Текст книги "Призраки прошлого (черновик) (СИ)"

Автор книги: Елена Немченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)

По какой-то особенной традиции Академии, все выпускники прежде чем идти на торжественное вручение аттестатов собираются в столовой. Откуда она взялась, традиция эта, я не знала, да и сейчас не знаю, но, факт остается фактом. Так что после серии недовольных монологов, когда Илян объясняла мне, какая я на самом деле скудоумная и безответственная, а я кивала в такт словам, безропотно соглашаясь со всеми эпитетами, мы направились в самое частопосещаемое и любимое помещение всех студентов.

В столовой было непривычно темно и тихо. Никто не стучал ложками, не скандировал "БерданШаиру приятного аппетита". Котята не кидались тарелками, кураторы не срывали голос, терзая подопечных за неподобающее поведение…

Я огляделась. Кто-то додумался задернуть шторы, и теперь, в темноте, множество людей в одинаковый черных мантиях смотрелись более чем настораживающе.

– Как на поминках, – поежилась Илян и, схватив меня за руку, уверенно потащила к дальнему столу.

Там, тоскливым взглядом изучая нацарапанную на стене надпись: "Здесь был Лёлик", прямо на столе сидел Кейн. Все такой же растрепанный и с прорехой на рукаве. И когда только успел?

– Где Сплетница? – с ходу спросила Илян.

Кейн перевел взгляд и томно вздохнул.

– Я его сегодня еще не видел, – медленно ответил он и, подняв очи к потолку, замер.

Илян почесала бровь.

– Чего это с ним такое?

Я пожала плечами.

– Наверное, думает о том, что сегодня его последний день в Академии, что больше он никогда не вернется к своей лаборатории, к своим драгоценным баночкам и пробам…

– Угу. И что ты больше не будешь делать за него расчеты.

Подруга уперла кулаки в бока.

– Где этого болтуна черти носят?

В толпе мелькнула знакомая фигура. В груди что-то предвкушающе встрепенулось. Я улыбнулась и приветственно махнула рукой. Фий скользнул по мне взглядом, быстро отвернулся, спешно с кем-то заговорил и шагнул в сторону, растворяясь среди выпускников.

Я непонимающе нахмурилась. Что за ерунда? Или он меня с кем-то перепутал?

Но только я хотела к нему подойти, как наконец-то появился Ур.

– Твоя работа?! – обрушился на Кейна словно только что с потолка свалившийся сокурсник: такой у него был взъерошенный и шалый вид. – Так вот кто на стенах пишет!

Витающий в облаках парень меланхолично посмотрел на Ура, даже не вздрогнув, и снова перевел взгляд на потолок.

– О чем ты? – задумчиво спросил он и, обняв колени руками, закрыл глаза.

– У-у-у… – почти беззвучно потянул Ур. – Очередной приступ пессимизма на нашего гениального друга напал… Жаль, жаль, значит, все-таки, не он… А как все сходилось! – И, не дав Илян вставить и словечка, затараторил: – Представляешь, захожу в уборную, готовлюсь, так сказать… Нет, ты дослушай сначала, никаких интимных подробностей выдавать я не собирался! Но, если ты интересуешься… Все-все, понял, говорю только по делу. Так вот, захожу в кабинку, а там на двери выцарапано: "Посмотри направо". Жирно так, знаешь, многообещающе… Смотришь направо, там еще одна надпись: "Посмотри налево". Потом: "Посмотри назад". А там: "Что ты вертишься?! Сиди и делай свое дело!" Нет, ну ты представляешь?! Совсем охамели! Такое писать, и где? В месте, где и душа, и тело требует отдыха!.. Где сознание воспаряет ввысь, к звездам!..

Ур раздухарился не на шутку, и совсем скоро, посмеиваясь, слушал его уже весь курс.

Илян закатила глаза.

– Похоже, ты попросту уязвлен, что попался. Или что кто-то решил разыграть тебя, великого шутника.

– И вовсе не так, – нарочито обиженным голосом потянул Ур и тут же, совершенно не в тему, подмигнул мне.

Я покачала головой. Фантастический человек! Умудряется флиртовать со всеми лицами женского пола от двадцати до девятисот лет. Даже со мной, хотя полтора года назад был у нас с ним очень долгий, неприятный и напряженный разговор по этому поводу. Он, в силу своей принадлежности к сильному полу, никак не мог понять то, что я ему втолковывала – ни о каких отношениях, кроме дружеских, и речи быть не может. Никак! Есть такие парни, в которых с первой встречи видишь только друга. Даже скорее подружку. С ними делишься проблемами, выговариваешься по душам… В общем, рассказываешь все то, что человеку, который тебе нравится именно в том смысле, не рассказал бы никогда в жизни.

Доиграется он когда-нибудь со своим глобальным обольщением, вляпается по самые уши.

– Молодец! – шепнул мне Ур, тряся руку и не переставая подмигивать. Я даже заподозрила тик, очень уж неестественно это выглядело. – Поздравляю!

Я непонимающе посмотрела на сокурсника.

– Ур, я не понимаю, о чем ты говоришь… – растерянно произнесла я, переглядываясь с подругой. Та поджала губы и махнула рукой.

– Забей. Он вечно несет всякий бред. Это у него весеннее обострение.

Но меня не покидало ощущение, что все не так просто.

Последние слова Илян уже не проговорила, а прокричала. Все отчего-то разом загомонили, зашевелились, будто кто муравейник палкой разворошил…

Я огляделась в поисках источника шума и с удивлением увидела светлое пятно в черном море.

– Уважаемые выпускники! – провозгласила Магистр УфеЭзедра, одетая в белоснежные брюки и такой же камзол, сшитый на военный манер со стоячим воротником и множеством нашивок. – Прошу всех пройти в общий зал!

Тут все заговорили разом, но быстро выстроились и стройными рядами направились к выходу.

– Как в яслях, блин… – поморщился оказавшийся в паре со мной ЛиккирХин. – Еще алфавит для полного счастья повторить не хватает…

– А это мысль! – обернувшись, усмехнулся Кир и крикнул: – Раз, два!

Кто-то засмеялся от неожиданности, кто-то закашлялся, но все сразу же с удовольствием подхватили.

– Три, четыре!

– Три, четыре!

– Раз, два!

– Кто шагает дружно в ряд!

– Тридцать первый наш отряд!

– Мы шагаем дружно в ногу!

– Уступите нам дорогу!

Хин застонал и попытался пихнуть Кира в бок, но тот каким-то невероятным образом увернулся, даже не нарушив строя, и продолжил запевать:

– Куда идет король – большой секрет…"2"

Магистр УфеЭзедра хоть и не подпевала, но изредка усмехалась, посматривая на то, как младшекурсники подолгу смотрят нам вслед, а некоторые даже крутят пальцем у виска.

В общем зале было шумно, но стоило нашему дружному строю показаться в дверях, как все тут же затихли.

УльгРан поднялся, поправил сверкающую брошку на ярко-красном с позолотой плаще Высокого Магистра, и с сытой усмешкой сложил пальцы в замок.

– Уважаемые Мастера, Ученики и, конечно же, выпускники! Я рад приветствовать вас сегодня на четыре тысячи пятьсот тридцать восьмом выпуске Академии!

Все бурно зааплодировали, послышались приветственные крики.

Высокий Магистр УльгРан заулыбался, кивнул всем и никому одновременно, и продолжил свою речь.

– Вот что ему, старому, неймется… – заворчала Лика прямо над ухом. – Закруглялся бы уже, я есть хочу!

Я недовольно глянула на сокурсницу. Речь ректора мне было послушать интересно. Как-никак, сегодня последний день в Академии.

– Есть все равно не скоро будем, – вздохнула Шика.

Я закатила глаза.

– Вы что, с голодного края? Завтракать надо было!

Шика широко ухмыльнулась и насмешливо глянула на подругу, а Лика побледнела так, что рыжеватые веснушки явственно выступили на обычно загорелой коже.

– Нет, с утра я есть не могла… – девушка сглотнула. – Ох, что-то мне и сейчас поплохело…

– Что-то поплохело ей! – влез вездесущий Кир и состроил рожу. – Нализалась вчера, отрубилась раньше всех, а теперь ей, вот так неожиданность, плохо!

– Заткнись, летун… – угрожающе прищурилась Шика и показала Чувствующему кулак. – А то повторим вчерашнее!

Кир сразу отшатнулся и писклявым голосом, явно кого-то передразнивая, зачастил:

– Нет, милая, не надо! Я буду хорошим мальчиком! Клянусь троюродной тетушкой семиюродной бабушки по папиной линии!

В строю выпускников началось шевеления. Однокурсники отвлеклись от крайне занимательной речи ректора и включились в игру.

– Летун? Я что-то пропустил?

– Ага! У РасшаКира намедни крылья прорезались.

– Да ты что?!

– Ага! Помнишь, Шика все грозилась, что если он еще раз натравит свой четвертый курс на ее третий, то она его в окно с Немой башни скинет?

– Ну, а дальше?

– А что дальше? Скинула!

– Как?!

– За шиворот, и лети, птичка!

– И как летел?

– Красиво… Как турман в воздухе кувыркался.

– Ага… – заржал кто-то, – Вот она, особенная красота пейзажей Академии! Закат, лес, шпили столицы и силуэт Кира на фоне закатного солнца…

Я поморщилась. Сколько можно болтать? Неужели никому не интересна речь Высокого Магистра?

– Селедка ты, Ция, – ухмыльнулась Лика, притягивая меня к себе и лохматя волосы. – Чего кривишься?! На Ранку нашего не нагляделась, али…

– Али сердце девичье… – перебил ее Ур, играя бровями и собираясь сказать что-то, чую всей сутью менталиста, крайне остроумное на его взгляд, а на самом деле полную ерунду, – трепещет в груди при взгляде на черноглазика, да чернобровика? Ты не смотри что волосами сед, да ликом аки яблоко печеное, главное что статью воин, да…

– Нишкни! – поджала губы Лика, но не выдержала и рассмеялась. – Тебе бы только дразниться, да передергивать!

Необыкновенно высокая для шаинанки девушка подтянула главного сплетника курса к себе и прижала к груди. Тот дернулся и затих.

– Он там не задохнется? – поинтересовался Винн, с интересом и даже некоторой завистью поглядывая на Ура.

Я оценивающе оглядела Лику с ног до головы. Да уж, если учесть, что Ур, как и любой из самых высоких парней курса, ей как раз по плечо, то реальная опасность задохнуться присутствует.

– Как-то он замер странно, – поделился сомнениями Винн, с невольной робостью смотря на Лику снизу вверх.

– Прибалдел, – хохотнул Кир, за что тут же получил от Шики.

Гром аплодисментов прервал обмен остроумными репликами и однокурсники, наконец-то, повернулись к сцене.

– ВанУр, прошу подняться на сцену для вручения аттестата! – видимо, уже не в первый раз повторил ректор.

– А? – очнулся сокурсник, оглядывая общий зал осоловелыми глазами. – А! Уже иду! Счас…

Киру надоело наблюдать за тем, как Ур мнется, и он попросту вытолкнул его к лестнице, хорошенько поддав для ускорения.

– Рвение так и плещет из вас, Мастер! – хмыкнул ректор, поймав парня чуть ли не в объятия. – Сохраните его до ближайшего отпуска, и я скажу вам огромное спасибо! Вы пропитались духом истинного мага!

– Угу… Ближайший отпуск через два дня, думаю, я смогу продержаться! – ответил Ур, видимо, еще не до конца понимая, где находиться, и тряхнул головой.

Моя очередь пришла только минут через сорок. Серебряные Посохи всегда вручали под конец церемонии, чтобы, значит, от всего этого действия остались только оптимистические воспоминания и стимул работать над собой.

Я медленно поднялась на сцену под хвалебную оду всем моим заслугам и с перечислением злоключений, которые я успешно преодолела, и встала рядом с ректором, индифферентно улыбаясь. Виски порядочно сдавливало, иначе, боюсь, я бы залилась румянцем до корней волос. Что поделаешь, страх как не люблю, когда меня вот так хвалят. Слишком наигранным выглядит это действие, слишком хвастливым…

После того, как Серебряный оказался в моих руках, ЗаянаКау вместо того, чтобы скромно пожать мне руку и отступить в сторону, обнял меня от переизбытка чувств, а Магистр УфеЭзедра молча показала большой палец. Зал разразился аплодисментами. Правда, я так и не поняла, в честь чего они так яростно рукоплескали. От того ли, что впервые за долгое время Серебряный Посох оказался в руках менталиста, что декан духовой магии разрыдался и вытирал глаза полой мантии ректора, что преподаватель ментальной магии так явно проявила свои чувства, или что скучная часть вручения наконец-то закончилась.

– Повторяю специально для ВанУра, он сегодня слегка не в себе… Сегодня в полночь все выпускники приглашаются на вручение Носителей и распределение места работы… Не морщитесь, НайдаЛика, мы учтем все ваши пожелания! А теперь нашим молодым Мастерам посвящает свою песню Ученик двадцать третьего курса ЦинЛьисс! Поприветствуем же его!

Я спустилась вниз, даже сквозь ледяную оболочку сознания чувствуя некоторое волнение. Ноги стали ватными, песня и крики студентов сливались в монотонный шум.

Первым рядом оказался Кир.

– Качай ее!

За эти слова я не прощу его никогда.

Когда меня наконец-таки поставили на ноги, зал кружился вокруг в веселом хороводе, а дружеские похлопывания по спине и плечам делали пол все более и более привлекательным…

Начав соображать связно, я первым делом проверила Носитель. Но нет, слава богу, узкий рукав по последней моде столицы надежно скрывал широкий браслет.

– За что?! – взвыл Кир, получив посохом по спине.

Это второе, что я сделала, придя в себя.

– За не вовремя проявленную инициативу! – улыбнулась я, упираясь посохом в пол.

– Будто тебе не понравилось! – лукаво усмехнулся Чувствующий, на что я только поморщилась.

– С тобой невозможно разговаривать, – констатировала я.

– Со мной невозможно врать! – поднял палец к потолку Кир и тут же потянулся к Посоху. – Дай посмотреть!

Пока моя награда ходила по рукам, Ученики вытащили в середину зала коврики, расстелили их по периметру небольшого огороженного прямоугольника и в знаки уселись играть самые маленькие – первый курс. Я с улыбкой наблюдала, как мои котята напряженно хмурятся, зажмурив глаза, а разноцветные знаки мечутся по прямоугольнику, при столкновении рассыпая вокруг целые снопы искр.

Как бы это ни было парадоксально, но интереснее всего наблюдать именно за игрой новичков. Они дергаются, плетут знаки руками, реагируют на успехи и неудачи. Мастера и старшекурсники же расслаблено устраиваются на полу по-турецки, прикрывают глаза и все. Полная тишина и никаких зрительных эффектов. Ведь высшее мастерство в этой игре – это тогда, когда знаки полностью невидимы, а управление и восприятие идет на чистом ментальном и интуитивном уровне.

Победителя можно узнать только по внезапному рывку с места и исполнению древнего танца туземцев – что-то среднее между вальсом и самба, вкупе с головокружительными прыжками из акробатики. Смотрится это порой жутко. Только что все сидели спокойно, то ли размышляли о чем-то высоком, то ли вообще спали, и тут такой всплеск эмоций.

– Хорошие у тебя воспитанники, – шепнул непонятно как оказавшийся рядом ректор, не отрывая любопытно поблескивающих глаз от сражающихся на игровом поле.

– Да, это точно, – с удовлетворением вздохнула я, умиленно наблюдая за первогодками. Всегда приятно, когда труды не пропадают втуне. Может быть, из них еще и выйдут приличные Мастера…

– А какие горячие эмоции! – удивленно воскликнул УльгРан, когда один из знаков, ярко-зеленый, врезался в барьер и взорвался мириадами сверкающих осколков. Правда, вместо него тут же образовался другой, так же агрессивно светящийся.

Я пригляделась и поджала губы.

– Конечно. Это же Касскэ с Наро, – еле удержавшись от того, чтобы добавить крепкое выражение, произнесла я. – Вот направлю в одну пятерку, попляшут они у меня!

– В одну пятерку? – задумался ректор и я, осознав что натворила, прикусила язык, но поздно. Мысль уже запала УльгРану в душу.

Я, конечно, и раньше обещала поместить их в одну пятерку, но всегда осознавала, что это чистой воды угрозы, так, пугаловка, да возможность помечтать. Но что бы это действительно было так…

– А… УльгРан, я…

– Отличная идея! – хлопнул в ладоши ректор.

Я прикрыла глаза, с невероятным счастьем думая о том, что меня, слава богу, к моменту их объединения в одну команду в Академии уже не будет.

Но я буду рядом с Салиром, а это практически одно и то же, кисло подумала я и вздохнула. Что ж, чему быть, того не миновать.

– ЭльвеЦия, – с вежливым полупоклоном обратился ко мне паренек то ли с двадцать пятого, то ли с двадцать шестого курса. – Не желаете ли принять участие в нашей игре? НайдаЛика в команде с ГальтНайвом, им не хватает одного участника.

Я широко улыбнулась и покачала головой.

– Нет, спасибо за приглашение. Как-нибудь в другой раз.

Уговаривать меня не стали.

Паренек с облегчением перевел дух и поспешил обратно – к команде. Приличия и традиции требовали пригласить меня в игру, хотя все знают, что я всегда отказываюсь.

Как и следовало ожидать, в сражении между сборной командой и командой выпускников победили выпускники. Лика даже исполнила танец живота и еще долго раскланивалась, пока внимание к себе не привлек ректор, вновь оказавшийся на сцене.

– А теперь та часть вечера, которую все вы с нетерпением ждали… Показательные сражение выпускников! Прошу зрителей пройти в большой зал, а участников на арену.

Все вокруг зашевелились, оттеснив меня почти к самой стене. Я встала на цыпочки, пытаясь разглядеть кого-нибудь из своих поверх голов, но куда мне с моим-то ростом.

– Вот ты где, а я тебя ищу, – пробурчал Ур, подтащив Илян за собой, и радостно оскалился. Образовавшийся затор, казалось, только добавлял ему хорошего настроения.

– Даже не верится, что уже сегодня это все закончится. – Илян обвела рукой толпу Учеников и улыбнулась. – Пожалуй, давка, это единственное по чему я не буду скучать!

Так, их двое, нас с Фием тоже, не хватает еще одного. Надеюсь, Фий договорился с кем-нибудь…

Фий, которого я так долго выглядывала, неожиданно оказался рядом. Он пробирался к одному из выходов и даже не смотрел по сторонам, мрачно сжав зубы и буравя пол взглядом.

– Фий! – радостно крикнула я и замахала руками. – Ну, наконец-то! Почему ты утром не подошел, мы же должны были найти еще одного…

Парень удивленно посмотрел на меня, но тут же опять нахмурился и сложил руки на груди. Взгляд его неосознанно метнулся к моему правому запястью. И только он открыл рот, собираясь что-то сказать, как меня схватили за плечо и одним движением, от которого я пошатнулась и едва не загремела на пол, развернули на сто восемьдесят градусов.

Что за медведь?! – хотела было крикнуть я, но слова замерли на губах.

– Сестренка, ты почему еще здесь?! Кароль с ума сходит! Рвет и мечет, едва Линека не растерзал! Давай быстрей! – крикнул Айк, подхватывая меня под руку и, словно нож в масло, вливаясь в плотный поток Учеников. Меня, все еще ошарашено хлопающую глазами, он без видимого напряжения тащил за собой, словно на буксире.

Я обернулась. Ур, не заметив моего исчезновения, продолжал жестикулировать, красочно расписывая Илян очередную сплетню; сама девушка замерла с широко открытыми от удивления глазами. Фий поджал губы и мрачно смотрел мне вслед.

Я собралась было что-то крикнуть им, сама не знаю что, но тут Айк-таки добрался до выхода и, вежливо попросив учеников посторониться, нырнул в темный коридор.

– Быстрей! – прикрикнул он, пускаясь быстрым шагом. Ну, это для него шагом, а для меня вполне даже спринтерским бегом.

Не хорошо это, подумалось мне, а к горлу поднялась волна тревоги. На отсутствие интуиции я никогда не жаловалась, поэтому стало действительно страшно. Так страшно, что пришлось едва ли не полностью войти в состояние слияния с "коброй". Мир привычно отступил, по венам разлилось спокойствие. Вот уж действительно проверка на прочность. Такими темпами я, пожалуй, к концу месяца и сосредоточиться не смогу по причине крайней нервозности.

Хорошо одно, после окончания Академии Мастер имеет права взять небольшой отпуск. Выспаться, отойти от экзаменов, нормально, а не урывками, поговорить с родными, отдохнуть…

Дышать сразу стало легче. Вспомнился замок, сосновый лес, ледяные горные ручьи… Дара с Рикой в цветастых платьях, тетушка Наика с вышивкой в руках…

Я выдохнула, чувствуя, как тревога отступает. Нет, она не ушла полностью, но затаилась где-то глубоко. По крайней мере, я была уверена, что справлюсь с тем, что подготовила мне судьба.

Для создания соответствующей атмосферы коридоры сегодня освещались не привычными светлячками, а какими-то желтыми всполохами, в которых изредка мелькали то бок, то хвост, то мордочка ярко-оранжевой ящерицы. Простое, но очень эффектное плетение, особенно для тех, кто еще не научился видеть узлы и связки. Эти всполохи и сами по себе дают не так много света, превращая обычный коридор в таинственно извивающийся тоннель, а в Зеленом коридоре и этого слабого освещения не было.

Коридором этим давно не пользовались, предпочитая Красный с более широким выходом на арену или удобный Синий, так что в Зеленом никого не было. Только гул шагов метался где-то под потолком.

Айк остановился неожиданно. Я по инерции сделала еще несколько шагов и замерла, настороженно присматриваясь к будущим коллегам.

Кароль метался из угла в угол, Линек посматривал на арену через щель приоткрытой двери, Салир стоял в тени, облокотившись на стену и будто бы дремал.

– Ты где бродишь?! – накинулся на меня Кароль, сверкая глазами.

Я холодно подняла бровь.

Командир застонал и схватился за волосы.

– Ция, я уже говорил! Ты официально входишь в состав нашей пятерки с того самого момента, как одела Носитель и получила аттестат!

Линек оторвался от косяка и, поправив красную тунику Мастера, кивнул Салиру.

– Пора. Высокий Магистр уже заканчивает речь.

– Так, – засуетился Кароль, – ты выходишь с нами и…

Линек открыл дверь и первый шагнул на песок. Голос ректора хлынул в коридор вместе со светом, щедро льющимся откуда-то из-под потолка огромного зала, почти стадиона.

– …выпускники против пятерки ИрреКароля, наших сегодняшних гостей!

Грохот очередных аплодисментов обрушился на меня, словно ушат холодной воды, и я замерла, вытаращившись на Кароля.

– Хочу вам напомнить, что пятерка ИрреКароля – гордость Академии, и я очень надеюсь, что…

– Что?! – выдохнула я, хватая командира за руку. Сосредоточенность и хладнокровие менталиста улетучились, как с белых яблонь дым. – Что он сказал?.. Что?..

– А разве Салир тебя не предупредил? – удивленно моргнул Кароль, оглядываясь на блондина. – Ладно, сейчас некогда, потом разберемся. Пошли!

Я отказываюсь в это верить! Никогда за всю историю Академии против выпускников не выходили другие Мастера! Это же… Это как аксиома!

Закусила губу. Я обязана была догадаться! Ректор слишком гордиться, что Великолепная Пятерка прошла по ступеням Академии именно на его веку! Он их к опытнейшим Мастерам приравнивает! Он не мог позволить им отсидеться в кустах… Черт! Знала бы – выстроила совсем другую линию поведения! И в первую очередь призналась бы Уру с Илян! Этот гадский Салир, если бы он предупредил меня, как должен был, я бы смогла выйти сухой из воды, выпутаться из паутины недомолвок и вранья без потерь!

Я позволила ухватить себя за плечо и протащить к двери, хватая воздух ртом. Сказать хотелось очень многое, но, как бы это ни было странно, ничего произнести я не смогла, только открывала и закрывала рот. Словно рыба, выброшенная на берег. Впрочем, по состоянию оглушения и полной потери ориентации эту самую рыбу я себе и напоминала.

Слава богу, к тому моменту, как Кароль вытащил меня на арену, я уже кое-как взяла себя в руки и, выпрямив спину, не дрогнув, вышла под пересечение взглядов всех Учеников Академии.

Шум в ушах угасал, как бывает всегда после взрыва душевных переживаний, зрение возвращалось в норму, все чувства и ощущения стабилизировались.

Песок под ногами был разровнен и слегка светился. Впрочем, как и всегда.

Я заставила себя поднять взгляд и осмотрела огромную круглую площадку. Зрителей было много, но чтобы разглядеть их сквозь защитное плетение, нужно было перестраивать зрение и восприятие, чего я делать не стала. Напротив нас, выстроившись по пятеркам, замерли мои однокурсники. Они поклонились первыми. Кароль великолепно выполнил официальный приветственный жест в ответ, и мы тоже согнули спину.

Салир должен был меня предупредить, но не сделал этого. Великолепно. Нет, действительно, просто замечательно. Я как дура клеилась к Уру, Илян и Фию, а теперь они все меня видят и наверняка считают, что я это специально подстроила. Это ведь так лицемерно, притворяться, издеваться, особенно над Илян, она ведь так хотела попасть к ним…

Начало сражения я как-то пропустила. Просто внезапно поняла, что оказалась за спинами своей новой пятерки и стою, уставившись в никуда пустыми глазами.

Я тряхнула головой, отгоняя мысли. Сейчас не нужно думать. Сейчас нужно… Я замерла. Что нужно? Сражаться? Смешно звучит, сражаться можно с врагами, а разве мои друзья – враги? Играть? Какая может быть игра, если боевые плетения, под завязку накаченные силой, врезаются в мощнейшие щиты?

Пригляделась. Да, таких щитов я еще не видела. Полная защита. Ни одно плетение, каким бы хитрым оно ни было, их не разорвет, да еще и поглощают энергию чужеродных заклинаний. Мастера, мастера…

Айк стоял на месте, лениво отмахиваясь от заклинаний, и изредка подстраивал выпускникам подлянки – то подножку в неудачный момент поставит, то плетение-двойник пошлет… Линек прыгал с места на место, явно красуясь, да рассыпал вокруг себя десятки мороков… Салир откланялся на пару сантиметром и небрежно дергал кистью, левой задней ногой создавая одно из мощнейший плетений воздуха… Кароль водил едва ли не половину выпускников за нос, подставляя вместо себя тень…

Действовали они очень слаженно и отработанно. Не зря их называют Великолепной Пятеркой. Только я стояла без дела за их спинами и мрачно посматривала по сторонам. А что делать? Других менталистов на курсе нет, померятся силами не с кем, близко ко мне никого не подпускают, а на таком расстоянии можно применить только рассеянный удар – на уничтожение. А мне оно надо, калечить друзей?

Тем не менее, откуда-то из глубины души поднималась злость. Злость, совершенно мне нехарактерная и непривычная, будто бы пришедшая из вне сквозь трещину в абсолютной защите менталиста. Да и общая взвинченность давала о себе знать.

Зачем нужно было устраивать этот цирк? Похвалиться? Меня унизить? Стою тут как идиотка, куда деть себя не знаю, а они красуются…

Сила гнева пугала даже меня саму, я держалась из последних сил, чувствуя как ярость мечется и бьется о ледяную оболочку сознания, и все усиливала контроль. Это чувство было слишком уж сильным, неестественным. В обычном состоянии я бы только растянула губы в улыбке, но почему-то сейчас не получалось… Две части меня будто бы боролись друг с другом, и каждая не желала уступать противнице. А еще очень сильно похолодел браслет.

Так глубоко в себя я не уходила еще никогда. Тишина буквально звенела в ушах, и я не знала, то ли это я так сосредоточилась, то ли все вокруг внезапно замолчали. Впрочем, совсем скоро мне стало не до собственных ощущений. Злость и ярость уже не подчинялись мне, сознание менталиста выходило из-под контроля, и вся я сосредоточилась лишь на том, чтобы не сорваться, не навредить никому и, желательно, успокоиться. Только это никак не получалось. Я чувствовала, как трещит ледяная оболочка, как последние крупицы самоконтроля рассыпаются вспышками света…

Бесшумно скользящие силуэты пятерки все замедлялись, зато пульс с бешеной скоростью стучал где-то в висках. Это как цепная реакция. Неконтролируемая. Остановить которую невозможно.

Я сжала зубы, чувствуя как огромное напряжение стягивает нервы, и…

Взрыв на мгновение ослепил, а боль, пронзившая виски словно раскаленная игла, заставила резко выдохнуть и сползти вниз, на песок.

Я медленно открыла глаза, фокусируя взгляд. Почему-то все вокруг расплывалось и кружилось. Несколько раз моргнула, привыкая к своему далеко не блестящему состоянию, особой мерзости которому добавляла тошнота и головокружение. Вот так, вдох-выдох-вдох…

Постепенно ощущения вернулись. Вернулся запах песка, гомон зрителей, льющийся сверху ослепительно яркий свет. От только что пережитого взрыва осталась тупая ноющая боль, раскаленным обручем охватившая голову.

Салир прикрылся щитом Айка и тут же выбросил руки, поднимая настоящую песчаную бурю. Вот оно что… Значит, его склонность ветер… А у Кароля – ночь… Но, черт побери, как же хочется их придушить… И как хреново…

Наконец, Каролю надоело развлекаться, и он, вытянувшись в струну, медленно повел руками.

Все выпускники закатили глаза и медленно осели на песок. Да уж, магию ночи ни с чем не перепутаешь.

Я невозмутимо поднялась на ноги, хотя от этого движения перед глазами все поплыло, а в душе всколыхнулась новая волна злости, отряхнула штаны и вопросительно глянула на подошедшего командира.

– Уже можно идти? Я свободна?

Без сосредоточения менталиста голос прозвучал неуместно язвительно.

Войти в свое привычные состояние холодной отстраненности я даже не пыталась. Хватит, наэкспериментировалась уже. Пока ждала окончания "представления", попыталась пару раз расслабиться и раскрыть сознание, на что голова отзывалась приступом острой боли и фантомными вспышками света в глазах.

Зрители кричали в восторге и, по-моему, даже скандировали что-то. Но я не прислушивалась, думая о том, как бы не мотаться из стороны в сторону.

– Конечно, – не замечая моего состояния, кивнул Кароль. От его фигуры разошлись едва заметные волны тьмы, и мои однокурсники одновременно пришли в себя. Кто-то застонал, кто-то дернулся, кто-то резко вскочил на ноги и заозирался, кто-то просто принялся ругаться на всех сразу и ни на кого в частности.

– Замечательно, – сдерживая шипение, кивнула я и, четко развернувшись, пошла к выходу. Земля под ногами качалась и дыбилась, потолок то приближался, то вообще исчезал из поля зрения, но я шла, не опуская головы и, как я смею надеяться, сохраняя видимость невозмутимости.

В темном коридоре мне стало полегче, так что я смогла перейти на быстрый шаг, не рискуя загреметь на пол.

Никогда не думала, что скажу это о себе, но я буквально кипела. Каких-либо сформулированных мыслей не было, лишь общее недовольство и ярость. А так же обреченность. Почему? Да потому что все симптомы совпадают. Не справилась, сорвалась, какой из меня менталист?

Действительно, какой? Потому что все слишком похоже на то, как было в прошлый раз. Тогда, с Марикой.

Почти у самой комнаты меня догнал Ур.

– Я знал! – прыгая вокруг, упивался полубезумной радостью он. – Я так и знал! Я выиграл!

Его восторг убил во мне даже призрачную тень спокойствия.

– Чего тебе?! – рыкнула я, резко обернувшись.

Ур отшатнулся.

– Я просто хотел сказать… что выиграл в споре… с Илян… она не верила, а я слышал…

Я едва не взвыла и, рванувшись, распахнула дверь в свою комнату, едва не вырвав ее вместе с косяком.

– Эй, Ция! – опомнился Ур. – А как же вручение Носителей? Ты что, не пойдешь? Мы договорились вместе…

– У меня он уже есть! – рявкнула я и хлопнула дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка. Единственный горшок с цветами, подаренный мне Илян на прошлый День Рождения, подпрыгнул на подоконнике и, рухнув на пол, разлетелся на сотни мелких осколков.