Текст книги "Love is above all (СИ)"
Автор книги: Екатерина Кузнецова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
И прежде чем соврать кому-либо в следующий раз, задумайтесь, а стоит ли оно вообще того? Не будет ли ещё хуже, в случае, если всё вскроется?
[…]
– Гагарина, блять, всё со мной в порядке. Ты можешь хотя бы полчаса мне не названивать и оставить меня наконец в покое? – уже срываясь на крик и довольно грубый тон, я с психом отключил вызов и кинул телефон на барный стол, не заботясь об экране, который можно разбить в два счёта.
Слышать кого-то, разговаривать с кем-то сейчас мне совершенно не хотелось. Да и алкоголь в крови настолько затуманил мозг, что мне кажется, что любой контакт с абсолютно любым человеком в данный момент приведёт лишь к нежеланному и острому конфликту. А ссориться сейчас действительно ни с кем не хочется. На душе и без того гадко. Причем гадко настолько, что даже нет никакого желания делиться этим с кем-то. А какой смысл нагружать кого-то своими проблемами, портить людям настроение и нагло требовать поддержки, от которой в конечном итоге сам и отказываешься? За последние полтора года все друзья и близкие и так много натерпелись из-за меня. Я вёл себя как конченный эгоист, считая, что если в моей жизни случился апокалипсис, то все безоговорочно мне чем-то обязаны. Когда люди тянулись ко мне, всеми силами стараясь помочь, я их отталкивал самым наигрубейшим образом, но уже через час сидел и проклинал их за то, что они так просто сдались и всё-таки оставили меня в одиночестве.
Идиот.
Я ведь так всех и потерять мог. Чего только стоило мое ужасное отношение к Яне, которая практически каждый день дежурила у моей квартиры. Я хотел, чтобы она была рядом, хотел, чтобы она помогла мне пройти через всё, что случилось, но сам же её и отталкивал. Я делал ей больно своими словами и поступками, а она всё равно была рядом. Знаете, за что больше всего себя виню? Я ни разу не сказал ей спасибо. Чертова гордость. Ждал поддержки, но упрямо не хотел казаться слабым. И где, спрашивается, вся логика? Представляю, как Рудковская проклинала меня все эти месяцы.
А Гагарина? Полинка не меньше натерпелась. Сколько обидных и ненужных слов я ей наговорил за эти полтора года..? А сколько раз обвинял её во всех смертных грехах, упрекая в одновременной дружбе и со мной, и с Пелагеей..? Как будто она заслужила всего этого. А ведь она одна из немногих, кому я ещё доверяю в этом мире. Какого черта тогда я вёл себя так? Да даже сейчас, когда она снова волнуется и названивает мне по сто раз вместо того, чтобы провести спокойный вечер со своей семьей, я вновь её отталкиваю и разговариваю с ней так, будто она в чем-то виновата. И ведь я знаю, что ей обидно, но все равно кричу на неё.
Идиот. Пьяный идиот.
И зачем я вообще приперся в этот проклятый клуб? Выпить в одиночестве я мог и дома. Кстати, в родных стенах было бы даже как-то комфортней, потому что здесь меня начинает раздражать уже каждая мелочь. Цвет стен, эти надоедливые яркие огни, слишком громкая музыка, чей-то звонкий смех и крики… Чёрт! А ведь этот вечер должен был быть совершенно другим.
Три часа назад.
– То есть ты собираешься лететь вместе с ним? Я тебя правильно понял? – как бы я не старался скрыть недовольство, у меня это никак не получалось, и Поля на том конце провода это прекрасно осознавала, но при этом ещё больше, будто специально, выводила меня из себя.
Сначала резко отменила ресторан, минут пятнадцать что-то невнятно мямлила и только потом всё же набралась смелости объяснить мне причину своего поведения. Честно? Не понимаю. Не понимаю, почему из-за него она взяла и всё отменила. Да, возможно, меня сейчас можно назвать полнейшим идиотом и бессердечным человеком, но я все равно не могу понять, по какой причине моя Поля собралась лететь со своим бывшим (черт, не совсем бывшим) мужем на похороны?
Господи, как же глупо это всё звучит…
– Дим, успокойся, пожалуйста. Ты же должен понимать, что Ваня мне всё-таки не посторонний человек. Мы столько всего с ним пережили за всё это время. Я не могу его оставить в такой ситуации. У него ведь не кошка заболела, а отец умер. Ты понимаешь это или нет? Как ты мне предлагаешь поступить? Я лично другого варианта не вижу. К тому же, я многим обязана Ване и…
– Чем? Чем ты ему обязана, Поля? Ты себя слышишь вообще? Да, он не посторонний человек для тебя, вы безусловно какое-то родство между собой все равно чувствуете, но и лететь с ним на похороны ты не обязана. Что такого он сделал, что ты готова чуть ли не в ноги ему упасть? Ты ему на днях собиралась о нас рассказывать и разводиться. Какого черта тогда ты сейчас устраиваешь всё это? – злость. Наверное, это единственное чувство, которое я сейчас ощущал и с которым, признаюсь, не в силах был справиться. Ну, а вы бы справились? Знаете, что-то сильно сомневаюсь…
– Почему ты такой эгоист? Что за нелепая ревность, Билан? У человека отец умер, а ты не хочешь, чтобы я ехала с ним только потому, что сомневаешься во мне. Только я не игрушка, Дим. Понимаешь? Меня нельзя отнять, забрать, увести насильно, я сама всё решаю, и, если я сказала, что я с тобой, значит, я с тобой. Как же ты этого не понимаешь?
– Но ведь ему ты тоже самое когда-то говорила, да? А в итоге сейчас со мной, – не знаю, какой черт меня дёрнул это сказать, но… Но я сказал.
Жалею? Не знаю. Честно. Стоит ли жалеть о том, что ты делаешь непроизвольно, на автомате? Ведь, если я не успел подумать о последствиях, следовательно, я сказал то, что по-настоящему чувствовал?
– Дима, я хочу присутствовать на этих похоронах, и я буду на них присутствовать, – что? Серьёзно? – Нравится тебе это или нет…
Продолжение разговора, как в тумане. Вроде мы на такой же скандальной ноте попрощались и положили трубки, а, может быть, даже и не прощались вовсе… Не помню. Не хочу помнить. Пелагея так грубо и уверенно отвечала, что я бы всё сейчас отдал для того, чтобы этот разговор мне просто навечно стёрли из памяти.
После нашего, назовём так, «скандала» с Полей ехать в ресторан уже точно не хотелось, а проводить долгожданный вечер в гордом одиночестве я тоже не планировал. Хотя, если честно, уже пожалел об этом, потому как это не особо приличное заведение, в котором я оказался чисто случайно, душу мне тоже не облегчило. Смотреть на людей, которым алкоголь, к счастью, все же помогает расслабиться – слишком сложное для меня испытание. Боюсь, не справлюсь.
Просидев ещё около десяти минут в абсолютно неподвижном состоянии, я все же решил послать всё куда-то подальше и поехать скорее домой. Делать мне здесь всё равно нечего, атмосфера не та, к тому же, компании нет, да ещё и Гагарина уже в тысячный раз обрывает телефон.
– Полин, я уже еду домой. Слышишь? Полина! Всё, не волнуйся, всё со мной в порядке. Я скоро буду дома. Полин, я тебя не слышу, – направляясь к выходу, я пытался говорить в трубку как можно громче, чтобы Гагарина смогла разобрать хотя бы несколько моих фраз, потому как лично её я практически вообще не слышал из-за чёртовой громкой музыки. – Полина, можешь не стараться, я всё равно не могу разобрать ни одного слова. По… – уже почти дойдя до заветного выхода, я неожиданно для самого себя остановился посреди коридора, замечая до боли знакомое лицо возле двери женского туалета. И хоть освещение здесь было, если честно, так себе, но я точно знал, что мне не показалось и в нескольких метрах от меня действительно стоит она. Ее даже сам силуэт выдал.
Стройная брюнетка с распущенными прямыми волосами чуть ниже лопаток, одетая в неприлично короткое чёрное платье, стояла, облокотившись на бетонную стену, и разговаривала о чем-то с мужчиной. Разговор был явно не самый дружелюбный, так как девушка периодически дергалась и пыталась уйти, но её собеседник категорически был против этого.
Знаете, увидев её, я почувствовал что-то очень странное. В сердце отчего-то защемило, виски будто сдавило, картинки воспоминаний моментально поплыли перед глазами, но при этом где-то внутри появилось дикое желание подойти к ней.
Просто так.
Посмотреть вблизи на ту, из-за которой я угробил свою жизнь. Хотя, наверное, не из-за которой, а ради которой… Так ведь получается?
– Полин, я отключаюсь. Как приеду домой, напишу, – резко прервав вызов, я зачем-то направился в сторону «милых» приятелей, полностью позабыв о том, что собирался вообще-то ехать домой.
– Слава, ты меня слышишь? Я тебе в сотый раз повторяю, что я никуда с тобой не поеду, – в глазах столько злости и ярости, что я даже издалека смог это заметить. – И деньги свои поганые засунь так же далеко, как и свою совесть, – девушка в очередной раз попыталась отойти от мужчины, который, к сведению, был на голову её выше, но тот опять же начал её останавливать и хватать за запястья. Что ж, видимо, пора и мне подключиться.
– Мне кажется, девушка не хочет продолжать с вами диалог, поэтому, будьте так любезны, отправляйтесь по своим делам подальше отсюда, – если честно, пока я шёл до этой парочки, я уже было настроился, что сегодня уйду отсюда с разбитой губой, фингалом или ещё чем-то подобным на своём лице, так как в этом заведении, видимо, так все проблемы и решаются, но этот Слава, к моему удивлению, молча отошёл от брюнетки и лишь косо посмотрел на меня.
– Защитника себе что ли нашла? Ну, не ожидал, хвалю, – наградив напоследок нас обоих своей неприятной ухмылкой, этот персонаж уже через пару мгновений скрылся за дверью.
– Спасибо, – женский взгляд робко пробежался по мне с ног до головы, стараясь внимательно изучить и будто пытаясь что-то на мне отыскать.
Я лишь всё это время молчал и спокойно ждал, пока она наконец посмотрит мне в глаза и скажет что-нибудь ещё. Странное ощущение. Очень странное.
– Изменился. Я бы даже сказала, повзрослел.
Узнала. Ну, ещё бы.
– Здравствуй, Ира, – громкий выдох, и воздух вокруг нас тут же наполнился резким запахом виски.
[…]
Уложив на этот раз довольно быстро Тасю спать, я и сама планировала поскорее лечь в уютную постельку и хоть немного поспать перед ранним вылетом. Однако, настойчивая Гагарина, которая ещё только утром на меня дико злилась и кричала, не дала мне этого сделать, оборвав весь телефон своими звонками и сообщениями. Вот чего этой женщине спокойно не спится? На улице, как-никак, уже за полночь.
Наш разговор с Полиной, как и стоило ожидать, затянулся довольно надолго, но обсуждали всё это время мы только одну и ту же неприятную тему…
– Полин, он вёл себя как ревнивый и упрямый мальчишка, – проговорила я и тяжело вздохнула. – Я не знала, что ещё должна была ему ответить, поэтому ответила так, как… Как посчитала нужным на тот момент. Нечего было меня выводить на эмоции.
– Ну, ты вот тоже молодец, нашла, что ответить. Могла бы как-то помягче всё объяснить. Да и вообще, Поль, я его в чем-то понимаю. Он – твой мужчина, и он хочет, чтобы ты, его женщина, не перед фактом его ставила, а советовалась, отпрашивалась. Нельзя так. Понимаешь? – хоть голос на том конце провода и казался мягким, но я-то прекрасно знаю, что его обладательница сейчас готова разорвать меня на мелкие клочья за все «хорошие» слова.
– Ага, ну, точно, Полин, на похороны я ещё не отпрашивалась. Это даже смешно. Я понимаю, да, ему всё это неприятно и его раздражает вся эта ситуация с Ваней, но и мне тоже несладко. Я уже не знаю, куда себя деть и как найти подходящий момент, чтобы всё Ване рассказать, да и самому Диме, между прочим, тоже.
– Кстати, а он вообще где? Я про Ваню, если ты не поняла, – хороший вопрос.
– Он сегодня остался у друзей. Сказал, что ему там будет проще и легче, а завтра с утра приедет, и мы сразу поедем в аэропорт. Я предлагала ему остаться дома, поговорить, вместе успокоиться, но он отказался. Ну, а ты меня знаешь, я без разрешения в душу к человеку лезть не стану. К тому же, знаешь, вообще, мне обидно было немного слышать эти слова от него, потому что пока я ведь ещё его жена и должна поддержать его как-то. Да, на самом деле, даже если бы не была женой, просто так, мы всё равно не чужие друг другу люди. Я бы с радостью сейчас ему помогла чем угодно, но Ваня сам будто не хочет моей помощи, отталкивает. На протяжении всех этих долгих месяцев он был рядом со мной, старался мне помочь во всём, переживал вместе со мной всё то, что я испытывала, а сейчас, когда помощь нужна ему самому, я ничего не могу сделать, – и я действительно не могу.
За последний месяц мы сильно отдалились друг от друга. Отношения между нами кардинально изменились, сошли на однозначное «нет», и я удивлена, как Ваня ещё ничего не заподозрил за всё это время. Хотя, возможно, что он всё прекрасно понял ещё с самого первого дня в Москве, просто не хотел поднимать эту тему. За две недели я отвыкла от него, порой мне даже казалось, что между нами и вовсе ничего не было. Я просто потихоньку начинаю забывать обо всем, что было. Я забываю о человеке, возможно, благодаря которому, я смогла пережить всё, что держала полтора года глубоко в себе. Неправильно? Знаю. А иначе почему-то невозможно.
– У меня ощущение, будто я потеряла частичку себя, Полин. Вроде всё хорошо, я добилась того, чего так долго хотела, но что-то всё равно не так. Со мной что-то уже не так.
[…]
«Судьба, конечно, странная вещь. Мы часто рвемся навстречу ей, не понимая, что встреча уже состоялась».
– Приключения Десперо (The Tale of Despereaux)
В одной из круглосуточных кофеен.
– Ну, в общем, после того случая я с этим со всем и покончила. Поняла, что устала быть переносной игрушкой, которую может взять любой мужчина, который захочет. И, представляешь, с того момента жизнь как-то потихоньку налаживаться начала. Первое время, правда, я боялась любого контакта с мужским полом. Мне постоянно казалось, что каждый мужчина хочет лишь поскорее затащить меня в постель. Но потом, знаешь, прошло какое-то время и я адаптировалась, вернулась к нормальному образу жизни. Я даже на работу неплохую устроилась, замуж собиралась. Я же несколько лет назад в медицинском училась, но… Как ты понял, не доучилась, – сидящая напротив меня девушка сейчас совсем не была похожа на ту, с которой я по глупости познакомился буквально полтора года назад.
Сильный, но в то же время мягкий характер сменил ее несерьёзность и безответственность к жизни, манера общения изменилась до неузнаваемости, а взгляд… Взгляд стал более спокойным и печальным. От прежней Иры здесь осталась лишь ее одежда, которая, кстати, к ее новому внутреннему образу явно уже не подходит. Но знаете, что в этой девушке меня удивило ещё больше? Она с легкостью согласилась посреди ночи со мной выпить по чашечке кофе и поговорить. Если честно, когда я предлагал ей поговорить, я и не рассчитывал на такой разговор. Просто мне необходимо было как-то скоротать эту ночь, заснуть дома всё равно бы не удалось, и я думал, что наша с ней беседа не зайдёт дальше «банальных вопросов» и таких же «банальных ответов». К счастью или к сожалению, я немного ошибся.
Ира разговаривала со мной так открыто, что меня это даже в некой степени прилично удивляло. Ничего практически обо мне не зная, она сейчас сидит и доверяет мне историю своей жизни… Наверное, ей точно так же, как и мне, просто больше некому выговориться.
– На бюджет меня не взяли, поэтому пришлось идти на платное обучение. Было тяжело, но мы с мамой вроде справлялись. Отказывали себе во многом, ели одну и ту же еду неделями. Экономили на всем. Все деньги уходили только на мое обучение и книги. Конфетки и шоколадки только по праздникам. Но мы держались, думали, вот выучусь, стану хорошим востребованным врачем, и тогда мы заживем, – Ира внезапно опустила взгляд на стол и начала теребить пальцы между собой, а я заметил, как ее ресницы едва дрожат, пытаясь остановить подступающие слезы. Могу отдать ей должное, Ира отлично справлялась. Было видно, что она готова прямо сейчас разреветься, но благодаря своей «закалке» держалась. – Потом мама заболела, и мне приходилось работать на нескольких работах, чтобы ей хватало на лекарства. Об учебе я уже тогда не особо думала, в институте вообще не появлялась. Да и когда бы я туда ходила? В общем, вскоре мамы не стало, и я осталась совсем одна. За учебу платить было нечем, поэтому я наплевала на всё и забрала документы. А потом… А потом моя жизнь превратилась в однообразную серую массу, о которой ты уже знаешь. Честно? Я жалею о прежнем образе жизни. Мне очень жаль, что тогда я видела только один способ решения своих проблем. Кто знает, может быть, если бы я тогда поступила как-то иначе, сейчас моя жизнь сложилась бы совершенно по-другому. В любом случае, сейчас я стараюсь не думать о том, что было, и живу сегодняшним днём.
– Ира, ты сказала, что нашла работу? Какую? – мне было по-настоящему и искренне жаль эту девушку, но каких-то нужных слов, к сожалению, я тоже не мог ей сказать. Я их попросту не знал.
Знаете, я никогда бы не подумал, что вот так, встретив незнакомого (почти незнакомого) человека в обычном клубе, можно засидеться с ним на несколько часов и с интересом выслушивать его проблемы. Это же ненормально… Или нормально? Ведь все мы люди, и у нас у всех наступают такие периоды в жизни, когда необходимо выговориться. Очень печально, что иногда выговориться некому…
– Когда я училась в медицинском, у меня там был один друг, который мне всегда помогал, да и просто в любой ситуации был рядом. Его Илья звали. Он помог мне организовать похороны для мамы и ещё несколько последующих дней провёл со мной. Не хотел оставлять одну. Потом, когда я… В общем, потом наше общение со временем прекратилось, я полностью сменила компанию и всячески избегала встреч с кем угодно из бывших друзей. Сам понимаешь, началась новая жизнь, старую хотелось поскорее забыть. Но вот чуть больше года назад мы случайно встретились с Ильей, и общение как-то завязалось. Я ему практически сразу рассказала о том, как изменилась моя жизнь за последние годы, и он снова согласился мне помочь. Пристроил меня медсестрой в больницу к своему дяде. С профессией врача, конечно, не сравнится, но мне так понравилось. Я была готова жить в больнице, лишь бы подольше пообщаться с пациентами и как можно больше кому-то помочь. Постоянно брала дополнительные дежурства и работала в разы больше остальных. Долго пыталась понять, почему и зачем я это делаю, а потом поняла… Просто мое сердце этого хотело. Для меня этого было вполне достаточно, – на несколько секунд Ира резко остановилась и, прищурившись, посмотрела мне в глаза.
Мне показалось, что она только что пожалела обо всем, что рассказала о себе постороннему человеку. Хотя после ее рассказа я не могу уже назвать себя посторонним для неё человеком.
– Наверное, странно слышать подобные слова от бывшей проститутки, да?
– Насколько я понял, ты не была проституткой. По крайней мере, в том смысле, в каком обычно я привык воспринимать это слово, – отпивая уже третью чашку горячего кофе, я пытался внимательно наблюдать за реакцией брюнетки, которая улыбалась то ли от удивления, что хоть кто-то ее не осуждает, то ли от собственного сарказма. – Ты просто требовала от мужчин хоть чего-то взамен.
– А это разве не одно и то же? – лёгкая ухмылка на губах, но такая же легкая грусть в глазах.
Чёртовы контрасты…
– А сейчас, если я правильно всё додумал, ты больше не работаешь в больнице? Правильно? Почему же ты тогда уволилась, если так любила эту работу?
– Илья… Мы собирались с ним пожениться. Волнительная подготовка к свадьбе, ежедневные поздравления коллег и близких, совместные мечты на далекое будущее… Его дядя повысил Илью до заведующего приемным отделением, а мне пообещал найти хороших репетиторов для повторного поступления в медицинский. В общем, всё должно было быть прекрасно, но в один момент всё рухнуло. Месяц назад я узнала о его любовнице, и счастье моментально разрушилось вопреки всем его обещаниям и мольбам. Из больницы я уволилась на следующий же день. Работать с Ильей в одной больнице, зная, что мы будем пересекаться по несколько раз в день, для меня из ряда чего-то невозможного, – вся эта пламенная речь чем-то напомнила мне меня. – Так что поэтому уже целый месяц я в активном поиске работы. Сегодня был единственный раз за весь год, когда я решила куда-то выбраться, и тут… Слава. Да и не только он. Все в этом клубе смотрели на меня, как на проститутку. Ну, хотя, какой запомнили, так и смотрят, – загадочно усмехнувшись, Ира посмотрела в окно, наблюдая за огнями ночной Москвы.
Хотелось бы мне знать, что я вообще сейчас здесь делаю и почему разговариваю с ней на такие личные для неё темы? Ответов на эти вопросы у меня почему-то нет. Да и сомневаюсь, что когда-то вообще появятся.
– Да уж, честно признаться, история у тебя не из самых лучших, – «отличная» поддержка Билан.
– Это точно, – печальное настроение Иры куда-то в один миг улетучилось, и она уже не грустила, не усмехалась, а улыбалась. Не наигранно, не фальшиво, а искренне. – Ну, теперь я внимательно слушаю твою историю.
– Мою? В смысле? – вот до чего доводят непринужденные спонтанные ночные разговоры с «незнакомками».
– Что с твоей жизнью случилось после нашей последней встречи? Давай, рассказывай, я слушаю.
========== XX ==========
«Взаимная откровенность рождает доверие. Ведь, открывшись, человек становится уязвимым для того, кто знает его тайны…».
– Джек Шафер.
В жизни нет ничего, что происходило бы с нами случайно. Случайности не случайны. До боли банальная и стандартная фраза, но знали бы порой люди, сколько смысла и значения она в себе несёт.
Мы бесконечно бродим по дороге жизни, целую вечность пытаясь найти ответы на какие-то свои вопросы и понять, почему происходит так или иначе. Нам иногда непонятны действия близких, друзей, знакомых, а иногда даже и свои собственные. Эти вечные вопросы: «а почему он поступил именно так?», «а что она хотела этим сказать?», «почему всё происходит именно так?»… Кажется, что на них нет определенного ответа, ведь речь идёт о другом человеке, а не о тебе самом. Но нет, на всё есть ответы… Все сказанные слова, совершенные поступки копятся в нашей личной копилке судьбы, ищя лишь подходящий момент, чтобы поскорее вырваться. Когда мы смотрим на ситуацию, пытаясь разобраться и понять, почему так, а не иначе, мы упускаем одну очень важную деталь – мы забываем обо всем остальном и ориентируемся лишь на тот момент, который происходит здесь и сейчас. А ведь ответы на все вопросы кроются совершенно в другом месте…
В один момент наша копилка переполняется, всё, что так долго в ней хранилось, вырывается наружу, и вот тут наконец приходит осознание… Картинка собирается в некий пазл, и все твои вопросы: «а почему?», «а как?», разом отпадают. Ты смотришь на всё уже иначе, потому что понимаешь, что все случайности не случайны.
30 апреля 2016 год.
– Дима, я собралась и, наверное, я пойду, – тихий голос как-то неуверенно прозвучал где-то за моей спиной, и я даже почувствовал на себе этот жалкий пронзительный взгляд.
Оборачиваться или даже элементарно сухо что-то отвечать не было ни сил, ни желания. Сейчас, сидя на кухне и прокручивая в голове события прошедших двадцати минут, я понимал, что у меня в душе что-то сломалось. Будто кто-то нажал на кнопочку, и все резко отключилось и разом удалилось. Верить в происходящее я отказывался, но от этого становилось только хуже и хуже.
Ни о чем, кроме бездонных серо-зелёных глаз, я даже думать сейчас не мог… Боже мой, Поля ещё никогда не смотрела на меня так. Чёрт, да она вообще ни на кого и никогда так не смотрела. Её предавали, её бросали, её обижали, её унижали, но она всегда почему-то реагировала на это довольно странно. Как-то спокойно и отдалённо, что ли. Я спрашивал пару раз у неё, почему она нисколько не переживает о том, что люди из ее жизни уходят, но в ответ лишь слышал: «Я знаю, чего и когда ожидать от таких людей. Уходят всегда чужие люди, а мои всегда при мне, так что мне не о чем беспокоиться…». Но сегодня, сейчас, её лозунг по жизни разлетелся на мелкие осколки, не оставляя ничего живого после себя. Её предал человек, от которого она этого не ожидала, человек, которому доверяла на все сто процентов, человек, который был «ее» человеком.
Её предал я!
– Дима, ты прости, пожалуйста, я… – нежный волнующийся голос раздался совсем близко, и вскоре я почувствовал на своём плече ледяную ладонь, которую в этот же миг захотелось убрать подальше от своего тела. Противно. Скорее всего, от самого себя. – Я не знала, что у тебя кто-то… Я бы не поехала с тобой, если бы…
– Уйди! – сам до конца не понимая, почему в данный момент свою ошибку и свою глупость я перекладываю на плечи этой девушки, я не скрывал своего крика и недовольства, желая лишь, чтобы эта девица поскорее ушла отсюда.
– Дима, послушай… Хочешь, я догоню ее? Хочешь, я скажу ей..?
– Что? Что ты ей скажешь? Что ты не проститутка, а я тебя сюда привёз просто чай попить? Или что? Что ты ещё можешь ей сказать? – громкий удар кулаком по столу ещё больше накаляет атмосферу, а ладошка, до этого спокойно лежащая на моем плече, нервно дергается. Черт, мне показалось, будто этот ток передался по всему моему телу, пытаясь тем самым хоть как-то меня «отрезвить»
Что я вообще несу? Какая проститутка? Какой чай? Я даже понятия не имею, кто она. Накинулся на девчонку, пытаясь хоть как-то оправдать свой проступок, своё предательство. Молодец. Мужской поступок.
– Извини, но тебе правда лучше сейчас уйти, – закрыв ладонями лицо и тяжело выдохнув, я мысленно поблагодарил брюнетку, потому как ее ладонь моментально соскочила с моего плеча, а стук каблуков сообщил о том, что она действительно уходит.
Уходит… Так просто сейчас уходит человек, из-за которого мир рухнул, кислород пропал, смысл потерялся… Не знаю, какими ещё красивыми словами всё это можно назвать.
– Как тебя зовут хоть? – неожиданный вопрос, прозвучавший из моих уст, был определенно неким душевным порывом от осознания никчемности всей ситуации.
Да, именно никчемности…
– Ира, – секунда, две… И дверь с той стороны захлопывается.
Всё. Вот так просто пришла, опустошила всю душу и ушла. Спрашивается, а чего ещё стоило ожидать?
– Ира, – прошептав это имя дрожащим голосом, я истерически усмехнулся и со всей силы зажмурил глаза, с горечью понимая, что я вряд ли когда-то смогу забыть это тихое и спокойное: «Ира».
[…]
Действительно, что же изменилось после нашей последней встречи с Ириной? Сколько за всё это время в моей жизни произошло взлетов, падений, просто бессмысленных и отчаянных дней? Сколько мыслей меня посетило и сколько покинуло? Сколько раз я пытался найти хоть одну причину, чтобы жить, и сколько раз не мог найти хоть одну, чтобы не жить?
Да, много чего произошло. И хорошего, и плохого. И понятного, и непонятного. Странно, казалось бы, Ира задала такой простой вопрос, а ответ на него дать катастрофически сложно. Что конкретно рассказывать? Как? Да и стоит ли открывать душу человеку, которого видишь второй раз в жизни?
Видимо, стоит…
– В общем, понятно. Дима, извини, но весь твой многоэмоциональный рассказ можно было сократить буквально в одно предложение. Она снова рядом с ним, а ты, разумеется, на этот раз остался в тени. Грустно, конечно, но не так уж и удивительно, – бросив на брюнетку пронзительный и непонимающий взгляд, я тяжело вздохнул, мысленно проклиная себя за то, что решился начать с ней эту тему. Эту историю невозможно кому-то объяснить или заставить понять, всё, что происходит сейчас и происходило даже год назад, непонятно даже нам с Полей, а что говорить о других людях… – Прости, ты не так меня понял. Я хотела сказать, что она привязалась к этому человеку, он ей стал родным, и вполне нормально, что сейчас она пытается ему хоть чем-то помочь. Дим, ты постарайся её тоже понять, ей непросто. Ты… Да и она сама сейчас себя привела к тому, что ради собственного счастья ей придётся отказаться от семьи. От семьи… Ты представляешь? Взять и просто начать всё с чистого листа, не обращая внимания на все упреки и осуждения со стороны, а они явно будут, причём очень даже неплохие. Поверь, я знаю, о чем говорю, это ужасно. Морально ужасно. И то, что она сейчас с ним – это лишь попытка хоть как-то себя оправдать и смягчить свою вину, он… Он муж её всё-таки, отец её ребёнка. Понимаешь? – Ира окинула меня своим сочувственным взглядом, явно желая подобрать ещё какие-то слова, но попросту не смогла этого сделать.
– Понимаю, – горечь в голосе выдавала всё мое состояние изнутри.
С одной стороны, мне было так тошно от того, что я сейчас сижу здесь и, пытаясь оправдать самого себя, жалуюсь на жизнь. Да ещё и кому жалуюсь? Девушке. Девушке, которая уже и не знает, куда бы деться и что конкретно сказать. А вот с другой стороны, мне жутко хотелось наплевать на все свои принципы и дать волю эмоциям. Как бы странно это ни звучало, но Ира оказалась тем человеком, который смог проникнуться до самого больного. Не знаю, с чем и как это связано, но у нее это получилось. Она не делала ничего сверхъестественного, говорила всё те же банальные фразы, которые я мог услышать и от Гагариной, и от Рудковской, но что-то в ней было другое… Может быть, взгляд, в котором читалось сочувствие, а вместе с ним и осознание даже некой своей вины во всей этой истории. А может быть, важную роль сыграло и то, что она сама, толком меня не зная, решила рассказать о своей непростой жизни. Не знаю, не понимаю…
В такие моменты я всё сильнее убеждаюсь в том, что наша жизнь всё же нереально непредсказуема. Ещё с утра я и подумать не мог, что посреди ночи буду сидеть пить кофе с той, которая мне в кошмарных снах снилась. Я серьёзно. Это её «Ира» около полугода мне везде мерещилось и не давало спокойно спать.
– Да я сам во всём виноват, знаю. Я вообще не имею права её в чем-то упрекать или обвинять. Этот жуткий эгоизм с моей стороны меня самого раздражает, но ничего поделать с этим я тоже не могу, – отпивая глоток уже остывшего кофе, я посмотрел на свою собеседницу и увидел на ее лице то ли некое непонимание, то ли разочарование. Ира слегка нахмурила брови и, задумавшись, посмотрела куда-то в сторону. – Просто, понимаешь, вся эта история настолько затянулась, запуталась, что поскорее хочется, чтобы это уже закончилось и всё вернулось на свои места, – выражение её лица так и не изменилось, а зрачки активно забегали из стороны в сторону. – Я не хочу её торопить, я…
– Дим, извини, что перебиваю, – опустив наконец глаза в свою чашку, девушка нервно обводила контуры белой посуды, ещё больше выдавая дрожь в пальцах. – Ты несколько раз за наш разговор упомянул про то, что ты так сильно виноват перед ней, что не имеешь права… Что ты предал её, что боишься, что она ещё не простила… Я сначала думала, что это я как-то не так воспринимаю эти слова, но… – черные густые ресницы медленно раскрываются, а карие глаза смотрят прямо на меня, пытаясь скрыть то ли испуг, то ли смущение, то ли ещё что-то. – Пелагея тебе так ничего и не сказала? – не знаю, как это можно объяснить, но уже в эту секунду я почувствовал, что всё, сейчас что-то будет… Я даже не стал отвечать на вопрос, а лишь неуверенно покачал головой, внимательно изучая реакцию девушки напротив. В голове поселились тысячи возможных вариантов того, что мне придётся услышать, но ни один из них почему-то не предвещал совершенно ничего хорошего. – В августе мы, не поверишь, совершенно случайно с ней встретились в торговом центре. Знаешь, я тогда подумала, что это прямо судьба какая-то, – на губах Иры внезапно появляется горькая ухмылка, глаза бегают по всему помещению, а мое сердце незамедлительно ускоряет ритм. – Мы с ней довольно долго в тот день разговаривали и… Мне тогда показалось, что хоть чуть-чуть, но я смогу помочь, исправлю свою трусость что ли, – что? – Дим, ты только не нервничай. Я понимаю, нужно было раньше… – брюнетка накрывает мою руку своей ладонью, которая, кстати, такая же холодная, как и в прошлый раз, а я задерживаю на мгновение дыхание, словно уже знаю, что услышу в следующую секунду. – Не было никакого предательства, Дима. У нас вообще с тобой ничего не было. И она знает об этом.
