Текст книги "Мировой Ворон"

Автор книги: Э. Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

Глава четырнадцатая
Леди Бронвин в городе Канарн

Она так долго не надевала доспехи. Ощущение плотной кожи и сегментированной стали на теле успокаивало и приносило чувство легкой ностальгии: Бронвин вспоминала, как часто в этом замке они с братом проводили бесконечные часы в тренировках. Она так и не научилась ловко обращаться с длинным мечом, но с легкой рапирой или коротким мечом могла стать довольно опасным противником. Именно короткий меч сейчас парировал удары ятагана Хасима.

– Ты все еще вздрагиваешь, когда парируешь удар, – заметил каресианец. – Будто боишься, что тебя все–таки достанут.

– Мечи – острые штуки, знаешь ли, – ответила девушка, отшагнув назад и принимая защитную стойку.

– Верно, но никогда не ввязывайся в бой с мыслью, что можешь проиграть. Какие у тебя есть преимущества?

Она ловко крутанула лезвие и ухмыльнулась.

– Возможно, женская грация… Или скорость?

– Да, ты быстрая, – согласился Хасим. – И я знаю подобные трюки. – Лезвие его ятагана описало в воздухе восьмерку, со свистом разрезая воздух. – Я и сам довольно быстрый.

Бронвин бросилась в атаку, принимая широкую стойку, и заставила соперника отступить.

– Высокомерие порождает излишнюю самоуверенность.

– Но я все еще жив, милая. Значит, что–то я делаю правильно.

– Живой – но бездомный, – ответила леди Канарна, изобразив ложный выпад в его незащищенную грудь.

Он уклонился, но не стал атаковать в ответ.

– Вот ведь, а я и не знал… В Канарне я чувствую себя почти как дома. Я никогда не ощущал такого в Кессии.

Бронвин развернулась и нанесла удар наотмашь, но поднятый вовремя ятаган парировал.

– Получилось так, что я точно знаю: местная герцогиня разборчива в вопросах, кому можно остаться в ее городе, а кому – нет.

– Ну я был знаком с братом герцогини, – ответил Хасим. – Уйди я отсюда – и он никогда бы меня не простил.

Девушка ослабила защиту из–за внезапно нахлынувших чувств.

– Я не желаю, чтобы ты оставался тут только из–за него. Только если ты сам этого хочешь.

– Мне не нужно говорить тебе о причине, по которой я тут остался, любимая, – ответил мужчина, изобразив на лице самую чарующую улыбку из своего арсенала.

Но Бронвин уже почти не поддавалась его чарам – по крайней мере, она пыталась себя в этом убедить. Бронвин хотелось думать, что в основе ее чувства к каресианцу лежала глубокая душевная связь, а не примитивная похоть. «Но разве похоть – так уж плохо?» – подумалось ей.

– Мы можем исчезнуть на пару дней, – прошептал Хасим. – Забыть обо всем, взять лодку и уплыть на уединенный остров.

– Уединенный остров? – переспросила девушка. – Почему ты думаешь, что заманить меня таким предложением будет настолько легко?

– Я буду вести себя как истинный джентльмен.

Бронвин схватила каресианца за ворот и страстно поцеловала. Хасим бросил ятаган, обнял ее за талию и поднял над землей. Она обвила его ногами, и любовники прижались к стене, срывая друг с друга одежду.

– Не нужно быть джентльменом, – выдохнула девушка. – В моей жизни их и так слишком много.

В любом случае почему бы опальной герцогине не взять себе в любовники каресианского бродягу?

* * *

На деревянном столе высилась кипа непрочитанных бумаг. Бронвин проглядела мельком первые несколько листов, но остальные так и остались лежать беспорядочной кучей. После ее возвращения внезапно выяснилось, что в городе накопилась груда бумажной работы, требовавшей ее внимания. Некоторые свитки она привезла с собой – соглашения о мирном сосуществовании и взаимной поддержке из Южного Стража и Ро Хейла. Остальные письма пришли из земель ро: лорды из разных уголков страны просили о союзах или землях. Похоже, определенные представители мелкой аристократии Тор Фунвейра желали переселиться в герцогство Канарн. Она мало знала о том, как представляют себе ее город жители за проливом, за исключением того, что ее отец там не пользовался большим уважением. Бром слишком мало пробыл у власти и не успел заработать себе репутацию, поэтому именно Бронвин предстояло вести Канарн в будущее, полное неопределенности.

Лорд Хетерли из Чейза, сэр Дэвид из Рейна и еще несколько мелкопоместных дворян прислали ей брачные предложения. Каждый из них надеялся стать герцогом свободного города. Они видели Канарн безопасным убежищем, куда можно сбежать от наступающих на их земли Мертвого Бога и его Искривленного Древа. Видимо, они не очень–то доверяли рассеянным по стране армиям народа ро. Бронвин подумала, что лучше бы они взялись за защиту своих земель, чем придумывали способы с них сбежать.

«Я, лорд Хетерли из Чейза, – читала она, – в настоящем письме со всей возможной почтительностью хочу сделать Вам предложение о браке. Слухи о Вашей мудрости и красоте, несравненная леди Бронвин, достигли и моих земель, и я полагаю, что союз с древним домом Чейза сможет обеспечить Вашему городу самое радужное будущее».

С «древним домом»?! Бронвин даже не знала, где находятся земли лорда Хетерли, не говоря уже о том, как долго его семья ими правила. Где–то рядом с Дю Баном?

«У меня в замке двести слуг, и с моих земель я могу собрать пятьсот воинов. Полагаю, Вы согласитесь, что подобный вклад в защиту и процветание прекрасного города Ро Канарн послужит укреплению наших общих позиций. Я с нетерпением буду ждать Вашего согласия, после которого я отправлюсь к Вам в город, и мы немедленно начнем приготовления к свадьбе».

«Что за чушь…» – подумала Бронвин. Но этот соискатель ее руки хотя бы пытался быть учтивым. Другие же писали так, будто своим брачным предложением делали одолжение самой Бронвин. Сэр Дэвид зашел настолько далеко, что даже назвал Бронвин запасным вариантом. Он вообще–то хотел жениться на другой девушке – влюбленной в него юной леди из Водопадов Арнона. Но, к счастью для девушки, у нее не оказалось собственного города в достаточном удалении от основной части страны, вот лорд из Рейна и решил рассмотреть кандидатуру Бронвин. Леди Канарна живо представила себе, как советник или придворный священник нашептывает ему на ухо преимущества переезда в безопасный город за проливом.

Другие письма были не в пример более скромными. Фермеры и торговцы тоже хотели обосноваться в ее герцогстве, предлагая долю в прибыли в обмен на небольшие земельные наделы или городские дома. К этим прошениям она отнеслась гораздо более благосклонно. Несмотря на упрямство и несговорчивость, Бронвин приветствовала тех, кто мог внести свой вклад в развитие Канарна. В конце концов, после всех невзгод город остался полупустым. Десятки таверн и лавок, опустев после нападения на город Красных рыцарей, стояли закрытыми, и пока не нашлось никого, кто решил бы снова заняться делом и снял доски, закрывавшие окна и двери.

Девушка потерла глаза и зевнула, слишком уставшая, чтобы порадоваться возросшей популярности города.

– Миледи, у северных ворот ожидает человек с собакой, – произнес Аукер, пробудив Бронвин из полудремы.

– Что? Какой еще человек? – спросила она, выпрямив спину.

– Узколицый ранен в синем плаще. Говорит, вы его знаете.

Бронвин снова потерла глаза и подбросила дров в ближайший очаг. По чернеющим углям разлетелись яркие искры. С тех пор как генерал Фрит и брат Ланри отправились в Ро Тирис, замок опустел. Красные рыцари готовились к путешествию в лагере за городскими стенами, и уже через несколько недель они все отправятся через пролив.

– А у него на лице случайно не было такой зловещей улыбки? – спросил она. – Будто у гремлина, который доволен очередной шалостью?

– Да, миледи, он все время так улыбается.

Бронвин чувствовала страшную усталость и никак не могла сосредоточиться.

– Который час? Очень поздно?

– Таверны уже закрылись, – ответил Аукер. – Могу сказать гремлину, чтобы он пришел завтра утром.

– Нет, нет. – Девушка огладила платье и накинула на плечи теплый плащ. – Скажи Финиусу Черному Когтю, что я всегда рада принять его.

– Слушаюсь, госпожа.

Бронвин вышла из кабинета, громко зевая. От усталости ее пробрал озноб, мурашки побежали по спине и плечам. Кабинет примыкал к спальне, откуда доносился громкий храп Аль–Хасима. Она так и не перебралась в более просторные покои и оставила нетронутыми комнаты отца и Брома. Она еще не решила из–за чего: то ли из–за траура, то ли из–за того, что старая комната ей нравилась больше.

Она еще раз зевнула – да так широко, аж снова пробрал озноб. Хасим всхрапнул и что–то проворчал в полусне. Он вытащил руки из–под одеяла, нашаривая ее рядом.

– Почему ты не спишь? – сонно пробормотал он.

Бронвин снова потерла глаза и улыбнулась.

– Я просто наслаждалась минутами покоя и тишины. А сейчас один безумный ранен стоит у ворот и требует встречи со мной. И даже не подозревает, что уже середина ночи.

– А? – Хасим закашлялся. – Что еще за ранен?

Девушка нахмурилась и покачала головой.

– А, тот самый, – пробормотал каресианец. – Каким ветром его сюда занесло посреди ночи?

– Почему бы тебе не пойти со мной и не спросить у него самого?

Бронвин встала и попыталась собраться с мыслями. К счастью, одежда у нее хранилась в смежной гардеробной, где она могла спокойно переодеться в подобающее платье и избежать цепких, будто щупальца, рук Хасима. Даже Финиус Черный Коготь заслуживал некоторой доли официальности, раз пришел на прием к самой герцогине. Он, скорее всего, еще ни разу не был в Канарне, и леди хотела оставить у него хорошее впечатление. Возможно, даже убедить в том, что люди ро раненам не враги.

– Мне тоже нужно одеться? – проворчал Аль–Хасим.

Девушка не стала ему отвечать и пошла в гардеробную, чтобы выбрать платье, подходящее для официального приема. Никакого оружия и доспехов, ничего слишком вычурного…

– Ты меня игнорируешь? – спросил ее любовник.

– Нет, просто я думала, что ты и сам можешь ответить на свой вопрос. – Бронвин заглянула в спальню и послала ему воздушный поцелуй. – Подозреваю, Финиусу не слишком–то нравятся голые люди из страны солнца.

– Тогда он еще безумнее, чем кажется, – ответил Хасим. Он медленно поднялся с постели, вяло натянул кожаные штаны со шнуровкой и начал искать перевязь с мечом.

– Не нужно оружия, – сказала Бронвин. – Давай не будем подтверждать его худшие опасения.

– Я уже говорил тебе, я не из народа ро, – ответил Хасим. – Я даже не знаю, какие опасения он может питать в отношении каресианцев. В Южном Страже мне не казалось, что они у него есть.

Леди нахмурилась.

– Я не беру оружие на встречу, и ты тоже не бери.

Она оделась, а потом позволила заключить себя в быстрые, но крепкие объятия. Хасим ухватил ее за зад и прижал к себе, запечатлевая на губах страстный, глубокий поцелуй. Она погладила его по спине, затем оттолкнула от себя с лукавой улыбкой.

– Отставить, парень!

Он ухмыльнулся и изобразил хищный рык.

– Хорошо, миледи. Я буду держать себя в руках.

Бронвин отвернулась и посмотрела в большое ростовое зеркало. Неплохо. С тех пор как она сбежала из дома, у нее обозначились мускулы, а руки больше не были мягкими и нежными, но она все еще выглядела истинной аристократкой ро. Подол платья из плотной синей парчи спускался до самого пола, а поверх платья Бронвин надела простую тунику того же цвета. Подходящий наряд для такого случая, но он казался ей непривычным после простых домотканых платьев, которые она носила на Свободных Землях.

Позади что–то с глухим стуком упало на пол, и Бронвин резко обернулась. Хасим лежал навзничь на дощатом полу, раскинув в стороны руки и ноги. Сначала девушка сочла это одной из его глупых шуток, но тут тело мужчины начало биться в судорогах. Бронвин подбежала к нему и прижала к себе его голову.

– Что… что с тобой?! – выпалила она, когда Хасим открыл глаза и невидящим взглядом уставился куда–то сквозь нее. В уголках его губ появилась кровь, все тело тряслось. – Хасим! – Бронвин поцеловала его, но он никак не отреагировал. Она дала ему пощечину – но он продолжал трястись всем телом. Темная кожа стала нестерпимо горячей, на лбу проступили вены.

Она оставила его и побежала к двери.

– Аукер! Быстрее, сюда!

Она три раза выкрикнула имя стражника, пока он не показался в конце коридора, освещенного яркими факелами, и не увидел ее испуганное лицо.

– Миледи? – Он подбежал к ней и заметил Аль–Хасима, который бился в судорогах посреди спальни. По груди каресианца стекали струйки пота. – Что с ним случилось?!

– Я не знаю! – ответила она. – Помоги мне перенести его на кровать.

Стражник немедленно поднял безвольно обмякшее тело каресианца, перекинув его руку себе через плечо, и как можно аккуратнее уложил его на кровать Бронвин, пыхтя от напряжения. Хасим продолжал дрожать, уставив невидящий взгляд в потолок.

– Пошли кого–нибудь в часовню, – приказала Бронвин, – мне нужен один из послушников Ланри. Сейчас же! Любой, кто понимает что–то во врачевании!

Аукер кивнул и устремился прочь из комнаты, громко призывая к себе других стражников. Слуги замка, разбуженные шумом, собрались в коридоре, вполголоса спрашивая, что же случилось, но герцогиня захлопнула дверь спальни и села рядом с каресианцем.

– Любимый! – прошептала она, нежно пригладив его волосы. – Что с тобой? Хасим, скажи хоть слово!

Но он все так же смотрел куда–то вдаль, сквозь нее. Взгляд его становился все пристальней, и лицо стало подергиваться. Хасим изо всех сил сжал кулаки, и она отстранилась от него.

Раздался дробный стук в дверь.

– Можно войти? – спросил знакомый голос.

– Финиус? Сейчас неподходящее время! Подожди в зале.

Финиус, не обращая на ее слова никакого внимания, распахнул створку. Он отогнал от двери слуг и вошел в спальню вместе с Добродушным, который, вывалив язык, радостно пыхтел у его ног. Улыбка сползла с узкого лица ранена, когда он увидел, что творится с Хасимом.

– Проклятье, я опоздал! – рявкнул он и подбежал к каресианцу. – Когда это случилось?!

– А? Пять минут назад. Может, и меньше. Ты знаешь, что с ним происходит?

– Да, – бросил Финиус, скинул рукавицы для верховой езды и расстегнул доспехи. – Ему нужна помощь, иначе он умрет, и некому будет удержать здесь его отца.

– Его отца?

– Некогда объяснять, – снова рявкнул Финиус. – Могу объяснить – или спасти ему жизнь. Выбирай.

Он сел на кровать, потер ладони, будто целитель, взял Хасима за руки и посмотрел в его широко распахнутые глаза. Пусть Финиус и не был целителем, но Бронвин не сомневалась в его тесной связи с Бритагом.

– Помоги ему! – взмолилась она. – Пожалуйста.

Финиус взял голову Хасима в ладони, прижав их к его вискам.

– Ты поймал его, человек из страны солнца? Прости, что не успел тебя подготовить. Я скакал так быстро, как только мог. Для вас с отцом еще осталось немного силы, ведь мы обещали каждому равную долю помощи.

Ранен пристально вгляделся в Хасима и нахмурился, узкое лицо скривилось в тревожной гримасе. Затем он внезапно вскинул голову и уставился куда–то в пространство между собой и Бронвин.

– Мне нужно больше силы, чтобы привязать его к миру, – произнес он. – В одиночку Хасим не справится.

На мгновение Бронвин почудилось, что в комнате появился третий человек – мужчина в светло–голубом плаще. Ей показалось, будто он что–то сказал Финиусу, а потом исчез так же быстро, как и появился. Его облик показалось ей успокаивающим. Даже знакомым. Затем комнату залил все тот же голубой свет, и издалека раздалось карканье ворона. Девушка ахнула, но не могла даже двинуться – а свет закружился, заволновался, будто море в шторм. Добродушный уселся перед ней, закрывая ее от поднявшегося в комнате ветра.

Финиус, беззвучно двигая губами, находился в центре бледно–голубого вихря. Он все так же прижимал ладони к вискам Хасима, но сейчас он усадил каресианца вертикально, и между ними вспыхнул ослепительный свет.

– Мы не бросили тебя, Огненный Гигант! – проревел Финиус в голубом вихре. – Иди к нам – и мы поймаем тебя!

Бронвин закрыла глаза, когда сияние стало невыносимо ярким, но ей показалось, что она видит, как с неба на руки Хасиму и Финиусу падает человек, закованный в черные доспехи. Но когда девушка открыла глаза, она действительно его увидела: пожилого каресианца с высоким лбом и суровым лицом. Он был полупрозрачным, сквозь его тело виднелась противоположная стена комнаты, но что–то в его облике говорило о невероятной силе. Голубоватый свет не померк, и Бронвин не сомневалась: только благодаря свету она видит призрака.

Хасим перестал биться в судорогах, и Финиус сел рядом с ним на кровать, тяжело дыша от перенапряжения.

– Мой сын, – произнесла призрачная фигура. – Я снова вижу тебя.

Хасим откашлялся и выпрямился, утирая со лба пот. Он огляделся вокруг, устало улыбнулся Бронвин, а потом поднялся и подошел к пожилому каресианцу.

– Я чувствовал твое присутствие в своем разуме, отец. Ты падал в бездну. Я пытался поймать тебя, но ты оказался слишком тяжелым.

– Но ты поймал меня, – возразил призрак. – С его помощью. – Он указал на Финиуса. – Без тебя, сын… без памяти о тебе я бы вечно скитался между мирами.

– Большая честь познакомиться с вами, Далиан Охотник на Воров, – учтиво произнес Финиус, который казался совсем обессиленным. – Пожалуйста, считайте это нашим подарком вам с Джаа. Мы не в силах помочь тебе найти твоего избранника, но можем дать тебе время на поиски.

– Мы чувствуем его… он исчезает, но я найду его.

Хасим и его отец посмотрели друг на друга. Руки их подрагивали, будто они хотели заключить друг друга в объятия, но понимали: это невозможно.

– Прости, что я сбежал, – наконец нарушил молчание Хасим.

– Прости, что позволил тебе сбежать, – ответил Далиан. – Мне просто хотелось, чтобы ты принял Джаа в свою душу и стал Черным воином, как и твой отец.

Хасим почесал в затылке, будто ему в голову пришла неожиданная мысль.

– Но я чувствую его, – прошептал он удивленно. – Возможно, это из–за тебя… но я чувствую присутствие Джаа! И он доволен мной! Я никогда раньше не ощущал чего–то подобного.

– Если ты чувствуешь его, значит, ты избранный, один из немногих, – заметил Далиан. – И ты не можешь отдыхать, пока существование Джаа висит на волоске. Я найду его избранника, но ты должен вступить в Долгую Войну как солдат на стороне Джаа.

Бронвин ожидала от Хасима ехидного ответа или демонстрации надменного равнодушия. Но он просто уверенно кивнул. Что–то в нем изменилось. Каресианец впервые в жизни ощутил присутствие бога, а это чувство нельзя просто высмеять или отринуть.

– Мы снова встретимся, сын мой, – произнес Далиан. – Если мы выстоим – выстоит и Джаа. Мертвый Бог может заявлять права на земли и набирать сторонников, но мы сохраним жизнь Огненному Гиганту. – С теплой улыбкой тень слегка кивнула на прощание и растаяла в воздухе, будто скользнув в пространство между мгновениями.

С исчезновением Далиана померк и голубой свет, а Финиус бодро вскочил на ноги – он снова стал похож на ехидного гремлина.

– Можешь не благодарить, каресианец. Большим удовольствием было тебе помочь.

Хасим не слушал его. Он продолжал смотреть на то место, где стоял его отец, а в глазах его горели отблески далекого огня. Бронвин хотела протянуть к нему руку – но даже на расстоянии чувствовала, как пылает его кожа, и ощущала запах раскаленных камней.

Финиус снова уставился в пространство, обращаясь к нему так, будто разговаривал с кем–то невидимым.

– Правда? – спросил он. – А такое вообще возможно? – Он помедлил, будто что–то обдумывая. – Хорошо. Только не затягивай. У тебя почти ничего не осталось.

Он закрыл глаза – и резко откинул назад голову, будто его ударил внезапный порыв ветра. Руки и ноги у него начали подергиваться, а потом он распахнул глаза и посмотрел на Бронвин. Во взгляде его, внимательном и грустном, сквозила боль утраты.

– Бронвин! – Но это был не его голос. – У меня не осталось ни сил, ни времени. Я ухожу в пустоту, но должен сперва попрощаться с тобой.

– Бром?! – Она обхватила Финиуса за плечи. Через глаза ранена на нее с выражением любви и заботы смотрел ее брат.

– Я помню о тебе, сестра. И перед тем как уйти навеки, я хотел сказать, что очень тебя люблю.

– Где ты? Ты можешь вернуться, как отец Хасима?

Он улыбнулся – и на лице Финиуса проступило мальчишеское выражение Брома.

– Нет, – ответил он и сжал ее в крепких объятиях. – У нас больше не осталось силы. Мировой Ворон не может больше поддерживать существование тени. Мы использовали всю божественную энергию, отведенную нам, до последней капли. Бритаг существует, пока существуют его последователи, но Бромви, Черный Страж из Канарна, должен уйти. Прощай, Бронвин.

Девушка не отпустила его, даже когда брат с мучительным криком покинул тело Финиуса. Оно безвольно обмякло, и, если бы не подоспевший вовремя Хасим, Финиус грохнулся бы на пол. Бронвин и каресианец подняли его и положили на кровать, на то самое место, где несколько минут назад лежал Аль–Хасим.

– Я не чувствую Бритага, – прошептал Финиус. – Я его не слышу… И могу только надеяться, что сделанное нами того стоило.

* * *

С тех пор как Финиус уснул, Бронвин поцеловала Хасима уже дюжину раз, и с каждым разом он казался ей все более отстраненным, будто тоже уходил в бездну, куда отправился Бром. Но в случае с Аль–Хасимом девушка понимала: отныне он навеки привязан к Каресии и будет познавать свою новую веру. Он стоял на высокой башне крепостной стены Канарна и сосредоточенно смотрел на море, а на его лице отражалась напряженная умственная работа. Они с Бронвин стояли рука об руку и молчали. Герцогиня Канарна только что попрощалась с братом, а теперь должна была прощаться и с Аль–Хасимом. Ей пора задуматься о собственном жизненном пути, но вряд ли он уведет ее далеко от дома.

Финиус свернулся калачиком на их постели и глубоко заснул, не сказав им больше ни слова. Любовники вернулись в большой зал, а затем поднялись на башню со стороны гавани Канарна. Начиналось прозрачное утро, и сквозь перистые облака проглядывало ярко–голубое небо.

– Кессия? – спросила Бронвин тихо после нескольких минут молчаливого созерцания.

Хасим кивнул.

– Я не был там десять лет. Думаю, мне стоит возродить культ поклонения Джаа. Работа в подполье вполне соответствует моей изворотливой натуре.

– Значит, Принц Пустынь возвращается в Каресию. Мне уже жаль Мертвого Бога.

Хасим улыбнулся и на мгновение стал похож на себя прежнего.

– Вероятно, там тысячи людей, которые стонут под игом Искривленного Древа и будут не против альтернативного варианта. Каждый, кого я смогу вернуть в веру Джаа, – это кусочек силы, украденный у Мертвого Бога.

Девушка медленно обвила руками его шею и страстно поцеловала возлюбленного.

– Я не буду умолять тебя остаться, но я не хочу, чтобы ты отправлялся на смерть.

Хасим добродушно рассмеялся.

– За эти годы меня пытались убить множество раз, любимая. Каресианцы, ранены, кирины… но в основном люди ро. Возможно, мой отец передал мне свою удачу, или Джаа берег меня. Я чувствую его. В первый раз за всю свою жизнь я действительно ощутил его присутствие. И должен сделать все, что смогу.

Бронвин посмотрела ему в глаза и не заметила ни тени сомнения.

– Я понимаю, – шепнула она. – Но в Канарне ты всегда будешь желанным гостем.

– Бром хотел бы, чтобы ты осталась здесь, – произнес он, погладив ее по щеке. – Ты владеешь этим городом в не меньшей мере, чем он сам. Как и ваш отец.

– Я останусь, – согласилась Бронвин. – И я думаю, мне стоит поговорить с Владимиром Коркосоном о брачном союзе. Он один из немногих лордов ро, кто еще не сделал мне предложение. Если в нашем владении окажутся земли от Канарна до Дарквальда, мы сможем защищать нашу свободу немного дольше. Бритаг будет нашим покровителем, и возможно, мы даже вернем себе часть былого могущества.

Хасим насмешливо поднял брови.

– Бритаг – отличный выбор, а Владимир – хороший и добрый человек, но он слишком легко припадает к бутылке.

– Но ты же не собираешься жениться на мне, – заметила герцогиня с лукавой улыбкой. – И Владимир нравится мне гораздо больше, чем лорд Хетерли из Чейза. Я даже не знаю, где он находится, этот Чейз.

– О, поверь мне, Владыка Топей будет для тебя гораздо лучшей партией, чем я. Вот только хочу предупредить: если у него в руках бутылка, он даже прямо стоять не может.

– Я переживу, – отмахнулась Бронвин. – Сомневаюсь, будто он всерьез посчитает мое предложение признанием в любви. А Фэллон советовал Канарну оставаться сильным, и к этому его совету я отношусь крайне серьезно. Дарквальд – обширная территория, обитателям которой по большему счету плевать на остальной Тор Фунвейр. Значит, у нас с ними есть что–то общее.

Хасим нахмурился – его мысли, похоже, снова унеслись куда–то далеко.

– Ты думаешь об отце? – спросила Бронвин. – Ты никогда о нем не рассказывал.

Каресианец улыбнулся, будто припомнив что–то смешное.

– Это долгая история. Отец всегда служил Джаа, а я всегда бунтовал против отца. Мне даже в голову не приходило хоть раз его выслушать. Хотя именно он помог мне бежать из Кессии, когда Рам Джас втянул меня в неприятности. Он мог выдать меня, и тогда меня бы казнили… и он обязан был это сделать. Он просто хотел, чтобы я стал кем–то, кем я не мог стать при всем желании. Но я всегда знал: он меня любит, и мы обязательно снова встретимся.

Бронвин поцеловала Хасима, и почувствовала его слезы на своих щеках. Она очень любила его, но не могла соперничать с Далианом Охотником на Воров. Хасим остался одним из немногих последователей Джаа, а она – одной из последних аристократок народа ро. Мир слишком жесток, чтобы позволить им роскошь личного счастья, и неважно, как отчаянно они восстают против Мертвого Бога и его армий.