Текст книги "Капкан любви"
Автор книги: Джулиет Мид
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)
– Ты когда-нибудь остановишься, Кандида? Ты никогда не перестаешь думать о бизнесе. Неужели тебе никогда, хотя бы однажды, не хотелось с воплем выбежать из зала и закричать на весь свет, какие они все задницы?
– Нет, Чарльз. Я оставляю подобное поведение тебе. Но прежде, чем сделать это, иди и выручи Тедди. Не знаю почему, но у меня есть предчувствие, что общество Алекса Фицджеральда не доставляет ей удовольствия.
Чарльз взглянул через комнату и увидел Тедди, украдкой делающую знаки из-за спины Фица.
– Понимаю, на что ты намекаешь. Поговорим позже.
– У меня просто мурашки идут по коже от этого человека, – с жаром сказала Тедди. – Да, именно мурашки. Какой ад делает его таким дьявольски удачливым?
– Я уже говорил тебе об этом. Он здесь – самая большая задница, и пока не появится задница потолще, он – вершина пирамиды. А вон и еще один твой старый друг, – Чарльз подтолкнул ее локтем, кивая на Майка, который стоял в одиночестве, неловкий в своем светском костюме, и мрачно глядел на каждого приближающегося. – Не хочешь ли ты подойти и сказать «привет», как в старые добрые времена? – поддел ее Чарльз.
Тедди отвернулась, но было уже поздно. Майк увидел ее, его лицо на мгновение осветилось и снова нахмурилось при виде Чарльза.
– Привет, старина! – сердечно воскликнул Чарльз. – Неплохая пирушка, а?
– Как насчет того, чтобы я поговорил с Тедди наедине, Чарльз?
– Не слишком, не слишком... Я совсем не привык к тому, что меня отсылают. Я пока постою за углом, ладно? Если я тебе потребуюсь, Тедди, дай мне знак, – Чарльз изобразил подмигивание, вызвав улыбку Тедди и сердитый взгляд Майка. – Ду-ду, приятели! – и он отчалил.
– Как дела, Майк?
– Я ужасно протрахался, Тедди.
– Я знаю, что ты ужасно протрахался, Майк. Я не спрашиваю тебя, что ты делал, я спрашиваю, как у тебя дела, – Тедди улыбнулась своей обычной милой улыбкой.
– Тедди, прошу тебя – можем мы уйти отсюда и поговорить? Мне необходимо поговорить с тобой. Начистоту.
– Не говори мне о чистоте, Майк. Говори о чем угодно, но, будь добр, не упоминай слова «чистота».
– Прости, – пробормотал Майк. – Я только хотел сказать тебе о том, как я раскаиваюсь. Боже, последние недели прошли как кошмар. Я был так несчастен без тебя. Я действительно очень раскаиваюсь. И из-за Глории, и из-за того, как обошелся с тобой.
Тедди пристально взглянула на него.
– Знаешь, Майк, на этот раз я тебе верю. Я верю, что теперь ты раскаиваешься. Но ведь это старая, старая история, не так ли? Ты не сожалеешь о том, что сделал, но дьявольски сожалеешь о том, что получил. Ну а я, видишь ли, не сожалею. Я очень довольна. Я никогда не была так счастлива с тех пор, как встретила тебя. А теперь, извини, меня зовет Чарльз.
Майк зло оглянулся на Чарльза, невинно насвистывающего и вращающего большими пальцами. Он отошел, его плечи ссутулились.
– Бедный Дуче, – пробормотал Чарльз, глядя на удаляющуюся спину Майка. – Итак, прощай, Майк Мичинелли. Знаешь, Тед, он мне всегда немного нравился.
– Если бы мы не были в такой сиятельной компании, я влепила бы тебе пощечину за этот комментарий, Бартоломью.
– Если бы мы не были в компании, я никогда не отважился бы это сказать, Винингтон.
За ужином вечер превратился в обсасывание различных историй о могущественных торговцах и бестолковых клиентах между тремя сотнями мужчин и горсткой женщин-торговцев. Тедди и Чарльз не поддерживали беседу. Они увидели Малькольма Фиачайлда в сопровождении Глории, важно прогуливающегося по комнате, но, следовало заметить, их внимание привлек совсем не Малькольм. Глория вновь была в сверхкоротком, пожарно-красном платье, в котором Тедди впервые встретила ее.
– Боже мой, есть ли что-нибудь еще в ее гардеробе? – прошипела Тедди.
– Ладно, ладно, когти прочь, Тедди. Хотя я должен признать, что во время нашей маленькой, хм, стычки, она была в том же облачении. И должен признать, нахожу его привлекательным, – Чарльз созерцал Глорию, пока Тедди не всадила локоть ему в ребра.
– Нас пригласили на ужин, Чарльз. Смени цель и подбери слюни.
Когда Тедди уже собиралась занять отведенное ей место за столом на восемь человек, к ней подошла Кандида. Она выглядела смертельно бледной и, кажется, дрожала.
– Тедди, можешь ты оказать мне огромную любезность?
– Конечно, какую?
– Можете вы с Чарльзом поменяться местами с нами? Я боюсь, что произошла небольшая ошибка. Алексу необходимо сесть за этот стол. Поговорить о деле с очень важным клиентом. Пожалуйста, поменяемся?
Тедди была удивлена ноткой отчаяния, звучавшей в голосе Кандиды.
– Конечно, – успокоила она Кандиду. – Что может быть легче?
Она стащила Чарльза с кресла и последовала к указанному Кандидой двенадцатому столу. За столом было только двое мужчин, сидевших по разные стороны стола. Одним был Майк, другим – Джек Делавинь.
– О Боже, – у Тедди перехватило дыхание.
– Майкл! Вот радость! Теперь у нас есть возможность для полной сердечной близости, – сказал Чарльз, не удержавшись от соблазна поддеть Майка.
Вскоре к ним присоединились еще четверо – торговец бонами, с которым Тедди проводила собеседование несколько недель назад, сделавший вид, что никогда с ней не встречался, и севший как можно дальше, его подружка – приятная блондинка с выражением изучающей скуки на лице, японский банкир, раздавший семь визитных карточек и отвесивший семь поклонов прежде, чем сесть, и, наконец, седовласый, сероглазый и серолицый представитель Английского Банка.
Чарльз предвкушающе потер руки.
– Итак, наша маленькая банда собралась, – провозгласил он. – Эх, и веселый же вечерок состоится за столом номер двенадцать!
Тедди дала Чарльзу крепкий пинок под столом, но тот уже обратился к скучающей блондинке, севшей между ним и Майком.
– Что вы здесь делаете? Позвольте угадать – выпуск конвертируемых бонов? Нет? Хм-м, продажа французских акций? Нет? Безопасность кредитов по закладным? Нет? Позвольте предположить что-нибудь более экзотическое. Догадался! Облигации с нулевыми купонами – обесцененная женщина, я прав?
Блондинка недоуменно посмотрела на него.
– Я модель, – ответила она плоским, как блин, голосом.
– Модель! Наверное, такая беспокойная работа! Модель! Какая честь для нас! Счастливый старый стол номер двенадцать! – Чарльз так наловчился в сарказме, что слушатели принимали его слова за чистую монету. Никто, кроме Тедди, не мог предположить, что он может быть таким грубым с незнакомым человеком. Модель слегка приободрилась, призрак улыбки проскользнул по ее пустому лицу.
– Рад снова встретиться с вами, Тедди, – спокойно сказал Джек. – Полагаю, я должен извиниться перед вами за свое поведение в Оксфорде.
– Пустяки. Вы всего лишь хотели высказаться, а я вас выслушала. Это моя работа.
– Тем не менее, простите меня, что я втянул вас в свои проблемы. Я позволил себе слишком много свободы.
– Не думайте об этом. Как дела в «Хэйз Голдсмит»?
– Как я и ожидал, – вздохнул Джек. – А как дела в ЭРК? Как продвигается ваш поиск?
Тедди заметила, как вздрогнул торговец бонами, услышав название ее фирмы. Было ясно, что он напряженно прислушивался к разговору Тедди и Джека, хотя и делал вид, что обсуждает будущее «Никкей» с японским банкиром. Тедди решила, что он заслужил еще чуть-чуть поерзать.
– Неплохо, совсем неплохо. Представляете, Джек, так много безнадежных людей приходится опрашивать для каждого поиска. Несколько недель назад я встречалась с человеком, просто иллюстрирующим слово «посредственность»... никак его не вспомню. Наверное, сегодня он где-то здесь, – Тедди притворилась, что обводит взглядом комнату, позволив глазам задержаться на мужчине напротив. Она сделала паузу. – Нет, кажется, я не вижу его. Какое облегчение! Впрочем, у всех есть свои невзгоды и испытания, верно?
Она вновь повернулась к Джеку. Чарльз и модель болтали, словно старые друзья, японский банкир вежливо наводил справки об уставе банка у банкира английского, а Майк и брокер угрюмо уставились в свои тарелки. Тедди увидела, что Кандида, несколькими столами дальше, наблюдает за ними. Джек проследил ее взгляд, но как только он встретился глазами с Кандидой, та отвернулась. Тедди уловила выражение горечи в серых глазах Джека и была поражена осознанием того, что тот все еще любит свою бывшую жену. Ее сердце, вспыхнувшее мгновенным сочувствием к страданиям от безответной любви, потянулось к Джеку, и она бессознательно прикрыла его ладонь своей. Проделывая это, она не заметила вспышку гнева, прошедшую по лицу Майка, не видела, как он отшвырнул свою льняную салфетку и без единого слова вышел из-за стола. Нельзя же одновременно видеть все и всюду.
– Джек, вы не должны цепляться за прошлое. Это не поможет, поверьте мне.
Рука Джека вздрогнула под ее рукой. Тедди сжала ее в знак поддержки, не слишком понимая, почему. Все-таки Джек Делавинь был не из тех, кто обычно вызывает сочувствие. Несмотря на текущие проблемы «Голдсмита», он был преуспевающим банкиром на вершине карьеры, красив и хорошо сложен и, несомненно, крепок здоровьем, уважаем в своем кругу. Он имел все это, достигнув всего сам. Тысячи людей пошли бы на убийство, чтобы оказаться на его месте. И все же, и все же... было что-то в его омраченных глазах, что-то терзавшее его, что Тедди было больно видеть. Хотя Джек сам рассказал ей, что в ответе за свои призраки, что носит свои шрамы по своей же вине, от этого было не легче видеть его боль. И поэтому Тедди, не в силах ни ожесточиться против него, ни забыть мурашки на спине, когда Джек взял ее за руку на дворе Нью Колледжа, ни видеть его привязанность к Кандиде, отвернулась.
– Тед, ты никогда бы не предположила, никогда, что Джайна – вот Д-Ж-А-Й-Н-А, если ты не поняла – собирается оставить работу модели. Она хочет стать модным фотографом! – глаза Чарльза лукаво сверкнули. – Я просто вне себя от восхищения. А ты, Тед?
– Лежать, Фидо, лежать, – негромко сказала Тедди.
– Тед, хочешь, я расскажу тебе самую смешную шутку, которую слышал этим вечером? – Чарльз дождался, пока весь стол обратит на него внимание. – Это убой! – все смотрели на него, уже улыбаясь в предвкушении. – Как вы думаете, что такое идеальная женщина? – он сделал паузу, наслаждаясь тем, что оказался в центре внимания. – Это женщина, которая трахается до трех часов утра, а затем превращается в пиццу!
Это и подытожило остаток вечера.
Глава девятая
Тедди начала работать над новым поиском, подыскивая главу глобальных стратегических исследований для «Морган Стэнли». Она все еще продолжала заниматься «Барнеков», но там дела пока замерли. Хотя и Кристиан, и Том Пит-Риверс получили очень положительные оценки партнеров ФРЖ, Пол Драйвер не хотел начинать второй круг собеседований, пока не встретится с Конрадом ван Бадингеном и Эстер Левинсон. Конрад был вынужден перенести собеседование на неделю позже из-за обязательств во Франкфурте, а Эстер должна была прибыть в Лондон в десятидневный срок, поэтому Тедди оставалось только бездельничать и ждать. И побывать в Париже, чтобы увидеть Кристиана, под предлогом начала первого круга собеседований для «Морган Стэнли».
Париж, и что более важно, Кристиан, оправдали ожидания Тедди. Единственным, что омрачало ее счастье, было то, что Кристиан отказался позволить ей побывать в его жилище. Он объяснил это ремонтом и сказал, что хочет, чтобы работы были закончены прежде, чем выставлять квартиру на ее суждение. Тедди была разочарована, потому что ей было любопытно увидеть, как Кристиан живет в одиночестве. Он заупрямился, и она нашла забавным, как он беспокоится об ее мнении. Сам Кристиан выехал с квартиры, когда Тедди прибыла в Париж, и устроился в отеле «Сен-Симон» на Лефт Банк. Для соблюдения приличий он снял Тедди номер рядом со своим. Прелесть романтического маленького отеля развеяла досаду Тедди из-за того, что ей не удалось повидать квартиру Кристиана.
Каждый вечер, возвращаясь после ужина, они формально прощались на глазах у служащего и расходились по комнатам. Моментом позже они уже были в объятиях друг друга и оставались там до утра, а утром приходили порознь на небольшую террасу, где им подавали завтрак. Кристиан, воплощение этикета, желал ей доброго утра, интересовался, хорошо ли она спала, и предлагал ей присоединиться к нему за столом. Тедди поначалу отказывалась, давая ему возможность для вежливых уговоров. Она подозревала, что в отеле уже на второе утро было известно, что их отношения далеки от формальных.
В глубине души Тедди знала, что их отношения не похожи на «нормальные». «Нормальные» отношения касались выяснения того, кто пойдет в прачечную, кто уволит уборщицу, кто будет мыть посуду и кто забыл купить молока. Романтические отношения, связанные с хождением через задний ход отеля, ресторанами и Парижем при лунном свете, не были испытательным периодом перед началом совместной жизни. Но у них с Кристианом было еще достаточно времени для бытовых отношений позже, когда тот переедет в Лондон. Порой Тедди напоминала себе, что это – развлечение, очень яркое и приятное, но всего лишь развлечение – но напоминания случались все реже и реже. С течением времени ей все глубже казалось, что у них с Кристианом особые отношения, и она чувствовала себя такой особенной, такой вознагражденной.
Тедди была вынуждена вернуться в Лондон по своим делам. Она хотела бы остаться на выходные в Париже, но в Лондон должна была приехать Матти, и никто, даже Кристиан, не мог уговорить ее пренебречь своей бабушкой. Кристиан, очень хорошо понимая это, почти не усердствовал в уговорах. Несмотря на то что была пятница и четыре часа дня, Тедди прямо из «Хитроу» поехала в офис. Ей было нужно поработать перед тем, как вернуться домой. Тедди не хотелось, чтобы Кандида думала, что она не тянет работу, а еще хотелось поговорить с Джейми – она неделями не обменивалась с ним ни словом, пока они оба разъезжали по земному шару.
Явившись в ЭРК, она нашла кучу сообщений на столе и перелистала их прежде, чем заняться бумажной работой. Ей нужно было отредактировать в файлах некоторые данные о доходах. Было три сообщения от Эстер Левинсон – Тедди молилась, чтобы та не отказалась от собеседования – и, любопытно, два сообщения от Джека Делавиня. Тедди решила начать с Эстер.
– Линия Эстер Левинсон?
– Алло, пожалуйста, Эстер на месте?
– Конечно, на месте, – раздался знакомый голос. – Она говорит с вами.
– Эстер! Это Тедди Винингтон. Я думала, что попала на вашего секретаря...
– Дьявол, нет. Мы не такие жирные кошки, чтобы платить людям за то, что они поднимают телефонную трубку... Я как раз подумываю, не взять ли секретаря, чтобы выглядеть важнее. Как дела, Тедди?
– Хорошо, лучше и не пожелаешь. А как вы?
– Толще. Счастливее. С нетерпением жду поездки в Лондон.
– Великолепно. Я беспокоилась, что вы собираетесь отказаться от нее.
– И дикие лошади не собьют меня с пути. Нет, я звонила, чтобы спросить, знают ли что-нибудь парни из ФРЖ о ширине моей талии?
– В настоящее время – нет. Вы хотите, чтобы я сказала?
– Вы – агент по трудоустройству. Я доверяю вашему суждению.
– Я считаю, что пока не нужно говорить. Наденьте пояс. Мы расскажем им позже. Может быть, на крестинах.
– Вы мне очень по душе, Тедди. Я еще влезу в мои юбки, если оставлю молнию расстегнутой и надену длинный жакет. Смотрите, Тедди, как бы не сорвалось – я все время бегаю в туалет. Вашему клиенту не покажется это подозрительным?
– Нет. Они же мужчины. Нужно женщину, чтобы взять дважды два и получить четыре. Они же получат три, примите это к сведению, моя славная, мнительная малышка.
Раздался взрыв смеха, затем телефонная трубка опустилась.
Тедди не была настроена разговаривать с Джеком Делавинем и решила отложить звонок до понедельника. Она предполагала, что он звонил, чтобы сообщить, что передумал и хочет переговорить с ФРЖ, но очень надеялась, что это не так. Во-первых, ей не хотелось, чтобы шансы Кристиана уменьшились сейчас, когда между ними все так хорошо. Во-вторых, ей было бы неприятно, что после рассуждений о долге и преданности Джек повел бы себя так же, как и другие, хотя у нее не было причин ожидать, почему он должен отличаться от остальных. Никаких причин, одни предчувствия...
Тедди ввела данные о доходах в компьютер, а затем закрыла их личным кодом, запрещающим доступ для посторонних. Взяв черновик с этими данными, она побрела по пустому, тихому холлу в компьютерную комнату, где стоял резак. Все консультанты ЭРК очень следили за тем, чтобы бумажные копии секретных данных своевременно уничтожались. Пока резак прогревался, Тедди не удержалась от соблазна взглянуть на охапку бумаг, приготовленных Джулией, чтобы уничтожить их в понедельник. Сверху лежала ксерокопия памятки «Стейнберг Рот» для внутреннего использования. Тедди узнала фирменный знак – серебряную звезду – в ее верхней части и взяла лист. Какого дьявола он лежал в ЭРК?
Тедди просмотрела памятку. Она предназначалась только партнерам «Стейнберг Рот» и содержала список сотрудников, представленных для выборов в партнеры. Имя Майкла Мичинелли стояло четвертым в списке. Оно было обведено жирным черным кружком, к нему тянулась стрелка от приписанного рукой сообщения: «Видишь это место, Кандида? У нас с тобой другие планы на этого парня – добьемся, чтобы он совсем озверел, ладно? А когда у него пойдет пена изо рта, спустим его на ДО».
Тедди еще раз прочитала памятку. В ней не было никакого смысла. Она явно предназначалась Кандиде, но почему? Кто-то в «Стейнберге» считал, что Кандиду заинтересует, кто представлен в партнеры, но почему выделен только Майк? Это не мог быть Фиц – Майк говорил Тедди, что Фиц поддержит его на выборах. И что означало ДО? Тедди не могла вспомнить такого сокращения среди принятых в «Стейнберге». В любом случае, будущее Майка больше не интересовало Тедди. Она почти уже опустила бумагу в резак, но передумала, свернула ее и спрятала в карман. Тедди не намеревалась мстить Майку, но подумала, что не понадобится. Перед уходом она сунула остатки бумаг в резак, проследив, чтобы он выбросил из себя нечитаемые мелкие обрывки. Кандида убила бы Джулию, если бы заметила, что поднос резака оставлен полным на выходные.
Тедди уже выходила из кабинета, когда раздался телефонный звонок.
– Компания Эштон-Редмейен, чем могу быть полезна? – подняла она трубку.
– Тедди – это ведь Тедди, да? Это Джек Делавинь.
– Ох, Джек. – Тедди не знала, что сказать, и жалела, что не ушла на несколько минут раньше. – Я только что вернулась из Парижа.
– Значит, вы не видели моих сообщений?
– Сообщений? Нет. – Тедди надеялась, что ее голос прозвучал не слишком фальшиво.
– Послушайте, мне необходимо поговорить с вами, но я не могу отсюда. Будет ли удобно, если я позвоню вам домой?
Плечи Тедди опустились в отчаянии. Слава Богу, что в обиход еще не введены видеотелефоны. Было очевидно, что Джек передумал и хочет встретиться с ФРЖ. Ну и невезуха.
– Я полагаю, что удобно, – не могла же она отказать, – номер 727... – но она могла бы, совершенно случайно, дать ему неверный номер. Нет, не могла бы. Тедди глубоко и страдальчески вздохнула. – 727-6643.
– Спасибо. Можно, я позвоню сегодня вечером?
– Да, конечно. Я вернусь домой через полчаса и останусь там на весь вечер.
– До вечера.
Закон подлости – думала Тедди при возвращении домой, смирившись с неизбежным. Как только дела пошли так хорошо, Джеку Делавиню понадобилось поставить туда свою проклятую ножищу. Она обдумывала, как ей без особой лжи описать Джека Полу Драйверу, чтобы тот поменьше стремился нанять его. Тедди не могла сказать, что он некомпетентен, она не могла сказать, что он ненадежен. Возможно, она могла сказать, что он – человек недостойный, но как это доказать, не раскрыв всю историю с Кандидой? Джека не удавалось представить негодяем. Тедди чувствовала себя все более неудобно, думая об этом. Ладно, она не будет об этом думать до его звонка, а при некотором везении, его телефон может оказаться не в порядке. Мало ли что...
Вернувшись домой, Тедди сразу же позвонила в «Сен-Симон» поговорить с Кристианом, и узнала, что тот выехал из отеля. Тедди не так хорошо владела французским, чтобы понять, выехал ли он на квартиру или уехал на выходные. В последнем случае он вернулся бы в отель в понедельник, но служащий, кажется, так не считал. Тедди решила, что неверно поняла его. Может быть, Кристиан еще позвонит ей. Она чувствовала, что может долго проговорить с ним, но в доме еще ничего не было готово к приезду Матти. Тедди наметила несколько беспорядочный маршрут – в субботу ленч в «Бельведере», посещение новых залов Национальной галереи, которые Матти жаждала увидеть, и ужин с Чарльзом в «Ле Сакье». В воскресенье Матти хотела пойти на заутреню в собор Святого Павла, а вечером вернуться на поезде до Сэйлсбари, отправляющемся в четыре тридцать. Следовательно, у них оставалось время не спеша посидеть вдвоем за ленчем. Тедди поставила свежие цветы в спальню для гостей, тщательно развесила полотенца, положила новое мыло, поставила графин и стакан для воды. Закончив домашние дела, она бесцельно слонялась по дому, дожидаясь звонка Кристиана. В десять вечера она налила себе глоток вина и поставила компакт-диск с записями Жоржа Мустаки. Когда началась «их» песня, зазвонил телефон.
– Кристиан?! – взволнованно схватила трубку Тедди.
– Нет, это Джек. Джек Делавинь.
– Ох, Джек... – Тедди не сумела скрыть разочарование.
– Извините, Тедди. Вы ждали другой звонок?
– Не то, чтобы ждала, нет. Просто надеялась. Что я могу сделать для вас, Джек?
– Ну, не знаю, как и сказать. Я всего лишь хотел поговорить с вами. Я знаю, что у меня нет никаких прав... я вспоминал вас и подумал – не пойти ли нам куда-нибудь вместе, поужинать или что-нибудь в этом роде...
Он говорил нерешительно, Тедди не могла поверить, что это был тот же уверенный, владеющий собой человек, с которым она встречалась на прошлой неделе в Гросвеноре.
– Есть у вас возможность встретиться со мной в выходные, или вы уже заняты? – продолжал Джек.
– Боюсь, что занята. Ко мне приезжает бабушка, мы так много всего запланировали... извините.
– Что ж, ничего страшного, я понимаю. В другой раз, возможно, – его голос прозвучал подавленно. В трубке наступило молчание.
– Джек? – встревожилась Тедди. – Это не значит, что я совсем не хочу встречаться с вами – не поймите меня неправильно. Может, я еще как-то могу вам помочь? Вы все-таки надумали перейти в ФРЖ? Скажите только слово.
– Нет. Дело не в этом – я не сменил свои намерения. – Тедди с облегчением перевела дух. – Но я подумал, что, возможно, мне поможет разговор с вами. Простите, Тедди, это была глупая идея. Мне не следовало звонить. Мне, кажется, приходится извиняться за все, что бы я ни говорил вам.
– Вы не должны извиняться передо мной. Если вы перед кем-то и должны извиняться, то... – Тедди почувствовала, что не может договорить.
– Да? Если я перед кем-то и должен извиняться, то это Кандида? Вы это хотели сказать, Тедди?
– Да, это. Но это меня не касается. У меня нет никаких прав...
– Давайте не будем говорить о правах, Тедди. У вас есть все права. Это я позвонил вам, в конце концов. Поймите, я пытался разговаривать с Кандидой.
– И она не захотела разговаривать с вами?
– Ни слова. Ни слова за восемь лет.
– Джек, я вам сочувствую, но не могу сказать, что осуждаю ее. Знаете, она до сих пор очень переживает. Возможно, она никогда не оправится от этого. Я думаю, что женщине тяжелее терять ребенка, чем мужчине.
– Разве так, Тедди? – голос Джека был негромким и спокойным, сдержанным в чувствах.
– Так говорят. Лучшее, что вы можете сделать для нее – это оставить ее в покое. Если вы хотите быть добрым.
– Я знаю. Я пытался. Тем не менее, иногда мне кажется, что это она не оставляет меня в покое. Что бы мы ни делали, прошлое не уходит, оно всегда остается с нами. Ох, Тедди, желал бы я... – казалось, Джек не знает, как закончить фразу. – Я лучше попрощаюсь с вами, – поспешно сказал он, – и позволю вам дождаться вашего другого звонка.
– Не беспокойтесь об этом, Джек, – Тедди почему-то не хотелось, чтобы он повесил трубку, именно сейчас. У нее было странное ощущение, что она знала Джека всю жизнь. В действительности, она ничего не знала о нем, кроме трагедии со смертью Томми, и все-таки ей казалось совершенно естественным разговаривать с ним подобным образом, да еще поздно вечером в пятницу. – Он, наверное, не позвонит.
– Я уверен, что позвонит, Тедди. Я уверен. Всего вам хорошего, – Джек собрался повесить трубку.
– Джек? – неожиданно для себя сказала Тедди. – Позвоните мне на следующей неделе – это я насчет ужина. Знаете, звоните мне всегда, когда вам этого захочется, о'кей? – Боже, зачем она сказала это? У нее не было таких намерений.
– Спасибо. Может быть, позвоню.
Тедди до самой полуночи ждала звонка Кристиана. После шестого прослушивания Джордж Мустаки звучал не так убедительно, как в первые несколько раз. Безусловно, это была не та музыка, которую можно слушать в одиночестве.
Как всегда, Тедди очень хорошо провела выходные с бабушкой. После ленча в воскресенье у них появилась возможность поговорить, так как до отхода поезда Матти еще оставалось время. Тедди рассказала бабушке все, что произошло с Майком. Матти слушала спокойно, казалось, полностью поглощенная вышивкой, хотя Тедди знала, что та слышит каждое слово и просто оставляет свои комментарии до конца ее рассказа. Тедди описала их последний скандал и храбро призналась бабушке, что сказала Майку о том, что Глория больше подходит Майку. Старая леди не подняла головы, она вставляла в иголку новую шелковую нитку.
– Мне не нужно было это говорить, Матти? – виновато спросила Тедди.
– Я не считаю, что было нужно.
– Я всегда помню твои слова о том, что не следует говорить ничего недоброго, неверного и ненужного.
– А это было таким? – мягко спросила Матти.
– Ну, в то время мне казалось, что это верно, но я знала, что это не было ни добрым, ни нужным. А сейчас я даже не думаю, что это было верным. Значит, мне не нужно было это говорить?
– Ты знаешь ответ, Теодора, – вздохнула бабушка. – Но помни, что ты не ангел, ты – молодая женщина и сталкиваешься со злом, как и все мы. Не пытайся все время быть образцом добродетели, это не слишком привлекательное качество.
– Так что ты думаешь о разрыве моей помолвки?
– Я ничего не могу знать, пока не услышу конец истории.
– Но ты услышала! Я рассказала тебе все, что случилось!
– Разве, Тедди? – Матильда Винингтон-Смит взглянула на внучку яркими зелеными глазами, так похожими на глаза самой Тедди. Она продолжала класть стежки, вышивая мелкие детали пиона. – Если бы это был конец истории, ты была бы более огорченной, более озабоченной своим решением. Но ты мне такой совсем не кажешься – ты выглядишь на удивление не затронутой этим, даже счастливой.
И тогда Тедди призналась Матильде во внезапной и так потрясшей ее связи с Кристианом, в том, что Кристиан более чем заполнил пустоту, оставленную Майком в ее жизни.
И снова Матильда ответила не сразу.
– Мне кажется, что ты приняла правильное решение, порвав помолвку с Майклом, раз тебе так легко заменить его другими связями, – сказала наконец она.
– Я тоже так думаю. А что ты скажешь о Кристиане?
– Я не в состоянии как-то судить об этом. Время покажет.
Многое Матильда могла бы сказать Тедди об ее новом увлечении, но если даже все это было верным и нужным, то, безусловно, не было добрым, а Матильда была гораздо опытнее внучки в сдерживании своих чувств.
Пролетело еще несколько недель. Тедди занималась поиском для «Морган Стэнли» и развлекалась постоянными телефонными напоминаниями Кристиана, чтобы она не прыгала в постель ни с какими новыми кандидатами. Он грозился сопровождать ее на все собеседования, чтобы защищать от малейших намеков на флирт. Когда Тедди уверяла его, что его собственное собеседование было скорее исключением, чем правилом, что даже самые смелые кандидаты ограничиваются лишь одобрительными взглядами на ее ноги, он прикидывался оскорбленным.
– И насколько смело они смотрят на твои ноги, Теодора? Как они вообще смеют это делать? Разве тот факт, что женщина проводит с ними собеседование, дает им право осматривать тебя, словно кусок мяса? Надеюсь, ты не даешь им повода и сама не смотришь на их ноги?!
– Конечно, нет! Я едва удостаиваю их взглядом... если они не слишком привлекательны, – поддразнила его Тедди.
– Серьезно, моя дорогая, разве это никак не задевает тебя?
Тедди слегка смутилась.
– Возможно, во мне что-то неправильно, Кристиан, но, признаюсь, мне это кажется волнующим. Я знаю, что это неправильно, но мне нравятся люди, которым нравлюсь я. Кандида не такая. Она презирает их всех.
– Желал бы я влюбиться в Кандиду, а не в тебя, – проворчал Кристиан.
– Ох, не надо! – рассмеялась Тедди. – Она съест тебя на завтрак. Кажется, так сказал Джейми. По-моему, мужчины не понимают Кандиду. Несмотря на то что она чертовски привлекательна, большинство из них побаивается ее. Бог знает, почему.
Кристиан встречался с Кандидой, хотя и ненадолго, когда заезжал в ЭРК забрать Тедди на ленч. Тедди видела, как они смерили друг друга взглядами, и поинтересовалась реакцией Кристиана на ее босса. Тот отвечал уклончиво, признав, что она хорошо выглядит, но сказал, что сам не увлекся бы ею. Когда Тедди потребовала объяснения, он просто ответил, что не может увлекаться несколькими женщинами одновременно, да и не имеет на это времени.
Кристиан вскоре должен был приехать в Лондон на второй круг собеседований. Пол Драйвер разрывался между четырьмя кандидатами. Как и ожидала Тедди, Конрад ван Бадинген произвел сильное впечатление на Пола, хотя и показался ему суховатым. Том Пит-Риверс получил одобрение всех партнеров ФРЖ – с одним он был в «Харроу», с другим – в добровольной медицинской дружине, а с самим Полом ходил на охоту. Пол только оговорился, что в случае его найма ФРЖ получит скорее усиление своих позиций на континентальном рынке, а не укрепление на британском. Собеседование с Эстер Левинсон вызвало наибольшие раздоры – Мартин Беквич и Ян Страковски одобрили ее, но Пол и Гектор нашли, что не совсем удобно иметь в партнерах женщину, особенно такую прямолинейную, как Эстер.
– Я не уверен в ней, Тедди, – пояснил Пол. – Вы правы, она очень впечатляюща. Так и есть. У нее множество положительных качеств, за которые ее можно взять. Однако, я не уверен, что она подходит ФРЖ по стилю.
– Почему, Пол?
– Ну, она все-таки американка...
– Кажется, это не вызывает проблем у клиентов ее текущего списка.
– Верно, но мы склонны придерживаться более консервативного, более традиционного списка клиентов, чем «Солли».
