Текст книги "Зов Орианы. Книга вторая. Арктический десант (CИ)"

Автор книги: Елена Крестьянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

– Арии называли всех орианцев 'дасью', настолько велик был их ужас перед теми, кто напрямую общался с Богами. Первоначально значение слова 'дасью' или 'даса' у ариев означало 'чужак, противник', и лишь впоследствии оно стало использоваться в переносном, пренебрежительном значении – 'раб, слуга'.

– Но дасы никогда не были рабами! – негодующе воскликнула девушка.

– Но некоторые так хотели этого, что прозвали нас 'бесславными'. В какой-то степени они были правы, ведь дасы ушли – 'много тысяч идущих словно по своей воле в обитель, куда отправляются неохотно', – возразил Дассан. – И наша задача – ещё раз доказать, что мы, дасы, способны быть наравне с Богами и менять под себя мир.

– Мы докажем это, отец, – тихо проронила девушка, сворачивая свиток.

– Ты не обратила внимания на конец текста, – остановил её Дассан. – Во-первых, там упоминается смертельное оружие, которым воспользовались арии. И кажется, я догадываюсь, что это могло быть – сильное землетрясение, которое произошло во время решающего сражения. Только они, наивные, полагали, что им помогают Боги, в то время как уходящие на Орион дасы просто завалили вход в гору Меруну, чтобы укрыть генератор от завоевателей. И арии, судя по всему, что-то про это знали. Не случайно здесь описаны их дальнейшие планы, которым не суждено было осуществиться – 'взломать укрытие, выпустить наружу сокровища, придавленные камнем, словно вскрытая земля'.

– А если всё было совершенно не так, и мы напрасно стремимся к Священной горе? – Мария пристально посмотрела на отца в переливах красно-багрового цвета его буквально кипящей ауры. – Что если арии нашли и уничтожили генератор ещё тогда, в древности?

– Не думаю, – спокойно ответил Дассан. – И вот тебе доказательства.

Он взглядом заставил развернуться третий свиток. На столе появилась ещё одна карта, разлинованная на квадраты и щедро помеченная приписками, сделанными от руки.

– Это карта, составленная твоими родителями. Надеюсь, им ты поверишь?

Девушка удивлённо взглянула на него, и Дассан пояснил: 'Перед самой смертью они успели передать мне несколько изображений-образов. Среди них была карта и вот эти картинки. Боюсь, это последнее, что видели Осир и Изола перед тем, как начали спускаться в гору'.

Он мысленно нарисовал ей два виртуальных образа. На одном дальним планом выступал горный кряж под огромным ледником, а на переднем чернела скалистая гряда и кусок моря между скалами. Местность была почти без растительности, лишь в некоторых ложбинках между скал зеленели островки мха и лишайника, пробившиеся к солнцу в короткое северное лето. На втором был виден кратер вулкана, видимо, уже давно потухшего. Громадные куски породы, выброшенные горячей лавой из его недр, были раскиданы по всей вогнутой поверхности и по большей части залиты слоем вечного льда.

Затем Мария увидела несколько изображений женщины, поразительно похожей на неё. Она с волнением разглядывала каждую черточку своей матери, которую совсем не знала. Мать иногда приходила к ней во сне, особенно когда Мария была маленькой, но её лицо всегда было нечётким, расплывчатым. Отец тоже показался ей знакомым, хотя она не помнила и его лица – только крепкие руки, поднимающие её высоко вверх.

Следующей была картина туннеля – практически идеально ровное круглое отверстие, неизвестно как открывшееся в воронке всё того же кратера. Мария вопросительно посмотрела на Дассана, он кивнул головой.

– Да, ты угадала, девочка, твои родители смогли открыть проход в Священную гору к Чернобогу, чтобы принести жертву. Но они не смогли верно воспроизвести Дыхание Левии, о котором говорится в манускрипте, и потому погибли. Вот и последний снимок.

Изображение, возникшее в голове Марии было вначале почти невидимым – чёрный провал туннеля закручивался по горизонтальной спирали, и на втором витке света извне в него уже не поступало. Видимо, кто-то из родителей зажёг флуоресцентный светильник – мертвенно-белый свет вырвал из мрака стены тоннеля, щедро расписанные фресками и текстами. И надписи, и картины были выполнены, очевидно, охрой – все тона менялись от светло-жёлтого до красно-коричневого. Несколько минут Мария виртуально шла по следам родителей в чёрном провале туннеля. Потом изображение пропало. Раздался резкий, ни на что не похожий звук. Через несколько секунд черноту прорезала яркая вспышка...

Потрясённая увиденным, девушка несколько минут молчала, внутренне ещё раз переживая вместе со своими родителями последние минуты их жизни.

Затем посмотрела на Дассана – тот по-прежнему пылал, словно джинн из сказки, но к красному цвету его внутренней сущности добавились серебристые мерцающие искры – знак скорби по погибшим. Мария улыбнулась сквозь слёзы, молча благодаря его за сочувствие и за то, что ничего от неё не скрыл.

– Я всё поняла и на всё согласна, – вслух произнесла она в ответ на испытующий взгляд Дассана. – И мы с тобой, отец, продолжим их дело.

Дассан неуловимым движением век заставил свитки расположиться на столе рядом. Под его взглядом они стали прозрачными и наложились друг на друга послойно. Место предполагаемого входа в гору Меруну по-прежнему горело яркой звёздочкой.

– Тогда продолжим, – неторопливо произнёс Дассан. – На сегодня у нас ещё несколько вариантов аранжировки, ты сама должна решить какой из них верный. Завтра я расскажу, где найти партитуру. А сейчас закроемся наглухо от внешнего мира...

Сказав это, Дассан скрестил руки на груди, прислушиваясь к малейшему шуму в эфире, проверил надёжность метапсихического щита в пределах комнаты – ни одной, даже самой микроскопической бреши не обнаружилось. Легким умственным посылом он раскрыл перед Марией варианты аранжировки, из которых она должна была отобрать нужные цепочки и соединить их в единое целое. Оба сцепили умы на манер шлюза, не сдерживая мощных напоров своего сознания и корректируя друг друга на каждой фальшивой ноте будущего 'Дыхания Левии'...

Вечером Илья ушёл на встречу с Наташей и Денисом, чтобы попытаться довести начатое утром лечение мальчика до логического завершения. Майор остался – сегодня вечером должен был состояться очередной сеанс виртуальной связи Лизы и Кеши, а его присутствие на каждом из них было необходимо. Лизе всё ещё слабо удавалось связываться на больших расстояниях, но в радиусе нескольких сотен метров она вполне могла общаться без слов. Услышав на приватном канале её нежный призыв, майор, стараясь не скрипеть деревянными половицами, выскальзывал из своей комнаты на общую террасу и пробирался в смежную спальню, где его ждали жаркие Лизины объятия. С того времени, как Лиза призналась ему в том, что была завербована Иннокентием Рябовым, и попросила спасти её сына, находящегося в заложниках, их отношения перешли на новый уровень.

Лиза теперь видела в Андрее не просто интересного любовника и будущего мужа, но и Защитника с большой буквы, который способен вернуть её жизнь в нормальное спокойное и счастливое русло. Андрей, со своей стороны, считал себя виновным за то, что Лиза попала в такую ситуацию. Это чувство ответственности за неё и детей меняло его отношение к жизни. Раньше перед ним стоял, прежде всего, Долг – перед Родиной, товарищами по оружию и самим собой. Жена и сын существовали как бы отдалённо и самостоятельно, не касаясь его повседневных военных забот. Теперь же ответственность за судьбу новой семьи приходилось брать полностью в свои руки.

Сегодняшний сеанс связи должен был быть обычным отчетом Лизы – мол, пока всё идёт в рабочем режиме, работаю над поиском места хранения установки. Сама установка в коттедже Дассана не обнаружена, но есть предположения, что она находится в Красноярске, поскольку Мария обмолвилась, что там у них с отцом есть ещё один дом. Вот и всё, что должна была передать Лиза Иннокентию Рябову.

Но связь получилась не такой, как ожидалось.

Лиза вместе с Андреем отправились в Чёртов лес, чтобы провести сеанс на самой вершине соседней сопки – с высокого места девушке было легче связываться. Рич увязался за ними, потому что во дворе было скучно – Димка занимался, читал тёте Даше вслух заданные по литературе на лето произведения.

Они шли по привычной тропинке мимо вековых сосен, вдыхая смолистый запах прелой хвои и шишек, обильно рассыпанных вокруг деревьев. Тёмное небо в прогалинах между крон мерцало переливами сотен тысяч звёзд, ярких и манящих в неизведанные дали необъятного космоса.

Лес жил своей собственной жизнью, не обращая внимания на вторгшихся в его пределы людей. Летучие мыши тенями носились взад-вперёд между высокими колоннами сосновых стволов. Дорогу часто перебегали мышки-полёвки, ежи и ещё какие-то ночные животные, отчего Лиза поминутно вскрикивала и хватала Андрея покрепче за руку. А Рич тут же принимал охотничью стойку, резко бросался вперед, оглушительно лая на всё, что двигалось. Через полчаса подъема они вышли на большую поляну, которая, словно тонзура голову монаха, украшала вершину сопки.

– Ну, начнём, пожалуй? – спросил Андрей, выведя девушку почти на середину поляны. – Рич, лежать! – приказал майор. Пес послушно улёгся у его ног и положил голову на лапы.

Лиза молча кивнула, сосредоточилась и через несколько минут попыталась выйти на связь по закрытому модулю, который приказал использовать Иннокентий Рябов. Раз за разом посылала она в ночной эфир мысленные призывы, но устойчивой связи не получалось. Девушка взмокла от напряжения, но чем больше она волновалась, тем хуже у неё получалось нащупать ответный мыслелуч. Андрей, как мог, помогал ей, корректируя неумелые посылы.

Наконец её попытки увенчались небольшим успехом – Кеша откликнулся, хотя сигнал был слабым и шёл с большими помехами.

Майор решил немного помочь Лизе, потому что время шло, а устойчивая связь так и не восстанавливалась. Он подхватил сигнал Лизы мысленным лучом, пропустил через себя, действуя как усилитель, и послал его дальше. Ответный сигнал прошёл обратную процедуру – майор усилил его и послал Лизе. Та, как и было условлено, доложила Кеше, что ищет установку, но пока поиски безуспешны. В предыдущие сеансы связи Рябов удовлетворялся таким ответом, но сегодня был явно не в духе. Он ещё раз потребовал повторить, что именно говорила Мария о доме в Красноярске – в каком районе, квартира или частный сектор, есть ли у Лизы ещё какие-нибудь сведения об этом жилище. На все вопросы, задаваемые крайне раздражённым тоном, Лиза отвечала, что не знает.

– Послушайте, Скрипченко, – голос Кеши проскрипел в ушах девушки почище её фамилии, – если вы так будете работать и дальше, то вынудите меня пойти на крайние меры...

– Что вы имеете в виду, господин Куратор? – едва живая от страха, пролепетала Лиза.

– Я не сторонник жестокого обращения с детьми, но нашего Доктора вы знаете...

– Умоляю вас! – ментальный крик Лизы заставил скривиться стоящего рядом Андрея, а Рич подскочил и неистово залаял, неведомым образом уловив витающую в воздухе угрозу. – Мой мальчик, он же маленький ребёнок и никому зла не делал...

– Так работайте более продуктивно ради вашего мальчика! – прорычал в ответ Рябов. – Растрясите этого Иванова, неужели мне вас учить! Наверняка он знает больше вашего. Учтите, Магистр Млечин требует реальных результатов и побыстрее! И с Марией можно было уже сойтись поближе, подругам многое выбалтывают, – добавил он.

– Да она уже три дня к нам не выходит, – забывшись, брякнула в ответ Лиза.

Майор одернул её, но было поздно.

– Как это не выходит? – тут же заинтересовался Кеша. – А где же она проводит время и с кем?

Андрей, работая в сеансе как усилитель, не мог ничего подсказать Лизе, он только попытался создать помехи, похожие на естественные разряды во время грозы, чтобы помешать Кеше допытывать девушку.

Однако после нескольких отрывистых сигналов, связь вдруг стала устойчивой и стабильной, словно Кеша включил с той стороны невидимый усилитель.

'Шлем надел, зараза', – успел подумать Андрей, знавший, что Кеша часто прибегает к услугам техники, компенсируя таким образом небольшую силу своих ментальных способностей.

Наладив связь, Рябов вновь принялся расспрашивать Лизу. Она ответила сдавленным шёпотом, что Мария заперлась вместе с отцом наверху, а что они там делают, никто не знает.

'Так узнайте, чёрт вас возьми, и завтра доложите! – уже не сдерживаясь, заорал Рябов. – Иначе никогда не увидите своего ребёнка! Вернее, увидите, но не целиком, а по частям!'

Лиза, услышав такое, взвыла дурным голосом: 'Мальчик мой, пропади оно всё пропадом... О-о-о!' Она повалилась в траву и стала кататься, рвя на себе волосы и голося, не помня себя от горя, раздиравшего душу.

'Ну, понесло, реакция после сеанса, – вздохнул майор. Он слишком хорошо знал, как начинается истерика. – Надо бы успокаивающий укол дать, да пока дойдём', – он не замечал, что разговаривает вслух, пока Лиза, взявшись руками за голову, каталась у его ног. Поднял её, развернул к себе и со словами 'Прости, солнышко, я не хотел!', – влепил две увесистые пощёчины.

Лиза перестала выть и прижалась к нему, вздрагивая всем телом.

– Ну, вот и хорошо, вот и славно, – крепко обнял её Андрей. – Не реви, родная, на рассвете мы с Илюхой отправляемся за твоим сыном, так что всё будет у нас хорошо. Ты мне веришь?

Она подняла заплаканное лицо, пытаясь разглядеть в кромешной темноте его глаза и кивнула в ответ.

Когда они шли назад, Рич, заливисто лая, убежал далеко вперёд. Майору, чтобы разглядеть тропинку и не сбиться с пути, пришлось зажечь виртуальный светильник. Небольшой шар, похожий на скопище светлячков, мерно плыл впереди, освещая им обратную дорогу. Вокруг нового светильника сразу собралась стая местной мошкары, которая тут же растаяла, едва они с девушкой приблизились к коттеджу.

8.

Импозантного вида мужчина лет сорока, – брюнет с красивой проседью на висках, облачённый в лёгкий костюм песочного цвета, – сидел за столиком летнего кафе, расслабленно откинувшись на спинку стула и, изредка пригубливая высокий бокал с водой, читал какую-то длинную статью, напечатанную в местной газете 'Вечерний Энск'. Казалось, статья занимает всё внимание посетителя, однако интересовало его совершенно иное, а газета в руках была ни чем иным, как прикрытием. Через столик от 'читателя' две дамы средних лет вели оживлённый разговор.

– Так он уже уволился из супермаркета? – спросила миниатюрная, рыжая как огонёк женщина, закуривая.

– Ещё вчера. Уже и расчёт получил, – сказала в ответ шатенка, которая была и ростом повыше подруги и статью весьма привлекательней.

– И всё-таки я тебя не понимаю, Светка, – покачала головой рыженькая. – Сколько времени без мужика прожила, считай, Ленку одна подняла, а Лёша только вернулся и снова куда-то намыливается. Ведь неизвестно, на сколько он опять пропадёт.

– Не пропадёт, – уверенно заявила Светлана. – На этот раз не пропадёт. – Она загадочно улыбнулась. – Знаешь, Катя, я совсем не против того, чтобы Алексей отправился на заработки. И деньги нам, сама знаешь, не помешают, и работа, может, Лёшеньке на душу ляжет. Закиснет он в этом супермаркете. Ты ж его знаешь, ему адреналин нужен...

– Да уж, – вставила Катя, – после такой спортивной карьеры и оказаться простым охранником – это ж просто падение в пропасть...

Она осеклась, увидев выражение лица Светланы и, чтобы скрыть оплошность, стала рыться в сумочке, что-то разыскивая. Достала пудреницу, помаду и принялась подкрашивать губы, искоса поглядывая на подругу.

– Вот побывает Лёша на Севере, понравится ему – глядишь, мы туда насовсем переберёмся. Я без работы не останусь – хорошие медсёстры везде нарасхват.

– А Ленка? Ей-то что на ваших Северах делать?..

– Между прочим, Ленка и предложила туда уехать. Она же вся в отца.

– Тоже адреналина дочурке вашей не хватает?

– Ещё больше, чем отцу. – Светлана достала из сумочки мобильник, взглянула на время и засобиралась: – Извини, подруга, Лёшенька уже должен от паспортиста вернуться, пойду я.

– Любишь ты его сверх меры, – заметила рыженькая Катерина.

– Для любви меры не придумано, – ответила Светлана, вставая. – Ну, ладно, побегу. Маратику привет передавай. И от меня, и от Лёши.

– Передам обязательно.

Коростылёву с самого утра пришлось отдуваться за двоих. Алексей Симагин сегодня должен был выйти с ним в смену, но он, как и обещал, уволился, а начальство о замене и не подумало озаботиться. Да и нескоро эту замену найдут – кому охота за гроши да при таком дурацком графике – чуть ли не каждый божий день – горбатиться! Каким-то образом 'мутному', по мнению Константина, напарнику Лёхе удалось договориться с шефом полюбовно и уволиться без отработки.

'Небось, и расчёт уже получил, прохиндей хитрожопый, – с неприязненной завистью подумал Костян. – И как это некоторым всё удаётся и всегда во всём везёт, а у меня – сплошная непруха. То рубашка длинная, то...'

С расстройства жутко захотелось хлебнуть чего-нибудь покрепче. Бросив тоскливый взгляд на винно-водочные ряды и проглотив набежавшую слюну, охранник вполголоса матюгнулся. Кассирша Клавдия Ивановна – сухощавая дама в возрасте, бывшая училка, сидевшая за ближайшей кассой, услышала и осуждающе покачала головой. Костяна подмывало добавить ещё что-нибудь из нашего трёхэтажного, уже в адрес этой белой мыши. Но он сдержался: ссориться с бабой Клавой – себе дороже, заложит шефу, как не фиг делать.

Коростылёв снова вожделенно взглянул на ряды бутылок со спиртным.

'Пойти покурить хоть... А чё я им, в самом деле, рыжий что ли – одному пахать! А хоть и рыжий, так что?!..'

Оставив рабочее место без присмотра, он вышел из супермаркета и, напрочь игнорируя должностную инструкцию, свернул за угол – в тенёк. Время близилось к полудню, и солнце немилосердно палило и активно плавило асфальт. Сдвинув кепи на затылок, Костян утер рукавом потный лоб и достал полупустую пачку 'Явы', вытянул кривую влажную сигарету и попытался прикурить. Зажигалка давала осечку за осечкой.

– Да что это за фигня такая! – Коростылёв с лютой ненавистью ко всему миру зафинтилил не желающую работать китайскую штамповку в сторону мусорных контейнеров.

– Прошу вас.

Костян со злобным выражением лица резко обернулся: перед ним стоял мужчина в белой рубашке с короткими рукавами и песочного цвета брюках, пиджак того же цвета, что и брюки, лежал на сгибе сильной, покрытой чёрными волосами левой руки. В правой руке незнакомец держал престижную 'Zippo'.

– Чё надо? – грубо спросил Коростылёв.

– Хотел предложить огоньку, – мужчина обескураживающе улыбнулся и протянул озлобленному охраннику зажжённую зажигалку. Костян, хмыкнув, прикурил и повторил:

– Чё надо?

– Задать несколько вопросов.

– А ты кто такой?

Незнакомец аккуратно развернул пиджак, достал из внутреннего кармана удостоверение и предъявил охраннику.

– Полиция, что ли? – недоверчиво спросил Костян. – Или... – он не очень хорошо разглядел, что было написано в удостоверении, но злобная гримаса на его лице стала медленно таять.

– Или, – улыбнулся незнакомец.

– А чё... Чем я... заинтересовал?.. – Костян оторопел.

– Не вы, ваш напарник, Симагин Алексей Михайлович.

– А, напарник, – со вздохом явного облегчения, произнёс парень, на его лице наконец-то вновь засияла улыбка. – Так он теперь уже бывший напарник. Уволился Лёша Симагин.

– Я знаю. И всё-таки, что вы можете про него рассказать?

– Да мутный он какой-то.

– Что значит – мутный?

– Ну... странный.

– А поподробней? Не стесняйтесь, рассказывайте всё, что знаете, – подбодрил Коростылёва человек, выдающий себя за сотрудника весьма серьёзного ведомства. – Повторяю, вы, гражданин Коростылёв, нас нисколько не интересуете. А вот ваш товарищ...

– Да какой он мне товарищ, так, работали вместе!

– Вы сказали, что Симагин показался вам странным. А в чём они проявлялись, эти его... странности?

– Да был один случай, – решился Костян. – Попросил я его недавно помочь мне в одной ситуации, оченно для меня неприятной...

Иннокентий Иванович Рябов вошёл в новый кабинет Магистра, оборудованный в левом крыле административного здания и расположенный буквально по соседству с его собственным, без стука. Собственно говоря, стучать было не во что – ещё не установленная новенькая дубовая дверь, стояла возле пустого проёма, прислонённая к стене. Станислав Александрович давал хозяйственникам эмоционально окрашенный нагоняй:

– Ваши работнички ушли за инструментом десять... – он взглянул на часы, – нет, уже пятнадцать минут назад! Где они шляются, я вас спрашиваю! И почему вообще они пришли на установку двери в МОЙ кабинет без инструмента?.. Что? Какие специальные инструменты?!.. Да я даже слушать это не хочу! Чтобы через... чтобы сию минуту!.. А, – Млечин взглянул поверх плеча, стоявшего в проёме Рябова, – вот уже пришли, плотники-работники!

Иннокентий Иванович посторонился, но плотники остались в коридоре.

– Мне нужно доложить вам нечто важное, господин Магистр, – Рябов выразительно оглянулся на побрякивающих специнструментом плотников и предложил: – Может, побеседуем в моём кабинете?

Млечин, насупившись, печально посмотрел на своё новое кресло. Предложение Куратора его не особенно обрадовало, но он важно кивнул, расплющив свои подбородки:

– Придётся.

В кабинете Рябова он бесцеремонно уселся в хозяйское кресло и ожидающе уставился на заместителя.

– Вы, конечно, помните, господин Магистр, – начал тот, присаживаясь на стул, – об инциденте, который произошёл в день прибытия в наше региональное отделение Иванова и Репина.

– Э...

– Это когда будущие рекруты встретились со сбежавшим из-под охраны экорейнжером Симагиным, – напомнил Иннокентий Иванович.

– Естественно, – кивнул Млечин. – Симагин, это... тот самый?

– Совершенно верно, – внутренне усмехнувшись, так как ему было ясно, что Магистр не помнит Симагина, поддакнул Рябов, – тот самый – участник нескольких экспериментов на установке Канина. Нами было решено на всякий случай освободить этого экорейнджера от лишних знаний и определить в члены управляемой массы.

– Продолжайте.

– Контакт Симагина с этой парочкой длился всего одну минуту двадцать шесть секунд. К сожалению, зафиксировать разговор не удалось – мёртвая зона, – но ввиду его малой продолжительности, я решил, что какой-либо существенной информации Симагин им передать не успел...

– Предположил, – фыркнул Магистр. – Какая беспечность!

– ...однако, – невозмутимо продолжал Куратор, – об этом случае не забыл. А вчера наш уважаемый Доктор сообщил мне о пропаже...

– Что там ещё у ВАС пропало? – недовольно пробурчал Станислав Александрович.

Рябов пропустил мимо ушей это 'у ВАС', произнесённое с особым ударением, и спокойно ответил:

– Пропал раскодировочный диск. С его помощью можно...

– Можете не утруждать себя объяснениями, Иннокентий Иванович, – с недоброй усмешкой оборвал Куратора Магистр. – Владеть подобной информацией мне положено по должности. Итак, пропал диск, а некоторое время назад произошла несанкционированная встреча двух новобранцев с кандидатом в бомжи. А почему вы решили, что эти два случая как-то связаны между собой?

– Дело в том, что, проанализировав ситуацию, Доктор пришёл к выводу, что диск был похищен во время проведения ЭКОРом операции 'Бомжи', причём...

– Ничего себе! – грозно сдвинул брови Магистр, снова не дав Рябову договорить. – Это ж сколько потребовалось времени, чтобы обнаружить пропажу!

Рябов решил не выгораживать Доктора. В самом деле – с чего бы это. Собственно и оправдания подобной халатности Глеба заместитель Магистра не находил.

– Ну ничего, – Млечин потёр руки, – я наведу порядок! Кое-кому скоро придётся несладко.

Иннокентий Иванович поддакнуть не решился – неровен час, гнев Магистра обрушится и на его голову. Станислав Александрович облизнул губы, рассеянно посмотрел по сторонам и недовольно поморщился. Ему явно не хватало традиционной выпивки.

– Ну, так на чём мы остановились? Продолжайте, Иннокентий Иванович, – поторопил он Рябова.

– Скорей всего, диск был похищен Марией Михайловой и передан ею бывшим экорейнджерам Иванову и Репину.

– Как же ей это удалось? – ехидно осведомился Магистр. – Сексапильная девица пустила в ход свои чары и затуманила вашему Доктору мозги?

– Думаю, всё произошло несколько иначе. Иванов и Репин привезли её к Доктору с травмой головы. Я вам рассказывал о стычке этой троицы со скинхедами... – Рябов сделал короткую паузу; дождавшись кивка Магистра, продолжил: – Потом они при участии какого-то бомжа-диабетчика, который весьма искусно симулировал приступ, разыграли возле передвижной лаборатории спектакль. Может, приступ и не был симулирован, а случился на самом деле – это не важно. Так или иначе, Доктор вышел помочь больному, оставив Михайлову одну в спецавтомобиле и предоставив ей возможность совершить кражу.

– Преступная халатность!

На этот раз Рябов позволил себе высказаться в защиту Доктора:

– Ситуация на тот момент сложилась несколько м... неоднозначная. Если бы бомж скончался...

– С каких это пор труп какого-то вонючего клошара стал для сотрудников ЭКОРа проблемой?!

– Согласен. Но, принимая во внимание неопытность Иванова и Репина и полностью доверяя одному из лучших экорейнджеров регионального отделения Михайловой, Доктор и решился на этот шаг. Тем более, что сделать подкожную инъекцию инсулина – дело одной минуты.

– Там минутка, здесь минутка! Вот и... Ладно, давайте уже к Симагину перейдём.

– Да. По-видимому, во время той самой короткой встречи Симагин всё же успел рассказать Иванову и Репину о том, что его лишат памяти и попросил достать для него раскодировочный диск. Его просьба была криком отчаяния; то, что они встретятся когда-либо – было одним шансом из тысячи. Но, увы, этот шанс реализовался.

– И экорейнджеры Иванов и Репин, узнав в одном из энских бомжей Симагина, решили помочь бедолаге – вернуть ему утраченную стараниями Доктора память, – проявил чудеса сообразительности Станислав Александрович.

– Совершенно верно, – кивнул Рябов. – И судя по всему, помогли. К Симагину вернулась память, а с нею и ещё кое-что. Но, начну по-порядку. Едва Доктор доложил мне о пропаже диска и поделился подозрениями относительно похитителей, я, проанализировав информацию, тут же поднял из архива личное дело Симагина и выяснил, что живёт он в Энске по адресу...

– Стоп! – остановил Иннокентия Ивановича Млечин. – Я не понял: Симагин живёт в Энске, а наши экорейнджеры нашли его в одном из энских бомжатников?

– Произошло недоразумение. Сотрудники службы доставки должны были отвезти лишённого памяти Симагина в Полыноград, а совершенно другого человека – признанного негодным рекрута со схожей фамилией Симаго – в Энск. Перепутали, – развёл руками Рябов и подумал: 'Сейчас начнётся...' Впрочем, у Куратора имелись железные аргументы в отношении своей личной невиновности в этом недоразумении.

– Бардак!! – заорал взбешённый Магистр. – Чем больше я здесь руковожу, тем больше убеждаюсь в том, что мне досталось одно из самых паршивых региональных отделений ЭКОРа! Но вы-то, господин Куратор! Почему вы допустили это вопиющее безобразие, куда смотрели? Я полагал, что вы ответственный и опытный сотрудник, один из лучших специалистов здесь, в этом болоте! Если не самый лучший. Потому я и сделал вас своим заместителем...

– И вы не ошиблись в выборе кандидатуры, господин Магистр, – позволил себе вклиниться в эмоциональный монолог Млечина Рябов.

– Вот что-то теперь я в этом уже совершенно не уверен. Или вы что-то можете сказать в своё оправдание?

– Смею напомнить, господин Магистр, – вкрадчиво начал Рябов, – что я стал вашим заместителем совсем недавно. А до того был обыкновенным Куратором, и служба доставки мне естественно не подчинялась. Другими словами, я не имел возможности контролировать...

– Э, бросьте, Иннокентий Иванович, – отмахнулся Млечин, отметая железные рябовские аргументы. – Вы всегда были серым кардиналом в отделении. Канин, допустим, не давал вам большой воли, а я со своей добротой... Нет, вижу, с демократией пора заканчивать. Я наведу порядок! Кое-кого в захолустье отправлю, а кому-то придётся ряды управляемой массы пополнить!

Магистр замолчал и насупился, Рябов тоже молчал, ожидая, когда шеф выпустит пар и можно будет продолжить разговор. На удивление, Станислав Александрович успокоился быстро.

– Вы что-то там говорили по поводу Симагина, – спокойно сказал он. – О том, что помимо памяти к нему вернулось и что-то другое. Что вы имели в виду?

– Необычные способности, приобретённые им в ходе проведения Каниным экспериментов по высвобождению скрытых функций организма.

– Вот как! Стало быть, установка Канина – не блеф. И до неудачного эксперимента были и удачные.

– Видимо, так. Проанализировав ситуацию, я немедленно отправил в Энск нашего специального агента с заданием понаблюдать за Симагиным. И вот какой видеоматериал он мне прислал.

Рябов встал, обошёл стол и включил на компьютере видеозапись. Стоя за спиной Магистра, комментировал происходящее:

– До вчерашнего вечера Симагин работал охранником в супермаркете. Вот он идёт, нагруженный пакетами; в левой руке сетка с яблоками, видите? Расставляет товар по полкам... Сейчас будет ставить яблоки на лоток, смотрите внимательно... Вот, – Иннокентий Иванович нажал на паузу.

– Это что? – недоуменно спросил Млечин, разглядывая картинку, на которой отчётливо было видно, что руки охранника прошли сквозь яблоки и столешницу. – Это как?.. Это что за фокус?

– Считаю, что на видео изображён момент неконтролируемого проникновения живой материи в твёрдый предмет. Видимо, Симагин ещё не в состоянии полностью контролировать и управлять тем багажом, что достался ему от Канина. Но это дело времени. И только этим 'фокусом' необычные способности Симагина не ограничиваются. К примеру, сверхчувствительность к слежке: он чувствовал нашего агента буквально на подсознательном уровне. Достаточно было скользящего взгляда в спину с расстояния в десятки метров, как он тут же оборачивался...

– Ну, этому у нас каждого экорейнджера обучают, – возразил Млечин.

– Агент вел слежку крайне осторожно и не забыл выставить мыслещит. Тем не менее, Симагин слежку легко зафиксировал и решил проверить, кто за ним наблюдает. Если бы его срочно не вызвали в торговый зал, думаю, нашему агенту пришлось бы туго, несмотря на высокую квалификацию и отменное владение приёмами рукопашного боя.

– Неужто ваш Симагин такой крутой?

– Он и до приобретения сверхспособностей был весьма крут. – Рябов свернул картинку и вернулся на место. – Отличный спортсмен – бокс, дзюдо, самбо, бои без правил, – а получив дополнительные резервы, стал суперменом. Сегодня нашим агентом был опрошен сменщик Симагина, некто Константин Коростылёв. Он рассказал следующее. Несколько дней назад Симагин помог ему разобраться с кредиторами, показав в драке нечеловеческую силу и ловкость. В одиночку и буквально в мгновение ока расправился с тремя вооружёнными ножами и кастетами боевиками.