Текст книги "Абитуриентка. Студентка (СИ)"

Автор книги: Екатерина Абдуллова

Соавторы: Роман Абдуллов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Ничего необычного, но интуиция заполошной сиреной выла, что дело нечисто и со старшекурсницами лучше бы в ближайшее время не пересекаться. А уж если встреча неизбежна – быть пай-девочкой.

Всего три дня…

Что будет, если Маркус откажет, лучше не думать. Надо надеяться на лучшее…

Да, она справится.

Она обязана справиться!

Глава 34
Первое нападение

И все же первое нападение она проворонила.

Учеба сегодня начиналась с арифметики, и на занятие Лера отправилась с легким любопытством: интересно же, как и чему здесь учат.

Цифры она уже видела, и с ними трудностей не возникло. Слава богу, здесь отказались от римских крестиков-палочек и придумали обозначения, по смыслу близкие к арабским. Во всяком случае, Лера отметила похожую систему углов. Например, единица изображалась в виде галочки, то бишь один угол; в двойке к галочке прибавляли еще черту, и выходило уже два угла; ну а если двойку замкнуть, получалась четверка в виде ромба.

Так что, по поводу арифметики Лера была спокойна. Уж где-где, а в этом она была сильна и могла показать себя с лучшей стороны.

Довольно улыбнувшись краешками губ, она подняла голову и с наслаждением вдохнула свежий утренний воздух. В нем еще витали ароматы ночных цветов, и, хотя по-весеннему яркое солнце припекало сквозь невидимый купол, здесь, на тянущейся вдоль водоема тенистой аллее, было прохладно. Вот последнее ничуть не радовало. Утром, после своей комнаты-холодильника, Лера предпочла бы прогуляться по открытому пространству и согреться.

Кстати, а не будет ли Маркус требовать, чтобы она грела полы в его комнате? Вдруг это традиционная обязанность клиента и отказ неприемлем?

Задумавшись, Лера замедлила шаг. И тут же сзади раздался грубый голос:

– Прочь с дороги, уродина! – а следом какой-то парень оттолкнул ее с дорожки к бассейну.

Подскользнувшись на стриженой траве газона и чудом устояв, Лера зашипела. В груди обожгло ядом обиды, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Так бы и врезала! Вот только парень сильнее и, вообще, «грёбаный патриций».

Сверля злым взглядом спину удаляющегося хама, Лера похлопала в районе сердца и сквозь зубы выдавила:

– Все хорошо, все хорошо…

Да! Она – в чужом мире и не только до сих пор жива-здорова, но и начинает учиться на мага и подбирается в портальному ключу… Конечно, все хорошо, черт побери!

К тому же, все равно права качать бесполезно. Они, её права, не просто к нулю стремятся, они в минус уходят. Поэтому молчать и терпеть. Терпеть и молчать…

«Целее будешь!»

С этим «ободряющим» напутствием самой себе Лера двинулась дальше.

Однако стоило ей сделать всего пару шагов, как в бок и спину снова ударили. Не жестко, но сильно. Будто кто-то, напялив ростовую куклу, врезался с разбега.

И на этот раз Лера не устояла – упала прямо на бортик бассейна. Мраморный – чтоб его! – бортик. И даже руки выставить не успела. Как шла, так и налетела боком.

Ушибленные ребра вспыхнули такой острой нестерпимой болью, что дыхание перехватило и в глазах потемнело. На несколько мгновений мозг отключился, а потом, корчась и хватая воздух ртом, Лера встала на колени. Это было уже слишком! Такое нельзя оставлять безнаказанным! Вот только горящий бок не давал сосредоточиться на расправе с обидчиком. Все, на что хватило сил, это обернуться, чтобы увидеть и запомнить этого самого обидчика.

А рядом – никого. Лишь в десятке метров глумливо лыбились трое девиц – Розалия и две ее закадычные подружки.

Вот же гадины! Это ведь они! Магией! И плевать им, что вне дуэлей запрещено драться! Будут подличать втихую, издалека, и попробуй, докажи, что тебя воздушным кулаком толкнули, а не ты сам споткнулся.

С трудом удержав стон и моргая, чтобы не выступили слезы, Лера поднялась. И что теперь? Если просто уйти, то из нее сделают грушу для битья, а если остаться… Отпор дать она не сможет, словами Розалию не проймешь… Что делать-то?

Розалия, видимо, лучше знала, что делать в таких случаях, потому что подошла и, усмехаясь, сказала:

– Кто это здесь? Наша «красавица»! Наверное, всю ночь любовалась на себя в зеркало, не выспалась, вот и упала. Что ж, мы как старшие, не оставим первокурсницу и будущего великого мага в беде, поможем. Поможем ведь, Норри? – Розалия с намеком посмотрела на стоявшую рядом подружку-водницу. – «Красавице» освежиться надо…

Норри с готовностью взмахнула руками, и сзади раздался подозрительный плеск.

Холодея от дурного предчувствия, Лера оглянулась. Как прозрачный гигантский червь из бассейна поднялся трехметровый столб воды. Он нависал точно над ней и словно ждал, когда она увидит его во всей красе.

А дождавшись, рухнул вниз.

Лера взвизгнула и отскочила. Ребра прострелило болью. И будто этого было мало, сверху обрушился водопад. По голове и плечам тяжело ударило, в уши, в рот, за шиворот хлынула вода…

Наверное, «притопили» её всего на пару секунд, но Лере казалось, что её прополоскали в стиральной машине. Ослепшая и оглохшая, она стояла, ошеломленно чувствуя, как течет по волосам и лицу вода, а насквозь промокшее платье липнет к телу.

Будто издалека донесся смех. Все так же не двигаясь, Лера открыла глаза. Вокруг – огромная лужа. Розалия и ее подружки – совсем рядом, но на них почему-то ни капли. А вокруг – студенты.

Все смотрели на неё, разве что пальцами не тыкали, и презрительно смеялись.

Впрочем, некоторые парни лишь маскировались презрением, а сами жадно щупали взглядами. От этих взглядов кожу опалило жаром, и Лера опомнилась. Скрестив на груди руки, рванула прочь. Скорей, убежать отсюда и запереться в комнате!

Вслед донесся веселый крик Розалии:

– Эй, уродина! У вас ведь арифметика! Поторопись, иначе плохо тебе придется – магистр ван Феррин ненавидит опоздавших!

* * *

Вместе с первым ударом оповещающего колокола в аудиторию зашел седой старик в черной мантии преподавателя, не владеющего даром. Магистр Эгнес ван Феррин. Пройдя к кафедре, он развернулся к студентам и обвел их внимательными ясными глазами. При виде девушек губы его поджались в пренебрежительной гримасе, но приветливая улыбка Леноры не дрогнула. Старшекурсницы уже просветили, что этот старый маразматик терпеть не может женщин и синонимом их называет исключительно глупость.

Впрочем, в это мгновение Ленора готова была в какой-то степени согласиться с таким определением, потому что Ровена и Белла даже не заметили появление магистра и, наслаждаясь интересом подруг, в красках расписывали событие, свидетельницами которого были только что, – «купание» Вэлэри Дартс. Ленора и сама с удовольствием посмаковала бы детали, радуясь возмездию, которое настигло эту уродину, но не в присутствии же ярого женофоба!

– Тихо! – прошипела она, не разжимая зубов и по-прежнему улыбаясь.

Девушки, наконец, увидели ван Феррина и захлопнули рты. В аудитории повисла тишина.

Магистр заговорил не сразу, но при первых же его словах Ленора поняла: просто не будет. Ее отец любил говорить точно так же – негромко и спокойно, но спокойствие это было обманчивым.

– Уже сорок лет я преподаю в этой академии, – сказал магистр. – И каждый год повторяется одно и то же: я захожу в аудиторию, а у девушек очень важная беседа… Отсюда вывод: есть все-таки вещи, в которых женщины постоянны.

Со стороны юношей раздались смешки, и ван Феррин не стал их пресекать, а, заглянув в свиток, сказал:

– Вас должно быть шестьдесят. Я вижу только пятьдесят девять. – Он кинул быстрый взгляд на девушек, сидевших особняком. – Не хватает одной студентки. Где она?

Это был шанс показать, если не знания по арифметике, так свою полезность, и Ленора привстав, поклонилась:

– Разрешите ответить, магистр? – и после кивка ван Феррина, сказала: – Отсутствует лия Вэлэри Дартс, и она либо опоздает, либо не придет вовсе.

Даже со своего места Ленора увидела, как мстительно сузились глаза магистра, и с трудом удержала на лице все ту же приветливость, – так хотелось рассмеяться. Уродине несдобровать! У ван Феррина пунктик не только на счет женщин, но и на счет тех, кто игнорирует его курс.

Ленора уже хотела сесть, но магистр ее остановил:

– Раз вы так любите отвечать, то прошу сюда. Проверим ваш уровень знаний.

На этот раз Ленора улыбку не удержала и, растерянно застыв, переспросила:

– Я?

– Вы, вы, – нетерпеливо нахмурился магистр, и Ленора, обмирая от предчувствия унижения, спустилась вниз.

Впрочем, внешне своего смятения она никак не выдала и шла с гордо поднятой головой – никто не должен заподозрить, что Ленора ван Симмер может испытывать неуверенность.

– Решите задачу, – произнес ван Феррин, когда она остановилась рядом с ним. – У одного магистра как-то спросили, сколько у него учеников. На это магистр сказал, что половина учеников умна, пятая часть – богата, десятая – молчалива и, кроме того, есть еще шесть женщин. Так сколько всего учеников?

В голосе магистра, когда он задал вопрос, Ленора явственно различила насмешку. Да он ее и не скрывал. Понимает же, что студентка-первокурсница не найдет решения. Все это понимают! И все понимают, что несправедливо требовать от девушек знаний, которых им никогда не давали. Это мужчины проходят обучение в своих школах. Девушек же учат исконно женским занятиям, ведь только единицы идут учиться на мага, где зачем-то нужна эта бессмысленная арифметика.

Однако, следовало сказать хоть что-то.

– Простите, я не запомнила, сколько и каких учеников назвал магистр, – негромко произнесла Ленора и, бросив на ван Феррина робкий взгляд, улыбнулась, слегка напрягая уголки рта, – так появлялись чудесные ямочки, от которых мужчины обычно смягчались.

Старый маразматик однако не смягчился и язвительно заметил:

– В таком случае, вы, конечно, справитесь, если задачу я запишу.

Быстрыми, размашистыми движениями он начертал условия на стене.

– Прошу, решайте!

Ленора не знала, как решать, но, сделав вид, что вчитывается, повернулась спиной к студентам. В груди клокотала злость, теснилась, требуя излиться, вот только никого подходящего здесь не было. Это дома можно было использовать любую подвернувшуюся служанку, а здесь разве что Херту или Дартс, но и то, ни пощечину не отвесить, ни за волосы оттаскать – вроде как они здесь на равных. Что за нелепые правила⁈ Никогда плебей не сравняется с патрицием! Никогда и ни в чем!

– Как я и говорил, есть у женщин постоянные черты, – ван Феррин с деланым удивлением вскинул кустистые брови и под дружный мужской смех велел Леноре возвращаться на место.

Кипя от ярости и одновременно чувствуя облегчение, Ленора неторопливо прошествовала к пугливо молчащим девушкам и села с прямой, как доска, спиной. Пусть не думают, что этот незначительный эпизод хоть сколько-то унизил ее. Ничего подобного! Он лишь еще раз доказал, что она – истинная женщина и для демонстрации ума ей не нужны никчёмные мужские занятия.

– Что ж, я думаю, юноши уже готовы ответить, – ван Феррин обежал аудиторию взглядом.

С девушек словно цепи спали. Они обмякли, заулыбались, благосклонно поглядывая на нескольких смельчаков, вскинувших руки.

Однако магистр лишь возмутился:

– Всего семеро⁈ Неужели девушек здесь больше, чем кажется⁈

Взметнулись еще с полдесятка рук, остальные же представители мужского сообщества стыдливо попрятали глаза. Вот так «умники»! Ленора едва заметно усмехнулась.

А магистр молчал.

Под его потемневшим взором стихли все звуки: ни шороха, ни вздоха. Казалось, моргни хоть кто-то, и на него низвергнется сокрушительная лавина гнева.

И вдруг, в этой звенящей тишине, по коридору легкомысленной дробью разлетелся цокот каблучков. Как фривольный стишок среди бессмертных баллад он заставил головы поворачиваться и замирать в изумленном ожидании. Каблучки остановились за дверью.

Миг спустя раздался короткий стук, и в аудиторию заглянула Дартс. Всмотревшись в застывших студентов и, видимо, признав одногруппников, она тогда только вошла и, неловко поклонившись ван Феррину, протараторила:

– Светлого утра, магистр! Прошу извинить за опоздание. Впредь постараюсь приходить вовремя.

От такого нахальства ван Феррин окаменел. Впрочем, тут не только бесцеремонность Дартс сыграла роль: словно мало ей быть уродиной со шрамами, так она еще и взъерошенная прибежала, будто с младенчества не причесывалась, а форменное платье надела то, в котором «принимала» посвящение, – со сгоревшим рукавом и подпалиной на подоле.

На лице Леноры медленно расплылась широкая улыбка. Сейчас Дартс получит сполна! Так получит, что её, Леноры ван Симмер, позор превратится в пустяк, о котором все сегодня же забудут.

* * *

Бормоча под нос речь с извинениями, Лера бежала к учебному корпусу. Уже минут пять как ударил колокол, и, если Розалия не наврала, какой-то там магистр встретит «опоздунью» совсем не отеческими объятиями.

Не то чтобы они, эти объятия, были так нужны, однако проблем и без того хватало. Куда еще-то?

От одной мысли, как встретят ее однокурсники и преподаватель, внутри разливалась слабость. Ох и представление будет! Со внешним-то видом конфуз полный.

Чтоб побыстрее управиться, косу она расплетать не стала: промокнула волосы полотенцем, пригладила рукой да рванула на учебу. И форменное платье пришлось надеть то самое: как у погорелицы. Вредная кастелянша отказалась его заменить. Сказала через полгода приходить, да еще и отчитала, как малолетку, за испорченное в первый же день казенное имущество. Но не в сыром же являться! А других нет!

Хотя подозрительно это… Разве будут аристократки целых полгода в двух платьях ходить?

Впрочем, это все неважно. Сейчас главное извиниться и попробовать завоевать расположение магистра своими знаниями в арифметике.

Глава 35
Простая арифметика

В помещении, где должна была проходить арифметика, стояла странная тишина. Будто там и нет никого.

На всякий случай постучав, Лера заглянула внутрь. Студенты были на месте. Глаза сразу наткнулись на рыжую макушку Дилана, значит, однокурсники. Только почему-то все молчали и смотрели прямо на нее. Лера почувствовала, как дернулось веко. Нестерпимо захотелось убрать голову и тихонько прикрыть дверь, вроде как никого здесь не было. Померещилось всем.

Но если отступить, только хуже будет. В конце концов, взглядами еще никого не убили, так что и она переживет.

С трудом разжав пальцы, намертво вцепившиеся в дверную ручку, Лера шагнула в аудиторию и, увидев старичка в мантии, поклонилась:

– Светлого утра, магистр! Прошу извинить за опоздание. Впредь постараюсь приходить вовремя.

Выдав заготовку, она в ожидании уставилась на преподавателя. А наврала-таки Розалия! Старичок не выглядел недовольным или разгневанным. Ошарашенным – да, но такая реакция естественна: рубцы, платье… И на голове у нее, наверное, беспорядок. Лера постаралась незаметно сдуть упавшую на лицо прядку волос.

А может отрепетированная речь прозвучала излишне оптимистично? Точно! Признания вины в голосе не хватало. Ну, так она и не чувствует себя виноватой.

Старичок, наконец, отмер, и выражение его лица сменилось: черты заострились, ноздри раздулись, а две густые брови объединились в монобровь. Лера вжала голову в плечи. Сейчас грянет!

Магистр однако совладал с эмоциями и вкрадчиво поинтересовался:

– Это кто же осчастливил нас своим приходом? Никак самая умная студентка академии пожаловала!

Лера еще раз поклонилась и пробормотала:

– Простите…

Вот только магистру ее извинения нужны были, как рыбе зонтик.

Заложив руки за спину, он прошелся вокруг Леры, стоящей памятником самой себе, внимательно осмотрел ее с ног до головы и с деланной заботой произнес:

– Ай-яй-яй, какой непорядок. Недисциплинированна, неопрятна… Конечно, умной девушке не обязательно быть красивой, но это уже сверх понимания! Или вы считаете, что ум компенсирует внешность?

Каждое слово магистра втыкалось отравленной иглой. Яд холодом разливался по венам, но этот же холод заставлял поднимать подбородок все выше, а зубы сжиматься все крепче, и на последний вопрос Лера с кривой усмешкой ответила:

– Смотря какой ум.

Магистр опять ошеломленно застыл. Видимо, от наказуемого требовалось униженно глотать оскорбления и помалкивать. Но как же это бесило! Какой-то незнакомый старый хрыч будет самоутверждаться за ее счет⁈ С чего это вдруг? Она такой же человек, не тварь дрожащая!

– Вот как? – магистр потер подбородок и, исподлобья глянув на внимательно слушающих студентов, неожиданно предложил: – Что ж, давайте посмотрим на ваш… ум. И если он не компенсирует вашу внешность и опоздание, то больше вы на мои занятия не придете. Я же подниму вопрос о вашем отчислении, как несостоятельной студентки.

По аудитории пронесся легкий ветерок из удивленных вздохов.

Лера в замешательстве смотрела на магистра, не понимая, как простое опоздание могло привести к такому дикому результату. Почему она должна доказывать свое право учиться в магической академии на уроке арифметики? И неужели старикан, действительно, может добиться ее отчисления? Блефует, поди. Вид только уверенный делает.

Покосившись на однокурсников, Лера столкнулась с встревоженными глазами Дилана. Рядом с ним сидел Шоннери. Сжав рот в тонкую линию, «ботаник» сверлил магистра ледяным взглядом. Переживают…

Зато девушки так и лучились от счастья. Словно у них здесь гонка на вылет или игра в последнего героя.

В животе похолодело от навалившихся сомнений: а вдруг, и правда, старикан что-то невообразимо сложное задаст?

– Итак, вы готовы? – почти промурлыкал магистр.

Похоже, его устраивали оба варианта: и ее согласие, и отказ. В первом случае он рассчитывает избавиться от неугодной студентки, а во втором Лера вроде как признает, что она уродина и дура одновременно.

Ну уж дудки! Кем-кем, а дурой ее точно назвать нельзя, так что обломится старичок! В конце концов, это ж арифметика! Начальная школа!

Лера тряхнула головой и криво улыбнулась:

– Готова!

– В таком случае, решите задачу, – указав на стену с какими-то записями, магистр озвучил условия и великодушно добавил: – Даю вам пять минут.

Лера чуть не прыснула от смеха. Щедрый какой. Целых пять минут! Вообще-то, ответ она может сообщить прямо сейчас, но магистр, наверное, расстроится. А впрочем… Не должны быть преподаватели такими злыми, иначе всю любовь к предмету отобьют, так что пускай расстраивается.

И не став медлить, Лера сказала:

– Тридцать.

– Что? – переспросил магистр.

Лера повторила:

– Тридцать… Всего тридцать студентов.

Тишина в аудитории взорвалась гулом голосов. Кто-то выкрикнул:

– Она знала ответ!

Растерянность на лице магистра сменилась на желчную издевку и он процедил:

– Так вы решили, что сможете обмануть меня? Я терпеть не могу тех, кто опаздывает, но врунов и вовсе не потерплю среди своих учеников!

– Я не вру, – теперь растерялась уже Лера. Что за нелепые обвинения? Или старикан решил любым способом добиться своего? От последней мысли бросило в жар, и Лера зло отчеканила: – Это очень легкая задача и решается в два действия!

Ни секунды не раздумывая, она прошла к кафедре, схватила мел и, впечатывая его в крашеную стену, нарисовала прямоугольник.

– Это все ученики. Половина – умные, пятая часть – богатые, а десятая – молчат, – безжалостно кроша мел, она заштриховала три области. – Они составляют четыре пятых от всего количества. Значит, осталась еще пятая часть, и это как раз те шесть женщин. Поскольку одна часть – это шесть студентов, то все пять частей составят тридцать студентов. Всё!

* * *

– Нет, как ты это сказала: «Всё!» Магистр аж подпрыгнул. – Дилан радостно хохотнул, но, обнаружив на раздаче неизменную бобовую похлебку с тухловатым душком, скорчил кислую мину и добавил: – Вот погоди, он еще отыграется…

Лера взяла только чай, лепешку и, понюхав творог – вроде свежий, – блюдо с творогом.

– Да не подпрыгивал магистр, – возразила она вяло. Энергии совсем не было – на хореографии танцмейстер, дон Аргус, вымотал все нервы своими придирками.

– Магистр не подпрыгивал, – поддержал Леру Шоннени, когда они уселись за стол. – Однако его эмоциональное состояние было далеко от спокойствия. Вэлэри, ты пошатнула устои его мировоззрения.

– Ничего, пошатаются-пошатаются, да перестанут.

Мировоззрение магистра ван Феррина Леру не беспокоило: все равно местный уровень математики не дотягивал до земного, причем, сильно так не дотягивал.

Зато ее беспокоили «пошатнувшиеся устои» однокурсниц. Это мужская часть отреагировала вполне адекватно: толика зависти, толика уважения и бездна неприязни.

Девушки же воспылали чистейшей ненавистью.

Они и сейчас сидели за столиком неподалеку и о чем-то шептались, бросая на Леру косые взгляды. То ли замышляли чего, то ли просто косточки перемывали… Последнее-то ладно, а вот если решат действовать, то и без заклинаний такая стая может нехило «покусать».

– Вэлэри, – отвлек от размышлений негромкий голос Дилана. – Правду говорят, что утром третьекурсницы на тебе… практиковались?

Лера хмыкнула. Практиковались… Ага, как те три отморозка в столичной академии. Только «нежнее».

Дилан на Леру не смотрел, но, видимо, тоже вспоминал о том, как их гоняли по озеру, потому что с мрачной ожесточенностью давил в похлебке бобы. А обычно он их вылавливал и съедал, оставляя жижу нетронутой…

– Ну, было дело, – буркнула Лера, принимаясь за творог.

Краем глаза она уловила хмурый взгляд Шоннери на повязку, видневшуюся из-под обгорелого рукава. Дилан же не отрываясь от своего увлекательного занятия, проворчал:

– Обзаведись уже патронессой. У вас ведь третьекурсниц больше, значит полно свободных.

Словно почуяв, что говорят о них, в столовую вплыла компания Розалии.

Лера проследила, как девушки рассаживаются, а Ленора и остальные первокурсницы подают им чай, и вздохнула. Как все просто у Дилана! На самом же деле никто из этих «свободных» не возьмет её в клиентки – им выгоднее «поделить» оставшуюся неприкаянной простолюдинку на всех. Да и вообще, плевать ей на местные традиции с высокой колокольни. Все, чего она хочет, – вернуться на Землю!

А для этого нужен Маркус.

Почему она до сих пор не поделилась ни с Диланом, ни с Шоннери своим планом насчет него, Лера и сама не знала. Наверное, боялась, что они станут отговаривать, мол, даже не пытайся – бесполезно. Будто она не понимает! Да, шанс такой, что и в микроскоп не разглядишь! Но как иначе-то? Сидеть на попе ровно и строить из себя прилежную ученицу? Так в академии пространственные заклинания не дают. На кой тогда эта учеба⁈

Поэтому все сомнения Лера утрамбовала поглубже и высовываться им не позволяла. Маркус необходим, и точка!

Правда, все равно, стоило только представить, как она подойдет к нему, начинали трястись поджилки. Еще и син Лидарий масла в огонь подлил. Вчера вечером, когда она закваску подкармливала, он уже не смеялся, а ворчал, что наследник древнейшего рода не простит ей банальной лепешки. Лера тогда промолчала. Да, пицца – это не кинжал в богатых ножнах и даже не мясной рулет. Но и она монеты не чеканит! Уж на что денег хватило, с тем и пойдет.

В очередной раз тяжело вздохнув, Лера вынырнула из задумчивости и открыла рот, чтобы съесть творог, который уже давно держала на весу, но ее остановил пристальный взгляд Розалии. Та с каким-то ненормальным предвкушением смотрела на ее ложку.

На всякий случай Лера тоже осмотрела ее. Ложка как ложка, металлическая, с рисунком на ручке. И творог в порядке. Белый, мягкий, с легкой кислинкой. Полить бы вареньем малиновым, так и вовсе цены бы не было.

Но Розалия всё пялилась. И чего хочет? Чтобы Лера подавилась или чтобы, не выдержав внимания, ушла? Да ни за что!

Покрепче сжав ложку, Лера вознамерилась съесть-таки свой нехитрый обед, но в тот же миг Розалия шевельнула кистью руки. Легко, словно, пыль стряхнула.

И Лера не донесла творог до рта сущие миллиметры – пальцы вдруг обжег раскаленный металл.

Вскрикнув, она отбросила ложку.

А Розалия ухмыльнулась и, поймав Лерин взгляд, изогнула бровь, словно вопрошая: «Чувствуешь, как недолго тебе осталось?»

* * *

Закваска исправно пузырилась, поднималась к горлышку и окончательно приобрела вкусный аромат дрожжевого хлеба.

– Готово! – Лера протянула горшочек сину Лидарию. Тот недоверчиво сморщил нос, но принюхался.

– Ну, ну, посмотрим… – и хотя он ворчал как обычно, однако впервые в голосе его не слышалось скепсиса, и это внушало некоторую надежду.

Впрочем, больше Лера рассчитывала на склонность Маркуса помогать сирым и убогим. Пускай тот и не выглядел альтруистом, однако поступки его говорили сами за себя: их с Диланом спас, о Цицероне предупредил (не объяснил, правда, в чем опасность, но и на том спасибо), а Шоннери хоть и не взял в клиенты, но адекватного старшекурсника порекомендовал.

Вот и, глядишь, поможет еще разок.

А иначе – хоть в петлю! Розалия с подружками совсем с рельсов съехали и, похоже, всерьез собрались выжить Леру из академии.

«Воздушницы» везде и всюду толкали, ставили невидимые подножки, а «земельницы» бросали камнями и грязью. Вчера даже яму на пути «выкопали», но Лера успела среагировать и перепрыгнула.

«Водницы» тоже доставили хлопот. То замораживали, то кипятили чай прямо у нее в руках (слава богу, хоть не во время глотка), обливали водой из каждого фонтана и бассейна, создавали под ногами ледяные корки. И все это в течение дня. На второй Лера просто-напросто избегала всех водоемов, а в столовую и вовсе не пошла. Попила в комнате из-под крана, да Дилан притащил с завтрака пару лепешек. Он еще и ходить везде вместе предлагал, но Лера отказалась. Всё-таки рыжик такой же первокурсник и защитить от нападений не сможет, только сам подставится.

К счастью, хотя бы «огневички» остерегались в открытую создавать пламя.

Это все остальное можно было списать на собственную Лерину неуклюжесть, мол, там упала, тут в косяк врезалась. И фиг она что-то докажет! Все равно поверят аристократкам. А вот огонь… Его последствия не скроешь!

И потому Розалия только глазищами этак многообещающе сверкала да других подзуживала. Сама-то она после того случая с ложкой никакую пакость сотворить не смогла, и Лера подозревала, что от бессилия и бешенства эта змеюка уже кипятком писается.

Впрочем, фантазия у Розалии не только на магические каверзы работала. Сегодня утром, вон, додумались запереть Лере дверь в комнату. Пришлось вылезать через окно. А там ведь снег! И до ворот далеко! Лера, пока бежала в одном-то платье, чуть не околела. Можно было, конечно, шубу надеть, но это же потом целый день с ней таскаться. Зато хоть вытянутые физиономии однокурсниц порадовали: эти дурынды явно не сообразили про альтернативный выход и очень удивились, увидев «арестантку» на занятиях.

И кстати, не факт, что эпизод с дверью закончен. Вполне вероятно, что она по-прежнему заперта, а в гостиной подстерегает стая «гиен». Так что возвращаться предстоит через то же окно. Ну а что? Как говаривал один пластилиновый мужичок: «Надежно, добротно, хорошо!»

Холодно только.

Представив, как она будет пробираться вдоль каменной ледяной стены, по сугробам, да во тьме, которую прерывают лишь пятна света от окон, Лера передернулась и вернулась к закваске.

Надо поставить опару. За ночь как раз приготовится.

На просьбу о горшке побольше син Лидарий кивнул на полки:

– Берите любой, только без росписи. Они дорогие…

Пока Лера смешивала с закваской воду и муку, он стоял рядом, наблюдал, а потом внезапно наклонился к самому ее лицу, вгляделся и спросил:

– Что это у вас с глазами, лиа Вэлэри? Плакали день напролет? Или ночами не спите, все о наследнике ван Саторов мечтаете?

– Вот еще! – возмутилась Лера, отпрянув. Нет, глаза-то, и правда, болели и слезились, но уж вовсе не от мечтаний о Маркусе. – Из-за магзрения это! Тренируюсь я!

– Зачем же так-то? Поберегли бы здоровье.

Лера молча пожала плечами. Ха! Знал бы син Лидарий, что, отслеживая плетения старшекурсниц, она как раз здоровье-то и бережет. И пускай перенапрягла глаза за три дня, зато от большей части ловушек научилась ускользать.

– Вот и всё! – Лера накрыла опару полотенцем. – Утром можно стряпать.

Приправы, колбаса и сыр куплены, масла син Лидарий со скрипом, но отлил. И томатного соуса дал. Лера его уже пробовала – в меру густой, сладко-кислый – самое то! Останется майонез сделать. Без блендера, конечно, сложновато будет, но раньше ведь как-то взбивали вручную, значит и деревянный венчик должен справиться.

Дальнейшие шаги Лера рассчитала до минут.

Во-первых, рано утром, когда помощник сина Лидария заряжает грей-камни и светляки, она замесит тесто. Пары часов хватит, чтобы ему «подойти».

Во-вторых, взобьет майонез. Если же он не получится, то печь без него, все равно вкусно будет.

В-третьих, собственно, приготовит саму пиццу. На это уйдет еще минут сорок.

В-четвертых, отнесет пиццу Маркусу. Син Лидарий сказал, что тот еще ни разу не пропустил завтрак и приходил четко в одно и то же время.

И наконец, самый волнительный момент – традиционная фраза о принятии в клиенты. Ну, почти традиционная. Кое-какие слова все же пришлось изменить, зато теперь формулировка Леру полностью устраивала.

Лишь бы и Маркуса устроила…