Текст книги "Художник. История третья. Хранитель (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бердичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

– Мальчики, а не пойти ли нам в кафе, а после в парк, покататься на лодочках? Погода просто отличная, народ снует туда-сюда, ворота открыты... Мы погуляем, а вечером вернемся!

– Здорово! – Обрадовался Йожеф, – я согласен. Иржи, ты как?

– Вообще-то хотел немного позаниматься... Хотя начнется учебный год, и мне это все еще успеет надоесть. Пошли. Только, Йожеф, надо бы дождаться Инваара!

– А пойдемте на кафедру, там его и встретим!

– Отлично, вы идите, а мы сгоняем за монетами!

И девушки отправились в учебный корпус, а парни – в общежитие темных магов.

Там, в отличие от предыдущих дней, бурлила активная жизнь. Встречались и обменивались впечатлениями приехавшие с каникул сокурсники. Кто-то носился с учебниками и тетрадями. А некоторые, не задумываясь ни о чем, гоняли шары на бильярде. Парни быстрым шагом поднялись на третий этаж, кивая головами уже знакомым лицам. Взяв из сейфа, спрятанного в тайной комнате, несколько монет, Иржи снова закрыл стену и запечатал дверь.

– Я так хочу мороженого! – Признался Теридель, когда они сбегали по лестнице. – Я бы наверное, сейчас съел килограмм пломбира! С шоколадом, с вареньем...

– А меня на банкет пригласите? – Раздался сзади нежный женский голосок.

Парни обернулись. У входа на второй этаж стояла прекрасная Яана Коомин с распущенными светлыми волосами. Красивую фигуру подчеркивала обтягивающая весь рельеф блузка и, как в прошлый раз, коротенькая юбка.

Пока Йожеф пытался проглотить слюну, а проходящие мимо парни выйти из внезапно накатившего ступора, Иржи улыбнулся и, поднявшись на ступень, слегка поклонился девушке.

– Здравствуй, Яана! Здесь хочется учиться еще и оттого, что можно изредка полюбоваться тобой!

– Какой ты милый, Иржи! Расти быстрей, и я обязательно выйду за тебя замуж! – Рассмеялась она, и в воздухе словно зазвенели серебряные колокольчики.

Легко проведя по его волосам ладонью, она прошла мимо, плавно покачивая бедрами, и спустилась по лестнице вниз. Парни, смотрящие ей вслед, постепенно приходили в себя и, немного пришибленные, медленно расползались по своим делам.

– Какая же она... волшебная! – Тихо сказал Йожеф. – Хочется полететь за ней ветром! Я завидую солнечным лучам, которые прикасаются к ее нежной коже, розовым губам и густым ресницам... Мне хочется стать птицей...

– И нагадить сверху. Очнись, Йожеф! Это – всего лишь приворотная магия! Она – природница, по-нашему, ведьма. Запахи, наведенная магией эйфория, неплохие внешние данные – и из обычной девчонки получилась секс-бомба местного производства. Девочки, которые нас дожидаются, ничем не хуже. По крайней мере, не изображают из себя роковых красоток.

– Пусть так, но все равно, Яана – само совершенство!

– Игра в совершенство. Видимо, хочет выгодно выйти замуж. И, судя по предложению, сделанному мне, пусть даже и в шутку, девушка нацелилась на кого-то из детей Клана.

Парни вышли на улицу. Навстречу им уже шли Риана и Мирия с довольным Инвааром, держащим их под руки. Выждав момент, когда толпа в воротах станет наиболее густой, их пятерка быстро проскочила наружу.

– Кафе? – Спросила Мирия.

– Конечно! – Воскликнул Инваар. – Потраченные калории необходимо восполнить самым вкусным способом!

Тем временем во дворце Лайконика вершилась нешуточная работа. Эрнаандо вместе с хозяином и оставшимися Главами Кланов расписывали, какое количество полностью экипированных воинов может поставить каждый владетель долины и сколько продовольственных запасов надо перебросить в Долину Оленей, чтобы прокормить готовящееся к сражению войско. Луисо, дети Кланов, занимающиеся своими военизированными отрядами, эльфы и гномы с вождем горных троллей прикидывали на виртуальной схеме, как наиболее неожиданно и незаметно встретить врага в таком открытом курортном месте, как Олений залив. Альеэро принимал отчеты глав служб безопасности тех долин, которые пробились к нему по внутренней связи. И, судя по их отчетам, картинка вырисовывалась неприятная. В последние три декады полиция южных долин четыре раза разгоняла стихийные народные возмущения. Причем, когда разогнанных, а потом отловленных граждан спрашивали, а по какому, собственно, вопросу был кипиш, ни один из пойманных толком не мог ничего вспомнить кроме того, что кто-то о чем-то сказал, а они пошли. «Как наваждение», говорили они и разводили руками.

Альеэро срочно вызвал из Академии мастеров-артефакторов с самыми лучшими учениками и попросил их продумать концепцию общей и индивидуальной защиты от ментального воздействия, пообещав хорошее вознаграждение магистрам и освобождение от полугодовых экзаменов ученикам. Но и те, и другие отказались, объяснив свою позицию тем, что если победят даймоны, то ни их знания, ни дипломы никому не понадобятся. Да и где будут они сами, тоже большой вопрос. Единственное, что они попросили, это доступ в сокровищницу Лайконика для подбора оптимальных для решения этой задачи кристаллов.

– Даймоны пожирают любую магию, любую энергию, – предупредил Змей, – поэтому все должно работать по принципу поглощения, ибо излучают наши враги только одно – тотальное подчинение своим желаниям. Каков радиус их воздействия на психику, сказать точно не могу – нет данных. Но с уже сплоченными коллективами они вполне управляются.

– Тогда нам нужен хоть кто-то, подвергнувшийся воздействию. Мы снимем с мозга диапазон волны и слепок излучения. – Покивал головой старый завкафедрой артефакторики и алхимии.

– Договорились. Лис Роолен пришлет парочку почтовой каретой. Лайконик! – подошел он к совещающимся финансистам. – Отвлекись на минуту! Господин Элисон жаждет залезть в твою казну.

– Зачем? – Поднял на Альеэро покрасневшие глаза Глава Саламандр. – Господин Элисон! – Уже узнавая, улыбнулся он. – Да, мои кристаллы в Вашем полном распоряжении. Только маленькая просьба: я не сомневаюсь в честности Ваших учеников и коллег, но органически не выношу беспорядка. Поэтому доступ обеспечу только Вам и доверенному лицу. Юори! Сходи, проводи господ артефакторов в сокровищницу и обеспечь для двоих постоянный доступ.

– Хорошо! – Юори встал из-за стола, где что-то записывал. – Прошу следовать за мной!

Альеэро вышел из зала вслед за Сааминьшем и отправился в выделенный ему для работы кабинет. Бросив взгляд за окно, он снова присел за стол, подготовил листы для записи и связался с Риалоном, который в своем роскошном дворце с видом на морские волны бегал по кабинету, периодически хватаясь за голову. Его вопли, развалившись в кресле, невозмутимо слушал младший брат Кейрин.

– Ромьенус спрашивает нас про работу службы безопасности, – сказал Риалон, оглядываясь на Кейрина, – ну откуда же я могу о ней знать, если ее возглавлял Фэлин! Я не знаком ни с агентами, ни со служащими!

– А у сына своего спросить не пробовал? – Усмехнулся Кейрин. – Мальчик после бегства твоего прекрасного эльфа трое суток сидел, разбирая записи, найденные у Фэлина в кабинете.

– Точно! Синтия! – позвал он девушку, работающую секретарем. – Позови Лиорина!

"Альеэро, когда придет сын, я постараюсь, чтобы ты все услышал!" – сообщил другу Риалон.

Глаза молодого Оленя, зашедшего в кабинет отца, были утомленными, а волосы – растрепанными, словно он ворошил их двумя руками сразу. Рукава белой рубашки небрежно закрутились на локти, и лишь в одном ухе печально покачивалась бриллиантовая капелька.

– Ты чем занимался? – опешил от его внешнего вида Риалон. – У нас на носу война, а ты...

– А я расшифровываю записи господина Фэлина. Кроме того, что он все писал на староэльфийском, так еще и использовал особую кодировку. Причем, к каждой тетради нужен свой ключ.

– Прости, сын... Так ты что-нибудь уже узнал?

– Да. У него были последователи в эльфийской общине города и долины, где он считался духовным наставником.

– Этот развратник и вор?

– Не перебивай, пожалуйста. В тех листах, которые мне удалось прочитать, имена его помощников и суммы, которые он им уплачивал за какие-либо игнорируемые или вовсе не сделанные важные торговые или служебные дела. Я спрашивал о собраниях городской общины некоторых лично знакомых мне эльфов. Оказывается, Фэлин умел вдохновлять и вести за собой эту важную публику. Мне сказали, что его идеи Единого Леса на нашем континенте нашли весьма широкую поддержку и внушительную финансовую помощь. Думаю, что он обязательно сюда вернется, поскольку его считают чуть ли не святым.

– А про Мариилу ничего не слышно?

– К сожалению, мои знакомые о сестре ничего не знают.

"Какие же эти влюбленные бабы – дуры!" – тут же подумал он, вспомнив обеих младших сестер. В комнатах их матери до сих пор висели портреты прекрасного эльфа. "Надо бы узнать, не бегают ли от них служанки с передачками и записочками в город!"

"Молодец, Лиорин!" – Вдруг услышал он в своей голове голос Альеэро Ромьенуса. – "Продолжай в том же ключе. Скоро тебе на помощь придет Тонимэл Теридель, сын эльфийского Короля. Ты с ним знаком. Докладывай, пожалуйста, обо всем мне лично каждый вечер. Хорошо?"

"Да, Альеэро, обязательно!"

"И займи делом отца. Пусть сам перечитает финансовые отчеты казначейства и сделает ревизию в сокровищнице. Боюсь, что кроме уже найденного медальона, вы недосчитаетесь некоторых дорогих вещей"

"Да мы вроде проверяли..."

"Пусть проверит еще раз. Впрочем, я ему об этом скажу сам. До связи, Лиорин!"

– Ты хорошо поработал, мой мальчик. – Мягко произнес Риалон. – Может, немного поспишь?

– Ничего, отец, там хороший диван. Да и еду мне приносят. Дядя, можно я попрошу Майрина помочь нам с Лесином?

– Конечно. Даже нужно. А мы с Риалоном, – дядя поднялся с кресла и взял старшего брата за локоть, – займемся расчетами и подсчетами. Почитаем вместе финансовые документы...

– Может, ты сам? – Кинул Риалон взгляд, полный тоскливого отчаяния, на спокойного Кейрина. – У тебя хорошо получается!

– У тебя тоже все получится. Стоит только начать!

Альеэро разорвал связь с Оленями и задумался. Если дело обстоит таким образом, то эльфы, молчащие до поры, поднимутся, едва неприятельская армия покажется на горизонте. И, как только начнется сражение, нападут сзади. Имея родственников во всей долине, они будут портить все, до чего доберутся их руки. А ведь это – транспорт, продовольствие, связь... Какое счастье, что их общение с другими долинами возможно только через почтовый экспресс или с оказией! Слава духам и друидам, замкнувшим горные хребты в кольца! И слава Богам, что для ментальной связи детей Кланов снежные пики – не помеха!

– Альеэро! – дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился растерянный Эрнаандо. – У нас беда!

– Что? – Сердце младшего брата забилось часто-часто. – Где? Кто?

– В нашей долине произошло покушение на отца и Каарину!

– Что с ними?

– Отец жив, а Каарина... не знаю!

– Они во дворце?

– Да. Если девушка умрет... Она беременна, Альеэро. И отец знает. Он не перенесет ее смерти.

– Тогда я хватаю Коомина и идем переносом домой! У тебя портал с собой?

Эрнаандо посмотрел в сторону.

– Кажется, я его потерял...

– Хорошо, тогда идем моим. Только Луисо придется оставить. Трое для моего – максимум.

– Он согласится.

– Тогда я – за лекарем. Найди пока Юори, попроси приглядеть за Иржи. Что-то на душе нехорошо!

– Сейчас найду.

И Змеи разбежались в разные стороны. А еще через пол-оборота во дворце Лайконика их уже не было.

– Я так люблю мороженое, – Размазывал по губам последний рожок Йожеф, – но, похоже, наступил переломный момент наших с ним нежных отношений.

– В любви, как и еде, важна умеренность, дружище, иначе от предмета обожания скоро начнет тошнить. – С видом знатока сообщил Инваар, поглаживая свой набитый лакомством живот.

– О, у наших юных друзей такой богатый опыт в любовных отношениях? – прищурилась Риана.

– Скорее, в обжорстве. – Взмахнула ложечкой Мирия. – Откуда им, еще не познавшим томления души, знать, что любовь – бесконечна, словно весеннее небо?

– Любовь, страсть – это все эмоции. Они не могут длиться вечно, Мирия. Даже от самых радостных чувств устают и мозг, и тело. Но согласен, включать их хочется часто. Именно для этого мы и живем, не так ли? – Вступил в их ленивый разговор Иржи.

– Ты – наша маленькая звездочка! – Послала ему воздушный поцелуй Риана. – Сколько же за тобой будет бегать девушек, когда ты вырастешь!

– Ты хочешь сказать, что мы живем ради чувства любви? – Заинтересованно отлепился от спинки стула Инваар. – Но тогда почему в мире есть ненависть и зависть? Ложь и злоба?

– Мы приходим в проявленный мир, чтобы поиграть. А всякая игра, Инваар, не бывает бесчувственной. Конечно, нам приятно получать то, собственно говоря, ради чего мы затеяли очередной этап нашего действа: девушек, новые вещи, радостные впечатления от путешествий и работы, то есть, ощущение счастья. Но ведь бывает и так, что мы вдруг что-то очень захотели, а заиметь не удается. Тогда мы, словно дети, злимся, плачем, ревнуем.

– По-твоему получается, что все мы, и даже наши Магистры и Главы Кланов – дети? – Рассмеялась Риана.

– Не дети, игроки. Вернее, не так. Игрушки более продвинутых игроков, считающие себя свободными. Где-то там, – Иржи помахал рукой над головой, – наши души увлекли блеском и возможностями иллюзорного мира, предложив поиграть в этом заманчивом поле таким образом, чтобы искра Божья почувствовала себя Творцом. Вот мы и стараемся. Проходим под незримым и чутким руководством различные этапы становления личности. А в сущности, какая разница, кто ты на этой земле: ребенок или магистр? Конечно, у последних знаний да опыта больше, и свои игрушки серьезнее. А так, в душе, они тоже чего-то хотят, чего-то боятся. Кого-то безответно любят и на что-то надеются.

– Значит, любовь – это все неправда? Это обман? – Надула губки Мирия.

– Это просто замечательная возможность получить моральное, и не только, удовольствие. Разве нет?

– Но бывает ведь, что и не получаешь, тогда что делать?

– Бывает так, что ты, видя определенное благополучие окружающих тебя существ, хочешь те же самые игрушки в свои руки, чтобы постичь их состояние кажущегося счастья.

– Да, я тоже хочу! – Рассмеялся Инваар. – Все хотят счастья!

– А получают два варианта развития событий. Вот, например, ты: пыхтишь, учишься, обгрыз от усердия все корпуса Академии, и в руках – заветный диплом! Твоего счастья, хорошо, если хватит на неделю. Потом, взгрустнув, ты начинаешь искать ему приложение. И, о чудо! Тебя берет к себе в ученики, например, Коомин или Беринель.

– О, да!!!

– И ты с ужасом понимаешь, что на фоне других учеников ты – ноль. Тебя, дипломированного и грамотного, используют на подхвате, типа подай-принеси. И это то, за что ты сражался? Наступает разочарование. Но спустя какое-то время, если ты продолжишь бороться и не опустишь руки, тебя допустят к операциям... И вот он, лекарь Роомин – светило с мировым именем! А затем, если тебе нравится этот путь – новые цели и задачи.

– А второй вариант? – Заинтересовалась Риана. – Куда приведет он?

– Это когда ты считаешь себя никем и пытаешься подражать более удачливой и харизматичной личности. И, естественно, игра не идет: ты же не он! Игроку кажется, что его преследует полоса неудач, он – не состоятелен ни в чем, и жизнь кончена. Он опускает руки и боится играть, уходя от всяких тревожных ситуаций, скатываясь все ниже. И, как результат, зависть, злоба, депрессия и мысли о суициде. Но, мы же помним, что мир – одна большая игровая площадка и каждый свободен играть в силу задумок свыше и предоставленных ему стартовых возможностей.

– Вот именно! Никогда человеку не стать членом Клана! – Резко сказала Риана. – Кем ты родился на свет, имеет самое огромное значение.

– Имеет. – Согласился Иржи. – Это немного сужает игровое пространство. Но и в своем секторе ты можешь достичь больших величин. И, кстати, не факт, что человек не может стать кем-то другим.

– Ерунда! Ты знаешь хоть одного такого человека?

– Да, Риана. – Иржи протер пальцы салфеткой. – Может, уже пойдем в парк?

Ребята дружно поднялись, а Инваар расплатился за всех, гордясь своей победой над пестиками и неуступчивым характером преподавателя.

Переговариваясь, они отправились в парк, расположенный по берегам маленького притока Капицы, который из-за запруды, когда-то устроенной бобрами, превратился в небольшое разлившееся озерцо. Тогда горожане на нем сделали лодочную станцию, а на голубых парковых газонах – аттракционы для детей и взрослых.

– Давайте поплаваем на лодочке, а потом – на карусели! – Умоляюще посмотрела на всех Мирия. – Завтра начнутся занятия, и долгое время нам будет не до гуляний!

– Я пойду, договорюсь! – Кинулся к домику лодочника Йожеф. – А вы пока выбирайте транспорт!

Девушки, пересмеиваясь, выбрали большую шестиместную лодку зеленого цвета с нарисованными на бортах синими и красными бабочками.

– Здорово! И поплаваем, и полетаем! – Запрыгнул в нее Инваар, подавая девушкам руку.

Последним загрузился Йожеф, принесший четыре весла. Иржи, как самого маленького, посадили на корме, у руля.

Оттолкнувшись от берега, они медленно поплыли под спускающимися прямо в воду гибкими ветвями хвойников, желтые иголочки которых, лежа на воде, вихрились и кружились за лодкой. Тихая и спокойная озерная гладь то отблескивала солнечными зайчиками, то пряталась в тени. У самого берега среди широких листов прятались белые лилии и лотосы. Маленькие птички, блестя ярким разноцветным оперением, словно бабочки, то и дело зависали над цветками.

– Какой чудесный день! – Тихо сказала Мирия. – И все-таки, Иржи, любить – прекрасно!

– Пока твой кавалер тебе не надоест! – Рассмеялся Инваар. – И тогда ты скажешь бедолаге, что он скучен, как старая игрушка. У него начнется депрессия с порчей казенного имущества. Не сумев вовремя перестроиться на другой путь, его карета полетит под откос, и – прощай, Академия!

– Надеюсь, это ты не о себе? – Мирия протянула руку и легонько щелкнула по носу парня. – Не хотелось бы терять друга.

– Ты мне уже изменила?! С кем? Коварная женщина! – Громко запричитал Инваар, дурашливо прижимая руку к сердцу.

– Я, пожалуй, кое в чем согласна с твоей концепцией, Иржи, – задумчиво сказала Риана, – действительно, мы, большей частью, не любим, а испытываем влечение. И если его удовлетворяем, то так называемая любовь проходит достаточно быстро, и мы уже в поиске нового объекта. И нас, в-общем, не интересует ни духовная суть, ни интересы наших избранников. А волнует только собственное "хочу". Так?

– Наверное.

– А есть она, настоящая, безусловная, любовь? Чтобы тебя любили вечно?

– Вот ты сама взяла и поставила условие: тебя любили вечно. А ты? К тебе это применимо? Ты сможешь любить вечно?

– Я хочу без всяких условий и ограничений.

– Ты только что сказала страшную вещь, Риана. Знаешь, что такое "без ограничений"? Это выход из игры под названием "проявленная реальность". Смерть на этом плане. Это – жертва и невозможность продолжать игру. Поэтому я хочу задать один вопрос: а надо ли тебе это?

– Нет. – Девушка передернула плечами, словно ледяной ветер погладил ее по спине. – Давайте играть и радоваться тем мгновениям, когда у нас все просто отлично...

Она хлюпнула носом и заплакала. Тихо-тихо, просто прикрыв глаза ладонью. День, только что сиявший множеством красок, словно притух и застыл в печальном недоумении.

– Ты чего? – пересел к ней Иржи и обнял ее за плечи.

– Пусть он живет. Я понимаю и принимаю условия этой игры. Только пусть он живет и смеется. И мы все... – Она улыбнулась Иржи и быстро стерла слезинки. – А почему ты сказал "наверное"?

– Потому что восприятие реальности для каждого свое. Мы сидим все вместе, в общей лодке. Инваар улыбается, ты – плачешь. Риана, можешь просто забыть о том, что я говорил и остаться с теми мыслями и чувствами, что жили в тебе раньше. И вообще, покатайте ребенка на качельках! Или на вон тех горочках, где визжат отдельные шибко впечатлительные личности!

– Чудак, ты же Дракон! Покувыркайся в воздухе – чем хуже горочек?

– А я, может, хочу поучаствовать в чужих играх? Одному, знаешь ли, играть не интересно!

– Мальчики! – Пощелкала пальчиками Мирия, привлекая к себе внимание. – И правда, давайте все вместе пойдем на карусели! Попихаемся!

– Так это надо делать не на карусели, деточка! – Заблестел глазами Инваар, причаливая к берегу.

– Похабник. – Пожала плечами Мирия. – Не слушай дурачка, Иржи! Он тебя научит всякой бяке!

Иржи и Йожеф, опустив глаза, дружно хмыкнули и, выскочив из лодки, протянули девушкам руки, оставив Инваара наедине с веслами.

А через некоторое время все вместе звонко смеялись на несущей их по кругу карусели.

Возвращалась веселая, но несколько подуставшая от впечатлений, компания, когда желтое светило почти касалось своим краем верхушек академических крыш. Ворота все еще были открыты, и последние студенты заходили внутрь, а последние родители, наоборот, медленно тянулись к выходу, оставив своих чад в этих стенах на целых долгих полгода.

– Иржи, – Риана взяла парнишку под руку, – скажи, а зачем люди вообще влюбляются? Женятся и рожают детей?

– Глобальненький вопросец! – Хмыкнул Инваар. – А ведь действительно...

– Наверное, это условия игры? Условия проявленного мира. Закон сохранения энергий.

– Кто-то ушел, а кто-то только влился в процесс?

– Ну да. Проявленный мир – это все энергии, вышедшие из хаоса и обретшие форму. Существующие по определенным законам.

– Значит, наша воля – это иллюзия, навеянная законами и биохимическими процессами в организме?

– А ты попробуй, последи за собой как бы со стороны. За мыслями, за поступками. В конце концов, мы ведь тоже – язычки проявленной энергии. Не огорчайся, – погладил он руку девушки, – жить очень интересно. Я точно знаю.

Риана вздохнула и чмокнула Иржи в щеку.

– Счастлива будет девушка, которая полюбит тебя!

– Конечно. – Улыбнулся парнишка. – Смотри, Мирия уже у ворот. Поспешим!

Девушка отпустила Иржи и побежала к подруге. За ней заторопились и Йожеф с Инвааром. И только маленький Дракон шел все медленней и медленней, словно кто-то хотел, чтобы он остановился и посмотрел обратно. И Иржи нехотя развернулся.

На площади перед Академией, залитой вечерним золотистым светом, среди снующего по своим делам народа, стоял мужчина. Высокий и красивый эльф. Увидев, что глаза мальчишки встретились с его глазами, он криво улыбнулся и, выхватив из кармана прямой черной куртки нечто, напоминающее дуэльный пистолет прошлых веков из мира Иржи, вскинул руку и выстрелил.

И Дракон увидел, как пуля, медленно вылетев из ствола, выбросившего сноп искр, резала воздух, неизбежно приближаясь к его лицу. Эльф беззвучно расхохотался, опустив руку. Прохожие начали испуганно озираться на источник громкого и резкого звука. А пуля с тоскливой обреченностью приближалась, словно сама не хотела делать то, для чего и была сотворена.

"Спасибо!" – мысленно поблагодарил Иржи и, вытянув навстречу ладонь, впитал ее динамическую энергию в себя. Пуля, облегченно выдохнув, упала блестящей капелькой к его ногам.

И тут на него обрушилось лавина звуков и резких движений. Глаза эльфа изумленно округлились, и он, растерянно посмотрев по сторонам, бросил свой пистолет и дернул висевший на шейном шнурке камешек. Тихий хлопок – и его уже нет. Вспугнутый непонятно чем, народ покружил, побегал, и вот уже снова все размеренно идут по своим делам. Иржи нагнулся и, подобрав блестящую несостоявшуюся смерть, крепко зажал в кулаке.

– Иржи! Ну где ты? Сейчас закроют ворота! – Махали со двора Академии друзья.

Парень улыбнулся и сунул пулю в карман.

– Иду! – И он пробежал мимо начинающих затворяться створок. – У меня развязался шнурок!

Девушки, что-то щебеча, подхватили его под руки, и только Йожеф задумчиво нахмурил лоб. Этот хлопок, прозвучавший недавно, так напомнил ему что-то из прошлой жизни... То, что очень хотелось забыть.

Глава восьмая. В которой Змеи оказываются дома, друиды – в пещерах, а Риибат Кайрен – в комнате у Иржи.

Секунда томительного ожидания перед охраняемой отцовским камердинером дверью, и вот, старый слуга, расплакавшись, открыл заветные створки. Пролетев еще две двери гостиной и холл, Эрнаандо и Альеэро замерли на пороге спальни. Коомин, решительно отодвинув высоких братьев в стороны, прошел внутрь. Там, на широкой супружеской кровати, под белоснежным покрывалом, лежала бледная и маленькая черноволосая девушка с закрытыми глазами и темными кругами под пушистыми, «драконьими» ресницами. Над ее головой был закреплен аппарат, дающий донорскую энергию слабому, пробитому пулей, телу. Местный дворцовый врач, поднявшись со стула, зашептался со своим академическим коллегой на языке, понятном только им обоим. А осунувшийся Кераано сидел, как истукан, не отрывая глаз от исхудавшего юного личика.

– Отец! – Эрнаандо медленно подошел к отцу и положил на его плечо руку.

Кераано очнулся и пустыми глазами посмотрел на старшего сына.

– Я так люблю ее... – прошептал он. – Мой ангел, моя маленькая девочка...

Дрожащими пальцами он провел по пушистой кудрявой пряди, чернеющей на высокой белой подушке.

– Знаешь, никогда не думал, что такая юная, чистая и искренняя душа может полюбить такого старика, как я. А она меня любила.

И слезы закапали из его обесцветившихся горем бледно-зеленых глаз. И Эрнаандо вдруг увидел, что огненная грива их отца пригасла под белыми пепельными прядками. Но тут к ним резко повернулся Коомин и рявкнул:

– Развели сырость, словно в нетопленном доме поздней осенью! Кераано! Ну-ка, уходи отсюда, старый облезлый змей! Эрнаандо! Вы нам мешаете!

Эрнаандо и присоединившийся к нему Альеэро подняли отца и под руки вывели в гостиную, откуда уходить он отказался наотрез. Позвав камердинера, сыновья попросили принести обед прямо сюда, желая хоть немного поддержать ослабший организм растерявшегося отца.

Едва молодой слуга споро расставил тарелки, из двери спальной высунулся Коомин и подозвал Альеэро.

– Надо привести сюда кого-нибудь из ее рода. Мы сейчас будем делать осмотр и, скорее всего, понадобится повторная операция. Дело осложняется тем, что малышу, которого она носит в себе, требуется много сил. У него сейчас самый ответственный период внутриутробного развития – состыковка ипостасей. То есть, он выбирает, к какому Клану будет относиться: к Змеям или Драконам.

– Скажите, Коомин, а что с ней произошло? От отца нельзя добиться ни слова, кроме тех, в которых объясняется ей в любви.

– Бедный Кераано! Мне очень жаль.– Он немного помедлил, опустив глаза. – В девочку стреляли. Доктор извлек две пули из легкого. Хорошо, в этот момент она была в драконьей ипостаси! Иначе бы ее уже не было в живых.

– Но драконья шкура такая прочная! Разве ее можно прострелить?

– Не знаю, не знаю. Выходит, можно. Ромьенус! Чего стоишь, точишь лясы? Тащи родственников!

Через пол-оборота в небольшой гостиной личных покоев Кераано стало тесно от детей Клана Драконов и самого Главы, Саэрэя Сааминьша. Громкоголосый и, обычно шумный, Дракон стоял, нахмурив брови, словно пытался решить непосильную для себя задачу.

– Альеэро! – Позвал он младшего Змея. – Знаешь, мне кажется, даяки и покушение – звенья одной цепи. И еще. Только отнесись к моим словам спокойно. Кому-то очень понадобилось убрать вас троих из Вожерона. Понимаешь, – продолжил он свою мысль, – девочку не убили, а просто ранили. И если бы не беременность, она бы уже прыгала по кровати. Ты узнал, кто-нибудь видел стрелявшего?

– Да, – задумчиво сказал Альеэро, – стрелял эльф. Все тропинки ведут к этому проклятому Фэлину! Я не думал, что эльфы моей долины станут ему помогать!

– Скорее всего, они и не помогали. Он вполне может ходить дальними порталами. Тем более, что они имеются в свободной продаже. Были бы деньги. А они у него есть!

Дверь спальни нехотя, со скрипом, открыла небольшую щель, в которой прозвучал голос Коомина:

– Драконы, заходите по одному, начиная с Саэрэя.

– Я пошел, а ты подумай! – поднял кверху указательный палец Сааминьш.

Дверь открылась посильнее, пропуская высокого и широкоплечего Дракона, и снова захлопнулась. А Альеэро сел рядом с отцом и задумался.

"Если Сааминьш прав, зачем понадобилось убирать нас из города? Оставшиеся во дворце Лайконика Главы и их дети вполне справятся со всеми стоящими перед ними задачами. Если что, они всегда могут связаться со мной или Эрнаандо. Да и Луисо, как выбранный для сражения военачальник, остался с ними. А что если все дело в Эрнаандо или во мне самом? А что если..." – У Альеэро на мгновение встали дыбом волосы на руках. – "А если это охота на Иржи?"

– Я ненадолго отойду. – Сказал он брату, пытающемуся впихнуть еще ложку супа в рот отца, даже не замечающего, что его кормят. – Мне надо...

Тот внимательно посмотрел на младшего и медленно кивнул головой. Альеэро провел рукой по лицу, стирая выражение крайнего волнения, и вылетел за дверь. Эрнаандо вздохнул и покачал головой. Видимо, младший брат понял что-то такое, до чего он пока не мог додуматься сам.

Дверь в спальню тем временем открылась, и из нее вышел, покачиваясь, бледный Саэрэй. Упав в подставленное родственниками кресло и приняв в руки бокал красного вина, он прохрипел: – Следующий!

А расторопный слуга, тем временем, уже наливал для него тарелку горячего супа.

Альеэро, чуть ли не бегом добежав до кабинета, захлопнул за собой дверь и прислонился к ней спиной, пытаясь унять сердцебиение. Несколько раз вздохнув, он осторожно позвал:

– Иржи, мой мальчик, ты меня слышишь?

И сразу, к его большому облегчению, тот отозвался:

– Альеэро, здравствуй! У вас все в порядке?

– Почему ты спрашиваешь?

– Не знаю... – послышался далекий голос. – Прошу, будь аккуратней...

– И я тебе тоже хотел это сказать... – Альеэро немного помолчал. – Стреляли в Каарину. Ее ранили.

– Ох!

– Не волнуйся, мы с Эрнаандо уже здесь, Коомин делает операцию, а Драконы дают энергию!

– Это хорошо! Родится здоровый Дракончик!

– Откуда ты знаешь? И почему не Змей?

– Знаю... – хмыкнул далекий Иржи.

– Я за тебя волновался.

– Время убивать, Альеэро, и время врачевать. Время рождаться, и время умирать.

– К чему ты это? – Настороженно спросил Змей.

– К тому, что ты – в моем сердце! – Рассмеялся Дракончик.

Альеэро взлохматил свои волосы и уже спокойно выдохнул.

– Не выходи с территории Академии!

– Не выйду. А Змеи еще обязательно родятся!

– Я навещу тебя, как только приеду.

– У меня с завтрашнего дня занятия. А пропуска для родственников подписывают только на выходной. Лучше, как будет свободная минутка, вызывай!

– Иржи!

– Да?

– Ты тоже. В моем сердце.

И Альеэро разорвал связь. Немного постояв, он медленно подошел к темному окну. Там, за стенами дворца, гулял свежий ночной ветер, перемешивающий в черной вышине серебристые тучи. Сквозь их прозрачные края искрились крупные холодные звезды. Сияли снеговыми шапками дальние, едва различимые, горные вершины. Все было тихо и умиротворенно в природе. И только душа скорбела в мыслях своих о судьбах родных и близких, на долю которых выпали в эти дни суровые испытания и, возможно, выпадут в будущем. "Разве мы хотим такой судьбы своим старым родителям? Братьям и сестрам? Мужьям и женам? Возлюбленным? Разве заслужили их нежные сердца такие страдания? Мы будем бороться за свой мир. Из последних сил, до последнего существа, способного держать оружие. Иначе маленький дракончик, только формирующийся в чреве матери, никогда не увидит солнечный свет и не полетит над родными горами, раскинув черные крылья. Смешливые сестры-близняшки никогда не познают радости любви. А маленький Иржи никогда не станет взрослым мужчиной..."