Текст книги "Колдовская магия"

Автор книги: Джуд Фишер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)

Йенна выступила вперед. Она репетировала этот момент несколько месяцев – как присядет в реверансе, низко, чтобы предоставить королю возможность оценить ее грудь, потом взглянет на него из-под ресниц, одновременно соблазнительно распутает тюрбан и выпустит на свободу волну волос – изюминку своей внешности, которая обязательно завоюет его сердце…

Теперь темные глаза короля смотрели прямо на Йенну (о, эти тяжелые, чувственные веки!), превращая ее в слабую дурочку, так что даже распутывание простого узла, который она завязала на счастье, стало проблематичным. Однако девушка все же справилась, и материя соскользнула с головы.

Толпа ахнула.

Волна за волной блестящие волосы излились из-под складок шелка, на глазах видоизменяясь под действием зелья кочевницы. «Если ты действительно хочешь, чтобы он тебя заметил, – говорила Фезак Певчая Звезда, – то подожди, пока он взглянет на тебя, и тогда завладеешь его вниманием полностью».

«Я хочу, чтобы они выглядели, как поле пшеницы», – ответила Йенна, представляя каскад золотого, переливающегося, рассыпчатого водопада.

Теперь пожелание сбылось – но в совершенно кошмарном смысле.

Если бы Йенна упомянула о созревшей пшенице, то хотя бы цвет улучшился, но девушка не продавала особого значения словесному определению своего желания. Ее волосы стали зелеными, как любой недозревший злак. Однако и это было еще не самым страшным.

На пол дождем посыпались полевые мыши, пчелы, земляные черви и жирная земля. Стоявшие поблизости люди стали белеть, зажимать руками рты, падать в обморок. Из спутанных волос вырвался жаворонок и с паническим свистом заметался среди столбов-мачт.

Король было засмеялся, но потом, глядя, как девушка визжит в истерике и колотит кулаками себя по голове, понял, что это не шутка, придуманная для его удовольствия.

И тогда из толпы выступила высокая женщина. Она носила длинную светлую рубашку, ее голову покрывала темно-зеленая шаль. Кожа, открывшаяся, когда незнакомка протянула руки к девушке, оказалась молочно-белой, пальцы – длинными и изящными, а ногти – розово-перламутровыми.

Женщина дотронулась до головы дочери корабела, и иллюзия – если то была иллюзия – тотчас рассеялась. Йенна упала на руки отца, длинные волосы, снова превратившись в золотые, скрыли ее позор. От всякой дряни, покрывавшей голову несчастной, не осталось и следа.

Значит, все-таки шутка.

Король откинулся на скамейку, раздраженный обманом, показной истеричностью представления. Практичный человек, вроде Финна Ларсона, мог бы додуматься и до чего-нибудь получше.

Ашарсон взмахом руки отпустил высокую женщину, но та не ушла. Вместо этого она шагнула к королю. Рука незнакомки дотронулась до его раны на лице.

– Вы ранены, – расслышал он.

Голос женщины доносился как будто издалека.

Темная шаль упала с ее головы. Вран впился взглядом в лицо женщины. Безупречный овал и пара зеленых глаз цвета моря.

Прохладные пальцы коснулись его кожи.

Вран почувствовал, как остановилось сердце.

Где-то высоко под крышей павильона запел жаворонок.

Глава 14
БЕЗУМИЕ

Танто взял новый кубок с подноса у проходящего мимо слуги.

Он заметил, что хорошей выпивки уже почти не осталось. Настроение юноши оставалось таким же кислым, как и вино. И все равно Танто осушил кубок, потянувшись за новым. Голова начала виснуть под знакомым печальным углом, предвещавшим нестерпимую боль завтрашним утром, но сейчас его будущее не волновало.

Будь проклят благонравный маленький братишка! Будь проклят идиот-отец, да и дядя Фабел тоже… А что до лорда Тайхо Ишиана… Танто искренне надеялся, что негодяя поглотит жаркое пламя Богини. Но не раньше, чем он признает Танто своим зятем, во что бы то ему ни обошлось.

Юноша осушил кубок единым махом, едва почувствовав, как пряная жидкость огненной лавой потекла в горло.

Танто уже собирался найти слугу, чтобы заново наполнить кубок, когда увидел лорда Кантары, пробиравшегося к выходу из павильона. Рядом с ним шел высокий, худой мужчина, какой-то весь бесцветный.

Танто против воли задержал на нем взгляд. Волосы, светлые почти до белизны, черты бледного лица практически неразличимы. Незнакомец выглядел как минога – болезненный скользкий червь, а не человек. Они быстро продвигались вперед сквозь толпу, склонив друг к другу головы, будто занятые важным разговором.

Я продам ее первому же встречному, который щедро заплатит…

Лорд Тайхо Ишиан сдержал слово, нашел нового покупателя. В Танто начала подниматься волна ярости. Итак, он собирается отдать свою дочь этому… этому слизняку, да?

Юноша отшвырнул пустой кубок и направился вслед за ними, расталкивая людей, однако потом передумал. Что он сделает? Встанет против лорда Кантары, прибьет слизняка, позволит всем на свете узнать, что у его семьи не хватило денег на приданое? Нет. Танто задумался, одурманенный мозг корчился в муке. Нет, точно нет.

Он улыбнулся. В голову пришла гораздо лучшая идея.

Снаружи звезды горели ярко, а луну укрыло медленно плывущее облако. Холодный воздух протрезвил Танто, но вместо того чтобы пересмотреть свой план, он только утвердился в решении. Глянул на раскинувшийся перед ним город на голой черной равнине и двинулся к истрийскому кварталу, миновав огромную палатку лорда Прионана, намеренно приближенную к большому павильону, будто так обитатели получат большее уважение и почет. Разноцветное фамильное знамя вяло обвисло на древке.

Танто прошел мимо павильонов Карана из Талсии, мимо палаток герцога Церы. Когда юноша поспешно двинулся дальше, из темноты впереди выкатился глухой, низкий рык.

Танто никогда не слышал ничего подобного. На мгновение он остановился, испугавшись, что Богиня увидела его помыслы и послала своих кошек расправиться с ним, но потом вспомнил двух горных леопардов, подаренных герцогом Церы королю варваров. Очевидно, сделка провалилась, и кошек отослали обратно. Какое дело Богине до его плана?

Танто рассмеялся и двинулся дальше. Вскоре он очутился в тени за великой Скалой, возвышающейся в ночи наподобие замка – впрочем, именно так ее и называют северяне, – и там, на склоне, располагалась палатка его семьи. Жертвенники не горели. Должно быть, рабы истощили весь запас трав или просто развлекались где-то в отсутствие хозяев. Однако туда Танто и не собирался. Он тихо проскользнул мимо.

За Скалой Фаллы равнина превратилась в крутой склон. Танто прибавил шагу, чтобы не увязать в сухом вулканическом пепле. Вверх на холм, мимо палаток Сестрана и Леоника Бекрана.

Перед Танто открылась панорама из огромного количества павильонов. Без малейших угрызений совести юноша направился напрямик и вскоре оказался в каком-то тихом уголке. Его устроили наподобие йетранского сада: красивые камни и терракота, горшки с водой и ароматными порошками, гирлянды растений, а возле маленькой часовенки – жаровни со все еще тлеющими углями. Кто-то принес жертву Богине всего несколько часов назад.

Сладкий, тошнотворный запах сгоревшего мяса и волос ударил в нос Танто, когда он проходил мимо. Столько усилий, и все для одной дурацкой Ярмарки. Тащить горшочки и камни с самих йетранских равнин! Они сделали это для Лебеди, решил юноша. Чтобы она в последний раз насладилась любимым югом, прежде чем отправиться к проклятому северному королю на эйранские острова.

Эта мысль еще больше разъярила Танто. Благородную женщину жадная семейка интриганов продает варвару вместо того, чтобы сохранить для достойного истрийского мужа. Такого, как он. Оскорбление и для него, и для любого здорового южанина.

Юноша злобно пнул один из терракотовых горшочков и посмотрел, как он с приятным звоном разбился. Осколки обожженной глины разлетелись по садику. Потом Танто перевернул заодно и алтарь. Гирлянды цветов рассыпались, обдав его ливнем из хрупких лепестков и охряной пыльцой.

Алесто, подумал Танто. Алесто! Любовник богини Фаллы прибыл к ней в таком же облаке: хрупкость небес, освящающая соединение смертного и божества…

Больше ему ничего не понадобилось. Танто, исполненный решимости, преодолел последнюю сотню ярдов бегом, и аромат цветов преследовал его повсюду.

Павильон лорда Кантары стоял погруженный во тьму, как и ожидал Танто. Но палатка поменьше, прилегавшая к нему, изнутри горела слабым розовым светом. Со своего места Танто мог разглядеть два силуэта внутри: сидящая женщина и кто-то очень маленький. Одна из них точно Селен. Вторая, наверное, девочка-рабыня. Сердце Танто часто забилось от сладостного предвкушения.

У входа в палатку он остановился. Изнутри доносился приглушенный гул голосов – нет, это был один голос… Танто два раза глубоко вздохнул, успокаиваясь. Провел ладонью по всклокоченным волосам, пригладил роскошную тунику, подтянул смятые штаны и поправил белье. Что сказать Селен, Танто пока не знал, но то, что он собирался сделать, казалось таким естественным, таким правильным – и слова тоже обязательно найдутся, как только понадобятся. Истриец задержался у дверного проема и заглянул внутрь.

Селен Ишиан сидела на низкой кушетке. Закутанная в мешковатую робу девчонка-рабыня устроилась у ее ног. Селен склонила голову над пачкой пергаментных листов, связанных лентой. Она читала девочке вслух. Судя по наклоненной голове, рабыня с чрезвычайным вниманием слушала Селен – наверное, это была какая-нибудь старинная сказка о богах и чудовищах, прекрасных дамах и бесстрашных принцах, готовых прорубиться к своим возлюбленным сквозь толпы вражеских полчищ и спасти всех от верной смерти.

Танто поймал себя на том, что улыбается. Какая мирная картина. Он мог бы представить Селен, сидящую вот так же – через несколько лет, уже с их собственным ребенком у ног, а Танто – на стуле у жаровни, с кувшином араки рядом. Юноша увидел это так ясно, что, ступив в палатку с улицы, почувствовал себя так, будто заходил в собственный дом.

Шум его шагов заглушался шорохом пергамента, но рабыня все равно тут же вскинула голову. Эти девчонки с холмов, весело подумал Танто, чуткие, как кошки.

Девочка быстро сказала нечто неразборчивое для уха Танто, и Селен оторвалась от чтения. Она не надела традиционную сабатку, с внезапной дрожью осознал Танто, только тонкую шелковую сорочку и шаль на плечи и голову.

Он пожирал глазами ее лицо. Его жена! Это его жена. А он просто счастливчик, потому что она была прекрасна, как он и думал. Бледно-оливковая кожа и испуганные черные глаза – большие и темные, как у оленя, которого Танто подстрелил из своего лучшего лука около семейного дома в прошлом году. Рот – о, этот рот, который тысячу раз являлся ему в сводящих с ума видениях, хотя и без краски на этот раз, однако не менее соблазнительный…

Селен неловко встала, замешкавшись из-за прильнувшей к ногам рабыни.

– Вон отсюда, – выговорила девушка низким от гнева голосом, но Танто с торящими глазами уже достаточно приблизился к ней.

…И Алесто ступил на мраморный пол летнего дворца, и позвал свою возлюбленную, и попросил ее принять образ смертной, чтобы они смогли разделить желание.

– Селен, любовь моя. Пришло время разделить наше желание…

С криком ужаса девушка вскинула руки, пытаясь остановить его, но все, что увидел Танто, – это белоснежная плоть, высвободившаяся из-под золотой шали, совершенство руки, предсказывающее прелестную гибкость тела…

…Из столбов пламени явилась она со своей кошкой, Бэстой, но вскоре отпустила спутницу, сказав, что не нуждается более в защите, коль пришел ее возлюбленный. И потом взяла его за руку…

Танто шагнул вперед:

– Отошли девчонку, Селен. Теперь, когда я здесь, тебе больше никто не понадобится.

Он протянул руку и сорвал с девушки шаль, которая сползла вниз шелковой волной и упала бесформенной кучей на пол среди подушек.

Рабыня посмотрела на шаль, потом на оголившиеся плечи своей хозяйки и открыла в ужасе рот. Для мужчины увидеть женщину такой – означает совершить святотатство, страшный грех в глазах Богини, и ее, Белину, точно накажут за недосмотр. И это будет явно не божество. Нет, она гораздо больше боялась отца госпожи, его склонности использовать плетку при любом удобном случае. Она должна закричать, позвать на помощь Шаро или Валера из соседней комнаты или сбегать за Тэмом…

Девочка уже хотела было позвать на помощь, но издала только короткий вздох. Чужой мужчина оторвался от созерцания обнаженных рук хозяйки и взглянул на Белину. Она чувствовала тяжесть его взгляда, даже через вуаль. Он такой красивый, подумала рабыня бессвязно – мысли путались в ее голове. Незнакомец улыбнулся ей, и девочка ответила ему тем же. Как такой милый человек может причинить вред…

Танто с удивлением уставился на нож в своей руке. Отличный эйранский клинок… серебро, запятнанное кровью. Он не собирался закалывать девчонку, но та вдруг свалилась на яркие подушки, кровь потекла на золотую шаль широким темным потоком.

Селен Ишиан задрожала. Она уставилась на тело своей личной служанки, словно не веря в реальность происходящего. Потом повернулась лицом к Танто Винго.

– Нет, – почти неслышно проговорила она, и снова: – Нет!

Отрезав себе последний путь к отступлению, Танто отшвырнул тело девочки с дороги. Потом уронил нож и грубо толкнул Селен на кушетку, разрывая на ней рубашку. Послышался треск, ткань поддалась у ворота и порвалась по шву до самой талии. Танто уставился на грудь девушки. Соски – темные и круглые – ответили на его взгляд осуждающе.

Внезапно Танто понял, что две руки – это слишком мало. Вначале ему захотелось накрыть обе груди ладонями, но ведь нужно еще одновременно зажимать Селен рот и освобождаться от одежды. Животный инстинкт взял верх. Он упал на девушку, прижался к ее рту губами, но жадный язык встретил частокол из сжатых зубов. Одной рукой Танто задрал остатки одежды Селен, а второй стянул штаны и белье. Пара слепых, отчаянных толчков, и он оказался внутри нее, хрюкая, как свинья.

Вихрь боли, гнева, ярости, ужаса закружил Селен Ишиан. Она в отвращении отвернула лицо.

– Богиня, помоги мне! – закричала несчастная жертва.

Девушка принялась колотить насильника по спине, но Танто, с обезумевшими глазами, продолжал двигаться, не замечая ее кулаков, чувствуя приближение оргазма.

Селен удалось освободить одну руку. Девушка в отчаянии заскребла по полу. Нечто прохладное коснулось теплой кожи. Пальцы сомкнулись на рукояти.

Кинжал лег в ладонь, как ответ на молитву.

Эрно настоял – с каким-то странным неуместным упрямством, как отметила Катла, – на том, что потащит узел, который она приготовила до начала Собрания, вместе со своим собственным мешком.

– У меня не слишком много своих вещей, – сказал он с сокрушенной улыбкой, когда Катла скептически взглянула на наполовину пустой кожаный мешок, который он вытащил из будки.

При этих словах девушка заметила, что его взгляд нечаянно скользнул по ее красивому головному платку. Потом Эрно отвел глаза. Она покраснела. Большая часть сбережений юноши ушла на то, что сейчас укрывало ее наполовину закрашенные волосы от толпы.

– Вот, – сказала Катла быстро, распутывая волосы.

– Нет, – удержал ее Эрно. – Я купил платок только для тебя. Некому будет отдать его, а мне самому он вряд ли подойдет.

Девушка оставила платок на месте, хотя тот и странно смотрелся вместе с видавшей виды кожаной безрукавкой, которую Катла выудила из палатки и натянула поверх туники. Красное, отделанное кружевами платье они завернули так плотно, как сумели, и положили в мешок Эрно.

– Мы можем продать его на побережье, – сказала Катла упрямо, когда Эрно предложил оставить платок Финну Ларсону в качестве извинений и одновременно отказа на его предложение.

– К тому же если они найдут мое платье, то точно поймут, куда я сбежала – а куда может направиться добрый эйранец, как не в море? А так, по крайней мере, станут искать девушку в красном платье, совсем необязательно беглянку. Это задержит их на время, достаточное, чтобы мы успели добраться до ближайшей земли.

Сейчас они бежали быстро и тихо через эйранский квартал, направляясь на восток от истрийских палаток, к берегу, где стояли лодки.

Казалось, кроме них на улице не было никого, будто все живые души укрылись в огромном павильоне. Даже на обычно оживленной территории южан они не встретили ни единого человека.

Молодые люди миновали несколько палаток, сгрудившихся у подножия Замка Сура, и здесь Катла остановилась. Откинула голову, заглядевшись на гигантскую темную гору, чернеющую на фоне звездного неба. Облизнула губы.

– Было бы время, я бы снова залезла на эту Скалу, прямо сейчас, – усмехнулась она.

Эрно странно посмотрел на нее:

– Значит, там видели тебя?

Катла рассмеялась:

– Конечно!

– Когда отец обрезал тебе волосы, я считал его жестоким и несправедливым…

Катла пожала плечами:

– Когда он забрал деньги Халли и Фента, а потом отдал их Финну Ларсону, я тоже так думала. Потерять мечту, как мои братья, очевидно, больнее, чем волосы.

– Но он продал тебя этому корабелу!

– Ах да. Но ведь ненадолго, правда? – с ликованием в голосе ответила Катла.

Она огляделась вокруг, снова посмотрела на скалу. Глаза девушки блестели в свете луны. На мгновение она выглядела такой шальной, будто ее подменили. Потом, прежде чем Эрно успел что-либо сказать, Катла развязала пояс с мечом, кинула его на землю, нашла трещину, по которой забиралась на Замок раньше, и двинулась вверх.

От скалы исходила энергия, и она явно была более сильной, чем раньше. Наверное, во всем виновата напряженность ситуации. Эрно в раздражении кинул на землю мешки.

– Что, во имя неба, ты делаешь? С ума сошла?! Только что тебя заботило, как выиграть лишнюю минуту для побега, а теперь ты лезешь на гору, которая и принесла тебе все неприятности!

Юноша помедлил, будто ожидая ответа. Ничего не дождавшись, он крикнул так громко, как только осмелился:

– Если тебя за это не убьют истрийцы, придется мне придушить тебя собственными руками!

Сверху послышался приглушенный смех, за которым последовало:

– Это такая милая трещина, Эрно. Как могу я устоять?

Ему оставалось только ждать, сжав руки в кулаки, постоянно озираясь на тихую ярмарочную площадь и снова возвращаясь к одинокой фигуре, взбирающейся по скале.

Эрно смотрел, как Катла двигается со спокойной напряженностью, каждый раз ставя ногу с расчетливой точностью, прежде чем перенести на нее вес, как проверяет камень над головой руками, прежде чем подтянуться вверх.

Он увидел с замиранием сердца, как у вершины, там, где скала выдавалась вперед, пару секунд Катла качалась, потеряв опору под ногами, потом сделала усилие и преодолела препятствие. Короткое мгновение растянулось на несколько часов. Эрно услышал вой собаки – жуткий звук задрожал в воздухе. Где-то заржала лошадь, потом все снова стихло. Люди не появлялись. Единственная чайка, не желающая подчиняться законам природы, повелевавшей спать ночью, носилась над головой как привидение, потом закружила над скалой, увидела там Катлу и резко повернула назад.

Наконец девушка достигла вершины. Эрно увидел, как она помчалась по площадке, размахивая руками в каком-то первобытном выражении победы, и его сердце заполнилось извращенной гордостью. Дикая часть Катлы вернулась с лихвой, подумал он, и понял, что за это любит ее только больше.

Внезапно девушка опустила руки, побежала к западному краю скалы и исчезла из виду.

В следующее мгновение она снова появилась, яростно размахивая руками. У Эрно упало сердце. Ее увидели? Неужели их уже нагнали преследователи? Он проклял потерянные на восхождение минуты, эту глупость чистейшей воды. Вот она, Катла, носится по Замку Сура, как пойманная за хвост кошка, ей негде спрятаться, некуда скрыться…

Катла, в свою очередь, выглядела вовсе не испуганной, а скорее возбужденной. Эрно увидел, как она принялась спускаться, шаг за шагом, по какому-то веревочному приспособлению, установленному для менее проворных на дальнем конце скалы, и через удивительно короткое время спокойно спрыгнула на землю и побежала к юноше.

– Эрно, Эрно, быстро!

Она нагнулась, подхватила пояс с мечом, мешки и побежала вверх по холму к западной стороне Замка.

Ему ничего не оставалось, как последовать за ней, хотя они и направлялись в противоположную от пристани и дороги к свободе сторону. Даже с мешками наперевес, вверх по склону, увязая в пепле, она бежала быстрее, чем он. Эрно опустил голову, отдуваясь, поэтому не заметил того, что высмотрела Катла со скалы, пока они не прибыли на место.

Катла кинулась на колени рядом с обнаженным человеком, покрытым кровью. Кинжал в руках, длинные локоны черных волос рассыпались по узким плечам, но они мало закрывают выступающую грудь…

Женщина!

– С тобой все в порядке? – спросила ее на эйранском Катла.

Не получив никакого ответа, кроме изумленно нахмурившихся бровей, она повторила вопрос на Древнем языке.

Женщина медленно кивнула. Ручейки слез оставили бледные полосы на залитом кровью лице. Всхлипывая, она без особого успеха попыталась прикрыться руками.

Катла обернулась к Эрно:

– Перестань на нее пялиться и дай мне платье!

Когда юноша замешкался, не совсем уразумев, что она имела в виду, Катла вырвала у него мешок и вытянула оттуда кружевную рубашку. Осторожно взяла кинжал из руки незнакомки и отбросила его в сторону. Потом вытерла кровь с ее лица и рук рукавом платья.

– Я знала, что оно пригодится, – улыбнулась она женщине. – Красное на красном – никто ничего и не заметит.

Она просунула руку под локоть молодой женщины и помогла ей подняться. На ногах и внизу живота незнакомки обнаружились разводы крови. Эрно отвернулся, действительно смущенный, но Катла тотчас дернула его за руку:

– Ради Сура, Эрно, помоги мне! И не говори, что ты никогда прежде не видел голую женщину!

Она угадала, однако он не собирался просвещать ее на этот счет. Ругая себя за то, что увидел в несчастной прежде всего женщину, а не нуждающегося в помощи человека, Эрно взял у Катлы платье, скатал его до лифа и натянул на женщину через голову. Вместе они затянули корсет и поправили ворот.

Незнакомка не походила на Катлу фигурой, что не мог не заметить Эрно. Это был совершенно другой тип женщины. На ней не было ни грамма мускулов, несмотря на гладкую кожу и стройные ноги, она отличалась узкими талией и плечами, широкими бедрами. Лиф платья просто висел, несмотря на туго затянутый корсет.

– Спасибо, – наконец произнесла молодая женщина на Древнем языке. – Именем Фаллы благодарю вас…

Катла и Эрно переглянулись. Истрийка, значит, как, впрочем, можно было с самого начала догадаться по цвету кожи. Но кто же видел хоть одну южанку, бегающую всю в крови и в голом виде по Лунной равнине?

– Что с тобой случилось? – медленно спросил Эрно.

Кажется, незнакомку вопрос расстроил. Она начала плакать.

Эрно почувствовал себя таким беспомощным, каким не был ни разу в жизни. Он протянул ей руку, но девушка отшатнулась. Пытаясь скрыть смущение, Эрно нагнулся и поднял кинжал. Хотя кровь покрыла его почти полностью, Эрно клинок показался знакомым.

– Это не один из твоих? – спросил он Катлу на эйранском.

Та уставилась на него, потом на кинжал. Через секунду Катла уже держала клинок в руках, взвешивала его в ладони, потом, не заботясь о приличиях, вытерла лезвие о штаны. Посмотрела повнимательнее и ахнула. Действительно, кинжал ее. И не просто ее, а тот самый, что она подарила молодому истрийцу два дня назад у своей лавочки.

Катла снова взглянула на женщину, соображая. Неужели мягкий, вежливый Саро имел к этому какое-то отношение? Ее пробрал озноб.

– Кто ты? – настоятельно потребовала девушка снова на Древнем языке. – Расскажи, как ты сюда попала?

Незнакомка резким движением стерла слезы с лица, откинула назад волосы. Вздернула подбородок. Ей тяжело говорить, поняла Катла.

Она сунула нож за пояс и ободряюще взяла женщину за руку.

– Меня зовут Селен Ишиан, – проговорила незнакомка. – Мужчина убил мою рабыню и силой взял меня. Я думаю… – она подавила зарождающийся всхлип, взяла себя в руки, – я думаю, что убила его.

Подгоняемая необъяснимым ужасом, Катла сжала руку сильнее:

– Скажи, кто это был…

Селен Ишиан нахмурилась.

– Сын Винго, – ответила она. – Нас собирались обвенчать вечером, хотя я и не хотела этого брака. Он не стал ждать.

У Катлы закружилась голова. Саро Винго – насильник? И труп…

Девушку затошнило, потом ее захватила волна непонятной жалости – то ли к молодой женщине, которую, как и Катлу, собирались выдать замуж этим вечером за нелюбимого человека, то ли к самой себе.

– Мне надо бежать, – продолжала Селен Ишиан. – Мой отец… – Она обратила к Катле огромные черные глаза. – Помоги мне. Если меня найдут, обязательно сожгут за убийство.

Еще одна женщина, бегущая от костра и собственной семьи. Очень странно.

Катла глубоко вздохнула. Посмотрела на Эрно. Он только кивнул. Как они могли бросить ее?

– По счастью, мы тоже покидаем это место. Можешь бежать с нами.

Селен Ишиан вымученно улыбнулась:

– Я могу отблагодарить вас только на словах.

– Но даже на это нам не хватит времени, – усмехнулась Катла. – Пошли.

Они уже приближались к западной стороне Замка Сура и почти начали спускаться вниз по холму к сверкающему морю, когда до них донесся крик. Катла обернулась. Позади в темноте истринского квартала танцевали факелы. Крики стали громче.

– Бегите! – скомандовал Эрно.

Он схватил Селен Ишиан за руку и потащил за собой. Катла забросила мешок на спину и последовала за ними, поворачивая на каждом третьем шагу, чтобы запутать преследователей.

Они запетляли между палатками, пролетели через непонятный уголок с запахом цветов смерти. Еще палатки, небольшая группа пьяных людей, пробирающихся домой из квартала кочевников, которые восприняли беглецов как мимолетное развлечение, – и вот они уже на берегу.

Здесь бежать стало сложнее. Острые камешки изрезали голые ноги Селен Ишиан, и вскоре на бледной коже выступила свежая кровь. Женщина сдерживала крики боли, но не смогла угнаться за длинноногим северянином. Вскоре она наступила на подол своего платья и повалилась на землю головой вниз. Эрно вернулся к ней, увидел израненные ноги и стал столбом.

Катла повернулась и поискала глазами преследователей. Линия горящих факелов выдавала их местонахождение. Они выбрали более длинный путь мимо истрийских павильонов, но теперь быстро приближались к беглецам.

Катла повернулась спиной к Эрно и быстро прикинула шансы.

– Возьми ее на руки и беги под прикрытием берега, – сказала она. – К плотам. Я собью их со следа.

– С чего им гнаться за тобой? Если они ищут Селен, то никогда не погонятся за девушкой в эйранской одежде…

Катла потеряла терпение:

– Слушай, просто бери ее и беги! Это единственная возможность. Я не смогу бежать с такой ношей быстрее тебя, а если мы разделимся, то по крайней мере хотя бы запутаем их. Я встречу вас у лодок. Просто возьмите одну и убирайтесь. Я всегда смогу поплыть за вами.

Эрно уставился на Катлу, однако времени на споры не оставалось. Первые факельщики выскочили из-за палаток.

Эрно схватил Катлу за подбородок и единственный раз поцеловал ее, поневоле грубо, прямо в губы. Потом взвалил Селен Ишиан на плечо, спрыгнул под берег и исчез из виду.

Катла подождала, пока преследователи разглядели ее, потом кинулась вверх по склону, прочь от моря.

Она слышала позади крики, пронзительные и азартные, как у охотников, завидевших дичь, и поняла, что ее уловка удалась. Девушка опять побежала между истрийских палаток по собственным следам. Узел вскоре начал напоминать о себе, хотя она бежала уже по ровной поверхности. Катла быстро подумала, потом положила его у приметного павильона с большим количеством знамен, чтобы потом легко отыскать, и побежала дальше. Крики настолько приблизились, что она могла уже различать отдельные голоса, но не слова. Через мгновение девушка поняла почему: они кричали на истрийском. Катла усмехнулась. Отлично. Даже если они нагонят ее, им придется отпустить добычу…

Через несколько минут ей удалось вновь сбить с толку преследователей среди палаток и павильонов, и вскоре девушка снова очутилась в цветочном закутке. Здесь она остановилась, воздух с хрипом проникал в легкие.

«Не такая уж я и выносливая, оказывается, – попеняла она себе сокрушенно. – И все же дала Эрно достаточно времени, чтобы добраться до лодок…»

Катла сложилась пополам, чувствуя, как кровь приливает к замотанной голове, и попыталась успокоить дыхание. Сильный запах благовоний ударил в нос. Он поднимался от гирлянды оранжевых поломанных цветов, лежавших у ее ног на земле. Любопытно, что даже в подобной критической ситуации Катла подняла один, чтобы рассмотреть поближе.

Частички темной пыльцы осели на пальцах. Цветок не походил ни на один из тех, что девушка видела раньше: какой-нибудь экзотический южный вид, которому никогда не выжить на северных ветрах.

Катла отбросила его с отвращением, вытирая руки об одежду. Потом посмотрела на возвышавшийся перед ней Замок Сура. Если она обежит скалу кругом и спустится к морю с другой стороны, то обязательно собьет погоню со следа.

Тут Катла вспомнила о мешке. Проклятие. Она быстро мысленно перебрала ее содержимое и поняла с отчаянием, что не может себе позволить просто так оставить узел.

Выскользнув из сада, эйранка затаилась между палатками и огляделась. Непроглядная тьма. Никаких признаков погони… и приметных знамен, впрочем, тоже не видно. Катла снова побежала вниз по склону, петляя между палатками.

Добравшись до последнего павильона, она остановилась и начала вглядываться в сторону моря. Ничего, кроме вулканической породы и залитого луной моря, накатывающегося на берег волна за волной…

Дыхание девушки наконец восстановилось. Оглянувшись назад, на запад, Катла увидела высокий флагшток, отмеченный ею ранее. Он находился в каких-то тридцати шагах от нее, слева, чуть дальше по склону.

Замечательно. Катла выскользнула на открытое место между двумя палатками, ни на секунду не задумавшись.

Голос, кошмарно близко, крикнул за ее спиной на Древнем языке:

– Стой!

Второй предупредил:

– Двинешься с места, и мы убьем тебя на месте, эйранская шлюха!

В мгновение ока Катла осознала значение последней фразы. Девушка повернулась кругом. Там стояли три стража Ярмарки, двое уже направили в ее сторону арбалеты. Она узнала одного из них.

Сердце застучало очень быстро. Катла мысленно собралась. Если она нырнет и откатится, потом побежит обратно к палаткам, то они могут опять потерять ее… Только бы добраться до скалы, тогда ей удастся взобраться по трещине прежде, чем ее нагонят. Там преследователи станут смотреть в последнюю очередь, это уж точно, девушка прекрасно представляла план действий. Она пролезет там даже с завязанными глазами…

Катла бросилась на землю и услышала, как первый арбалетный болт просвистел у спины. Она перекатилась, вскочила и побежала.