Текст книги "Энеолит СССР"

Автор книги: Екатерина Черныш

Соавторы: Рауф Мунчаев,Вадим Массон,Николай Мерперт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 41 страниц)

Следующая (4-я) ступень развития памятников позднего периода проявляется пока очень слабо. С наибольшей достоверностью к этой ступени можно отнести полностью раскопанное поселение Коломийщина I в Киевском Поднепровье (Пассек Т.С., 1949а), поселения типа Великий Букрин и Пекари в Каневском течении Днепра (Мовша Т.Г., 1971б), поселения Магала на Пруте (Винокур И.С., 1966) и Сухостав (Кравец В.П., 1955) в Верхнем Поднестровье. На последнем памятнике также велись раскопки, однако материалы его пока не изданы. На территории Молдавии памятники 4-й ступени позднего периода не обнаружены.

Коломийщина I – мысовое поселение диаметром 170 м с кольцевой планировкой (табл. LXIX, 1): 30 домов средних (43–91 кв. м) и крупных (105–136 кв. м) размеров располагались по внешнему кругу, внутри которого находилось еще шесть небольших (до 40 кв. м) построек. Два дома (80 и 113 кв. м) стояли на площади в центре поселка. Особенностью поднепровских и поднестровских жилищ этого времени является наличие так называемой плитчатой обмазки. Она изготовлялась из глины с небольшой примесью песка или без заметных примесей. Мощные настилы такой обмазки представляют собой остатки прокалившегося в огне пожара и рухнувшего на земляной пол межэтажного перекрытия (Кричевский Е.Ю., 1940а).

Керамика поселения Коломийщина I делится на три группы. Преобладает лощеная посуда с углубленным орнаментом, довольно много кухонных сосудов из глины с примесью песка и дробленой раковины и, наконец, меньшая доля приходится на расписную монохромную (с черной росписью) керамику. Этот керамический комплекс (табл. LXX, 1–5, 7-17) настолько близок посуде поселения Чапаевка, относящегося к 5-й ступени позднего периода, что позволяет считать памятники типа Коломийщина I непосредственно предшествующими поселениям чапаевского типа (Круц В.А., 1977).

Значительно лучше представлены памятники 5-й ступени позднего периода (табл. 9; карта 6, а). Это, прежде всего, поселение Варваровка VIII (Маркевич В.И., 1981) и аналогичные ему памятники близ г. Сороки (Черныш Е.К., 1970) в Северной Молдавии, поселения Крутобородинцы II (Хвойко В.В., 1909), Чапаевка и Казаровичи I (Круц В.А., 1977) в Среднем Поднепровье и Фрумушика III в Молдавском Прикарпатье (Matasă C., 1946). В Киевском Поднепровье днестровским поселениям 5-й ступени позднего периода соответствуют памятники чапаевского типа (Круц В.А. 1977).

Данные о планировке поселков и жилищах имеются для Варваровки VIII и поднепровских памятников. Поселение Варваровка VIII площадью около 40 га расположено на высоком коренном берегу р. Реут, имеет круговую планировку и насчитывает не менее 200 наземных жилищ. Раскопаны шесть домов: пять прямоугольных и одно Г-образное в плане с выступом размерами 4,6×2,0 м. Размеры домов в среднем составляют 12×5 – 16×6 м. Пять жилищ были двухкамерными, одно – трехкамерным. Постройки отапливались печами, вылепленными ленточным способом. Поднепровские поселения состоят всего из 10–12 жилищ, расположенных по кругу или овалу. Там вскрыты двухкамерные углубленные жилища площадью 12–40 кв. м, хозяйственные ямы и очаги.

На юго-западной окраине поселения Чапаевка обнаружен могильник, где расчищено 31 погребение. Могилы размещались четырьмя рядами по линии север – юг. Четыре погребения были парными. Захоронения совершены в вытянутом положении на спине, головой на запад, с вытянутыми вдоль корпуса руками. Все они принадлежали взрослым людям. 11 могил сопровождались инвентарем, включавшим сосуды, кремневые скребки, ножи и дротики, глиняную статуэтку (Круц В.А., 1977).

Инвентарь поднепровских поселений указывает на связи этих общин с населением Волыни, от которого они получали кремень. Специфически местными изделиями региона являются роговые боевые топоры, клевцы, тесла, мотыги, проколки, костяные шилья и рыболовные крюки (Круц В.А., 1977). Из медных изделий найдено только одно шило. Инвентарь памятников других регионов пока не опубликован.

Керамика поселения Варваровка VIII представлена в основном расписной посудой, хотя имеются и кухонные широкогорлые приземистые горшки с примесью дробленой раковины в тесте, орнаментированные гребенчатыми расчесами по горлу и «жемчужинами» по плечикам (табл. LXXVIII, 79–96, 97, 98). Расписная керамика изготовлена из тонко отмученной глины. Это биконические и сфероконические формы с резко отогнутым наружу венчиком, иногда с парными ручками, имеющими сквозные горизонтальные отверстия. Почти все горшки острореберные, а миски – усеченно-конические. В числе новых форм имеются конические крышки, похожие на миски (табл. LXXVIII, 92), крышки с ребром, также подобные мискам (табл. LXXVIII, 91), усеченно-конические крышки (табл. LXXVIII, 88), биконические сосуды с ровно срезанным краем (табл. LXXVIII, 86). Орнамент характеризуется почти полным распадением спирали на отдельные элементы. Последние заключены в широкие пояса, выше которых изображаются бегущие животные (залиты красной краской), сцены охоты, астральные знаки. Роспись выполнена черной или темно-коричневой краской иногда в сочетании с красной. Отмечается большое сходство сосудов с зооморфными сюжетами из Варваровки VIII с подобными изделиями поселений Крутобородинцы II и Фрумушика III, где изображения животных выполнены черной или красной краской (табл. LXXVIII, 159–165; LXXXI, 2; LXXXI I, 9, 10).

Керамика памятников чапаевского типа делится на те же группы, что и посуда поселения Коломийщина I: лощеную с углубленным орнаментом, изготовленную из глины с примесью песка и зерен кровавика; кухонную из глины с примесью толченых раковин и расписную (табл. LXX, 84–95). Последняя является привозной и составляет в поднепровских комплексах от 1 до 10 % (Круц В.А., 1977). Присутствие в орнаментах изображений животных позволяет сближать эту посуду с поднестровской.

На памятниках 5-й ступени позднего периода найдено довольно большое число образцов пластики. Как обычно, доминируют женские статуэтки, но имеются и мужские. Женские статуэтки стоячие (рис. 12, 8) и полусидячие, мужские – все стоячие. Зооморфная пластика представлена фигурками быка, коровы, овцы, барана (Маркевич В.И., 1981).

Следующая, 6-я, ступень позднего периода документируется материалами раскопок на поселениях Варваровка XV и Костешты X в Северной Молдавии (Маркевич В.И., 1970б; 1981), Трушешти II и Валя-Лупулуй на Пруте (Petrescu-Dîmboviţa M., 1963; Dinu M., 1957). На поселении Варваровка XV, расположенном на правом, коренном берегу Реута, вскрыто всего одно жилище размерами 25×7 м. Поражают не только размеры этой постройки, но и совершенство конструкции, и обилие великолепной расписной посуды. Постройка отапливалась четырьмя печами, пол ее был обмазан глиной в несколько слоев, а глиняная штукатурка частично окрашена красной краской. В юго-восточном углу располагался ткацкий стан, на месте которого найдены 50 целых и восемь сломанных грузил, семь глиняных дисков с отверстием в центре и биконическое пряслице. Кроме того, в жилище обнаружены зернотерка и семь обломков таких же орудий, пять ножей и скребков на пластинах, изготовленных из импортного кремня. В целом поселения 6-й ступени исследованы крайне слабо. Тем более интересно открытие остатков двухъярусных гончарных печей на поселении Валя-Лупулуй в Румынии (Comşa E., 1976), что документирует высокий уровень гончарного производства в первой половине позднего периода.

На рассматриваемых памятниках кухонной керамики с примесью толченой раковины в тесте мало (4 %). Формы ее не претерпели заметных перемен. Формы же расписной посуды несколько меняются: сокращается число острореберных сосудов, профиль большинства их становится мягче. Полностью исчезают «лицевые урны». Появляются горшки с сильно раздутым туловом и высокой сужающейся шейкой, завершающейся резко отогнутым наружу краем (табл. LXXVIII, 62), сосуды со сферическим туловом, высоким горлом и ручками у основания горла (табл. LXXVIII, 63), цилиндрические сосуды с отогнутыми краями (табл. LXXVIII, 68), миски с резко отогнутым наружу краем (табл. LXXVIII, 72), шлемовидные миски с ребром и отогнутым наружу краем (табл. LXXVIII, 75), полусферические миски (табл. LXXVIII, 76). В росписи используются темно-коричневая и красная краски. Сосуды пышно орнаментируются по всей поверхности или только в верхней половине. Продолжается процесс распадения спирали на отдельные элементы (табл. LXXVIII, 154–156). Более нарядными становятся миски, расписанные с двух сторон (табл. LXXVIII, 157–158). В композицию по-прежнему включаются изображения животных, выполненные красной и оконтуренные черной красками (табл. LXXXI, 1, 7, 8). Нередко фигурки животных сочетаются с символическими знаками, среди которых наиболее часты ромбы (табл. LXXXIII, 14).

Антропоморфная пластика памятников 6-й ступени позднего периода представлена немногочисленными обломками статуэток, моделированных в условно-реалистическом стиле и напоминающих фигурки предшествующего времени.

По ряду признаков исследователи объединяют поселения первой половины позднего периода в территориальные группы, учитывая их генетические связи с памятниками среднего периода. Наиболее полно процесс развития культуры Триполье-Кукутени рассматриваемого времени прослежен в Северной Молдавии по материалам поселений Брынзени IV, Петрены, Варваровка VIII и XV, Сороки-Озеро (карта 4, V, 1; табл. 9, 1). Территориальные группы памятников первой половины позднего периода выделены в Среднем Поднестровье между реками Жванчик и Немия (карта 4, V, 4; табл. 9, 3), где они представлены комплексами типа Поливанов Яр I₁, Крутобородинцы II и Дарабаны II, а также в Киевском Поднепровье (карта 4, V, 5; табл. 9, 5) по материалам поселений Коломийщина I и II, Казаровичи I, Чапаевка. В Верхнем Поднестровье и Верхнем Попрутье (карта 4, V, 3; табл. 9, 3) сосредоточена еще одна группа памятников, включающая поселения Шипенцы Б, Бильче Золотое-Сад II, Сухостав и Магала. В Буго-Днепровском междуречье памятники первой половины позднего периода выявлены преимущественно в бассейне р. Синюхи (карта 4, V, 6; табл. 9, 6), где они представлены поселениями Майданецкое, Попудня, Сушковка, Томашовка, Старая Вуда, Касеновка, а также более поздними поселениями типа Пекари и Великий Букрин в Каневском течении Днепра (карта 4, V, 6; табл. 9, 6). В Нижнем Поднестровье и на Волыни памятники рассматриваемого времени пока не обнаружены (табл. 9, 2, 7), а в Побужье выше р. Соб открыты (карта 4, V, 8), но не исследованы (Заец И.И., 1975в; 1978). Еще две группы памятников локализованы на правобережье Прута (карта 4, V, 7; табл. 9, 8) и в Прикарпатье (карта 4, V, 2; табл. 9, 9). Это поселения Валя-Лупулуй, Трушешти II и Фрумушика III.

Сравнительный анализ инвентаря позволил исследователям прийти к заключению, что памятники Северной Молдавии (табл. 9, 1) развивались на базе поселений среднего периода типа Каларашовка, Брынзены VIII (Маркевич В.И., 1981), памятники Верхнего Поднестровья (табл. 9, 4) – на базе поселений типа Незвиско III, Городница II (Majewski K., 1947), памятники Киевщины (табл. 9, 5) – на базе поселений типа Пенежково, Клищев, Мирополье (Мовша Т.Г., 1971б; Цвек Е.В., 1980б), памятники Каневщины (табл. 9, 6) – на базе поселений Андреевка, Гарбузин, а памятники бассейна р. Синюхи типа Сушковка (табл. 9, 6) – на базе поселений типа Владимировка (Мовша Т.Г., 1971б; 1972). На правобережье Прута (табл. 9, 8) ив Прикарпатье (табл. 9, 9) также наблюдается генетическая связь между памятниками позднего и среднего периодов культуры Триполье-Кукутени (Dumitrescu V., 1963а). Эта схема развития памятников учитывала разновременность поселений, однако лишь теперь, когда в Северной Молдавии выделены памятники-эталоны четырех ступеней (1, 3, 5 и 6-й) позднего периода, в ней стали видны отсутствующие звенья. Вот почему при группировке памятников со сходными признаками о четко выраженной линии последовательного развития можно говорить только для трех территориальных групп (табл. 9, 1, 5, 6).

Таким образом, первая половина позднего периода культуры Триполье-Кукутени приходится на первую четверть III тысячелетия до н. э. Это время знаменуется расширением территории трипольско-кукутенских племен за счет чужих земель в Среднем Поднепровье, Верхнем Попрутье и Верхнем Поднестровье (карта 4, V, 6). Население юго-восточной окраины трипольско-кукутенского ареала переходит к сооружению поселений площадью в сотни гектаров, что свидетельствует о каких-то серьезных экономических и социальных переменах в жизни общества. Крупные поселения возникают и в Пруто-Днестровском междуречье. Высокого уровня достигает животноводство. Расширяется внутриплеменной обмен, в котором большая роль отводится изделиям из высокосортного кремня. Возникают крупные межобщинные мастерские, готовая продукция которых доставляется и на днепровские берега (Мовша Т.Г., 1958). Возможно, увеличивается и товарообмен с соседними племенами. У племен, обитающих в разных географических условиях, резко выявляются складывавшиеся веками особенности экономики. В Поднестровье это выражается в специализации населения по изготовлению кремневых орудий, в Буго-Днепровском междуречье – видимо, в подъеме животноводства, в Киевском Поднепровье – в развитии охотничьего хозяйства. Различные хозяйственные интересы приводят к обособлению племен, продолжающих развивать те отрасли экономики, которые дают наибольшую выгоду в данном районе.

Памятники второй половины позднего периода.

Впервые памятники второй половины позднего периода были выделены еще в 30-е годы (Passek Т., 1935). В конце 40-х годов Т.С. Пассек к финальному этапу Триполья (СII-γII) были отнесены памятники типа Городск в Киевско-Волынском Полесье (карта 4, VI, 14), типа Евминка в Среднем Поднепровье (карта 4, VI, 5), типа Усатово в Северном Причерноморье и Нижнем Поднестровье (карта 4, VI, 9), а также типа Колодистое в Побужье (карта 4, VI, 11). По наименованию наиболее исследованных памятников финальный этап был условно назван ею городско-усатовским (Пассек Т.С., 1949а). Этот термин настолько прижился, что используется до сих пор наряду с термином Городиштя-Фолтешти, обозначающим аналогичные памятники (карта 4, VI, 7, 10) северо-восточных и юго-восточных районов Румынии (Dumitrescu V., 1960; Niţu A., 1977). Активные полевые работы, приведшие к открытию памятников новых локальных групп, в 50-е и начале 60-х годов вызвали дискуссию относительно их культурной принадлежности. Если в 40-х годах Е.Ю. Кричевский в своеобразии памятников городско-усатовского этапа усматривал результат процесса отмирания основных черт трипольской культуры (Кричевский Е.Ю., 1941), то в 50-е годы такое своеобразие расценивалось рядом ученых как свидетельство самостоятельного развития культур, генетически не связанных с Трипольем (Sulimirski T., 1950; Брюсов А.Я., 1952; Gimbutas M., 1956; Dumitrescu V., 1963а). С течением времени ошибочность этого вывода стала совершенно очевидной (Дергачев В.А., 1980).

В 70-е годы поздний период было предложено разделить на шесть (Мовша Т.Г., 1972), семь (Niţu A., 1977) и даже на девять (Маркевич В.И., 1981) ступеней, однако и такое членение не отражало всего разнообразия трипольско-кукутенских поселений этого времени. На наш взгляд, как уже отмечалось, число ступеней позднего периода может быть доведено до 11 (табл. 9), при этом начало второй его половины приходится на 7-ю ступень. Согласно схемам периодизации памятников культуры Триполье-Кукутени, предложенным В.Г. Збеновичем и В.А. Дергачевым, к позднему периоду относятся только памятники этапа СII-γII, а предшествующие им рассматриваются в тесной связи с памятниками среднего периода (Збенович В.Г., 1972; 1976б; Дергачев В.А., 1980). Румынские исследователи такой резкой грани между поселениями первой и второй половины позднего периода не проводят (Niţu A., 1977). Поскольку периодизация В.И. Маркевича наиболее полно учитывает комплексы, характеризующие разные ступени развития культуры Триполье-Кукутени позднего периода (Маркевич В.И., 1981), в нашем изложении она принята за исходную.

Материалы поселений Старые Бадражи в Северной Молдавии (Маркевич В.И., 1981), Дарабаны II в Среднем Поднестровье (Passek T., 1935; Пассек Т.С., 1950), памятников лукашовского типа в Среднем Поднепровье (Круц В.А., 1977), а также поселений Кукутени-Четэцуя IV (Schmidt H., 1932), Тыргу Окна-Подей (Matasă C., 1964) и Сэрата-Монтеору в Румынии (Nestor I., Zaharia E., 1955) позволили выделить 7-ю ступень позднего периода.

За исключением Старых Бадражей площадью 50 га, все известные поселения этого времени невелики. Их площадь составляет 1–2 га. Планировка поселений различна. Так, в Старых Бадражах отмечено расположение жилищ группами на большом расстоянии друг от друга, а на поселениях Поднепровья зафиксирована круговая планировка. Например, поселение Лукаши насчитывало девять домов, располагавшихся по овалу (180×120 м), а поселение Подгорцы II – 12 жилищ, размещенных по кругу диаметром 150 м. Мысовые поселения (Кукутени-Четэцуя IV и, возможно, Дарабаны II) укреплялись рвами. В Старых Бадражах вскрыты два наземных прямоугольных в плане дома размерами 10×6 и 20×8 м. В полу меньшего из них расчищена округлая яма диаметром 1,6 м и глубиной 2,0 м. Второе, большое, жилище было двухэтажным. На первом его этаже находились четыре печи. У торцевой стенки дома найдены 82 пирамидальных глиняных грузила для ткацкого стана, а у противоположной стены – округлая известняковая плита и семь глиняных фигурок бычков рядом с ней, а также креслице с «рогатой» спинкой, обломки женской статуэтки и глиняного фаллоса. Кроме того, в доме обнаружены три кремневых отщепа и орудие из рога оленя (Маркевич В.И., 1981). Жилища поднепровских поселений имели небольшие размеры и довольно тонкую глиняную обмазку. Так, максимальные размеры наземных построек на поселении Лукаши достигали всего 4,5×3,0 м, а на поселении Сергеевка II – 10×3 м. В полах некоторых домов находились ямы. На поселениях Евминка II и Казаровичи выявлены углубленные в землю на 0,6–1,0 м жилища, от которых сохранились ямы овальных очертаний размерами от 4,4×2,2 до 9×7 м. В них обнаружены открытые очаги (Круц В.А., 1977).

В Поднестровье, помимо поселений, открыты мастерские по добыче и первичной обработке кремня (Черныш Е.К., 1967), на месте которых обнаружены скопления желваков и обломков, бракованных заготовок тесел, топоров, сверл, наконечников дротиков и копий (табл. LXXXIV). Орудия изготовлялись не только для нужд местного населения, но и на обмен, широко распространяясь по трипольской территории вплоть до Поднепровья (Мовша Т.Г., 1958). Эти крупные межобщинные мастерские функционировали длительное время и поэтому не могут быть отнесены к какой-либо определенной ступени позднего периода. Не претерпевая заметных изменений, кремневые ножи, скребки, сверла и наконечники стрел, а также костяные шилья и роговые мотыги существовали на протяжении нескольких ступеней (табл. LXXXV, 1-12, 17–28). Наряду с широкими треугольными наконечниками стрел с ровным основанием, изготовленными из отщепов, все чаще выделывались наконечники удлиненной формы с выемкой в основании. В Поднепровье, бедном кремнем, развитие получило производство роговых и костяных инструментов: наконечников мотыг с продольными и поперечными лезвиями, тесел, долот, клевцов (табл. LII). Повсеместно обильны на поселениях 7-й ступени позднего периода глиняные пирамидальные грузила для ткацкого стана. Конические и биконические глиняные пряслица, в том числе украшенные насечками и наколами и характерные для позднетрипольских поселений последних ступеней позднего периода, более редки.

Металлические изделия происходят с двух памятников рассматриваемого времени – Кукутени Четэцуя IV и Тыргу Окна-Подей (Matasă С., 1964). Наряду с медными шильями и кинжалами там найдены целые и сломанные топоры-тесла и топор-молот типов, известных на памятниках среднего периода культуры Триполье-Кукутени (табл. LX, 1).

Керамика поселений 7-й ступени позднего периода, расположенных к западу от Днестра, делится на две группы. До 80 % составляет расписная посуда из мелкоструктурной глины. Роспись нанесена темно-коричневой или черной краской, иногда с добавлением красной краски по желтовато-оранжевому фону. Около 20 % приходится на посуду с примесью дробленой раковины в тесте. В юго-западных областях (Сэрата-Монтеору, Тыргу Окна-Подей) по обработке поверхности выделяется еще одна группа посуды – вариант Монтеору (Dumitrescu V., 1960). Эта посуда прекрасно залощена по черной или темно-коричневой поверхности, изредка расписана белой краской. Керамику поднепровских поселений исследователи делят на столовую (две подгруппы) и кухонную из глины с примесью дробленой раковины. Керамика первой подгруппы столовой посуды, вылепленная из глины с примесью мелкого песка, составляет до 50–80 %. Ко второй подгруппе относят привозную расписную посуду, процент которой колеблется на разных поселениях от 4,6 до 22,5. Основные формы сосудов представлены в коллекции Старых Бадражей (табл. LXXVIII, 48–58). Сфероконические сосуды с высоким, слегка расширяющимся горлом (табл. LXXVIII, 48, 49) повсеместно приобретают острое ребро, как и некоторые другие формы (кружки, кувшины, миски на поддоне, биконические чаши), причем даже в Поднепровье (табл. LXX, 70–72, 79), где лощеные сосуды по-прежнему украшены углубленным узором из линий, насечек и наколов. Сохраняется и растительный мотив. В зоне расписной керамики орнамент большинства форм заключен в один-три пояса (табл. LXXVIII, 149–151), а миски украшены по всей поверхности с обеих сторон (табл. LXXVIII, 152–153). Характерны такие элементы орнамента, как группы ромбов с крючками, знаки в виде буквы М. Изображения животных редки по сравнению с предшествующим временем. Чаще встречаются изображения змей в виде широкой, короткой, дважды изогнутой ленты. В орнамент включены также символические изображения – женские символы в виде линзообразного овала, символы быка, древа жизни и т. д. (табл. LXVII, 2).

Антропоморфная и зооморфная пластика этого времени малочисленна. Статуэтки вылеплены небрежно, особенно в Поднепровье. По-прежнему в основном это женские фигурки, уплощенные, с плоской головкой, носом-защипом и глазами-проколами. Кроме того, по бокам на голове имеются два-три прокола. Они представлены стоячими фигурками с тумбообразной ножкой или со слившимися в конусообразный столбик двумя ножками (стоять не могут), а также сидячими статуэтками с прямыми, вытянутыми вперед и соединенными ногами.

Памятники 8-й ступени позднего периода на территории Северной Молдавии представлены, возможно, материалами поселения Корпач V, но они до сих пор не опубликованы (Маркевич В.И., 1981). Единственным памятником Верхнего Поднестровья, комплекс которого позволяет говорить о существовании этой ступени, является пока поселение Кошиловцы-Обоз, раскопанное в начале века К. Гадачеком (Hadaczek K., 1914; Захарук Ю.М., 1971а). Методически раскопки для того времени проведены неплохо. Вскрыта широкая площадь, прослежены отдельные глинобитные вымостки, в том числе сопровождавшиеся пережженными костями человека, но отсутствуют планы жилищ и профили раскопов. Среди орудий труда с этого поселения обращают на себя внимание изделия из крупных, удлиненных, хорошо отретушированных пластин, шлифованные кремневые и сланцевые топоры и тесла, крупные длинные лощила из кости.

Основную ценность составляет кошиловецкая коллекция керамики, демонстрирующая своеобразие развития трипольской культуры в Верхнем Поднестровье (табл. LXXXVI; LXXXVII, 1-18). Она включает две группы – расписную и кухонную из глины с примесью дробленой раковины. Число форм посуды довольно ограниченно. Много сосудов со сферическим туловом и высоким, воронковидно расширяющимся или цилиндрическим горлом (табл. LXXXVI, 13, 14, 17, 18, 22), биконических острореберных кубков (табл. LXXXVI, 5). Имеются также острореберные биконические кружки (табл. LXXXVI, 8, 12), округлобокие амфоровидные сосуды с цилиндрическим горлом и двумя ушками на широких боках (табл. LXXXVI, 11, 15), биконические крынкообразные (табл. LXXXVI, 16) и кратеровидные сосуды (табл. LXXXVI, 3), конические миски (табл. LXXXVI, 4), усеченно-конические (табл. LXXXVI, 1) и полусферические с двумя ушками-рожками крышки (табл. LXXXVI, 2). Кухонные горшки имеют плоское дно или четыре ножки (табл. LXXXVI, 24). На расписных сосудах орнамент выполнен темно-коричневой, белой и красной красками в различных сочетаниях. Красному и белому цветам в росписи отводится значительное место. В орнаменте наряду с распавшимся на отдельные элементы спиральным узором (табл. LXXXVI, 18) сохраняется узор в виде широкой белой изогнутой ленты (табл. LXXXVI, 22). На многих сосудах орнамент геометрический – в виде сходящихся или пересекающихся лент, наклонных параллельных полос или сетки (табл. LXXVII, 19–27). Изредка сосуды украшены лепными головками животных (табл. LXXXVI, 19, 20) или рисованными изображениями человека и животных (табл. LXXVII, 37–39; LXXXVII, 1).

Своеобразна пластика верхнеднестровских поселений, в частности кошиловецкого. Статуэтки, в большинстве своем передающие женскую фигуру, а реже мужскую, имеют две ноги, устойчивы, не лишены натуралистических черт (рис. 12, 10; табл. LXXVII, 30–32). Отдельные детали тела подкрашены красной или белой краской. Рисуются или прочерчиваются по сырой глине амулеты, висящие на шее на широкой ленте, детали одежды. Расписаны краской и фигурки животных, среди которых преобладают изображения быков (табл. LXXVII, 33; LXXXVII, 10, 11). Уникален сосуд в виде быка с двумя шеями и двумя головами, закрывающийся небольшой круглой крышкой (табл. LXXXVII, 4).

К 9-й ступени позднего периода относятся довольно хорошо исследованные памятники нескольких территориальных групп, входивших в зону распространения расписной керамики. В их числе – полностью раскопанные поселения Брынзены III и Костешты IV (Маркевич В.И., 1971; 1981), а также частично изученные поселения Кубань (Кетрару Н.А., 1964) и Кетрошика (Маркевич В.И., 1981) в Попрутье, Жванец-Щовб (Мовша Т.Г., 1970б), Мерешовка II (Пассек Т.С., 1955а; Маркевич В.И., 1981), Солончены II₃ (Мовша Т.Г., 1965а), Волчинец и Шолданешты (Пассек Т.С., 1955а) в Среднем Поднестровье, Бильче Золотое-Вертеба (Кандиба О., 1937) в Верхнем Поднестровье, Бэлтени (Zaharia N., 1964) в междуречье Прута и Жижии, могильники Колодистое (Мовша Т.Г., 1972) в Побужье, Голерканы и Выхватинцы I (Пассек Т.С., 1961а) в Среднем Поднестровье. К этой ступени, по мнению Э.Ф. Патоковой и В.А. Дергачева, следует относить отдельные захоронения грунтовых и курганных могильников, расположенных на территории с. Усатово под Одессой (Патокова Э.Ф., 1979, с. 156; Дергачев В.А., 1980, с. 118).

Поселения 9-й ступени обнаружены в различных топографических условиях: на естественно укрепленных мысах и останцах (Брынзены III, Костешты IV, Жванец-Щовб), на склонах плато близ небольших рек (Шолданешты), на высоком берегу Днестра (Солончены II₃) и в высокой пойме (Волчинец). Исследованные поселения невелики по размерам (1–1,5 га). Планировка их может быть определена как гнездовая, в некоторых случаях сложившаяся в результате разрастания поселка, первоначально имевшего кольцевую застройку (Брынзены III). Количество домов в отдельных группах колеблется от двух до семи. Всего на Брынзенском III поселении расчищено 37 жилищ, а на Костештском IV – 25 (табл. LXXIX, 4, 5). Поселения, располагавшиеся на высоких, труднодоступных мысах укреплялись с напольной стороны рвами и валами, имевшими иногда каменную облицовку (Жванец-Щовб, Костешты IV). Одним из наиболее укрепленных выглядит поселение Костешты IV, где выявлен тройной заслон из рвов и валов, длина которых достигает 100 м (табл. LXXIX, 4). Ширина валов, сохранившихся на высоту 1,6 м, составляет 6 м, ширина рвов в верхней части – более 5 м, их глубина – 2,4 м, расстояние от дна рва до вершины вала – около 4 м. Если учесть, что вал был выше, а на гребне его, вероятно, стояла деревянная ограда, то можно представить, насколько мощным было такое оборонительное сооружение. Не без основания исследователи высказывают предположение, что в таких укрепленных пунктах, как Жванец-Щовб или Костешты IV, в случае опасности могли найти убежище жители окрестных неукрепленных селений (Дергачев В.А., 1980, с. 112).

Жилищами служили одно– и двухэтажные дома, сочетавшиеся на поселениях Среднего Поднестровья с полуземлянками. Большинство построек имело средние размеры (25–60 кв. м.). Наблюдения за строительными остатками при раскопках в Брынзенах III позволили В.И. Маркевичу создать новую реконструкцию трипольского наземного жилища (Маркевич В.И., 1981, с. 37, рис. 46). И в Брынзенах III, и в Костештах IV на первом этаже жилищ располагались хозяйственные помещения с печами, глинобитными столообразными возвышениями, местами для помола зерна, глинобитными низкими лавками. Там же находились вертикальные ткацкие станы, на месте которых сохранились глиняные грузила. Большая часть инвентаря связана с первыми этажами. Полы первого этажа были земляными или каменными, обмазанными раствором глины с песком. Полы второго этажа образованы двумя пластами глиняной обмазки, покрывавшей горбыли или плахи, концы которых опирались на продольные стены домов. В прокалившейся во время пожара обмазке межэтажного перекрытия реконструированного дома отчетливо обозначались просветы, оставшиеся на месте лазов (табл. LII), которыми пользовались с помощью приставных лестниц. На полах второго этажа иногда сооружали круглые возвышения (алтари?) диаметром около 1 м. Печи, вылепленные ленточным способом, имели куполообразный свод, квадратный под (0,9×1,0 – 1,3×1,3 м) и небольшое углубление для хранения огня слева от устья, что является новшеством конструкции. В Поднестровье по традиции продолжали строить полуземлянки с открытыми очагами на дне. Так, на поселении Жванец-Щовб в полуземлянке неправильно овальной в плане формы площадью 30 кв. м находились три очага, сложенные из камней. Наземные жилища этого поселения имели полы, настланные сланцевыми плитами в один-два, а местами и в три слоя. Подобный пол одного из домов перекрывал остатки полуземлянки.

Во второй половине позднего периода развитие керамического производства привело к созданию особых гончарных кварталов. Так, на поселении Жванец-Щовб обнаружены семь крупных двухъярусных печей для обжига керамики с признаками длительного использования (Мовша Т.Г., 1971в). Обжигательную и топочную камеры разделяла глиняная перегородка с жаропродухами, опиравшаяся на глиняные конусы, прикрепленные к стенам топочной камеры.