Текст книги "Черный воздух. Лучшие рассказы"
Автор книги: Джонатан Стрэн
Соавторы: Ким Робинсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 38 страниц)
Послесловие
Перевод Д. Старкова
Прежде всего большое спасибо вам, читателям моих выдумок: ведь это вы, уделяя им время, размышляя над ними, пробуждаете их к жизни.
Далее, здесь вполне к месту поблагодарить всех редакторов, помогавших в работе над этими рассказами. Дэймон Найт был моим первым редактором и одним из главных учителей. Мне очень его не хватает, как и моего второго редактора, Терри Карра. Спасибо также Эду Ферману, Бет Мичем, Лу Аронике, Шоне Маккарти, Эллен Датлоу, Гарднеру Дозуа, Роберту Сильвербергу и Карен Хабер, Дину Уэсли Смиту и Кристин Кэтрин Раш, Грегори Бенфорду, Джен О’Нэйл, Дэвиду Принглу, Генри Джи и Джейн Джонсон. Многие из этих рассказов появились на свет благодаря их просьбам, просьбам друзей и коллег.
С особым удовольствием благодарю в этой книге Джонатана Стрэна, задумавшего и составившего сборник именно так, как сделал бы это я сам… если б сумел.
Немаловажную роль в создании этих рассказов сыграли мои наставники, учившие меня писательскому ремеслу, и я по сей день остаюсь благодарен им – Дональду Уэслингу, Фредерику Джеймсону, Сэмюэлу Р. Дилэни, Джину Вулфу, Роджеру Желязны, Джо Холдеману, Кейт Вильгельм, Урсуле К. Ле Гуин и Гэри Снайдеру.
Научная фантастика, среди всего прочего, община – нечто вроде небольшого городка, словно какой-то космической катастрофой рассеянного во времени и пространстве. Эти рассказы я писал как один из его жителей, в беседах со всем сообществом. Кое-кто из друзей повлиял на мою короткую прозу особенно сильно – посредством ли замечаний, или личным примером, и мне хотелось бы отдельно поблагодарить соучеников по Клариону[108] 108
Кларион (Clarion Workshop) – регулярный шестинедельный семинар литературного мастерства для авторов научной фантастики и фэнтези.
[Закрыть], а также Картера Шольца, Люциуса Шепарда, Джеймса Патрика Келли, Джона Кэссела, Джона Клюта, Терри Биссона, Пола Парка и Карен Фаулер. Знакомство с ними – большая удача.
О рассказах, включенных в книгу
Что я могу сказать о рассказах, собранных под этой обложкой? Не так уж много. Вижу и сходство их, и несхожесть, однако никаких глубоких откровений в этом не нахожу. Вижу также, как менялся с годами мой стиль и используемые литературные методы, вижу идеи и обыкновения, выдержавшие испытание временем, но и в них не нахожу ничего особенно примечательного. Наверное, лучше сказать пару слов о каждом из рассказов отдельно: все они пробуждают некие воспоминания или раскрывают для меня нечто новое, и вот это вполне может представлять кое-какой интерес. Давайте так и поступим.
«ВЕНЕЦИЯ ПОД ВОДОЙ»
Летом 1977-го я путешествовал по Европе с друзьями, и по пути в Триест поезд остановился на венецианском вокзале, чтоб наш вагон прицепили к другому составу. Мне едва-едва хватило времени прогуляться возле главного входа в вокзал, взглянуть на широкие лестницы, спускавшиеся прямо к каналу, а там уж пришлось поспешить, чтобы не опоздать к отправлению.
Однако прогулка прочно засела в памяти, и, кое-что почитав о Венеции (к примеру, поэма Шелли «Джулиан и Маддало» поведала мне об островном приюте для умалишенных), я написал этот рассказ, оказавшийся первым произведением, проданным Терри Карру, и положивший начало нашей, к несчастью слишком короткой, дружбы. Каким же он был замечательным малым!
После публикации этого рассказа, в декабре 1985-го, мы с женой, Лизой, отправились в Венецию паромом из Афин, и только тогда я действительно смог увидеть и город, и лагуну, и почти обезлюдевший остров Торчелло, и его церковь со знаменитой мозаикой, изображающей Деву Марию – той самой, которую пытаются увезти туристы в моем рассказе. В прошлом году я посетил Венецию снова и обнаружил там множество огромных плакатов с Марией Торчелльской, словно бы говорящей мне: я все еще здесь.
Подъем уровня моря, описанный в рассказе, разумеется, деталь чисто фантастическая… однако спустя еще век-другой подобное вполне может стать явью.
«ВЫЛАЗКА В ГОРЫ»
Этот рассказ был начат под конец Кларионовского семинара, летом 1975-го, затем я продолжил работу над ним весной 1977-го, на литературном семинаре Урсулы Ле Гуин в Калифорнийском университете в Сан-Диего, а завершил его в 1983-м, когда «Вылазка в горы» была куплена Эдом Ферманом для «Мэгэзин оф Фэнтези энд Сайенс Фикшн».
То был первый из опубликованных мною рассказов о путешествиях по горам, и я был весьма польщен, когда читатели включили его в номинационные списки «Хьюго»: сей жест великодушия вдохновил меня на всю жизнь.
«ДО ТОГО, КАК Я ПРОСНУСЬ»
Дневник сновидений я вел с 1975-го примерно по 1980-й и обнаружил, что способность запоминать сны – вроде мускулов: чем больше над нею работаешь, тем крепче, сильнее становится. Записывая сны, я нередко удивлялся их сюрреалистичности и жалел, что мне не хватает духа проявить такую же храбрость в творчестве наяву. И вот однажды утром я проснулся с замыслом этого рассказа в голове. Рассказ непременно должен был повествовать о глобальной катастрофе, но катастрофе нового, небывалого типа, достойной пополнить Баллардов перечень способов разнести мир на части. В этом рассказе я использовал некоторые образы из сновидений, так что его действительно можно считать «порождением подсознания».
«ЧЕРНЫЙ ВОЗДУХ»
Эту повесть я написал в начале 1982-го, вскоре после того, как мы с Лизой переехали в Дейвис. Как пришел в голову ее замысел, не помню: как будто однажды сел и начал писать, заранее зная, что и о чем. Загадочное откровение…
Повесть была удостоена Всемирной премии фэнтези, что послужило поводом для крайне приятной поездки в Оттаву, на церемонию награждения. Будучи там, я посетил Национальную галерею Канады и, заглянув на европейский этаж, остался крайне разочарован. И в лифте, по пути к выходу, думал: «Бедные канадцы, как же им не хватает культуры, только и сумели, что раздобыть пять скверных полотен Ван Гога, возможно, пять самых худших полотен Ван Гога», – и тут двери лифта раздвинулись в стороны на канадском этаже, прямо перед полудюжиной огромных холстов Группы Семи. Покинув кабину, я, пораженный увиденным до глубины души, бродил по канадскому этажу целый час и убедился: Ван Гоги Канаде, в сущности, ни к чему.
«ЛАКИ СТРАЙК»
Однажды, в 1983-м, когда мы жили в крохотной квартирке в центре Дейвиса, мне представилась «Энола Гэй», летящая к Японии, но вдруг, клюнув носом, рухнувшая в море. Разумеется, рассказ из этого выйдет, только о чем? Потратив пару недель на изучение материала, я написал его довольно быстро.
«ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ К НАЧАЛЬНЫМ УСЛОВИЯМ»
Написав «Лаки Страйк», я невольно начал задумываться об альтернативной истории послевоенного времени, описанной в его конце. Вернувшись после швейцарских приключений в Вашингтон, округ Колумбия, готовясь к работе над марсианскими книгами, я принялся за чтение всех новинок, касавшихся теории хаоса, плюс кое-чего об историографии, и мне показалось, что историю человечества вполне можно счесть своего рода хаотической системой. В результате на свет появился этот рассказ. Форма его может казаться странной, однако свое дело она сделала, желаемый результат принесла, а «форма определяется функцией» – правило, на мой взгляд, превосходное.
«КРУЧЕНЫЙ МЯЧ НА МАРСЕ»
«Крученый мяч» я написал в 1998-м, но его замысел родился еще во время двух лет жизни в Цюрихе (1986–1987), где я играл в бейсбольной команде «Цюрих 85». Товарищи по команде были ребятами замечательными: благодаря им мы чувствовали себя в Швейцарии почти как дома.
Кроме этого, Артур Стернбах появляется в одном из моих «горных» рассказов 1983 года под названием «Зеленый Марс».
«СЛЕПОЙ ГЕОМЕТР»
В 1985-м, когда мы жили в Вашингтоне, а Лиза проходила летнюю стажировку в Агентстве охраны окружающей среды, я был поражен грозами, бушевавшими чуть ли не ежедневно, грозами много сильнее тех, что мне когда-либо доводилось видеть в Калифорнии.
Перед самым переездом в Вашингтон я решил, что повествование от первого лица, с точки зрения слепого, может стать неплохим литературным приемом. Наш друг из Дейвиса, Уорд Ньюмейер, свел меня со своим другом, Джимом Гэммоном, многое рассказавшим о жизни и чувствах незрячего во время прогулок по кампусу Калифорнийского университета в Беркли. О музыке, которую слушает Карлос, мне рассказал Картер Шольц.
Впервые «Геометр» вышел в свет отдельной тонкой брошюрой, а Гарднер Дозуа, редактируя его для публикации в «Азимове», намного улучшил текст. В то время я экспериментировал с бинарными парами значимых слов в начале и конце рассказа: отсюда «война» из первой фразы «Лаки Страйк» и «мир» из последней, а «Память белизны» начинается с «сейчас» а завершается на «вовек». Нечто подобное я пытался проделать и с этим рассказом, однако Гарднер указал мне на то, что, устраивая этот трюк, я упустил из виду куда лучшую финальную строку, расположенную всего-то парой абзацев выше. Концовку мы изменили, отчего рассказ (спасибо, Гарднер!) стал значительно лучше, а баловство с первыми и последними словами я на том прекратил.
«НАШ ГОРОДОК»
Этот рассказ я написал осенью 1985-го, пока мы с Лизой долгим окольным путем добирались из Вашингтона в Швейцарию. Первая половина была написана в ночном поезде, по дороге из Бангкока на Самуй, а вторая – в ночном поезде из Каира в Луксор.
«ПОБЕГ ИЗ КАТМАНДУ»
Осенью 1985-го мы с Лизой, собираясь в Швейцарию, избрали изрядно длинный маршрут, побывали в Таиланде, в Непале, в Египте и в Греции. Жемчужиной путешествия оказался непальский поход от селения Джири, где заканчиваются дороги, до базового лагеря у подножия Эвереста и обратно. Определенно, то был один из лучших месяцев нашей жизни. Катманду тоже оказался чудесен, и атмосферу его глуповатого, бестолкового дружелюбия я попытался передать в этой повести. В Намче-Базаре мы случайно столкнулись с Джимми и Розалин Картерами и их группой, а уже в номере «Звезды» я подумал: «Это непременно нужно использовать».
«ПЕРЕКРАИВАЯ ИСТОРИЮ»
Составляя серию альтернативно-исторических антологий, Грег Бенфорд попросил меня внести в нее свой вклад, и я отправил ему вот это, один из пяти включенных в настоящий сборник рассказов, написанных в 1987-м. Наверное, то был мой личный Год Коротких Рассказов.
«ПЕРЕВОДЧИК»
А этот рассказ появился на свет благодаря просьбе Роберта Сильверберга и Карен Хабер написать что-нибудь для антологии «Вселенная». В то время мы с Лизой, изучая немецкий, много смеялись, заглядывая в желтый немецко-английский словарь и обнаруживая, что проку от него – кот наплакал. Некоторые определения многозначных слов, встречающиеся в тексте, взяты прямо оттуда, а остальные вдохновлены им.
Будучи в Цюрихе, я впервые прочел «Улисса» Джойса, а во время пробежек поднимался на холм возле нашего дома, к памятнику на его могиле (подробнее об этом рассказано в авторском предисловии к сборнику «Планета на столе»). Думаю, толика стиля и характера главного героя «Улисса», Леопольда Блума, просочилась в моего переводчика.
«ЛЕДНИК»
Еще рассказ, написанный в 1987-м. Незадолго до этого я совершил несколько походов по ледникам, послужившим источником множества новых незабываемых впечатлений. Опыт походов на ледники смешивается с воспоминаниями о годе, прожитом в Бостоне (1974–1975), и о том, как мы с Лизой, уже в Дейвисе, присматривали за кошкой по имени Стелла. Кроме того, дело не обошлось без впечатлений от журнала «Китайская литература», где публикуются рассказы современных китайских писателей, нередко – прекрасные образчики социалистического реализма. Ария Гилберта и Салливана, которую поет мама главного героя – «Печален удел (той, чья любовь слишком крепка)», на самом деле взята из комической оперы «Корабль Ее Величества “Пинафор”[109] 109
«Пинафор» («Pinafore») – передник, фартук (англ.).
[Закрыть]», однако Линда Ронстадт включила ее в свою постановку «Пензанских пиратов», что и ввело меня в заблуждение относительно ее источника. Исправлять ошибки я здесь не стал, так как хотел оставить «Пиратов» любимой музыкой всей семьи; считайте, что герои тоже слушают их в постановке Ронстадт.
Работая над рассказом, я снова и снова слушал альбом Пола Уинтера «Певец Солнца»[110] 110
Оригинальное название – «Sun Singer».
[Закрыть], на мой взгляд, прекрасный саундтрек к тексту. До сих пор, вспоминая его, словно гляжу из окна напротив письменного стола в нашей квартирке: статные липы, величавые древние здания, крыши Цюриха тянутся вдаль… да, для меня все это в тексте есть тоже.
«ЛУНАТИКИ»
Если не ошибаюсь, замысел этого рассказа родился после того, как мне на глаза, в таблице Менделеева, лежавшей на кухонном столе у друзей (мы в те времена вращались в кругах химиков), попался элемент под названием «прометий». Прежде я даже не подозревал о его существовании, и название меня здорово рассмешило.
Вдобавок, рассказы одного из моих южноафриканских студентов, Табо Моэти, учившегося в Калифорнийском университете в Сан-Диего и познакомившего меня с пьесами Атола Фугарда, и мои путешествия по Азии, и жизнь в Вашингтоне – все это заставило меня взглянуть на многие вещи по-новому. Этот рассказ примыкает к «За бортом жизни в году 2000-м (Down and Out in the Year 2000)», «Нашему городку» и «Поперечному разрезу (A Transect)», к небольшому циклу рассказов, которые я считаю своим «южноафриканским» циклом. Всеми ими я во многом обязан знакомству с Табо.
Во время работы над этим рассказом Бет Мичем попросила меня написать что-либо для антологии, составляемой ею в память о недавно умершем Терри Карре. «Лунатики», на мой взгляд, прекрасно подходили к случаю, и я посвятил их памяти Терри, а затем вспомнил, что на выступление описанного в тексте джазового трубача нас с Лизой еще в начале восьмидесятых водил именно он – возил по всему Ричмонду, штат Калифорния, прежде чем отыскал ту самую заштатную забегаловку. После этого рассказ показался мне еще лучше подходящим для памятной антологии Бет. «Ох, продырявилось ведерко»…
«ЦЮРИХ»
Да, так оно все и было. Как же любили мы те швейцарские годы…
Уже из Вашингтона я отправил этот рассказ нашему учителю немецкого, Оскару Пфеннигеру, некогда жившему в Японии. В ответном письме он сообщил, что в Японии и в Корее белый – цвет скорби, траура.
«ВИНЛАНД, СТРАНА МЕЧТЫ»
Мальчишкой я очень любил истории о викингах в Северной Америке, включая сюда и рассказы о Кенсингтонском камне, свидетельстве тому, что викинги добирались до самой Миннесоты. Когда археологи со всей убедительностью распознали в нем подделку (известие о том, что длина линий всех его рун кратна дюйму, разом лишило меня всех иллюзий), я был потрясен до глубины души. А позже, читая о сомнительном характере знаменитой карты Винланда, хранящейся в Йеле, задался вопросом: если две составляющие истории – подделки, а оставшиеся свидетельства ограничиваются поселением на берегу Л’Анс-о-Медоуз да тремя исландскими сагами, что, если?..
Примерно в то время, как я написал этот рассказ, мы с Лизой остановились у небольшой каменной башни в Ньюпорте, штат Род-Айленд, также считающейся наследием викингов. Действительно, выглядела она весьма необычно.
«ИЛЛЮСТРИРОВАННАЯ ИСТОРИЯ XX ВЕКА»
В 1987-м я сам объехал Шотландию и Оркнейские острова, отправившись в путь из лондонской квартиры Клютов, где получил известие о смерти Терри Карра, а рассказ этот написал год спустя, в Вашингтоне. Кажется, он был последним перед тем, как я начал работу над «Красным Марсом». К рассказам мне предстояло вернуться только спустя лет около десяти.
«МЬЮР НА ШАСТЕ»
Эта история сопутствует рассказу самого Джона Мьюра о восхождении на Шасту под названием «Опасный ночлег на горе Шаста», включенному во многие сборники его работ – например, в «Крутые тропы» и «Дикий Мьюр». Его викториански сдержанное, учтивое описание разногласий с партнером по восхождению изрядно меня насмешило, и я подумал, что изобразить действительный, правдоподобный ход событий будет крайне забавно, а кроме того, их приключением можно воспользоваться, дабы отдать дань памяти Мьюра. Прочитав оба текста подряд, вы обнаружите, что я воспользовался несколькими его фразами, слишком хорошими, чтоб ими не воспользоваться, а описывая иллюзорное путешествие его духа, прибег к полудюжине образов из ранних дневников, включая сюда избушку, целиком выстроенную из природных, присущих горе материалов. Ранние (и во многих отношениях лучшие) произведения Мьюра можно найти в книге «В Йосемити и далее».
«ПОЛОВОЙ ДИМОРФИЗМ»
А это рассказ из сборника «Марсиане», написанный в Дейвисе, в 1998-м. Именно в том году была создана большая часть рассказов для «Марсиан», в дополнение к двум старым рассказам, «В каньоне окаменелостей» и «Зеленый Марс». К этой паре я добавил еще одну историю о Роджере с Эйлин, несколько – о персонажах «Марсианской трилогии» и еще несколько – о героях, не встречающихся ни в трилогии, ни в цикле о Роджере с Эйлин. Да, основные идеи моих марсианских книг можно назвать утопическими, но и в утопии дела могут пойти наперекос.
«ОБНАРУЖИВ ЖИЗНЬ»
Моя подруга Джейн Джонсон, редактор из британского «Харпер-Коллинз», попросила меня о рассказе для личного тома в честь пятой годовщины ее издания в «Харпер Вояджер». В пасаденской ЛРД я до того уже пару раз побывал, а недавние новости о том, что ученые НАСА обнаружили в материале марсианского метеорита ископаемые бактерии, оказались неожиданностью для каждого. Впоследствии рассказ был включен в американское издание «Марсиан» 2000 г.
Не удивлюсь, если в один прекрасный день его сюжет станет явью. Сезонные изменения содержания метана в марсианской атмосфере вполне могут свидетельствовать о наличии жизни.
«ПРОМЕТЕЙ, НАКОНЕЦ-ТО ОСВОБОЖДЕННЫЙ»
Генри Джи из «Нэйчур» попросил у меня рассказ на 800 слов для «последней страницы», где еженедельно вот уже более года публикует НФ. Мне показалось, что 800 слов – это ужасно мало, и, дабы втиснуть в этот объем как можно больше содержания, я решил придать рассказу форму внутрииздательской рецензии. Сам я смеюсь над ним до сих пор, хотя в нем, помимо прочего, содержатся мои «предсказания» на двадцать первый век, каковые (по крайней мере на это стоит надеяться), весьма вероятно, сбудутся. А если не сбудутся, нас ждут немалые беды.
«ЛИТАВРЩИК ИЗ БЕРЛИНСКОЙ ФИЛАРМОНИИ, 1942»
Прошлой осенью, взяв на пробежку iPod, я слушал запись Девятой симфонии Бетховена, исполненной оркестром Берлинской филармонии в марте 1942-го, и вдруг мне показалось, что литаврщик имитирует рев двигателей бомбардировщиков. Из этого впечатления и из того, что мне удалось узнать, глубже вникнув в этот вопрос, рассказ и родился.
Последние пять минут исполнения, описанного в рассказе, можно посмотреть и послушать на YouTube. Это отрывок из германской кинохроники, превращающий концерт в честь дня рождения Гитлера в нацистскую пропаганду. До наших времен сохранился только фрагмент, использованный в кинохронике, и потому я, ради цельности картины, сделал вид, будто полная запись симфонии от 22–24 марта (та самая, которую я слушал во время пробежки), сделана 19 апреля. Судя по уцелевшим свидетельствам, оба исполнения практически одинаковы.
Ну, а за то, что я как раз в то время искал сюжет для рассказа, следует поблагодарить Джонатана Стрэна, влияние учеников, слушавших мои лекции на Кларионе 2009-го, и, конечно, пример моей подруги, Карен Фаулер. Сердечно благодарю их, и еще раз спасибо вам, всем моим читателям.
Ким Стэнли Робинсонянварь 2010 г.
Сведения о первых публикациях произведений, включенных в книгу
«Венеция под водой» («Venice Drowned»), Universe 11, ред. Терри Карр, 1981 г.;
«Вылазка в горы» («Ridge Running»), The Magazine of Fantasy & Science Fiction, январь 1984 г.;
«До того, как я проснусь» («Before I Wake»), Interzone № 27, январь 1989 г.;
«Черный воздух» («Black Air»), The Magazine of Fantasy & Science Fiction, март 1983 г.;
«Лаки Страйк» («The Lucky Strike»), Universe 14, ред. Терри Карр, 1984 г.;
«Чувствительность к начальным условиям» («A Sensitive Dependence on Initial Conditions»), Author’s Choice Monthly #20: A Sensitive Dependence on Initial Conditions, 1990 г.;
«Артур Стернбах открывает крученую подачу» («Arthur Sternbach Brings the Curveball to Mars»), The Martians, 1999 г.;
«Слепой геометр» («The Blind Geometer»), Cheap Street Press, 1986 г.;
«Наш городок» («Our Town»), Omni, ноябрь 1986 г.;
«Побег из Катманду» («Escape from Kathmandu»), Isaac Asimov’s Science Fiction Magazine, сентябрь 1986 г.;
«Перекраивая историю» («Remaking History»), Other Edens II, ред. Кристофер Эванс и Роберт Холдсток, 1988 г.;
«Переводчик» («The Translator»), Universe 1, ред. Роберт Сильверберг и Карен Хабер, 1990 г.;
«Ледник» («Glacier»), Isaac Asimov’s Science Fiction Magazine, сентябрь 1988 г.;
«Лунатики» («The Lunatics»), Terry’s Universe, ред. Бет Мичем, 1988 г.;
«Цюрих» («Zürich»), The Magazine of Fantasy & Science Fiction, март 1990 г.;
«Винланд, страна мечты» («Vinland the Dream»), Isaac Asimov’s Science Fiction Magazine, ноябрь 1991 г.;
«Иллюстрированная история XX века» («A History of the Twentieth Century, with Illustrations»), Isaac Asimov’s Science Fiction Magazine, апрель 1991 г.;
«Мьюр на Шасте» («Muir on Shasta»), Author’s Choice Monthly #20: A Sensitive Dependence on Initial Conditions, 1990 г.;
«Половой диморфизм» («Sexual Dimorphism»), The Martians, 1999 г.;
«Обнаружив жизнь» («Discovering Life»), Voyager 5: Collector’s Edition, изд. 2000 г.;
«Прометей, наконец-то, освобожденный» («Prometheus Unbound, At Last»), Nature, 11 августа 2005 г.;
«Литаврщик Берлинской филармонии, 1942» («The Timpanist of the Berlin Philharmonic, 1942») публикуется впервые.
