Текст книги "Академия безмолвия (СИ)"
Автор книги: Ефимия Летова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)
Глава 35.
За неделю интенсивного сбора информации тремя безмерно мотивированными адептами через опрос свидетелей (то есть Джарда и одного крайне несловоохотливого призрака), ситуативную слежку, довольно нерезультативное чтение библиотечных изданий и еще ряда некоторых действий выяснилось следующее: во-первых, говорящий педагогический состав Академии проживает, собственно, на территории Академии, в главном корпусе на верхних этажах, тогда как второстепенный обслуживающий персонал – молчащий подобно адептам – имеет в качестве жилья небольшую пристройку сразу за целительским корпусом. Было странно, но вопрос об этом отчего-то никогда никого не интересовал, и даже Анна была несколько обескуражена. При этом сэр Джордас и леди Адриана покидали территорию Академии за неделю дважды, притом один раз вместе, сэр Алахетин и вовсе никуда не выезжал, а вот интересующий нас ректор Лаэн выбирался из Академии аж целых пять раз, точнее, пять раз мы смогли зафиксировать его выезд.
Анна, к услугам которой пришлось прибегать по полной программе в связи с неотлучной занятостью шпионского триумвирата на занятиях, всячески накручивала себе цену. После истории с кладбищем на меня она откровенно дулась, хотя, вероятно, в этой обиде были и нотки зависти – как же, еще одно авторитетное лицо в ее дохлом зверинце. Так что Габу пришлось отдуваться по полной, что не приводило в восторг ни его, ни меня. И несмотря на то, что я однозначно решила не бегать за Габриэлем Фоксом, который то лезет с поцелуями ("Ой, не льсти себе, вообще один пьяный поцелуй не считается"), то наоборот, шарахается, как от чумной, да что там не бегать – даже не смотреть в его сторону! – видеть заигрывания призрачной...девки было просто невыносимо! Не удивлюсь, если в качестве платы за дежурство у ворот во время занятий Анна потребовала беспрепятственный вход к Габу в душ или чего-нибудь похлеще... Можно подумать, у нее вообще были какие-то дела, от которых мы ее оторвали.
"Не выдумывай!"
"Тебя не спросили, предатель"
Последняя из пяти отлучек сэра Франца Лаэна пришлась на мое "дежурство", ради которого я пожертвовала ужином. Сливаясь со стволом, я всматривалась в темный силуэт ректора в теплом зимнем плаще с меховой опушкой и старомодной шляпе, из-под которой свободно свисали длинные распущенные седые волосы. Куда бы он не направлялся, маскироваться ректор явно не намеревался. В тыквенном свете фонаря можно было хорошо разглядеть его лицо, уставшее, какое-то оплывшее, словно из мягкого воска. Интересно, от чего он устает? По мне так в Академии его не слышно и не видно...
Сэру Лаэну подали экипаж – удобный, легкий, одноместный, отнбдь не похожий на громоздкий спальник, в котором мы с Габом выбрались как-то в город. Никаких вместительных ящиков на нем не наблюдалось, а жаль.
Что ж, ректор благополучно отчалил, мальчишки ужинали, а я уныло повернула обратно. Нет, таким образом мы явно ничего не узнаем, впрочем...
***
"Да вы сдурели! – громко возмущался внутренний голос, к сожалению, у меня не было возможности ни заставить его замолчать, ни разделить свое раздражение с парнями. – Это маг, это ректор магической Академии, тебя поймают и отчислят! Мало тебе было гонки от зомби?"
"Ну, помоги, чтобы не поймали, – вяло отвечала я. – И не надо гнать, что ты знаешь не больше, чем я".
Габриэль скептически взглянул на себя в зеркало и откинул волосы на спину, видимо, прикидывая, в каком именно виде он будет казаться серьезнее. Ларс, взмыленный, запыхавшийся, заглянул в комнату.
– Он у себя. Айда, ребят.
– Один?
– Ну, таких подробностей я не знаю, вроде ректор у нас один... Пойдемте, а то ни одного ректора не застанем.
Мы вышли из общежития и рванули к главному корпусу.
***
Витая лестница из черного дерева отчего-то казалась бесконечной, хотя на свой этаж мы поднимались бегом по десять раз на дню, едва ли замечая это. Кабинет ректора с таким же арочным проемом вместо двери находился в самом конце тихой пустынной галереи на четвертом этаже главного корпуса. Рядом с ним находился еще один арочным кабинет, совершенно пустой – зачем им вообще столько кабинетов? В глубине небольших комнат виднелись закрывающиеся на ключ двери в какое-то внутреннее помещение.
Именно его мы и выбрали в качестве промежуточного пункта сбора информации о ректоре.
В плане были существенные прорехи, например, для проникновения в кабинет следовало выманить оттуда сидевшего в нем ректора под каким-то благовидным предлогом, желательно не ведущим к отчислению. Наличие ректора было обязательным условием, так как только в этом случае был минимальный шанс, что внутренняя дверь окажется открытой. Далее следовало осмотреться и каким-то образом выбраться.
"Сдурели", – печально констатировал внутренний голос.
Я оглядела коридор. Лучше всего было прятаться за длинными, до земли свисающими темными занавесями, окно расположено в двух шагах от арочного проема, и ректор, выходя из кабинета, вероятно, повернется к нему спиной. Но чтобы добраться до окна нужно было пройти прямо перед кабинетом...опасно. И я зашла в соседний, пустой и темный, завернула за угол.
Академия безмолвия, она же безумия, запросто могла называться и Академией безлюдия. Даже в нашей хуторской школе по коридорам постоянно сновал какой-то народ, а у главы была пара помощников. Правда, даром никто не владел...любопытно, сэр Лаэн и сэр Алахетин сами выполняют всю эту мелкую работу? Ну, там, открывают новые чернила, приносят, относят и раскладывают бумаги, и прочее... Или, может, за закрытой сидит еще какой-нибудь трудолюбивый зомби?
Способ, которым ректора выманивали из кабинета, целиком был на совести Габа и Ларса, меня посвящать в него парни не стали, и, честно сказать, я сильно сомневалась в их фантазии. Но – не прошло и нескольких минут, как я услышала торопливые шаги и голос -достаточно спокойный, не агрессивный голос ректора, постепенно удаляющийся – от волнения слов я не разобрала, собралась, и тихо проскользнула в приемную святая святых.
Кабинет ректора мало чем отличался от кабинета проректора, в котором я побывала в самый первый свой день в Академии – небольшое помещение, стол, правда, был один, очень внушительный, из благородного темного дерева, совершенно пустой, если не считать пары листов чистой бумаги и красивой каменной чернильцы. Внушительный деревянный стул с высокой спинкой...справа от стула действительно находилась небольшая закрытая дверь, практически незаметная, выкрашенная в цвет стены, словно бы вырезанная из нее, правда, довольно-таки неаккуратно – внизу виднелась щель, почти в два пальца шириной. Рассматривать детали интерьера было некогда, на какой период времени ребята смогут занять сэра Лаэна я не знала, а потому спешно дернула дверь за узкую неприметную ручку.
Дверь не поддалась. Едва не застонав от отчаяния, я прижалась глазом к неприметной замочной скважине под ручкой, попыталась ткнуть туда пальцем – скважина была закрыта, очевидно, ключ торчал в замке...изнутри? Как такое может быть? Неужели так кто-то есть? Не особо отдавая отчет в собственных действиях, я нерешительно постучала в дверь, один раз, потом еще и еще. За дверью царила абсолютная тишина – ни шагов, ни шорохов.
"По голове себе постучи. Будет такой красивый звонкий звук”
Я торопливо схватила со стола бумажный лист и чистое острое перо. Просунула лист в щель под дверью и ткнула пером в скважину. Ключ глухо стукнулся об пол – но никаких других звуков более не раздалось. Я быстро вытянула бумагу – ключ лежал на ней, не золотой, но из какого-то другого желтого металла, тяжелый, блестящий.
"Явпечатлен. Такие таланты взломщика"
"Дау нас на хуторе каждый знал, как это делается"
"Почему телекинезом не воспользовалась?"
"И так сойдет "
Ключ повернулся легко и бесшумно. В открывшемся темном пространстве царила абсолютная тишина.
Пламя на кончиках пальцев озарило комнату – чуть больше кабинета, с небольшим квадратным окном под полком, без занавесок, но с темно-синим непрозрачным стеклом. Беглый взгляд позволял увидеть узкую одноместную кровать, почти такую же, как в студенческих помещениях, небрежно скомканное шерстяное одеяло. Темный ковер на полу. Одна из стен полностью занята стеллажами с книгами – темными, толстыми, старыми. Ничего лишнего, ничего личного. Проем, закрытый плотной занавеской скрывал поистине солдатскую в своей аскетичности уборную. Размытая черная рогатая тень, поначалу испугавшая меня до ужаса, оказалась заваленно одеждой вешалкой -совершенно одинаковые черные плащи, пара мужских шляп... нет, запертое изнутри загадочным образом помещение не проливало свет ни на какие тайны седовласого ректора. Просто небольшое убежище, вполне уместное для загруженного работой человека.
Я повернула ключ, запираясь изнутри, вызвав тем самым массу недовольных комментариев со стороны внутреннего голоса, но совершенно их проигнориров. Обошла комнату раз, другой, отодвинула край ковра. Сдвинула тяжеленную вешалку, чуть не рухнув вместе с ней. Преодолевая внутреннее сопротивление, опустилась на корточки и заглянула под кровать.
Можно было завершать разведывательные операцию, но я медлила, очень уж жаль было уходить ни с чем. Прошлась вдоль полок, вытащила наугад пару книг – научные труды по магии, ничего примечательного. Села на кровать, оказавшуюся жесткой и неудобной, пошарила рукой под подушкой – ничего. Подняла голову – и обомлела. Прямо над кроватью, на полотке был нарисован огромный, в человеческий рост, портрет ребенка.
Странная оптическая иллюзия – с других точек комнаты изображение видно не было. Мальчику было лет пять на вид, приятное, совершенно обычное детское лицо, пухлые щеки, тёмные чуть вьющиеся волосы. Пожалуй, не по-детски серьёзные глаза – но это могла быть причуда художника, а не отражение характера малыша.
Кто это? Франц Лаэн в детстве? Ну, все может быть, но скорее, конечно, сын, на худой конец – брат. Странная блажь – смотреть на него вот так, лежа в одиночестве на кровати. Отчего бы не заказать раму и не повесить портрет в кабинете?
Легкий металлический щелчок заставил меня проскочить и метнуться к рогатой вешалке, прижаться к ее острову, словно обезьяне. Пыльная ткань плаща у лица вызывала непреодолимое желание чихнуть, но ужас, который я испытала в тот момент не давал мне пошевелиться, кажется, я даже вдохнуть не могла. Ключ поворачивался в замке сам собой, потом дверь открылась, пропуская ректора Академии Безмолвия Франца Лаэна внутрь.
***
"Чем займёмся после отчисления?"
"Заткнись"
Ректор накинул на вешалку плащ, я замерла, зажмурившись. Потом он прошёл, очевидно, в уборную, зашумела вода. Можно было попробовать сбежать сейчас, но я отчего-то не решилась – зайдя, ректор снова запер дверь на ключ, дался же он ему... Возможно, сейчас он вымоет руки и уйдет?
Однако ректор никуда не уходил. Он зажег небольшой настенный светильник, достал какую-то книгу с верхней полки и лег на свою узкую койку, прямо под портретом не в меру серьезного ребенка.
Меня разобрала злость. Ты тут главный или кто?! Между прочим, сейчас разгар рабочего дня, а ты валяешься на кровати как ни в чем не бывало... Пошел бы, проверил, кто чем занимается. Сэр Джордас, например, иногда совсем с ума сходит, посылает адептов красть у зомби библиотечные книги...
Минуты шли мучительно, медленно, каждая за десять. Сэр Франц неторопливо перелистывал страницы, их шелест резал по нервам, и когда я уже мысленно истекла кровью, он, наконец-то захлопнул книгу с оглушительным хлопком. Надежда металась внутри, норовя выплеснуться пламенем, но ректор продолжал сидеть неподвижно. А потом он...запел.
Тихо, на удивление мелодичным низким голосом, не очень отчетливо, как напевают себе под нос, не стараясь произвести на кого-либо впечатление. Я плохо разбирала слова, но мелодия была спокойная, печальная, медленная...колыбельная? Я сосредоточилась на тексте, прислушиваясь изо всех сил.
Баиньки, баиньки
Прискакали заиньки,
Сели к Луку на кровать,
Стали зайки лопотать:
Засыпайте, ручки,
Засыпайте, ножки,
Дремлют в норках мышки,
Спят в тарелках ложки,
Завтра утром солнце
Лукаса разбудит,
Постучит в окошко,
Самым теплым будет...
...Я слушала, и почему-то эти простые детские слова отдавались болью и тревогой в душе. По чуть-чуть зубами отодвинула в сторону рукав бурого драпового пальто – совсем не "академического", обычного, – и отчетливо увидела ректора.
Он не лежал, а сидел на кровати, с закрытой книгой на коленях, уставившись в потолок, с какой-то безумной, искривившей рот неестественно широкой улыбкой. Слезы бежали по его лицу, затекая в рот и уши, а он все сидел, то мурлыкая песенку по десятому кругу, то
просто улыбаясь, раскачиваясь туда-сюда, как старый усталый маятник. Длинные белые волосы разметались по спине.
Только вечность спустя мой невольный тюремщик встал, я не успела даже моргнуть -словно легкая рябь прошла по его лицу, сметая слезы, припухлости и покраснения морщинистой кожи. Теперь сэр Лаэн выглядел идеально и ничто не могло навести постороннего на мысль о том, что ректор недавно позволял себе лить слезы.
***
Я едва досчитала до десяти после ухода ректора. Ключ провернулся в замке телекинезом. Дождалась, когда в кабинете погаснет свет – о чем мне любезно донесла поддверная щелка, вдохнула, выдохнула – и вывалилась из комнаты с портретом. Воздух снаружи показался вкуснейшим, свежайшим, просто невероятным, так бы стояла бы и дышала.
"Тебе, вообще-то, надо закрыть дверь "
"Вообще-то я помню. Но как? Мой телекинетический уровень не настолько...ммм...высок"
"Пробуй. Пробуй, кому говорю!"
И я попробовала. Двигать невидимый глазу объект оказалось невероятно трудно, хотя, по большому счету, разницы никакой не должно было быть. Я взмокла, волосы прилипли ко лбу, а время, доселе тянувшееся демонически медленно. внезапно полетело, как пнутый орком круглый камень с отвесной скалы. Итогом моего труда помимо подрагивающих рук и черных мошек в глазах стал попавший в скважину с обратной стороны ключ.
"Дура, – радостно констатировал внутренний голос. – Дверь-то еще не заперта, могла просто вставить ключ и закрыть ее"
...Вам никогда не хотелось оторвать собственную голову?
Это был предел моих возможностей. Я с досадой стукнулась головой об дверь и услышала глухой стук. Злосчастный ключ опять выпал.
"Ладно, горе мое. Давай помогу. В смысле, всё ты можешь, просто понаставила себе внутренних барьеров"
"Но..."
"Давай сначала сделаем, а потом ты все скажешь?"
"Как сделаем?"
"Просто закрой глаза и подумай о чем-нибудь другом. Вспомни...ну, какразноглазик тебя..."
"Заткнись "
Но я, конечно, вспомнила – и жаркая волна стыда, злости и какого-то непонятного возбуждения прошла по телу, на какой-то миг я совершенно забыла о ректоре и злосчастном ключе, а потом...потом я испытала странное ощущение мгновенной потери контроля над собственным телом. Словно паралич, коснувшийся всего, кроме глаз, и не было больше ничего моего – ни дыхания, ни усталости, ни моргания ресниц, только взгляд, который отстраненно отметил уверенно приподнявшиеся руки с тонкими пальцами и синеватой венкой на запястье, уверенный и абсолютно не знакомый мне пасс этих самых рук...и вдруг сознание будто бы рухнуло вниз, ударившись о стенки моментально занывшей головы.
"Уходим, уходим, не спи", – шипел внутренний голос. Я дернула дверь – рука все еще казалась чужой, искусственной. Дверь была заперта.
Глава 36.
Я выскочила из главного корпуса, практически никого не встретив по дороге, и -остолбенела. Прямо в нескольких шагах от входа красовался громадный гладкий серебристый шар, почти мне по плечо диаметром.
" Толку-то от всей твоей магии, если убивать взглядом ты все равно не умеешь?"
Я достала из кармана маленькую сферу пятой стихии. Сравнила. Ковырнула блестящий шар за бок – кусок отделился от него легко, а место отлома моментально срослось. Прилепила тут же округлившуюся сферу обратно – и она втянулась, стала частью целого. Оригинально.
– Интересно, как вы смогли собрать – сколько вы там собрали человек для ритуала? – пару часов до разговорного часа я едва выдержала.
– Вместе с нами – шестнадцать, – Ларс с отеческой гордостью посмотрел на маленькую сферу в своей руке. – Еще двое тоже хотели поучаствовать, но надо было равное количество представителей всех стихий.
– Одним словом, вы всем все позорно разболтали.
– Вовсе нет, – возразил Ларс. – Рассказали про эксперимент и предложили поучаствовать. Потом позвали ректора полюбоваться и рассказать нам, что это такое. В восторге он отчего-то не был, но довольно долго, хотя и малоинформативно занудствовал, что от него и требовалось. Свойства "пятой стихии" исследованы мало. Предлагал заняться этим на втором курсе. Сначала требовал убрать сферу с глаз долой, но мы упросили оставить. Этакий символ дружбы, студенческого братства, родства факультетов и все такое. По-моему, здорово получилось. Габ молодец, провёл такой непростой ритуал.
Габ в разговоре участия не принимал. Его отстраненность раздражала меня все больше и больше, и это раздражение требовало какого-то выхода.
– А что у тебя? Нашел жуткие трупы и ужасные секреты?
– Только один, секрет, а не труп, и он не особо ужасный. В одиночестве наш таинственный сэр Франц медитирует под портретом мальчика лет пяти, плачет и поёт ему колыбельные.
Мы помолчали.
– Сын? – спросил Ларс.
– Сын, брат или может даже внук, – я вдруг подумала, что для такого маленького ребёнка наш ректор довольно староват.
– Может быть, все просто. Ребенок умер, сэр Франц его хоронил, а зелье нужно ему по работе. Научная работа.
Мы снова помолчали.
– И все равно, я хотел бы знать наверняка. Похороны были странные. В целительской лавке он вел себя более чем странно. И если речь шла о резусцитации... Кстати, сэр Джордас сказал мне, что этот обряд проводят на факультете жизни.
Неожиданно Габ поднял голову:
– Сэр Джордас, похоже, весьма благоволит к тебе, Джеймс?
– Ну-у... – в отношении главы нашего факультета никакого цельного мнения у меня не сложилось. Благоволит или ему от меня что-то надо? Но Габ ждал ответа и в глубине его зелёного глаза притаилось ехидство
– Не то что бы благоволит, просто отмечает родство наших...гм...стихий, – я внезапно разозлилась на Габа еще больше. – А при чем тут сэр Элфант?
– Пользуясь хорошим расположением, можно задать ему пару вопросов.
– Он существенно моложе ректора...
– Но похороны состоялись совсем недавно.
– Я спрошу, но, думаю, вряд ли получу ответ. Странно, но похоже, что ни у кого из преподавателей нет семей.
– Почему? – Ларс удивлённо посмотрел на меня.
– Но они же живут тут практически безвылазно! Даже в воскресенье кто-нибудь непременно мозолит глаза... Что это за семья, если ее видишь двадцать четыре дня в году?!
– Но какие-то отлучки они все же предпринимают... моряки и военные свои семьи порой и реже видят.
– Это просто преподаватели, а не военные!
– Уверен? – резко развернулся Габ. Голубой глаз моргнул с жалостью, а зелёный свернул, словно какая-то изумрудная ледышка. – Нас вот уже четыре месяца ежедневно муштруют как лучших бойцов королевской армии. При этом мы молчим как королевские шпионы в тылу врага. Нас учат владеть всеми стихиями одновременно, как элитных магов-боевиков, при этом магов, которые через пару лет смогут поднимать мёртвых и допрашивать их, и не только. Королевская казна платит за наше обучение, что обязывает нас пройти отработку там, где нам скажут...и при этом у нас минимум информации. Чем не военные?!
Я открыла рот – и закрыла. Ларс тоже смотрел на Габриэля с нечитаемым выражением на лице.
– Давайте разбираться со всем постепенно, – наконец сказала я. – Сначала информация про Лукаса Лаэна, потом – более глобальные темы.
– Про кого? – переспросил Ларс.
– Сэр Лаэн упомянул это имя в своей...песенке. Я думаю, это может быть именем того самого мальчика.
– Ну, уже что-то, – решительно поднялся Ларс.
...Шар из загадочной "пятой стихии" убирать не стали, только слегка откатили в сторону. Адепты иногда развлекались, отщипывая от него кусочки, мигом принимавшие сферическую форму, а потом возвращая их обратно и наблюдая, как они втягиваются внутрь, снова становясь неотъемлемой частью целого.
***
"Что между вами с Габом творится?" – Ларс осторожно присел на краешек кровати и протянул лист и перо. Кровать протестующе скрипнула.
"Еще и ты будешь занудствовать?!" – я возмутилась и поставила восклицательный знак после вопросительного.
"Еще и...а кто мог занудствовать, кроме меня?"
Я прикусила губу и решительно села, подтянув ноги к груди. Рассказывать о внутреннем голосе я не собиралась ни при каких обстоятельствах– мое маленькое и порой очень полезное безумие должно было остаться только моей персональной тайной.
"Зануд у нас хватает. Между нами не происходит ничего. Что ты хотел?"
"Может, сбежим?"
Я поперхнулась.
"Куда? От кого? Зачем?"
"Отсюда. Куда -не знаю. Домой. Придумаем, что нас отчислили, например, за неуспеваемость. Мой отец точно ничего проверять не будет, да и твой тоже"
"Но почему?"
"Не хочу быть убийцей на королевской службе. Лучше кузнецом"
Я смотрела в темные глаза Ларса, поблескивающие в свете луны, настырно зависшей напротив нашего окна, и вдруг подумала, что несмотря на то, сколько лет знаю его, я не имею ни малейшего понятия о его мечтах и страхах. И я не стала ничего писать ему в ответ, просто пожала плечами и погладила руку – широкую, сильную, надежную. Ларс сидел на моей кровати неподвижно еще несколько минут, прежде чем уйти, то ли думая о чем-то своем, то ли чего-то от меня ожидая...ответа? Еще ли чего-то? Не знаю.
