Текст книги "Зов Орианы. Книга вторая. Арктический десант (CИ)"

Автор книги: Елена Крестьянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

Часть вторая. Грязные игры.

 6.

Офис, занимавший весь последний этаж небоскрёба Тайпей-101, расположенного в столице Тайваня, городе Тайпей, освещался ярко-алым диском восходящего солнца. С высоты пятисот метров квадратики и кубики высотных домов внизу, похожие на разноцветные спичечные коробки, терялись, сливаясь с общим пейзажем. Кое-где их заслоняли облака, уже золотившиеся лучами просыпающегося солнца. Шапки гор издалека синели острыми пиками, поднимаясь, казалось, прямо из горящей ваты пламенеющих облаков. Улицы, заполненные машинами даже в этот утренний час, напоминали узкие ходы большого копошащегося собственной жизнью муравейника.

Сам небоскрёб, главный символ всего Тайваня, представлявший собой необычный шедевр постмодернизма, высился среди более скромных собратьев как Гулливер среди лилипутов. Что не удивительно, так как он считался вторым по высоте среди всех зданий мира, уступая только Бурдж-Халифу в Дубае. На нижних этажах его, где располагались торговые центры, в этот ранний час было необычно тихо. На верхних этажах, которые занимали офисы самых известных компаний в мире, уже сновали уборщицы, рабочие и другой персонал.

Здание небоскрёба, выстроенное из стекла, стали и алюминия, поддерживалось четырьмя сотнями бетонных опор. Рекламные проспекты вовсю зазывали гостей города посетить небоскрёб, утверждая, что это одно из самых безопасных сооружений в стране – между 87 и 91 этажами конструкторы поместили огромный шестисотшестидесятитонный шар-маятник, который гасил колебания здания при сильном ветре.

Пейзаж с высоты пятьсот первого этажа открывался необыкновенный. Горизонт, раскинувшийся во все стороны, манил через стеклянные стены офиса, завораживал глаз. Но четверо находящихся в комнате не обращали никакого внимания на царившую вокруг красоту, щедро разукрашенную переливами алого и золотого цветов.

Да и обстановка внутри огромной комнаты, на первый взгляд простая, если не сказать аскетическая, тоже не привлекала их внимания. Стеклянные стены, занимавшие весь периметр, меняли свою окраску и степень затенения в течение всего дня, подстраиваясь под погоду и интенсивность солнечных лучей извне. Температура и влажность в помещении поддерживалась постоянной круглый год. Пол из чёрного мрамора с вкраплениями светящихся элементов переливался мягкими зеленоватыми вспышками. Высокие витые колонны по всему периметру помещения делили стеклянные стены на тридцать два сектора, перетекая в куполообразный свод потолка, расписанного в древнем китайском стиле. Под самым потолком двигались по сложным траекториям сотни маленьких разноцветных шаров-светильников, разбрасывая цветные блики по помещению и лицам присутствующих.

Из мебели в офисе имелся лишь круглый стол гигантских размеров, но в габаритах помещения даже он терял свою внушительность. В этот рассветный час в зале царили сумрак, тишина и прохлада.

Все четверо присутствующих сидели за круглым столом в центре комнаты в креслах с высокими резными спинками друг против друга.

– Рош Индражит, вы уверены, что в этот раз отклонений от ритуала не будет? – мысленно спросил первый на общем канале ментальной связи.

Из четверых собеседников он казался самым старым. Аскетически худое лицо, покрытое сеткой глубоких морщин, впалые щёки, глубоко посаженные зоркие карие глаза, острый крючковатый нос, более похожий на клюв, тёмно-коричневая кожа с пигментными пятнами, – всё это придавало ему сходство с хищной птицей. Одет он был по индийской моде в шервани – длинный белый сюртук с вышивкой, глухо застёгнутый до самого воротника и чуридарами – узкие штаны такого же белого цвета. Обычный к такой одежде тюрбан отсутствовал, налысо обритая голова старика была непокрыта.

– Как вам сказать, ролл Индерпал... Когда в деле участвует наш Бастард, никогда нельзя быть полностью уверенным... – также мысленно отозвался сидящий напротив, имя которого – Индражит – можно было перевести с санскрита как 'поклоняющийся Богу'. Низенький полный человечек невзрачной внешности в сером полотняном костюме неуютно поёрзал в кресле под пристальным взглядом старшего, пробежался пальцами по чёткам из янтаря, лежащим на коленях, и осторожно добавил:

– Что бы ни замыслил наш самый активный из наблюдателей, мы просто обязаны скорректировать и вернуть эти устремления в рамки закона, тем более, если его действия могут привести планету к катастрофе.

– Рош Индражит, вы, как всегда, осторожны и неопределённы в своих выводах, – перебил разглагольствования маленького толстяка старший. – А если Бастард всё-таки прав, и легенда окажется не ритуалом, а конкретным путём достижения цели? Если возрождение Орианы из мечты превратится в реальность? Это может искупить в глазах нашего народа любое, даже самое безрассудное попрание закона. Бастард из слепо верящего чудака превратится в народного героя, вернувшего нам Родину.

– А если его идея провалится, и он погибнет, мы вынуждены будем отвечать перед Советом за его революционные идеи и наше попустительство, – пискнул в ответ осторожный Индражит.

Повисла напряжённая тишина, не прерываемая ни единым ментальным всплеском. Все обдумывали сказанное, наглухо прикрыв умственные щиты. Наконец ролл Индерпал (его имя означало 'защитник Бога') обратил своё 'птичье' лицо к третьему собеседнику.

– Ваше мнение, рош Лочан? – послал он сигнал-щуп дасу, сидевшему справа от него. – Вы ведь больше всех из нас общались с Бастардом Каниным?

Три мысленных смешка раздались одновременно.

Третий из собеседников, к которому обратился ролл, был высок ростом и имел крепкое телосложение; судя по всему, он обладал недюжинной физической силой. Лицо с правильными чертами можно было назвать красивым, если бы не надменное выражение и тяжеловатая челюсть. Глаза тоже сразу обращали на себя внимание – серого цвета, чуть раскосые к вискам, с тяжёлыми веками, они смотрели пронзительно и проникновенно, как бы пытаясь постичь сущность собеседника. Короткие светлые волосы были уложены в стильную прическу. Одет он был более чем демократично – в чёрную футболку с летящим белым орлом на спине и потёртые джинсы фирмы Colins.

Рош Лочан (его имя мы переведём как 'Глаз') обвёл взором присутствующих и тоже усмехнулся полными губами. Но глаза не улыбались, они потемнели, став почти чёрными.

– Я на стороне Бастарда, – категорично высказался он. – Если есть хоть малейший шанс вернуть Ориану, его надо использовать.

– Вы уже использовали свой шанс, рош Лочан, – рявкнул толстяк Индражит. Его лицо покраснело, брови взлетели от возмущения. – Вам было поручено наблюдать за Каниным и незримо присутствовать на его экспериментах с активацией людей в чхандасы, а вы нарушили правила и тем самым поставили вне закона и себя тоже!

– Я спас Бастарда, дав ему вторую жизнь и второй шанс, – надменно проронил рош Лочан.

– Подозреваю, что вы вмешались в эксперимент, преследуя собственные цели – усилить с помощью установки свою ментальность до допустимого предела, а может, и выше, – снова подал телепатический возмущённый всплеск Индражит. – А уж потом, поняв, что сущность Бастарда вот-вот уйдёт к праотцам, помогли ему обрести вторую жизнь. Пожертвовав, между прочим, курсантами, которые были запланированы на замещения важных для нас политиков. Из-за вашей... – он остановился, подыскивая выражение помягче, – безответственности мы не смогли закончить формирование нового порядка в трёх странах. Это уже не шутки!

 – Если бы такая ситуация повторилась, я снова сделал бы это, – грозно повторил Лочан, поднявшись с кресла во весь двухметровый рост. – Я должен был убедиться, что установка, созданная Бастардом, активизирует ментальность не только людей, но и дасов. В противном случае наше влияние на этот мир, а может быть и само существование, оказались бы под угрозой. Представьте себе, если бы активированные люди-чхандасы превзошли нас по способностям, а мы остались бы на прежнем уровне, что тогда? Как ответственный за безопасность на планете, я не мог допустить такое!

– Сядьте, рош Лочан, – мягко обратился к стоявшему атлету ролл. Тот послушно опустился в своё кресло, закинув ногу на ногу. – Мы ни в чём вас не обвиняем. Нам нужно решить, позволить ли Дассану, как теперь называет себя Бастард, привести своих единомышленников к Священной горе, или прервать его путь к Чернобогу, навсегда лишив наш народ возможности возвращения Орианы. Что скажете вы, рош Девдас?

Сидевший по левую руку от ролла Индерпала улыбнулся яркой улыбкой. 'Служащий богу' по имени Девдас был юн и красив. Высокие скулы, безупречная золотистая кожа, широкий разлет бровей, яркий свет голубых глаз, чистый лоб, потрясающая улыбка, шёлк длинных серебряных волос – от его неземной красоты любая девушка могла бы впасть в восторженный ступор. Но ангельская внешность и юный вид могли обмануть лишь непосвящённого – о коварстве и хитрости Девдаса среди соплеменников ходили легенды.

– Насколько мне помнится, рош Лочан должен был стать тенью Бастарда, не отходя от него ни на шаг, пока не выяснится, имеется ли возможность включения генератора, – сказал он томным голосом, словно призванным очаровывать слушателей. – Вот пусть возвращается к Дассану и его группе, чтобы выполнить свой долг до конца.

– То есть, вы за то, чтобы очередной ритуал жертвоприношения Чернобогу выполнил сам Бастард? – уточнил ролл Индерпал.

– Естественно, – ещё шире улыбнулся Девдас, показав безупречной красоты зубы. – И если на этот раз в роли жертвенной невесты Бога выступит его приёмная дочь, то мы убьём сразу двух зайцев... простите, за каламбур, достигнем сразу двух целей. Если у них всё получится, наш народ получит из небытия Ориану. Если оба погибнут – к нам не будет вопросов, потому что мы будем контролировать эксперимент Дассана, и сможем сами исполнить ритуал до конца. Запасная кандидатура на роль жертвы у меня уже подготовлена. Алтарь Чернобога в любом случае обагрится кровью!

Закончив речь, Девдас снова ослепительно улыбнулся и, дёрнув вниз молнию на куртке, дотронулся до ритуального кинжала, висевшего у него на груди.

– Я не смогу оставаться возле Бастарда невидимым, как раньше, – признался в ответ на предложение Девдаса рош Лочан, – После потери физической оболочки Бастард иначе ощущает присутствие чужого рядом, поэтому сразу определит мой ментальный почерк или почувствует присутствие моей ауры, даже если я выставлю все возможные щиты...

– Значит, надо смешать вашу ауру с чьей-нибудь ещё, – тут же предложил, очаровательно улыбаясь, рош Девдас. – Вы говорили, что сегодня Дассан активирует ещё троих людей и свою дочь. Вот вам и возможность влезть в шкуру другого, перемешав ауры ещё до активации...

– Да, я прослушал их совещание на Чёртовой горе, но меня чуть не поймали. – тут же отозвался рош Лочан. – Еле успел замести следы своего присутствия, и только благодаря тому, что там были люди. Оказаться сейчас наедине с Дассаном я никому бы из вас не советовал – он сильно изменился за последнее время.

– Мы просмотрели ваш последний отчет, – вклинился в разговор ролл Индерпал. – Эта женщина, ребенка которой держат заложником в энском отделении ЭКОРа, может, она послужит сосудом для смешения ваших аур? Это даже романтично – слияние инь и янь помогут вам добиться желаемого результата.

Рош Лочан задумался на несколько мгновений, а потом с сомнением произнёс:

– Мужчина, который обещал вызволить из неволи ребёнка, не даст активировать её метафункции. Если я войду на время в тело этой женщины, то буду знать немного, ведь её не информируют так, как остальных.

– А отчет вы снимали в чьём теле? – поинтересовался рош Девдас.

– Я не входил в человека, а просто завладел ментально его сознанием и затем воспользовался его глазами и ушами, чтобы видеть и слышать то, что он видит и слышит. Но этот человек не был активирован, и он единственный из присутствующих вообще не умел ставить щит. Когда он пройдет активацию на установке Дассана, то станет также недоступен для смешения ауры, как и остальные.

– Нам обязательно нужен свой человек в группе Дассана, – констатировал ролл Индерпал. – У кого ещё есть предложения?

– Если человек недоступен после активации, придётся вам, рош Лочан, полностью забрать его тело и разум до того, как Дассан сделает из него чхандаса, – предложил Девдас. – В конце концов потеря какого-то человека ничтожна по сравнению с нашей великой миссией...

– Возможно, я воспользуюсь вашим предложением, дорогой Девдас, – перебил рош Лочан.

– Хорошо, остановимся на таком плане, – подвёл итог разговора ролл. – Мы даём шанс Дассану и его людям выполнить ритуал и совершить жертвоприношение. Рош Лочан под видом одного из людей, смешав и заэкранировав свою собственную ауру, должен войти в состав группы, которая примет участие в метаконцерте. А теперь посмотрим, на что ещё мы должны обратить внимание...

Светильники, совершавшие у потолка свой замысловатый танец, устремились к столу, собрались в шар, который закрутился с высокой скоростью, выплёскивая терабайты информации прямо в головы сидящих за столом. Все четверо закрыли глаза и откинулись на спинки стульев, внимательно проглядывая поданный информационный сюжет.

Приглашение однокашника Витьки Полуянова поработать на полярной станции Алексей Симагин воспринял как глас свыше. Решение проблемы, над которой он ломал голову, лежало на поверхности. Тем более что Света отнеслась к предложению на удивление спокойно. Может, осознавала в душе, что работа охранником супермаркета была слабой соломинкой, за которую в отчаянии хватается утопающий, и не приносила мужу радости, а в семью – достатка. А скорей всего её отчасти напугала свалившаяся невесть откуда враз заработанная крупная сумма, которую ночью Алексей принёс в бумажном пакете. Вдруг он связался с каким криминалом? Во всяком случае, она поддержала предложение Полуянова поработать на Севере. И добавила, что если он там нормально устроится, то сможет забрать их с дочкой к себе.

– Всегда мечтала северное сияние вживую посмотреть, – призналась она. – И потом, мы кроме дачи, уже сколько лет никуда не ездили. Да и на дачу то... Ленка вон – из дому рвётся, с чужими людьми в походы ходит. Невмоготу ей в городе сидеть.

Однако давать окончательный ответ Полуянову Симагин не спешил, решил всё-таки подумать, тем более, что друг оставлял на раздумье две недели. После этого надо было либо соглашаться, либо отклонять предложение товарища, и в случае положительного решения, начинать оформлять документы.

Костян Коростылёв, когда попадал в супермаркете с Симагиным на одну смену, вёл себя настороженно и чуть отстранённо, словно побаивался. Он, конечно, не изменил своей привычки по всякому поводу скалить зубы, и улыбка от уха до уха всё также была намертво приклеена на его круглом веснушчатом лице. Но Алексей чувствовал, что с ним Коростылёв ведёт себя теперь несколько иначе, нежели раньше. И о том, что произошло с кредиторами, любителем покера Коростылёвым тоже не упоминалось.

'Пускай, – без огорчения решил Симагин, – меньше приставать будет. Неровен час, Костян опять вляпается в какое-нибудь... Мало ли у нас покер-клубов подпольных развелось, выручай его потом...'

С новыми, вернее, вернувшимися старыми возможностями, Алексей тоже понемногу осваивался. И уже точно знал, что летать или передвигаться на приличные расстояния точно сам не сможет. Разве что как тогда в драке – на несколько метров. Зато стал ходить сквозь стены и двери, даже не задумываясь, из какого материала они сделаны. Великолепно научился взглядом кипятить воду в стакане, но ведро воды вскипятить – одолеть пока не смог. Также стал развивать в себе способность дальновидения – закрывал глаза, выпускал луч-щуп, который поднимался вверх по дуге, отыскивая нужное направление, а потом, отталкиваясь от попадавшихся навстречу крупных предметов, летел всё дальше и дальше, находя то место, где находилась Светлана. Пробовал проделывать такие трюки и просто с лучевым обзором окрестностей – выходило хуже, видимость была мутной и контуры нерезкими. Ещё прилично выходили игры с огнём – создавать в помещениях искусственное освещение и гонять кругами флуоресцентные заряженные шары и звёзды Симагин практиковал в ночные смены, когда в супермаркете затихала жизнь, и двор вокруг пустел.

Сегодняшняя смена вышла суматошной с самого утра. Сначала какая-то ранняя старушка-веселушка завела скандал возле третьей кассы, жалуясь, что ей неправильно выдали сдачу. Пришлось разбираться долго и нудно, потому что затарилась покупательница основательно, рассчитывая на утренние скидки.

Потом несколько молодых мамочек с колясками то ли по забывчивости, то ли с умыслом, пытались, не заплатив, вывезти несколько пачек влажных салфеток и детское питание.

Перед обедом интеллигентного вида молодой человек захотел полакомиться даровой красной икрой, но спрятанная в кармане банка зазвенела, как только вызванная охрана в лице Костяна и Симагина применила ручные детекторы, позволяющие проверить наличие неоплаченного товара, не касаясь клиента.

– И что за день такой, – пожаловался Костян после очередного инцидента. Мужчина средних лет и вполне приличной наружности почти залпом выпил чекушку коньяка и, нервно оглядываясь, поставил пустую тару в шеренгу полных бутылок на полку, заботливо прикрутив крышку. Камера наблюдения, установленная в месте 'повышенной опасности' воровства, удачно зафиксировала действия любителя дармовой выпивки.

– Радуйся, что пока 'профессионалов' не наблюдается, – мрачно вздохнул Алексей. Разбираться с воришками он не любил.

– Да радуюсь, – широко улыбнулся Костян. – Нам сегодня только парочки профи для счастья не хватает...

Охрана и администрация классифицировала магазинных воришек по группам. Наиболее опасными считались 'профессионалы', работающие в группе или поодиночке. Они всегда выносили небольшие, но ценные предметы: спиртные напитки, бритвенные принадлежности, дорогую косметику и другие товары, которые впоследствии легко сбыть. Эти были хорошо осведомлены о противокражных системах и вооружены собственными методами противостояния им. Кроме того, они были нехило подкованы и по законодательству, часто наизусть цитируя свои права и статьи из Кодекса.

Остальных нечистых на руку покупателей охрана разделяла на 'любителей' и 'забывчивых'. К первым относили клептоманов, которые не прочь стянуть что-нибудь 'на память', и стихийных воров, предпочитающих недорогую мелочь: сигареты, жвачки, кондитерские изделия. 'Забывчивые' обычно решались на кражу из спортивного интереса, сама ценность товара не волновала, им подавай кураж и побольше адреналина в крови. Если их брали с поличным на входе, они всегда жаловались, что просто забыли заплатить за товар. С этими было легче – 'забывчивые', пойманные за руку, охотно оплачивали свои грешки.

Ещё об одном типе магазинных воров – которые съедают и выпивают на месте украденное, вспоминали всё реже, такие почти вывелись.

– Недавно смотрел передачу по телеку, – вкрадчиво продолжил Костян, – говорят, по статистике, тридцать-сорок процентов хищений на совести персонала самих магазинов. Ведь варианты 'нагреть руки' имеются практически у всех сотрудников – от грузчиков до кассиров. Ты как думаешь, есть у нас такие?

– Наверняка есть, – пожав плечами, отозвался Симагин, – девочки на кассах жаловались, что у них постоянно вычитают недостачу из зарплат...

– Вот у меня появилась на этот счёт идея, – оживился Коростылёв, – если договориться с сисадминами да на пару дней развернуть видеокамеры в другую сторону, может, кого и нароем?

Алексей был в курсе, что в их супермаркете настоящие камеры устанавливались таким образом, чтобы хорошо просматривались кассы, стойки с дорогим товаром, центральный вход и служебные входы-выходы. Остальные приспособления были простыми муляжами: хозяева в этом случае экономили на дорогостоящей аппаратуре, зато срабатывал психологический эффект от осознания постоянной слежки, что во много раз превышало пользу от самого видеооборудования. Кроме того, по магазину на каждом углу красовались таблички с надписью 'В торговом зале ведётся видеонаблюдение'.

Симагин хотел было раскритиковать рацпредложение напарника, как вдруг внезапно почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Даже не взгляд как таковой, а мазок, уловленный им на краю сознания. Он насторожился и перестал слушать разглагольствования напарника, целиком сосредоточившись на обнаружении того, кто за ним следил.

Никого вокруг не было, но тревожное ощущение не проходило. Даже наоборот, ощущение опасности становилось всё сильнее и сильнее.

– И вот когда мы просмотрим запись, – вторгся в уши назойливый голос Костяна, – мы наверняка поймаем кого-то из наших...

– А если это будет кто-то из администрации? – ввернул Алексей первое, что пришло на ум. – Нас же с работы враз турнут, даже разбираться не станут.

– Это мы ещё посмотрим, – расхорохорился Костян, – кто кого. Нам главное – получить запись...

– Вот и шуруй, договаривайся с сисадминами, – отозвался Симагин. – А у меня, кажется, работёнка наклёвывается.

 Он быстро отошёл от напарника и направился в сторону банкоматов, откуда пришёл растревоживший его взгляд.

Кроме парочки молодых парней, снимавших деньги с карточек, у банкоматов никого не было. За банкоматами крутая мраморная лестница спускалась на уровень вниз, где располагался фитнесс-клуб. Симагин с минуту потоптался у лестницы, раздумывая, спускаться ли вниз, но тут послышался голос девчушки на кассе:

– Охрана, возврат!

Алексей с сожалением глянул в отверстие, куда вела лестница, и, плюнув на свои подозрения, поспешил ко второй кассе.

Подхватив несколько пакетов, оставленных покупателями на кассе, Симагин отправился возвращать товар по своим местам: колбасу и сыр – в холодильные витрины, овощи – в овощные лотки.

– И чего набирают почём зря! – чертыхался он про себя. – Ведь знают, что денег в кошельке не хватит, а всё равно берут, берут. А мы – относи потом.

В запале он с силой сунул большую сетку с яблоками на лоток, неконтролируемые руки по локоть погрузились в яблочную горку и деревянную столешницу. Симагин тут же выдернул их назад, сконцентрировался, и руки обрели необходимую твердость. Он аккуратно подвинул сетки с яблоками и тревожно оглянулся – не видел ли кто. Вроде бы рядом никого... Повеселев, он шагнул в сторону и снова наткнулся на чей-то внимательно-оценивающий взгляд.

Крупная брюнетка лет тридцати пяти с пакетом апельсинов в руках прошла мимо, метнув в его сторону заинтересованный взгляд. Симагин напрягся, пытаясь уловить ментальное касание, но его не было. И только он успел отвести глаза от покупательницы, как услышал тихое: 'Ах!', и в его сторону покатилось несколько апельсинов.

Дама растерянно всплеснула руками и умоляюще посмотрела на Симагина. Тот бросился подбирать крупные оранжевые плоды.

– Не знаю как вас и благодарить, – проникновенно пропела женщина, смущенно вспыхнув и показав соблазнительные ямочки на щеках. – Вы просто...

Она закатила глаза, пытаясь подыскать сравнение, достойное благородного поступка, но тут вмешался подошедший Костян.

– Алёха, ну где ты ходишь, там у пятой кассы очередной скандальчик вырисовывается, похоже, на этот раз наши девчонки виноваты...

Женщина ретировалась, унося с собой пакет с цитрусами. Алексей с сожалением посмотрел ей в след – так и не услышал, что она хотела ему сказать.

– Да брось ты, – одёрнул его Коростылёв. – Она тут часто ошивается, всё ищет.

– Что ищет? – не понял Симагин.

– Известно чего – мужика, – скривился Костян. – Найдёт подходящий экземпляр, и тут же пакет с апельсинами или киви роняет. А мужики помогать бросаются, в процессе глядишь, и познакомятся.

Алексей хмыкнул и осуждающе покачал головой.

– Бабы и не на такие хитрости пускаются, лишь бы хорошего мужика отхватить, – заржал Костян. – Нас же с каждым прожитым годом становится намного меньше, чем их. – Он презрительно глянул через плечо на отошедшую.

– Ну, мы с тобой женихи незавидные, – пошутил Симагин. – Им теперь всем принцев подавай, да с приданным в полцарства.

– Это с какой стороны посмотреть, – уже откровенно расхохотался Костян. – Спонсоры из нас, конечно, слабоватые, но и мы кое-что могём! Недаром эта с апельсинами на тебя глаз положила.

– У меня на личном фронте проблем нет, – улыбнулся Алексей. – Так что эта женщина сделала неправильный выбор.

– Как знать, – Костян раздвинул в улыбке рот до ушей. – Эти дамочки, которые заинтересованные, спинным мозгом чуют, где плохо лежит...

– Это ты на что сейчас намекаешь? – Симагин с грозным видом двинулся на напарника.

– Да ты чего, шуток не понимаешь? – засмеялся в ответ Коростылёв. – Я ж просто так... Пошли лучше к кассам, а то неровен час...

Костян как в воду смотрел. На пятой кассе беременная женщина, еле сдерживая слёзы, доказывала что-то кассирше. Девчонка на кассе, которая не вызывала симпатии Симагина с самого начала знакомства с ней на работе, что-то громко ей выговаривала в грубом тоне.

Когда охранники подошли ближе, то сразу поняли, в чём дело: покупательница стала расплачиваться, открыла сумочку, и оттуда выпала пачка влажных салфеток. Кассир обозвала её воровкой и потребовала оплатить покупку. Та отказалась и стала доказывать, что салфетки носит с собой всегда, и те, что выпали из сумочки, были куплены уже давно. Тем более что упаковка с салфетками была вскрыта.

Беременная нервно теребила сумочку и шмыгала носом, пытаясь уговорить кассира. За неё вступилась пожилая пара, стоявшая в очереди, но сотрудница магазина сумела перекричать всех.

Видя, что все попытки урезонить её бесполезны, покупательница попросила книгу жалоб.

Охранники, пока ещё не вступившие в перепалку, переглянулись и бросились на помощь – конфликт явно стал выходить из-под контроля. Книга жалоб, пояснил Костян девушке, старорежимный пережиток, её в супермаркетах давно не водится.

Но покупательница оказалась настойчивой – тут же попросила проверить съёмку камеры слежения и маркировку салфеток. Кассирша в ответ уже откровенно рассмеялась ей в лицо – не будешь же рассказывать, что в отделе, где продаются салфетки, стоит бутафорная аппаратура.

Симагин, который до этого времени безмолвно наблюдал за происходящим, снова спиной почувствовал чужой внимательный взгляд. И ещё что-то, не поддающееся описанию. Незнакомое тягучее чувство, пришедшее в последний момент, было слабым и странным, и поначалу Алексей растерялся, пытаясь определить, что это такое. А когда понял, испугался и тут же вмешался.

– Извинись перед покупательницей, – сквозь зубы проговорил он, обращаясь к кассирше Наталье.

– Чего-о? – непонимающе захлопала та накладными ресницами.

– Быстро извинись и пробей ей чек без салфеток, – с нажимом повторил Симагин, внимательно посмотрев ей в глаза. Кассирша, к удивлению Костяна, закрыла рот и послушно выполнила приказание. Беременная женщина улыбнулась сквозь слёзы, подхватила покупку и пошла к выходу.

– Вопрос-то копеечный, – пояснил Симагин в ответ на недоумевающие взгляды сотрудников. – А вы чего хотели, чтобы она тут из-за волнения у кассы рожать начала? Её сегодня ночью в роддом заберут, и благодарите бога, чтобы после этого на вас в суд не подали, с возмещением морального ущерба.

– А ты откуда это взял, что она сегодня в роддом попадёт? – удивился Коростылёв, подмигивая кассирше, которая торопливо спрятала в карман чек, забытый девушкой. – У неё вроде и срок небольшой...

– От верблюда, – отрезал Симагин. – И вообще – я увольняюсь с работы, мне другое место предложили.

Последняя фраза вылетела у него спонтанно, он и сам удивился, что так быстро принял решение, над которым мучился несколько дней. И виной этому был всего-навсего не родившийся ещё ребенок.

Ранним утром перед началом активации Репин, Иванов и Дворкин вышли на общую веранду полюбоваться рассветом. Только что показавшееся из-за деревьев солнце отражалось в реке, золотя рябь на воде и прибрежные полоски песка с обеих сторон. Гомон проснувшихся птиц, казалось, заполнил собою прохладный воздух, перемешавшись с росой и хвойным запахом сосен.

– У меня вот в такие моменты наступает внутри какое-то умиротворение, баланс что ли, и ещё полное спокойствие, – тихо сказал майор, разглядывая буйство рассветных красок.

– Боюсь, покой нам только снится, – продекламировал Дворкин, с удовольствием вдыхая прохладу свежего ветерка. – А я, между прочим, вчера дикую свинью на сопке видел. Говорят, их здесь много водится – охотиться некому в этом чертовом лесу. И енота. Думал, что кошка, а когда лучше разглядел – ей-богу, натуральный енот!

– Енот, да не тот, – пошутил позёвыващий Репин, также любуясь рассветом.

– А ещё мне сегодня сон снился – раз на тысячу лет, что какой-то чужой залез в мои мозги и всё там перемешал. Я даже забыл, как зовут мою мамочку, чес-слово! – признался Дворкин. – А потом проснулся и вспомнил – Роза!

– Где? – перегнулся через перила Иванов, пытаясь разглядеть что-то во дворе.

– Да не где, а кто, – поправил его Изя. – Мою мамочку звали Роза Абрамовна Розенблюм. И вообще, у меня с утра появилось ощущение, что я поступаю не правильно, соглашаясь на промывание своих мозгов.

– Не на промывание, а на активацию, – тут же поправил Илья и обратился на приватном канале к майору: 'Со мной кто-то ночью хотел связаться, или прощупывал. Во всяком случае, мне показалось, что в голову лезли. Ты ничего такого не почувствовал?'

'Кажется, меня тоже ночью пытались сканировать, но я же в этом деле пока слабак, в ЭКОРе не успели натаскать', – признался Иванов.

'Я, когда спать ложился, щиты поставил, а проснулся, чувствую – сдвинуты, – пожаловался Илья. – То ли я сам во сне такое учудил, то ли кто до меня достучаться пытался. Я в эфире поискал, вроде рядом есть кто-то, а потом враз ментальная возня полностью прекратилась. Так что не знаю, кто это мог быть...'

'Может, Дассан?'

'А зачем это ему?.. Нет, не думаю. А вдруг кто-то чужой?'

'Чужие здесь не ходят'.

'Это обычные люди не ходят. А если...' – Репин оборвал свою мысль. И было не совсем понятно, кого он конкретно имел в виду – каких-то других дасов или экоровских ищеек. Но майор, кажется, понял товарища. Или додумал за него.

– Разберёмся, – сказал вслух он. – Вот активируемся, со всеми разберёмся.

В голосе майора прозвучала явная угроза.

– А может, стоит повременить? – робко вклинился Изя.

– Нет уж, – отрезал майор, выразительно посмотрев на Илью. Тот кивнул в ответ. – У нас времени осталось в обрез.

Изя обречённо мотнул головой, понимаю, мол, дал слово – держи.

Как будто в ответ на веранду вышел Василиск и призывно махнул рукой, приглашая в дом. Нестройной вереницей они двинулись зи ним.