Текст книги "Абитуриентка. Студентка (СИ)"

Автор книги: Екатерина Абдуллова

Соавторы: Роман Абдуллов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

Вот Шон придурок! Придумал же! Чувства! Не, Вэлэри так-то нормальная, но… Шайсе! Он до сих пор не уверен, что не отпрыгнет с воплем, если наткнется на нее в темноте.

Наверняка остальные студентки еще из-за уродства на нее и взъелись – от людей с изъянами все хотят быть подальше. Как будто это заразно!

– Ох, не дадут ей доучиться, – пробормотал Дилан.

Он вовсе не собирался обсуждать девчачьи битвы с Шоннери, однако тот неожиданно отозвался:

– У меня больше сомнений на счет того, что Вэлэри сможет сдать экзамен по заклинаниям. Слишком слаба. И потому, я считаю, для нее будет лучшим вариантом покинуть академию. Не прямо сейчас, конечно. А когда она оформит патент и начнет получать процентные отчисления. И кстати, посоветуй ей заключить договор с гильдией хлебопеков. Для безопасности, так сказать.

Остановившись посреди комнаты, Дилан в замешательстве смотрел на соседа. Для книжного «простофили» тот на удивление трезво всё рассудил. Патент на дешевый и простой рецепт теста может принести барыши, которых за глаза хватит деревенской девчонке. Но как же магия? Разве можно бросить академию и наплевать на свой дар? Хотя, у Вэлэри, и правда, силы так себе.

– Слушай, а ты иногда дельные вещи говоришь, – озадаченно протянул Дилан.

Шоннери же на такое признание лишь поднял бровь и покровительственным тоном сказал:

– В книгах, знаешь ли, не только стихи пишут.

Глава 38
Получи, фашист, гранату!

Патентное бюро находилось в одном здании с Канцелярией и Альтийским отделением Магического Контроля. Длиной во всю центральную площадь, трехэтажное, с барельефами на белоснежных стенах, – так и представлялось, что с высоты птичьего полета это здание выглядит свадебным тортом на сотню гостей. И оттуда же, с высоты, наверняка показалось бы, что торт обнаружили муравьи и сейчас таскают его по кусочкам в муравейник.

Эти люди-муравьи сновали туда-сюда: кто-то спокойно, кто-то торопясь, а кто-то и вовсе бегом. Лишь парочку типов Лера не причислила к муравьями. Они были скорее тараканами. Настежь открытая дверь их пугала, им надо было скользнуть именно в щель и непременно сутулясь и оглядываясь через плечо.

Себя же Лера чувствовала слишком умной мышью перед мышеловкой – сыр манит, а разум вопит об опасности, – и оттого не решилась зайти. Встала под окнами, глазея на прохожих, на порталы, но больше всего на стражей в черной форме.

Вот если бы патентное бюро располагалось отдельно… А тут Магический Контроль и какие-то цензоры. Вдруг они просветят ее взглядами-рентгенами и поймут, что она иномирянка. Что тогда? Поволокут на допрос? Или в тюрьму, или… сразу на казнь?

При мысли о плахе и сверкающем лезвии огромного топора накатила слабость и закрутило в кишках. На ватных ногах Лера развернулась и побрела прочь. Черт с ним, с этим патентом!

Она с кем-то сталкивалась, уклонялась, задевала плечом, но шла все быстрее и быстрее. И вдруг остановилась.

Пахло хлебом! Одуряюще, до головокружения, до спазмов в желудке.

На углу площади булочная гордо выставила на всеобщее обозрение свое нутро. Её витрины, освещенные пылающим, клонящимся к закату солнцем, дразнили пышными караваями, пирогами и пирожными, а непрерывно звенящая колокольчиком дверь вместе с покупателями выпускала на зимнюю улицу облака пьянящего аромата.

Лера непроизвольно шагнула навстречу караваям. Рот наполнился слюной и уже почувствовал, как хрупает поджаристая тонкая корочка и зубы впиваются в чуть солоноватый воздушный мякиш.

Утренний кусочек пиццы давно канул в лету, и есть хотелось просто невыносимо. Даже страхи на время отступили. Но тут глаза, шарящие по румяным хлебным бокам, заметили и ценники. Серебряный⁈ А тут два⁈ Вот пятьдесят медяшек, но за что⁈ За малюсенький пирожок с творогом! Это же обдираловка! В торговом центре, где она покупала продукты для старшекурсниц, цены были в два раза меньше. Хотя, если представить, что тратишь свои кровные, то и там расценки грабительские.

Лера оглянулась на Канцелярию. А не вернуться ли? Господа хлебопеки что-то слишком зажрались, да и предупреждение Дилана не выглядело сейчас безосновательным.

Они выходят с кухни. В столовой ощутимо пахнет грозой: негодующие взгляды впиваются в Леру, заставляя напрячься в ожидании нападения. Дилан же по сторонам не смотрит. Он оглядывается на сина Лидария и шепчет:

– Видала, как повар подпрыгнул, когда я про патент сказал. Голову даю на отсечение, он стащить твой рецепт хочет!

Лера ёжится от неприятного холодка, скользнувшего по позвоночнику и бурчит:

– Не говори так. Голову на отсечение… Это ужасно.

– Как скажешь, только иди за патентом сегодня. Или лучше сейчас! А то он опередит.

Лера скептически хмыкает. Её больше волнует, как отреагируют девушки на ее демарш с пиццей для Маркуса.

– Вэлэри, я серьёзно! – Дилан перегораживает путь и, полыхая зелеными глазищами, убежденно говорит: – Это большие деньги! Даже у честного человека появится соблазн. А повар мне вовсе не кажется честным – кормит дрянью какой-то…

– Просто продукты дорогие, а денег ему мало выделяют.

– Может и так, но все же не тяни до завтра.

– Ладно-ладно… Но сначала про патентное право почитаю, а то, может, и не подходит мой рецепт. Зря только время потеряю.

Если син Лидарий запатентует закваску вперед нее, то просто-напросто подкинет хлебопекам дополнительный заработок. Те смогут меньше покупать у виноделов дрожжей или сбить на них цену, но вряд ли снизят стоимость хлеба. А зачем им? Они ж монополисты!

Тут, вообще, одни чёртовы монополисты! И отдать им рецепт дешевого хлеба? Да щаз! Встречайте-ка лучше птицу Обломинго! Привет, так сказать, с Земли-матушки.

Тряхнув головой и не давая себе времени одуматься, Лера устремилась к Канцелярии. Там она столкнулась с покидающим здание хмурым мужчиной, который глянул на нее нетерпеливо, как на незначительную помеху, сдвинул в сторону и махнул рукой, подзывая извозчика.

Ну вот! Надо просто войти с деловым видом, никто и внимания на нее не обратит. Вскинув голову, Лера смело шагнула в распахнутую дверь.

А в следующий миг оробела. Просторный атриум был похож на дворец Снежной королевы: холодно-белый, с высоким, на все три этажа, потолком и скользкими на вид мраморными полами. Редкие растения, жмущиеся к стенам, не оживляли картину. Наоборот, в их замерших листьях чудилась обреченность, будто их принесли сюда умирать. И фонтан в центре обязательного водоема журчал еле слышно. Зато в отверстии над ним жизнерадостными красками играло небо, и эта дырка в потолке вдруг показалась Лере единственным и недосягаемым выходом наружу.

Никто в атриуме не задерживался. С деятельным видом люди прошмыгивали от одной лестницы до другой, из коридора в коридор… Троица стражей, оживленно обсуждающих какой-то всплеск магии, неслась к выходу, не замечая никого на своем пути, и чуть не сбила Леру с ног. Она едва успела отскочить.

– Нарушение патентного права или незаконная магия? – раздался вдруг сбоку равнодушный, какой-то механический голос.

Лера вздрогнула от неожиданности и обернулась. Рядом, за стойкой, обнаружился мужчина неопределенного возраста. В светло-сером отутюженном пиджаке, с бледной неестественно гладкой кожей и неподвижным взглядом – он был похож на андроида. Нацелив в раскрытый журнал перо, мужчина безо всякого выражения смотрел на Леру.

Не понимая, чего от нее хотят, она на всякий случай слегка поклонилась и пробормотала:

– Светлого дня… господин.

Она все еще затруднялась с определением статуса незнакомцев, но этот был не магом и, судя по коротким волосам, не аристократом. Однако и граном, как обычного простолюдина, его не назовешь – в солидной же организации работает, сюда абы кого не возьмут.

А «господин» будто не услышал приветствия. Безучастно повторил:

– На что пришли заявить? Незаконное использование патента или магии?

– Я это… патент хочу…

От растерянности все заготовленные слова вылетели у Леры из головы, но, видимо, хватило и такого ответа.

– Имя?

– Вэлэри Дартс.

Записывая, мужчина рассказывал:

– Показания принимают на втором этаже, второй коридор направо, кабинет двадцать три. Анонимность гарантируется. Награда выдается по факту задержания нарушителя.

Будничность, с которой служащий говорил и заполнял журнал, привела Леру в чувство. Сообразив, что ее приняли за доносчицу (с чего бы, кстати?), она поспешно сказала:

– Я не заявлять! Я патент хочу оформить!

Рука с пером замерла над последней буквой. Впервые проявив эмоции, мужчина вздохнул. Аккуратно, будто нехотя, зачеркнул номер кабинета и втиснул рядом другой.

Коридор напомнил Лере частную клинику: стерильно, тихо и лишь редкие сотрудники пролетят, устремив озабоченный взгляд куда-то вдаль. Посетителей было всего четверо. Один лохматый субъект терся у окна, две бабки мерили друг друга подозрительными взглядами с соседних скамеек, а последний, солидно-полноватый мужчина, увлеченно читал вывешенные на стене объявления. Проходя мимо, Лера пробежалась по ним взглядом – оказалось перечень нарушений и расценки за донос. Не став сдерживаться, она громко хмыкнула. Мужчина подскочил и, фальшиво напевая, направился к лестнице.

Лера проводила его злорадным взглядом и уже без прежнего волнения подошла к нужной двери. «Патентное бюро» – гласила скромная табличка.

Выдохнув, Лера коротко постучала.

* * *

В кабинете витал запах апельсинов и недоверия.

Апельсины ел работник патентного бюро (при Лерином появлении он небрежно смахнул оранжевые шкурки в ящик стола), и недоверие источал он же. Возможно виноват был её юный возраст или шубка, самолично отремонтированная после рыночных баталий, или изуродованное лицо, по-простецки замотанное в шаль, но чиновник, узнав, зачем Лера явилась, сказал подождать писца, который вышел «по срочной надобности».

Ждать, когда придет писец, не особо хотелось. Кроме того, Лера была уверена, что и сама сможет заполнить бумаги, и потому спокойно уточнила:

– Я имею право самостоятельно заполнить бланк, не так ли, дэр?

– Конечно, имеете, – подтвердил чиновник. – Однако, грисса, я бы рекомендовал вам все же подождать. В заявлении, видите ли, ошибки недопустимы, а почерк должен быть разборчив, чтобы при проведении экспертизы не возникло сомнений в данных.

– О, я справлюсь, не переживайте, – успокоила его Лера.

Впрочем, спокойствия в насупленных бровях и поджатых губах чиновника не добавилось, но это и понятно: грамотность среди простых людей не приветствовалось. Еще и «гриссой» её назвал, а не «лией». Наверняка, не принял в расчет жалкие двадцать единиц силы и поэтому даже не подумал, что она могла учиться.

Скинув верхнюю одежду, Лера пристроила ее на спинке стула, а затем уселась, взяла перо и вопросительно уставилась на чиновника. Тот при виде формы и значка академии (а может и при виде шрамов) подавился очередным возражением. Молча протянул бланк и образец.

Первым делом Лера глянула на графы, где указывались личная информация. Только имя и адрес проживания. Значит, обманывать насчет места рождения не придется и можно не дрожать, что въедливые бюрократы докопаются до правды.

В документах на поступление тоже были лишь эти данные, плюс еще секретарь велел отпечаток пальца поставить. Тогда Лере наивным показался этот способ идентификации, однако потом она узнала, что отпечаток ее нафиг никому не был нужен. У нее взяли слепок ауры! Вот это защита так защита, никакой умелец не подделает.

Чиновник посмотрел, как она начала выводить слова каллиграфическим почерком, и, достав из стола новый апельсин, принялся флегматично счищать с него кожуру.

Опять по кабинету поплыл умопомрачительный аромат.

Чтобы не захлебнуться от начавшегося во рту весеннего половодья, Лера застрочила быстрее. Свои данные, рецепт закваски, правила хранения, способ замешивания теста…

Только закончила, чиновник протянул еще одну бумагу:

– Второй экземпляр напишите.

Когда она закончила, он внимательно прочитал заявления, указал, куда поставить отпечаток, и поставил свой. Магзрением Лера отследила, что в момент прижимания пальца чиновник подает на это место поток магии и отпечаток начинает светиться.

Напоследок ей выдали справку, что такая-то такого-то числа подала заявление под номером таким-то и велели за результатом приходить завтра.

Попрощавшись, Лера выпорхнула из кабинета. Планка настроения, сползшая после утренней осечки с пиццей до уровня апатии, взлетела к отметке «удовлетворенность».

Ха! А Дилан-то думает, что ей патент нужен! Деньжищи! Ну, ну… Чахнут над своими процентами, как Кощей над златом. Развели болото. Ничего, завтра она им туда камушек-то подбросит. Может он бесславно сгинет, а может и круги пойдут, кто знает.

* * *

На следующее утро Лера с Диланом встретились в библиотеке.

– Я хроники прогуляю, – сразу предупредила Лера.

– Зачем? Держи, сегодня лепешки вкусные. – Дилан вытащил из сумки сверток. – Син Лидарий из остатков твоей закваски испек. Для избранных! То есть для нас, значит.

Торопливо жуя теплую еще лепешку, Лера бросала по сторонам настороженные взгляды, но так рано сюда даже такой завсегдатай как Маркус не заглядывал. Именно поэтому они с Диланом и уговорились пересекаться здесь. Рыжик передавал ей завтрак, и они вместе шли на занятия. Пока тактика себя оправдывала. Но это пока. Надо было что-то решать с этими прятками, да и Дилана уже неловко было напрягать.

Проглотив последний кусок и наконец-то чувствуя приятную сытость, Лера пояснила:

– Девушки всерьёз настроены. Это вчера они на эмоциях бегали, а за ночь одумались. Боюсь, подкараулят после занятий. Так что на последнее я не пойду, лучше в патентное бюро наведаюсь. Если все хорошо, то патент выдадут.

Дилан, хмуро кивавший на рассуждения Леры, при последних ее словах расплылся в радостной улыбке:

– Сходила-таки⁈ Ух, теперь деньжатами обзаведешься и ну её, эту академию с грёбаными старшекурсницами!

– Как это «ну»? – удивилась Лера. – Я же магом могу стать!

И пускай на самом деле в академии ее держали совсем другие причины, но как Дилан мог советовать бросить учебу? Сам-то грезил магией, мол, станешь магом – считай жизнь удалась. А тут вдруг – «ну её»!

– Да я так… Подумал, ты сама не захочешь здесь оставаться.

Отвернувшись, Дилан энергично встряхнул полотенце, в котором принес лешешку, и принялся складывать его, тщательно выравнивая края. Лера посмотрела на его пламенеющие уши и спросила:

– Думаешь, у меня сил мало, и я все равно не смогу доучиться?

Дилан с облегчением выдохнул:

– Точно. Хорошо, что ты сама понимаешь.

А ведь он еще не знает, что она поток не контролирует! Лера помрачнела.

Дилан же, не замечая ее испортившегося настроения, все тарахтел и тарахтел о перспективах. Так и шли до аудитории: Лера, молча и зыркая по сторонам магзрением, а он, соловьем заливаясь о сотрудничестве с гильдией хлебопеков. Лера даже на несколько секунд задумалась – ну разумно же звучало!

И все-таки во второй раз придя в патентное бюро, она отбросила колебания: она сделает то, что намеревалась изначально – даст на рецепт свободный доступ.

Open Source, как говорят программисты.

Плевать, что это всего лишь закваска! И плевать, что поступком верховодит злость на этот мир и его несправедливые дурацкие правила, по которым здесь в собственности всё, любой чих! И портальный ключ в том числе.

А раз так, то получи, фашист, гранату! Простая девушка с Земли… ну, хорошо, не разнесет в клочья, но дырку в ваших законах проколупает. А потом отойдет в сторону и посмотрит, что из этой дырки польётся.

* * *

Сегодня дэр Платус (для приличия Лера узнала, как зовут чиновника) ел виноград и расположен был куда благожелательней.

– Присаживайтесь, лиа Вэлэри. Сразу вас обрадую: экспертиза подтвердила уникальность вашего рецепта. Поздравляю!

Глядя на его счастливую улыбку, Лера подумала, что наверняка Бюро имеет свой процент с каждого патента. А дэр Платус тем временем позвонил в колокольчик и продолжил:

– Сейчас гран Фирс пропишет обычные условия для автора и для выгодоприобретателя, а вам останется лишь выставить желаемую долю отчислений с прибыли. Когда найдете выгодоприобретателя – им может быть как гильдия, так и частное лицо, – тогда внесем в соответствующий пункт и его долю.

На звон из внутренней двери выглянул худой мужчина в белоснежной рубашке и с натянутыми до локтей грубыми холщовыми нарукавниками. Нарукавники, пальцы и кончик носа мужчины были заляпаны чернилами, так что стало ясно – пожаловал писец. Вот только Лере он был совсем не нужен.

Кивнув грану Фирсу, она сказала:

– Простите, но я сама хочу написать условия.

Улыбка дэра Платуса исчезла, но спорить он не стал. Лера же, не мешкая, придвинула к себе выданные бумаги, макнула в чернила перо и… отложила его. Руки дрожали.

Что, если патент все-таки окажется «гранатой» и она привлечет к себе ненужное внимание? Стоит ли ее эскапада такого риска?

От дэра Платуса заминка не укрылась.

– Позвать грана Фирса? – спросил он.

Закусив губу, Лера внимательно посмотрела на него и мотнула головой:

– Все хорошо. Это же обычные условия…

«Земные,» – про себя добавила она. Обычные земные условия для программ с открытым кодом. И помнит она их достаточно хорошо, потому как в одно время всерьез примеривалась к карьере программиста-фрилансера и изучала, что к чему.

Снова взяв перо, с колотящимся сердцем Лера вывела первый пункт: «Свободное распространение. Никто не имеет права ограничивать доступ к рецепту или продавать его.»

Вот и все – назад пути нет, теперь придется дописать остальное. И будь что будет.

Глава 39
Открытый ресурс

Син Лидарий был в шоке. По-другому назвать его ошарашенное состояние Лера не могла.

Забыв об овощах на раскаленной сковороде, он смотрел в патент, который подсунула ему Лера. Она даже заволновалась, что из-за нее испортится предстоящий ужин, и, убрав документ, сказала:

– Потом изучите, син Лидарий. У вас подгорает…

Повар моргнул, возвращаясь из неведомых далей, и рассеянно помешал овощи.

– Это правда? – вдруг спросил он. – Это не… шутка?

Лера убрала в сумку свернутый трубочкой патент и весело ухмыльнулась:

– Как вы мягко – «шутка». Вот в патентном бюро мне сказали, что это сумасбродство и издевательство.

Повар посмотрел странно, будто сам хотел сказать так же, но в последний миг передумал. Погладив сумку со своим сокровищем, Лера твердо произнесла:

– Все по-настоящему, син Лидарий. Вы можете пользоваться рецептом бесплатно и без ограничений. Он полностью свободен.

Син Лидарий недоверчиво потер подбородок и явно хотел еще что-то спросить, но тут в распахнутые окна ворвались звонкие девичьи голоса, и Лера метнулась на выход:

– Всё, я убежала! Меня ждет любимая библиотека!

– Подождите, лиа Вэлэри! – размахивая ложкой, повар бросился следом. – Значит, я могу печь здесь, для всех?

– Конечно! – через плечо кивнула Лера.

– А на продажу⁈

– Да пожалуйста! Хоть пекарню открывайте!

* * *

Проскочить в библиотеку она все же не успела. Компания старшекурсниц прогуливалась вдоль учебного корпуса, и пришлось выжидать за углом, пока они уйдут.

Эта нелепая ситуация снова возвращала к вопросу «что делать?». Как из разряда изгоев перейти в лигу обычных студентов? Просто учиться – мало. Надо сделать что-то необычное или значительное, что-то, что в глазах аристократок превратит беззащитную уродливую простолюдинку в нормального человека. И это точно не свободный патент! Он, конечно, достаточно необычен, но вряд ли вызовет желаемую реакцию. Скорее, наоборот.

– Так нельзя! – хватая ртом воздух, дэр Платус бегает глазами по листку с еще не просохшими чернилами.

Лера хмурится. Под кожу холодом проникает беспокойство, что она неверно поняла законы и Open Source здесь просто запрещен.

– Почему нельзя? – спрашивает она. – Я же могу прописать любые требования.

– Но так не делают!

На вопль чиновника из подсобки выглядывает гран Фирс. Поняв, что никого не убивают, он хочет скрыться, но дэр Платус его останавливает:

– Гран Фирс, перепишите это! То есть напишите заново, как следует!

– Оно уже как следует! – вскакивает Лера. – Это мой рецепт, и я им распоряжаюсь!

– Но это… это сумасбродство! Издевательство! Вот что это такое – «свободное распространение»⁈

– Там же объяснено. Никто не имеет права ограничивать доступ к рецепту или продавать его.

Лицо дэра Платуса багровеет.

– Ладно! В бездну доступ! Но это-то зачем? – Он зачитывает: – «Использование с любой целью. Рецепт разрешается использовать в любых целях, в том числе и коммерческих.» Вы понимаете, что в таком случае выгодоприобретателем может стать кто угодно?

– Конечно!

– Но вместе с пунктом шестым, цитирую: «Публичность. Для использования рецепта не нужно заключение дополнительных договоров или соглашений», – вместе с ним и пунктом о бесплатном распространении выходит, что вы не получите никаких отчислений! Вы понимаете? Вы не заработаете ни медяшки!

Ох и колбасило дэра Платуса. Скорее всего, он имел свою выгоду с каждого патента, иначе с чего бы ему так переживать. Или он испугался, что такое сотворилось в его ведомстве? Люди, вообще, нового боятся, а уж для бюрократа глоток свежего воздуха и вовсе может оказаться отравой.

Интересно, а что скажет Дилан.

* * *

– Ничего не понял, – Дилан почесал макушку и начал читать заново.

Шоннери оторвался от книги и с любопытством взглянул сначала на бумагу в руках рыжика, потом на Леру. Она в ответ округлила глаза и с деланным удивлением пожала плечами.

Долго в библиотеке она не продержалась: очень уж хотелось поделиться с приятелями новостью. Поэтому на свой страх и риск вышла во двор средь бела дня и под изумленными взглядами одногруппниц, расположившихся в беседке у бассейна, прошествовала в мужское общежитие. Теперь сидела вот в комнате Дилана и Шоннери и с затаенной улыбкой наблюдала, как рыжик пытается вникнуть в написанное.

– А где твоя-то доля? – прочитав до конца и даже заглянув на обратную сторону листа, спросил Дилан. – И с кем сотрудничать будешь?

– Все же указано!

Лера забрала документ и озабоченно пробежалась по каждому пункту. Вроде бы никаких неясностей. Вон и чиновник сразу суть ухватил.

Шоннери положил книгу на стол и встал. Выглянул в окно, прошелся по комнате и, наконец, не вытерпев, сказал:

– Позволишь взглянуть? Возможно, для тех, кто считает книги глупостью, там слишком много незнакомых слов.

Дилан возмущенно вскинулся. Видно было, что он хочет ответить какой-нибудь колкостью, но в итоге разродился только детским:

– Сам дурак!

Лера прыснула, а Шоннери на такое даже бровью не повел.

Однако, вскоре его брови зажили-таки своей жизнью: сначала они сдвинулись к переносице, потом вверх полезла одна бровь, за ней другая, и в конце-концов обе замерли на неположенном месте. Высокий аристократический лоб Шоннери покрылся мелкими морщинами.

– Ой, кажется, наш умник тоже встретил незнакомое слово, – съехидничал Дилан.

– Да слова-то знакомы, – отозвался Шоннери. – Только… Вэлэри, не хочу тебя расстраивать, но в бюро, судя по всему, воспользовались твоей наивностью и, прости, обманули. – Он с сожалением посмотрел на Леру. – По указанным здесь условиям выходит, что ты ничего не получишь.

– А я о чем⁈ – воскликнул Дилан и возмущенно потряс кулаком в сторону окна: – У-у, сволочи! Шон, ты сходи разберись там с ними. Фразами умными закидай, на совесть надави, именем рода пригрози… Ну, ты сам знаешь.

Шоннери хлопал глазами, глядя на разошедшегося рыжика, и явно не горел желанием вступать в разборки.

– Да нормально все, – повернувшись к приятелям здоровой половиной лица, Лера улыбнулась. – Никто меня не обманывал, я сама такие условия написала.

Дилан с Шоннери пораженно уставились на нее, а секунду спустя Дилан тихо, будто разговаривал с буйной помешанной, спросил:

– Зачем?

Лера ждала этого вопроса – мало того, она сама им задавалась, – и потому ответ у нее был готов. Загнув один палец, она сказала:

– Во-первых, я не считаю правильным присваивать себе такой простой рецепт. Это не какое-то изобретение, над которым пришлось ломать голову, проводить опыты, тратить деньги, время, силы… Его, вообще, не я придумала!

На последнее заявление Шоннери снова вскинул брови и задумался, зато Дилан набычился и, похоже, вознамерился спорить. Лера торопливо загнула второй палец:

– Во-вторых, я учусь на мага и не планирую открывать свое хлебопекарное производство. Пускай кто-нибудь другой – нет, многие другие! – пекут дешевый хлеб, а я его кушать буду.

О том, что и магом становиться не планирует, Лера благоразумно умолчала. Какая разница? В любом случае она не собирается пускать здесь корни.

– В-третьих… – Лера осеклась и в сомнении посмотрела на третий палец. Вряд ли стоит говорить, что она разозлилась на все их общество монополистов. Здесь ведь другого-то не знают.

– Ну, так что в-третьих? – нетерпеливо напомнил Дилан.

– А всё! Нет третьего!

С покерфэйсом Лера принялась сворачивать патент. На самом деле, у нее было и «в-четвертых». Осознала она его только сейчас, глядя на реакцию Шоннери, но об этой причине не сказала бы никому и ни за что. Даже себе трудно было признать, что подспудно, где-то на уровне подсознания, она всегда ощущала, ради чего создает прецедент со свободным патентом.

Да ради себя, любимой! Она все еще хотела, чтобы Маркус заметил ее.

Возможно, он бы и заметил, даже напиши она обычные условия. Возможно! Но все равно не заинтересовался бы! Вот если бы она изобрела, скажем, двигатель внутреннего сгорания, тогда – да, заинтересовала бы. Но не закваской же!

Хоть, и впрямь, «изобретай» двигатель. Благо, его устройство и принцип действия она знает хорошо – учила, когда готовилась сдавать на водительские права. Но тогда придется и топливом озаботиться: искать нефть или газ, как-то их добывать, перерабатывать и, вообще, вот это вот всё. Нафиг, нафиг.

Так что Опен Сорс – самое-то. Для этого мира – революционная вещь, и, если Шоннери за дружескими посиделками с Маркусом упомянет о Лериной причуде, то возможно наследник ван Саторов перестанет смотреть на нее свысока и захочет узнать поближе.

А она поближе подберется к портальному ключу.

– Кстати, можете всем знакомым и родне рассказать о рецепте, – словно невзначай заметила Лера. – Чем больше народу знает, тем лучше.

При этих словах скептицизма на лице Дилана поубавилось, однако так легко он не сдался. Заворчал:

– И все равно, надо было договор с гильдией хлебопекарей заключить. Они бы работали, а ты деньги получала.

– Ага, отдам рецепт в гильдию и прощай дешевый хлебушек!

– Так у тебя деньги были бы. Зачем тебе дешевый?

– Это ты маме своей скажи. Кстати, я тут для нее написала… – Лера вытащила из сумки в кои-то веки пригодившуюся восковую дощечку. – Все подробно: закваска, тесто… Эй, аккуратней, буквы не повреди!

Царапать заново не было никакого желания. Итак с третьего раза только получилось, чтоб и разборчиво и влезло всё.

Дилан осторожно, даже с неким благоговением, принял дощечку в подставленные ладони.

– Я это… Спасибо… – обычно за словом в карман не лезущий, рыжик вдруг растерялся.

Вскоре он засобирался в город, наверняка не терпелось маму обрадовать. А Лера внезапно сообразила, что, вообще-то, она в мужском общежитии и вот-вот останется один на один с парнем. По-быстрому распрощавшись, она направилась к выходу. На полпути, однако, передумала. Проще будет сразу выбраться через окно и добежать до своего, чем нарываться, во второй раз показываясь во дворе.

– А можно я здесь выйду? – Лера смущенно кивнула на окно. – Так ближе… и не столкнусь ни с кем.

Отодвинув стол и распахнув створки, они все втроем свесились наружу, оценивая место приземления.

Дилан слепил из лежащего на отливе снега комок и, бросив его вниз, с беспокойством покосился на Леру:

– Высоко… Да и ты мелкая.

– И хорошо, что мелкая, – возразил Шоннери. – Более легкое тело при падении в сугроб получит меньше повреждений, чем тяжелое.

Дилан иронично усмехнулся:

– Ты как всегда прав, Шон. Лучше ведь одну руку сломать, чем две, да?

– Да не сломаю я ничего, – вмешалась Лера. – Высота тут не больше, чем под моим окном, а снег не притоптан. Ну, пора мне. Отойдите.

Но стоило ей закинуть ногу через подоконник, как кого-то принес леший.

В дверь коротко стукнули, и, не дожидаясь ответа, зашел Маркус.

Оглядев композицию из Шоннери и Дилана, которые стражами застыли по обе стороны от Леры, и самой Леры, замершей в проеме в позе всадницы, он бесстрастно произнес:

– Шон, если ты занят, я могу зайти чуть позже. Полчаса тебе хватит?

– Я полностью свободен! – выпалил Шоннери, отходя от окна. После чего извиняющимся тоном добавил: – Мы с Маркусом договорились сегодня в городе поужинать…

Лера, делая вид, что просто дышит свежим воздухом, отмахнулась:

– Конечно, конечно. Мы тут и сами… справимся.

Почему-то она панически боялась встретиться с Маркусом глазами. При его появлении даже едва не выскочила наружу, и лишь усилием воли сдержала малодушный порыв. А ведь исчезновение было бы обалдеть каким эффектным! Таким эффектным, что при следующей встрече осталось бы только провалиться сквозь землю.

Маркус ждал, пока Шон оденется. А Лера ждала, пока они уйдут. Спустилась обратно, закрыла окно и, чинно сложив ручки на коленях, села на стул. Все молчали.

Наконец, оба аристократа ушли есть свой аристократический ужин – наверняка ужасно вкусный! – и Дилан с Лерой вернулись к окну.

– Холодно, – поёжился Дилан и без особого энтузиазма предложил: – Если хочешь, я провожу тебя до комнаты. Через двери.

– Через двери не хочу, – на автомате отозвалась Лера. Её сейчас занимал совсем другой вопрос: расскажет ли Шоннери Маркусу о патенте? И если расскажет, то изменится ли отношение Маркуса к ней?

– Ну как знаешь. Иди тогда, а то всю комнату выстудила.

Вздохнув, Лера забралась на подоконник. Свесила наружу обе ноги и, подобрав подол, чтобы ни за что не зацепиться, сиганула вниз. Плюх – сугроб принял ее в мягкие холодные объятия. Выбравшись и помахав на прощанье Дилану, Лера торопливо полезла по сугробам в сторону женского общежития.

– Вэлэри! – вдруг окликнул Дилан. – У тебя платье-то нарядное есть?

Лера в раздражении оглянулась:

– Зачем?

Ноги по колено тонули в снегу и мёрзли, туфли промокли, да и форма ни черта не грела. Какое, блин, платье?

– Так бал же! Через четыре дня!

– Ну тебя! – в сердцах бросила Лера и прибавила ходу.

Позади стукнули закрывшиеся створки.

Лера фыркнула. И придумал же! Ба-а-ал… Только туда ей и соваться! Ладно бы еще танцевать умела, чтоб, прям, ух – всех там поразить. А так… Стоять у стеночки и ждать пока расстреляют? Спасибо огромное! И вообще, какая из нее Золушка? Лицом не вышла, тыквы нет…

Хотя, стоит признать, что на бал в магической академии было бы интересно посмотреть, пускай даже одним глазком, из-за какой-нибудь портьеры.