А Верка ему – дудки! Квартиру, говорит, сдадим квартирантам, а то жить не на что. А мальчонка ей в ответ: я с твоими хахалями встречаться не хочу – так и знай, из дома убегу. И убёг. На следующий день после скандала энтого. Позавчера, то есть...

– И его не искали?!

– А кто ж его искать будет? Он уж не впервой сбегает. Только раньше всё к бабушке, а теперь – не знаю... Куда ты? – крикнул вдогонку Иван Янович, видя, что майор стал быстро спускаться вниз по лестнице.

– На кудыкину гору, – зло обронил Иванов, ускоряя ход.

Выйдя из парадного, Андрей остановился на крыльце и стал мысленно настраиваться, чтобы послать телепатический луч Репину. Он сразу же почувствовал помехи, как будто кто-то рядом пытался сделать то же самое.

'Наверное, Илюха что-то чувствует и беспокоится, тоже пытается со мной на связь выйти, – тепло подумал Андрей. – Надо же, как мы с ним в последнее время совпадаем в мыслях и действиях, как будто сто лет друг друга знали'.

Майор ещё раз сосредоточился и попытался вызвать на телепатическую связь Репина. Он сконцентрировал – как учили! – свой призыв в тонкий телепатический луч, который резко оттолкнулся от стены дома напротив, взмыл вверх и осторожно стал нащупывать нужное направление. Мысле-сигнал полетел навстречу Репину, и через минуту в голове Андрея прозвучал знакомый смешок:

'Доброй ночи! – Илья показал виртуальную картинку – дядька средних лет, очень смахивающий на майора, скрутился калачиком на кровати в полосатой пижаме, возле него – пестрая кошка, чем-то неуловимо напоминающая Лизу'.

 'Доброй! – проворчал Иванов, неумело выстраивая в голове мысле-импульсы. – Только вряд ли она добрая, особенно для меня...'

'Проблемы? – заволновался Репин. – Выкладывай! Если нужна помощь, мы сейчас же выезжаем в твою сторону'.

'Проблемы, – покорно согласился Иванов. Дальше говорить ему было тяжело, и он уже по привычке перешёл на образы – мысленно нарисовал телеграмму и стал на ней отпечатывать текст: – Только решать я их буду сам, а вы с Марией давайте, как договаривались, действуйте по плану – дуйте в Красноярск. Мы с Лизой позже к вам присоединимся...'

'Да ты толком говори, не темни! – взорвался Репин и мысленно потряс виртуальным кулаком величиной с доброго теленка. – Что произошло?'

'Много чего произошло, – устало отозвался майор. – Мама моя умерла, соседа только что вытащил из супружеской кровати, с женой развёлся, сын убежал из дому... продолжать?'

'М-да... – Илья, состроил виртуальную гримасу грустного Чеширского кота. – Ну ты даёшь, дружище! Прошло всего пару часов, как мы расстались, я думал, ты сейчас радуешься жизни с любимой женщиной...'

'Ничто так не мешает радоваться жизни, как сама жизнь, – парировал Андрей, с ожесточением пропечатывая виртуальные буквы. – Теперь у меня задача номер раз – найти сына. А уж потом спасать мир'.

'Ничего не предпринимай, лучше садись в машину и дуй к нам на базу отдыха, – попросил Репин. – Вместе мы твоего сына быстрее разыщем. Я тут нашего общего знакомого встретил. Он все злачные места в городе лучше нас с тобой знает, найти поможет'.

'Ладно, сейчас выезжаю в твою сторону, – быстро согласился Андрей, понимая, что Репин прав – вместе они смогут разыскать Сашку гораздо быстрее. – Дороги пустые, через полчаса будем. Отбой!'

'О, а где же Лизавета?..' Майор огляделся, ища подругу. На скамейке её не было, возле машины – тоже. Он тихонько позвал:

– Лиза, Лизонька!..

Девушка вышла из тени деревьев и торопливо направилась к нему.

– Ну, как? – просто спросила она.

Андрей обнял её и почувствовал, как она напряжена. Лиза вообще во время побега была сама на себя не похожа. Куда делись её бесконечные шуточки, озабоченные взгляды в зеркальце – не смазалась ли помада, не осыпалась ли пудра с носика? Почти всю дорогу она молчала. Поначалу майор был этому даже рад – настоящая жена офицера, выполняет всё быстро, без слюней и ненужных вопросов. Но теперь, когда они остались наедине и впереди была неизвестность, ему захотелось как-то утешить её, чтобы она чувствовала себя увереннее и спокойнее.

– Всё не так, как я рассчитывал, – признался он, крепче прижимая её к себе. – Проблемы множатся как снежный ком, хотя сейчас ещё лето. Одно точно – с женой я распрощался навсегда, вопрос решён окончательно и бесповоротно. У меня теперь только одна женщина – ты. А вот с сыном проблемы – он из дому убежал, чтобы Веркиных хахалей не видеть. Нужно его найти, я просто так уехать и бросить его на улице не могу...

Лиза отстранилась и посмотрела ему в лицо, ища в темноте взгляд:

– Андрюша, а дальше-то как? Найдём мы твоего Александра, обязательно найдём! А потом что, опять его с матерью оставить? А он снова убежит. Нам надо решить, как с ним быть на будущее...

Майор понимал, что она права – вопрос надо решать кардинально. Но выход из ситуации пока казался ему туманным, поэтому он неопределённо ответил:

– Будущее – это сегодня, которое наступило вчера. Я только что связывался с Ильёй, он тоже хочет подключиться к поискам. Сказал, чтобы мы на базу отдыха приезжали, оттуда начнём поиски. Вот когда найдём, тогда и решать станем. По машинам!

Когда Илья вернулся, Мария уже крепко спала, свернувшись калачиком и укрывшись простынёй с головой. Он не стал её будить, чтобы сообщить о принятом решении. Во-первых, пожалел. Мария устала не меньше, а скорей всего, больше других. Она ещё не совсем пришла в норму; чего ей стоило устроить грозу над территорией регионального отделения ЭКОРа и управлять шаровыми молниями, знала только она. Девушка хоть и старалась выглядеть бодрой, но временами было заметно, что она из последних сил держится на ногах.

А во-вторых... по сути дела своей репликой об отсутствии выхода, он уже дал своё согласие. Так чего воду в ступе толочь! Пусть лучше отдохнёт хорошенько. Мало ли что день грядущий им готовит?..

Но всё-таки Илья не удержался – присел на корточки перед кроватью, осторожно приподнял краешек простыни и с минуту смотрел в безмятежное лицо спящей Марии.

– Машка, – прошептал он. – Машуня... А ведь, кажется, я тебя люблю...

Девушка, не открывая глаз, что-то пробормотала, но скорей всего, она спала и не слышала его признания.

Илья встал и прошёлся по временному жилищу – осмотреться, – ведь толком они с Марией не успели этого сделать.

В домике имелось две спальни, обе с двухместными кроватями, гостиная и крохотная кухонька. Обе спальни выходили окнами на автотрассу. Перед окнами гостиной густо разрослась сирень, поэтому ничего, кроме зелёной листвы, не было видно.

Из окна кухни просматривался кусок аллеи с алебастровыми 'пережитками' эпохи торжества социализма и неухоженный заросший парк, более походивший на лес. Сбоку виднелся заасфальтированный пятачок, на котором стояли мусорные контейнеры.

На пятачке суетились двое – мужчина в ярко-оранжевой куртке дворника и мальчик лет двенадцати. Мужчина деловито осматривал контейнеры, раскладывая заинтересовавшие его вещи в кучу и в объёмную клетчатую сумку. Мальчик, засунув руки в карманы и задрав голову, разглядывал звезды, щедро рассыпанные в свободных от туч прогалинах неба.

Рядом с ними крутился щенок, в родственниках которого наверняка затесался кто-то породистых кровей, скорее всего, кавказец. Мохнатый, дымчато-коричневый, с чёрной мордой, белой грудкой и белыми лапами, щенок напоминал медвежонка и по виду, и по повадкам. Он то порывался влезть в сумку, то разрывал лапами кучу вещей, то хватал одну из них в зубы и яростно тряс. Мальчик тихонько окликал его, щенок отрывался от увлекательного занятия, тыкался носом в ноги маленького хозяина, а затем снова принимался ворошить мусор. Пёсик даже несколько раз пытался залезть в сумку с отобранными в контейнере вещами, но дворник резко осаждал не в меру ретивого шалунишку, отодвигая его палкой, которой орудовал в контейнерах. Правда, делал он это незлобиво и осторожно, чтобы не причинить вреда малышу.

Илья решил выйти покурить. С крыльца площадки с мусорными баками не было видно, но он отчётливо услышал, как мальчик в очередной раз зовёт щенка: 'Рич! Ко мне!' В ответ раздалось негромкое тявканье и через секунду заливистый детский смех.

 – Максимка! – послышался голос мужчины. – Хватит Дика дразнить. Он маленький ещё совсем, не понимает ничего, а ты оболтус здоровый, разумение иметь должён.

– А чего я должен понимать-то, дядь Вась?! – весело отозвался мальчик.

– Чего, чего... – проворчал дворник. – А ты подумай.

– Помочь, что ли, тебе?

– Ну, слава Богу, дошло, наконец!

– Так ты ж меня сам до помоек не допускаешь, – возразил Максимка, – говоришь, что я чего стоящего пропущу. Что, разве не так?

– Так, – согласился дворник дядя Вася. – Но у меня для тебя и менее... квалифицированная работа найдётся. Вишь, сумка уже полная – бери её и тащи в прачечную.

Малец схватил сумку и практически по земле проволок её в сторону курившего на крыльце теремка Ильи. Рич, он же Дик, естественно увязался за ним.

– Стой, Максимка, – окликнул мальчика дядя Вася.

– Чего? – тот послушно остановился.

– Назад пойдёшь, заскочи в главный корпус в сто вторую.

– Это где дальнобойщики с красно-белой фуры сегодня остановились?

– Ага, они. Скажешь, пусть сюда идут. Игорь Назарович вот-вот подъедут.

– Так не подъехал же ещё дядя Игорь.

– Так подъедет! Уж лучше пусть шоферьё его туточки малость подождёт, чем Игорь Назарович время своё драгоценное на пустые жданки тратить будет... И какой он тебе, кстати сказать, дядя?! – строгим голосом сказал дворник. – Ты это, Максимка, брось! Это ты меня дядь Васей звать можешь, а Игорь Назарович – большой человек, важный. И наш с тобой благодетель. Ты с ним, Максимка, Вась-Вась говорить не моги, С Игорем Назаровичем всё тутошнее начальство раскланивается и по имени-отчеству величает. Да и не только, знать, тутошнее... Ну ладно, племяш, чеши, давай. А то и точно, неравён час, подъедет...

Максимка поспешно двинулся выполнять поручение дяди Васи; щенок помчался за ним. Поравнявшись с мужчиной, тихо стоявшим на крыльце, пёс было остановился, но услышав Максимкин призыв: 'Рич, ко мне!', только коротко рыкнул на незнакомца и, виляя хвостиком, устремился за хозяином.

Илья докурил сигарету и, затушив её в консервной банке, стоящей на верхней ступеньке и исполняющей роль пепельницы, хотел уже возвращаться в дом, как вдруг услышал шум подъезжающего автомобиля и увидел свет фар, запрыгавший среди деревьев. Судя по спокойному и сытому урчанию двигателя, можно было предположить, что автомобиль явно не отечественного производства.

Илье вдруг захотелось остаться и увидеть этого таинственного Игоря Назаровича, благодетеля дворников и бизнесмена, зачем-то собирающего по ночам дальнобойщиков. Он спустился с крыльца и, пройдя среди кустов жасмина ближе к площадке, остановился в глубокой тени раскидистой акации.

Машина оказалась вишнёвым 'Порше Кайеном', а её владелец – худощавым черноволосым мужчиной средних лет, одетым в светлый, безукоризненно сидящий костюм. Вышедший из машины со стороны водительского сидения человек оказался к Репину спиной, и хотя лица его Илья не видел, но что-то неуловимое и смутно знакомое в фигуре и движениях он отметил.

– Здравствуйте, Игорь Назарович! – с огромным воодушевлением приветствовал дворник позднего визитёра. – Как здоровьице?

– Не дождётесь, – хмыкнул бизнесмен. – Как продвигаются дела? Проблем со шмотками не наблюдается?

Илья напрягся – голос мужчины показался ему ещё более знакомым, нежели фигура.

– Да какие проблемы! – дёрнул плечами Василий. – Всё замечательно! Вот разве что, лайбы заканчиваются...

– Вася, не вешай мне лапшу на уши, лайбы – это тачки, а лейблы – это то, шо ты имел в виду, – поучительным тоном произнёс Игорь Назарович. – Выражайся красиво.

'Вот те на! – удивился Репин. – Ушам своим не верю!.. Да нет, быть того не может! Наверное, просто похож...'

– Ага, – закивал дворник, – лейблы. Всё время забываю, как правильно назвать... Маленькие нашивочки, те, что в швы вставляются и на майки с футболками, те ещё есть в наличии, а большие – что на загривок к курткам и пинжакам настрачиваются, – на исходе.

– Завтра подвезу, – пообещал Игорь Назарович. – В багажнике лежат два кулька с бебихами, тащи их в обработку. И давай сюда этих парней, что из Энска.

'Однако до чего похож!..'

– Сумки, это обязательно, это я сейчас оттартаю с превеликим удовольствием, – захлопотал Василий, открывая заднюю дверку 'Кайена' и, кряхтя, вытаскивая одну за другой и ставя на асфальт две огромные клетчатые сумки – близнецы той, которую недавно поручил заботам мальчика Максимки. – А за водилами я уже мальца послал. Сейчас приведёт, не извольте беспокоиться.

– Шустрый пацанёнок у тебя, Василий, я к нему как к родному привязался. Надо будет его к серьёзному делу пристроить, – важно произнёс Игорь Назарович.

– Это верно, Максимка – парень с головой, – поддакнул дворник.

Илья вышел из тени и направился к разговаривающим мужчинам, желая прояснить ситуацию и узнать – ошибся ли он, предполагая невероятное. Едва Игорь Назарович повернул голову в его сторону, услышав шаги за спиной, как все сомнения Репина тут же развеялись. Возле шикарного автомобиля стоял шикарно 'упакованный', гладко выбритый, подстриженный у дорогого парикмахера Израиль Наумович Дворкин – собственной персоной.

'Изя! Ты какими судьбами здесь?' – едва не воскликнул Репин, но сумел сдержаться, здраво рассудив, что не стоит разрушать новый образ, созданный энским самодеятельным актёром-самородком, не зная сценария разыгрываемой пьесы.

Дворкин от неожиданности резко присел и втянул голову в плечи, но быстро взял себя в руки – выпрямился и расплылся в притворной улыбке:

– О! Какие люди и без охраны!.. По делам службы ночью здесь бродите или как?

– Или как, – усмехнулся Илья. – В отпуске. Вот решил в этом райском уголке домик на несколько дней снять, отдохнуть, так сказать, на лоне природы.

– А чего ж форму не сменили? В отпуске, оно в гражданском сподручнее. Опять же, не парит...

Илья подумал, что Дворкин абсолютно прав – все они, кроме Лизы, покинули ЭКОР в своей чёрной униформе. Надо при первом удобном случае одёжку сменить, тут же решил он про себя, иначе будем чересчур заметны в толпе. Вслух же с издёвкой сказал, скользнув взглядом по Изиным брюкам с идеальными стрелками:

– Зато ты... Игорь Назарович, форму свою поменять успел.

– М-м-м, – замялся Изя и немного раздражённо махнул дворнику Василию, с открытым ртом слушающему разговор: – Ты иди, иди, Василий. Бери сумки и иди. Видишь, я товарища встретил. Давно не виделись, мне с ним потолковать надо... А к дальнобойщикам я позже сам зайду. Так им и передай.

– Как можно? – удивлённо произнёс дворник. – Они ж шоферня, у них там, в номере, чёрт пойми, чем пахнет. Накурено небось... А здесь, на свежем воздухе...

– Иди, – со значением повторил Изя, и Василий, подхватив пузатые сумки, проворно засеменил прочь.

– Ну, здравствуй, Изя, – сказал Илья, когда шаги дворника утонули в тишине засыпающей 'Полярной звезды'. – Смотрю, ты не только одежду сменил, но и папу с мамой поменял. Может, и новое гражданство оформить успел?

– Не грузите, начальник, с гражданством всё в порядке! – заверил его Дворкин, расхрабрившийся и расслабившийся по причине того, что его не видит подчинённый. – Здесь вам не тут, а я теперь имею два гражданства – российское и израильское. Вот имя-отчество я действительно сменил, да простят меня мои покойные родители. Теперь я – Дворников Игорь Назарович. А что поделаешь, если вокруг столько антисемитов! И как, простите, бедному еврею в этих ужасных условиях делать бизнес? Приходится соответствовать реалиям жизни. Время сейчас такое – понты дороже денег.

– И что за бизнес у тебя сейчас, позволь поинтересоваться.

– Да так, – пожал плечами новоиспечённый Дворников и уклончиво ответил: – Кручусь помаленьку, то там отщипну малую толику, то здесь... Вот и капает по чуть-чуть.

– А что за лейблы? Что за обработка?

– Слушайте сюда, Илья...

– Владимирович, – подсказал Репин.

– Вы не поверите, Илья Владимирович, сколько нашим населением выбрасывается на помойку ну прямо-таки абсолютно замечательных причиндалов. Их только постирать маленько, отутюжить, подштопать, заменить пуговицы и прочую фурнитуру...

– Пришить лейблы, – добавил Илья.

– Ну да, – кивнул Изя, – короче, вернуть шмоткам товарный вид. И можно хорошо продать.

– Как секонд-хенд? – усмехнулся Илья

– Как эксклюзив, – поправил его Изя. – Мой товар представлен в лучших бутиках города!

– А почему здесь, в Полынограде бизнес свой раскручиваешь? Почему не в Энске?

– А какая разница? – вопросом на вопрос ответил Дворкин. – Шикарно можно жить везде...

– Резонно, – согласился Репин. – А какие у тебя дела с дальнобойщиками?

– А какие у меня могут быть с ними дела? – возмущённо вскинулся Изя, снова попытавшись вопросом на вопрос уйти от ответа.

– Ну-ка Изя, давай без этих своих еврейских вариантов! – прицыкнул на него Илья.

– Нет, этот человек всё-таки антисемит, – горестно вздохнул Дворкин. – И хочет устроить мне вырванные годы. Какие могут быть дела у предпринимателя широкого профиля со специалистами по перевозке грузов? Естественно, дела, связанные с грузоперевозками.

– И что же ты перевозишь? Свой секонд-хенд? Трейлерами!?

– Зачем же сидеть одной попой на два базара и рисковать эксклюзивным товаром? – возразил Дворкин. – Нет, уважаемый Илья Владимирович, данное направление бизнеса имеет, я бы сказал, локальный характер развития. Изготовление и реализацию стока можно легко организовать в любом месте, и не надо ничего везти за тридевять земель.

– А что тогда твои фуры возят?

– Вы таки не поверите, если я отвечу вам: ни-че-го.

– Не поверю.

– А зря. Я просто вовремя вспомнил слова своего дедушки, Льва Давидовича Цама. 'Изя, мальчик мой, – говорил он мне, – когда товар перевозишь с места на место, он становится дороже. Но запомни раз и навсегда одну простую истину. Если товар нужен тебе, то он таки может понадобиться кому-то ещё. И обязательно среди тех, кому нужен твой товар, найдётся кто-то, кто захочет получить его совсем даром'.

– Твой дедушка имел в виду бандитов, – понимающе кивнул Илья. – Ну да, их немало шастает на трассах. Автомобильные грузоперевозки всегда были делом опасным.

– А ещё, – продолжал Дворкин, – мой дедушка говорил такие слова: 'Израэль... – (он всегда называл меня Израэлем, если хотел, чтобы я запомнил его слова на всю мою несчастную жизнь; наверное, хотел хоть немножко облегчить её), – Израэль, если ты когда-нибудь решишь заниматься продуктами питания, имей в виду, что рано или поздно у них истекает срок годности, и тогда они начинают портиться и дурно пахнуть...'.

– Не спорю, иметь такого умного дедушку – здорово, но я так и не понял, что же ты, чёрт тебя подери, перевозишь?! – разозлился Репин.

– Воздух, – торжественно произнёс Изя.

– Чего?!..

– Воздух – это именно тот товар, который: во-первых, никому не нужен, так как ничего не стоит. А во-вторых, он никогда не портится... – видя, что молодой человек абсолютно ничего не понимает, Изя снисходительно усмехнулся и стал пояснять: – В этом весь фокус. Допустим, некий предприниматель (производитель или коммерсант – это неважно) страстно желает увеличить собственные затраты...