Текст книги "Абитуриентка. Студентка (СИ)"

Автор книги: Екатерина Абдуллова

Соавторы: Роман Абдуллов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

Глава 32
Почти идеально

Путь от ворот академии до общежития прошел четко по плану. Во-первых, сразу на входе Леру ждала продуктовая тележка, которую она выпросила у повара, клятвенно заверив, что к обеду вернет в целости и сохранности. А во-вторых, две широкие сухие доски, позаимствованные в хозблоке дэра Флавия, никто не украл и не прибрал, и они смирно лежали там, куда Лера их приволокла ранним сумеречным утром, – в розовых кустах за крыльцом. Собственно, ради преодоления крыльца она доски и добывала. Даже длину замерила, чтоб хватило на все ступени. Два метра!

Дилан с Шоннери, напрягшиеся было в ожидании, что Лера попросит их отнести сумки еще и в женское общежитие, только рты раскрывали от удивления.

Сначала, когда она выкатила тележку и ловко покидала на низкую деревянную платформу все сумки, а потом и второй раз, когда дошли до крыльца. Там Лера деловито, будто каждый день этим занимается, вытянула из кустов одну за другой две доски, бросила их на ступени, выровняла по колесам, и – вуаля! – без всякого напряга закатила тележку.

– А ты подготовилась, – только и смог сказать Дилан.

Лера серьезно посмотрела на него:

– Все должно пройти и-де-аль-но. Тогда, надеюсь, от меня отстанут.

Дилан с Шоннери переглянулись, и рыжик со скепсисом покачал головой:

– Пока патрона нет, не отстанут. И ты уверена, что все пройдет… идеально?

– Дилан, твое желание испортить Вэлэри настрой сейчас неуместно, – Шоннери подтолкнул Дилана в сторону мужского корпуса и ободряюще кивнул Лере. – Уверен, что человек, способный запоминать исторические даты, справится и со списком продуктов.

Лера польщенно улыбнулась, но тут Шоннери добавил:

– Кроме того, девушки, возможно, и сами забыли, что заказали.

– Точно, – поддакнул Дилан, и оба двинулись к своему общежитию.

– Эй! – возмутилась Лера. – Что значит «забыли»? И даже если забыли, я-то помню! Да я хоть тысячу предметов запомню!

Не останавливаясь, Дилан помахал рукой и ворчливо отозвался:

– Да-да, и тысячу, и две… У тебя, вообще, голова безразмерная, туда и слон поместится.

«Слон»⁈ «Голова безразмерная»⁈ А земные миллипизерные компьютеры они видали? У-у, аборигены бестолковые!

Сердито сощурившись, Лера крикнула в удаляющиеся спины:

– Размеры головы и мозга не имеют значения! Любой нормальный человек может научиться так запоминать. Даже ребенок!

Она резко развернулась и, с силой толкнув тележку, распахнула дверь.

– Подожди! – Дилан взлетел на крыльцо и загородил путь. – Правда, можно? И я бы смог?

Веснушчатое лицо рыжика застыло в странной гримасе, будто надежда боролась с недоверием, но никто не мог победить. Лера, все еще раздраженная, пихнула его тележкой и рявкнула:

– Да проще пареной репы! Метод Цицерона тебе в помощь!

– Метод кого?

– Цицерона! Ну, дворец Цицерона, дорога Цицерона… Политиком он был, оратором, философом. Ну?

Дилан перевел на Шоннери вопрошающий взгляд, но «ботаник» и сам недоуменно нахмурился, и, подойдя, спросил:

– Это где такой был?

– Так в Древнем Риме же!

Дилан с Шоннери озадаченно переглянулись, и Лера в испуге замерла. Они не знают⁈ Ну конечно, вряд ли при переселении легионеры захватили с собой библиотеку, а уж про бриттов и говорить нечего – темнота дремучая!

Вот же блинский блин! И надо было дать волю эмоциям и языку-вражине. Как теперь выпутываться?

– Ой, всё, некогда мне, – забормотала Лера, наступая тележкой на Дилана. – И продукты портятся…

– Не испортятся… – Дилан придержал тележку и закрыл дверь. – Слушай, Вэлэри, у меня с памятью совсем беда. Будто дыра в башке… Можешь рассказать, что за метод такой? Скоро ведь заклинания начнутся. Боязно как-то… Они сложные.

Шоннери тоже смотрел выжидающе, с интересом, и, вытерев вспотевшие от волнения ладони, Лера неуверенно произнесла:

– Ладно… расскажу. Только этот способ не поможет заклинания запоминать. Там другой… – сообразив, что только глубже шагает в трясину, она осеклась и торопливо закончила: – Давайте в библиотеке встретимся, чуть позже. Там и поговорим.

Глядя вслед уходящим приятелям, Лера перевела дух и сжала кулаки, чтобы унять дрожь в руках.

Никого нельзя так близко подпускать! Она перестает следить за словами и выдаёт себя.

И профдеформация еще эта… Так и лезет наружу училка, так и хочет растрезвонить повсюду о техниках запоминания. Теперь вот думай, голова садовая, как объяснять знания свои будешь!

Однако думы пришлось отложить: впереди ждало задание, и запороть его нельзя ни в коем случае!

Скрестив пальцы на удачу, Лера вошла в гостиную.

Сначала она просто обрадовалась, что все третьекурсницы вновь собрались на посиделки и не пришлось бегать по комнатам, а потом… Потом всё было, как она хотела, – идеально! Идеально выполненное задание, идеально выданная сдача и… идеально вытянутые от изумления лица девушек.

Жаль только, счастье было недолгим. Розалия не вытерпела и, решив насолить, заявила, что пирог с сушеными персиками не заказывала.

Лера мысленно пробежалась по продуктам для этой вредины. Пирог, увенчанный засохшим, сморщенным персиком, был! Однозначно!

– Вероятно, вы запамятовали, – с надеждой предположила Лера. – Заказ такой большой…

Однако Розалия гнула свое.

– Я. Не. Заказывала. Этот. Пирог! – звенящим от бешенства голосом произнесла она.

Лера незаметно выдохнула и начала считать до десяти. Надо было успокоиться самой и придумать, как успокоить настырную девицу. Конечно, можно было бы согласиться, что ошиблась именно она, Лера… Но она ведь не ошиблась! К тому же, если не отстоять свою правоту сейчас, то в будущем таких подстав станет намного больше. Еще и платить за «лишнее» заставят. Нет, нет и нет! Надо стоять на своем. Стоять нерушимой скалой!

Но где доказательства? Никто же ничего не записывал, да и соседки вряд ли вспомнят, что Розалия называла. Или попробовать сыграть на их самовлюбленности?

Лера поклонилась и мягко сказала:

– Уверена, у многих из присутствующих здесь отличная память и они подтвердят, что лиа Розалия желала купить пирог с сушеными персиками.

А вот это была ошибка! Уже договаривая, Лера поняла, что промахнулась. Розалия побледнела от гнева, взгляд её приобрел остроту бритвы, а «присутствующие» презрительно молчали.

В груди холодом разлилось предчувствие неприятностей. Лера про себя чертыхнулась. И что теперь? Отступить? Но язык словно парализовало, а мозг отказывался формулировать извинения, и она стояла, упрямо глядя на этот несчастный пирог.

– Да желала она, желала, – сказала вдруг фигуристая, щекастенькая студентка. – Я такой же заказала, так что отлично помню.

Бледность Розалии сменилась багрянцем.

– Лиа Изолда ван Виллен, а с какой стати ты вмешиваешься⁈ Хочешь показать себя умнее прочих? Ну так мы можем проверить твои знания на практике.

Лера подумала, что фигуристая скажет в ответ новую гадость и спор выльется в потасовку. Или нет, они же тут воспитанные все, за волосы друг друга таскать не будут. Тогда что? Дуэль? Но Розалия огневичка и «светится» заметно сильнее, чем воздушница Изолда. Тут и к бабке не ходи – победитель заранее известен. И вообще, могут ли маги с разными стихиями встречаться на поединках? Тот же воздушник разве может противопоставить что-то огневику?

Видимо, Изолда не хуже остальных понимала, что слабее Розалии, и потому, нехотя поднявшись, через силу вытолкнула:

– Лиа Розалия ван Нимер, прошу меня простить. Я сказала не подумав и вовсе не желала тебя обидеть.

Розалия еще несколько секунд смотрела на Изолду, а потом перевела обжигающий свирепый взгляд на Леру и отчеканила:

– Надолго ты здесь не задержишься!

С этими словами она покинула гостиную. Две ее подружки бросились следом, приказав маячившим в сторонке клиенткам-первокурсницам принести продукты в комнату.

Те сгребли свертки и ушли. В гостиной повисла тишина.

Остановившимся взглядом Лера смотрела на захлопнувшуюся дверь в блок третьекурсниц. В горле пересохло, и она сглотнула. «Надолго не задержишься». Черт побери, она и раньше чувствовала себя, как на пороховой бочке, а теперь… Словно фитиль подожгли.

– Эх, не умеют здесь веселиться, – громко посетовала Солана и шикнула на Леру: – Ну, чего застыла, ущербная? Давай уже остальное!

Лера быстренько опустошила сумки и, закинув их в комнату, выскочила на улицу.

Там она позволила себе испустить жалобный стон. Вот тебе и скала! Нерушимая, блин… Розалия теперь проходу не даст.

Но что же было делать? Специально ошибиться?

Ха! Лера вскинула голову и выпрямилась. Нет уж! Что сделано, то сделано, а раз так, то она сполна насладится своим триумфом. Главное, впредь быть начеку.

А все-таки, как они глазищами-то хлопали! Она им – вот, лиа, ваше то-то и то-то, а они только хлоп-хлоп! Сто пудов, воображали, что она провалит миссию. А нате-ка, выкусите! Пусть теперь не думают, что раз она слабее, то ни на что не способна. Способна, да еще как!

Осматриваясь по сторонам, Лера вошла в библиотеку. Сюда мало кто заглядывал, и она рассчитывала укрыться от студенток, которые наверняка имеют неисчерпаемый запас заданий для первокурсницы.

Не увидев ни Дилана, ни Шоннери, она поспешила к дальнему диванчику. Спрятавшись там, за пышным кустом монстеры, можно будет поразмыслить, как объяснять приятелям свои знания, а заодно втихаря слопать булочку, купленную для себя, любимой.

М-м, булочка… Румяная, с маковой посыпкой! Губы расплылись в предвкушающей улыбке.

На цыпочках пробежав к вожделенному уголку, Лера завернула за куст и замерла.

Там сидел Маркус.

И смотрел прямо на нее темными, бесстрастными глазами.

Сердце ёкнуло. Кровь с грохотом ударила в голову. Какое-то мгновение Лера не могла даже шелохнуться, но как только опомнилась, тут же опустила взгляд.

И снова застыла.

Маркус держал книгу, а его руки… Загорелые, с черными волосками и рельефными мускулами, они резко выделялись на фоне закатанных белоснежных рукавов, и говорили о своем владельце гораздо больше, чем он показывал окружающим.

Следовало уйти, но Лера, забыв обо всем, таращилась на эти руки. Разве могут быть такие у изнеженного, высокомерного мажорика? Скорее у трудяги. Хотя нет, он же патриций. Тогда… воин? Да, такие руки могут принадлежать воину. Сильные, тренированные…

– Это заклинания для третьего курса. Тебе еще рано.

Лера вздрогнула. Голос Маркуса звучал ровно, но в интонации слышалось предупреждение, мол, лучше бы тебе свалить, да побыстрее.

Лера попятилась, бормоча:

– Да, конечно, мне еще рано… Просто давно мечтаю об этом… В смысле, заклинания изучать…

Не слушая ее, Маркус вернулся к учебнику, а Лера зайдя за куст, прижала руки к полыхающим щекам и выпучила глаза. Господи, ну что за дурища⁈ Пялилась, как идиотка!

На подкашивающихся ногах она двинулась прочь, подальше от места своего позора.

А несла что⁈ Мечтает о заклинаниях⁈ Ага, умереть не встать, как мечтает. Прям спит и видит, как они начнутся, а она ни в зуб ногой.

– Эй, ты будто призрака увидала!

Неожиданно, сам как призрак, перед Лерой выскочил Дилан.

– Ну… почти, – Лера вымученно улыбнулась.

Дилан округлил глаза:

– Что, правда?

– Не правда. – Рядом появился Шоннери. – Призраки – всего лишь выдумка недалекого ума. – И сразу же, не позволив рыжику возразить, он обратился к Лере: – Но что же взволновало девушку, так лихо прошедшую огонь, воду и лёд посвящения?

От обычно деликатного «ботаника» Лера такого вопроса не ожидала и растерялась. Начала зачем-то отпираться:

– Да не взволнована я! Просто… жарко тут… Давайте, лучше во двор, к бассейну пойдем!

– Там народу уйма! Выходной же! – возмутился Дилан. – Не хочу, чтоб все услышали про твой метод!

Во взгляде Шоннери промелькнула снисходительная насмешка, и он направился к тому самому кусту монстеры, за которым сидел Маркус.

– Что ж, в таком случае, расположимся там. Хотя я считаю глупым прятаться по углам. Как писал великий Трианнон: «Хочешь сохранить тайну – убей того, кому о ней поведал».

– Твой Трианнон – псих и параноик! – Дилан двинулся за Шоннери.

– Стойте! – в панике крикнула Лера. Если они увидят Маркуса, то сразу поймут, что это из-за него она в таком смятении. – Стойте, нельзя туда!

Приятели обернулись, и Дилан непонимающе задрал брови:

– Чего это?

– Там это… Там же не видно ничего! Значит и мы не увидим, если кто-то подберется и подслушает!

Закусив губу, Лера молилась, чтобы ее нелепое объяснение прокатило, и Дилан с Шоннери не узнали о Маркусе. Дилан же обязательно брякнет что-нибудь. Или Шоннери поинтересуется у друга, чем это он смутил девушку. Ужас! Она и без того от стыда сгорает, а если Маркус хотя бы заподозрит о ее мыслях – воин, блин, трудяга! – то она же в горстку пепла превратится.

И как к нему в клиентки после такого проситься⁈ Вдруг он подумает чего лишнего.

Видимо, молитвы ее были так отчаяны, что кто-то там, наверху, на них откликнулся. Дилан горячо закивал:

– Верно говоришь! Обязательно подслушают!

С подозрением оглядевшись вокруг, он плюхнулся на диван, рядом с которым стояли только низенькие, молодые растения.

И все равно это было слишком близко к Маркусу!

Лера украдкой покосилась на монстеру. Там было спокойно и тихо. Если рассказать по-быстрому, то, возможно, они уйдут до того, как Маркус закончит читать.

– Ладно, приступим. – Она опустилась на край сиденья. – Итак, метод Цицерона. Он невероятно эффективный, но до того простой, что когда вы его поймете, удивитесь, как сами не додумались до такого.

* * *

Маркус захлопнул учебник и посмотрел вслед девице со шрамами. Как ее там? Вроде Шон представлял как Вэлэри. Ну и имечко для убогой, у которой ни здоровья, ни силы…

И куда она так смотрела? На руки, что ли? Наглая какая!

В библиотеке Маркус всегда закатывал рукава, чтобы не замарать. Привычка еще с дома, где он любил пошарить на самых высоких и пыльных полках, на которые служанки ленились заглядывать. Отец так же делал…

При воспоминании об отце накатило давящее чувство одиночества. Все еще непривычно. Маркус любил побыть один, но при этом никогда не ощущал такой пронзительной тоски. Отец словно всегда был рядом.

А теперь его нет…

Маркус сдавил виски. В них пульсировало болью с самого утра.

Еще перед завтраком принесли письмо от матери. Та сообщала, что они с дедом начали подготовку к его возвращению, и самое малое через пару месяцев все решится, а если он будет вести себя подобающе, то, возможно, и раньше. Кроме того, она уже составила новый список подходящих невест, и сразу по приезду Маркуса в столицу они начнут наносить визиты.

Воображение тут же нарисовало жеманничающих и, как сестры, похожих одна на другую, девиц, с которыми придется говорить о погоде, последних романах какого-нибудь новомодного писателя и тому подобной ерунде. Особо любопытные будут морщить носы и беспардонно выспрашивать о кратком периоде его учебы в Альтийской академии. И все будут с недоумением посматривать на его короткие волосы. Он уже решил, что отращивать их не станет. По крайней мере, пока. Сколько будет длиться это «пока», он и сам не знал. Пока не пройдет тоска по отцу? Или пока он не смирится с тем, что придется жить бок о бок с теми, кто отца казнил? Жить, общаться… Возможно, к кем-то даже породниться… Они ведь тоже все из древних родов.

Боль усилилась, расползлась по всей голове. Надо было идти к целителю. Маркус хотел уже встать, но тут раздался приглушенный испуганный вскрик:

– Стойте! Стойте, нельзя туда!

Похоже, не только эта Вэлэри не ушла, но и еще кто-то заявился в выходной день в библиотеку. Видеть никого не хотелось, и Маркус решил переждать, когда все разойдутся. Все равно они тут ненадолго. Студенты Альтийской академии, вообще, кажется, не знают, где находится библиотека, а если и забредают сюда, то случайно и тут же спешат покинуть обитель книг.

Разве что Шон станет завсегдатаем. Да еще эта убогая вечно тут околачивается…

Вопреки ожиданиям посетители не ушли, а наоборот, разместились поблизости. И если прислушаться, можно даже расслышать, о чем говорят. Маркуса посторонние разговоры не интересовали и прислушиваться он не собирался, однако прозвучавшее имя заставило его насторожиться.

Цицерон⁈

Шайсе, лишь у древнейших родов, существовавших еще до Великой войны, остались сведения о Цицероне и его трактатах, да и те тщательно скрывались в семейных архивах.

Так откуда же простая девица может знать идейного вдохновителя Ордена Солнца?

Глава 33
Дорога Цицерона

Из-за монстеры не раздавалось ни звука.

Вполголоса рассказывая о дороге Цицерона, Лера чутко прислушивалась, но там даже страницы не шелестели, словно Маркус испарился.

– Вам надо сделать лишь две вещи, – поясняла она. – Во-первых, представить хорошо известный вам путь. А во-вторых, отметить на нем некие ключевые точки и, двигаясь от одной к другой, привязать к ним нужные образы. Главное, чтобы образы были интересными, красочными и вызывающими эмоции. Короче, они должны врезаться в память!

Что, если Маркус не читает, а следит за их разговором? Это ведь хорошо? Глядишь, заинтересуется и к просьбе взять в клиентки отнесется более благосклонно. Ну конечно! Надо показать себя в чем-то особенной, иначе он просто откажет, как и всем.

И Лера продолжила чуть громче:

– Давайте для примера возьмем путь по двору академии. Представьте массивные потемневшие от времени деревянные ворота. К ним во весь дух мчится карета, в которую вместо лошадей впряжены повара. Они бегут с черпаками и кастрюлями в руках, и вся эта толпа вместе с каретой врезается в ворота и разлетается кто куда: черпаки в одну сторону, кастрюли в другую, повара попадали, карета – вдребезги! Затем вы заходите во двор. А там вместо статуи магам-основателям стоит… ректор!

С Шоннери слетела маска невозмутимости, и он задрал брови, а Дилан булькнул что-то нечленораздельное, вжал голову в плечи и выпучил глаза. Лера же, довольная вызванным эффектом, продолжила сочинять:

– На голове у ректора – черепаха! Лапами в воздухе болтает! А сам он держит в руках бревно и потрясая им, смотрит на вас и кукарекает.

После такого образа Дилан с Шоннери стали выглядеть слишком уж встревоженно, и Лера решила важных людей больше не трогать.

– Затем вы подходите к водоему, а там слон купается. Он набирает воды в хобот и выпускает в вас мощную холодную струю. Аж с ног сбивает! Тогда, чтобы передохнуть и обсохнуть, вы идете дальше, к первой лавочке под деревом, а на лавочке танцует…

Лера задумалась. Кто же там танцует? Местных знаменитостей она не знала, преподавателей решила не привлекать… Может сказать: «Ваша мама!»? И каждый свою представит… Но вдруг обидятся. Нет, маму тоже трогать не стоит.

– О! Там танцует библиотекарь, син Кэмиллус! В каждой руке у него по книге и он кружится, подпрыгивает, но вдруг проламывает лавочку и ногами застревает в дыре. Посмотрели вы на него и идете дальше…

– Вэлэри, но это же бессмыслица! – не выдержал Шоннери.

– Чушь полная! – поддержал приятеля Дилан.

Надеясь, что Маркус терпеливей этих двоих и не посчитает ее чокнутой, Лера глубокомысленно сказала:

– Согласна… Бред сумасшедшего.

Дилан с Шоннери разинули рты и переглянулись. Лера не вытерпела, хихикнула, и когда приятели посмотрели на нее – один сердито, другой разочарованно, – предложила:

– Дилан, а ты попробуй, вспомни все, что я рассказала!

Рыжик в сомнении насупил брови, но начал повторять путь от ворот. Про поваров он рассказал уверенно, подробно, про ректора, озираясь по сторонам и чуть не шепотом, а закончил сином Кэмиллусом. И тоже шепотом, высматривая библиотекаря за книжными стеллажами.

– Ну здорово же! – забывшись, Лера широко улыбнулась, но поймав очумевший взгляд Шоннери, спохватилась и повернула голову здоровой стороной. – Ты ведь ни одной детали не упустил! Теперь, если хочешь запомнить какое-либо историческое событие, то просто бери из него важные моменты и последовательно привязывай ко ключевым точкам пути. Только не забудь: образы делай яркие и необычные – пускай даже бредовые! – и соединяй хорошенько. Можно приколачивать, склеивать, проламывать и застревать… Что угодно придумывай!

– А есть в этом что-то, – удивленно протянул Дилан, и тут же с подозрением прищурился: – Но как ты запомнила, какая девушка что заказала? Это ведь совсем другое!

Лера усмехнулась. Ну да, ну да, для новичков может и «другим» показаться, но только не для человека, который всю сознательную жизнь использовал мнемотехники.

Вот кстати, как могли в здешнем мире утратить – и не изобрести заново! – такие полезные для восприятия информации навыки? На Земле-то, что в античности, что в средневековье, их активно использовали, заучивая книги целиком. Это сейчас только, в век печати и компьютеров, когда исчезла острая необходимость в запоминании, люди расслабились и память не тренируют. Но почему же на Эйлуне не так? Что за «темные» времена?

– У дороги Цицерона множество применений и вариаций, – пояснила Лера. – Смотрите, девушек было десять, поэтому каждую я привязала с одному из своих пальцев. Это чтобы никого не забыть. Первой заказ сделала Розалия. Имя я ее знаю, и оно ассоциируется с розой. Поэтому из большого пальца правой руки – я с него начала – торчит роза. Она шипами мне кожу прорвала, и капли крови выступили. Вторая девушка отличалась большими ушами, поэтому из следующего пальца – указательного – торчат уши. Розовенькие на просвет, шевелятся… Третья – глазастая. Значит, на среднем пальце – глаз. Голубой, в обрамлении ресниц. Он на меня таращится и моргает… Ну и так далее. Подмечала у девушек какие-то особенности и на них придумывала образы. Просто же, правда?

Шоннери и Дилан заторможенно кивнули.

– Осталось прицепить к каждой девушке ее заказ. Называли они по пять-шесть предметов, поэтому я просто обозначила на их телах одни и те же точки: две руки, две ноги, голова и живот. Вот, к примеру, Солана. Кстати, ее я обозначила языком огня, горящего прямо из кончика пальца… Так вот, ее продукты я закрепила следующим образом. В правую руку вложила лепешку, а Солана так сжала кулак, что лепешка согнулась и из нее полезли дольки чеснока. Это значит чесночная лепешка. Затем на левую руку я надела кольцо колбасы и затянула его туго-туго – у Соланы даже ладонь посинела. К правой ноге я примотала веревкой гроздь винограда. Да покрепче, чтобы ягоды раздавились и замарали платье. Левая нога Соланы ступила в большой горшок со сметаной, и тот начал уменьшаться. Ногу сдавил, проломился и нога вся в сметане. Солана ругается и сметану стряхивает. Ну и под конец, ей на лоб я со всего маху налепила два пирога. Пироги – всмятку, и из них яичный желток бежит. Значит, пироги с яйцами…

Лера сделала паузу, давая время на переваривание информации, а потом добавила:

– Звучит, конечно, долго, но мозг обрабатывает картинки моментально. Потренироваться только надо.

Тренировались они еще с полчаса. Дилану понравилось фантазировать, а вот Шоннери всему пытался придать серьёзную окраску и каждый раз убеждался, что таки-да, для запоминания нужен образ, который ошарашит мозг. Тогда никаких усилий для запоминания и прилагать не надо – само всплывает.

Было весело дурачиться, почти как с братьями, и Лера на время откинула все переживания о собственных проблемах. Единственное, что не давало покоя, так это Маркус. В тишине библиотеки голоса раздавались отчетливо, и значит, он слушал весь этот «бред». И не ушел! Ему любопытно? Хочет взять «дорогу Цицерона» себе на вооружение?

От таких мыслей в груди все сжималось от волнения и предвкушения, и мечталось, как Маркус подойдет и скажет, мол, крутая методика и нет ли у Леры еще чего-нибудь этакого.

Да она бы все техники вывалила, оптом!

Но взамен попросила бы открыть ей портал или хотя бы дать портальный ключ и научить им пользоваться.

Эх, если бы да кабы… Как далеки они от реальности!

Вздохнув, Лера встала:

– Хорошо с вами, но мне надо повязку обновить. Схожу до целителя.

– Эта Солана ненормальная, – нахмурился Дилан. – И вообще, тебя хоть заклинаниями лечат или мазями одними? Третий день ведь… Разве не должна рана уже затянуться?

Лера осторожно покрутила рукой. После таскания сумок та разболелась еще сильнее.

– Не, диа Вивиан ответственно подошла. Видел бы ты, что тут сначала было! Жуть! А она пообещала, что и следа не останется.

Дилан удовлетворенно кивнул и, зевая, потянулся. У Леры тоже потянуло челюсть вниз, и она поскорее развернулась к выходу. Однако уйти ей не позволили.

Из-за куста злосчастной монстеры навстречу шагнул Маркус и негромко, властно произнес:

– Подожди! У меня есть вопрос.

От неожиданности Лера остановилась на половине зевка и, захлопнув рот, звучно клацнула зубами. Смутилась, будто ее застукали за чем-то неприличным, и, чувствуя, как жарко вспыхнуло лицо, суетливо села обратно. В голове царил сумбур. Сердце отбивало суматошный ритм и казалось, все слышат, как оно то грохочет от ликования – Маркус заинтересовался! – то замирает в ожидании вопросов.

Лера расправила на коленях подол, устроила сбоку сумку и так как больше паузу растянуть было нечем, она сцепила пальцы и взглянула на Маркуса.

А тот стоял напротив и, скрестив руки на груди, пристально смотрел в ответ. Под его взглядом, тяжелым, непроницаемым, стало неуютно, и Лера внезапно подумала, что он может спросить вовсе не то, что она ожидает. В животе неприятно заныло.

Лера покосилась на Дилана и Шоннери. Те были спокойны и лишь слегка заинтригованы происходящим. Ну конечно, она просто накручивает себя!

– Итак… Вэлэри…

Маркус назвал ее по имени! Он помнит! Это ведь хороший знак? Приободрившись, Лера выпрямилась и улыбнулась краешками губ.

– Меня интересует лишь одно, откуда ты знаешь о Цицероне?

– Что? – Лера опешила.

Да какая, вообще, разница откуда⁈ Ну знает и знает… Лучше бы спросил, что еще она знает!

А Маркус давил требовательным взглядом, и похоже, ему, действительно, важно было это «откуда». Про Землю говорить нельзя… Лера нервно хрустнула пальцами и, испугавшись, что с головой выдает свою неуверенность, как можно равнодушней пожала плечами:

– Дороге Цицерона нас с братьями научили родители. А что?

И без того собранный, Маркус, казалось, превратился в каменного истукана.

– У тебя есть… братья⁈

Слово «братья» Маркус произнес безразлично. Однако, или безразличие было слишком уж явным, или от ощущения опасности у Леры обострилось чутьё, но она поняла: этот вопрос тоже неспроста. Вспомнилась оброненная позавчера Диланом фраза, якобы и Маркус, и Шоннери – единственные сыновья. Так может они мечтают о братьях-сестрах, и Маркус всего лишь… завидует? Да не… Не похож он на человека, который будет завидовать ей хоть в чем-то. Тогда в чем дело?

Блин, как по минному полю! Но она же не сапер и не Штирлиц… Пожалуй, пора делать ноги.

– Братья? – как о чем-то незначительном, переспросила Лера. – Да, есть. Двое младших. – Она встала и деловито закинула на плечо сумку. – Ну, всего вам доброго! Меня там диа Вивиан ждет… Перевязка, мазь и всё прочее…

Маркус едва заметно поморщился, скомандовал:

– Стой! – и, оглядев всех троих, веско произнес: – О Цицероне – ни слова. Никому и никогда. Уяснили?

Звучало угрожающе, и даже желания не возникло спрашивать «почему?».

Дилан и Шоннери без промедления кивнули. Глядя на них, и Лера мелко затрясла головой, а когда внимательные черные глаза остановились на ней, с уверенным видом брякнула:

– Я – могила!

Черные глаза на миг расширились, но Маркус тут же отвернулся.

– Шон, – сказал спокойно, будто это не он только что запугивал их, – если ты еще не выбрал патрона, обратись к Тимеусу ван Даррену.

Более не задерживаясь и ни на кого не глядя, Маркус ушел.

Ноги ослабли. Длинно выдохнув, Лера в третий раз села на диван и в каком-то ступоре уставилась в пространство. Так заинтересовался Маркус или, наоборот, решил держаться от нее подальше? И чем ему Цицерон и ее братья не угодили?

Шоннери с Диланом тоже молчали, думая о чем-то своем, но вот рыжик почесал макушку и, озадаченно глянув на соседа, протянул:

– Слушай, Шоннери, а хороший у тебя друг, заботливый…

* * *

После «колдовства» дии Вивиан боль в запястье стихла, и Лера уже с большим воодушевлением осмотрела красную тонкую кожицу, затянувшую место ожога. Магия творила чудеса, и если регенерация продолжится в том же темпе, то рана останется только в воспоминаниях.

– Ткани восстанавливаются как положено, – подтвердила диа Вивиан и удовлетворенно добавила: – Завтра повязку снимем.

– Завтра? – Лера в смятении закусила губу.

Забинтованная рука была нужна еще как минимум на три дня, до челобитной Маркусу. Иначе как скрыть неумение владеть потоком? Девицы-то ждут! Сто пудов, стоит только «выздороветь», как тут же насядут со своими артефактами, ибо не царское это дело. Принцессы, блин… И ладно бы те, которым не досталось клиентки, так ведь и Солана какого-то черта прицепилась.

Путь к целительской пролегает по длинной галерее, ведущей вдоль основного внутреннего двора. Лера идет торопливо, стараясь держаться в тени стен и не попасть на глаза гуляющим студентам.

И все же ее замечают.

– Эй, ущербная! – лениво окликает с лавочки Солана. – Вечером поработаешь «синой», поняла?

Лера кланяется и на пару секунд замирает в согнутом положении, чтобы скрыть выражение лица. Как «синой»? Разве вчерашняя отговорка с больной рукой уже не действует?

Совладав с паникой, она выпрямляется и, подпустив в голос беспокойства, говорит:

– Лиа Солана, я все еще не могу… И диа Вивиан велела не напрягаться.

Солана щурится, сжимает челюсти так, что проступают желваки, и холодно цедит:

– Тогда собери заказы. Завтра за продуктами пойдешь.

Ш-ш-ш! Это называется «не напрягаться»? И ведь сегодня только шесть сумок всякой всячины накупила! Не съели же еще!

Но Лера молчит и снова кланяется, на этот раз пряча раздражение.

* * *

Следующий день начался, казалось бы, привычно: Лера по быстрому перекусила в компании Дилана и Шоннери и, пока остальные девушки завтракали, направилась в общагу. Вот только в отличие от предыдущих раз, когда ее либо игнорировали, либо окатывали презрением, теперь девушки смотрели на нее. Все как одна! И все как одна с насмешкой и каким-то злорадным предвкушением.

Взгляды словно подталкивали в спину. Лера даже споткнулась на выходе, но устояла, схватившись за ручку двери.

Дальше – больше. В общежитии, когда она по приказу Соланы обходила студенток, спрашивая, кому что купить, встречали ее без оскорблений и с некой снисходительностью. Мерзкое ощущение. Словно живые смотрят на будущего мертвеца.

«Надолго ты здесь не задержишься!»

Вчерашнее обещание Розалии перестало казаться пустым запугиванием, и предчувствие неприятностей осело в животе колющим вязким комом.

Лера постаралась как можно быстрее собрать заказы и до начала занятий укрылась в комнате. Переодеваясь в форменное платье, прислушалась к происходящему в гостиной. Там, как всегда, хлопали двери, стучали каблучки, журчали негромкие разговоры и изредка звякали чашки – кто-то еще пил чай.