Текст книги "Колдовская магия"

Автор книги: Джуд Фишер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 5
ЗОЛОТО

Тайхо Ишиан шагал по Ярмарке, не глядя по сторонам, пока не достиг рынка рабов, который – по его мнению, совершенно логично, – располагался ближе к жилым кварталам.

К полудню рынок уже заполнился заинтересованными покупателями, пытающимися купить товар по дешевке. Запах отстоявших поблизости животных остро ощущался в безветренном воздухе.

Толстый купец с юга показывал горскую девчонку лет девяти-десяти. Даже укутанная в широкую обычную сабатку, она выглядела болезненно худой, а одно плечо явно торчало выше другого: мало похоже на «крепкую судомойку», как ее определили. Никто не торговался. Позади девчонки выстроилась пестрая коллекция закованных мужчин, темных и жилистых – все явно из одного клана с холмов: очевидно, захвачены и обращены в рабство во время недавних боев на юге. Их одели так, чтобы привлечь внимание покупателей пастухов и лакеев, но Тайхо пришел не за этим.

Он прошел мимо.

Следующий продавец подходил ему больше. Только женщины, все правильно одеты и представлены. Они стояли вместе на поднятых подмостках. Две держались за руки, как будто ища человеческого сочувствия в преддверии унижения. Тайхо заметил блеск оков на их запястьях. Он протолкнулся в первые ряды небольшой толпы, собравшейся послушать речь купца.

– …девушки с Фаремскихскал; прекрасные, щедрые, желанные, все из одной семьи. Длинноногие и норовистые, как лошадки, кровь пустынных вождей течет в их жилах: как вы можете устоять перед их чарами? Фалла знает, я не смог!

Он склонился вперед, ухмыляясь слушателям, большая часть которых взревела от смеха. Некоторые сосредоточенно пересчитывали деньги в кошелях, другие стояли без движения с каменными лицами, готовые затеять нешуточный торг.

– Я согласен продать девушек по одной или всей группой разом. Но представьте удовольствие, которое смогут доставить они вам, господа, все вместе. Есть ли покупатели на пятерых?

Женщины выступили вперед, подгоняемые помощниками купца. Слезы оставили дорожки на помаде, тщательно нанесенной на губы. Тайхо повернулся спиной к подмосткам и пошел дальше.

Не то чтобы он против таких жестоких зрелищ, думал лорд по пути. Скорее ему не нравилось очевидное – даже в таком возбужденном состоянии, в каком он пребывал с того самого момента, как увидел возмутительно накрашенный рот дочери… а особенно с того момента, как избил ее за непослушание, тихо и старательно, стараясь не оставить следов, которые долго продержатся или смогут попасть на глаза даже личным слугам. Образ дочери, отползающей подальше от плетки, до последнего пытающейся не показать свою слабость, сдерживающей слезы, заставлял кровь бурлить в жилах истрийца.

Он обязательно должен найти женщину, с которой можно будет поклониться Богине, и быстро. Тайхо посетовал про себя, что оставил свою любимую партнершу в Кантаре, но это было необходимо, принимая во внимание ее настоящее состояние. Глупая женщина хотела провести его, спрятать покруглевший живот и грудь под сабаткой из более плотного материала, которая бы не облегала тело. Но он не зря платил слугам: домоправительница сразу же пришла к господину с известием, как только заметила, что Ноа стошнило одним утром. Как раз вовремя. Прерывание становится опасным после шестнадцати недель беременности, и, хотя он злился на Ноа за ложь, все же не собирался смотреть, как она умирает под ножом хирурга. Бесполезный расход ресурсов, Фалла знает, позволить себе в данный момент он не мог.

Каждый раз, приходя на рынок рабов, он надеялся найти вторую Ализон: гордую, спокойную, смышленую красоту, которая не только затронет желания, а, возможно, даже сможет составить компанию теплыми, темными вечерами у озера под лимонными деревьями. Но только не жена из рабынь – хватит! Его положение будет только больше укрепляться с ростом социального статуса, который принесет союз с Винго. И место в Истрийском Совете, которое ему, несомненно, пожалуют, как только выплатит долги.

С немалыми усилиями Тайхо удалось завоевать значительное уважение среди и старожилов Совета, и новичков. Теперь он широко известен ораторскими способностями и набожностью. На самом деле в юности сегодняшний лорд собирался соединить оба таланта и податься в священники, но обстоятельства внесли свои коррективы.

Он отбросил неприятные воспоминания.

Женщины в следующем ряду оказались темнокожими, совсем не в его вкусе. С уже проявившейся нетерпеливостью, чувствуя, как настойчиво восстает детородный орган под туникой, Тайхо Ишиан направился к территории кочевников.

Аран Арансон скептически посмотрел на положение солнца в небе и, решив, что до начала серьезной торговли на территории эйранцев еще достаточно времени, отправился в путь. Он точно знал, что ему нужно. Эдель Оллсон упомянул, будто видел человека из Потерянных, продававшего коллекцию карт континентов, морей и тому подобного. Эдель говорил, что карты не совсем обычные. Пергамент настолько старый, что его страшно коснуться, по краям пожелтевший до коричневого цвета ореха, будто от языков пламени. Из чего сделаны многие другие свитки, он не слишком понимал – может, из кожи козы или – здесь он приблизился к самому лицу Арана со встревоженными глазами – может, даже человеческой кожи!

Эдель Оллсон – известный фантазер, презрительно подумал Аран. Он всегда выдумывал какие-то планы, схемы, но никогда не претворял их в жизнь. Слову такого человека верить нельзя. Возможно, нет никаких карт вообще – просто всякие любовные песни для знатных дам, ноты или даже пьесы. Эдель, как большинство эйранцев, никогда не учился читать, предпочитая делать заметки с помощью традиционных узелков и косичек, и Аран сам едва знал буквы. Но наверняка даже такой человек, как Эдель, смог бы отличить ноты от морских карт! Естественно, требовалось небольшое расследование.

Аран Арансон любил карты. Они были для него чудом – с локсодромией и розой ветров, запутанными береговыми линиями и стилизованными горными цепями, разбросанными тут и там островами и фантастически переданными монстрами глубин. Но больше всего он любил карты за обещание новых путешествий, которые еще предстоит совершить.

Он быстро миновал эйранские торговые ряды, кивая знакомому тут, обмениваясь приветствиями там. При этом глаза Арана оставались зоркими и внимательными. Казалось, в этом году продавали меньше сардоникса – неужели истощались запасы? Тогда иена может подняться. С другой стороны, в первых двух лавках с сардониксом, которые он миновал – хозяева Хопли Гарсон и Фенил Соронсон, – царила мертвая тишина. Халли придется поискать деньги на свой корабль в другом месте, сокрушенно подумал Аран. Однако в третьей палатке было не протолкнуться, несмотря на раннее время. Аран свернул шею, оглядываясь. Груды темных камней, лежавших по краям прилавка, зрители игнорировали. Зато люди почти падали друг на друга, чтобы поближе рассмотреть маленький кусочек блестящего камня в середине.

Аран Арансон встал на цыпочки. Его сердце чуть не остановилось. Золото – или нечто очень похожее на него: огромный, сверкающий кусок желтой руды. Золото, величайшая редкость. Истрийские равнины изрывали вдоль и поперек по мельчайшим подозрениям, слухам, открывали шахты у подножия Золотых гор, только чтобы узнать, что эти величественные пики не оправдывают свое название. В Эйре мужчины сходили с ума, разыскивая золото в ледяной воде и болотах. Единственные экземпляры милого металла достались самым отважным и счастливым в обломках древних кораблей, погибших много лет назад на предательских скалах эйранских островов: кораблей, которые мало походили на простые суденышки юга и севера и приносили с собой невероятно сработанные вещицы, говорившие о прошедшем веке и потерянной цивилизации.

Он вспомнил сказочный скипетр, который однажды видел во дворце в Халбо, – массивный, инкрустированный невиданными драгоценностями, такой тяжелый, что нести его под силу только двум мужчинам. Несколько поколений назад его нашли в мелких водах у Южного острова и теперь использовали для инвеституры эйранских королей. А однажды на Большой Ярмарке, шесть или семь лет назад, один из истрийских лордов разгуливал в золотом воротнике странной формы, который заставлял его сгибаться под своим весом. На следующий день лорд валялся мертвым на дороге – кровь, засохшая на липких штанах, привлекала кучу мух. Воротник, естественно, исчез, и никто его больше не видел. По мнению Арана, его наверняка распилили, расплавили и вставили в сотни украшений и рукояток кинжалов – продали скорее всего тайно…

Он нахмурился. Никто не осмелился бы выставлять такое сокровище открыто, если только это не самый богатый в Эйре человек, а продавца за прилавком Аран не узнал. Вдобавок ко всему он носил скромную одежду, а двое охранников, стоявших за его спиной, явно не принадлежали к кругу профессионалов. Их оружие – старое и вышедшее из употребления, острие меча одного из них было округлым: подобная форма уже два поколения не использовалась. Да и не походил меч на драгоценную семейную реликвию, передаваемую от сына к отцу на протяжении долгих лет. И все же наверняка ничего не скажешь: внешность часто бывает обманчивой.

Аран некоторое время следил за торговлей в лавке, пока зеваки дотрагивались до золота, как до талисмана, и постепенно расходились, чтобы рассказать об увиденном друзьям и знакомым. Никто не покупал сардоникс.

Аран подошел к лавке:

– Могу я взглянуть?

– Конечно.

Мужчина махнул рукой, будто уже успел привыкнуть к подобным просьбам.

Аран протянул руку и дотронулся до камня кончиками пальцев. Золото оказалось холодным и шершавым, имело неправильную, как у магнита, форму, хотя на каждом ребре играли солнечные лучи.

Аран отдернул руку. Кожа на кончиках пальцев зудела. Он никогда раньше не касался золота. Рассказчики говорили, будто оно теплое и чувственное, но, наверное, это плод их поэтического воображения.

– Где вы нашли такой потрясающий экземпляр? – спросил он, осторожно польстив продавцу.

– Это была хорошая сделка, господин, просто отличная.

– С кем, могу я спросить?

– С путешественником. Это все, что я могу сказать, господин.

Потерянный, решил Аран. Он почувствовал дрожь возбуждения, пронзившую грудь. В голове стали бродить сказки дяди Кетила о магии и сокровищах, словно Аран опять стал девятилетним и снова сидел у него на коленях…

– И этот человек открыто предлагал золото на территории кочевников?

Продавец с подозрением посмотрел на Арана.

– Вам незачем искать его. У него был только один слиток, – быстро проговорил он.

Слишком быстро, по мнению Арана.

Он распрощался с купцом и легким шагом направился к кварталу кочевников, не обращая внимания на остальные эйранские лавки, жилые палатки и рынок рабов. Другой на его месте легко отклонился бы от своего первоначального намерения, но Аран игнорировал окружавшие соблазны. На остальное времени еще хватит: купить подарок Бере можно и потом. Сейчас Арансона вело нетерпение, и в то время, как с его лица не сходило обычное суровое выражение, внутри он улыбался как ребенок.

Золото!

Арану казалось, что, если только удастся достать хоть маленький кусочек, тот станет его талисманом, который он искал всю жизнь, который станет поворотным моментом, ознаменует уход от тоски фермерского существования к плаванию в сторону бесконечного голубого горизонта…

Продавца карт пришлось долго искать, Аран преуспел только случайно, спросив дорогу у высокой женщины с перьями в волосах. Она приложила ладонь к уху и наклонилась к эйранцу, когда он раздельно повторял свой вопрос и делал такой жест, будто разворачивал географическую карту.

Потом Аран показал ей свою розу ветров – ту самую, которую получил от москательщика в Халбо, самого последнего и модного вида. Кочевница взяла ее, потом хрипло рассмеялась, будто поняв его желание, и начала запихивать розу ветров в кошель. Когда женщина взяла его за руку и раздвинула тунику, скрывавшую его гениталии, эйранец сообразил с ужасом, что она подумала, будто он предлагает розу в обмен на ее услуги.

Аран торопливо покачал головой и вернул себе бесценную вещь. Женщина уставилась на него в изумлении, когда он принялся чертить фигуры на черном песке: береговую линию, жестами показал, как качается на волнах корабль, чтобы женщина поняла, что кривые линии обозначали море.

Через некоторое время Потерянная улыбнулась, показав полный рот гнилых пеньков вместо зубов – значит действительно проститутка, и явно раньше принадлежавшая работорговцу с юга, – потом хлопнула в ладоши. Она сказала нечто неразборчивое, но тут же, уразумев, что собеседник все равно ничего не поймет, взяла его под руку и повела куда-то.

Аран начал было думать, что шлюха снова ошиблась, и хотел уже вырваться, когда она протащила его между двумя закрытыми фургонами к третьему, деревянному, большему по размерам, чем остальные, с примыкающей к нему лавкой ярких цветов под тенью навеса.

Под навесом стоял высокий, худой, бледный мужчина, перед ним на разноцветной тряпке лежали пергаментные свитки. Он сунул монету в руку кочевницы, та поклонилась, улыбнулась и пошла восвояси.

Аран уже собирался двинуться к лавке, когда уловил боковым зрением какое-то движение. Рядом с фургоном сидела черная кошка с прищуренными зелеными глазами. На ее шее покоилась рука, пугающе белая на фоне черной шерсти, пальцы заканчивались жемчужно-розовыми безупречно овальными ногтями. Владелицы руки видно не было, только пальцы, в гипнотическом ритме двигающиеся по телу кошки, чье мурлыканье слышал даже Аран.

Эйранец почти не мог оторвать глаз от чувственного поглаживания, от прекрасной руки. Почти: притяжение карт оказалось сильнее.

Как только он повернулся к лавке, мужчина поднял голову. Их глаза встретились, и Аран ощутил чуть ли не физический толчок, но какого рода, сказать было трудно.

Мужчина, бледный до бесцветности, с широким плоским лицом, представлял собой странное существо, как подумалось Арану, хотя обычно он редко так судил о людях. Среднего возраста, кожа на лице не отмечена теми обычными линиями, которые оставляет жизнь, но глаза явно принадлежат уже не юноше. К какому народу принадлежал этот человек, тоже оставалось неясным.

– Могу я взглянуть на ваши карты? – быстро спросил Аран на Древнем языке.

Без единого слова мужчина кивнул, что Аран принял за согласие. Эйранец взял первый попавшийся под руку свиток и осторожно развернул его. Нечто – скорее всего его собственное предвкушение – заставило пальцы гореть и зудеть.

На карте были изображены какие-то острова немного восточнее его собственных. Что интересно, все детали оказались скрупулезно прописаны, каждый риф и каждый кусок скалы, которые открывались только при отливе. Места лова рыбы обозначались прекрасно нарисованными макрелями, а котики отмечали глубокие воды открытого моря к северу. Полезная вещь для тех, кто нуждался в карте.

Аран узнал свои земли. Он улыбнулся и свернул пергамент.

Следующая карта изображала истрийскую равнину – с центром в Золотых горах, с озерами и реками, стекавшими вниз со скал. В различных местах попадались изображения баржи – здесь пролегали лучшие выходы к морю.

Третья карта оказалась схематичной до крайности. Горы как марширующие треугольники по всей восточной части; йека, похожий на палку, плелся по свободному пространству оттуда к морю. «Пустынная земля», – прочитал он слова, разместившиеся в центре карты, медленно проследив пальцами их путь. Пустыня. Крайне интересно. Но он моряк, а не всадник, даже и не сидел никогда на спине йеки. Расстроенный, Аран отложил и эту карту.

– Вы ищете нечто особенное? – спросил мужчина на эйранском без малейшего акцента.

– Да нет. – Аран немного помедлил, потом добавил мягко, так, чтобы никто посторонний не услышал: – Хотя мой друг упоминал о карте, на которой нанесен остров с сокровищами. А другой человек, которого я встретил на пути сюда, показал мне часть клада.

Мужчина улыбнулся, не разжимая зубов. Его длинные бледные губы растянулись, а глаза остались холодными и безжизненными, как у кальмара.

– Покажите мне ваши руки.

Аран уставился на него:

– Простите?

– Ваши руки.

В голосе мужчины, если эйранец не ошибался, проскользнуло нетерпение, некоторый оттенок непреклонности.

Аран медленно вытянул руки.

Продавец карт взял его ладони, повернул вверх и молча принялся изучать, легко водя кончиками пальцев взад-вперед по коже. Аран чувствовал себя чрезвычайно неуютно. Никто не прикасался к нему так раньше. Он надеялся, что ни один знакомый не завернет сюда, чтобы стать свидетелем странной сцены.

Через несколько минут Аран не выдержал.

– Ну и что вы там видите? – спросил он.

Человек ответил, не поднимая глаз:

– Я вижу, что вы моряк, и уже давно. Не нужно большого умения, чтобы понять это, потому что ваши руки загрубели от соли и веревок, заработали мозоли на ладонях и подушечках пальцев. Однако вам приходится обрабатывать землю, хотя, наверное, и без особого желания. А здесь, – он повернул правую руку Арана, показывая на длинный белый шрам на коричневом загорелом запястье, – здесь рана, полученная от тонкого кинжала форентской стали, и случилось это во время сражения с истрийцами, примерно девятнадцать или двадцать лет назад.

Аран вытаращил глаза.

– Замечательно, – проговорил он. И понял, что улыбается этому человеку. – Что еще вы видите?

– В вас есть авантюрная жилка, в настоящий момент подавляемая обстоятельствами, но если вы последуете за своими инстинктами и используете заработанные тяжелым трудом на протяжении многих лет навыки, то вам представится шанс преодолеть все препятствия на своем пути и обрести то сокровище, которое вы ищете, хотя за такое богатство придется заплатить кровью.

Палец хироманта прочертил изогнутую линию на ладони Арана, и там, где он касался кожи, эйранец чувствовал ледяной холод моря в его жилах.

– Снова кровь. И сокровище – по-настоящему огромное. Продавец карт поднял взгляд и был вознагражден искрой огня в темных глазах Арана.

– За хорошую плату, – добавил он, – я мог бы помочь вам сделать первый шаг навстречу судьбе.

– Да?

Продавец карт наклонил голову:

– Можно ли вам доверить важный секрет?

– Доверить?

– В моем распоряжении имеется фрагмент старинной карты, указывающей дорогу к давно забытому острову под названием «Святилище» – это цитадель великого мага, который спит колдовским сном. В цитадели находятся настоящие сокровища: золото, серебро, драгоценные камни, редкие артефакты и магические приспособления. Если я идам вам этот фрагмент, то только за определенную плату.

Аран отшатнулся, внезапно сделавшись подозрительным.

– Я слышал об этом месте, но только в сказках. Цитадель наверняка плод выдумки всяких болтунов и помешавшихся на дешевой романтике поэтов…

Хиромант ухмыльнулся. Из-под прилавка он вытащил кусок того же сверкающего желтого металла, который Аран видел у продавца сардоникса, и положил его на все еще протянутую руку эйранца. Потом крепко сжал пальцы Арана вокруг слитка.

Металл тяжело лег в ладонь. Слиток был слишком велик, чтобы целиком поместиться в руке. Аран разжал пальцы и поднес золото к лицу. Грани заблестели на солнце, ослепили глаза… Хотя этот кусок металла и оказался таким же холодным, как предыдущий, ладонь горела, будто от неостывшего уголька.

– Золото!

Моргая, он положил слиток обратно на прилавок.

– Оставьте себе, – сказал продавец карт. – Там, откуда взялся этот, есть много таких же.

– Цитадель?

– Точно. Хотите знать больше?

– Покажите мне карту.

Хиромант отвернулся, при этом кошка вскочила, фыркнула, вздыбила шерсть и шмыгнула под защиту крытой части фургона. Послышались звуки какой-то возни, потом обрывки разговора, приглушенного и короткого. После этого продавец карт появился вновь.

В руках он держал кожаный короб. Оттуда хиромант извлек сложенную страницу с оборванными краями, которая выглядела более мягкой, чем бумага, хотя и потемнела от возраста. На верхней стороне ничего не было. Медленно продавец карт повернул лист.

Аран уставился на него с жадностью. Хотя карта и была разорвана, любой сказал бы, что рисовальщик, кем бы он ни являлся, не пожалел усилий на работу. Роза ветров красовалась в верхнем правом углу, южный рукав показывал по диагонали на оторванный левый угол. На украшенных полях, где обычно стоят необходимые обозначения, Аран смог разобрать только слова: «Эстрия», «Эйра», «Океан» и «Ледовая равнина». В сердцевине розы сияли кругом буквы: «Святилище».

Аран глубоко вздохнул. Написание – очень древнее, даже он смог это понять. Перекрещивающиеся линии извивались по всей поверхности, исходя из точек компаса. Кто-то пометил маршруты фигурками и неразборчивыми подписями, как будто производил необходимые для навигации вычисления. Аран нагнулся ближе, внезапно узнавая сложную, зазубренную береговую линию.

– Кит Холм! А тут – северные земли Эйры!

Он принялся изучать карту внимательнее, перевернул ее и снова взглянул на лист. Гравировка закрывала некоторые детали в верхней правой четверти карты.

– Изумительно! Что вы хотите за нее?

Аран начал развязывать кошелек, но рука хироманта стремительно взлетела вверх, как нападающая змея.

– Никаких денег, господин навигатор, никаких денег.

Аран нахмурился:

– Что тогда? У меня есть сардоникс прекрасного качества, если вы желаете произвести обмен, а моя дочь изготавливает лучшие во всей Эйре лезвия…

– И это мне тоже не нужно. Я прошу нечто более ценное. Прежде всего, меня интересует, господин искатель приключений, можно ли вам доверять? Потому что если да, то у меня есть для вас задание, и если вы исполните его, тогда карта достанется вам, и только вам.

– Мне можно доверять. Я известен как человек слова.

– Тогда пойдемте внутрь, господин, скрепим печатью наш договор, и карта станет вашей.

С определенной долей отвращения к самому себе лорд Тайхо Ишиан обнаружил, что его привлекают Потерянные женщины.

Не могло даже быть и речи о том, что они красивы: проколотая, испачканная кожа под перьями и костяными безделушками, странные косички и дикие одежды. Но вид такого количества обнаженной плоти мужчине его моральных устоев было трудно вынести.

Тайхо бродил между фургонами, телегами и лавочками в полупьяном состоянии. Вокруг плясали фокусники, мальчишки пытались всучить ему палочки с благовониями, музыканты выпрашивали монеты, рядом шла на руках акробатка: ее оголенная грудь, вывалившаяся из-под янтарного ожерелья и цветных тряпок, ненадежно балансировала над землей, покрытой черной вулканической пылью.

Последняя деталь упорно стояла перед глазами Тайхо, пока он пробирался между продавцами драгоценностей и предсказателями судьбы, чесальщицами волос и колдунами. Он как раз пытался избежать столкновения с высоким темным мужчиной, выходившим из лавки с зажатым в руке клочком пергамента, когда увидел женщину, которая высунула голову из ярко раскрашенного фургона, чтобы проводить взглядом темнокожего эйранца.

Тайхо увидел ее лишь мельком, но и этого оказалось достаточно. Глаза цвета моря, окаймленные черными ресницами, длинный прямой нос, кожа белая, как крыло лебедя, и губы – такие нежно-розовые, будто принадлежали ребенку. Глаза, однако, были вовсе недетские. Тайхо почувствовал, как сердце взмывает куда-то высоко вверх, и не только оно.

А потом видение исчезло.

Тайхо протолкался к фургончику, в котором скрылась женщина, и тут же налетел на мужчину средних лет, который стал на его пути и поклонился на странный манер кочевников.

– Райееш. Я могу чем-то вам помочь, мой господин?

Он говорил без всякого выражения, явно не с эйранским акцентом, но и не с истрийским. Человек был слишком бледным для кочевника, несмотря на свое поведение, слишком тусклым и светлоглазым для горца. Волосы, брови и ресницы – белые до бесцветности: альбинос, одним словом. Незнакомец был похож на слишком долго избегавшее солнца растение, которое выросло обескровленным и слабым в темноте и холоде. Тайхо с любопытством оглядел его.

– Прочь с дороги, приятель, – приказал он внезапно севшим голосом.

Мужчина улыбнулся. Медленной, совершенно неприятной улыбкой.

– Ах, – произнес он и подмигнул.

Тайхо вскипел, оскорбленный всезнающим видом незнакомца и его чересчур конфиденциальным подмигиванием.

– Там женщина…

Мужчина склонил голову набок:

– Да, мой господин?

– Женщина. В вашем фургоне. Я хочу ее.

Слова вылетели, прежде чем Тайхо успел остановиться. Кошмарная волна холодного ужаса прокатилась по спине. Что-то здесь было не так, совершенно не так…

Альбинос покачал головой:

– Все мужчины ищут фонтан, чтобы утолить жажду. А Роза Эльды – сам океан. Любой мужчина ищет Розу Эльды, – заявил он загадочно. – Кто же ее не хочет?

Тайхо уставился на него:

– О чем ты говоришь? Я всего лишь хочу женщину, женщину из твоего фургона. Она твоя? Ты продашь ее мне?

Он начал развязывать кошель у пояса, но мужчина поднял руку.

– Мое дело – карты суши и моря, – мягко сказал он. – Их я продаю. Розу Эльды купить нельзя.

– Если она женщина, то ее можно купить. Ведь все имеет свою цену?

Тайхо с ужасом распознал в собственном голосе умоляющие интонации.

Продавец карт положил ладонь на руку истрийского господина. Даже сквозь льняную материю рубашки Тайхо почувствовал холодные, липкие пальцы мужчины, будто принадлежащие морской твари, медузе, чему-то не совсем живому.

Он резко дернул плечом.

– Если я не могу купить ее, – объявил истриец более напористо, – может, мы договоримся, и я одолжу ее на часок-другой?

– Одолжите, мой господин? Взятое взаймы и потерянное нельзя вернуть.

Тайхо нахмурился:

– Не играй со мной, продавец карт. Почему я должен ее потерять? Даю двести кантари за час ее времени.

Двести кантари – это небольшое состояние, что он такое говорит? Должно быть, совсем сошел с ума. Но альбинос никак не отреагировал.

– К сожалению, мой господин, я не торгую женщинами. Ее судьба не здесь.

Видение огромных зеленых глаз на белом лице внезапно всплыло в воображении Тайхо Ишиана. Сердце встревоженно забилось, он чувствовал толчки крови вдоль каждого миллиметра рук и ног. Горячая кровь колола спину и пульсировала в черепе, как будто в приступе лихорадки.

– Тогда брак, – хрипло сказал он. – Я беру ее в жены.

Что он говорит? Это точно сумасшествие, им овладели духи…

Однако подобное предложение все-таки вызвало некоторое оживление у альбиноса. Странный, насмешливый свет зажегся в его глазах.

– Брак, говорите, мой господин?

Тайхо глубоко вдохнул, намереваясь отказаться от бредовых слов, но вместо этого произнес:

– Да, я женюсь на ней. Отдай мне ее, и я тотчас женюсь на ней, как только совершу необходимые ритуалы. Клянусь Фаллой!

Мужчина медленно покачал головой:

– А-а, я знал, что она имеет значение для мужчин, но, как теперь мне кажется, недооценил ее истинную ценность. Честно говоря, я не думаю, что расстанусь с ней просто так. Доброго дня, господин.

С этими словами альбинос опустил деревянные ставни на окна и скрылся в фургоне.

Тайхо Ишиан барабанил по двери минут десять или даже больше, но не получил ответа.

– Катла, Катла!

Это Йенна, и она наверняка примчалась бегом. Округлая грудь высоко вздымалась. Щеки девушки стали розовыми, как яблочки. Глаза сияли.

– Что случилось, Йенна? – спросила Катла, отложила один из своих кинжалов и откинулась, чтобы полюбоваться своей работой.

Девушка осталась довольна: стальной клинок, лежащий на красной материи, эффектно играл в лучах солнца. Девушка уже продала два таких же: один богатому эйранскому фермеру, а другой – тихому истрийцу с короткими серебристыми волосами и манерами аристократа. Катла запросила с последнего больше, чем сначала собиралась. Судя по его виду, он мог себе позволить и такую цену.

– Отец представит меня королю как возможную невесту!

Катла резко подняла голову:

– Что?

– Он наконец-то согласился! Король Вран увидит меня завтра вечером и назовет своей женой!

Лицо Йенны сияло, глаза обессмыслились от восторга. Девушка выглядела как деревенская кошка, которая, насытившись, выбегает из молочной.

Йенна облокотилась на прилавок и поймала Катлу за руку:

– Ты должна сейчас же пойти со мной к кочевникам. Мне нужны зелья, и ленты, и… о, Катла!

– Я не могу уйти сейчас, – осторожно проговорила Катла, думая про себя, что Финн Ларсон наверняка свихнулся.

Просто совсем сдурел, старый хрыч. Вот и конец всем надеждам бедного Халли, а ведь семья так поощряла его.

Продажность корабельного мастера и непостоянство его дочери возмутили Катлу, сделав ее голос излишне резким.

– Я зарабатываю на жизнь, продавая оружие, и не могу просто так таскаться по Ярмарке ради твоей прихоти!

– Не волнуйся, Катла.

Девушка повернулась и обнаружила за спиной отца. Глаза Арана сияли тем же мечтательным восторгом, что и у Йенны Финнсен. В правой руке он сжимал клочок старинного пергамента.

– Иди погуляй с подругой, это все-таки твоя первая Большая Ярмарка.

– Но, па, а как же моя лавка? Мне понадобятся все деньги до последнего кантари, если я собираюсь восполнить расходы и оставить хоть что-то на мелкие покупки…

Аран отмахнулся от нее, как от назойливой мухи.

– С деньгами проблем не возникнет. Ни сейчас, ни когда-либо еще.

Он достал кошелек и вытащил оттуда кусок золота.

Глаза Катлы округлились. Йенна Финнсен ахнула:

– О, золото! Какое красивое! Золото…

– Где ты нашел его, па? – спросила с внезапным подозрением Катла.

Что-то тут было не так, хотя она и не могла уловить, что именно. Как будто мир вдруг искривился, стал нереальным и неправильным.

Аран улыбнулся и засунул слиток обратно в кошель. Похлопал по мешочку.

– А, это долгая, странная история. Беги, Катла. Я присмотрю за твоей лавочкой. Я знаю цены, за которые надо отдавать твои кинжалы, не волнуйся. И, – он втиснул монетку ей в руку, – повеселись.

– Но, па, а как же сардоникс?

– Халли им занимается. Ему как раз подоспело время взять на себя хоть какую-то ответственность. Он взрослый мужчина и вскоре станет самостоятельным. – Он улыбнулся Йенне, та вспыхнула и отвернулась.

Неосознанная тревога Катлы только усилилась с приближением к палаткам кочевников.

Йенна только и делала, что журчала и побулькивала, как бурная речка, – болтала о платьях, отделанных кружевами, о галианской тесьме, о туфлях на каблуках в виде сердца. Поток слов обрушивался на Катлу, чей разум пытался укрыться от глупой болтовни, как лягушка, старающаяся не утонуть в горном потоке. Не всегда угадаешь, как обращаться с подругой в такой ситуации: король Вран явно приехал заключить по политическому расчету брак, который должен был принести земли и власть, деньги и влияние. Хоть Финн Ларсон и является лучшим корабелом во всей Эйре, он вовсе не аристократ. А его дочь не обладает красотой, способной затмить ум мужчины.