Текст книги "Миссия: соблазнить ректора (СИ)"

Автор книги: Ефимия Летова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Глава 42

Почёсывая зудящее предплечье, я вошла в столовую. После ухода Миара с его сногсшибательным и великолепным заявлением спала я, мягко говоря, не очень хорошо, ещё и вернувшийся Юс возмущённо пыхтел почти до самого утра, требуя от меня каких-то разъяснений, дать которые ему я не могла. Шаэль радостно вскочила мне навстречу, Юс сердито сморщил нос, Ванда сидела неподвижно, уткнувшись носом в свою тарелку. Казалось, она даже не заметила, что я вошла.

– Ари! Где ты была?! Мы так за тебя волновались! Тебя все искали: и ректор, и верлад Кертон, и ребята… А тебя всё не было и не было! Как сквозь землю провалилась, как в кислоте растворилась!

– Тогда не было, а теперь есть, – пробормотала я и села. Вид еды, даже запах еды вызывал тошноту, и я вдруг вспомнила свою ложь насчёт противозачатного зелья. Но он же не… Да и прошли-то всего лишь сутки, не нужно погружаться в паранойю раньше времени. Как он там говорил – «всё обойдётся»?

Что он имел в виду? Ничего не обойдётся, уже не обошлось.

– Ты себя нормально чувствуешь? – Шаэль робко дёргала меня за локоть. – Что происходит-то? Смотри, какой творог сегодня вкусный, ну, Ари!

– Чего этот проклятущий Лестарис от тебя хотел? – хмуро вплёлся в нашу беседу Юс. – Ворвался вчера, как ненормальный. Я думал, он меня об стенку размажет!

«Я тоже».

– На самом деле я… м-м-м… немного подделала документы, чтобы попасть сюда, – достоверной легендой для друзей Ари Эрой не озаботилась и пришлось сочинять на ходу. – А ректор об этом узнал, ну и вызверился, конечно же.

– И что, он теперь тебя отчислит?! – в ужасе спросила Шаэль.

– Не знаю…

Внезапно я подумала, как же всё странно. Совершенно не так, как я представляла! Эстей заставил меня посетить Этический суд – и снова медлит. Ректор не выгоняет меня вон из Академии.

Чего они все ждут?

Что же мне теперь, просто ходить на лекции, делать домашние задания, как будто ничего не произошло? Послезавтра меня снова ждут в столице – с решением вопроса о «растлении» незамужней лады. А сегодня и завтра? Учиться? Сидеть у Миара на занятии?

Я представила эту пытку и решила, что не пойду. Даже если он силой меня потащит… в чём я лично сильно сомневалась.

Погружённая в собственные невесёлые мысли, я почти не слушала, что говорит Шаэль.

– Мама сегодня злющая с утра. Все у неё убожества и ничтожества. Вчера с ректором поцапались.

Я навострила уши.

– А что случилось?

– Он потребовал уничтожить рицинию. А маме же в этой теплице каждый росток ближе родной дочери, это во-первых. Не говоря уже о чокнутых ядоварах, те вообще подняли вселенский вой, чуть ли не голодовку объявили, как же, траур у них. А во-вторых, как её уничтожать-то? Она же жутко опасная, и никто толком не знает, как её безопасно утилизировать. Закопать? А вдруг почву отравит, какие-нибудь там сточные воды? Сжечь? А как лучше нейтрализовать ядовитые пары? В общем, ректор наш что-то свихнулся окончательно, с такими-то инициативами. Признавайся, Ари, твоих рук дело?

– Моих, – почти честно ответила я. – Он мне предложение сделал, я отказалась, теперь вот с ума сходит.

Вместо ожидаемого вопля восторга, подруга поморщилась.

– Не смешно. Хотя было бы неплохо прищемить ему хвост. Почему не дал тебе с Кертоном потанцевать, собственник завистливый?! Ари, если ты Кертона по дружбе со мной к себе не подпускаешь, то… зря. Не надо лишать себя счастья из-за меня! Я всё пойму и приму. Не сразу, конечно, только не скрывай от меня ничего по дружбе, пожалуйста!

– Нужно мне такое счастье! – выдохнула я. – Знаешь, больше всего на свете я хочу жить спокойно, вот и всё. От этих мужчин одни проблемы.

Шаэль недоверчиво покосилась на меня и промолчала.

Ванда и Юс ушли, а мы остались в столовой. Шаэль беспокоило полное отсутствие у меня аппетита, моё лицо, моё настроение и молчание, и она принялась таскать мне оставшуюся с завтрака еду. Вскоре к ней присоединилась и Дорис. Верлада смотрела на меня с сочувственным вниманием, казалось, читая в моей душе то, что и я сама не могла толком разобрать.

Идти на лекции я наотрез отказалась, сославшись на недомогание, и после долгих уговоров подруга наконец-то ушла. Если не считать работников столовой, занятых своими делами, в столовой я осталась одна, всё ещё судорожно раздумывая, что же мне делать.

«Я на тебе женюсь!»

Почему Эстей не предусмотрел этого варианта?! Почему был так уверен, что Миар на это не пойдёт?

Что-то изменилось? Или… дело во мне? Так глупо хотелось поверить именно в это, что встреча со мной оказалась для Миара чем-то особенным, в корне изменившим его взгляды на мир. Как он ни злится, но на самом деле я для него особенная.

А все эти рассказы о ревнивой невесте – просто глупая выдумка.

Как же хотелось в это верить!

Но что же теперь?

Миар женится на мне, а Эстей оставит нас в покое и будет придумывать что-то другое, чтобы добыть свой вожделенный ключ. А я… я никогда не смогу рассказать Миару обо всём произошедшем.

…и Эстей просто забудет про гибель Мертона, просто оставит меня в покое? Да быть такого не может.

Я раздражённо почесала руку. Что я могу сделать? Рассказать Миару о Мертоне? Вряд ли это что-то изменит.

Единственное, что я ещё могла напоследок, чего бы мне хотелось из реального и исполнимого – разобраться с дурацкими кражами и дурацким рицинидом, который уж точно не должны продавать, позоря тем самым Академию и создавая лишние проблемы Миару! Достаточно ему уже тех проблем, что создаю ему я…

– Ох! – сказала вдруг Дорис. Последнюю четверть часа она подметала пол в столовой, не требуя, впрочем, чтобы настырная студентка убралась подобру-поздорову. А тут вдруг нагнулась и стала рассматривать какой-то небольшой предмет, лежащий в ладони. – Ари, не твоя вещица?

– Что? – не без труда отвлеклась я от собственных мыслей. – Какая? Ты о чём?

– Да вот, кто-то обронил. А девчонок-то у нас, сама знаешь, раз – два – и обчёлся.

Я без особого интереса привстала, взглянула на её аккуратную ладонь с чуть сморщенной от постоянной работы с водой кожей и увидела маленькое серебряное колечко с крошечным крючком – недорогая и очень простая женская серёжка.

Чувствуя усиливающуюся слабость, медленно протянула руку и взяла такое знакомое украшение. Точно такое же, только темное и тусклое, я обнаружила под злосчастной рицинией во время своей отработки с Шаэль.

– Не моё, – я не узнала свой собственный голос, неестественно ровный. – Но, кажется, видела у кого-то… Поспрашиваю у девочек.

– Поспрашивай, – легко согласилась Дорис. Закончила с полом – серёжка всё еще жгла мой кулак – и стала заниматься салфетницами.

– Дорис, а ты помнишь девушку-первокурсницу, которая два года назад умерла от простуды? – спросила я, набравшись таки сил для того, чтобы подняться. Дорис, раскладывавшая салфетки на соседнем столе, остановилась и задумалась, на лбу собралась гармошка морщинок. Потом она кивнула.

– Сэйна, помню. Милая была девчушка, активная, общительная. И такая нелепая внезапная смерть… все были в ужасе и недоумении. Давненько с нашим-то уровнем целительства не помирали от обычной простуды! Я потом дочке полгода чуть ли не каждый день писала, чтоб не забывала шапку надевать да следила за собой и детьми…

– А какая у неё была фамилия?

– У кого? У дочки моей?!

– Да нет же, у Сэйны.

– Ой, ну, ты спросила! Да я не помню, что неделю назад на завтрак было! Падель? Ладель? Нет, не так…

– На «В» или на «Б», – подсказала я. Потом мысленно представила статью из газеты и определилась. – На «В», точно.

– Да, Вадель, как-то так. Спроси у преподавателей или секретарей, им лучше знать. Мы-то здесь фамилиев не спрашиваем.

У меня даже голова закружилась от осознания разгадки – как же рядом всё это время она была! Разгадки ли? Вопросов даже стало больше. Но, во всяком случае, мои собственные горести разом отошли на второй план. Я сунула в рот оставленный мне на маленькой тарелочке сердобольной Дорис пирожок и бросилась бежать, напоследок крикнув:

– Спасибо!

* * *

Меня так и подмывало кинуться проверять свою нелепую догадку, но я буквально силой взяла себя в руки. В прямом смысле слова взяла: обхватила руками и сдавила рёбра. Ещё четверть часа… да даже час ничего не изменит. По коридорам я шла, как привидение, думая, думая, думая, пытаясь свести концы с концами. И наконец решительно повернула в сторону поисков верлады Алазии. Грозная преподавательница оторвалась от своей лекции и милостиво выслушала мою смиренную просьбу, после чего, по её наводке, я отправилась в одну из закрытых библиотечных секций, где корпели над научными трудами ядовары. Зрелище было не для слабонервных, но я сфокусировалась на одном знакомце – с «кузнечиком» Стивом мы как-то столкнулись при входе в Закрытую теплицу.

Самым удивительным было то, что этот тощий субъект, выглядевший так, словно его непрерывно лупят разрядами тока, тоже меня узнал, и выдал широкую улыбку непойманного маньяка с нервным тиком.

– Приш-ш-шла-а?! – пророкотал парень.

Я примирительно подняла руки вверх.

– Пришла. Ребята, хотите небольшую личную консультацию у великолепного специалиста по ядам? Его зовут верлад Элас Грам. Но мне нужно несколько ответов на кое-какие вопросы. Обещаю, что никого не выдам… Нет, пить я ничего не стану, и не просите. А ещё могу попробовать отстоять рицинию. У меня есть определённое влияние в решении данного вопроса, – последнее уже было явным блефом, но что поделать.

Уж точно не растения виноваты в людских грехах.

* * *

Я подбежала к дверям аудитории, за которой верлад Лестарис проводил очередную лекцию для студентов третьего курса, взмыленная и запыхашаяся. Его голос, непривычно невыразительный, но очень отчётливый, раздавался в коридоре. Я даже не стала прислушиваться к словам и тратить время на стук в дверь – просто распахнула дверь и вошла.

Миар замолчал на половине слова, глядя на меня, все остальные студенты тоже замолчали. Только бы не краснеть и не мямлить в этой внезапной тишине под его пристальным взглядом, сейчас это совершенно неуместно, соберись, Ари, действуй, не будь овцой!

Глава 43

– А, адептка Эрой, – холодно проговорил ректор. Вот уж он-то не мямлил и красными пятнами не покрывался. – Вы по какой-то личной причине не почтили своим присутствием первую половину нашего занятия. С чего это вы решили, что мы ждём вас на второй?

– Прошу прощения, верлад Лестарис, – проговорила я, стараясь не встречаться с ним глазами. – У меня к вам большая просьба. Отпустите, пожалуйста, со мной студентку…

– Что-что? С вами? – перебил он. – Да я вам даже лабораторного таракана не доверю, лада Эрой.

«Зачем, – подумала я, не зло, а скорее устало. – Зачем ты так, всем и каждому очевидно, что что-то не так, что с нами, между нами что-то не так!»

– Это очень важно!

– Вы головой ударились, лада? – всё так же холодно, отстранённо и вежливо удивился Миар. – Закройте дверь с той стороны и дождитесь конца занятия. Всё ваше «важно» не стоит и гроша. Впрочем, если у вас жар или какое-то другое недомогание, отражающееся на умственной деятельности, сходите предварительно к лекарю.

– Но, верлад..!

– Никаких «но». Закройте дверь.

Я покорно вышла, прислонилась лбом к стене и стала ждать. Время, до этого неумолимо несущееся, текло теперь безжалостно медленно, и было нетрудно представить, как безжалостный верлад ректор задерживает студентов до самого обеда, а то и ужина, чтобы меня помучить. Какой обидчивый, скажите, пожалуйста! Можно подумать, это его оставили опозоренным, это ему залепили пощёчину, можно подумать, без этого самого ключа у него жизнь закончится…

А может, и закончится. Может, это что-то жизненно важное!

Дверь распахнулась, когда я всё ещё находилась на распутье между всепоглощающей обидой и сердцеразрывательным раскаянием. Однако из аудитории вовсе не повалила ожидаемая толпа моих однокурсников – вышел только Миар. Закрыл за собой дверь.

– Что тебе нужно?

– Мне нужно поговорить… – тихо сказала я. – С ладой Вадель.

– О чём? Что такого срочного вдруг произошло, что ты позволяешь себе, во-первых, прогуливать мои занятия, во-вторых, их срывать? Ты всё ещё моя студентка.

– А вы всё ещё мой преподаватель! – огрызнулась я. – И почему-то позволили себе меня ударить.

– «Почему-то»! – передразнил он. Зло дёрнул плечами, словно намереваясь развернуться, но всё же сдержался, обошёлся без пинания стен и прочих эффектных жестов. – Да, это было лишнее, что бы там ни было… Я был не прав.

– Так это называется «был не прав»?! Когда верлад Остер вёл себя аналогичным образом, вы были готовы его прибить.

– Не переводи тему! Вот Остер, видимо, сразу распознал твою сущность.

– А ведь он со мной даже не спал.

– Дайхр! – Миар мотнул головой. – Я был не прав. Но ты! Но ты даже представить себе не можешь…

– Давайте обсудим это потом и не здесь. Нам действительно надо поговорить с ладой, чем быстрее, тем лучше. Это не касается нас с вами, я имею в виду наше личное, но это… Мы же должны поставить точку в истории с рицинидом. Считайте это моим последним желанием перед тем, как вы мне голову оторвёте. Ну, или женитесь на мне – не вижу особой разницы.

– Что ж, – Миар только приподнял брови знакомым жестом на всю мою тираду. – Надо – иди и говори. Здесь, при мне.

– При вас она мне ничего не расскажет!

– А ты так уверена, что ей есть что рассказывать? Не чуди. Если бы это была дружеская болтовня, ты бы не стала врываться на лекцию. А раз так, мне лучше тоже поприсутствовать.

– Вы же знали, кто она! Не могли не знать!

– Знал, ну и что? Ты её подозреваешь в убийстве Сэйны? Её в тот момент и в Академии-то не было…

Я покачала головой, зашла в аудиторию – и почти сразу же мой взгляд натолкнулся на Юса. Наткнулся, скользнул, зацепился…

И на душе стало ещё тяжелее.

– Все свободны, – объявил Миар. – Лада Вадель, останьтесь.

– И лад Юс Риктер, – добавила я обречённо.

– А я?! – Шаэль, недоумённо хлопая глазами, переводила взгляд с меня на Юса, Ванду и обратно. Ванда молча отвернулась к окну, Юс явно набирал воздуху в грудь, чтобы разразиться очередными возмущениями – но поймал мой взгляд, насупился и говорить ничего не стал.

– Простите, лада Безар, – Миар сел на одну из парт, качнул ногой. – Эта маленькая конференция на четверых, состав участников мы, увы, изменить не можем. Подождите ваших друзей за дверью. Впрочем, не ждите, идите по своим делам. Разговор может быть долгим.

* * *

– Два года назад, – тихо начала я, – в Академию поступила лада Сэйна Вадель. Ей было всего шестнадцать лет, но она была очень умна, проницательна, любознательна и очень, очень влюбчива.

– Ты не понимаешь… – воинственно начал было Юс, однако ректор махнул на него рукой, парень замолчал и опустился на стул.

– Она действительно влюбилась в верлада Кертона. Настолько, что везде ходила за ним по пятам, самозабвенно и изобретательно, и однажды подобрала обронённый или забытый им ключ от хранилища. Не думаю, что украла – скорее всего, просто нашла потерянное. Нашла и не вернула – наверное, прикидывала, как лучше всего использовать. Лада Сэйна отличалась целеустремлённостью и была готова на многое для достижения своей цели.

Собраться с мыслями, облечь их в слова было не просто.

– Не думаю, что верлад Кертон воспользовался влюбленностью молоденькой только что поступившей в Академию адептки в каких-то сладострастных целях. Он любит построить из себя человека страстей, но это только маска – на самом деле верлад прекрасно держит себя в руках и не стал бы рисковать работой из-за возможного скандала, связанного с совращением совсем юной девушки. Скорее всего, произошло вот что: в процессе своей слежки за ним лада Вадель обнаружила кое-что очень интересное, а именно то, что верлад посещает теплицу с ядовитыми растениями, возможно, даже увидела, как он крутится именно рядом с рицинией. Как верлад Кертон попал в Закрытую теплицу? Очень просто: договорился со студентами-ядоварами, имеющими доступ. Тамошние студенты очень заинтересованные и страшно мотивированные, купить их – легче лёгкого, если предложить что-то стоящее. Сама только что убедилась. Подозреваю, что верлад Кертон был среди слушателей верлада Грама дюжину лет назад и вызнал у него не только способ приготовления рицинида… Далее у меня есть два варианта развития событий. Хотелось бы предположить, что Сэйна просто пробралась в теплицу и тоже позаимствовала какие-то фрагменты смертоносного дерева – в пользу этого говорит найденная там серебряная серёжка.

Я извлекла из кармана сегодняшнюю находку Дорис.

– В моей комнате спрятана такая же, только старая, потускневшая. Я нашла её под рицинией. Возможно, Сэйна изучала дерево с бесстрашием неведующей первокурсницы, в процессе этого получила свою дозу отравляющего вещества – и умерла.

– Неправда! – вскипел Юс, сжал кулаки. – Это он! Это всё он! Он хотел заставить её замолчать!

– Возможно, – вздохнула я. – Возможно, Сэйна припёрла его к стенке, и верлад Кертон угостил её смертоносной водичкой без вкуса и запаха – на всякий случай, после чего избавился от настырной свидетельницы. Но мне не хочется так думать. В конце концов, Сэйна действительно была в теплице… Хотя и не знала, какая именно часть дерева используется для изготовления яда.

Миар медленно перевёл взгляд на Ванду. В одном из ушей девушки была точно такая же серьга, как у меня на ладони. Мочка второго уха была пуста. Под его взглядом Ванда схватилась за ухо ладонью.

– Думаю, одинаковые серёжки были подарены дружным сестричкам дома.

– Три серёжки, – озвучил вслух Миар. – Четвёртая, надо полагать, навсегда осталась у лады Сэйны?

– Четвёртую она подарила на память своему самому преданному другу и единственному поклоннику после потери, – я кивнула на проколотую бровь Юса. – Или ты сам её забрал? Как и ключ от хранилища?

Юс не ответил.

– После смерти Сэйны место в Академии освободилось, и вы взяли на него другую девушку. Девушку, которая носит ту же самую фамилию и приходится двоюродной сестрой погибшей, верно? Предполагаю, что в начале этого года они с Юсом обнаружили общую цель – отомстить тому, кого считали убийцей, причём именно его оружием. Но почему именно сейчас? И как вы узнали рецепт рицинида?

– Про то, что Кертон готовит некий тайный, а значит, незаконный яд, я узнала от Сэй, – совершенно спокойно отозвалась Ванда. Она продолжала рассматривать окно, хотя ничего интересного ни за ним, ни около него не было, а мне оставалось только гадать, моё ли присутствие делало её такой откровенной, или, как и мне отчасти, ей самой хотелось во всём сознаться. – Еще тогда, два года назад. Мы были очень близки, родились с разницей всего в пару недель, наши отцы – братья, всё детство проводили вместе. Мы очень скучали друг по другу, постоянно переписывались, делились всем без утайки. Я не собиралась поступать в Академию, хотя готовились мы тоже вместе. Родители планировали переезд в другую страну сразу после Громницы и подумали, что нет ничего страшного, если год я посижу без обучения. Сэй в своих письмах рассказывала о проведённом расследовании. Сначала это было забавно и весело, но потом ей стало по-настоящему страшно. Она действительно увлеклась верладом Кертоном… настолько, что даже при нашем уровне доверия не называла в письмах его имени. Наверное, ей казалось, что так романтичнее. Рецепт яда и технологию приготовления она не знала, разумеется, но знала ингредиенты. У Кертона есть закрытая лаборатория на территории Академии, там хранилось всё необходимое. Спирт, уксусная кислота, углекислый кальций… И отводки рицинии. Я не забеспокоилась, посколько понятия не имела, насколько это опасно, до последнего момента не верила. Когда она умерла… Я решила постепенно во всём разобраться. Поругалась с родителями насмерть, но всё же отправилась сюда, договорилась с верладом Лестарисом – возражать он не стал. Решила, что если даже дело действительно в какой-то дурацкой простуде, то я… я доживу её жизнь. Доучусь в Академии, о которой она так мечтала.

– Почему вы стали красть ингриденты только сейчас? – мне стало ещё более тошно, чем когда вчера Миар ворвался в нашу с Юсом комнату.

– Мы в общем-то и не общались до этого… Внешне я и Сэй не слишком похожи, а на одинаковые фамилии мало кто обращал внимания. Бывают же такие совпадения. Да и Юс сам по себе не очень-то общительный. Мы познакомились ближе совершенно случайно, верлада Алазия в начале этого года устроила своеобразные командные игры, научную эстафету по спагиромагии, разделила курс на две группы и поставила нас с Юсом капитанами. Нам пришлось вместе продумывать стратегию игры, мы разговорились. После того, как мы поняли, что оба знали Сэй и оба хотим разобраться в её смерти, то… обменялись информацией и составили план действий. Воспользовались ключом от хранилища, позаимствовали несколько необходимых ингридиентов… Так или иначе, верлад Кертон виновен в смерти Сэйны. И он должен ответить за это.

Она действительно не сомневалась в своих словах.

– И он ответит! – подал голос Юс. – Уже ответил. Нетрудно было догадаться, что из уксусной кислоты и углекислого кальция можно получить ацетат кальция, после выпаривания и нагрева произойдёт его разложение с образованием карбоната кальция и димети́лкето́на… Последний обладает обезжиривающими свойствами, очевидно, что именно им нужно обрабатывать рицинию.

– Вы сумасшедшие?! – выкрикнула я в ужасе. – Рициния ядовита, её пары, вы… Вы же сами можете умереть! И вы так спокойно говорите об убийстве человека, вы понимаете хоть…

Миар резко поднялся, ухватил меня за руку и потащил прочь из аудитории. Молча закрыл дверь её на ключ снаружи.

– Иди… Нет, никуда не иди. Стой здесь и карауль этих двух… мстителей безмозглых. Уйдёшь – не женюсь, поняла, сыщик доморощенный?

Это он что же… снова разговаривает со мной нормально?! И даже шутить пытается?!

– Поняла, – пискнула я. – Стою, как вкопанный столб. А вы ку…

Миар не ответил: бросился бежать так стремительно, что взметнувшийся за его спиной лёгкий плащ походил на крылья.