Текст книги "Энеолит СССР"

Автор книги: Екатерина Черныш

Соавторы: Рауф Мунчаев,Вадим Массон,Николай Мерперт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 41 страниц)

Бескурганные (Выхватинцы I, отдельные могилы Усатово I) и курганные (Колодистое, отдельные курганы Усатово I) могильники (табл. LXXXVIII, LXXXXIX) этого времени открыты пока только в южных районах распространения культуры Триполье-Кукутени, где практиковался обряд трупоположения (Авилова Л.И., 1978). Умершего клали в могильную яму в скорченном положении, преимущественно на левый бок, головой на север-северо-восток; кисти согнутых рук помещали перед лицом. В Выхватинском могильнике в этом направлении ориентированы все женские захоронения, около 60 % мужских и более 80 % детских (Дергачев В.А., 1978, с. 41) Могильные ямы неправильно овальных или подпрямоугольных очертаний перекрывались деревянным настилом и засыпались землей. Место захоронения обозначалось камнем известняка, каменной закладкой или кольцом камней – кромлехом. Диаметр кромлехов в Выхватинцах составлял 2–4 м. В могилах зафиксированы подсыпка из белой глины и охра. Погребальный инвентарь составляли наполненные пищей сосуды, число которых варьировало от одного-пяти до 10. Кроме них, в детские погребения клали антропоморфные статуэтки, погремушки, веретена с глиняным пряслицем, а в мужские – различные орудия (серпы, мотыги с роговым или костяным наконечником, шилья, лощила). Примером может служить захоронение мужчины лет 40–45, сопровождавшееся шестью сосудами, костяной антропоморфной статуэткой, кремневыми отщепом и крупной пластиной – вкладышем серпа, каменным топором-молотом, вложенным в руки умершего, видимо, как символ власти.

Хорошая сохранность некоторых черепов из Выхватинского могильника позволила установить, что антропологический тип трипольцев сходен со средиземноморским типом, распространенным в то время на Балканах и в Подунавье. Вместе с тем в краниологическом материале содержатся признаки влияния со стороны племен степной полосы Восточной Европы. М.С. Великановой выявлены и различия антропологических типов женских и мужских черепов, что может свидетельствовать о механическом смешении разноэтничных групп населения (Великанова М.С., 1961). Представление о внешности трипольцев дают графические реконструкции М.М. Герасимова, выполненные по черепам из Выхватинского могильника (Пассек Т.С., 1961а, рис. 48, 49). На одной из реконструкций мы видим резко профилированное лицо волевого человека с низким лбом, сильно выступающим носом, массивной нижней челюстью (рис. 15). Лица женщин узкие и невысокие, хорошо профилированные, весьма изящные (рис. 16, 17).

Рис. 15. Графическая реконструкция внешнего облика мужчины по черепу из погребения 19 Выхватинского могильника (по М.М. Герасимову).

Рис. 16. Графическая реконструкция внешнего облика женщины по черепу из погребения 35 Выхватинского могильника (по М.М. Герасимову).

Рис. 17. Графическая реконструкция внешнего облика девочки по черепу из погребения 5 Выхватинского могильника (по М.М. Герасимову).

Ранние захоронения в усатовских могильниках соответствуют выхватинским. Их выделяют из числа захоронений по наличию большого числа расписных сосудов. В.А. Дергачев один из амфоровидных расписных сосудов в погребении 12 кургана 1 считает привезенным в Причерноморье с территории Пруто-Днестровского междуречья, на основании чего синхронизирует это захоронение с памятниками брынзенского типа (Дергачев В.А., 1980, с. 191, рис. 25, 7).

Из многочисленных орудий, происходящих с поселений (табл. LXXXV) и из погребений, отметим характерные для 9-й ступени позднего периода каменные проушные топоры с грибовидным обухом, прямолезвийные серпы с одним (длиной до 20 см) или несколькими (длиной в 5–7 см) пластинчатыми вкладышами (табл. LXXXV, 2, 9), костяные кинжалы с орнаментированной рукоятью (табл. LXXXV, 13, 14), роговые вислообушные топоры, глиняные пряслица разнообразных форм (дисковидные, полусферические, усеченно-конические, биконические), иногда украшенные углубленным орнаментом в виде прямых лучей, расходящихся от центра (табл. LXXXIII, 4). Комплекс орудий отличается обилием грузил для ткацких станов (пирамидальные, конические и грушевидные) и большим числом изделий из рога и кости (наконечники, мотыг, землекопалки, шилья, развертки, лощила, стамески, отжимники). В пещере Вертеба у с. Бильче Золотое найдены характерные для поселений 9-й ступени позднего периода костяные кинжалы и керамика (Hadaczek К., 1914). Сосуд с включенным в орнамент изображением быка (табл. LXXXVII, 6) ближайшие аналогии находит в керамике поселений Брынзены III и Костешты IV.

Изделий из меди мало. На поселении Брынзены III обнаружены литой плоский топор и пробойник, на поселении Костешты IV – две проколки, в Выхватинском могильнике – небольшое четырехгранное шило (табл. LX). Возможно, к рассматриваемой ступени относится и медный кинжал из пещеры Вертеба в с. Бильче Золотое (Дергачев В.А., 1980, с. 116).

Керамика памятников 9-й ступени позднего периода делится на две группы: расписную из мелкоструктурной глины и кухонную из массы с примесью дробленой раковины, реже – шамота. На разных памятниках первая составляет 50–70 %, вторая – 30–50 %. Из общей массы посуды В.А. Дергачев выделяет пять форм, характерных для памятников разных районов трех последних (9-11) ступеней позднего периода культуры Триполье-Кукутени (Дергачев В.А., 1980, с. 143): полусферические миски (табл. LXXVIII, 42), шаровидные амфоры с двумя ручками на плечиках и полусферическими рогатыми крышками (табл. LXXVIII, 37, 45), округлобокие амфоры с двумя ручками на тулове (табл. LXXVIII, 34), сосуды с высокой горловиной и налепами на боках (табл. LXXVIII, 39), широкогорлые округлобокие сосуды с тремя-четырьмя бугорками у основания горла (табл. LXXVIII, 46). Первые четыре формы связаны с группой расписной керамики, последняя – с группой кухонной. В комплексах 9-й ступени посуда перечисленных форм составляет до 70–80 % всей керамики. Кухонная посуда орнаментирована наколами, резными линиями, отпечатками шнура, а в памятниках выхватинского типа, кроме того, еще и защипами, насечками, «жемчужинами». Керамика из мелкоструктурной глины почти всегда расписана темно-коричневой краской иногда в сочетании с красной по розоватой или желтоватой поверхности (табл. LXXVIII, 139–148). Орнамент заключен в пояса, на многих сосудах разделенные метопами, роспись между которыми состоит из полуовалов, сходящихся под углом лент, косой сетки (табл. XC). На керамике поселений типа Брынзены III в расписной орнамент включены зооморфные и антропоморфные мотивы (табл. LXXVIII, 143, 144; LXXIV, 1–7, 9-10, 14). Узоры сочетаются с различными символическими знаками, среди которых наиболее часто встречается символ быка в виде схематического изображения рогов (табл. XC, 6, 12).

Антропоморфная пластика рассматриваемых памятников выполнена в условно-реалистическом (рис. 12, 9) и реалистическом (рис. 12, 2) стилях. Среди статуэток мужские, как обычно, единичны. Преобладают женские стоячие фигурки с раздельно вылепленными, но затем соединенными ногами, с сильно развитыми плечевыми выступами, с уплощенной головкой, на которой защипом обозначен нос, а сквозными отверстиями – глаза и прическа. Образцы зооморфной пластики не обнаружены.

Число памятников 10-й ступени намного превосходит число поселений и могильников любой из предшествующих ступеней позднего периода. Они распространены на территории, включающей крупные регионы, впервые освоенные трипольскими племенами, – Нижнее Поднестровье, Северное Причерноморье и Волынь (карта 4, VI, 9, 14). Именно там, а также в Среднем Поднепровье велись активные раскопки различных археологических объектов. Широкую известность получили поселения Костешты IX и Косауцы II (Маркевич В.И., 1981) в Попрутье, Усатово I (Болтенко М.Ф., 1925; Патокова Э.Ф., 1979) в Причерноморье, Софиевка, Казаровичи III, Подгорцы II, Лукаши, Евминка I и II (Круц В.А., 1977) в Киевском Поднепровье, Троянов (Белановская Т.Д., Шмаглий Н.М., 1959; Шмаглий Н.М., 1966; 1971), Паволочь (Макаревич М.Л., 1952а), Войцеховка (Лагодовская Е.Ф., 1954), Райки (Пассек Т.С., 1949а), Лозы (Пелещишин М.А., 1974б) на Волыни, могильники Выхватинцы II (Пассек Т.С., 1961а; Мовша Т.Г., 1971г; Дергачев В.А., 1978) в Среднем Поднестровье, Усатово I (Лагодовская Е.Ф., 1940; 1943; 1946; 1947; 1953; Пассек Т.С., 1949а; Збенович В.Г., 1974; Патокова Э.Ф., 1979; Дергачев В.А., 1980), Парканы, Терновка, Суклея (Пассек Т.С., 1949а; Дергачев В.А., 1974), Тудорово (Мелюкова А.И., 1962), Огородное (Субботин Л.В., Загинайло А.Г., Шмаглий Н.М., 1970) и многие другие курганные захоронения в Северном Причерноморье (Фабрициус И.В., 1951), Ольшанка, Серезлиевка (Пассек Т.С., 1949а) в Побужье, Софиевка (Захарук Ю.М. 1952; 1953б; 1971в), Красный Хутор (Даниленко В.М., Макаревич М.Л., 1956а) и Чернин (Канiвець В.I., 1956) в Среднем Поднепровье.

Преобладающее число поселений этого времени обнаружено на плато (Усатово I) или естественно укрепленных мысах высоких террас (Троянов, Паволочь, Сырец I и II) и лишь немногие – на низком берегу (Казаровичи III, Сырец III) или в высокой пойме (Косауцы). Это преимущественно поселения площадью 1–4 га. Даже площадь долговременного поселка Усатово I не превышала 6 га. Данные о планировке имеются только для двух памятников 10-й ступени позднего периода – Троянов и Казаровичи III (Шмаглий Н.М., 1959; Круц В.А., 1977). В Троянове 35 жилищ образовывали два концентрических овала, меньший из которых имел размеры 40×25 м. В Казаровичах III жилища располагались вдоль берега Днепра на площади предшествующих поселений Казаровичи I и II. Поселение размерами 1400×100 м состояло из двух частей – неукрепленной и укрепленной. Укрепление округлой формы диаметром 60 м было возведено на самом высоком участке террасы. От него сохранился клиновидный в профиле кольцевой ров глубиной 1,5–1,6 м, шириной в верхней его части 2,5–3,0 м, сужавшийся ко дну до 0,2–0,3 м и имевший два прохода шириной 3 м. Один из проходов был дополнительно укреплен вторым дуговидным рвом, находившимся в 4 м от первого. Валы не сохранились, но совершенно очевидно, что один из них располагался в пределах территории, огражденной кольцевым рвом, а другой – между рвами у прохода с напольной стороны. На раскопанном участке укрепления расчищены две полуземлянки и 24 хозяйственные ямы.

Керамика раннего и среднего Триполья:

Расписной сосуд. Журы.

Сосуд с углубленным орнаментом. Новые Русешты I₁.

Сосуд с резным узором. Рогожаны II.

Сосуд с углубленным орнаментом. Журы.

Расписной сосуд. Солончены II.

Кухонный сосуд. Рогожаны II.

Расписная керамика и пластика позднетрипольских памятников:

Женская глиняная статуэтка. Брынзены III.

Женская глиняная статуэтка. Выхватинцы.

Расписной сосуд. Старые Бадражи.

Женская глиняная статуэтка. Брынзены III.

Расписной сосуд. Брынзены VIII.

Расписной сосуд. Варваровка VIII.

В Поднепровье и на Волыни жилищами служили прямоугольные (3–8×2-4 м) наземные дома обычной конструкции (Троянов), слегка углубленные в грунт овальные в плане (4-10×3 м) постройки (Казаровичи III) и землянки, состоявшие из одной или нескольких округлых ям размерами 6–9×2-4 м и глубиной до 1,2 м (Троянов). Наземные дома обогревались печами, углубленные в землю жилища – открытыми очагами. Данные о жилых постройках остальной трипольско-кукутенской территории либо вовсе отсутствуют, либо до сих пор не получили убедительной интерпретации. Речь идет, в частности, об уникальных сооружениях из камня, открытых в Усатове (Болтенко М.Ф., 1925; Кричевский Е.Ю., 1940б; Збенович В.Г., 1974; Патокова Э.Ф., 1979).

На окраине поселения Костешты IX, в пологом берегу старицы Прута раскопана двухъярусная гончарная печь, первоначальная высота которой составляла около 2 м (Маркевич В.И., 1981). Обжигательная куполообразная камера, вырытая в земле, вверху имела отверстие для загрузки керамики, которую устанавливали на толстый (20–22 см) под, пронизанный продухами. Под диаметром 1,75 м был смонтирован на глиняных конусах и опирался на земляной «козел», деливший круглую в плане топочную камеру на две половины. Высота последнего – 0,5 м, длина – 1,4 м. «Козел» не достигал задней стенки топочной камеры и сильно выступал перед топкой, что способствовало хорошей тяге воздуха в печи. Обломки и целые сосуды, найденные в ней, обожжены при температуре свыше 800 °C. По конструкции эта печь близка открытым в Жванце и на позднекукутенском поселении Глэвэнешти Веки (Comşa E., 1976).

К 10-й ступени позднего периода относится большинство могильников и отдельных трипольских захоронений. В Нижнем Поднестровье и Причерноморье обряд захоронения по ряду признаков сходен с обрядом, зафиксированным на предыдущей ступени в Выхватинском могильнике (Дергачев В.А., 1980, с. 105). Погребения совершены в основном в скорченном положении на левом боку, головой на северо-восток, в сопровождении инвентаря. Погребения на спине единичны (Тудорово). Также редки захоронения на древней дневной поверхности под каменной закладкой (Усатово, курганный могильник II). Для могильников усатовского типа характерны культовые ямы, остатки кострищ, кости животных, использование охры, обилие металлических изделий. Наиболее разнообразен обряд погребения, отмеченный в двух курганных и двух грунтовых могильниках, расположенных близ поселения Усатово (табл. LXXXVIII, 1). Подавляющая часть совершенных здесь захоронений относится к 10-й ступени позднего периода (Патокова Э.Ф., 1979; Дергачев В.А., 1980). Грунтовые погребения бедны инвентарем по сравнению с захоронениями в курганах. Курганные могильники отличаются и сложностью погребального обряда, проявляющейся в устройстве грандиозных кромлехов (диаметром до 18 м), в перекрытии могил мощными каменными закладами (табл. LXXXVIII, 2), в возведении над могилами каменных куполообразных сооружений, в наличии каменных плит с изображениями людей (табл. LXXIV, 20) и животных, в богатстве центральных погребений. Заметим, что изделия из металла найдены преимущественно в центральных мужских погребениях; в женских могилах лишь изредка попадались медные височные кольца и шилья. Керамика обнаружена как в «бедных», так и в «богатых» захоронениях. В курганах посуда из глины с примесью мелкотолченой раковины и песка составляет 70 %, а расписная посуда из тонкоструктурной глины – 30 %, тогда как в грунтовом могильнике II на нее приходится всего 8 % (пять сосудов). Изредка в могилы и культовые ямы помещали антропоморфные статуэтки.

Население Поднепровья практиковало обряд трупосожжения, иногда вместе с погребальным инвентарем (Захарук Ю.М., 1952; 1953а; 1953б; Даниленко В.М., Макаревич М.Л., 1956а; Круц В.А., 1977; Дергачев В.А., 1980). Прах умершего помещали в сосуды или заворачивали в ткань, следы которой иногда сохраняются на медных изделиях. Около 25–35 % захоронений сопровождалось инвентарем, положенным рядом или вперемешку с сожженными костями человека, причем фрагменты черепа находились сверху. Инвентарь включал, как правило, глиняную посуду, орудия из кремня, оружие, реже антропоморфные статуэтки и металлические предметы. В некоторых погребениях найдены обожженные кости животных.

Набор орудий, представленных на памятниках 10-й ступени позднего периода, обычен для позднего периода в целом: сланцевые клиновидные топоры и тесла, проушные топоры из твердых пород камня, в том числе специфической формы боевые топоры с выделенным зауженным обушком и продольным ребром, кремневые ножи и вкладыши серпов из крупных и средних пластин (длиной до 20 см), наконечники стрел с сильно вогнутым основанием (табл. XCI, 1–3, 5, 7-12, 14–17), крупные роговые наконечники мотыг, рубящие орудия из рога и кости (табл. LII). Медные и отлитые из мышьяковистой бронзы изделия позднего периода происходят в основном из курганных захоронений Причерноморья. Это клиновидные топоры-тесла, прямоугольные и круглые в сечении долота, шилья из толстой четырехгранной проволоки, небольшие кинжалы и листовидные черешковые ножи (табл. LX). Судя по технологическим признакам, все они сделаны трипольскими мастерами. Импортными являются только крупные кинжалы, обработанные таким образом, что обогащенный мышьяком сплав придавал их поверхности светлый оттенок. Металлографический анализ опроверг ошибочное представление о том, что эти кинжалы были посеребренными (Конькова Л.В., 1979). Л.В. Конькова ближайшими их аналогами считает кинжалы из Анатолии, также имевшие трапециевидное завершение черешка, два близко расположенных отверстия для крепления рукояти и специальный скос в виде прокованной полосы по краю лезвия. Кроме того, сходны составы сплавов и техника изготовления этих изделии (Конькова Л.В., 1979). Из украшений на памятниках 10-й ступени позднего периода чаще всего находят спиралевидные височные кольца, преимущественно в полтора оборота, изготовленные из круглой в сечении медной или серебряной проволоки, реже – кольца с несомкнутыми концами и небольшие пронизки, свернутые из листочков меди. В числе других изделий отметим в изобилии встречающиеся на поселениях Поднепровья и Волыни глиняные пряслица, часто орнаментированные геометрическим узором или украшенные изображениями растений и животных (табл. LXXXIII, 1-10, 12).

Керамические комплексы рассматриваемого времени включают кухонную посуду с примесью дробленой раковины и песка в тесте и тонкоструктурную расписную посуду без видимых примесей. Первая делится в зависимости от величины зерен примеси на две подгруппы. Посуда с грубой примесью в погребениях не обнаружена. В Поднепровье для захоронения умершего выделывалась специальная керамика, в тесто которой, помимо мелкодробленой раковины, добавляли какую-то выгорающую примесь и охру. Поверхность сосудов с примесью раковины в тесте сглажена и подлощена, а иногда предварительно покрыта коричневым или красным ангобом. Расписная посуда из мелкоструктурной глины желтого или белого цвета также покрывалась ангобом светло-коричневого цвета. Роспись большинства сосудов монохромная, выполнена, как правило, темно-коричневой краской. Красная краска использовалась редко. Как в Причерноморье (табл. LXXVIII, 21, 22, 30), так и в Поднепровье (табл. LXX, 57, 61, 65, 67) по форме сосуды близки керамике предшествующей ступени. Вместе с тем отмечается своеобразие эволюции форм посуды на южных и северных поселениях. Так, в Поднепровье в употребление входят округлотелые горшки (табл. LXX, 56), крынки (табл. LXX, 59, 60), кувшины с крупной ручкой, соединяющей тело сосуда с венчиком (табл. LXX, 65). Заметим, что из числа форм, выделенных В.А. Дергачевым для трех финальных ступеней позднего периода, в этом регионе представлены лишь округлотелые амфоры с ручками по бокам (табл. LXX, 58, 64), а также горшки удлиненных пропорций (табл. LXX, 68). В Причерноморье и Поднестровье в это время распространяются своеобразные резкопрофилированные горшки и миски (табл. LXXVIII, 27, 28). На 10-й ступени позднего периода все чаще используется шнуровой орнамент, сочетающийся с оттисками штампов, наколами, насечками, пальцевыми вдавлениями. На поселениях южного региона орнамент богаче, чем в Поднепровье. Специфически местным является орнаментальный мотив в виде серпа, оттиснутого шнуром (табл. LII; табл. LXXXVII, 5). На расписных амфорах и горшках узор заключен в широкий пояс, на мисках орнамент покрывает всю поверхность с обеих сторон. Наиболее распространены элементы орнамента в виде отрезков прямых и изогнутых лент, сходящихся под углом, овалов, полукругов, фестонов, треугольников. Часто узор сочетается со знаком, напоминающим букву М (табл. XCII, 11).

В пластике памятников 10-й ступени позднего периода по-прежнему преобладают женские статуэтки. Фигурки весьма схематичны, имеют пирамидальную или близкую к кубу нижнюю часть, длинную, наклоненную вперед шею, завершающуюся полукруглым выступом – лицом. Головки некоторых статуэток моделированы несколько иначе, причем глаза и нос обозначены штрихами. Статуэтки украшены углубленным узором, включающим знак в виде буквы М (табл. LXXXVII, 8). С ритуальными целями использовались, видимо, и так называемые кубики. Они напоминают нижнюю часть женских фигурок, подобно им орнаментированы с двух сторон, близки им по размерам. «Кубики» сделаны из хорошо промешанной глины без видимых примесей, хорошо обожжены, заглажены. Тесто статуэток представляет собой глину с примесью мелкодробленой раковины.

Памятники 11-й ступени позднего периода выявлены во всех территориальных группах, но исследованы очень неравномерно. Раскопки проводились на поселениях Гординешты II (Дергачев В.А., 1973), Мерещовка I (Пассек Т.С., 1955а; Маркевич В.И., 1981), Поливанов Яр I₂ (Пассек Т.С., 1961а; Попова Т.А., 1972; 1979), Дарабаны III (Пассек Т.С., 1950), Черновцы (Тимощук Б.О., 1978) в Пруто-Днестровском междуречье, Цвикловцы (Мовша Т.Г., 1964а; 1970а; 1971а) в Среднем Поднепровье, Касперовцы, Звенячин (Захарук Ю.М., 1971б), Кошиловцы-Товдры (Кравец В.П., 1955) в Верхнем Поднестровье, Маяки (Збенович В.Г., 1974; Патокова Э.Ф., 1979) в Нижнем Поднестровье, Костянец, Листвин, Голышев (Пелещишин Н.А., 1968; 1971а; 1974а; 1974б) и Городск (Кричевский Е.Ю., 1940в) на Волыни, Сандраки (Лагодовська О.Ф., 1956) и Печоры (Черныш Е.К., 1959а) в верхнем течении Южного Буга, Городиштя (Dumitrescu Н., 1945), Стойкани (Petrescu-Dîmboviţa M., 1953), Фолтешти I (Petrescu-Dîmboviţa M., Casan J., Mateescu C., 1951), Хэбэшешти II (Dumitrescu V., Dumitrescu Н., Petrescu-Dîmboviţa M., Gostar N., 1954) в междуречье Прута и Сирета, Тырпешти V (Marinescu-Bîlcu S., 1968), Извоаре III (Vulpe R., 1957) в Молдавском Прикарпатье. Исследовались также грунтовые могильники Усатово II, Маяки (Збенович В.Г., 1971; 1974; Патокова Э.Ф., 1979), Данку I и II (Дергачев В.А., 1980) и курганные могильники Усатово II, Нерушай, Борисовка, Глубокое (Шмаглий Н.М., Черняков И.Т., 1970), Болград (Субботин Л.В., Шмаглий Н.М., 1970а; 1970б), Брэилица (Harţuchi N., Dragomir I., 1957) в Причерноморье, Ермолаевка (Збенович В.Г., 1976а; 1976б) в Побужье.

Поселения этого времени располагались, как правило, в труднодоступных местах, причем мысовые поселения были дополнительно укреплены валами и рвами (Гординешты II, Городиштя, Маяки). В Маяках ров глубиной 3,2–3,4 м и шириной в верхней части от 4–5 до 8 м прослежен на протяжении 70 м. Он был засыпан в трипольское время. В 13 м от него находился второй ров глубиной до 3,8 м и шириной в верхней части 4 м. Рвы выкопаны со стороны, обращенной к обрыву, к реке. Поскольку следов жилищ не обнаружено, исследователь памятника предполагает, что они уничтожены оползнем берега (Збенович В.Г., 1974). Площадь большинства поселков составляет 2–3 га (Дергачев В.А., 1980). Планировка их слабо изучена. Жилищами служили наземные дома площадью около 25 кв. м, землянки и полуземлянки разных размеров. Так, в Цвикловцах, помимо остатков наземного жилища и нескольких ям, вскрыты две неправильно овальные в плане землянки размерами соответственно 5,4×2,0×0,65 м и 11,9×1,6–3,9×1,0 м (Мовша Т.Г., 1970а). В одной из ям с печным развалом обнаружено жертвенное захоронение. Пережженные кости человека сопровождали 18 разбитых сосудов (Мовша Т.Г., 1970а). Землянки зафиксированы и на придунайском поселении Стойкани. Одна из них имела размеры 5×3×1,35 м (Petrescu-Dîmboviţa M., 1953). На поселении Фолтешти I открыты легкие наземные постройки (Petrescu-Dîmboviţa M., Casan J., Mateescu C., 1951).

Большинство поселений 11-й ступени позднего периода относится к памятникам типа Гординешты II, Городск, Касперовцы (Захарук Ю.М., 1971б). Расположенные в местах выходов кремня, они сохраняют следы производства орудий в виде отщепов, обломков и желваков, по отношению к которым число законченных кремневых изделий очень невелико. Например, в Гординештах II оно составляет всего 12,5 % (Дергачев В.А., 1973). Изделия из кремня представлены скребками, скребками-ножами, ножами, вкладышами серпов из крупных пластин, топорами с пришлифованным лезвием (табл. XCI, 27–30). В числе изделий из рога и кости имеются шилья, лощила, клевцы, клиновидные долота. Отметим находку на поселении Цвикловцы расписного сосуда с набором украшений (Мовша Т.Г., 1965б). В него входили 122 подвески из зубов благородного оленя, 275 раковинных и 357 известняковых бусин, 31 цилиндрическая пронизка, 35 бусин и два пластинчатых браслета из меди (табл. LX).

11-й ступенью позднего периода датируются отдельные захоронения Усатовского грунтового могильника II, возможно, погребение 15 Усатовского курганного могильника I (Патокова Э.Ф., 1979, с. 156), некоторые курганные погребения могильников Болград и Нерушай (табл. LXXXIX, 1–6), а также небольшие грунтовые могильники Данку I и II. Как показали раскопки последних лет, курганы усатовского типа имели максимальный диаметр 30–35 м при высоте до 2,5 м и содержали одно центральное или несколько впускных захоронений, совершенных в разных частях насыпи, но обязательно в пределах кромлеха (Шмаглий Н.М., Черняков И.Т., 1970; Субботин Л.В., Шмаглий Н.М., 1970а; Субботин Л.В., Черняков И.Т., Ядвичук В.И., 1976; Дергачев В.А., 1980). В остальном обряд погребения аналогичен обряду, зафиксированному в выхватинской группе.

Керамические комплексы рассматриваемых памятников свидетельствуют о близости их посуде двух предшествующих ступеней (Дергачев В.А., 1980, с. 121). Ведущей группой (70 %) комплекса является посуда, вылепленная из глины с примесями дробленой раковины, шамота, реже – песка или слюды. В числе новых форм этой группы отметим широко открытые миски с ровным уплощенным краем, украшенным шнуровым орнаментом (табл. LXXIII, 18–20; LXXVIII, 136). Они составляют до 50 % всей кухонной керамики этого времени или 35–40 % с учетом всех групп посуды (Дергачев В.А., 1980, с. 122). Для группы изделий из тонкоструктурной глины, расписанных темно-коричневой краской, наиболее характерны полусферические крышки с грибовидной ручкой (табл. LXXVIII, 4). Из особенностей росписи этого времени следует указать на полное распадение спирали (табл. LXXVIII, 133). Пластика памятников 11-й ступени позднего периода крайне схематична. Женские статуэтки представляют собой трапециевидные пластины со слегка оттянутым вперед верхним краем и двумя налепами-грудями чуть ниже него.

Для позднего периода культуры Триполье-Кукутени исследователи выделяют несколько территориальных групп, что нашло отражение в обобщающих работах по периодизации памятников этого времени (Мовша Т.Г., 1971а; 1972; Збенович В.Г., 1972; 1974; Дергачев В.А., 1978; 1980; Маркевич В.И., 1981; Niţu A., 1977). Таковы генетически связанные и последовательно сменяющие друг друга поселения Пруто-Днестровского междуречья Брынзены IV, Петрены, Варваровка VIII и XV (карта 4, V, 1), Старые Бадражи, Корпач (?), Брынзены III (карта 4, VI, 12). Они характеризуются следующими чертами: использованием камня для укрепления рвов и валов; устройством полов жилищ непосредственно на материковом известняке; изготовлением костяных кинжалов с рукоятями антропоморфных очертаний; обилием расписной керамики (85–97 %) с хорошо разработанными орнаментами, включающими изображения растений, птиц, животных и людей; передачей в росписи и скульптуре облика человека с маской, увенчанной изображением солнечного (?) диска; преобладанием статуэток условно-реалистического стиля (с плоской головой, хорошо выраженными плечевыми выступами, сомкнутыми ногами). Эволюция трипольских поселений Пруто-Днестровского междуречья приводит к формированию памятников типа Гординешты II, которые занимают более северную территорию вплоть до верхнего течения Южного Буга (карта 4, VI, 13). Их отличают: высокий (70–90 %) процент кухонной посуды; большое количество мисок с профилированным краем; специфической формы миски с уплощенным венчиком, орнаментированным оттисками шнура; расписные полусферические крышки с грибовидным навершием; угловые построения расписного орнамента в виде отрезков лент, образованных тремя-четырьмя параллельными линиями; схематичные женские статуэтки с уплощенной сверху головкой.

Еще одну группу составляют памятники типа Выхватинцы, распространившиеся на 9-й и 10-й ступенях позднего периода по обоим берегам Среднего Днестра (карта 4, VI, 1). Генетически они восходят к поселениям типа Варваровка XV (Дергачев В.А., 1980). Для выхватинской группы характерны: грунтовые могильники; сооружение кромлехов; скорченное на левом боку и ориентированное на север – северо-восток трупоположение (75 %) с инвентарем; высокий процент (50–70 %) расписной посуды; использование в расписном орнаменте крупных полей, заштрихованных прямой или косой сеткой, овалов, полуовалов, сходящихся под углом отрезков лент; антропоморфные статуэтки условно-реалистического стиля; антропоморфные погремушки.

Достаточно обособлена группа памятников типа Усатово, которая локализуется в Нижнем Поднестровье и степной зоне Черноморского побережья (карта 4, VI, 9). Она родственна группе памятников выхватинского типа и параллельно с ней на 9-й ступени позднего периода начала свое продвижение к югу с территории Среднего Поднестровья. Памятникам этой группы присущи: постройки с применением известняковых плит; грунтовые и курганные могильники; одиночные курганы; кромлехи; каменные закладки могильных ям; надмогильные стелы с антропоморфными и зооморфными изображениями; культовые ямы, кострища и кости животных, связанные с обрядом захоронения; обряд скорченного (100 %) трупоположения, преимущественно на левом боку, головой на северо-восток (70 %); единичные захоронения на спине; захоронения на древней дневной поверхности без ямы; богатство погребального инвентаря, включающего серебряные височные кольца, медные и бронзовые изделия, в том числе крупные импортные кинжалы с нервюрой; преобладание кухонной посуды, украшенной насечками, оттисками штампа и шнура, образующими серповидные отпечатки; небольшой (не более 11 %) процент посуды с заполированной поверхностью; низкий (менее 30 %) процент расписной посуды, формы и орнаментация которой близки выхватинской; сочетание статуэток условно-реалистического стиля со схематичными статуэтками, имеющими основание в форме куба, покатые плечи, длинную шею и плоскую головку; орнаментированные глиняные «кубики».

Теснейшим образом с усатовской связана небольшая группа памятников, открытых в низовьях Дуная (карта 4, VI, 10). Это поселения Фолтешти I и Стойкани, курганные погребения в Брэилице, близ г. Болград (Шмаглий Н.М., Черняков И.Т., 1970) и близ г. Яссы в с. Вишан (Zaharia V., 1964).