Текст книги "Миссия: соблазнить ректора (СИ)"

Автор книги: Ефимия Летова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Глава 1

Два месяца назад

– Статья 115.6 Асветорского Кодекса Деяний и Воздаяний – причинение материального ущерба государству в особо крупных размерах по неосторожности либо недоказанному злому умыслу… от трёх до тринадцати лет заключения в камере общего режима. В вашем случае, полагаю, можно рассчитывать на пять – девять лет.

– Почему «в особо крупных»? – уныло уточнила я. – Всего-навсего одно небольшое лабораторное хранилище…

– Не скажите. Выгорел весь третий этаж, частично пострадал второй, а также чердак и крыша. Сгорел директорат, где находился многолетний архив Высшей Школы имени Григориила Асветорского…

Я бездумно уставилась на стену, сдерживая рвущийся наружу кашель. Столько лет сначала в средней, а затем в Высшей школах угробить на ММ, чтобы в итоге даже кашель не быть способной излечить! Но доступный для большинства обучающихся за счёт государства Магический Минимум – в просторечии ММ – ограничивался излечением только мелких царапин, синяков и ссадин.

Стена, на которой я остановила свой взгляд, была каменная, убийственно серого цвета с красными прожилками, холодная и немного влажная на ощупь. Сырость являлась главной опасностью Тайманских темниц. Изначально королевская тюрьма строилась на высушенных тайманских болотах, но это не избавило здешние места от нездорового сырого климата, из-за которого, говорят, погибало больше заключённых, нежели от кинжала палача или заточек сокамерников.

– Но небо с ней, статьёй 115. В вашем случае, дорогая лада Котари, я бы больше переживал из-за другого. Статья 213.8…

– Что ещё за «213»? – насторожилась я. Никакой другой статьи в обвинении против меня не было и быть не могло.

– 213.8. Убийство несовершеннолетнего гражданина Асветора, точнее, причинение смерти по неосторожности или по недоказанному злому умыслу, лада Котари. Срок заключения вкупе с уже имеющейся статьёй вырастает на пять – десять лет. Мог бы вырасти. Однако вам не повезло. Родственники погибшего – крайне влиятельные люди, и они подали прошение о высшей мере наказания.

– К-какого погибшего? – прошептала я, споткнувшись на первом слове. Не без труда оторвала взгляд от стекающей по серому камню капельки и перевела его на своего собеседника, на которого ранее старалась не смотреть.

Человек, представившийся как «верлад Эстей», был в маске. Не той, изящной облегающей маске, прикрывающей лишь глаза и часть носа, в которой обычно изображают дам на маскарадах. Бесформенный ком серой материи закрывал голову говорящего со мной человека целиком, не позволяя разглядеть даже глаза. Голос казался глуховатым, нечётким. Серый просторный плащ полностью скрывал очертания фигуры. Пожалуй, всё, что я могла сказать о человеке, с такой возмутительной лёгкостью описывающем незавидные перспективы моей дальнейшей жизни – скорее всего это был не старый и не полный мужчина довольно высокого роста.

Мужчина, который не хотел, чтобы я видела его лицо.

Мужчина, который готов был потратить время на никому не нужную ничем не примечательную адептку выпускного курса Высшей школы имени Григориила Асветорского, сироту Котари Тэйл, попавшую в крайне нелепую историю с ужасными последствиями…

Но что ещё за погибший?!

– Высшая мера наказания, – словно не слыша меня, продолжал некто Эстей, с удобствами устроившийся на специально принесённом для него стражником мягком кресле, изумрудной зеленью бархата резко выделявшимся на фоне каменной серости, – это, да будет вам известно, лада Котари, смертная казнь. В прошлом году её осуществляли путём повешения. Но поскольку в совете министром Его Величества заседают люди чрезвычайно гуманные, им показалось жестоким заставлять палачей работать однообразно год за годом, а посему в этом году палачи перерезают осуждённым горло. К тому же это дешевле, нет трат на ремонт постамента и собственно верёвки. От мастерства и личной воли исполнителя зависит то, как много вы успеете почувствовать, поэтому, увы, участились случаи мздоимства – родственники осуждённых ратуют за смерть мгновенную. Вероятно, в следующем году будет опробован какой-то иной способ. Возможно, погребение заживо… дискуссии ведутся.

Эстей говорил это всё спокойным и ровным, даже скучным голосом, словно я была представителем газеты или ученицей на лекции о многообразии способов лишения жизни государственных преступников в Асверторе.

– Какой несовершеннолетний погибший?! – твёрже и громче повторила я.

В пожар и повреждения школы – да, не поверить было трудно.

Разумеется, никакого злого умысла тут не было, во всяком случае, с моей стороны. День предвещал быть самым обычным, за исключением итоговой лабораторной работы по магическому минимуму. Я её не боялась, но и чудес не ждала: за исключением одного маленького дара все прочие мои способности были стабильно чуть ниже среднего. Впрочем, с мечтой об отличном аттестате я уже давно распрощалась. Так что все мои ожидания можно было охарактеризовать как «средней паршивости». Вот моя двоюродная сестра Элейн, которой небо наказало меня, допустив наше обучение на одном курсе, та могла надеяться на белую выпускную картонку, хотя и не имела никакой в том необходимости: её отец, брат моего отца, занимал довольно жирную должность государственного посла по особым поручениям. Его почти никогда не было дома, зато в его доме всегда было полно денег. Не понимаю, почему Элейн предпочитала тратить время на ненависть ко мне вместо того, чтобы тратить отцовские заработки в своё удовольствие…

Как бы то ни было, Элейн в тот день была особенно невыносима, и, хотя я, как обычно, постаралась не обращать на неё никакого внимания, то и дело бросала в мою сторону презрительные взгляды. Когда эта её обычная тактика в стотысячный раз не принесла никакого результата, она начала довольно громко перешёптываться с подругами, обсуждая мою неудачную причёску, вышедшее из моды старое платье, слабый дар, смерть родителей и полное отсутствие жизненных перспектив. Но сегодня ей не дали отвести душу: верлада Гранверс, преподавательница, довольно решительно вынесла ей первое синее предупреждение, и Элейн заткнулась. Однако стоило мне закончить с усилением заживляющего бальзама – увы, но магический минимум, скука смертная, подразумевал только усиление воздействия готовых лекарственных средств, а вовсе не их создание – и сделать пару шагов в сторону преподавательского стола, как я споткнулась о чью-то заботливо выставленную в проход ногу, ойкнула и выронила реторту с бальзамом.

Раздались звяканье, оханье и сдавленные смешки.

Я беспомощно смотрела на тёмную лужу на светлом ясеневом паркете и думала о том, что по идее ММ подразумевал и восстановление сломанного. Но собрать воедино разлетевшиеся по залу стеклянные осколки… Нет, мой потолок по восстановлению – пара ровно отломившихся кусков или мелкие трещины. К тому же это никак не поможет с бальзамом. Его так мало, что собрать тряпкой и выжать – не вариант.

Кто-то снова захихикал. Кажется, Сари, лучшая подруга Элейн.

– Лада Тэйл, – ледяным голосом проговорила верлада Гранверс. – Убирайте мусор и продолжайте работать…

Резкий хлопок прервал её речь – вся аудитория обернулась на звук и уставилась на красного, мокрого Мертона Дойера, ещё одного знатного неудачника на нашем курсе. Ему даже подножку ставить было без надобности – Мертон, судя по всему, перегрел свою реторту на огне, и она взорвалась, осыпав его и ближайших к нему адептов липкими и острыми брызгами.

У нашей преподавательницы, к её чести, не было любимчиков. Она одинаково сильно презирала всех своих учеников, и сейчас в её взгляде, во всей её позе отчётливо читалось «как жалко, что не в глаз!».

Я вдохнула, выдохнула, смела стекляшки и крошки своего драгоценного продукта в совок, и смиренно обратилась:

– Мне нужна ещё одна реторта и порция бальзама, верлада Гранверс.

– И мне! – жалобно пискнул Мертон.

Несколько секунд верлада мерила нас холодным взглядом, словно прикидывая, какой коллапс случился в Асветоре девятнадцать лет назад, что его жители стали зачинать таких бездарных тупиц. Но всё-таки смилостивилась и молча протянула руку с ключом.

– Возьмите в лаборатории на третьем этаже. Запасные порции бальзама находятся в коробке с маркировкой «один-один-восемь-цэ». Запасные реторты в стеклянном шкафу слева. У вас есть десять минут.

Я взяла ключи и сделала шаг к двери, а верлада тут же рявкнула:

– Лад Дойер, вы полагаете, лада Тэйл не способна принести две реторты и две порции бальзама самостоятельно?!

Привставший со своего стула Мертон тут же покорно опустился на место.

Я поднялась на третий этаж, мысленно продолжая костерить Элейн и её верную злую свору на все лады. Замок в двери лаборатории был старый, ржавый, и, торопливо оглядевшись, я не стала доставать ключ, а попросту приложила к замку ладони. Пара секунд – дверь щёлкнула и открылась.

Довольно бесполезная способность для того, кто не собирается профессионально заниматься воровством, и всё же этот маленький дар позволял мне не чувствовать себя стопроцентной неудачницей. Девяностопятипроцентной, пожалуй.

Пару секунд я разглядывала тёмный проём. В лаборатории пахло чем-то целебно-растительным, назойливо, вязко и вкусно. Стеклянный шкаф с ретортами обнаружился почти сразу, и я вытащила две, а вот никакой коробки «один-один-восемь-цэ» не наблюдалось. Я тщательно изучила все ближайшие к входу полки – на них вообще никаких коробок не было!

И хотя заходить внутрь я не планировала, пришлось – верлада всё равно не покинет аудиторию до конца занятия, а это значит, что я получу незачёт, лишусь даже минимальной стипендиальной выплаты и…

Кто-то чихнул за моей спиной, я ойкнула и опять чуть не выронила ценные и хрупкие посудины.

– Что ты возишься, пошли обратно! – проныл за моей спиной Мертон. – М-м-м, какие у тебя приятные духи! Пахнут… яблоней.

– Ищу бальзам, – ответила я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не ткнуть доморощенного ловеласа локтем. – Что ты тут делаешь?!

– Грымза вспомнила о необходимости сделать запись в журнале учёта и заполнить формуляры о трате дополнительных материалов, – пробурчал Мертон. – А это всё тоже тут. Вот он, наш бальзам.

Я обернулась и посмотрела на коробку, которую, пыхтя, тщедушный одногруппник тащил из какого-то пыльного угла.

«1-1-8»

Вот букву после восьмёрки не разобрать – стёрта.

– А если это не «цэ»? – скорее из упрямства спросила я.

– А что ещё? Других коробок тут всё равно нет. Идём, Ари! Я не успею закончить лабораторку в срок!

Я наклонилась и не без труда отодрала плотно прилегающую деревянную крышку. Внутри оказались стеклянные ампулы с золотистым содержимым.

– Зачем хранить безобидный бальзам в запаянных ампулах?

– Не знаю, – нервно отозвался Мертон. – Мрак, это не тот журнал!

Он быстро огляделся и осторожно, на цыпочках пошёл внутрь хранилища, а я принялась разглядывать ампулы. Жидкость, заключенная внутри, казалось, слегка мерцала, точно это был текучий солнечный свет. Я слегка потрясла её, любуясь бликами. Светится… и тёплая. Ой, нет, уже горячая. Очень, очень горячая! Раскалённая!

Второй раз за час я ойкнула, а пальцы разжались словно сами собой. Ампулы выпали из рук, а в следующее мгновение, отрезая меня от выхода, вспыхнуло пламя.

Загорелось всё – стопки картонных папок, висевшие на крючке лабораторные халаты, метла в уголке. Повалил дым, я пнула мешавшуюся под ногами коробку, она легко откатилась к противоположной стене и буквально взорвалась, золотые горючие искры взметнулись вверх, только чудом не попав на мои волосы.

Дальнейшее случилось очень быстро: я выскочила из лаборатории, крича во всё горло. Адептов эвакуировали, стоя во дворе, мы с придыханием смотрели, как вырывается из окон третьего этажа пламя, слушали усиленный гомон пожарного колокола…

Когда чья-то рука легла мне на плечо, я даже не поняла в первый момент, что же, собственно, происходит. Предельно вежливо двое мужчин в тёмной форме стражей порядка уточнили моё имя и попросили – даже не потребовали! – пройти с ними.

Меня арестовали два дня назад, но пока что, за исключением сырости, мне не на что было пожаловаться и некому задавать вопросы. Конечно, я была расстроена произошедшим, но в целом успела смириться с перспективой отчисления. Возможно, даже общественных работ – больше взять с меня всё равно нечего. И вот появился тот, кто назвался Эстеем, первый человек, пожелавший объяснить мне детали…

Мертон!

Как я могла о нём забыть?!

– Ладу Дойеру восемнадцать должно было исполниться только через месяц, – отстранённо проговорил Эстей. – К сожалению, он погиб. Вы знаете, кто его родители?

Я только покачала головой, не в силах осознать произошедшее.

– Верлад Дойер занимает пост королевского судьи, – вежливо проинформировал меня человек в маске. – Верлада Дойер – секретарь королевского прокурора. Адепт Мертон был их единственным сыном. Вы понимаете меня, лада Котари?

У меня как-то разом закончились и слова, и мысли, и, кажется, даже воздух для дыхания.

– А вы так молоды… Так красивы. Жить бы да жить. Конечно, у вас нет родителей, да и денег не так чтобы много, но ведь жизнь от этого менее привлекательной не становится, верно? Но… вам перережут горло, а потом тело сожгут. Устраивать полноценные похороны – это так дорого! Куда проще закопать маленькую безымянную урну с прахом.

Я снова посмотрела на Эстея.

– Да, несколько лет назад был принят указ о безымянном захоронении казнённых преступников, – развёл он руками под плащом. – А вы не знали?

– Для чего… – хрипло сказала я, закашлялась и повторила, – для чего вы мне всё это рассказываете? Что вам от меня нужно? Кто вы?

– Тот, кому импонирует ваша душевная стойкость – вы не рыдаете, не падаете в обморок и не закатываете истерики, это хорошо. Тот, кто может сделать вам выгодное предложение. Взаимовыгодное. Я получу то, что мне нужно, а вы… вы останетесь в живых, лада Котари.

В наступившей тишине было слышно, как капли срываются с каменных стен и падают на каменный пол.

Глава 2

– И… что же вам нужно?

Человек в маске не шевелился, его молчание и бездействие были страшнее любых угроз. Не выдержав, я заговорила первой:

– Как вы только что заметили, ни денег, ни влиятельных родителей у меня нет… – а сама тут же подумала о дяде. Может быть, незнакомец рассчитывает на его деньги? Ариден Тэйл, родной брат отца, был весьма обеспеченным человеком, но… разумнее было бы просить деньги за дочь, а не за племянницу. Дядя всегда хорошо, даже очень хорошо ко мне относился, но в последнее время его почти никогда и в стране-то не было… Он даже не появился на похоронах родителей.

«Он бы помог, если бы узнал. Не пришлось бы жить в общежитии и подрабатывать после учёбы», – мелькнула грустная непрошенная мысль. Впрочем, вероятно, всё решится ещё до его возвращения.

– Я не нуждаюсь в деньгах, – со смешком произнёс Эстей. – Мне нужен союзник, умный, добровольный и заинтересованный. Точнее, союзница. Уже несколько недель я тщательно слежу за молодыми особами, попавшими в… сложное положение. Никакие деньги не могут служить гарантом верности делу, а вот страх за свою жизнь – может. И надо же, какая удача: вы. Очаровательная. Юная. Оказавшаяся на грани, в полном тупике. Невинная. Именно то, что нужно, лада Котари.

Я невольно скривилась, вспомнив унизительный лекарский осмотр при поступлении в это отвратительное место.

– Вам… – я снова не сдержала лающий кашель, – вам нужна… любовница?

– Мне?! – он глухо расхохотался в голос. – Увольте, я не настолько безнадёжен, чтобы искать себе женщину на несколько вечеров столь экзотическим и затратным способом! Кроме того, – и без того говорящий приглушённо, Эстей ещё немного понизил голос, вынуждая меня вслушиваться в каждое его слово, – знаете ли вы, что в последнее время, благодаря активному вмешательству Её Величества, благородной и праведной верладе Илессе, обесчещенные девицы двух высших сословий могут обращаться в Этический суд за освидетельствованием? Если вы знаете виновника, если факт лишения невинности будет доказан, то негодяй будет обязан жениться на вас, лада Котари. Или заплатить внушительный штраф в том случае, если он уже связан узами брака. А в случае отказа от брака развратнику грозит тюремное заключение.

– Я вас не понимаю…

– Что ж, – фигура в плаще и маске подалась ко мне. – Буду краток. У меня есть один знакомый. У него в свою очередь имеется одна крайне нужная для меня вещь. Но, к сожалению, она не продаётся, и её невозможно украсть. Я пробовал неоднократно и то, и другое. Бесполезно, поверьте мне на слово.

Голос Эстея шелестел, странным образом наполняясь силой.

– Перепробовал многое, а потом… Я стал искать слабое звено моего старого «друга», дабы убедить его передать мне эту вещь, – слово «друг» прозвучало более чем выразительно. – И нашёл. Он отчаянно не желает жениться, лада. Вероятно, это единственное, что могло бы стать достойной альтернативой нежеланию расставаться со столь нужным мне предметом.

Мне хотелось спросить, что это за предмет. Но ещё больше – какого мрака он мне-то это всё рассказывает?

– Мой «друг» отнюдь не чурается женщин, но он очень осторожен, – между тем бормотал Эстей, – и никогда не пойдёт на связь с невинной особой, которая может припереть его к стенке. С такой, как вы, моя дорогая.

– Но… тогда зачем я вам?

– Однако он может ошибиться. Вы очаровательны – я уже говорил? – более того, последняя любовница Миара была немного похожа на вас: стройная, нежная и милая, длинные каштановые волосы с рыжеватым отливом… Но они расстались уже месяц как, и новую чаровницу он пока что не завёл. Всё очень удачно складывается. Начался учебный год, мой приятель – преподаватель в закрытом учебном заведении-пансионе. Ему попросту негде в ближайшее время будет искать подходящую зазнобу, дел полно, среди его коллег и даже обслуживающего персонала нет ни одной подходящей женщины, а студентки для него табу. Впрочем, конкуренции вам среди студенток тоже нет.

– Вы хотите, чтобы он взял меня в любовницы, хотя с такой, как я, он никогда не пойдёт на связь? – уточнила я.

Сумасшедший.

Точно – сумасшедший.

Но при этом влиятельный, иначе как он смог проникнуть в камеру в таком вот виде и узнать все обстоятельства моего дела?

– Именно так. С небольшим уточнением, – хмыкнул Эстей. – Мой друг должен быть уверен, что вы для него не опасны. Уверен и очарован настолько, чтобы пустить вас в свою постель. После чего вы удивите его своей невинностью и сможете поставить перед выбором: либо брак с вами, либо… небольшой материальный подарок. Ключ.

– Ключ?

– Именно так. Просто… ключ. Он поймёт, не сомневайтесь.

Я едва удержалась от того, чтобы застонать в голос.

– Простите, верлад Эстей, но ваш гениальный план не сработает. Вы же сами сказали про отношение вашего друга к студенткам… а преподавательницей меня не возьмут в силу возраста и образования.

– Почему же не сработает? Сейчас мы обсудим все детали. Хозяина ключа зовут Миар Лестарис. В настоящий момент он совмещает должности ректора и преподавателя Закрытой Академии Зелий, Ядов и Заклятий…

– ЗАЗЯЗ, – буркнула я.

– Что?

– Ну, сокращённо – ЗАЗЯЗ. Ну, смешно. То есть, я хотела сказать, забавное выражение.

– Ах, да… Не отвлекайтесь, моя дорогая. Итак, Миар – ректор и по совместительству преподаватель Академии. Не женат, как вы уже поняли, детей нет. Тридцать шесть лет.

– Мрак! – вырвалось у меня. – Он в два раза старше меня!

– Не поминайте всуе, прошу вас. Вы предпочитаете сверстников? – любезно осведомился Эстей, словно мы были на рынке, и он выяснял мой любимый сорт клубники. – Вы же пока что не имели никакого опыта в этой сфере. Миар в отличной физической форме, здоров и полон сил. Женщины всех возрастов от него без ума. Он вас не разочарует. Вы ещё будете мне благодарны. Первый мужчина – это важно.

Ему бы в торговлю идти, с такими-то способностями к рекламе.

– Если только не убьёт за обман, – тихо сказала я. Всё происходящее казалось таким… нереальным, даже абсурдным. Наверное, мне действительно полагалось удариться в истерику, вот только с истериками у меня не сложилось с детства. Не перед кем было капризничать. Отца я почти не видела, а мама… Мама была человек в себе. Иногда мне казалось, что она и имени-то моего не помнит.

– Ну, моя дорогая… Это уже зависит от вас. Постарайтесь. Сбегите. Расплачьтесь. Давите на жалость. При лишении невинности отнюдь не звенит небесный колокол, особенно если мужчина воспламенен страстью. В конце концов, что я теряю? Возможность заполучить ключ? Что ж, буду искать другую возможность. А вот вы… вам есть что терять. Я позабочусь о том, чтобы вы не сбежали по дороге, кроме того, вы прямо сейчас напишете письмо с признанием в умышленном убийстве лада Дойера. Подождите с возмущениями, дослушайте! Мне нужны гарантии, сами понимаете, а вы не в том положении, чтобы требовать и диктовать условия. Итак. Вашим делом я займусь. Старший Дойер кое-что мне должен, так что с ним я договорюсь, ущерб Высшей школе возмещу полностью, так что вы будете официально чисты перед законом и сможете начать новую жизнь. Уже не невинную, но вполне честную. Можно подумать, эту самую невинность вы сохранили бы в тюремных камерах! Скучающие преступницы, сидящие там десятилетиями, не упустили бы такое развлечение… а в объятиях палача о такой мелочи, как девственность, и вовсе не задумываешься.

Он вдруг поднялся, подошёл ближе и склонился надо мной. Я попыталась разглядеть хотя бы глаза в складках маски – но не преуспела в этом. От него слабо пахло дымом. Сигары? Отец много курил, но его запах был другим.

– Соглашайся, девочка. Соглашайся.

– Я не хочу, – беспомощно сказала я. – Пожалуйста…

– Выбор не радует, но иметь выбор в твоих обстоятельствах само по себе подарок, – вкрадчиво произнёс Эстей.

– Если ваш друг не полный идиот, он всё поймёт, – я почти перешла на шёпот. – Вряд ли я сумею убедительно сыграть роль доступной разбитной девицы… Вряд ли я смогу его очаровать.

– Ну, моя дорогая! На обычную доступную шлюшку мой друг и не купится, он не настолько примитивно устроен и ценит себя, своё время и свои деньги. А что касается роли… Мы сделаем вам достоверную легенду. Купим приличную одежду, дорогую косметику, красивое бельё. Назначим любовника из уважаемых людей…

– Но…

– Разумеется, чисто номинально, но это будет реально существующий человек, который подтвердит ваши отношения. Официально вы расстанетесь с ним в ближайшее время после прибытия в Академию. Так что у Миара не будет основания подозревать вас.

– Я не могу поступать в этот ваш… ЗАЗЯЗ!

– Почему?!

– Это учебное заведение!

– Разумеется. Уникальное закрытое высшее учебное заведение, между прочим. Предмет мечтаний многих!

– Вот именно. Я даже по магическому минимуму в обычной Высшей школе не получала выше «удовлетворительно». Никто не поверит, что я просто так смогла поступить в этот ЗЯЗ.

– Разумеется, не смогли. Вы поступили туда через постель заместителя министра законоохранения Сурема Диоля! А что касается учёбы… красивой женщине с богатым и влиятельным любовником вряд ли захочется напрягаться. Будет указание свыше, что отчислить вас не имеют права. Слух о вашем покровителе будет запущен, никто вас не тронет. А что касается косых взглядов… потерпите. Я рассчитываю получить задуманное через пару-тройку месяцев, у вас будет время познакомиться с Миаром. Мне важнее результат, нежели скорость. Вы действительно прелестное дитя, а кроме того, явно не глупы. Это куда более ценно, чем какие-то там знания по алхимагии. Разве мужчины без ума от ходячих энциклопедий? Вовсе нет. И нет ничего очаровательнее милой дурочки… если её изображает по-настоящему умная женщина, разумеется.

Я сжала зубы. То, что предлагал мне Эстей, было абсурдным, но у меня как будто не хватало слов, чтобы донести до него эту простую мысль.

– Ваш ректор меня убьёт! – повторила я.

– Сказать по правде, меня это тоже устроит, можно будет шантажировать его судебным разбирательством, но – вряд ли. Ключ дорог ему, но не настолько нужен, как мне. Жизнь Миара устоялась и полностью его устраивает. По этой же причине я сомневаюсь, что он кинется в бега. Конечно, он будет в ярости, но в итоге выберет меньшее из зол. На тот случай, если и вы решитесь податься в бега, сообщаю – мы взяли образец вашей крови. Магический поиск по крови стоит дорого, да и специалистов немного, но вас отыщут в течение пары суток. После чего не рассчитывайте на повторное щедрое предложение и снисхождение.

– Я простая ученица высшей школы. Мне попросту негде было познакомиться с… заместителем министра! Вряд ли кто-то поверит, что мы стояли в одной очереди за овощами или…

– Хороший вопрос. Вы занимались танцами, если я не ошибаюсь? Это отлично впишется в нашу легенду. Мы придумаем вам новую биографию, новое имя. По вечерам после учёбы вы подрабатывали в «Лазурии», элитном ночном клубе для почётных гостей. Тамошние приватные танцовщицы не из дешёвых, и даже вашему официальному любовнику не зазорно было найти себе юную зайку для постельных утех. Да, на опытную шлюху вы не похожи, но оно и к лучшему. Вы не потасканная давалка, вы – милая девушка, немного отступившая от общепринятых норм в результате сложных жизненных обстоятельств.

Сам ты… зайка.

– Ваш друг искушенный немолодой мужчина. Он мной попросту не заинтересуется.

Эстей снова сел в своё изумрудное кресло. Опустился беззвучно и, можно даже сказать, грациозно. Под плащом и маской мог скрываться кто угодно: старик, женщина, Его Величество… да хоть демон из Алого мрака! Инкогнито визитёра нервировало не меньше его безумного и нелепого предложения.

– Я сделаю, что смогу. Но и вы постарайтесь. Это в ваших интересах, дорогая, повторяю. Ваша единственная неповторимая молодая жизнь. Возможно, вам кажется, что она бесконечна – многие страдают этим заблуждением в юности. Но это не так. Пожалуй, я слишком озаботился вашим благополучием, создав вам такие комфортные условия заключения… Думаю, стоит перевести вас на пару дней в общую камеру. Впрочем, нет. Вы нужны мне девственной и красивой. На пару часов.

Эстей поднялся, повернулся ко мне спиной – во всяком случае, мне так показалось – и пошёл к железной двери, с горизонтальным окошком для подносов с едой над самым полом. Замки здесь были зачарованные, разумеется.

Паника подступила к горлу моментально, как кашель.

– Нет! Подождите… не надо. Не надо!

Эстей обернулся.

– Так что же?

– Я… я принимаю ваше предложение.

Слюна скопилась в горле, но сглотнуть почему-то никак не удавалось.

– Что ж… Вы действительно умная девушка, лада Котари Тэйл. Сейчас вам принесут бумагу и ручку, пишите признание, как мы и договаривались – в умышленном убийстве лада Мертона Дойера. Убедительно и подробно. Умение врать – важное искусство. Куда более важное, чем алхимагия, я считаю.

– Зачем вам нужен этот ключ? – спросила я, не ожидая ответа, разумеется. Спросила просто для того, чтобы проверить голос после очередного приступа кашля.

Но Эстей ответил.

– Чтобы кое-что открыть, разумеется, моя дорогая. Всего вам доброго. Впрочем… последний момент. На тот случай, если вы размякнете и решите излить душу моему дорогому другу, рассказать ему или кому бы то ни было ещё о нашем небольшом соглашении…

Мне вдруг стало страшнее, чем когда Эстей описывал смертную казнь. Но я не хотела демонстрировать свою слабость.

– И что же вы сделаете? Рот мне зашьёте?

– Верно.

Я хотела было презрительно фыркнуть, но Эстей был совершенно спокоен.

– Вы, юные малоимущие бездарности, изучали магический минимум, но в Асветоре есть знатоки подлинной магии. Правда, их мало, но они есть.

– И они предпочитают скрываться под масками и плащами?

– Иногда это необходимо. А в плаще можно пронести ряд необходимых предметов, – Эстей извлёк из складок своего свободного одеяния… иголку и нить.

– Это ещё зачем?! – я вздрогнула, чувствуя предательский холодок вдоль позвоночника. – Я… я буду молчать. Я буду молчать, верлад Эстей! Верлад Эстей!

– Сейчас ты так думаешь, но позже… Тебе покажется, что я далеко, что ты свободна. Что опасность иллюзорна… – Эстей вдел нить в иголку, послюнявил палец под маской, чтобы завязать узелок. Словно по команде распахнулась дверь, в камеру вошли двое стражей и ухватили меня за руки, вдавливая в стул. Но и без этого у меня не было сил шевелиться.

Игла блестела в пальцах Эстея. Это были очень красивые, тонкие, но сильные пальцы с овальными ухоженными ногтями – я уставилась на них, как зачарованная.

– Ты никому ничего не расскажешь о нашем маленьком соглашении, девочка Котари, – почти печально произнёс человек, обладавший полной властью над моей судьбой, телом и жизнью. – Не волнуйся: внешних следов, разумеется, не останется. Не дёргайся, или будет ещё больнее.