Текст книги "Призраки прошлого (черновик) (СИ)"

Автор книги: Елена Немченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)

– Я… – Он, что самое удивительное, действительно не знал как себя со мной вести. А я-то думала, что лидер должен всегда держаться уверенно, дабы не потерять уважение подчиненных. Всегда знать, что делать дальше и быть уверенным в собственных силах. Ну, или на крайний случай, казаться таковым. – Хм…

Раздражение, более не сдерживаемое ледяными тисками самоконтроля, вылезло наружу. Захотелось сказать Каролю что-то крайне неприятное, что бы уязвить, обидеть, уесть, оскорбить…

Сознание привычно отреагировало мыслеобразом: болотно-желтая змея с блестящими черными глазенками выползла на солнце, извиваясь кольцами так, что хвост бешено хлещет по пыльному песку… Вот она, Ция, твоя истинная сущность. Узри же!

Я подавилась воздухом, так смешно мне стало от высокого стиля собственных мыслей. Дожились. Уже сами с собой ругаемся. Так и до раздвоения личности не далеко!

– С тобой все в порядке? – растерянно поинтересовался Кароль, наблюдая за тем, как я пытаюсь подавить подступающую истерику. Ничего, самое главное, что я уверена в собственном психическом здоровье, на остальных наплевать!

– Да, – я все никак не могла отдышаться. – Не волнуйся, это нервное. Пройдет со временем.

Командир помрачнел.

– Так что тебя тревожит? – едва успокоившись, спросила я, громадным усилием удерживаясь от нового приступа беспричинного смеха. И что я несу? "Что тебя тревожит!" Как же!

Может, мне порошок какой психотропный подсыпали? Наркотик смеха, угу. Но нужно это прекращать. Потому как я уже начала чувствовать пульсирующую боль где-то внутри головы. Да и подташнивать начало. Даже могущественная бандана не справляется…

– Я… – Губы командира превратились в тонкую бледную линию. – Я пришел извиниться.

Я разогнулась и сжала виски. Наконец-то истерика прекратилась. Только, опять-таки, это вовсе не заслуга моей "железной" воли. Волна боли подступила слишком неожиданно, а смеяться, когда голову будто разрывают изнутри, согласитесь, невозможно. Я потерла лоб и с безразличием отметила, что у меня довольно сильно трясутся руки. Просто трясун напал какой-то.

Жаль только, что Кароль это тоже заметил.

– Я не знал, что все это обернется так, – уже более уверенно проговорил Кароль, разглядывая пол. На меня он старался не смотреть. Я же, наоборот, пристально разглядывала командира, улавливая малейшее его движение. Складку между бровей, выполненное почти на "отлично" спокойствие, руки, сжатые в кулаки, в карманах брюк. Хм? Он знает про мое далеко не лучшее состояние? Откуда? Даже Магистру УфеЭзедре я сообщила только сейчас, но…

А чего ты хотела? Это ведь Великолепная Пятерка! – мрачно подумала я и кисло посмотрела на командира. Ну, что ты еще скажешь? Хотя, нет. Мне даже не интересно. Я могу практически дословно пересказать грядущую речь. И это не от того, что я великий пророк. Просто… Что тут скажешь? Опять же, только клише…

Быстрей бы он заканчивал, – снова начала сердиться я. – Как меня все достали!

Зачем я неутомимо подбрасываю угли в огонь собственного раздражения? Это, понимаете ли, не дает погрязнуть в жалости к себе и начать самокопание…

Видимо, мой не контролируемый сознанием менталиста взгляд приобрел излишнюю выразительность, потому как уголок рта командира нервно дернулся. Он окатил меня ответно раздраженным взглядом и отвел глаза. О! Наконец-то! Мой эгоизм его доконал. Может, Кароль образумится и напишет ректору отказную? Мол, нам такие не нужны. А я выберу местом практики какой-нибудь тихий городок… Или лучше все-таки столицу?

– И еще… – Его тон не понравился мне сразу. Я заранее поморщилась, так как прекрасно понимала, что будет сказано дальше. – Я хочу извиниться за Салира. Я… Поговорил с ним… – ну, это понятно. – Он очень раскаивается и сожалеет, что так глупо поступил. Это была плохая шутка. – Я ядовито усмехнулась. – К сожалению, он не может извиниться сам, поэтому попросил меня. Пожалуйста, не…

Сардонический смешок вырвался сам собой. Как же! Не может. Добавь еще, что его срочно вызвал ректор, ХаазНаран или кто-то еще не менее высокопоставленный. Хотите расскажу, как все было на самом деле? Вчера вечером, после замечательнейшего выступления на арене, после триумфа господина Салира, как я бы сказала, Кароль действительно очень серьезно и, я думаю, в мозгополоскательном стиле пообщался с блондином. Нравоучения не нравятся никому, их просто терпят, соблюдая субординацию, а представитель Северной крови и терпеть не стал. Что вы! Какое смущение? Какое раскаяние? Это ведь Наро! Скорее всего, Салир вспылил, Кароль тоже, Айк попытался их помирить… В результате все они там рассорились в пух и прах. А Кароль, как командир пятерки и самый ответственный, решил взять все в свои руки. Помирить, значит. Вот только, зря он старается. Не выйдет. Во мне буйным цветом зацвел бунтарский дух. И этот снисходительно-презрительный взгляд аристократа на представителя обедневшего рода я буду помнить долго… Ничтожно? Очень даже может быть. Но мне все равно. Я усмехнулась самой себе. Кобра, да? Похоже, этот образ действительно является отражением меня…

Кароль тут же вскинул глаза, и я поспешила стереть злобную усмешку, дабы окончательно не портить отношения хотя бы с командиром. В конце концов, он ни в чем не виноват. Не он… Виноват не он. И злиться я, соответственно, буду не на него. Ну, постараюсь во всяком случае.

– Ничего, – я постаралась улыбнуться. – Сама виновата. Не надо было лезть.

Куда лезть? Зачем лезть? Не понятно. Но Кароль лишь кивнул, принимая отговорку.

– А… – начал было он, но…

– Прости, Кароль. Я и правда устала. И у меня очень болит голова.

Думаю, нежелание общаться я выразила достаточно откровенно.

Командир кивнул. Только уголок рта дернулся, будто он хотел что-то сказать, но внезапно передумал.

– Тогда я, пожалуй, пойду.

Я все-таки хмыкнула.

– И… – Я с недоумением глянула на Кароля. Ну, что ему еще нужно? – Не забудь, завтра с утра мы… наша пятерка получает направление. У ректора, – сухо проговорил он и, сделав что-то среднее между кивком и небрежным салютом солдатского образца, отвернулся. Причем, сделал он это так резко, что полы не по погоде плотного лаи взметнулись, словно флаг на императорской резиденции. Я вздернула бровь. Похоже, внутри у него все так и кипит. Но ругаться с травмированным новичком он не решился. И правильно сделал! Я сейчас не совсем адекватно реагирую даже на жесты доброй воли, а уж про внешние раздражители и говорить нечего…

Вздохнула. Господи! А у меня ведь начало улучшаться настроение! До встречи с Каролем. Вот зачем он появился? Взял и испортил все! Еще и дернулся под конец, будто я его ударила чем! Зараза… И что делать? Вот уж точно, вечный вопрос…

Единственный представитель цивилизованного общества, находясь рядом с которым, я чувствовала себя совершенно свободно, и который никогда меня не напрягал, нашелся там, где я и предполагала. Впрочем, и вариантов других-то не было! Это было лаборатория.

– Ну? Как продвигается?

Кейн подозрительно глянул на меня сквозь сдвинутые на кончик носа очки.

– Неплохо, – потянул он. – А что ты здесь делаешь?

Я невольно улыбнулась.

– Тебя поддержать пришла. Или помочь чем-нибудь.

– Правда? – обрадовался он, потирая неаккуратно заштопанный рукав. – А с какой это радости?

И то верно. Обычно ему приходилось долго меня уговаривать, прежде чем я соглашалась на помощь. А тут явилась сама и горю энтузиастом. Даже такой простофиля как наш Кейн, и тот догадался: что-то не так

– Ну… – я смутилась. И, кажется, даже покраснела. Ужас! – Мы ведь скоро все разойдемся…

Кейн с понимающим видом покивал.

Я отвлеченно осмотрела друга. Худой, всклокоченный… Странный одним словом. Весь какой-то перекошенный, но в то же время непозволительно ясноглазый и добрый… Цвет его волос всегда напоминал мне промокшее под дождем сено. Оно из солнечно-желтого или чуть оранжевого становится каким-то сероватым, с бурым отливом…

– А поесть ты не принесла? – с трогательной надеждой спросил Кейн, умоляюще глядя на меня.

Я отрицательно помотала головой, укладывая локти на стол.

– Жаль… – Он немного помолчал со скорбным видом, видимо, переживал жестокое разочарование. – А я ведь не ухожу. – Внезапно добавил он.

О чем это он?

– Я не успел закончить плетение, то самое, наше с тобой, поэтому попросил УльгРана отсрочить назначение или откосить как-нибудь. Я же не Серебряный Посох, выбора у меня нет, – с ясно видимым удовольствием хмыкнул он.

О! Сколько лет бились преподаватели над бедным Кейном! Он ведь такой способный! Он ведь гений! Вот только… рассеянный чуть-чуть. Они никак не хотели понять, что этому самому гению не нужны ни архивы, ни ментальная магия, ни многие другие предметы, по которым он легко мог бы иметь высший бал. Однажды ему так и сказали: "Если не сдашь даты, Серебряного Посоха тебе не видать как собственных ушей!" На что Кейн только широко ухмыльнулся и, потерев ладони, ответил: "Отлично! Я согласен! Пойду, трансформации потренирую…" Как мне кажется, прекрасно он эти даты знал. Пожалуй, даже лучше меня. И те, и другие. Почему же тогда упирался? Ну, что вы! Это дело принципа. А может, и какая-нибудь персональная заморочка Кейна…

– И УльгРан сказал, что я могу остаться в Академии! Заниматься… э… Как это он выразился… О! Чистой наукой!

Подозреваю, что скоро в Академии появится новый преподаватель по теории плетений. Или боевой магии.

Представив, как Ученики в ужасе разбегаются от забывчиво почесывающего затылок Кейна, сотворившего какое-то непонятное плетение и с любопытством наблюдающего, разнесет ли оно в этот раз весь этаж или ограничится одним только кабинетом, я не удержалась и хихикнула.

– Повезло тебе.

– Ага! – с готовностью согласился друг и привычным жестом поправил очки. – Слушай, Ция… Я что-то хотел у тебя спросить и забыл… Подожди, сейчас вспомню… А! Точно! У меня появилась идея насчет плетения теней! Мне нужен консультант, а Магистр ЖенньеЛьив только в отпуск ушел… Я такого Мастера тени встретил! Думаю, он не откажется сотрудничать. Ты ИрреКароля знаешь?

Я удивленно моргнула.

– Кейн, подумай сам, как я могу его не знать? Мы с ним в одной пятерке.

– Да?! – очень удивился бывший сокурсник. – Надо же… Как я это пропустил?..

Я расхохоталась. В этом весь Кейн! Умеет же он меня развеселить! Даже неприятного осадка от упоминания одного из "мальчиков" не осталось!

– Проспал, наверное, – тепло улыбнулась я.

– И то верно! – важно кивнул великий изобретатель.

– Кейн!

– М-м-м?

– А давай сходим в столовую? Мы же теперь Мастера, можем в любую минуту обед стребовать. – Вот кулема! Только сейчас вспомнила! А Кейн мучился, голодал… Он итак худой, как щепка, вечно про еду забывает. – Ну, как тебе мое заманчивое предложение?

– Невозможно отказаться! – ретиво подскочил он и сдернул лаборантский халат. – Пошли скорее!

– Очки снять не забудь! – крикнула я, едва поспевая за другом.

Почему они все такие "длинные"? Мелькнула мысль о том, что это я такая низкая, но… Сто шестьдесят два сантиметра – это разве мало? Хм… Ладно, забудем об этом.

– Итак… – я обвела взглядом недовольные лица и, добродушно улыбнувшись, добавила: – дети! – Кто-то начал возмущаться, но получил пинок от соседа и заткнулся. Вот и правильно. – В этот замечательный весенний день хочу официально представить вам вашего нового куратора. Итак, второй курс, запоминайте. ВиннЗаран. Добр, терпелив, наивен.

Заран даже поперхнулся от такой характеристики, но быстро вернул на лицо маску добродушия и, улыбнувшись, покивал. Принял игру? Похоже, что да.

– С этого дня, истинный свет, как долго я его ждала! – В аудитории стали раздаваться неуверенные смешки. Необычно, небось, слышать подобные речи от менталиста? – С этого дня именно он несет за вас ответственность. И именно он будет разбираться с неуспевающими. Да, да, ДишиНейд, это к вам относится. Впрочем… Чего это я разошлась? Вот, Заран, знакомься, общайся, а я пойду. Приятного года!

– Всенепременно! – с затаенной язвительностью поклонился старший Ученик. Наверное, он думал, что хотя бы первое занятие я проведу вместе с ним, но… Ах, как нехорошо его разочаровывать!

– До свидания, курс!

– До свидания! – хором, как на плацу, рявкнули Ученики.

Выходя, я специально неплотно закрыла дверь и тут же прижалась спиной к стене, прислушиваясь.

– Ну-с, дети… – Я хмыкнула. – Давайте, каждый из нас по очереди поднимется, представится, и кратко расскажет о себе. А я постараюсь запомнить. Но, вы должны понимать, это очень тяжело, поэтому не обижайтесь, если в первое время я буду путаться.

Я приподняла бровь. Путаться? Да он же вызубрил их имена! И данные мной характеристики! И замечания преподавателей! Ну, Заран…

– Молодой человек, да-да, вы. Пожалуй, начнем с вас. Поднимайтесь.

– А че сразу я?!

– Мне ваше выражение понравилось. Давайте сразу…

– Какое еще выражение?.. – с угрозой.

– Олигофреническое, – безмятежно. – Или все-таки деменция? Хм… А, не в том суть! Начинайте.

Котенок заскрипел зубами так, что услышала даже я.

Справится ли? Не перегнет палку? Ох, что-то разволновалась я, как наседка прямо.

– Может быть, сначала вы расскажете о себе? – невообразимо растягивая слова, спросил Ученик с такими знакомыми интонациями…

Вайн, – сжала зубы я и, резко выдохнув, постаралась больше не отвлекаться.

– Что ж, если хотите, могу и я начать. Мое имя вы уже знаете. Старший Ученик ВиннЗаран. О моих знакомых и друзьях вам знать совсем не обязательно, о родственниках и вовсе ни к чему, о своих привычках и увлечениях рассказывать я не хочу, а о личной жизни не буду. Все. Давайте, молодой человек, начинайте.

Может быть, зря я говорила о том, что нужно сразу себя поставить? Как бы Зарану мои советы боком не вышли… Так, все, Ция! Хватит корить себя! Ты еще поразмышляй над тем, что бедному Зарану пришлось приступать к обязанностям на день раньше. И ведь не только новому куратору курса плохо, не успел как следует продумать стратегию, так и котята настроены враждебно. Они должны были весь сегодняшний день отдыхать. И творить безобразия без моего пригляда и чуткого руководства старших. Но… Из-за того, что назначение нам дают уже завтра, пришлось поторопиться. И, следовательно, поторопить всех остальных.

Что, опять виноватой выходит пятерка? Или все-таки ректор, который не удосужился внять моим просьбам?

От раздумий меня отвлекла странная тишина в аудитории. Я даже подобралась вся, готовая в любой момент прийти на помощь Зарану, но этого, к счастью, не потребовалось.

– Ваши права? – совершенно спокойно переспросил куратор, видимо, продолжая разговор, который я так опрометчиво пропустила мимо ушей. – Постойте, э-э-э… АроЛайн, о чем вы?

– НароВайн, – ломким от злости голосом поправил младший братик одного распрекрасного человека. – Очень легко запомнить.

Вывел из себя эту ледышку? На такое был способен только КасскэЭсан, но сейчас его нет в Академии, к родителям отправился, я лично узнавала. Еще и порадовалась, что Зарану на первое время достанется только одна мигрень, без геморроя. Ведь когда эти двое приближаются друг к другу ближе, чем на триста метров, плохо становится всем окружающим.

– У меня не очень хорошая память на имена. Но, думаю, к концу года я справлюсь с этой задачей.

Чего он этим добивается?

Я потерла виски, но никакая умная мысль по поводу целей "хищника" так и не появилась. И вообще, чего я маюсь? Открытого бунта уже не будет, во всяком случае, не сейчас, недовольство Заран сумел удавить в зародыше, а остальное… Думаю, он справится. Во всяком случае, если будет очень тяжело, всегда может спросить совета у Мастеров. Или меня вызвать. Да тот же Кейн остается в Академии, кто-кто, а он умеет утихомирить мелких. Решено! Оставлю это Зарану!

Уже на подходе к своей комнате какая-то высшая сила заставила меня сначала замедлить шаг, а потом, сделав порядочный крюк по лестницам, подойти к ней с другого конца. Технический коридор, Ученики им никогда не пользовались, а Мастеру позволяется многое, поэтому я не опасалась, что меня поймают и оттаскают за уши. Да еще и этот страх перед ментальным магом… Полноценным ментальным магом, без ученических ограничений, как повально считали все окружающие. Ох, как они были не правы! В бытие Ученика я была гораздо сильнее.

Увидев, кто мелькает у моей комнаты, высматривая кого-то ленивым взглядом (и я даже знаю кто это может быть!), я возблагодарила провидение за такую своевременную подсказку. Вот только этого… Мастера мне сейчас для полного счастья не хватало.

Видимо, пообщавшись со мной утром, Кароль убедился, что я крупно обижена. И решил разобраться со ссорой внутри коллектива самым радикальным способом. Столкнуть упрямцев лбами. Как говорится, пан или пропал.

Вот только меня такое решение никак не устраивало.

Боюсь представить, скольких нервов стоило командиру уговорить (или попросту за шкирку притащить) этого отмороженного представителя Северной крови прийти ко мне с извинениям. А мне эти извинения нужны? Как собаке пятая нога. Тем более, что произнесены они будут, я уверена, с презрительной усмешкой и откровенной издевкой. Дескать, ты девочка умненькая, все прекрасно понимаешь. Если бы не долг, да не слезные просьбы командира я бы никогда не снизошел и так далее по списку.

Поэтому, едва оценив ситуацию, я тут же скрылась, даже не показавшись противнику на глаза. И пусть это назовут проявлением трусости, но скрещивать шпаги мне сейчас совсем не хочется. Настроение не то. Хочется просто спать. Рухнуть на кровать и, вытолкав все мысли из головы, с блаженством погрузиться в милосердную тьму.

– Ция.

Вот так. Одно только слово. Причем таким тоном…

Я неохотно обернулась, уже зная, кого увижу за спиной. Нет, это не Салир. Сейчас я бы с намного большей радостью столкнулась даже с Салиром, чем с ним.

Почему-то было страшно поднять глаза. Наверное, я боялась увидеть что-то неисправимое в его лице, но привычно пересилила себя. Будто бы в этом теперь была какая-то необходимость.

– Фий?

Он стоял напротив, укоризненно глядя на меня фиолетовыми глазами. Совершенно спокойный и такой привычный. Надежный, как скала. Сердце отчего-то сжалось, но совсем не так, как днем раньше. Теперь меня слишком волновала потеря силы и проблемы с пятеркой, поэтому влюбленность отступила на задний план. К тому же, это чувство отчего-то начало раздражать. Почему? Я и сама не знаю. Может быть от того, что лишком многое свалилось на меня, а может быть, я просто нашла крайнего. Хотя, в то же самое время, я ужасалась ходу собственных мыслей и не желала отпускать Фия. Ведь он… Ведь я его…

Да?

Я горько усмехнулась. Селедка ты, Ция. Верно говорят. И это не ментальный дар так на тебя влияет. Ты сама по себе такая. Бесчувственная. Отмороженная. Циничная и эгоистичная. Подходящая пара для Наро, что и говорить!

Но, тем не менее, я все-таки боялась того, что мне может сказать Фий. Вернее, я боялась самого первого слова. Ведь по нему я обязательно пойму… В нем выплеснется все, что бывший сокурсник так старается удержать в себе.

Как и ожидалась, маска спокойствия спала. На скулах Фия заходили желваки, а глаза потемнели от обиды.

– Почему ты мне не сказала?

Это было как удар под дых. Нет-нет, слова были вполне ожидаемые, но вот тон… Этот плаксивый тон я не чаяла услышать ни от кого, кроме восьмилетнего Алушки, племянника Кира, частенько навещавшего своего дядю вместе со всей семьей.

– Э? – даже растерялась я, а потом просто утонула в многочисленных упреках и жалобах.

– Ты же мне обещала, Ция! Я тебе верил! Как ты могла меня предать? – под конец добавил он и, сложив руки на груди, отвернулся.

Я не отреагировала только потому, что усердно пыталась вернуть глазам привычную, не круглую форму. Может, это розыгрыш какой? Я потрясла головой. Мир перевернулся с ног на голову. На ушах решил походить, баловник.

Черт, неужели Фий закатил мне истерику? Слышать претензии с капризными нотами от пятидесяти двух летнего парня, это…

– А я что могла поделать? – обалдело выговорила я чуть заплетающимся языком. – Отказаться что ли?

Он уже открыл рот, что бы выдать торжествующее "да!", когда все-таки понял, что собирается сказать глупость и с недовольным видом умолк.

– Охренеть, – охарактеризовала ситуацию я, ни к кому конкретно не обращаясь. Вот тебе, бабушка, и юрьев день! Даже не верится, что Фий… Слабак? Нет, не то слово. Или все-таки то?

Возникла мысль, что это предстоящее расставание со мной так на него подействовало, но я отбросила ее, пытаясь понять, что же я упустила. Почему не заметила раньше и как вообще докатилась до жизни такой. Ведь тогда я замечала гораздо больше! Успевала анализировать, продумывать… Или нет?

И еще одно стало совершенно ясно. Без сосредоточенности менталиста жить я не смогу. И не хочу. Поэтому, завтра же на стол ректору ляжет мое заявление об…

– Ция! – пронзительно крикнул Фий, всплеснув руками. – Ты вообще меня слушаешь?!

Я медленно подняла голову. Он меня отвлекает. И мешает.

– Слушаю, – кивнула я, сощурившись. – И что мне это дает?

Он хватанул воздух ртом от возмущения.

– Да как!..

От его криков немилосердно разболелась голова. Причем приступ был так силен, что у меня потемнело в глазах.

– Слушай, ты… – пошатнувшись, прошипела я, потому что говорить нормально была просто физически не способна, – Катись отсюда…

Знаю, я сделала неправильный ход, но в тот момент это меня не волновало. Хотелось придушить всех находившихся в зоне видимости двуногих существ, да и ярость, затолканная в самый дальний уголок души вчера на арене, внезапно решила напомнить о себе. В общем, мир подернулся кровавой пеленой.

Моя злость была таковой, что, когда Фий схватил меня за руку и собирался продолжить выяснение отношений, я пришла в бешенство. Абсолютно дикое и неконтролируемое разумом. Впервые со мной творилось подобное, и это пугало.

Зарычав, как цепной пес, я с силой развела руки, будто прутья раздвигала.

Фия, как и посторонних, которые на свою беду оказались в коридоре, прижало к стенам. Пришпилило будто бабочек на булавке.

Холод толпой мурашек пробежался от запястья к плечу. Я глянула на Фия исподлобья и, все еще тяжело дыша, отпустила руки. А потом, не оглядываясь на медленно приходящих в себя Учеников, побежала в сторону своей комнаты.

Этот взрыв напугал даже саму меня, но долго размышлять на эту тему я не могла – слишком уж болела голова. Да и после того, как закончилось действие выплеснувшегося в кровь адреналина, подступила серость. Серость во всем. В движениях, в окружающих, в эмоциях, в красках… Все-таки, не стоило в моем состояние сплетать подобное.

Невероятное везение, но Салира к моменту моего прихода на двадцать четвертом этаже уже не было. В общем-то, я и не думала, что он будет караулить меня до третьих петухов, но открытие все равно порадовало.

Я, пошатываясь, вошла в комнату, и, оглядев мутным взором свои владения, наткнулась на чернильницу и пачку плотных желтых листов.

Оставалось только хлопать по лбу и костерить себя последними словами. Заявление она писать собралась! А тетю предупредить не надо?! Ведь хотела же сегодня письмо написать, да пришлось молодняк в руки Зарана передавать, потом этот чертов Кароль…

Я застонала, понимая, что плюнуть на неоконченное дело я не смогу, врожденный прагматизм не позволит. Пришлось писать. Причем, дабы не пугать тетю, придерживаясь вежливо-безмятежного настроя, что в состоянии отвращения ко всему миру давалось мне ох как нелегко.

При других обстоятельствах я бы побеспокоилась за Зарана. Но боль внутри головы стала совсем уж невыносимой. Поэтому, запечатав письмо, я набрала тазик холодной воды, намочила носовой платок и, положив его на лоб, осторожно прилегла на кровать прямо поверх одеяла. Холод то ли уменьшил неприятные ощущения, то ли заставил отвлечься, но уже через несколько минут я стала засыпать.

Раздался стук в дверь. Настойчивый, противный.

Мысли, к тому моменту уже ставшие размытыми, разбегались по углам, но одно я подумала четко.

Все, больше никаких дел. Надоело. И пошли они все!

Не открывая глаз, почти не думая о том, что делаю, сплела заклинание и набросила на комнату. Полный боевой щит. Сильнейшее и тончайшее из известных мне защитных плетений. Сама дорабатывала. Так что…

Ученикам плести подобное без присмотра Мастера не разрешается, но я-то уже не ученик. Пожалуй, это единственное, что изменилось в лучшую сторону после того, как я закончила Академию.