Текст книги "Черный скрипач (СИ)"
Автор книги: Эдвина Лю
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)
Некромант кашлянул. Удивившись, с чего ему вдруг становиться таким деликатным, Чезаре спросил:
– Ну что, Сарвен Дард, маг ложи Смерти? Вижу, тебе уже лучше?
Глядя на осунувшееся лицо и красные, воспалённые веки, нельзя было утверждать это с такой уж уверенностью. Но некромант кивнул.
– Иди возьми себе хлеба и проваливай отсюда, – сказал ему Дэнни. – Не подвергай нас опасности.
– Я отвёл от вас погоню, – вдруг решительно возразил Дард. Он расправил узкие плечи и сложил руки на груди.
– Зато навёл на себя другую, – отрезал Дэн. – Ты нам не нужен.
– Нужен, – сказал Чезаре, вспомнив расколовшуюся на мелкие осколки стеклянную собачку. Будь что будет, а ещё одной смерти он допустить не может. Даже если это никому не нужный щуплый некромант, трусливый и забитый.
– Итак, я объявляю перемирие, Дэнни. Идея объединения Тёмных и Светлых магов не нова. У нас с тобой есть общий враг, и я предлагаю устранить его. Завтра утром я отправлю сына к его бабке и деду и позову Линлор… мою жену. Итого нас будет уже пятеро. Я найду ещё нескольких человек, и мы отправимся в Рахмаш. Не думаю, чтобы возникли какие-то трудности с тем, чтобы забрать оттуда одного курсанта, но на всякий случай… на всякий случай надо позвать человека три-четыре на подмогу. И неплохо, если у нас будет некромант, тем более, что я давно хотел позвать его к себе консультантом.
При этих словах Дард ещё приосанился и даже как будто немного повеселел.
– Он же убийца, – слабо возразил Дэнни, но Чезаре выразительно на него посмотрел.
– Да тебя самого земля не примет, – буркнул Дард. – У меня была аффектация, а про тебя говорили, что ты убивал с расчётом.
С этими словами Дард развернулся и ушёл к Швее на кухню. Чезаре понял, что тоже проголодался, но не двинулся с места.
Как и Дэн. Тот сидел всё так же понурившись.
– Я шёл сюда, чтобы убить тебя, и думал, что Тэллин мёртв. И вдруг всё меняется, – пробормотал он. – Тэллин, оказывается вполне жив, а ты…
– Дэн, я ошибся в тебе и раскаиваюсь в этом. А ты ошибался во мне.
– Но не раскаиваюсь! – вскинулся Дэнни. – В конце концов, ты всё это время был на свободе!
Чезаре налил вина себе и Дэнни. Всё-таки надо достать из сумки хотя бы дорожный табак, за неимением лучшего.
– Я не был свободен. Я был повержен и раздавлен.
Но Дэн молча выпил вино и вышел из гостиной.
Чезаре отыскал «дорожный» табак, набил трубку и жадно затянулся, не чувствуя аромата. Боль в груди и голове, почти пропавшая, разгоралась, как будто на тёплые угли, скрытые золой, бросили сухого хвороста. Быстро и жарко.
***
Дэн вышел в кухню, ожидая увидеть там Швею с сыном Чезаре на руках и совсем позабыв о Дарде. Некроманта в его планах не существовало. Поэтому он неприятно удивился, когда увидел ребёнка на коленях Дарда, сидящего боком к двери, а Швею – накладывающей ему в тарелку какой-то снеди. На подоконнике стояла распахнутая седельная сумка – видимо, принадлежащая Чезаре. Жена хозяйничала на кухне так, словно это был её родной дом, а не заброшенная квартира Роза. И вся картина выглядела очень… семейной и тёплой. Самое мерзкое, некромант улыбался Швее, а она улыбалась ему. Терри дёргал Дарда за куцую тощеватую бородку и смеялся. Дард неуверенно, неумело засмеялся в ответ, но потом спустил ребёнка на пол и велел идти к отцу. Швея отвернулась к плите, и Дэн заметил, как некромант смотрит на неё, когда она не видит. Его лицо, повёрнутое в профиль, казалось выточенным из камня, а глаза светились не хуже свечей.
Давно ли он смотрит на неё так? Все посещения крепости Моро Упырьком теперь словно предстали перед Дэнни в ином свете. Спину ломит? Руку камнем зашиб? Ногу лопатой поранил? Мыслимое ли дело – отлучаться с тюремного кладбища чуть ли не каждый месяц ради того, чтобы ехать к нему и Швее просто для того, чтобы «Утешитель» взглянул на его грязные конечности? С больной спиной тащиться три дня верхом на лошади в поселение Моро, вместо того, чтобы лежать и греть болячки? Да нет же, дурак, он приходил раз за разом, чтобы посмотреть на Швею долгим волчьим взглядом, в котором двумя свечами горела неизбывная тоска. Тоска и зависть. Вот как сейчас.
Дэн почувствовал себя так, словно подглядел за неприличной сценой – кровь прилила к лицу, обдавая жаром, глаза застила нехорошая пелена. Но тут Швея заметила его, стоящего в дверях, и заулыбалась пуще прежнего.
– У эна Роза с собой было полно еды, – сказала она смущённо. – Я подумала, он ведь не будет против…
– Почему ты до сих пор не ушёл, друг трупарь? – спросил Дэн, стараясь совладать с комом, вставшим ему поперёк горла. – Я велел тебе убираться.
Некромант встал и неуверенно покосился на Швею.
– Эн Роз сказал, что его дом защищён от…
– Уходи.
– Дэн, – Швея поставила на стол чистую тарелку и спрятала руки в складках юбки. – Не надо. Я не позволю тебе выгнать его, пока он…
– Не позволишь? – сказал Дэн угрюмо. Он подумал, что должен бы чувствовать что-то иное, чем глухое раздражение и повёрнутую внутрь тупую боль. Эта боль, призванная ранить других, давила на сердце так, что впору было завыть. – Отчего же? Мы вернули ему долг.
– Не было никакого долга, Дэнни, – сказала Швея и подошла к нему с объятиями. Дэн отодвинулся в сторону. – Нет у нас долгов, а есть совесть. И совесть не даёт мне отпустить Сарвена, когда его, быть может, прямо за дверью подстерегают ловцы.
Некромант потихоньку встал и бочком-бочком двинулся прочь. Дэн преградил ему путь рукой. Схватил за шиворот – разница в росте позволила сделать это без труда. И вернул обратно на стул.
– Сиди, друг трупарь, – сказал он. – Пока я тебе разрешаю.
– Это не твой дом, – буркнул Дард. – Тебе самому тут… разрешают.
Дэн не удержался – замахнулся на него в надежде, что боль Дарда позволит ему заглушить собственную. Тот ощерился и перехватил руку скрипача. Встал со стула и посмотрел на Дэна снизу вверх.
– Поверь мне, друг палач, – сказал он, и его глаза опасно засветились желтоватым светом, словно звериные. – Не все проблемы можно решить убийством. Ты бы должен это понимать, но почему-то не понимаешь.
– Я не собирался тебя убивать, – Дэн отдёрнул руку и развернулся, чтобы уйти прочь отсюда.
Весь мир сейчас виделся ему в чёрном цвете. Он тонул в ночи и в одиночестве. Это, верно, куратор Поллок виноват со своими гнусными опытами. Жить бы, радоваться тому, что есть Швея и дом – пусть в крепости, из которой не выйдешь, но ведь дом! Ан нет, и дом, и жена оказались ненастоящими. Как она посмела защищать Дарда, спасать Дарда, улыбаться Дарду? А он, как смеет он смотреть на неё такими глазами?!
Дард встал, старательно обогнул Дэна и вышел из кухни. Не обернулся даже, когда Швея пожелала ему добрых снов.
***
Забирая у Швеи заснувшего Терри, Чезаре шёпотом спросил:
– Что с Дардом? Отчего Дэн так зол на него?
– Сарвен подробно не рассказывал, но он убил человека. За нами шёл какой-то ловец… Сарвен говорит, что убил его и спас этим нас, – тоже шёпотом объяснила Швея.
Чезаре покачал головой. Ловцы обычно не гоняются поодиночке за опасными магами. А Дэнни был опасен. Или Дард никого на самом деле не убивал, или же ловцов оказалось больше – поэтому некромант и лежал пластом после пережитого. Однако, глядя на невысокого и худого мага ложи Смерти, сложно предположить, что тот вообще кого-то способен уложить. Вспомнить хотя бы, как яростно Дард не желал участвовать в убийстве и воскрешении Дэна три года назад… Скорее уж, вышло так: кто-то напал на некроманта, а тот с перепугу неумело начал отбиваться и получил серьёзный ментальный удар от какого-то Светлого. Возможно он ранил этого Светлого и счёл его мёртвым, а может статься, просто решил похвастаться Дэну и Швее.
Хотя в таком состоянии, в каком был Дард всего-то час назад, не до хвастовства.
Надо поговорить с ним.
– Ложись спать, девочка, – сказал он. – Добрых снов, Дэнни.
Дэн сидел на подоконнике, сжимая обеими руками горячую кружку с чаем. Поразительно, но Чезаре никак не мог диагностировать состояние ученика. Его чувства словно не шли наружу. Вспоминая всё, что ему удалось узнать о Воспитательном отделении Тартуты, он пришёл к выводу, что это результат гнусных опытов кураторов. Они сделали так, что чувства, которые испытывает Дэн, не находят выхода и жгут его, жрут изнутри, выгрызают страшные дыры, причиняя ему мучения. Вот почему чужая боль доставляет ему удовольствие – она не причиняет боли Дэну, а может быть даже в какой-то мере помогает восстановить силы, успокоиться, достичь хоть какого-то равновесия. Дэнни тяжело болен. Его надо спасать и лечить, а не устраивать с ним разборки и поединки. Сжигающая его жажда мести сегодня немного утихомирилась после того, как Дэн поговорил с Чезаре, но вспыхнула вновь, когда они решили идти искать Тэллина. Тут Чезаре еле слышно вздохнул. В его собственные планы входила поимка живого и невредимого Кора Тэллина и выдача его королю как виновника смерти юной королевы Карин. Но Дэн – тот вряд ли желает подобного исхода. Дэн изменился. С этим уже вряд ли что-то сделаешь: он стал по-настоящему жестоким. Теперь, убив человека мучительной и страшной смертью, он не станет делать отчаянные глаза и кричать: «Я не хотел!» – теперь он будет убивать осознанно и холодно.
Чезаре уложил Терри в комнате Дэнни, долго сидел рядом с ребёнком, глядя в темноте на его лицо – оно словно слегка светилось. Правильное ли решение он сегодня принял? Отправиться на поиски Кора Тэллина в столь сомнительной компании, как некромант и беглый маг ложи Боли, да ещё тащить с собой Линлор и маленькую нежную Швею? Линлор хотя бы боец, проходит выучку в Комитете, ей можно доверить свою жизнь, а Швея?
И ещё Дард… заявить бы в Комитет да сдать его, а не брать в команду...
Сарвен Дард, кстати, уже спал на полу в гостиной, подложив под ухо подушку с дивана и укрывшись покрывалом в серо-жёлтую клетку. Чезаре увидел это, когда вышел, тихо ступая, из бывшей комнаты Дэнни. Что за человек… у него не хватает смелости даже на то, чтобы спать на диване. Разве мог такой убить кого-то? Невозможно.
Чезаре заглянул в кухню – там было пусто. Дэн и Швея ушли в одну из спален. Просто удивительно, как это они смогли сойтись – такая светлая, удивительно безмятежная, словно погожий майский день, девушка и резкий, нервный, злой Дэнни. Или она увидела в нём того, прежнего Дэнни, чуткого музыканта и славного, хоть и своевольного, немного застенчивого и всё-таки очень упрямого мальчика?
Закурив «дорожный» табак, Чезаре вспомнил, что хотел позвать Линлор и взглянул на часы. Наверно, лучше сделать это с утра, сейчас очень поздно. Наверняка жена уже легла спать. Чем ей ещё заняться в доме одной? Да, к Линлор он обратится с утра. И заодно попросит забрать из дома все его трубки и табакерки, в новом трёхэтажном ящичке, который Чезаре получил от тестя в подарок на прошлый праздник Долгого сна.
Часть 10. Музыка и смерть
На всякий случай маленький отряд под предводительством Чезаре Роза перенёсся не к воротам форта, а к соседней с ним площадке для переноса. Она оказалась в двух прогонах от Рахмаша, в посёлке под названием Балмени, откуда полдня пути до форта.
Из-за этого Дэн злился на Чезаре, в нетерпении подгонявшего всех и каждого в отдельности. Сначала они потратили ночь впустую – просто спали! Потом Чезаре отвозил ребёнка к родителям жены, пока его Линлор ещё целых полдня улаживала своё грядущее отсутствие на службе. Это время, совершенно ничем не занятое, Швея, Дэн и Дард провели в квартире Роза, словно заложники, потому что довольно скоро выяснилось, что на след некроманта всё-таки вышли местные ловцы, и они ошивались возле дома. Из-за этого они трое перессорились и к моменту приезда Роза и его жены расселись по разным комнатам, не разговаривая друг с другом. Одно хорошо: у Дэна нашлось в конце концов время натянуть струны на скрипку. И смычок наканифолил. Но так и не смог начать играть, только настроил и положил обратно в футляр.
В посёлке Балмени Чезаре купил девять лошадей – для них и четверых ловцов, которых привела Линлор. Это Дэна тоже привело в раздражение: он считал, что в Рахмаш надо явиться тайно, а не так, как это запланировал Чезаре: чуть ли не с официальным визитом.
– Двое, ну ладно – трое, считая трупаря, – горячился Дэн, – потихоньку пролезаем туда, находим Сола и уходим. Зачем туда идти всем, тем более – тащить туда женщин?
– Ты предлагаешь действовать разбоем, – говорил Чезаре спокойно, – тогда как я просто хочу сделать всё мирно. Никого не подвергая никакой опасности. Просто просим начальника привести к нам Тэллина поговорить, подчиняем его и уводим.
Дэн вскипел:
– И что дальше?
Чезаре отмалчивался. И Дэн понимал, почему: Светлые, они с Тэллином оба – Светлые. Чезаре незачем убивать бывшего камергера, хотя тот сломал ему жизнь. Тэллина ждут арест и тюрьма, но тюрьма не такая, как Тартута, особенно, если докажут, что в теле некроманта находится именно Кор Тэллин – аристократ, маг Ордена Отражений. Его не будут истязать, его даже не казнят – потому что фактически его уже казнили.
– А дальше ты его поубиваешь немножко, а я пооживляю, – предложил Дард, когда разговор зашёл на третий круг. – А потом пускай его Светлые в тюрьму сажают. Какая им разница – жив-курилку охранять или по-настоящему живого?
– Помалкивай, трупарь, – грубо ответил Дэн. – Почему ты за нами тащишься? Что тебе от нас надо?
– Он тащится за нами, потому что я так хочу, – ответил Чезаре. И проснувшиеся в его голосе прежние самодовольные нотки заставили Дэна зарычать от ярости.
Если бы не Линлор, которая подъехала к нему поближе и положила узкую крепкую ладошку на его руку, он бы, пожалуй, задохнулся от нахлынувших эмоций.
– Попробуй не злиться, – сказала она. – Твои эмоции не выходят вовне, но ты неправильно с ними поступаешь. Ты делаешь как все Тёмные – растишь, преумножаешь эмоцию, развиваешь её. Попробуй или преобразовать её, или разделить, раз уж не можешь выпустить злость наружу. А если уж не получается, то постарайся не распалять себя, не усиливать эмоционального фона. Иначе рано или поздно взорвёшься.
Дэн отдёрнул руку и нагнал Швею, уехавшую сильно вперёд, потому что её огорчало, что муж всё время злится.
– Оставьте его, – услышал он голос Роза за спиной.
И голоса ловцов, тихо обсуждавших «этого Тёмного» тоже услышал.
– Не могу, – сказала Линлор. – Понимаешь, нам надо быть одним отрядом, а не так… все поврозь.
– Когда будет надо, – ответил Чезаре, – мы будем одним отрядом.
Дэн, слыша это, только фыркнул. Не нужен им никакой отряд, и вся эта затея теперь виделась ему ужасно неудачной. Он даже вписал в две бирки координаты крепости Моро, для себя и для Швеи.
И в этот день они тоже не попали в форт – подъехали, когда уже стемнело, решили, что переночуют на берегу реки, в каменном гроте, которыми оказались богаты местные невысокие горы. Здесь, на юго-востоке, зима была мягкая и тёплая. Снега нет, ветер сухой, пахнущий увядшими травами, и даже солнце дарило нежное и ласковое тепло. Когда оно закатилось за хребет, носивший то же имя, что и река – Рахмаш, – то заметно похолодало. Но всё равно по сравнению с морозами, какие сейчас стояли в столице и в Сольме, с ледяными ветрами, снегопадами и сугробами погода здесь казалась замечательной.
В грот вместились все. Низкий свод мешал выпрямиться тем, кто повыше – но сидеть или лежать здесь было довольно удобно. У входа зажгли костерок, поставили на всякий случай часового – молодого ловца. Имени его Дэн не запомнил. Да и зачем? Эти люди – чужие для него.
Дэн вышел на берег, когда уже совсем стемнело, и загляделся на небо. Как свод грота, оно казалось низко нависшим над горами, над мягкими холмами Иртсана, расстилающимися за рекой, над всем остальным миром. И звёзды виделись Дэну близкими и тёплыми, желтоватыми. Не такими, как в Азельме. Он потянулся к ним мысленно, а потом увидел лёгкие, полупрозрачные тучи и поманил их к себе. Запахло дождём. Река Рахмаш перекатывалась по камням и певуче рокотала, словно хор, поющий на незнакомом языке, и, приманив дождь, Дэн словно задал этому хору новый ритм.
– А говорят, в голосах воды слышно, как мертвецы рассказывают о том, как им живётся в чертогах Смерти, – услышал Дэн голос Швеи.
Она подошла к нему, припала к плечу.
– Спроси у нашего друга-трупаря, – ответил Дэн беззлобно.
– Почему ты к нему так несправедлив? – спросила Швея. – Он по-своему хороший человек.
Дэн дёрнул плечом. «Хороший человек», это же надо. Это она про трупаря, который на него натравил зубастую ядовитую тварь из подпола, и который вертелся возле тюрьмы, но так ничем и не помог, и который поднимал трупы ради развлечения. Этот человек не так давно убил ловца, взявшего их след. А может, и не одного. И наверняка убил подло и исподтишка, что бы там ни рассказывал.
Но больше всего Дэна раздражало, что Дард, пусть ненадолго, обменивался телами с его женой.
Вода бежала, журчала, и вспоминались рассказы о границе с Иртсаном и об иртсанских колдунах, гонимых властями. И по ту сторону им плохо: за колдовство – непременная казнь, и по эту. Не нужны в Тирне пришлые колдуны, своих немало.
– Врут.
Швея вздрогнула, Дэн обернулся. Сарвен Дард стоял за их спинами, скрестив руки на груди.
– Ничего они не рассказывают. Если мёртвые что-то сказать хотят после смерти, то оживают и ходят, пока их не выслушают либо пока их просьбу не выполнят. Просители называются. Ужасно приставучие, но их можно расстрелять или башку им срубить, что ли. Ежели у просителя язык сгнил, или он уже еле движется – всё равно приставучий будет, гад, только понять уже сложнее. Но через воду что-то рассказывать? Да кто ж их услышит?
Дард высказался, помолчал, видимо, ожидая реплик в ответ. Не дождался и завершил свою речь:
– В общем – врут!
Из грота вышел Чезаре, и Дэн вдруг почувствовал себя ребёнком рядом с ним. На этот раз – ребёнком в компании товарищей по играм. Которых, впрочем, у него не было так давно, что он уже и не помнил, каково это: играть с друзьями.
– Завтра серьёзный день будет. Идите-ка спать, – сказал Чезаре.
Разве что не добавил: «детишки». Но это подразумевалось.
Крупная, апельсиново-оранжевая луна вышла из-за гор, показалась рыхлым боком. Звёзды поблекли, словно засмущались.
– Действительно, пора отдыхать, – Швея обняла Дэна и повлекла за собой, и он ещё успел посмотреть на Дарда – какое у него сделалось тоскливое, унылое лицо.
И снова зарядил холодный зимний дождь, от которого так приятно было укрываться в каменном гроте.
***
Все уснули. Дард сидел у костерка, ожидая, пока выспится ловец, назначенный ему на смену. И думал о Швее.
Она полностью завоевала его сердце, и его щемило от невысказанных признаний. Её славное лицо, её хрупкая фигурка не шли из головы. Вспоминались минуты на морском берегу, озябшая, дрожащая маленькая женщина с огромными глазами. И запах горячего хлеба в маленькой кладбищенской сторожке. И протянутые к Дарду в приветственном жесте ладошки, которых он коснулся.
Задумавшись и замечтавшись, он просидел дольше положенного часа и решил уже никого не будить, когда проснулся Дэн. Ему было назначено нести караул после ловца по имени Уэнтворт. Это даже хорошо, что Упырёк прозевал смену. Уэнтворт мог бы не позволить ему уйти, а Дэн будет этому только рад.
Дард не спеша проверил карманы – прежде всего, на месте ли револьвер и патроны. Сунул пару кусков хлеба за пазуху. Вот и все сборы. Теперь только пройти мимо костра и Дэна.
Мерзавец проводил его взглядом и спросил:
– Надеюсь, не продавать нас пошёл?
Упырёк не хотел ему отвечать, но Дэн чуть повысил голос:
– Постой, трупарь! Ну! Стой!
Дард остановился на самом пороге пещеры и повернулся к магу Боли.
– Чтоб ты знал. Если бы не Швея, я бы тебя не вытащил. Ты понял?
– Не очень, – осторожно сказал Дард. Главное, его не злить. А то сейчас пришибёт, пожалуй, да в речке притопит. Вода там ледяная, наверное…
– Ты был в её теле, когда я назвал её по имени, – очень тихо сказал Дэн. От него не шло никаких эмоций – ни угрозы, ни ненависти, но Дард знал, что они есть.
Захотелось сделаться как можно меньше, втянуть голову в плечи, съёжиться. Имя Швеи, случайно оброненное Дэном не так давно, затаилось в его душе, словно украденная драгоценность.
– Я его не помню, – соврал Дард. – Возможно, я его не слышал.
Он подумал и добавил уже чистую правду:
– Но знаешь… если бы не Швея, я бы не стал убивать ловцов, которые шли за тобой. Ты тоже это помни. И прощай.
– Надеюсь никогда больше тебя не увидеть, друг трупарь, – сказал Дэн, как показалось Дарду, беззлобно.
И затем сделал лучшее, что вообще мог, видимо, придумать: сунул Дарду в руку бирку. Упырёк бережно положил бумагу в карман, посмотрел вглубь пещеры, надеясь ещё раз увидеть Швею. Но не увидел: темно. Дэн, однако, заметил его взгляд и истолковал, кажется, верно, потому что дёрнул ртом и велел Упырьку уходить побыстрее.
Дард выпрямился, вспоминая, каким статным и гордым выглядел Роз – всегда, даже когда на него давил непомерный груз дел и забот. Развернул плечи и шагнул прочь из грота, обогнув стоящих у выхода лошадей.
***
Чезаре Роз тронул Дэна за плечо, и тот понял, что задремал. Видимо, ненадолго – недавно подложенное им в костерок кривое полено горело ровным, светлым пламенем. Спал бы дольше – уже прогорело бы.
– Давай-ка поговорим, – предложил Роз, и Дэн пожал плечами.
– О чём?
– О том, чего ты ждёшь. Ты ведь хочешь драки.
– Нет. Я хотел, чтобы мы вдвоём, ты и я, вытащили бы Тэллина из форта и казнили.
– А дальше что? Всю жизнь скрываться от правосудия?
– Ну а ты что хочешь? – разозлился Дэн. Давешнее раздражение нахлынуло на него снова. – Зачем потащил с собой столько народу? Думаешь, дело дойдёт до битвы? Ну так восьми человек мало.
– Девяти, – поправил Чезаре. И тут же нахмурился, оглядывая тёмный грот.
– Дард удрал, – буркнул Дэн.
– Это скверно, – вздохнул Чезаре. – Ну что ж, придётся искать другого некроманта. Что до ловцов, которых я с собой позвал – это патруль. Так нам проще будет войти в форт. Но доводить дело до драки я не желаю. И постараюсь не допустить её – всеми силами постараюсь, Дэнни.
– Почему? Страшно, что проиграешь?
– Нет. Там не так уж много людей – думаю, с десяток взрослых пограничников да с пару десятков курсантов. Ну и не больше пятнадцати человек гражданских. Это маленький форт. Но ты подумай, Дэнни! Курсанты – это же подростки от пятнадцати до восемнадцати лет! И ещё молодые ловцы, все несовершеннолетние. По сути – больше половины людей в Рахмаше являются детьми. Такими, как ты.
– Угу, и такими, как Сол Тэллин, – поддакнул Дэн, разозлённый мягкотелостью Чезаре.
– Да, – согласился бывший учитель. – К тому же я не исключаю, что кое-кто там мог подвергнуться его влиянию. Нет, похищение и убийство Сола Тэллина не выход. Надо заявиться к начальнику форта, старому вояке, и действовать уже через него. Собственно, для этого мне и нужен был некромант, пусть даже и такой завалящий, как Сарвен Дард – доказать начальнику форта, что под личностью Сола скрывается дух-подселенец.
– Значит, я зря дал ему уйти? – спросил Дэн. – Надо было задержать его?
Его не слишком огорчал уход Сарвена Дарда, но если он нужен Розу…
– В одиночку ты его бы не задержал, – сказал Чезаре. – Ты ведь знаешь, что он один уложил патруль из девяти человек? Я бы его сдал под арест сразу после того, как воспользовался бы его помощью. Пожалуй, эта помощь скорее пригодилась бы ему самому – смягчила бы его приговор.
– Постой, – Дэн поворошил палочкой костёр, не глядя на учителя. – Он говорил, что застрелил только одного!
– Сначала да. Застрелил одного ловца, поднял его, натравил на других, и пошло-поехало. Ещё одного нашли под окнами твоего дома – тоже застреленного, в спину.
Чезаре порылся в карманах, вытащил помятый кусок хлеба, насадил его на палочку, отобранную у Дэна, и стал поджаривать хлеб над огнём. Резко и остро запахло подгоревшей корочкой.
– Я встретил патруль, который искал Дарда, едва вышел с Терри на улицу. Они его почти нашли.
– Это я знаю, – сказал Дэн.
– Когда я ехал обратно, перекинулся с ними парой слов. Обещал, что выдам им Дарда после того, как он мне поможет. Ну что ж, если он решил уйти, то скоро попадётся одному из патрулей и заплатит за свои дела. И всё-таки хорошо, что ты не попытался его задерживать. Он, оказывается, не такой уж и трус, да и не слабак тоже.
Дэн подавленно молчал. Чезаре снял горячий подсушенный хлеб с прутика и с хрустом принялся жевать.
– Итак, наш план таков: мы входим в форт официально, не прячась и не боясь. Мы – Светлый патруль. Даже ты, Дэнни. У тебя знак Светлого на плече. И если начнут придираться – нам будет даже удобно. Ведь Тэллин тоже обладает знаками обоих Орденов.
Дэн вяло кивнул. У него не шёл из головы рассказ Чезаре о том, что совершил Дард. Ради Швеи. «Ты тоже это помни и прощай!» – сказал ему щуплый некромант.
– Но всё-таки мы могли бы не тащить с собой девушек, – сказал Дэн, вздохнув.
– Ты их недооцениваешь, малыш… Дэнни. Линлор диагност и эмпат, да к тому же она здорово научилась драться за последний год. А твоя стихийница, она бы просто не осталась в Азельме без тебя. И домой бы не отправилась… ты хоть понимаешь, как тебе повезло, что она любит тебя… такого?
«Какого?» – хотел бы с вызовом спросить Дэн.
И хотел бы ещё добавить, что тоже её любит, но не смог. Убил бы он ради неё отряд ловцов? Вот то-то же, что нет. Он предпочёл выдернуть её из родной крепости, как рыбку из воды, забрал у родного отца, увёл из дома – но не стал за неё драться с Андерсоном и его ребятами. «Не все проблемы можно решить убийством!» – тут же пришли на ум слова Дарда.
– Понимаю, – ответил он Розу. – Она лучшее, что со мной когда-либо было.
Где-то тоненько запела синичка. Наступало утро.
Чезаре выглянул из грота и осмотрелся.
– К нам идёт патруль, – сказал он. – Буди всех, пусть одеваются и собираются. Нам пора.
***
Начальник форта Рахмаш, Ориим Хемлик, магов недолюбливал. Но вплоть до начала прошлого, 2330, года, эта нелюбовь никак не отражалась внешне. Он старался быть терпеливым, Спящий видит, старался. Когда лет десять назад пограничные отряды стали дополнять юнцами из рядов Светлых магов, он даже немного радовался. Это позволяло отлавливать не только простых контрабандистов и других нарушителей. Молодые ловцы отныне защищали границу и от колдунов Иртсана. А те, люди недобрые, коварные, здорово портили пограничникам жизнь.
Но из-за магов-то и уменьшили численность пограничных отрядов по всей тирно-иртсанской границе. Из-за магов участились проверки, а отчёты сделались куда более подробными и строгими. Опять же, дружбы между простыми пограничниками и ловцами не было, а было соперничество и зависть. Платили магам больше, а опытных солдат среди них почти не водилось. Чуть только попался неопытный, сопливый ловец в оборот к старому злобному иртсанскому колдуну, чуть только выбыл из строя молодой маг, убитый, раненый, искалеченный или лишённый магии – как налетали проверки. И кто выходил виноватый? Конечно, начальник форта. Неправильно распределил дежурства, неправильно направил патруль, пограничники, опять же, почему бездействовали, магу не помогали?
А что они, пограничники, бессмертные, что ли – с колдунами воевать… Некоторых ведь и пули не берут, и сабли не рубят – встречаются среди иртсанцев такие маги, что и десяток ловцов-новобранцев не справится…
Вот и невзлюбил Хемлик магов. Особенно старых да опытных, потому – с юнцов-сопляков какой спрос? Послали на убой. Вроде как – кто выживет, тот и достоин дальнейшей службы в ихнем Комитете. Сопляков Хемлик волей-неволей жалел, берёг. Но отделаться от неприязни всё-таки не мог, простых служак, солдат-пограничников, на первое место всегда ставил.
Форт у него считай под началом ходил уже лет пятнадцать, небольшой, да крепкий. Когда-то здесь военная часть стояла – большая, больше двух сотен душ. Отсюда и размеры. Домов крепких много стояло, гражданских с той поры осталось тоже немало, кто охотой промышлял, кто поварами-конюхами-псарями работал. Бабы не уезжали, даже новые иногда прибывали. А вот хороших солдат недоставало. В прошлом году прислали новобранцев – вот когда Хемлик возненавидел магов в полную силу, так это в тридцатом. Аж вспоминать тошно. Прислали пятерых пограничников и десять ловцов. Все возрастом от пятнадцати до двадцати лет. Много с такими навоюешь, если иртсанцы на приступ пойдут? А иной раз ведь идут. Молча. Смуглокожие, с ножами за пазухой – огнестрельное они не больно-то жалуют. Сухощавые, ловкие. В обычаях этих полудиких людей – вырезать всех да каждого, припас разграбить да и бежать. С фортом Рахмаш такого ещё ни разу не случалось, но вот если иртсанцы узнают, каких сопляков прислали в пополнение – обязательно случится.
Однако год прошёл спокойно. Хемлик, не надеясь на удачу, приложил немало сил к новобранцам – решил уж хоть бы и из этих пятнадцати сделать людей. Из простых солдат людей сделать получилось – ну, примкнули они к другим пограничникам, от них премудростей и набирались, уму-разуму учились. А с ловцами оказалось хуже: их командир в ересь какую-то со скуки, что ли, ударился, и когда новички прибыли, стал с ними дружбу водить. А ничего нет хуже, чем с мальцами водиться запанибрата, потому что они тогда тебя ни во что не ставят.
Примерно тогда же заметил Хемлик среди ловцов «запасного». Он его так назвал – про себя, конечно, после того, как увидел собственными глазами: играют маги с пограничниками в мяч, кидают, ловят, а парень один сидит в сторонке. Рядом с одной из девчонок здешних сидит, кухаркиной дочкой. И за игрой лениво так наблюдает.
Не стал Хемлик сначала вмешиваться, решил тоже понаблюдать. Может, болеет парень. Хотя по нему не скажешь: морда здоровенная, да и сам не хилый. Дочку кухаркину, Нию, за бочок щиплет.
Подошёл в перерыве между пятым и шестым мячом к их старшему, офицеру Шерису, спросил: что за парень сидит? Отчего не играет? И получил ответ: это наш запасной, он всегда сидит.
И стал Хемлик к запасному приглядываться. Не понравился он ему ещё пуще других магов. Уж очень вид у него угрюмый был. А пригляделся, и увидел, что запасной всегда сидит. Все бегать вокруг форта, с подъёмом на скалы да с нырянием в омуток ниже по течению – а этот пробежит по дорожке от ворот до мостков, голову намочит и сядет на бережку, на тот берег глядит. Все друг друга на плацу деревянными саблями мутузят, а этот оружие почистил, нож наточил и курит, стену подпирает. И главное – офицер Шерис на это вроде как благосклонно смотрит.
Не вытерпел Хемлик, подошёл к ним, велел парня тренировать со всеми. Нарушитель ему встретится – не скажет ведь парень нарушителю, что он, мол, запасной? Не скажет.
