Текст книги "Несостоявшийся стриптиз (сборник)"

Автор книги: Эд Макбейн

Соавторы: Берт Хиршфелд,Генри Клемент,Берт Лестер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

– Да, – важно кивнул тот головой. – Я свой долг исполнил.

– А ну-ка, посмотрите сюда, мистер Хокинс, – попросил фотограф, вскидывая камеру.

Охранник дружески кивнул, застегнул ворот и улыбнулся в камеру.

Через дорогу перебегал кролик, и К. У. резко затормозил, а затем снова бросил «плимут» вперед.

– Ты хочешь поубивать нас, К. У.? – осведомился Бак, весело глядя на жену. Она по-прежнему сидела, зажмурив глаза и заткнув уши.

– Смотри, куда едешь, – буркнул Клайд.

– Там был кролик. Не давить же мне кролика.

Мимо просвистела пуля. За ней еще одна.

– Эти легавые не отстают, – заметила Бонни. – Вот мерзавцы!

В полицейской машине двое в синем мрачно смотрели на машину, за которой гнались. Каждый из них понимал и то, как опасна банда, которую они пытались поймать, и то, какие награды ожидают их в случае удачи. Человек, сидевший рядом с водителем, прокашлялся и выстрелил вслед беглецам.

– Прибавь скорости, Рэндольф, – сказал он шоферу. – Надо успеть догнать их до границы штата.

А в банке его президент, статный откормленный джентльмен, стоял, положив одну руку на плечо охранника, а другой указывая на стену, где виднелся след от пули. Сверкнула вспышка фотографа, и президент убрал руку.

– Ну что ж, надо работать, – сказал он. – Время – деньги. Время – деньги.

Бак высунулся из заднего окна, дважды выстрелил и снова убрал голову.

– Черт! Промазал! Машина прыгает, как заяц, разве тут прицелишься!

– Мы успеем доехать до границы штата? – осведомилась Бонни и впервые в ее голосе за все это время послышалась тревога.

Догоняющие выстрелили, и пуля, ударив в задний бампер, срикошетила в сторону. Бланш взвизгнула, а Бак сказал:

– Заткнись!

В банке женщина, у которой Бак отнял сумочку, говорила с репортером.

– Значит так, – вспомнила она. – Там был кошелек для мелочи, бутылочка с туалетной водой – прекрасная марка… тридцать купонов «Лаки премиум» и еще… – она закрыла рот рукой и, покраснев, пробормотала: – О Боже!

– Они не отстают, – сказал Бак.

– До границы рукой подать, – радостно воскликнул Клайд.

К. У. бросил машину вперед с новой силой, и через полминуты они уже оказались в соседнем штате. Клайд облегченно вздохнул:

– Ладно, ребята, мы теперь в Оклахоме. Можете немного расслабиться. Поехали потише!

– А что, если полицейские продолжат погоню? – спросил К. У.

– И нарушат закон? – удивился Клайд. – Нет, это исключено.

Полицейская машина проскочила через белую линию, отмечавшую границу.

– Мы их вот-вот догоним, – сказал шофер.

– Поворачивай и не трать зря бензин, – сказал его напарник.

– Мы их не ловим? – удивился тот.

– Они в другом штате. Это уже не наша территория.

– Ну и что? Может, все-таки попробуем?

– Я не хочу рисковать жизнью в Оклахоме. Это уже не наша проблема.

Они повернули назад.

Дорога была узкой, и ей не видно было конца-краю, как и кукурузным полям, через которые она проходила. Долгое время в машине царило молчание. Это была реакция на недавно пережитые напряжение и тревогу. Только время могло вернуть Клайда и его партнеров в нормальное состояние. Мрачное безмолвие нарушил, разумеется, К. У., который, как всегда, был в отличном настроении.

– Сколько денег мы взяли, Клайд? – спросил он.

– Да, правда, – оживился Бак. – Какой улов?

Клайд извлек из кармана длинную тонкую сигару, откусил кончик и выплюнул его в окно. Осторожно, заслоняясь от ветра ладонями, он зажег спичку и дул, пока сигара не зажглась. Он выпустил большое облако сизого дыма, и окутанная им Бланш закашлялась, выражая тем самым свое неудовольствие.

– Давайте посмотрим, – сказал он. – Останови машину, К. У.

Машина свернула, перепрыгнула через канаву и выехала на пятачок у кукурузного поля. Пассажиры Еыбрались наружу и уселись в ее тени. Клайд высыпал деньги на землю и взглянул на кучу без энтузиазма.

– Черт! – сказал он. – Маловато!

– Тяжелые времена, – вздохнул Бак.

– Преступления не окупаются, – нравоучительно напомнила Бланш.

Бонни покосилась на нее, но ничего не сказала.

– Ладно, – вздохнул Клайд. – Займемся делом.

Клайд устроился на подножке «плимута» и начал раздавать купюры, словно банкомет карты.

– Это Клайду Барроу, – говорил он, кладя банкноту рядом с собой. – А это Баку Барроу… Бонни… К. У… Опять Клайду… опять Баку, Бонни, К. У…. Клайду, Баку… Бонни… К. У.

Бланш смотрела на дележку, поджав губы, потом встала, подошла к Баку и кивком головы отозвала его в сторону.

– В чем дело, дорогая? – осведомился тот, поспешно отходя за ней. – Что-то не так?

– Ты только полюбуйся, что творит твой братец, – прошипела она. – Мне, значит, не полагается ничего… Ни цента…

– Я же говорил тебе, что потолкую с Клайдом об этом. Обязательно потолкую, – бормотал Бак, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Поговори сейчас, – потребовала Бланш.

– Ну, понимаешь…

– Сейчас самое подходящее время.

Бак поплелся назад, Бланш с ним рядом.

На лице Бака заиграла заискивающая улыбочка, когда он сказал:

– Клайд, а Клайд?

– Чего тебе, Бак? – буркнул Клайд, продолжая считать.

– Видишь ли, Клайд, я давно хотел поговорить с тобой.

– О чем, Бак?

– О Бланш.

– Что там стряслось с Бланш? – поднял голову Клайд.

– Я просто подумал, Клайд, что Бланш тоже имеет право на долю…

– На какую долю? – лицо Бонни пошло алыми пятнами.

Бланш поняла, что ей надо самой выступить на свою защиту и, надо сказать, она сделала это с немалым присутствием духа.

– А почему бы и нет? Разве я не заслужила свою долю? Я ничем не хуже остальных. Меня точно так же могли убить полицейские. Да и все эти ночевки в лесу – а если бы меня укусила змея?

– Если бы тебя укусила змея, – не выдержала Бонни, – она бы тут же скончалась в страшных мучениях.

– Ты самая мерзкая женщина, какую я только встречала, – обернувшись к Бонни выпалила Бланш.

– А ты самая глупая, – не растерялась Бонни.

– Может, я не самая умная женщина на земле, но зато я и не вульгарная шлюха.

– Перестаньте! – вмешался Клайд.

– Давайте дружить, – сказал с улыбкой К. У.

Но дружбой и не пахло.

Слишком долго в Бонни копилось раздражение, и в сочетании с нарастающим чувством безысходности это привело к взрыву. Она схватила револьвер, наставила на Бланш и осведомилась:

– А ну, дрянь, говори: хочешь получить пулю или нет?

– Эй! – крикнул Бак. – Положи оружие!

– Не надо, Бонни, – жалобно сказал К. У.

Конец сцене положил Клайд, хотя в то же время вызвал новую бурю. Побагровев и прищурившись, он вскочил на ноги с криком:

– С меня хватит! Бонни! Немедленно положи пушку и замолчи!

Бонни смотрела то на одного, то на другого, то на третьего. Нигде никакого сочувствия! Похоже, все настроились против нее. Все ее ненавидят! Она почувствовала себя чужой, оказавшейся в мире, где до нее никому нет дела. Ей вдруг захотелось послать все это подальше, вернуться в мир, где есть люди, на которых можно положиться, которых можно любить.

– Ладно, – процедила она. – Все понятно. Обойдусь и без вас. Проваливайте к чертям.

Она подошла к машине и взяла с заднего сиденья бумажный мешок, в котором была ее одежда. В бешенстве она двинулась прочь, ругаясь, спотыкаясь, тяжело дыша.

– Куда ты? Опомнись, – крикнул ей вдогонку Клайд.

– Я возвращаюсь домой. К маме!

Эти слова вызвали у всех, даже у Клайда, громкий взрыв смеха. Это только усилило обиду, ярость, гнев Бонни. Она пустилась бегом по кукурузному полю.

– Не валяй дурака! – услышала она крик Клайда.

Она не ответила, и вскоре ее фигура исчезла среди высоких стеблей кукурузы. Клайд устало опустился на подножку автомобиля.

– Почему ты не догонишь, не вернешь ее, Клайд? – обеспокоенно осведомился К. У.

Клайд закурил сигару и, лениво попыхивая ей, сказал:

– Через десять минут она вернется.

Но он ошибся.

11

Прошел час. Бонни не возвращалась. Всем было не до смеха, и на лбу Клайда появилась озадаченная складка. Бонни было тяжело, а он не сделал ничего, чтобы как-то ей помочь. Он винил себя за этот затянувшийся конфликт между ней и Бланш. В конце концов, внушал себе Юджин, он в ответе за всех них и должен принимать решения за каждого по отдельности и всех вместе. Он посмотрел на часы в десятый раз за последние двадцать минут.

– Где ее черти носят? Ей уже давно пора вернуться.

– А! – отозвался Бак. – Ничего с ней не случится.

– Но где она? – Клайд встал и стукнул кулаком о ладонь. – Ладно, поехали. Всем в машину. Будем ее искать.

К. У. медленно вел машину по узкой извилистой дороге, а все глядели по сторонам, пытаясь различить среди высоких стеблей кукурузы фигуру Бонни.

– Ну, кто-нибудь что-нибудь видит? – нетерпеливо спросил Клайд.

Никто ему не ответил. Они ехали и ехали, и вдруг Бак, сидевший, как всегда, сзади, подался вперед и прищурился:

– А ну-ка гляньте туда! Что это там?

– Это она! – подтвердил Клайд, посмотрев, куда показывал его брат.

Не дожидаясь, пока машина остановится, Клайд выскочил и побежал, окликая ее по имени. При первых же звуках его голоса Бонни бросилась бежать, но он догнал ее.

– Нет, – тяжело дыша, говорила она. – Оставь меня в покое, Клайд Барроу. Ты мне надоел. Вы все мне надоели!

– Бонни, погоди!

– Я… Хочу домой… к маме…

Она попыталась прибавить ходу, но мускулы ног решительно отказывались слушаться. Ее вдруг охватила страшная слабость. Пакет с одеждой упал на землю и раскрылся. Предметы туалета полетели в разные стороны. Задыхаясь, она продолжала двигаться, чувствуя, что Клайд уже рядом. Она увернулась от его первого выпада, но нога ее, как на беду, за что-то зацепилась, и Бонни полетела на землю. Она осталась там лежать, обессилевшая, беззащитная. Все ее тело сотрясалось от сухих отчаянных рыданий.

Он был рядом, гладил ее волосы, обнимал, покрывал лицо поцелуями, бормотал что-то утешающее, невзирая на все ее протесты, и это вселяло в нее уверенность: что она для него очень много значит, что он ее любит, что он без нее не может, и жизнь без нее его опустошает и страшит.

– Эй, Бонни, что ты… что ты… не плачь, детка… зачем… ну вот, так лучше… не плачь, Бонни…

Она попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле.

– Не надо так больше убегать, Бонни, – говорил Клайд. – Ты меня страшно перепугала…

– Нет, я серьезно… Клайд. Я хочу увидеть маму… Правда, Клайд, я хочу к маме… очень хочу к маме…

Он поцеловал ее в губы, чтобы утешить, успокоить.

– Я понимаю, милая…

– Я хочу к маме…

– Да, милая… Что-нибудь придумаем…

Такой визит было организовать непросто. Клайд понимал, что техасские рейнджеры держат под наблюдением дом Паркеров, в надежде, что члены банды Барроу могут там появиться. После ряда телефонных разговоров возник план. Решено было встретиться на открытом месте, где невозможно устроить засаду, и в случае необходимости удалось бы вовремя отступить.

Вся семья Паркеров появилась на большом поле, расположенном к северу от Западного Далласа, недалеко от шоссе. Они словно собрались на пикник: захватили еду, выпивку и детей. Правда, день получился не совсем подходящий для пикника. Все небо было в тучах, и время от времени начинал накрапывать дождик. Но Бонни было наплевать на плохую погоду. Она снова видела мать. У матери заметно прибавилось морщин на лице. Печальные и ранее глаза глядели еще печальнее, но она была жива и здорова. Время от времени Бонни оборачивалась к этой хрупкой женщине и, обнимая ее, шептала какие-то ласковые слова и плакала, прижавшись к ее высохшей щеке.

Были там и другие члены семьи Паркеров. Младшая сестра очень гордилась подвигами старшей.

– Вот и увиделись, Бонни! А мы собираем и наклеиваем в альбом все вырезки о тебе! Мы достали и тот снимок из газеты, где ты сфотографировалась с рейнджером…

Дети пели, играли, и видеть их было очень радостно. Бонни было приятно, что приехали тетки, дядья, кузины и кузены… но главное, конечно, мама! Она держалась спокойно, с достоинством, но в глазах, за круглыми стеклами очков в стальной оправе, сквозила печаль, а руки с набухшими венами и веснушками были сложены на животе и крепко сжаты.

Вскоре Клайд сказал, что пора прощаться. Бонни умоляюще посмотрела на него.

– Может, еще немного, Клайд?

Но он упрямо покачал головой.

– Мы и так уже задержались. Дальше оставаться слишком опасно, Бонни.

Она кивнула головой и обняла мать.

– Мама, я так рада тебя снова видеть. Ты чудесно выглядишь! Береги себя, слышишь!

Мать Бонни отступила назад и пристально поглядела на дочь, затем на Клайда. Она смотрела с таким спокойствием, от которого Клайду сделалось не по себе.

– Клайд Барроу, – сказала она ровным голосом. – Бонни всегда была непослушным ребенком, но она не делала ничего дурного. Может быть, ты лучше знаешь, как с ней обращаться. Но я читаю о вас в газетах, и мне становится страшно…

– Мама! – воскликнула Бонни.

– Я, конечно, старуха и ничего не понимаю в жизни, и вам, молодежи, все это ни к чему слышать…

Клайд ободряюще ей улыбнулся.

– Миссис Паркер, не верьте газетам. Если бы мы сделали хотя бы половину того, что нам приписывают, то стали бы миллионерами. Это не игрушки. Для нас это бизнес. Времена теперь тяжелые, и это способ делать деньги.

– Я понимаю, Клайд, но…

Но он продолжал:

– Я бы не рисковал жизнью Бонни лишь для того, чтобы заработать немного денег. Поэтому вы не волнуйтесь понапрасну. Да вот недавно я мог бы попробовать без труда взять две тысячи, но рядом были полицейские, и я сказал себе: нет, вдруг начнется пальба, и Бонни могут ранить. И мы поехали дальше, махнув рукой на эти тысячи.

– И все-таки я беспокоюсь.

– Мамочка, не надо, – сказала Бонни, обнимая мать. – Клайд действительно очень обо мне заботится.

– Как только кончатся тяжелые времена, мы это бросим, – пообещал Клайд. – Вы уж мне поверьте. Буквально на днях мы с Бонни говорили о том, как оставим все это, найдем себе домик…

– А я сказала Клайду, – вставила Бонни, – что я ни за что не соглашусь жить дальше, чем в трех милях от моей дорогой любимой мамочки.

Миссис Паркер посмотрела на дочь все с тем же выражением.

– Ни в коем случае. Если ты только попробуешь это, Бонни Паркер, то тебя быстро застрелят полицейские – и суток не пройдет. Поэтому лучше уж жить в бегах, нигде не задерживаться подолгу. Вот так-то.

Никто ничего не сказал, когда миссис Паркер удалилась. Ни Бонни, ни Клайд не заметили, что снова пошел дождь. На этот раз сильнее.

Время шло – дни превращались в недели, и члены банды Барроу обнаружили, что жизнь для тех, кто находится в бегах, стоит дорого. Они так и не нашли для себя подходящего убежища, да и деньги быстро таяли. Они спали, где придется, ели, что удавалось достать. В тот день Клайд остановил машину перед закусочной, где продавались гамбургеры.

– Ну, Бак, – сказал он брату. – Теперь ваша с К. У. очередь поработать.

– Ладно, братишка. Поработаем.

Внутри было лишь несколько клиентов и коротыш, один обслуживающий посетителей.

– Что прикажете, мистер? – обратился он к Баку.

– Пять гамбургеров, три пива и две кока-колы.

Когда заказ был готов, человек за прилавком аккуратно выложил еду на бумажные тарелки, накрыл салфетками и толкнул через стойку Баку. Он поднял голову, чтобы получить деньги, но улыбка быстро увяла на его лице, когда он увидел, что на него смотрит дуло револьвера.

– Это налет, – жизнерадостно пояснил Бак. – Спокойно.

В этот момент в закусочную зашел улыбающийся К. У. с двустволкой в руках. Его губки были сложены бантиком, но маленькие глазки не излучали тепла.

– Я возьму все наличные, что у вас в кассе, – сказал Бак.

Он забрал деньги без малейшего протеста со стороны своего оппонента и попятился к двери. Внезапно он остановился.

– А какие у вас сегодня сладкие пироги? – вдруг спросил Бак.

Коротыш ответил автоматически вежливо и бесстрастно:

– Яблочные, абрикосовые и персиковые.

Бак подумал немного и сказал:

– Пожалуй, я возьму два абрикосовых и три яблочных.

С тарелками в руках Бак вышел из закусочной, пятясь задом, а за ним прикрывавший его отход К. У. Бак вышел на улицу и помчался к машине.

Мгновение спустя продавец выскочил на улицу с неистовым криком:

– На помощь! На помощь! Полиция!

К. У. развернулся и вскинул двустволку. Палец его нажал на спуск. Заряд заставил кричавшего подпрыгнуть, и он упал навзничь прямо на стеклянную витрину закусочной. К. У. подождал, пока утихнет звон разбитого стекла и только тогда сел в машину.

Клайд медленно ехал по городу. Улицы были обсажены деревьями, дома отличались респектабельностью. Здешние жители никогда не нарушали закон, не имели отношения к полиции, к оружию и явно не мучились финансовыми проблемами. Бонни подумала, что было бы неплохо жить в таком районе. В то же время ее охватило чувство тревоги. Им бы следовало лететь во весь опор по шоссе, уходя как можно дальше от этой закусочной, увеличивая расстояние между ними и неизбежными преследователями. Но Клайд проявил удивительную беззаботность, глядел в окно, наслаждался теплым весенним вечером, словно они все выехали на пикник.

– Клайд! – не вытерпела Бонни.

– Ну?

– Тебе не кажется, что нам пора прибавить ходу и поскорее выбраться из этого округа.

– Да, да, скоро уедем.

– А чего мы ждем? – подал голос Бак.

– Мне кажется, эту машину уже хорошо знают, – сказал Клайд, по-прежнему выглядывая что-то на улице. – Нам надо найти себе другую машину, которая еще не засветилась.

– Хорошая мысль, Клайд, – согласился К. У. – Гляди, вон там, впереди, у того дома, две неплохие машинки.

Клайд подъехал к первой из них и вырубил мотор. Он вышел, осмотрел машины – купе и седан.

– Пожалуй, эта, – сказал он, указывая на седан.

– Она должна развивать большую скорость, – сказал К. У. – Работы у нее будет много.

– Залезайте, – распорядился Клайд.

Юджин Гриззард был круглолицым незаметным человеком. У него была быстрая улыбка и блуждающий взгляд, ни на чем долго не задерживавшийся. Он объяснял это тем, что якобы хочет увидеть все, что только представляет интерес. Но сейчас Юджин глядел исключительно на Вельму Девис, свою невесту.

Они сидели в качалке на веранде дома родителей Вельмы и обнимались. Юджин очень одобрял Вельму. Правда, ей было двадцать восемь лет, многовато для незамужней девушки, но он все равно ее одобрял. Она ему вполне подходила. У нее было доброе лицо и упругое стройное тело, которое с недавних пор ему было позволено исследовать с гораздо большей степенью свободы, чем раньше. Не то чтобы Вельма была распущенной женщиной. Боже упаси! Она была добропорядочной на все сто процентов и обещала стать прекрасной женой, именно такой, какая нужна была человеку его положения.

Юджин то и дело целовал Вельму, и ее губы трепетали от его прикосновений и слегка приоткрывались. Его рука погладила ее бок, остановилась под мышкой, большой палец коснулся выпуклости груди. Очень вдохновляющий, стимулирующий опыт, подумал Юджин и двинул руку дальше.

– О, Юджин, – пробормотала Вельма. – Не надо… ну что ты…

– Милая… милая… милая…

– Юджин, право, я не должна тебе это позволять. Потом… когда станем мужем и женой перед Богом и людьми.

– Это будет совсем скоро, – прошелестел он, придвигаясь ближе, утыкаясь носом в шею Вельмы.

Вельма хихикнула и поглядела мимо его уха на улицу. Она с вялым интересом смотрела, как к двухместной машине отца подъехал и остановился автомобиль. Кто это мог к ним пожаловать в такое время? Может, Лора Макэндло? Она опять вроде якшается с этим Фредериксом. Вельма увидела, что из машины вышли какие-то люди. Нет, она их не знает. Они постояли у отцовской машины, потом забрались в машину Юджина, словно она принадлежала им. Вельма оттолкнула руку Юджина, тот издал звук протеста, но она крикнула:

– Слушай, Юджин, это же твоя машина?

Он повернул голову в сторону улицы.

– Ну да!

Юджин увидел, как машина медленно отъехала от обочины и стала набирать скорость. Юджин вскочил на ноги с криком:

– Эй! Машина! Моя машина!

Он перепрыгнул через перила веранды, выскочил во двор и ринулся на улицу, вслед удаляющейся машины, крича изо всех сил.

Вельма побежала вслед за ним.

– Что ты собираешься делать, милый? – спросила она.

– Их надо догнать. Поедем в машине твоего отца.

– Но как же… – начала было она.

– Ты поведешь машину, – перебил ее Юджин.

Вельма уверенно вела машину, руки крепко сжимали руль, автомобиль отлично слушался ее. Вскоре она крикнула:

– Вон они впереди, Юджин! Мы их сейчас догоним!

– Быстрее! – крикнул он в ответ. – Мерзавцы! Ну, погодите, я до вас доберусь.

– Что ты будешь с ними делать, Юджин?

– Поотрываю им головы. Сволочи. Украсть машину среди бела дня, прямо из-под носа у хозяина. Я их проучу.

– Какой ты храбрый, Юджин!

– Только бы нам их догнать. Я этим соплякам задам жару. Они меня надолго запомнят.

Они отставали от угонщиков всего на пятьдесят футов. Юджин крикнул, чтобы Вельма поднажала.

– Подрежь их, Вельма, пусть только остановятся, и я задам им трепку. Они ее заслужили, подлецы!

– А вдруг у них оружие? – предположила Вельма.

Глаза его забегали, уголки рта тронула слабая улыбка, а сам он слегка побледнел.

– Знаешь, что, Вельма?

– Да, Юджин…

– Даже как-то нечестно мне самому расправляться с этими малышами. Лучше заявить в полицию, пусть они разбираются.

– Как скажешь, милый.

– Поворачивай, поехали в город. К шерифу.

– Ладно, – сказала Вельма, но продолжала ехать дальше.

– Так поворачивай же скорее, – не без раздражения буркнул Юджин.

Вельма круто развернулась, и они двинулись назад.

Бак наблюдал в заднее окошко седана за нагонявшей их машиной.

– Смотрите-ка, они прекратили преследование, – с удовлетворением хмыкнул он, повернулся и устроился поудобнее на заднем сиденье. – Они повернули назад.

– Это плохо! – мрачно отозвался Клайд и, подумав секунду-другую, сказал: – Давайте их догоним.

Он лихо развернул машину и нажал на акселератор. Расстояние между машинами стало сразу же сокращаться.

Вельма увидела этот маневр в зеркальце и испуганно сказала:

– Господи, Юджин, они нас преследуют!

Он оглянулся и с нарастающим испугом крикнул:

– Прибавь скорости! Нажми-ка на педаль!

– Они нас догоняют, – сообщила Вельма.

– Быстрее, быстрее!

– Я и так уже жму вовсю. Быстрее нельзя.

– Что же нам делать, Вельма? Я в том смысле, что делать, если они вооружены и остановят нас?

Седан поравнялся с передней машиной, некоторое время шел вровень с ней, пока его пассажиры разглядывали парочку в двухместном автомобиле, потом Клайд подрезал их так, что Вельме пришлось волей-неволей свернуть на обочину. Обе машины со скрипом и скрежетом затормозили и остановились.

Юджин и Вельма со страхом смотрели, как Клайд и его партнеры вылезли из седана и направились к ним. Юджин поспешно закрыл окно, жестом велев Вельме сделать то же самое. Ситуация была не из приятных. Их автомобиль окружили пятеро. Они стояли, хохоча, размахивая пистолетами и револьверами. Клайд нацелил свой револьвер на Юджина и жестом показал, что будет стрелять. Юджин побледнел, Клайд улыбнулся, а его друзья захохотали. Юджин тоже изобразил на лице подобие улыбки, но она быстро исчезла.

– А ну, вылезайте, – махнул револьвером Клайд. – Ни Вельма, ни Юджин не пошевелились. – Вылезайте, кому говорят.

– Что нам делать, Юджин? – спросила Вельма.

– Что делать? – удивленно переспросил он. – Вылезать из машины, разумеется, что же еще.

Они вылезли с поднятыми руками, дрожа от страха.

– Здравствуйте, – сказал Юджин. – Привет… Привет…

– Здравствуйте, – заулыбался К. У.

– Ну, что будем с ними делать? – спросил Бак.

– Захватим их с собой, – сказал Клайд после короткого раздумья и, показав револьвером на седан, скомандовал: – Залезайте!

Седан оказался набит битком. Клайд вел машину, Бонни сидела на переднем сиденье рядом с ним, а К. У. рядом с ней. Бланш, Бак, Вельма и Юджин втиснулись на заднее сиденье. К несчастью, дорога была неровной, с кочками, рытвинами и ухабами, но ни Вельма, ни Юджин не смели и пикнуть. Что же касается Клайда и его друзей, они были рады новому обществу, видеть свежие лица, иметь возможность поговорить на другие темы, давало им короткую, но необходимую передышку.

– Как вас зовут? – спросил Бак.

– Я Юджин Гриззард.

– А я Вельма Девис.

– Здравствуйте. Очень приятно, – сказал Бак. – А мы – знаменитая банда Барроу. За рулем сам Клайд, а я его брат Бак.

Кровь отлила от щек Юджина, он и Вельма судорожно вцепились друг в друга.

– Да не пугайтесь так, ребята, – дружелюбно сказала Бонни. – Вы же не полицейские, а такие же обычные граждане, как и мы, верно?

Для Юджина в этих словах мелькнул луч надежды.

– Ну да, – с энтузиазмом подтвердил он. – Самые обычные граждане.

– Вы, наверное, читали о нас в газетах, а? – спросил через плечо Клайд.

Пленники ответили одновременно.

– Да, – сказал Юджин.

– Нет, – сказала Вельма.

Они удивленно посмотрели друг на друга.

Юджину показалось, что он знает, как надо вести себя, чтобы спастись от этих ужасных людей. Он заговорил с нажимом.

– Ну, конечно, читали! Мы с тобой Вельма, читали о них в газетах.

Бонни рассмеялась этой накладке и спросила:

– Вы, готова поспорить, влюблены в друг друга? А, признавайтесь!

Юджин опустил взгляд и кивнул головой, сначала застенчиво, потом гораздо уверенней.

Бак хлопнул его по спине и сказал:

– А ну, говори честно, дружище, когда ты женишься на своей девочке?

Все громко рассмеялись, и напряжение исчезло. Машина мчалась по шоссе, и постепенно возникла атмосфера товарищества. Бак начал рассказывать анекдоты, подводя к своему любимому.

– И вот она допивает молоко до последней капли и говорит сыну: «Сынок, что бы там ни было, только ни за что не продавай эту корову!»

Юджин громко рассмеялся, ему вторила Вельма. Прочие же сохраняли молчание: они слишком часто слышали этот анекдот.

Бонни захотелось, чтобы Бак помолчал, и она обернулась к Вельме и самым дружеским тоном спросила:

– А сколько тебе лет, милая?

– Тридцать три, – машинально отозвалась Вельма и напряглась.

На лице Юджина появилось смятение. Вельма слишком поздно сообразила, что совершила страшную ошибку.

Позже они остановились у придорожного кафе. Вельма с Бонни пошли и принесли обед – сэндвичи, напитки, жареную картошку. Они ужинали в машине, за окнами была темнота, а внутри царила атмосфера беззаботности и веселья, словно на пикнике.

– Так, так, – говорила Вельма, – а разве я не заказывала жареную картошку?

– Вот она, угощайся, – говорил Бак, передавая ей гарнир.

– Не увлекайся картошкой, Вельма, – говорил Клайд. – Верно я говорю, Юджин?

Тот изучал свой гамбургер. Наконец с легким раздражением сказал:

– Это не мой гамбургер. Я заказывал хорошо поджаренный. Кто взял мой гамбургер?

К. У. поглядел на гамбургер у себя в руке, затем пробормотал с набитым ртом:

– Ой, так этот, выходит, ты заказал для себя? Держи, – и протянул его Юджину.

– Ладно, не важно, – пробормотал тот, с отвращением глядя на полусъеденную котлету, а Клайд расхохотался смущению К. У.

Бак, вовсю работая челюстями, зычно рассмеялся и сказал:

– Лично я очень доволен.

– И я, – подала голос Бланш.

– А вы, ребята, как? – спросил Бак Юджина. – Вам хорошо?

– Просто отлично. Давно так не отдыхал.

– И я тоже, – поддакнула Вельма.

– Ну, вы рады, что мы вас захватили? – спросил Бак.

– Ну конечно, – поспешил уверить его Юджин. – Давно я так прекрасно не проводил время. Честное слово.

– Может, вы хотите присоединиться к нам? – усмехнулся Клайд. – А? Как насчет того, чтобы стать полноправными членами банды Барроу?

Юджин весело хохотнул:

– Да уж! Представляю, какой переполох это вызовет дома. Юджин Гриззард стал членом банды Барроу!

Вельме эта идея тоже доставила удовольствие.

– Представляю, что сказали бы Марта с Биллом, если бы узнали об этом. – Она рассмеялась. Ее смех накатывался волнами, делаясь все громче, все пронзительней.

– Боже мой, – говорил Юджин, на глазах которого появились слезы. – Они просто в обморок попадают. Я стал налетчиком!

– А вообще чем ты занимаешься? – все еще смеясь, осведомилась Бонни.

– Работаю в похоронном бюро, – сообщил Юджин.

В машине разом воцарилась зловещая тишина. Долго никто не осмеливался открыть рот. Было слышно только тяжелое учащенное дыхание. Наконец Бонни напряженно, взволнованно, сквозь зубы процедила слова, выразив чувства всех своих партнеров:

– Пусть убираются отсюда и поскорей.

12

Жизнь на колесах.

Они вели ее постоянно, переезжая из одного места в другое, но не имея возможности развеять ту самую невидимую тучу, что постоянно висела над ними, возвещая беду. Впереди было то же самое, что и позади – вереница налетов, грабежей, убийств, всплески ярости мирных граждан, готовых при первом же удобном случае сообщить полиции их местонахождение. Их уже знала в лицо чуть не вся страна. Они стали популярными, словно кинозвезды.

Бонни и Клайд. Их портреты всегда печатались самым крупным форматом. Затем шли звезды второй величины Бак и Бланш. И еще упоминался третий, неизвестный мужчина.

За ними по пятам неотступно следовал техасский рейнджер, человек с фанатическим блеском в голубых дальнозорких глазах, с черными густыми усами, придававшими ему вид мстителя, которого ничем не остановить. Человек, потерпевший поражение и не желающий сносить насмешки. Человек, поклявшийся жестоко отомстить тем, кто сделал его посмешищем в глазах обитателей его особого замкнутого мира. Он неотступно следовал за ними, расспрашивал, звонил по телефону, пытаясь опередить их на маршруте, навещая местные отделения полиции, автобусные остановки, мотели, придорожные закусочные, – все те места, где они могли бы задержаться, чтобы отдохнуть и подкрепиться. Куда бы они не отправлялись, он узнавал об этом и пускался вдогонку.

Они чувствовали себя в безопасности в Платт-Сити, штат Айова, в городке, ничем не отличавшемся от десятков других, которые они проезжали. Это было тихое местечко, живущее унылой размеренной жизнью, где не происходило ничего такого, что бы могло всколыхнуть горожан или заинтересовать здешнюю полицию. И уж в последнюю очередь тут ждали появления банды Барроу. Налеты на банки и убийства могли случаться где угодно, только не в Платт-Сити! Здесь, в самом сердце Америки, люди проводили день за днем в полной уверенности, что сегодня будет похоже на завтра, завтра на послезавтра и так далее. Один день напоминал другой до неразличимости. Выделялись там лишь такие как Четвертое июля, Рождество или День благодарения. Все остальное не имело значения.

Горожане чрезвычайно расстроились и переполошились бы, узнай они, что члены банды Барроу въехали в мотель Платт-Сити и сняли смежные коттеджи с общим гаражом. Платт-Сити не нуждался в таких, как Клайд Барроу и его друзья-приятели, и жители знали бы что предпринять, проведай они об этом визите. Но жители ничего не подозревали.

Клайд и его друзья собрались в одном из коттеджей. Бак устроился в одном пухлом кресле, Бланш в другом, напротив. Клайд и К. У. развалились на двойной кровати, каждый углубившись в собственные мысли, Бонни же расхаживала по комнате с кошачьей грацией. В ее движениях чувствовалось такое напряжение, словно все ее силы, все ее мысли и чувства, желания и устремления завязывались в узел и веревка натянулась так, что вот-вот лопнет.