Текст книги "Художник. История третья. Хранитель (СИ)"

Автор книги: Екатерина Бердичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

А на пятый день каникул за Иржи порталом пришел Альеэро. Дракончик, увидя наверху горы машущего рукой парня с медными волосами, взвизгнул и мигом взлетел наверх.

– Альеэро! – Парень привычно повис на шее опекуна. – Я ждал тебя только завтра!

Тот с удовольствием посмотрел на раскрасневшееся на морозе лицо мальчишки.

– Мне уйти?

– Нет-нет! Мы когда отправимся в озерную долину?

Альеэро легонько шлепнул пальцем по холодному носу.

– Поужинаем и пойдем.

– Но там нет портала!

– Увидишь, малыш!

А вечером девицы долго не хотели отпускать еще одного кавалера, уговаривая то потанцевать, то поиграть им на рояле, то спеть дуэтом песенку. Альеэро расшаркивался, танцевал и пел. Сначала Иржи подходил и заглядывал ему в лицо с немым вопросом. Потом просто сел в углу, выдувая из ладони на танцующих искорки. А после и вовсе ушел спать, заперев дверь не только на замок, но и установив добротный щит.

Проснулся он ранним утром. Сквозь пушистые ресницы серел рассвет. Где-то приглушенно булькала вода. Иржи разлепил глаза и сел в постели, оглянувшись по сторонам. Большая комната, в которой он находился, не блистала роскошью, а скорее, наоборот, напоминала избушку лесника или зимовье. Светлые, оструганные бревна, по углам – три кровати. На полу – толстый шерстяной ковер. У окна – стол, раковина и плитка. За ними – скромная душевая кабина. Иржи дотронулся ладонью до бревен. Странно, но они были теплыми. Приподнявшись, он увидел свою сумку, а на ней – кофту, куртку и штаны с носками. У порога стояли его сапожки и несколько пар тапочек. Парень взглянул на кровати. Аккуратно застеленные, они стояли и ждали своих хозяев. В комнате никого не было.

Иржи вскочил с постели, натянул штаны и кофту. Ноги сунул в сапоги, поскольку тапочки делались явно не на него, и вышел за дверь. Потянуло теплой сыростью. Вода журчала совсем рядом. Высунув нос за тамбур крылечка, парень увидел бескрайнее серое озеро в туманной дымке и лодку с веслами у причала. А еще дальше из молочной пелены торчал длинный нос большой парусной яхты. Иржи запахнул кофту и спустился по ступеням. Где-то справа, из парящей глубины, выскакивала то ветка с серебристыми на иголках каплями, то оконце воды с еще пока закрытыми кувшинками и лилиями. Невидимые глазу белые метелки цветов на недалеком берегу пахли просто одуряюще. Где-то сзади бурлила река или били ключи.

– Альеэро! – Тихо позвал Иржи. В таком загадочном месте шуметь почему-то не хотелось.

И точно, в воде, укутанной туманом, кто-то громко плеснул хвостом о водную гладь. По зеркалу озера тут же побежали круги. Но храбрый Иржи, которого потряхивало не от страха, а от утреннего холода, упрямо ступил на причал. Постепенно, по мере того, как он все дальше заходил в озеро, туман все плотнее обступал его, делаясь с каждым шагом гуще. И даже нос яхты, видной от домика, с мостков не просматривался.

"Что за фигня?" – про себя подумал Иржи и проговорил заклинание, вызывающее ветер. Над его головой началось непонятное передвижение воздушных масс, словно кто-то мешал белый суп огромной ложкой. Совсем близко послышалось недовольное фырканье.

– Нет, ну это уже ни в какие ворота... – Громко сказал Иржи. – Туман-то убери и давай знакомиться!

– Ну и нахальные же дети пошли... – раздался совсем рядом скрипучий голос, – что не по ихнему, так сразу магией...

– А пугать не надо. Тогда и магии не будет... – Иржи нащупал перила и медленно шел на голос.

– Можно подумать, что ты испугался и весь трясешься...

Туман слегка рассеялся и прямо перед собой Иржи увидел Водяного с длинной седой бородой и рыбьим хвостом, рассевшегося на мостках.

– Привет! – Сказал Иржи и сел рядом с ним. – Я действительно трясусь. Холодно! Ты не мог бы пустить к озеру хоть немного солнечных лучиков?

– Маг, а согреть себя не может! – Водяной скосил на парня голубой глаз.

– Могу, – согласился Иржи, – только тогда уже всю воду придется подогревать. У тебя там никто не сварится?

– Нахал, – беззлобно сказал Водяной и посмотрел вверх. – Сейчас еще немного, и все рассеется само. Сейчас же зима, балбес! Туманы должны быть холодными.

Водяной почесал затылок и поднял палец с блеснувшим на нем кольцом.

– Видишь, уже светлеет?

– Вижу. – Хлюпнул Иржи носом. – Негостеприимный ты хозяин. Теперь у меня насморк будет.

– Это ты негостеприимный. Приперся в мой дом, подарок не привез, магичишь, да еще обзываешься. Хочешь, я тебя утоплю?

– Воду вскипячу. Всплывут русалочки кверху пузиками, с кем дни да ночки коротать станешь?

– Варвар. – Вздохнул водяной и, не прощаясь, без всплеска ушел под воду, прыгнув прямо с мостков.

Туман рассеивался на глазах. Легкий ветерок раскачивал ветки елок и сосен. Серая вода подернулась легкой рябью. В просветах появилось синее небо и голубое светило. Желтое только тянуло лучи откуда-то из-за леса. Яхта со спущенными парусами во всем своем стремительном великолепии покачивалась на волнах. Иржи откинул с причала трап и перебежал на судно. Осмотрев палубу, Иржи нашел лесенку, ведущую вниз. Спустившись по ступеням, он приоткрыл дверь. Здесь, на яхте, была всего одна маленькая каюта со столиком и кроватью, на которой спал Альеэро.

Змей лежал, уткнувшись носом в подушку. Длинные красноватые волосы разметались по черной простыне, с которой так ослепительно контрастировало сухощавое белокожее тело, все перевитое мышцами. Покрывалом он был накрыт только по пояс.

Иржи осторожно присел рядом и мучительно сожалел, что у него нет ни карандаша, ни завалящего уголька. Но он старался запомнить каждый изгиб, каждый поворот. Запомнить, как причудливо лежали тени на шее и спине. Запомнить россыпь золотых веснушек на плечах...

Художник, постоянно живущий у парня в душе, не выдержал и, чтобы подробнее разглядеть положение лица, пальцами осторожно приподнял прядь волос. Ореховый глаз с золотыми ресничками тут же приоткрылся, и совершенно не сонный голос Альеэро поинтересовался:

– Я тебе нравлюсь?

– Очень! – Честно ответил художник. Но щеки парня почему-то покраснели.

Змей хмыкнул и перевернулся на спину, подложив руку под голову. Иржи с удовольствием уставился на линию шеи, руки, грудную клетку, покрытую светлыми волосками и плоский живот. Покраснев окончательно от собственной бесцеремонности, а также затянувшегося молчания, он встал с кровати.

– Пойду, еще погуляю в тумане... Проветрюсь.

Но ловкая рука Змея быстро цапнула его руку и притянула на себя.

– Куда собрался маленький Дракончик? Разве от большого и страшного Змея можно убежать? – прошептал Альеэро, крепко прижимая Иржи к себе.

– Да пусти ты! – Вдруг испугался Иржи горячего и сильного тела своего старшего друга и бездонных золотых глаз. А еще вернее – испугался своего желания прижаться сильнее и погладить некрасивое, но безумно притягательное лицо. Провести пальцем по узкому длинному носу, твердой линии губ...

Альеэро засмеялся и отпустил Иржи. Тот вскочил, извинился и вылетел за дверь.

Отдышался парень только на ступеньках дома. Нагнувшись к озеру, он ополоснул лицо и шею холодной водой и прислонил к пылающим щекам холодные руки.

"Идиот, придурок, козел..." – Честил он себя всяческими словами. – "Как я теперь посмотрю ему в глаза? Может, удрать?" – Бегали в голове панические мысли.

Вскочив на ноги, он оглянулся по сторонам. От домика, который стоял прямо на воде, мостки вели к лесу, и Иржи, не раздумывая, побежал по ним на землю.

Черная мокрая тропа с выступающими корнями и нависающими со всех сторон ветвями летела под его ногами. Откидывая руками пушистые ветки с капельками росы, а иногда получая ими по лбу, Иржи выбежал, наконец, на открытое место. Перед ним лежало совершенно круглое синее озеро. На его берегу возвышался плоский темно-красный камень. Парень дошел до него и упал на колени, переводя дыхание. Рукой он оперся на одинокий валун.

Берега водоема, словно газоном, заросли ровной и мелкой синеватой травкой. Иржи нагнулся и посмотрел в совершенно прозрачную воду. Земляной обрыв падал почти отвесно, теряясь в черной глубине. Иржи не выдержал и заинтересованно поднес к воде руку.

– Не советую. – Раздался над его ухом звонкий девичий голосок. – Вода – мертвая.

Иржи в прыжке встал на ноги и обернулся. На камешке сидела маленькая девчонка, неуловимо, наверное, выражением глаз, похожая на Водяного.

– Привет, – сказала она, улыбнувшись, – я – Тата, здешнего Озерного Государя дочка. А ты?

– Я – Иржи Сааминьш. Здесь в гостях у Альеэро Ромьенуса. – Парень снова едва заметно покраснел.

– Садись рядышком, не бойся. – Усмехнулась Тата. – Не утащу.

– Я не тебя боюсь... – Вздохнул Иржи и сел рядом с Татой. – Иногда только себя.

– Посмотри мне в глаза, мальчик... – попросила девчонка.

Иржи повернул голову и посмотрел на ее кругленькое личико с голубыми глазами под светлыми ресничками.

– Ты хорошенькая! – Улыбнулся он. – Я бы написал с тебя картину. "Девушка на камне". Озеро, на берегу – камень, а на нем – ты.

– Договорились. – Серьезно сказала девчонка. – Вижу, душа у тебя как-то смутилась, словно ты сделал что-то, что противоречит твоей сути.

– Да, – вздохнул Иржи, – Это так... глупо...

– Почему? – Удивилась девчонка. – Разве любовь – это глупость?

– Это неправильно... пойми, Татушка, правильно, когда мужчина любит женщину. Я когда-то любил... не знаю...

– Ты – глупый, глупый мальчик. Когда-то мы были просто искрами Проявленной Вселенной. И ни у кого из нас не было пола. А потом, когда формировались плотные миры, нас поместили в тела, разделив на мужчин и женщин, чтобы мы воспроизводили себя сами, вложив в мозги крепкий запрет на "однополые отношения". А любовь – она разная. Женщину любят, как продолжение своего рода, как мать будущего дитя, как свет семьи... Я говорю про любовь, а не про секс. – Сама перебила свою мысль девочка, увидя в глазах Иржи вопрос. – Ведь есть любовь сама по себе, не признающая границ. Это, скорее, не тяга тела к телу, а стремление души к душе, энергии к энергии. И знаешь, мальчик, именно так чаще любят мужчины мужчин, а женщины женщин.

– Но это гадко... – Не удержался Иржи.

– Ты все опять сводишь к сексу. Если это просто секс, то такие отношения с кем бы то ни было, глупы сами по себе. Это очень непродуктивный обмен низкими энергиями. Это просто похоть, гормоны. Знаешь, как в туалет сходить, когда очень хочется. Короче, изнанку подкормить. А когда ты любишь, неважно, мужчину, женщину, ты хочешь подняться с этим существом на недосягаемую высоту. Вот чтобы здесь, – она положила руку на его сердце, – зарождался луч, объединяющийся с другим таким же в единое целое. И, знаешь, маленький, я тебе хочу открыть одну великую тайну: однополые существа лучше понимают и чувствуют друг друга. Им проще найти эту гармонию единства.

Девчушка подвернула под себя ножки и, рассмеявшись, продолжила:

– Ты мыслишь категориями "правильно" и "неправильно". Знаешь, почему их в свое время возвели в принцип?

– Почему?

– Как я и говорила тебе, чтобы существа размножались, и их род не прекращался, балбес. Ведь это все – большая игра, на кону которой – огромное количество энергии! Тебе ли не знать? А что случится, если игрушки, перестав жить "как все", станут не просто размножаться, а презрев запреты, научатся любить по-настоящему? Рожать детей в гармонии единства двух сердец?

– Что будет?

– Ничего не будет, маленький гений! Детей будет мало, и каждая новая жизнь станет величайшей ценностью, перенаселения не будет, войн не будет. У всех всё станет хорошо. Разве такая игра интересна? Надо, чтобы выделяемая низшими существами сила брызгала во все стороны: летели ошметки, дети убивали своих педагогов за один косой взгляд и брошенную в гневе фразу. Надо, чтобы выросшие в пьяном разврате недоросли мстили всем посторонним за грехи родителей. Чтобы мальчик, воспитанный бабушкой без ласки отца, стал кровавым диктатором, вырезающим из живых людей органы... А мужчины сражались между собой только из-за того, что они поклоняются разным Богам, получающим от этого процесса кучу грязной энергии.

– Зачем ты это говоришь? – С болью спросил Иржи, вспомнивший свой прежний мир.

– Затем, что кто-то должен обязательно принести жертву, мальчик... И чтобы ты разобрался в самом себе.

Девчонка встала, вытянувшись во весь свой маленький рост.

– Когда ты будешь меня рисовать?

– А у тебя есть краски? Ты ведь живешь в воде? Я бы нарисовал тебя хоть углем, но он смоется...

– Тогда жди до завтра. В этот час я буду здесь с красками и чем еще?

– Растворителем, маслом, кистями и холстом. Лучше грунтованным. Здесь-то грунтовать нечем.

– Иди. Тогда до завтра? И помни, что я сказала.

И девчонка истаяла, словно струйка утреннего тумана. А Иржи, усмехнувшись и успокоившись, пошел к дому.

В домике на воде дверь была распахнута настежь, и солнечные лучи, врываясь в нее, проложили на ковре и досках широкую светлую дорогу. Рядом с плиткой стоял Альеэро и, что-то негромко мурлыкая себе под нос, жарил колбаски. На столе лежали еще не порезанные овощи и пучок зелени.

Иржи снял сапоги, а на кофту надел куртку.

– Тебе не холодно? – Покосился он на Змея.

Тот ухмыльнулся:

– Ну, я же не гуляю в тумане в промокшей кофте и без носков.

– Я – дурак. – Вздохнул Иржи и, подойдя к Альеэро, боднул его головой в руку.

– Ты – еще маленький. – Потрепал Змей его черные кудри. – Сейчас будем завтракать!

– Я помогу. Дай мне ножик, я порежу овощи.

И они вдвоем начали готовить завтрак.

– Как ты умудрился меня перенести, даже не разбудив? – Улыбнулся Иржи, вспомнив свое утро.

– Учеба в Академии, мой юный друг, весьма полезное занятие. Кроме возможностей, значительно расширяет кругозор. Бросай на сковороду овощи. Сейчас мы их заправим специями, добавим соуса и немного потушим.

Иржи достал тарелки, вилки, салфетки и чашки. И поставил все это на стол.

– Вкусно! – Сказал он, отсалютовав повару вилкой.

– Если бы ты побегал еще оборот, то и сырые овощи показались бы тебе верхом совершенства. Итак, мой маленький друг, на сегодня у нас – обширная познавательная программа. Ты был в нескольких долинах, но так и не видел их главных природных красот.

– Горы между нашими долинами видел...

– Горы – это хорошо. – Сказал Альеэро, отпивая огненный кофе. – Но и в долине Драконов, и в нашей долине, есть каскад сообщающихся друг с другом озер, берущих свое начало из речек и ручьев предгорий. Так вот, мы сейчас с тобой находимся в долине Змей. И после того, как ты помоешь посуду, а я подготовлю яхту к отплытию, мы отправимся рассматривать их чудесные берега. Не возражаешь, маленький Дракон?

– Конечно, нет!

Белая яхта под двумя косыми парусами медленно и тихо плыла по озерной серой глади. Небо снова затянуло тучами, и моросил мелкий дождь, что не мешало закутанному в плащ Иржи любоваться крошечными заливами, затянутыми широкими листами раскрывающихся розовых лилий, тростниковыми метелками, безмятежно шуршащими о чем-то своем, хвойными лапами, свисающими прямо в воду. Он видел маленьких пичужек с зелеными и малиновыми грудками, прыгающих по веточкам утонувших сосен, слушал их веселый разговор между собой и удивленное «пиу-пить», когда под водой проскальзывала тень огромной рыбы. А однажды он растянулся на палубе и свесил голову за борт, чтобы хорошенько разглядеть разноцветное огромное чудо, едва шевелившее плавниками, но легко обходящее в толще воды их яхту.

– Смотри, сейчас берега будут сужаться и вырастать вверх каменными скалами. – Крикнул Альеэро

Иржи, который в это время, лежа на корме, разглядывал мелкие синие водоросли, придающие воде в этом месте насыщенный ультрамариновый окрас.

Парень поднялся и с восторженными глазами подошел к Змею.

– Просто потрясающие краски! Сюда бы на месяц с этюдником...

– За чем дело встало? Впереди – летние каникулы.

– Это ты слишком заглядываешь вперед. Еще полгода учиться, потом экзамены... Не люблю планировать заранее. Вдруг задумаешь, а оно не сбудется?

– Да... – Альеэро перестал улыбаться и немного довернул налево, – карты, увы, не в наших руках... Видишь, впереди стремнина? Здесь сложный фарватер и на дне камни.

– Извини, что отвлек...

– Ты не отвлекаешь, а я просто рассказываю. Посмотри на приближающиеся скалы. Какого они цвета, как считаешь?

– Коричневые, с красным вкраплением каких-то пород.

– Сейчас подойдем поближе, увидишь..

Альеэро что-то пробурчал, после чего взглянул на небо. Облака нехотя, словно уступая давлению желания Змея, начали расходиться, и через дыру брызнули солнечные лучи. Озеро из темно-серого стало синим, лес по берегам – светло– голубым, а скалы впереди вспыхнули миллионами разноцветных искр. Иржи зажмурился и рассмеялся.

– Что это? – посмотрел он на Альеэро, заслоняя глаза рукой.

– Авантюрин, мой хороший. В этом месте стремящаяся вниз, в долину, вода промыла залежи этого прекрасного поделочного камня. Сейчас он немного подсохнет и заблестит еще сильнее.

Но во всей красе скалам не дали развернуться тучи, которые с медленной задумчивостью повернули назад и закрыли небесное окошко. Снова начал накрапывать дождь. Вода под носом яхты вспенилась и забурлила.

– Видишь? – Спросил Альеэро. – Течение сверху усиливается. Подержи штурвал, я уберу паруса. Дальше мы пойдем на двигателе.

А потом началась борьба с водоворотами, хитрым фарватером и капризным течением, норовившим то замедлиться, то понестись вскачь, словно молодая кобылица, вырвавшаяся на свободу раздольных степей. Близко, очень близко с бортами яхты проплывали искрящиеся скалы. Стоя на палубе, Иржи мог дотянуться до их шершавых боков рукой, замирая от чудившегося ему скрежета киля о неожиданный донный камень. Но вот постепенно крутые уступы стали расходиться в стороны. На них даже появилась какая-то призрачная травка. Но чем дальше скалы разбегались, превращаясь в берега очередного озера, тем больше на них появлялось поросли и деревьев.

– Фу-у... – Выдохнул Иржи, – ты просто неподражаемо водишь яхту... Впрочем, как и делаешь все остальное, чем занимаешься.

Альеэро скосил на парнишку лукавый взгляд и, улыбнувшись, откинул с лица мокрую прядь волос.

– Спасибо, мой хороший. Посмотри теперь направо. Видишь, вдали, на круче, огромное дерево? А наверху вроде копны сена?

– Вижу.

– Там живет невероятной величины старый орлан. Девушек, с целью разведения потомства, на свою жилплощадь он уже давно не приглашает, поэтому живет в гордом одиночестве, свободный от всех забот и обязанностей.

– Круто. – Хмыкнул Иржи. – А на него посмотреть можно?

– Только если он сам заинтересуется твоей персоной. А сейчас, похоже, он просто спит. А вот там, впереди, видишь, мостки? Мы с тобой сейчас около них пришвартуемся.

И вот, оставив яхту у небольшого причала, они вскарабкались на крутой берег, поверху поросший пушистыми кустами и высокими пихтами, между которыми вилась едва заметная тропа.

– Ты не устал, маленький Дракон?

Иржи помотал головой. Даже и если бы устал, все равно не за что бы ни признался. Хватит, и так сегодня с утра выглядел полным идиотом, страдающим кучей иномирных комплексов.

Дождик, с самого утра добавляющий сырости, наконец, перестал, и тучки сами по себе начали расходиться, то тут, то там открывая небесные просветы. Макушки деревьев и кустов заиграли в лучах тысячью разноцветных капель. От нагревающейся земли пополз вверх легкий пар. Альеэро шел впереди в одной рубашке и тонких штанах, заправленных в сапоги, не обращая внимания на набухший испарениями воздух, от прикосновения которого промокало все, вплоть до трусов и носков. У Иржи в ботинках уже давно хлюпало, но он, периодически стараясь подсушиться, терпеливо шел за своим проводником. Сосны становились все выше и гуще, а тропа начала забирать вверх. Скоро путь им преградила маленькая горная речушка, весело обмывающая холодной водой пестрые камешки, живописно расположившиеся на дне. Иржи не удержался и, засунув в ледяную воду руку, вытащил полосатый желто-красный булыжник. Впрочем, на воздухе он быстро высох, превратившись в обычный, ничем не примечательный серый обмылок. Парень вздохнул и обратно бултыхнул его в воду.

– Эта порода очень пористая. И когда ее заполняет жидкость, она раскрашивается самыми фееричными цветосочетаниями. Но, когда нет воды – это самый неинтересный камень на свете. – Улыбнулся Альеэро. – Пойдем, осталось совсем немного!

Скоро деревья начали редеть, и лес внезапно расступился, открывая заросшую травой поляну, по которой тек небольшой ручеек. А за ней, прямо перед глазами, открывалось во всей своей красе бездонное небо. Сине-фиолетовое, с голубыми и белыми барашками облаков. Солнечное и бескрайнее. А где-то далеко внизу терялась в дымке долина, отражая своими озерами роскошную небесную синь. Между водными зеркалами змеились русла рек, серебристо поблескивая ярким светом уже клонившихся к закату светил.

– Какая красотища! – Воскликнул Иржи и смело подошел к обрыву. – Какая высота!

В нескольких шагах от него, срываясь с поляны, вниз падал ручей, разбиваясь на камнях десятками радуг.

– Альеэро! – Улыбнулся Иржи. – Это просто какое-то чудо!

Тот сел на камень, вытянув вперед длинные ноги. Густо-зеленые тени от перекрестья лучей делали траву под ногами почти черной.

– Я обязательно должен это написать!

– Напишешь. Иди, посиди рядом.

Иржи подошел и привалился к боку Альеэро. Немного кружилась голова и чуть-чуть познабливало. Но он продолжал восторженными глазами оглядывать далекий горизонт.

Но вдруг Змей повернул его лицом к себе.

– Посмотри мне в глаза, мальчик.

Иржи посмотрел на Змея. Почему-то лицо друга то расплывалось, то снова становилось прежним.

– Да... Я тоже хорош... Посиди-ка вот так... Сейчас тебе станет легче...

Глаза Змея внезапно стали золотыми и очень теплыми. Иржи почувствовал, что это тепло проникает внутрь тела и ему становится все легче и легче. А глаза, тем временем, закрывались сами собой...

Очнулся он на кровати под теплым одеялом. Сама кровать, да и вместе с ней стены и пол мягко покачивались. Где-то рядом плескала вода. Сильно хотелось пить и в туалет. Иржи уперся руками в кровать и свесил вниз ноги. Встал и, придерживаясь за стену, пошел к выходу.

– Ты куда? – Раздался знакомый голос Альеэро.

– Туда... – прохрипел Иржи и закашлял.

– Пошли, горе мое бестолковое...

Змей отлепил от стены каюты тело мальчишки и помог подняться ему на палубу.

– Отвернись... – Буркнул тот.

– Значит, ты не так плох, как кажешься, дружочек... – Грустно сказал Змей.

В каюту Иржи уже вплыл на руках. Альеэро снова завернул его в одеяло, и Иржи с удовольствием воткнулся носом в подушку, пахнущую его другом.

– Ну-ка, подожди, – Альеэро приподнял его голову и поднес ко рту кружку с травяным отваром. – Пей, сейчас станет легче.

Напиток имел вкус мяты и какой-то пряной болотной травы. Напоив парня, Альеэро поставил кружку на стол и стал укладывать Иржи на кровать.

– Скоро пропотеешь и к утру будешь, как новенький... А то выдумал – болеть! Мы с тобой еще под водопад не лазили!

– Альеэро!

– Что, мой мальчик?

– Полежи со мной.

– А ты от меня не убежишь?

– Нет. Только обними, пожалуйста...

Змей задвинул мальчишку к стене и, подвернув одеяло, осторожно улегся рядом.

– Обними! – Буркнул тот.

Альеэро подсунул ладонь ему под плечо и придвинул парня к себе вплотную. Потом перекинул через него руку. Тот ухватил руку друга двумя потными ладонями и положил себе под щеку. После чего успокоено вздохнул и заснул. Теперь Змей вдыхал его запах и размышлял о превратностях судьбы.

"А может, и правда, жениться на одной из его кузин?"

Длинный тонкий нос уткнулся в основание растрепавшейся косы.

"У них бесподобно красивые девчонки".

Рука напряглась и подгребла мальчишку еще ближе.

"Вот же бестолковое, дикое и... такое родное иномирное чудо!"

Подсунув вторую руку под шею мальчишки, он обнял его обеими руками и заснул.

Утро, светлым лучом падая в лицо через люк иллюминатора, нахально разбудило раскинувшегося на черной простыне Иржи. Он открыл глаза и посмотрел по сторонам. Голова не кружилась, горло не болело. Хотелось пить. Подвинувшись к краю кровати, он схватил кружку, наполненную отваром, и жадно выпил ее до конца. А затем снова отвалился на подушку. Судя по гудению двигателя, Альеэро уже встал и теперь вел яхту домой.

"И все-таки я болван", – сам себе сказал Иржи, – "устроил вчера непонятную истерику, словно барышня, первый раз вышедшая в свет. Не переоделся...Заболел... Идиот".

Надев на себя высушенную одежду, он поднялся на палубу.

– Доброе утро! – Подойдя к другу, стоящему у штурвала, Иржи обнял его за талию и снова ткнулся головой в плечо. – Спасибо тебе!

– Посмотри мне в глаза... – Попросил Змей.

И снова два золотых солнышка плавили тело Дракончика.

– Здоров. – Удовлетворенно произнес Альеэро и щелкнул парня по носу. – Иди, готовь завтрак, пассажир. Под столиком – холодильник.

Кивнув головой, Иржи исчез в каюте. Застелив кровать, он нашел плитку и продукты. И из помещения скоро вкусно запахло мясным супом.

Готовить Иржи умел и любил это делать, если никаких приличных ресторанов в округе не было. А научили его этому девчонки – модели, которые экономили на всем, кроме фигуры. Поешь жирного – растолстеешь, появятся прыщи. Мучного – прыщи и животик. Значит – овощи, крупы и мясо. Лучше, если со специями.

И когда яхта причалила к пирсу, восхитительный суп-пюре уже был готов, доходя до нормы под крышечкой.

Когда Альеэро спустился в маленькую каюту, то на столе уже стояли тарелки и лежали ложки.

– Прошу, сударь, присаживайтесь. Наш плавучий ресторан приветствует своего гостя от всей души! – Иржи открыл крышку кастрюли и зачерпнул половником густой суп, осторожно разливая его по тарелкам. – Приятного аппетита!

Альеэро фыркнул:

– Тогда уж хозяина!

– Ты – хозяин яхты. А шеф-поваром ресторана, – парень обвел рукой стол и плитку, – работаю я!

– Ты прекрасно готовишь! – Благодарно сказал Змей, доедая вторую тарелку.

– Спасибо, я старался. – Скромно сказал парень, похлопав ресничками. – Посуду помоешь? А то я опаздываю...

– Куда? – Удивился Альеэро.

– На свидание... – порозовев, ответил Иржи.

– Чего? – Рассмеялся старший друг. – С русалками? Еще в детство не наигрался?

– Нет, – Иржи присел на стул и рассказал, как обещал Тате нарисовать ее портрет, умолчав о разговоре. – Ты не возражаешь, если я пойду и немного попишу ее?

– Иди. Тата – мудрое существо. И если она захочет с тобой поговорить, выслушай ее. Сегодня мы все равно никуда не поедем. Иди, раз она ждет!

Тата сидела на камне. На травке перед озером стоял мольберт, к которому был прислонен холст. На тряпке были разложены краски и кисти.

– Привет! – Голубые девчоночьи глаза улыбались. – Выздоровел?

– Привет, Тата! А откуда ты знаешь?

– А ты никому не расскажешь? – Девчоночьи глаза искрились смехом.

– А должен?

– Меня ночью звал твой Ромьенус. Переживал.

– А ты?

– А я сварила для тебя настой.

– А я его выпил. Спасибо, Тата! А ты давно знаешь братьев?

– А давай ты не будешь меня спрашивать о возрасте?

– Хитрюха! – Иржи установил холст и выдавил краски на палитру. А затем мазками начал намечать лицо, контуры тела, камень и траву. Наметив, начал прорисовывать лицо.

– Ты успокоился? – Спросила девчонка.

– В-общем, да. Но правила, вбитые в голову в детстве, трудно перебороть. А потом, Тата, я не уверен, что для этого взрослого мужчины маленький Дракон – не просто игрушка. Мы ведь все играем: в работу, друзей, учебу... Надоедает – меняем увлечения. А вместе с ними уходят и те, кто остался в той игре.

– Мальчик, давай попробуем разобраться в ваших отношениях. Поверь, у этого хитрого Змеюки были разные девушки. И парни тоже были. И тут появляешься ты. Маленький, но гордый и независимый. И без монет в кармане. И он начинает с тобой возиться. Лечит тебя от магического истощения, искренне хочет тебе помочь.

– Почему? Объясни, Тата! Может, из-за моей внешней привлекательности?

– Ты балбес, юноша. Огромное семейство Сааминьшей точно с такими же личиками живет по-соседству. И чего-то никакой тяги он к ним не чувствовал. Мальчик мой, весь проявленный мир – это потоки энергий. На разных "этажах" этого мира они разные. Ты своими глазками видишь всего лишь малую толику этого огромного здания, или Древа. Поверь, когда близкие по энергетике существа находят друг друга, они притягиваются. Чем сильнее "одинаковость", тем крепче притяжение. Помнишь, я говорила, что когда-то мы были единым лучом, вырвавшимся из Хаоса? А затем все разлетелось на сотни миллионов частиц, волн и осколков. Но когда мы встречаем того, с кем когда-то были единым целым, чем-то очень близким, мы снова невольно хотим соединиться, вспомнить тот экстаз безумного счастья. Понимаешь?

– Но почему тогда существа сходятся и расходятся?

– Можно предположить, что они были в потоке где-то рядом... но не вместе. Вроде то, но не совсем. Здесь, в этом плотном мире, проверить это можно только одним способом. Догадываешься, да? Но многие, не могущие найти хоть какое-то приближение, начинают просто беспорядочно перебирать партнеров, доставляя игрокам, – девочка взглянула наверх, – большую радость, поскольку сила, отдаваемая в этот момент существами, просто бьет фонтаном... А потом, представления у тебя обо всем еще человечьи, хотя все твои тела уже перестроились. Пойми, люди из всех разумных существ – самые примитивные. Они мало живут, но отдают много энергии. Есть целые миры, населенные только ими. А дети Кланов... Они видят больше. Знают многое. И умеют любить. Несчастливые браки среди них – редкое исключение. Иржик, ты его любишь?

– Как друга, наверное, да. Даже скорей, как старшего брата. Но, если честно, с родным братом так обниматься не хотелось. Тата, мне тяжело об этом говорить. Но и жить без него я уже не могу. Я сам не понимаю себя.

– Пусть все идет, как идет, малыш. Но прошу тебя, не бегай ты от него. – Тата опустила ножки с камня. – Я устала. Давай, послезавтра?

– Как скажете, юная леди!

Тата хмыкнула и подошла к Иржи, взяв его за руку.

– Я – не леди. И далеко не такая юная.

– Какая разница? – пожал Иржи плечами. – Спасибо за то, что ты есть.

– Запомни эти слова, мальчик. Они относятся не только ко мне.

И струйка тумана тихо истаяла в воздухе. Иржи накрыл холст и сложил краски с кистями.

– Думаю, за сутки ничего с ними не случится, правда, Тата?

Над озером разнеслось отчетливое хихиканье.

Следующий день рождался ослепительно ясным. Первые лучи света, взметнувшиеся из-за леса, прошив своим острым взглядом маленькое окно рубленного домика, где ночевал Иржи, коварно потянули его за веки.

– Уже встаю! – Сонно пробормотал Иржи, который уснул, когда на небе уже вовсю сияли звезды. А не спалось ему, поскольку приплывший в гости к Альеэро на "поговорить" Водяной был угощен вином с самых лучших виноградников. Естественно, Змей составил ему компанию. Посетовав на отсутствие молодого пополнения в русалочьих рядах, Водяной затянул песню. Альеэро подхватил. Пели они хорошо, на два голоса. У Водяного голос был более высокий, он вел, а Ромьенус подхватывал. Иржи, конечно же, выбрался из постели, в которую уже успел забраться, утеплился, чтобы не простыть снова, и тихо вышел на мостки. Присев на корточки и опершись спиной о бревна дома, он с удовольствием прослушал песню о влюбленной русалке, про яснозвездную ночь... А потом Водяной, открыв еще бутылку, не оборачиваясь, сказал: