Текст книги "Несостоявшийся стриптиз (сборник)"

Автор книги: Эд Макбейн

Соавторы: Берт Хиршфелд,Генри Клемент,Берт Лестер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

Закончив распаковываться, они собрались в гостиной, Бак удобно устроился в мягком кресле, снял туфли и погрузился в газету. Бланш расхаживала по комнате, разглядывая то одно, то другое, щупала подушки, трогала занавески, морщилась, видя пыль в углах.

На другом конце гостиной Клайд корпел над револьверами, разбирая, протирая, смазывая, снова собирая. К. У. углубился в глянцевый журнал о кино, Бонни сидела и глядела в пространство, желая всей душой, чтобы что-нибудь поскорее произошло и поломало всю эту скукотищу.

– Очень миленько, – промурлыкала Бланш.

Никто ей не ответил.

Бланш подошла сзади к мужу, поглядела на его редеющие кудри и спросила:

– Правда, здесь хорошо, милый?

Он что-то машинально пробормотал.

– Ой, да тебе надо постричься, – воскликнула девически-высоким голосом Бланш. – А то ты выглядишь, как неизвестно кто. – Она провела рукой по его шевелюре.

Бак зашевелился, как бы протестуя, но добродушно рассмеялся:

– Пусти, Бланш, дай спокойно почитать…

– Ты прямо как старик, – недовольно сказала она.

– Уткнул нос в газету и не обращаешь внимания на свою женушку…

– Ну ладно тебе, Бланш… Перестань…

У Бонни лопнуло терпение. Она поднялась, цепенея от злости, и взглянула на Клайда. Короткий кивок головы и гримаса отвращения дали ему знать, что она хочет немедленно переговорить с ним наедине. Он поплелся за ней в спальню и прикрыл за собой дверь.

Бонни быстро подошла к нему, взъерошила волосы и с напускной свирепостью в голосе стала причитать:

– Ой, когда же ты подстрижешься! Ой, ну что у тебя за вид! Ой, ну что же это такое! Кошмар…

– Тише ты, Бонни, – шикнул на нее Клайд, нервно поглядывая на дверь. – Они в соседней комнате!

Бонни отпрянула от него и фыркнула:

– Правильно! Всегда кто-то торчит в этой комнате, в соседней комнате и во всех остальных комнатах. Мы никогда не остаемся наедине друг с другом.

Клайд попытался скрыть охватившее его раздражение:

– Зачем ты так говоришь о моем брате?

– Я вовсе ничего не говорю о твоем брате, – возразила Бонни, имитируя Бланш. – Если бы дело было только в нем, я бы не сказала ни слова. Зато эта Бланш…

– Послушай, она жена Бака и…

Резкий звонок заставил его замолчать. Он напрягся, а рука скользнула к револьверу за поясом. Выругавшись, он распахнул дверь гостиной. Бак, Бланш и К. У. стояли и нервно смотрели в его сторону, словно ожидая подсказки.

– Кого это черти принесли? – осведомился Клайд.

– Спокойно, – сказала Бонни, проходя мимо него в гостиную. – Это, наверное, заказ из магазина. Сидите, отдыхайте, – проговорила она с преувеличенным южным акцентом, – а маленькая Бонни все сделает. – Она спустилась по лестнице к входной двери и спросила: – Кто там?

– Заказ из магазина, мэм, – услышала она голос.

Она открыла дверь и на пороге увидела худощавого юношу. В каждой руке у него было по увесистому пакету. Она улыбнулась ему своей самой лучезарной улыбкой.

– Как я рада. А то мы уже помираем с голоду. Сколько я должна?

– Шесть долларов сорок три цента, мэм.

Она отсчитала деньги, передала юноше и протянула руку за пакетами.

– Пакеты тяжелые, мэм, – предупредил тот. – Давайте я подниму их вам наверх.

– Спасибо, не надо, – коротко ответила Бонни. – Я сама.

Он пожал плечами, передал ей пакеты и проводил ее взглядом, когда она стала карабкаться наверх со своей ношей. На его юном лице появилось озадаченное выражение. Странные люди… Уму непостижимо, чего от них только можно ожидать.

Прошло два часа. Они хорошо поели, и еда помогла им расслабиться, восстановила утраченные силы. Все расположились в гостиной в креслах, только Бланш хлопотала на кухне, готовя ужин.

Бонни что-то деловито писала в клеенчатой черной тетрадке, какими пользуются школьники. Потом она подняла глаза и спросила:

– Никто не хочет послушать стихи?

– Вот значит, чем ты занималась? – удивился Клайд. – Ты что, стихи писала?

– Я понятия не имел, что ты умеешь писать стихи, – сказал К. У., вставая в знак почтения.

Бонни прокашлялась и возвестила:

– Это баллада о самоубийце Салли. – Она помолчала, чтобы привлечь побольше внимания и начала:

У каждой из нас есть причины

В этих стенах торчать,

Но правы мы или не правы,

Непросто об этом молчать.

Порой наши лучшие годы

Мы тратим на подлеца…

– Ты все это сама написала? – удивленно воскликнул Бак.

– Ты будешь слушать или нет? – спросила Бонни и лицо ее напряглось.

– Ну, конечно, – сказал Бак.

Она поглядела на Клайда, который горделиво улыбался, и, углубившись в тетрадь, продолжила чтение.

Порой наши лучшие годы

Мы тратим на подлеца…

Как трудно пройти сквозь невзгоды

И не потерять лица.

Я слышала много историй,

Живя в этом доме печали.

Одну никогда не забуду —

О самоубийце Салли.

Салли была красоткой,

Хоть и не на всякий вкус…

Бак не удержался и, рассмеявшись, сказал:

– Ну да, я ее знал, она была косая, беззубая и с заячьей губой.

Бонни метнула на него взгляд, и он тотчас же застыл. Она же продолжала.

Салли была красоткой,

Хоть и не на всякий вкус.

Ей приходилось кротко

Нести обязательств груз…

Медленно, очень медленно и тихо Клайд встал с кресла. Слушая внимательно, радуясь каждому слову в отдельности и таланту Бонни в целом, он бесшумно переставлял ноги, стараясь не развеять атмосферы.

На улице тоже происходило движение столь же тихое, столь же желающее заявить о себе. По крайней мере, до поры до времени. Две полицейские машины остановились недалеко от их дома так, чтобы их не было видно. Лейтенант дал указание высадившимся из машины полицейским, а водителю первой машины велел поставить ее так, чтобы заблокировать выезд на улицу.

Лейтенант распорядился, чтобы перед штурмом его люди заняли позиции в укрытии. Полицейские поспешили выполнить приказ. Лица их были мрачны и полны решимости, в руках поблескивали револьверы. Лейтенант проверил, как подготовился отряд, и остался недоволен. Он велел двоим приблизиться к гаражу, а одному занять такую позицию, чтобы он видел без помех входную дверь.

Тем временем в доме Бонни читала свою балладу, а Клайд, вслушиваясь в строки, подошел к окну и выглянул. Он заметил странное движение – где-то мелькнула синяя полицейская форма, где-то сверкнул револьвер, где-то блеснул значок. Он недоуменно заморгал – как же так, они ведь так старались остаться незамеченными…

О том, что пришлось ей изведать,

Она мне говорила всю ночь.

Об этом хочу вам поведать,

Коль скоро вы слушать не прочь.

Клайд выругался.

– Послушай, Клайд Барроу, – начала Бонни.

– Полиция! – оборвал ее Клайд.

Слова пронзили тишину, повисли в воздухе, звенели в ушах у собравшихся эхом, которое побуждало к действию.

В руках у них вдруг оказались револьверы, с губ срывались ругательства. Из окон со звоном брызнули стекла.

– Мы им так не дадимся, – бормотал Клайд, нажимая спуск.

Время остановилось. Слышались выстрелы, крики команды, вопли боли и страха.

На кухне Бланш зажала уши руками и испустила долгий, пронзительный вопль. Он вырывался из ее разинутого рта целую вечность – и в нем слились отчаяние, ужас, зов помощи. Но на помощь ей никто не спешил.

Клайд прицелился в синюю рубашку, показавшуюся на аллее, и выстрелил дважды. Человек в синем упал на спину. Он был убит наповал. Еще один полицейский побежал по аллее и был сражен пулей К. У. Бонни открыла огонь по кустам и увидела, как оттуда выпал человек.

– Надо смываться! – кричал Клайд.

– Они загородили проезд, – вопила в ответ Бонни.

– Надо попытаться, – возразил Клайд.

– Я пойду вперед, – сказал Бак.

Он ринулся к выходу, остальные за ним. Оказавшись на улице, Бак кинулся к гаражу, стреляя на ходу. Остальные не отставали.

– Все в машину! – кричал Бак.

Он выскочил из гаража, присел, стреляя по всему, что шевелилось. Показался полицейский, но не успел он прицелиться, как Бак выстрелил от бедра, тот упал и затих. Стреляя на ходу, Бак побежал по аллее к полицейской машине, загораживавшей проход. Непостижимым образом ни одна пуля не задела его. Он запустил руку в окно, снял машину с ручного тормоза и начал толкать ее изо всех сил. Тяжелый автомобиль медленно покатился вниз по аллее и освободил проезд.

Тем временем Бланш, не переставая истошно вопить, выскочила из квартиры и ринулась, куда глаза глядят. Шквал огня не опалил ее. Отчаянно стараясь выбраться из этого водоворота грохота и смерти, она двинулась к окаймленной деревьями улице.

В гараже в машине сидели – Бонни за рулем, рядом с ней Клайд, на заднем сиденье К. У. Оба из последних сил вели неистовый огонь.

– А теперь вперед! – крикнул Бак.

Мотор взревел, и Бонни бросила машину вперед с открытой дверцей со стороны Бака. У выезда на улицу она резко затормозила, Бак нырнул головой вперед на заднее сиденье, и машина снова тронулась в путь. Теперь полицейские выскочили из укрытий и открыли огонь по беглецам, но двое были сражены ответным залпом.

Прищурясь, Бонни смотрела перед собой на улицу. Вдруг сбоку появилась шатающаяся, изгибающаяся фигура. Было такое впечатление, что все ее суставы не гнулись, а мускулы и сухожилия утратили свою упругость и силу. Это была Бланш, по-прежнему истошно вопившая.

– Возьмем ее, – распорядился Клайд.

Бак заглянул в заднее окно и объявил:

– Они снаряжают за нами погоню.

– Стреляй! – мрачно скомандовал Клайд и открыл свою дверцу.

Бонни подъехала к Бланш и затормозила. Клайд схватил бьющуюся в истерике женщину, запихал ее кое-как в машину и сел за руль. Секунду спустя они уже мчались по улице, уходя от погони. Но полицейская машина набирала скорость, и пули преследователей свистели совсем рядом.

Теперь обе машины мчались по сельской местности одна за другой, виляя из стороны в сторону. Их пассажиры отчаянно перестреливались. Конец этой погони положил К. У. Он выстрелил через заднее окно. Пуля угодила в водителя полицейской машины, убив его наповал. Машина без водителя резко свернула с дороги и врезалась в дерево.

– Больше за нами никто не гонится, – холодно заметил удачливый стрелок, оборачиваясь к друзьям.

Клайд толком не расслышал его слов. Он все жал на педаль акселератора и стрелка спидометра показывала девяносто с лишним миль. За спиной Клайда, тесно прижавшись к Баку, стонала и рыдала Бланш, время от времени что-то неразборчиво бормоча.

Бонни сидела молча, пытаясь отключиться от рыданий Бланш. Наконец, не в силах больше сдерживаться, она. обернулась назад с искаженным лицом и глазами, пылающими от ярости.

– Черт бы тебя побрал! – закричала она. – Из-за тебя нас всех чуть не поубивали! Пришлось гоняться за тобой по улице.

Рыдания Бланш усилились.

– Что я такого сделала? Вам было бы гораздо лучше, если бы меня подстрелили? Да?

– Это точно, – сухо признала Бонни. – У нас было бы меньше хлопот.

– Бак! – завопила Бланш. – Почему она смеет так со мной разговаривать?

Бак скорчил гримасу. Его нервы были по-прежнему натянуты до предела, а тут еще возникла деликатная ситуация: конфликт между его молодой женой и подругой брата.

– Ты зря это сделала, Бланш, – заговорил он как можно мягче, стараясь успокоить ее. – Просто раз мы все вместе, так и надо оставаться всем вместе…

Она пристально посмотрела на него.

– Бак, я выходила за тебя не для того, чтобы стать вдовой. Пожалуйста, Бак, давай оставим их. Скажи ему, чтобы он остановил машину и выйдем…

Глаза Бака потемнели, он посмотрел на затылок Клайда и сказал:

– Клайд, остановись.

Не говоря ни слова, Клайд свернул на обочину и остановил машину. Бак вылез и жестом пригласил Клайда выйти к нему. Они сошли с обочины и плечо к плечу зашагали по поросшему травой склону. Каждый чувствовал, какие эмоции бушуют в другом – эмоции, которые способны растерзать в клочки. Они оба понимали, что в их отношениях наступил кризис, и никто не осмеливался сделать шаг, который разорвет семейные узы.

Клайд остановился в двух шагах от березок. Он уставился в землю, не смея взглянуть на Бака. Когда он заговорил, получилось еле слышно. И очень вежливо.

– Бак, ты не можешь меня сейчас бросить…

– Клайд… Ты меня втянул в историю…

– Сейчас я без тебя никак не могу…

Бак поддал ногой ком земли и огорченно покачал головой.

– Ты мне много раз говорил: ничего такого не будет. А теперь вот я оказался по уши в дерьме.

Клайд ходил по кругу, сосредоточенно глядя под ноги.

– Я обещал этой очаровательной девушке, что исправлюсь, – сказал Бак. – Ты это понимаешь?

Клайд остановился и повторил:

– Ты не можешь меня сейчас бросить.

Бак некоторое время раздумывал, потом тихо сказал:

– Послушай, Клайд…

Клайд поднял голову. Но он так и не заметил апперкота правой, в челюсть. Он рухнул на траву и лежал без движения. Бак некоторое время смотрел на поверженного брата, а затем помог ему встать на ноги. Он стряхнул пыль со спины Клайда, обнял за плечи и со вздохом сказал:

– Ладно, Клайд, ты главный.

9

Остаток этого дня и часть следующего они провели в пути. Они избегали оживленных магистралей, старались не попадаться на глаза представителям закона. Они никак не могли понять, как это полиция их вычислила, почему в Джоплине так заинтересовались вновь прибывшими. Все стало ясно, когда они заметили почтовый ящик, а в нем газету. Клайд подъехал вплотную, а Бак, сидевший сзади, завладел газетой и стал читать вслух.

– Значит так, – громко сказал он, – слушайте, что тут написано. Клайд Барроу, фантом с Юго-Запада спасся бегством после перестрелки с отрядом полиции на улице Джоплина, штат Миссури, в результате которой скончалось трое полицейских.

– О Боже! – простонала Бланш.

Клайд не сказал ничего, но вокруг его рта образовались горестные складки.

– Продолжай, Бак, – тихо сказал он.

– Действуя на основе информации, полученной от разносчика из бакалеи, решившего, что на втором этаже гаража действуют бутлегеры…

– Ничего себе! – присвистнул К. У.

– Значит, все это по ошибке, – пробормотала Бонни.

– Полиция Джоплина, – продолжал Бак, – вступила в перестрелку со знаменитой бандой Барроу. Шеф полиции Перси Хэммонд выразил мнение, что среди членов банды есть и брат Барроу, Бак, недавно вышедший на свободу из исправительной колонии Хантсвилла… Тьфу, черт, – буркнул Бак и замолчал.

– Продолжай, – попросила Бонни, и Бак стал читать дальше.

– Личность третьего мужчины установить не удалось. Перси Хэммонд не сомневается, что женщина в банде это Бонни Паркер. В результате перестрелки погибли констебли Э. Л. Кинси, 35 лет, Уолтер Эдмондсон, 28 лет и заместитель шерифа Карл Бендер, 28 лет…

– Клайд, – подал голос К. У. – Больше мы не увидим туалета миль тридцать на этом шоссе. Может, остановимся?

Клайд облегченно кивнул головой. Пузырь у него уже переполнился. Он подрулил к опушке у тихого озерца и остановил машину. Мгновение спустя он вылез из машины и исчез в зеленых зарослях.

Бак снова углубился в газету.

– А вот это неплохо, – сказал он с усмешкой. – Одинокий патрульный задерживает двоих полицейских, считая что это банда Барроу. Сердце полицейского Говарда Андерсона забилось сильнее, чем мотор его мотоцикла, когда он прижал к обочине седан В-8, в котором находилось трое мужчин и блондинка. Это случилось вчера днем. – Слушатели Бака рассмеялись, а он продолжал. – Когда он увидел в машине пистолеты, то еще более укрепился в убеждении, что задержал Клайда Барроу, Бонни Паркер, а возможно, Бака Барроу и третьего, неопознанного бандита. Понадобились длительные переговоры и многочисленные телефонные звонки, чтобы убедить патрульного, что его пленниками были двое полицейских из дорожной службы и блондинка-стенографистка оттуда же. – Бак громко расхохотался и остальные к нему присоединились, радуясь, при мысли о том, какое огорчение доставит полиции эта заметка. Это был первый светлый момент в их жизни после перестрелки в Джоплине. Возможно, смеялись они немножко громче и дольше, чем следовало бы, но им не хотелось расставаться с чувством облегчения.

Никто из них и не подумал оглянуться, проверить, нет ли поблизости опасности. Поэтому никто не обратил внимания, когда у обочины шоссе мягко остановилась полицейская машина. Никто из них не заметил, как оттуда вылез техасский рейнджер, сжимая в своей большой руке кольт сорок пятого калибра. Он бесшумно продвигался к их машине, пока не приблизился настолько, что мог слышать, как читал газету Бак.

– Андерсон был отмечен как пример для сотрудников службы дорожного движения. Глава службы Л. К. Уинстон пояснил, что Андерсон совершил отважный поступок…

Клайд сделал свое дело и стал возвращаться к машине. Он не спешил, радуясь идиллическим картинам вокруг, прислушиваясь к бормотанию брата, он уже погрузился в обдумывание дальнейших планов. Значит так, надо найти какой-то тихий уголок и переждать опасность. Что-нибудь очень захолустное. Он вышел из леса и похолодел. В семи шагах перед ним маячил силуэт высокого техасского рейнджера. Клайд вытащил револьвер и, прищурившись, навел его на неприятеля. Какая-то часть Клайда отделилась от него и отстраненно наблюдала за происходящим, словно это был вестерн. Вот так на главной улице городка сталкивались положительный и отрицательный герой, и весь вопрос состоял в том, кто кого опередит.

– Шериф! – прохрипел Клайд.

Рейнджер обернулся на полусогнутых, кольт заметался в поисках цели. Почти одновременно раздалось два выстрела. Рейнджер простонал, и пистолет выпал из его руки. Он выпрямился, потирая омертвевшую правую руку, пожирая глазами приближающегося к нему Клайда.

Все остальные повыскакивали из машины, размахивая револьверами, но поединок был уже окончен.

– Вот это выстрел! Молодец Клайд! – ахал К. У.

– Боже всемогущий! – дивился Бак. – Такой стрельбы я еще не видел.

К. У. и Бак взяли высокого рейнджера с двух сторон, закинули ему руки за спину, и сковали его же собственными наручниками. Они прижали пленника к багажнику его седана, и стали грубо обыскивать. Бак подобрал упавший кольт и торжествующе его поднял вверх – трофей победы.

– Ну, что будем теперь с ним делать? – спросил он.

Рейнджер и бровью не повел, давая понять, что все их реплики не произвели на него ни малейшего впечатления. На его сильном, морщинистом лице не дрогнул ни один мускул, глаза смотрели куда-то вдаль. Его густые, топорщившиеся усы придавали ему дополнительную мужественность и силу.

– Ну что ж, – сказал Бак с преувеличенной учтивостью. – Какое приятное событие! У нас в гостях самый настоящий техасский рейнджер. Не далеко ли вы забрались от родных мест?

Клайд чуть наклонился вперед, держа револьвер под подбородком у пленника.

– Слушай, блюститель, – сказал он. – Я Клайд Барроу, а эта очаровательная дама – Бонни Паркер. Ты в гостях у банды Барроу. Надеюсь, ты о нас слышал?

Техасец никак не подтвердил это, его лицо осталось неподвижным, а крупные губы крепко сжатыми.

– Мы очень рады, что у нас в гостях самый настоящий техасский рейнджер, – сказал Бак с низким поклоном.

Снова молчание.

– Ну, и какого же ты роста, рейнджер? – не унимался Бак. – Футов девять?

Рейнджер смотрел мимо него.

– Он, наверное, язык проглотил, – подал голос К. У.

– Ты немой, блюститель порядка? – осведомился Клайд.

– Нам очень не хотелось бы, чтобы у тебя возникло ошибочное представление о нас. Мы самые вежливые люди в мире. И мухи не обидим, верно, Клайд? – спросил брата Бак.

– Точно. Слушай-ка, Бак, давай в знак наших дружеских намерений сфотографируемся с шерифом.

– Отлично придумано!

– Мы сделаем снимки и пошлем их в газеты, – весело добавила Бонни. – Вы не возражаете, шериф? – Она подошла к нему, оглядывая его с ног до головы.

Бак притащил камеру, а Бланш, Бонни, Клайд и К. У. расположились справа и слева от шерифа. С револьверами в руках, они тесно прижались к гостю. Они широко улыбались, комически подмигивали, а Бак щелкал затвором камеры. К. У. отшпилил от рубашки пленника значок рейнджера, приколол его себе на грудь и весело воскликнул:

– Глядите! Я теперь техасский рейнджер.

– Я очень рад, что в нашей семье есть техасский рейнджер, – сказал Клайд. – Послушай, друг, – обратился он к гостю, – почему бы тебе не принять у него присягу и сделать рейнджером официально. Ну что, ты так и будешь играть в молчанку?

– Я могу заставить его заговорить, – сказала Бонни, придвигаясь ближе к рейнджеру.

– Давай, Бонни! – сказал К. У. – Заставь его говорить.

Клайду показалось, что на лице верзилы рейнджера что-то промелькнуло – то ли отвращение, то ли испуг. Клайд кисло улыбнулся и сказал:

– Заставь его говорить, Бонни.

Бонни приблизилась к техасцу вплотную, легко провела рукой по его широкой груди, животу, потом чуть коснулась пальцами горла.

– Убери руки, – процедил вдруг рейнджер.

– Смотрите! – рассмеялся Бак. – Оказывается, он умеет говорить. Я это знал.

– Я тоже, – поддакнул К. У.

– Ну что нам с ним делать? – спросил Клайд, вдруг потерявший интерес к игре.

Но Бонни, напротив, только-только начинала. Она получала странное удовольствие, испытывала неизъяснимое возбуждение и не собиралась останавливаться так быстро. Она подошла близко и впилась ртом в полные губы рейнджера. Вовсю работая языком, прижавшись своими грудками к его торсу, а животом к его чреслам, она наконец отпустила жертву, чувствуя, как неодолимое желание пульсирует под кожей.

Бак громко рассмеялся.

К. У. тоже.

Клайд хмыкнул, но очень невесело.

На какое-то, очень долгое, мгновение воцарилась тишина, но затем рейнджер окунулся в глубокий колодец оскверненной интимности и выказал свое отвращение тем, что плюнул в лицо Бонни.

Она задохнулась от возмущения и отскочила назад.

Тут Клайд, не помня себя, схватил рейнджера за рубашку, повернул его одной рукой, а другой стал нашаривать револьвер, намереваясь отходить им, как кастетом, безоружного пленника. Бак проворно выхватил револьвер у него из рук, но это не охладило пыл Клайда. Он, словно обезумев, набросился с кулаками на обидчика, громко выкрикивая ругательства и оскорбления. Только ярость мешала ему причинить серьезный вред скованному наручниками представителю закона. Рейнджер упал на землю, перевернулся с боку на бок, а Клайд ударил его ногой, метя в ребра, промахнулся и тоже упал. Они оба покатились по склону к озеру, не имея возможности за что-нибудь зацепиться: глинистые берега были лишены растительности.

За ними бросились Бак и К. У. Они пытались удержать Клайда, оттащить его в сторону. Но Клайд отпихнул их и снова бросился на врага. Он поднял его, а потом толкнул так, что тот упал, ударясь о вытащенную на берег лодку. Клайд рухнул на него, вовсю работая кулаками, словно норовя втиснуть его среди скамеек, размазать по дну.

Тут на помощь ему пришли Бак и К. У., совместными усилиями они столкнули лодку в озеро, и она тихо поплыла по застывшей воде. Крупное лицо рейнджера глядело на них через борт.

– Ты нас запомнишь, – кричал ему вслед Клайд. – Ты надолго запомнишь банду Барроу! Мы пошлем снимки в газеты, и все узнают, какие мы с тобой закадычные друзья. Ты нас не скоро забудешь, приятель!

Бак и К. У. взяли Клайда под руки и повели назад к машине. Прежде чем сесть в машину, Клайд обернулся к Бонни и с натянутой улыбкой сказал:

– Неудачная вышла шутка с этим типом.

– Не очень, – согласилась Бонни. – Шутка получилась так себе.

Они уехали, так и не оглянувшись, и, естественно, не видели, как рейнджер сидел в лодке с прямой спиной и глядел им вслед. Его голубые глаза светились холодной ненавистью и жаждой отмщения.

Он долго не сводил глаз с удалявшейся машины.

10

Они продолжали скрываться, проводили помногу часов в машине, ночевали в четверосортных мотелях, затерянных в медвежьих углах, где их вряд ли кто-то мог узнать. Вскоре им стало ясно: продолжать так жить больше невозможно по одной причине: у них кончаются деньги. Для Клайда это означало одно. Он поделился планами с остальными.

– Мы возьмем банк, – сказал он.

– Ой, нет! – пискнула Бланш.

– А что, хорошая идея! – одобрил К. У., и его круглый ротик расплылся в улыбке.

– Какой банк у тебя на примете, братишка? – поинтересовался Бак, а Бонни взглянула на Клайда с гордостью.

– Мы его недавно проезжали, когда крутились взад и вперед, – пояснил Клайд. – Мне он понравился, я немного обмозговал план и решил – берем. Завтра.

Они поставили машину у лесополосы, отделявшей одну ферму от другой, стараясь полностью избежать риска быть опознанными. Утром они тщательно подготовились к операции. Бак и Бланш первыми забрались в машину и долго там сидели, ждали остальных. К. У. возился с мотором, проверяя все до последней мелочи, чтобы в случае чего его никто не мог бы упрекнуть.

Бонни, одетая так, словно собиралась в гости на чашку чаю, причесывалась, глядя в зеркальце, поставленное на капоте. Клайд стоял у нее за спиной.

– Что бы я не отдала за вьющиеся волосы? – бормотала Бонни.

Клайд посмотрел в зеркальце и спросил:

– Эй, Бонни, какая рубашка тебе нравится больше – та, что на мне, или эта? – он показал полосатую рубашку на плечиках.

Бонни выпрямилась, сопоставила рубашки и отдала предпочтение той, что была на плечиках.

– Ты права, – согласился Клайд.

Он расстегнул рубашку, отбросил в сторону, надел другую, завязал галстук и, посмотрев еще раз в зеркальце, остался доволен увиденным.

К ним подошел К. У., вытирая грязные руки о джинсы.

– Значит, мотор в полном порядке. Эй, что это вы разоделись в пух и прах, прямо как эти?..

– Ты что, поедешь в таком виде? – в свою очередь удивилась Бонни, неодобрительно его оглядывая.

– Ну да. А что такого?

– Тебе пора научиться одеваться как следует, – грустно качая головой, проговорила она. – Бери пример с Клайда.

– Клайд шикарный мужик! – признал К. У.

Клайд надел пиджак, застегнулся.

Из машины Бланш крикнула с явным нетерпением:

– Эй, вы, пошевеливайтесь! Когда мы приедем, банк закроется крепче, чем кошелек скряги.

– Едем, – отозвался Клайд.

– Первый раз вижу, – заметил Бак, – чтобы люди так расфуфыривались, собираясь грабить банк.

Клайд залез на переднее сиденье, Бонни устроилась рядом с ним. К. У. сел за руль.

– Когда президент банка идет на работу, он одевается в соответствии со своим положением, – сказал Клайд. – А когда я иду отбирать у него деньги, то одеваюсь в соответствии с моим.

– Ну, поехали, – сказала Бонни, и мгновение спустя они были уже в пути.

К. У. остался в машине за рулем, с заведенным мотором, готовый в любой момент двинуться в обратный путь. На заднем сиденье в углу притаилась Бланш, бледная и напряженная. Она смотрела то на вход в банк, то на улицу, подозревая в любом прохожем полицейского.

В банке события развивались гладко. Бак вошел первым и направился к окошку старшего кассира. Бонни шла за ним. Замыкал шествие Клайд, следя за обстановкой. Он вынул два револьвера и приятным голосом объявил собравшимся:

– Вас приветствует банда Барроу, так что ведите себя тихо, друзья, и все будет в полном порядке.

Клиенты у окошечек и за столами замерли в страхе, руки неуверенно поползли вверх.

– Правильно, друзья, – похвалил их Клайд. – Поднимите ручки вверх. Так всем будет проще и спокойнее.

Бонни положила заранее приготовленный мешок на прилавок и дружелюбно улыбнулась кассирше:

– Набивай доверху, – попросила она. – Не стесняйся!

Кассирша, чопорная женщина с поджатыми губами, заколебалась. Бонни махнула револьвером:

– Я сказала: набивай его доверху!

– Да, да, мисс. Сейчас!..

Бонни пролезла под перегородку и, отпихнув кассиршу в сторону, стала быстро опустошать ящики, переходя от одной кассы к другой.

Кассирша с поджатыми губами, решив, что никто на нее не смотрит, шагнула к кнопке сигнализации, нерешительно протянула руку. Тотчас же что-то зловеще холодное дотронулось до ее запястья. Она обернулась и увидела сначала револьвер, а затем оскалившегося Бака:

– Если вы тронете эту кнопку, мэм, то набежит столько гостей, что мы вряд ли будем им всем рады. Надеюсь, я ясно выразился?

Узкая голова энергично закивала, тонкие губы зашевелились, но слов не последовало.

Со своего поста у дверей Клайд прекрасно видел всю сцену: клиентов в очереди, клерков за столами, охранника, который держал поднятые руки на уровне плеч, он был по-прежнему при оружии, фермера с пачкой банкнот в жилистом кулаке.

– Чьи деньги – твои или банка? – спросил его Клайд.

– Мои. Заработал потом и кровью, мистер, – отозвался тот.

– Можешь оставить себе, – разрешил Клайд.

Клайд перевел взгляд с фермера на Бонни, собиравшую деньги в мешок. Все шло неплохо, но что-то они очень уж медлили.

– Поживей! – крикнул ей Клайд, повернувшись в ее сторону.

Этого и ждал охранник. Его правая рука метнулась к ремню, за которым был пистолет. Клайд уголком глаза увидел это, молниеносно развернулся и выстрелил. С головы охранника слетела шляпа и упала на пол. Охранник судорожно сглотнул и сделался белым как мел.

– В следующий раз возьму немного пониже, – сказал ему Клайд.

– Следующего раза не будет, – хрипло пообещал охранник.

– Заканчивайте! – крикнул Клайд своим.

– Я готов, – отозвался Бак.

– А Бонни?

– Я взяла, что только могла, – сообщила та с быстрой улыбкой. – У меня все.

– Отлично. Тогда отчаливаем.

Они двинулись к выходу. Сперва Бонни, за ней Бак и последним Клайд, прикрывая их отход. Хорошо одетая пожилая матрона с видом оскорбленного собственника вдруг прижала к себе сумочку, когда они проходили мимо. Бак одним движением вырвал сумочку и сказал задохнувшейся от ужаса даме:

– Благодарю вас, мэм.

Клайд не отставал от партнеров.

Увидя, что они выходят, К. У. распахнул дверцы машины, и налетчики нырнули в нее. К. У. дал полный газ, и машина помчалась по улице.

Бак бросил сумочку на колени Бланш:

– С днем рождения, солнышко, – сказал он.

Неожиданный подарок вызвал на лице Бланш радостную улыбку.

– Ой, милый, как хорошо, что ты вспомнил!

Вдогонку им стали стрелять, и Бланш заткнула уши пальцами, когда Бонни, Бак и Клайд открыли ответный огонь из окон машины.

Они были уже на окраине города, когда сзади послышался вой полицейской сирены. Клайд деловито перезаряжал револьвер.

– Эй, поживей, К. У. – сказал Бак. – За нами погоня.

– Надо успеть доехать до границы штата, – мрачно проговорил Клайд. – Они не имеют права действовать за пределами своего штата. Ну-ка, К. У., поддай газу.

К. У. согнулся за рулем, стараясь удержать машину на такой же скорости на неровной кочковатой дороге.

– Выжимаю, что могу, но это ж «плимут», – пояснил он. – Сколько раз говорил, нам нужно что-то побольше и мощнее.

В банке охранник стоял с расстегнутым воротом, с пистолетом в правой руке и явно наслаждался всеобщим вниманием. Вокруг собралась толпа.

– Но он увидел, что я потянулся за пистолетом, – в четвертый раз повторял охранник. – Это был Клайд Барроу собственной персоной. И я понял, что смотрю в глаза смерти.

– Но вы не оробели, мистер Хокинс, – пропела кассирша.