Текст книги "Love is above all (СИ)"
Автор книги: Екатерина Кузнецова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
– Я не голодна, – честно призналась я, как только напротив меня на стуле устроился Билан.
– Я тоже, – тихо бросил он, опуская глаза на тарелку. Он всё понимает. Всё прекрасно понимает. – Ты мне только на один вопрос ответь, и я обещаю, это утро ты проведёшь спокойно. Без моего присутствия, – ковыряясь вилкой в тарелке, певец явно заметно нервничал, и это волнение, конечно же, передавалось и мне.
– Я тебя слушаю, – а что слушать-то? Сама же знаю, что он хочет спросить.
– Ты жалеешь о том, что произошло сегодня ночью? – с осторожностью поднимая на меня взгляд, Дима с опаской смотрел в мои глаза, слегка хмуря брови.
Что мне тебе ответить, Дима? Что? Я так надеялась, что наш разговор обойдётся без этих глупых вопросов, которые сейчас только усугубляют всю проблему. Какой смысл обсуждать то, что уже сделано? Какая разница, жалею я или нет? Ночь уже закончилась, всё прошло. Сейчас гораздо логичнее обсудить, как нам всё это поскорее растворить в своей памяти, дабы облегчить обоим жизнь. Ничего уже не исправить. Эта ночь не изменит того, что смог изменить этот проклятый год, а изменил он, между прочим, очень многое. Да, признаю, ночь была самой лучшей, самой желанной, но самой неправильной… Всё было перечеркнуто тысячу раз ещё год назад. Сейчас уже нельзя отмыть все грязные пятна прошлого и начать всё сначала. Уже слишком поздно…
– Прощай, Поль, – будто прочитав все мои мысли по глазам, Дима резко встал из-за стола, а от его слов по моему телу пробежали мурашки и моментально заслезились глаза.
Билан смотрел на меня сверху вниз каким-то презирающим взглядом, а я не могла оторвать от него глаз. Что я натворила? Господи… Я ведь ещё вчера знала, что нас никогда и ничего не будет связывать, но всё равно соблазнила его. Ханова, зачем? Почему же ты такая эгоистка?
– Вить… – мой голос дрогнул, а когда я увидела, что Дима поморщился только от того, что я назвала его этим именем, возможности хоть что-то ещё сказать у меня просто не было, а по щеке скатилась первая слеза.
– Никогда больше не смей называть меня этим именем, – вот так резко, чётко, грубо.
– Прости меня, – не обращая внимания на неприятный ком в горле, я хотела сказать ему ещё кучу слов, которые крутились в моей голове, но мне уже некому было их говорить…
После последней моей фразы Дима без лишних прощаний выскочил из кухни, оставляя меня сидеть одну за этим чёртовым столом. Казалось, мне в буквальном смысле перекрыли доступ к кислороду. Дышать было просто нечем. Медленно моргая и бегая глазами по всей комнате, я жадно хватала ртом воздух, не обращая внимания на слёзы, которые безжалостно катились по щекам. Предательство бывает разным. Кто-то изменяет и предаёт любимого человека. Кто-то крадёт и вешает вину на своего близкого. Кто-то ради денег и бизнеса подставляет собственного брата или даже отца. А я только что предала сразу трех людей. Я предала Ваню. Я предала Диму. Я предала саму себя. Именно сейчас, не ночью, все мои принципы полетели к черту. Я предала свои чувства, свои эмоции, свои ценности и взгляды. Я стала одной из тех, кого ненавидела и презирала всю свою жизнь – предательницей. Ханова!
Дверь громко хлопнула, а я от неожиданности вздрогнула. Немедленно закрывая глаза, я вызвала только ещё больше слез. Всё. Он ушёл. Ушёл, как когда-то ушла от него и я. Но, кто же тогда, год назад, мог знать, что именно так всё сложится?
========== XIII ==========
Комментарий к XIII
В главе используется песня Полины Гагариной – Ты не мой, поэтому всем рекомендую при желании её послушать во время прочтения.
«Парадокс: огонь ненависти может затушить пламя любви».
– Джулиана Вильсон.
Весь сегодняшний день я потратила лишь на то, что тщательно убирала и вымывала всю свою квартиру. Хотя нет, неправильно. Я до сих пор продолжаю убирать и вымывать всю свою квартиру. Да, это очень странно, но мой внутренний страх так и не отступает, и именно это заставляет меня без остановки вычищать каждую комнатку до мелочей. Уже завтра возвращается Ваня, и я не имею даже малейшего представления о том, как себя с ним вести. Очень хочется просто сделать вид, что за эту неделю его незаметного отсутствия ничего не изменилось, и все по-прежнему прекрасно. Очень хочется… Но получится ли? Лично я очень сомневаюсь в этом. Знаете, я вообще чувствую себя сейчас какой-то преступницей, которая после жестокого убийства заметает свои следы в собственной квартире. Я перемыла каждый сантиметр пола по несколько раз, сменила старое постельное белье на новое, пропылесосила диван, выкинула все купленные Димой продукты, помыла окна, использовала все ароматизаторы для дома, лишь бы только из квартиры выветрился его запах… Такой родной и сладкий запах. Кажется, сколько бы флаконов освежителей воздуха я бы не истратила, я все равно буду чувствовать лишь его аромат. Дима слишком долго находился в этой квартире. Я не могу теперь спокойно смотреть ни на кровать, ни на диван, ни даже на чёртово кухонное окно. Перед глазами каждую возможную секунду мелькают картинки уже прошедшей недели, заставляя мой разум ещё больше подчиняться страху. Сильному страху. Господи, что же будет, если Ваня узнает всё, чем я занималась эти семь дней? Я боюсь представить, что он будет чувствовать в случае, если всё каким-либо «чудесным» образом вскроется. Мой любящий муж – человек, который приложил немало усилий для того, чтобы помочь мне пережить расставание с Биланом. Он сделал очень многое и для меня, и для Таси. Он любит нас такой чистой и искренней любовью, которую в наше время, к сожалению, очень редко можно встретить. Где бы я сейчас была, если бы не Ваня? Он поднял меня обратно на ноги, когда я в буквальном смысле бессильно упала на землю. И после всего того, что он для меня сделал, какое право я имела вообще так подло с ним поступать? Правильно, абсолютно никакого. Ни-ка-ко-го, Ханова! Да, я, без сомнений, молодец, подчинилась своим чувствам и соблазну, но при этом о чувствах других даже не задумалась. Вот чем Ваня заслужил такое отношение к себе? Ничем…
Во второй раз протерев уже ненавистный подоконник на кухне, я тяжело выдохнула и уперлась на него руками. Мне весь день повсюду мерещатся какие-то отпечатки и наши с Димой следы. Даже сейчас, стоя уже у наичистейшего окна, мне всё равно кажется, будто на нём ещё остались тоненькие намёки на то, что происходило здесь буквально сутки назад. Неужели так теперь будет всегда? Я всегда буду бояться, что в один момент все вскроется, а после и вся моя жизнь окончательно рухнет? Нет, я не смогу жить вечно в страхе. В страхе, что могу потерять человека, который за этот год стал одним из самых близких мне людей. Он изменил мою никчёмную жизнь в лучшую сторону, а я предала его. Господи, как же хочется сейчас все снова бросить и просто улететь куда-нибудь подальше, забыв обо всём, что когда-то происходило в моей жизни, и начать всё с чистого листа. Очень жаль, что я не могу себе позволить взять и так просто сбежать. Не имею на это права. Я пообещала самой себе быть сильной и стойкой, но в итоге вновь рвусь подальше от всех проблем, надеясь, что они «как-нибудь сами собой рассосутся». Но таких чудес не бывает. Проблемы не имеют свойства растворяться сами по себе. Чтобы избавиться от какой-либо проблемы, нужно хоть что-то для этого сделать.
Прощай! Остался в снах наш белый рай.
Не умоляй, я не вернусь туда, и знай,
Ни ты не в силах нам помочь,
Ни я. Уходит время прочь…
[…]
Темная комната. Прохладный пол. Сигаретный дым. Опустошенная бутылка виски рядом со мной. Такая знакомая и уже родная атмосфера. Вставать завтра рано? Плевать. Именно в данный момент это интересует меня меньше всего.
Послушайте, вот вы когда-нибудь испытывали настоящую душевную боль? Ту самую, которую сложно перенести, от которой хочется кричать и плакать, которая попросту мешает тебе спокойно жить или хотя бы элементарно двигаться. Лично я испытывал. Испытываю. Знаете, в моей жизни ведь было очень много неприятных и стрессовых моментов, которые я переживал достаточно тяжело. Чего только стоило расставание с той же Лялей. Я любил эту девушку до безумия, и наше расставание оставило на моей душе приличную рану. Мне потребовалось немало времени, чтобы отвыкнуть от неё и осознать, что больше мы никогда не будем вместе. Такое бывает, мы просто не были созданы друг для друга. Но даже разрыв с этой девушкой не может сравниться с тем, что я чувствую с момента, как потерял Полю. Эту боль, эти чувства, эти эмоции невозможно описать ни одним словом любого языка нашей планеты. Слишком больно, слишком сильно, чтобы подлежать какому-либо описанию. Я потерял ее так глупо и ничтожно, что иногда даже становится противно смотреть на своё собственное отражение в зеркале. Поля была единственной девушкой, в которой я видел гораздо больше чувств и тепла, нежели во всех остальных. В моих глазах она выглядела взрослым ребёнком, которого категорически запрещено оставлять одного хотя бы на минуту. И нет, это сказано далеко не в плохом смысле, скорее, наоборот. Вся такая милая, ласковая и всегда добрая. Пелагея заставила меня совсем иначе посмотреть на любовь и весь мир в целом. Она изменила меня. Причём изменения начали происходить не с началом наших отношений, а гораздо раньше. Простого знакомство с этой девушкой хватило для того, чтобы уже сразу понять, что таких, как она, я ещё ни разу не встречал. В Поле есть много качеств, которых не встретишь во многих других девушках, и именно это и отличает ее от других. Я был уверен, что именно с ней я проведу всю свою оставшуюся жизнь и именно она станет матерью моих будущих детей. Боже, я так хотел, чтобы через лет пять, мы с ней просыпались не от назойливого будильника, а от маленьких детишек, которые с самого утра уже носились бы по квартире и прыгали по нашей большой кровати. Я хотел, я видел, я представлял с ней такую счастливую жизнь. Только с ней и ни с кем больше. Я и предложение ей собирался сделать, но не успел… Дурак.
[…]
25 апреля 2016 год.
– Димка, какое же оно красивое! Прелесть! Наверное, очень долго выбирал такое сокровище, – Гагарина тараторила, словно сумасшедшая, и всё разглядывала аккуратное колечко, которое уже успела нацепить на свой пальчик. – Божечки, Польке точно понравится!
Мы с Полинкой сидели в одном из красивейших ресторанчиков Москвы и беседовали по поводу моих грандиозных планов на будущее. И эти самые планы, скажу я вам, действительно потрясающие. Отчего-то я чувствую сейчас себя самым счастливым человеком на свете. И, вроде бы, моя девочка ещё ничего не знает, и она ещё не ответила это заветное «Да, я согласна» на мое предложение, но в душе все равно уже вовсю разливается какое-то сладкое и до боли приятное тепло.
– Да, я очень долго трудился над выбором этого колечка. Ты, кстати, давай-ка там не заигрывайся, – я добродушно посмеялся и кивнул головой на левую руку Гагариной, намекая, что пора бы уже и снять украшение. – А то придётся потом с мылом снимать.
– Это сейчас был тонкий намёк на то, что у меня пальцы толстые? – шутливо надув губки, блондинка все же сняла кольцо и положила его на стол, при этом громко хлопнув ладонью.
– Гагар, я же пошутил, не дуйся, – забрав колечко, я снова засмеялся, замечая, как надутые губы подруги тоже невольно расплываются в улыбке. – Ты мне лучше помоги придумать, как бы всё это оригинальненько так преподнести. Ты же у нас главная креативщица.
– О, неужели наш Ромэо хочет сделать предложение руки и сердца в не совсем стандартном стиле? – забыв про свои мелкие «обиды», Гагарина хитро улыбнулась и выпрямила свою стройную спинку, одним только взглядом показывая, что она в полной боевой готовности.
– Я для нашей Джульетты хоть звезду с неба готов достать. Она уж точно ее заслуживает, – и это действительно правда.
– Так, ты давай-ка тут со звездами своими потише будь. Ты за звездой полезешь, а за Джульетту потом кто выходить будет? Я что ли? – серьезно сказала Полинка, продемонстрировав мне свою раскрытую ладонь. – Полька у нас сама самая настоящая звёздочка, ей других не надо.
– С этим даже не посмею спорить, – закивав головой и подняв обе руки в воздух, я вновь не смог сдержать своего искреннего смеха.
– Когда планируем-то столь важную и интересную церемонию? – сплетая свои пальцы в замок, блондинка чуть наклонила голову к плечу, дожидаясь моего ответа. – Ой, я уже представляю, что будет твориться в Интернете, когда все узнают.
– Так, еще нужно вообще-то придумать, как и где всё устроить, но уложиться мы должны примерно до финала «Голоса». Как только закончим этот сезон, я хочу сразу сделать ей предложение.
– Не волнуйся, мы обязательно придумаем что-нибудь интересненькое. Доверься мне, – и что бы я без тебя делал, Гагара? – Знаешь, я так рада, что ты решил Польке предложение сделать. Она так давно мечтала о семье. О семье с тобой… И ее мечта наконец-то сбылась. Как же я за вас рада, – подруга наградила меня тёплой и милой улыбкой, и я заметил, как в её уголках глаз сверкнули слезки.
– Эй, ты только сырость тут мне не разводи, – слегка хлопнув блондинку по плечу, я улыбнулся, чувствуя, как у самого внутри всё кипит и горит от безграничной радости и счастья. – Да и вообще, знаешь, я не думаю, что ЗАГС что-то изменит в наших с Полькой отношениях. Мы и так уже семья, а штамп в паспорте лишь узаконит это дело. Правильно говорят, браки действительно заключаются на небесах. И наш брак заключился ещё тогда, когда мы друг другу первый раз о любви говорили. Конечно, наша свадьба будет самой шикарной, уж я все для этого сделаю, и мы запомним эту дату на всю свою жизнь, но нашу любовь все равно ничто и никогда уже не изменит, – я уверен в этом, – Представляешь, мы недавно даже о детишках уже серьезно задумывались. Я ведь всё волновался, думал, что Полька не хочет пока рожать, раз не начинает эту тему, но, как оказалось, я ошибся. Она просто думала, что я сам ещё не готов отцом стать. Глупенькая. В общем, мы уже хотим чётко работать в этом направлении, так что, Гагара, смотри, совсем скоро крестной станешь…
[…]
Да уж… «…так что, Гагара, смотри, совсем скоро крестной станешь…». И она действительно ею стала. Только крестной не моего ребёнка. Не нашего с Полей ребёнка.
Знаете, так тяжело, как сейчас, мне не было давненько. Серьезно. Мое состояние сейчас напоминает мне события почти годовалой давности. Мне вновь кажется, что в данный момент, в данную секунду весь этот чёртов мир не имеет никакого значения. Абсолютно никакого.
[…]
13 октября 2016 год.
– Зачем?! Зачем ты это сделал, Билан?! Блять, Димка, да как ты мог? – крепко держа меня за руку, Гагарина сидела рядом со мной и захлёбывалась в собственных слезах. Ее трясло. Сильно трясло. А я даже и не знал, что ей ответить.
– Полин, пожалуйста, только не начинай, – хриплым голосом выдавил я, ещё крепче в ответ сжимая холодную ручку подруги.
– Чем ты думал, Дима? Почему ты вообще решился на это? Я ведь тебя знаю, ты…
– Потому что жизнь мне эта надоела, Полин. Сомневаюсь, что такой ответ тебя устроит, но, по крайней мере, это правда, – опустив глаза и отдернув свою руку, я чётко слышал нервное дыхание блондинки и чувствовал на себе ее недоумевающий и пронзительный взгляд. – Я не могу без неё. Понимаешь? И да, я знаю, как убого сейчас выгляжу, так что можешь не начинать эту песню, – приложив свои ладони к лицу, я машинально потер глаза и тяжело вздохнул. – Порой смотрю на себя со стороны и аж тошнит от собственной беспомощности. Не думал, что без неё так паршиво будет.
– Дима, Господи! Ты серьезно? Полгода! Прошло. Гребаных. Полгода. Хватит! – процедив сквозь зубы каждое слово по отдельности, Полина сорвалась на крик, отражая в своих глазах все смешанные эмоции, а я почувствовал, что ещё чуть-чуть, и я сам уже сорвусь. – Дима, уже ничего не вернуть. Она не вернётся. Никогда. Больше. Не. Вернётся. Она выбрала другой путь, другую жизнь, пойми это наконец.
– Я понимаю, Полин, – на удивление я ответил достаточно спокойно. – Я знаю, сам всё испортил. Чёрт! Да я даже не помню ничего с той самой ночи. Понимаешь? Вообще ничего. Не помню, как добрался до дома, как изменил ей, да я даже само утро смутно вспоминаю.
– Знаешь, Дим, в жизни есть вещи, которые иногда просто не стоит вспоминать, – подняв уставшие глаза на Полину, я заметил, как резко она изменилась в лице и в один миг стала серьёзной, быстро смахивая с лица солёные слёзы.
Прощай-ай-ай, я уплываю в слезный рай.
Прощай-ай, но те слова не забывай.
Мечты тебе все отдала,
Рассвет встречаю я одна…
[…]
Мы уже около пятнадцати минут стояли с Полинкой у гримерки Аксюты, лениво дожидаясь, когда же хоть кто-нибудь уже соизволит прийти. Честно признаться, я не ожидала, что Гагарина подъедет к самой встрече, а не после неё. Она обычно не любит сидеть на одном месте и чего-то ждать, а тут сама прискакала, прекрасно зная, что Юрий Викторович может обойтись коротенькой беседой на пятнадцать минут, а может и задержать нас на час и более. В любом случае я очень благодарна ей, с ней мне будет как-то спокойнее, что ли. Я и так сегодня вся на нервах. Возвращение Вани, да ещё и эта встреча наставников перед репетициями. Почему нельзя все обсудить просто по телефону?
Хоть на улице сегодня и было достаточно жарко, мне всё же пришлось одеться немного не по погоде из-за некоторых обстоятельств, оставленных на моем теле после нашей с Димой ночи. Свободная красная юбка до колена и чёрная кофта с длинным рукавом, но открытыми плечами стали идеальным вариантом для меня на сегодня. Правда, кофточка была довольно тёплой, и это доставляло жуткий дискомфорт.
– Подруга, а ты в курсе, что засосы-то вблизи очень хорошо видны? Ой, как хорошо видны, Полька, – мотая головой в разные стороны, Гагарина стояла с очень серьёзным выражением лица, прекрасно понимая, что теперь я точно сильно влипла.
– Серьезно? Очень сильно? – приложив ладонь к шее, я невольно потёрла места, где виднелись кровоподтёки, которые я всячески сегодня с утра старалась замазать.
– Серьезно-серьезно, блин. Да подожди ты, не три, – легонько ударив по моим рукам, заставляя тем самым все же убрать их с шеи, Полина полезла в сумочку и достала оттуда тональный крем. – Сейчас посмотрим. Может быть, мой лучше замажет, – нанося маскирующее средство на мою повреждённую кожу, подруга щурилась и нервно поджимала губы, что заставляло нервничать меня все больше и больше. – Неа, Полька, ни черта не получается. Их все равно видно, – тяжело выдыхая и закатывая глаза, блондинка оглядела меня с ног до головы, и я поняла, что она этим своим взглядом хотела мне сказать.
– Ты ещё не видела, что у меня на груди. Это ужас какой-то, – оглядевшись вокруг и убедившись, что рядом никого нет, я слегка оголила свою грудь, демонстрируя подруге последствия бурной ночи. Увидев всю эту красоту, брови Гагариной тут же взметнулись вверх. – Ну, ладно, это я хоть под одеждой скрыть могу. А с шеей-то мне что делать? – по-настоящему прохныкав, я плечом облокотилась на стену и едва прикрыла глаза.
– Ничего не делать. Собирай вещи, поехали за Таськой, у меня погостите недельку, – что? Мне не послышалось?
– Гагарина, ты с дуба рухнула? – резко раскрывая глаза, я уставилась на подругу, окончательно убеждаясь в том, что она сказала это на полном серьезе. – Мы с мужем и так неделю не виделись. Как ты мне предлагаешь теперь ему объяснить, что я ещё одну маленькую недельку поживу у подруги?
– Ой, мы при желании и не из такого выбирались, – отмахнувшись рукой, Полина продолжала сверлить меня настойчивым взглядом. – Нет, Ханова, а чего ты ещё хочешь? Можешь прямо сейчас набрать номер Вани и сразу ему признаться. Чего кота тянуть за одно место? Какая уж разница, минутой позже, минутой раньше?
Я понимаю, Полинка действительно права и мне срочно нужно придумать какую-то вескую причину, по которой я не буду ночевать дома. Встретить Ваню, поужинать с ним и мило поболтать часик – это одно дело, а остаться наедине на слишком долгое количество времени – это уже совсем другое. Он сто процентов заметит засосы не только на моей шее, но и на всём остальном теле. Я не готова его потерять. Нет, точно не так. Не таким образом.
Тяжело выдохнув, я просто положительно кивнула подруге, автоматически соглашаясь с ее идеей. Других вариантов просто не было. Буквально на мгновение отводя взгляд куда-то за спину Полины, дабы собраться с мыслями и всё же придумать эту самую вескую причину, я за секунду сфокусировала свои глаза на приближающемся в нашу сторону силуэте, как только его заметила. Чёрный элегантный костюм, такого же цвета лаковые туфли, идеальная причёска. Дыхание перехватило, а сил оторвать от него глаз просто не хватало. Я так боялась этой встречи, боялась его реакции. Полночи не могла заснуть, жутко беспокоясь о том, что мне говорить, когда мы вот так столкнёмся лбами. А сейчас он просто спокойно идёт и даже не смотрит на меня. Как? Как он может сохранять такое хладнокровное спокойствие в то время, как у меня по телу бегают мурашки и нехило подкашиваются ноги?
– Поль, ты чего? – встревоженно посмотрев на меня, блондинка легонько дёрнула меня за плечо, пытаясь тем самым вернуть взгляд к себе, но у нее это не получилось. Не в этот раз.
Прощяй-ай, пропали памяти шаги.
Улетай, на встречу новому беги.
Люблю, любовь та боль была.
Прощай, прощяюсь навсегда…
Вот он уже совсем близко. Ещё пара шагов, и он окажется совсем рядом со мной. Его взгляд по-прежнему направлен в неизвестную, но при этом явно противоположную мне сторону, а лицо не выражает никаких эмоций.
– Привет, Полин, – вот такое холодное и быстрое приветствие, ито посвящённое не мне, и всё. Всё.
Он просто проходит мимо, даже не поцеловав и не обняв Гагарину, как делал это всегда раньше. Так противна моя компания, что он даже не хочет нормально поздороваться с подругой? Нет, я не верю.
– Не поняла, – грубо заявила блондинка, как только Билан оказался где-то за моей спиной. – Дим, я тут как бы не одна стою вообще-то.
– Полина, пожалуйста, – это всё, что я могла прошептать сейчас. Не больше.
Я так надеялась, что он просто сделает вид, что не расслышал претензии нашей общей подруги и продолжит дальше свой путь. Но нет, мои надежды оказались бессмысленными. Спустя пару секунд я услышала, как его шаги вновь приближаются и отдаются эхом на весь коридор где-то за моей спиной. Нет, пожалуйста! Уходи!
Ты не мой.
Разбивает сердце боль,
Задыхаюсь.
Ты не мой.
Застывает в жилах кровь,
Вдох-стоп…
– Ах, да? Извини, я не заметил, – очень «удачливо» съязвив, Дима буквально на мгновение задержал взгляд на мне, позволяя хоть на секунду создать зрительный контакт, от которого сердце заколотилось ещё чаще. – Здравствуйте, Пелагея Сергеевна, – чёрт! Дима, прекрати!
Я чувствовала, как внутри медленно закипает кровь, а к глазам подкатывают уже надоедливые слезы. Дрожь в ногах скрыть было просто невозможно, в принципе, как и мое нервное дыхание, которое я не могла контролировать. Да, я сразу поняла, что это месть. «Почувствуй себя в моей шкуре» – вот как это называется. Хотя, наверное, так и должно быть. Заслужила.
Ты не мой.
Разбивает сердце боль,
Задыхаюсь.
Ты не мой.
Застывает в жилах кровь,
Вдох-стоп…
– Дима, зачем ты так? – голос предательски дрожал, а я медленно мотала головой в разные стороны, стараясь тем самым отогнать проклятые слезы.
Напрасно.
Певец вновь вернул свой пронзающий взгляд ко мне, при этом неестественно щурясь и хмуря брови. Так непривычно и больно осознавать, что глаза, которые когда-то смотрели на тебя с любовью, сейчас смотрят с каким-то презрением и ненавистью, заставляя все чувства в душе перевернуться несколько раз. Я не хотела, чтобы он начал меня ненавидеть. Нет. Всё, что угодно, но только не эта черствая ненависть. Это слишком сильное чувство, которое со временем сжирает в нас всё хорошее и затягивает ещё глубже в глубокую яму тьмы. Уж я-то об этом знаю.
– А зачем ты так, Пелагея? – такой грубый и холодный тон. Совсем не тот, которым я наслаждалась на протяжении всей прошлой недели.
– Ребят, я совсем ничего не понимаю, – лучше и не понимай, Полин, тебе же лучше будет. – Я что-то пропустила, да? – переводя взгляд то на меня, то на Билана, Гагарина стояла в полном шоке. Я не успела ей рассказать про наш утренний разговор с Биланом. Зря. Очень зря.
– Нет, ничего важного и чего-то значущего ты не пропустила, – что?!
Ты не мой.
Разбивает сердце боль,
Задыхаюсь.
Ты не мой.
Застывает в жилах кровь,
Вдох-стоп…
По щеке покатилась слеза, а к горлу резко подкатил неприятный ком, который не позволил мне вымолвить ни единого слова. Вот так жестоко и грубо он отозвался о той ночи. «…ничего важного и чего-то значущего…». Эта фраза несколько раз отдалась эхом в моей голове, прежде чем я окончательно смогла понять ее смысл.
========== XIV ==========
«Безразличие делает женщину нервной, а забота делает ее ласковой. Каждый мужчина имеет то, что заслуживает».
– Фаина Раневская.
Когда же люди наконец поймут, что всё, что происходило, происходит и будет происходить в их жизни, зависит только от них самих? Не от пятидесятилетней соседки тёти Вали, которая «повидала в этой мрачной жизни всякое и знает толк в любых взаимоотношениях людей». Не от «мудрой и опытной» подружки Нины, которая в свои тридцать пять ещё ни разу не была замужем, а мужики от неё убегают, сверкая пятками. Не от всех этих липовых проблем и каких-то там сомнений, которые мы сами же себе придумываем. Только от нас самих зависит то, как и с кем мы будем жить всю свою жизнь. Зачем тратить время на совершенно ненужных людей или неинтересную и скучную профессию? Зачем сидеть и выжидать чего-то? Зачем терзать себя и отказывать себе в чем-то? С каких это пор наша жизнь стала считаться вечной? Люди настолько трусливы, что с полной уверенностью считают, что могут спокойненько и тихо посидеть где-нибудь в углу, пока все их проблемы сами собой рассосутся. Нет! Такого никогда не было, нет и не будет. Если вы хотите что-то изменить в своей жизни, вы должны прямо сейчас встать и приложить хоть какие-то усилия для этого. Хотеть изменений, но бояться что-то сделать – самая глупая ошибка всего человечества. Мы художники, и мы сами рисуем свою жизнь. Какой она будет – красочной или тусклой, решать только нам, а не кому-то другому. Почему мы, имея возможности, не исправляем свои ошибки, а только мечтаем об их исправлениях? Жизнь ведь, к сожалению или всё-таки к счастью, не вечна. Мы должны научиться радоваться тому, что имеем именно сейчас, в данный момент, и жить только в настоящем, исправляя свои неудачи именно в нем, а не заглядывать в далекое будущее и бессмысленно мечтать. Ведь очень часто мы настолько одержимы поисками великого счастья, что напрочь забываем о своём настоящем и наивно пытаемся что-то разглядеть в своём будущем. Эта нелепая вера в то, что в дальнейшем всё само изменится и наше долгожданное счастье к нам придёт с распростертыми объятиями, действительно до безумия глупа и нелепа. Может быть, хватит так рваться в будущее и хотя бы попробовать взглянуть на настоящее иными глазами? Не думали ли вы, что счастье и покой, которые вы так усердно ищите, находится прямо у вас перед носом, в вашем же настоящем времени? Раскройте свои глаза, откиньте наконец все страхи, и, поверьте мне, вы увидите, что мир вокруг вас не так уж и плох.
[…]
Поля просто прожигала меня своим недоумевающим взглядом, который с каждой новой секундой становился всё темнее и темнее. Моя фраза явно ее очень задела, и я, признаюсь, изначально и предполагал, что именно так всё и будет. Я хотел вывести ее на эмоции, я хотел, чтобы она почувствовала то же, что и я. Да, может быть, это неправильно. Согласен. Но, что мне остаётся делать, если эта девочка совсем заигралась и своими, и чужими чувствами? Мало того, что она мучает саму себя, не давая волю истинным эмоциям, так она ещё и мне даёт ложные надежды, которые терзают мое сердце. Я знаю, что я подонок и что это вообще грандиозное чудо, что Поля хотя бы разговаривает со мной, но… Но не после той ночи. Именно после той ночи все изменилось. Пелагея тогда сама, своими же руками, стёрла все грани между нами. Она хотела этого. И она знала, чем всё это закончится. А я ведь до последнего верил, что та ночь действительно станет нашим новым началом. Началом нашей новой жизни, если хотите. Подпуская к себе настолько близко, она дала мне надежду и верю в наше совместное будущее. Но, как только эта блондинка на следующее утро зашла на кухню, я по одному ее взгляду и голосу все понял. Она жалела. Сомневалась. Не хотела даже разговаривать. А мое сердце в это время просто разрывалось на мелкие части. Она попросту поигралась, вспомнила былые ощущения, получила массу внимания к себе и всё. И всё… Ей просто не хватало этой бешеной страсти, и она решила с помощью меня это исправить.
Нет, я не строю сейчас из себя какую-то жертву. Знаю, сам во всем виноват. Виноват в том, что она живет с другим мужчиной. Виноват в том, что она родила дочь другому мужчине. Виноват в том, что она теперь постоянно надевает на себя маски, и уже даже невозможно разобраться, где настоящая Поля, а где фальшивая. Да, я все это прекрасно знаю. Но, зачем? Зачем она тогда вообще возвращалась сюда? Зачем говорила мне всё эти слова? Зачем целовала меня и спала со мной, раз так сильно любит своего мужа и свою новую жизнь? Я безусловно виноват перед ней и своей вины не отрицаю, но я уже достаточно расплатился за это. Год страданий и угрызений совести сделали своё дело и прилично изменили меня. У меня были серьёзные срывы и проблемы со здоровьем из-за непрерывного стресса. Я кое-как сумел выжить и снова встать на ноги после нашего болезненного расставания. Спасибо всё той же Рудковской, которая хоть и не отучила меня от алкоголя и сигарет, но количество их употребления снизить смогла.
И вот сейчас, когда у меня всё более менее стало налаживаться, Поля снова внезапно влетела в мою жизнь, заставляя заново вспомнить и ощутить всю эту боль. Зачем она дала мне такую ярую надежду, что та ночь действительно все изменит, а потом сама же всё перечеркнула? Ну, я ведь тоже человек, и мне тоже бывает больно. Точно так же, как и ей.
– Значит, ничего важного, да? – по её щекам медленно скатывались горькие слезы от обиды, которые она даже и не торопилась вытирать, словно вовсе и не замечая их. Ей слишком больно. Слишком непривычно слышать подобное от меня.
– Ты сама дала мне это понять утром. Я задал тебе самый простой вопрос, ответ на который мог всё изменить. Понимаешь? Твой. Ответ. Мог. Всё. Изменить, – засунув руки в карманы своих штанов, я не спешил прерывать наш с Полей зрительный контакт и продолжал рассматривать ее глаза. Она нервничала, и это было заметно. От той уверенной и бесстрашной Поли, которой она пыталась показаться в день нашей первой репетиции, не осталось ни единого следа. Ее выдавали слезы, дрожь в ногах и сверкающие глаза. Я не могу точно понять, что происходит сейчас с ее серо-зелёным омутом, но, скажу честно, меня это немного пугает. В одну секунду ее глаза блестят и светлеют, а в другую – до невозможности темнеют. Внутри неё будто что-то происходит, какая-то война мыслей и эмоций, которую она тщательно пытается скрыть.
