Текст книги "Танец духов"

Автор книги: Джон Кейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

47

Лас-Вегас

16 июня

Уилсон был вне себя от волнения. Самолет приземлился полчаса назад, а Ирина все не выходила и не выходила! Неужели какие-то проблемы с чиновниками иммиграционной службы?

Уилсон сжимал в руках огромный букет алых роз и напряженно высматривал в толпе свою невесту.

Людей, которые прилетали в Лас-Вегас, ему было немножко жалко. Такие радостные лица, столько ожидания в глазах!.. Тех, кто задержится тут до двадцать второго, ожидает суровая судьба. Лас-Вегас – город такой же искусственный, как тот отель-парус в Арабских Эмиратах, в котором Уилсон однажды обедал с Беловым. Лас-Вегас, где девятнадцать из двадцати самых больших в мире отелей, тоже вырос среди пустыни. Он дитя современных технологий и потому раб электричества. Если вырубить кондиционеры, отели превратятся в сауны. В июне температура только ночами падает ниже тридцати по Цельсию. Без электричества и электроники сдохнут все насосы, вся дорогая и сложная система водоснабжения города превратится в мили и мили бессмысленных подземных труб. А запасы воды закончатся стремительно.

Ближайшим доступным источником воды станет озеро Мид. Сорок миль через пустыню. Но туда побегут не сразу, сначала будут долго уповать на то, что все «уладится». Как в Кулпепере. Однако все будет иначе. Из Кулпепера можно было бежать в соседний город, где жизнь осталась нормальной. После дня летнего солнцестояния бежать будет некуда. Вся Америка превратится в один большой Кулпепер…

Но кто из жителей Лас-Вегаса и сотен тысяч его гостей способен добраться до озера Мид? Сорок миль по жаре и песку, и при этом много воды и пищи с собой не возьмешь. Да и кто из остающихся поделится водой и пищей? К этому моменту все будут как звери, начнется война за выживание. Возникнут банды или племена – и пойдут резать друг дружку… Интересно, сколько времени понадобится людям для полного одичания в таких условиях? Неделя, месяц? Уилсон, подсчитав кое-что в голове, пришел к выводу – не больше двух месяцев.

Его глаз выхватывал из толпы прибывающих тех, кто погибнет первым: женщина в инвалидном кресле, девушка с младенцем, одышливо пыхтящий толстяк… Ну и Мэнди в Фаллоне, конечно, не выживет. Молодые затопчут. Уилсон не раз подумывал забрать приемную мать в «Ленивые пчелки», однако в конце концов отказался от этой безумной идеи. Мэнди была прошлым, в котором он не рисковал появляться по двум причинам: там его могли поджидать агенты спецслужб… и еще более страшные демоны совести.

Боже, вот она, Ирина! С немножко потерянным видом катит за собой черный чемодан на колесиках. Синее элегантное платье. Озабоченно наморщенный высокий лоб.

Уилсон замахал поднятой рукой.

– Ирина!

Она посмотрела в его сторону – дивный, полный застенчивого восторга взгляд! Уилсон, не чуя под собой ног от радостного возбуждения, устремился к ней.

Они обнялись. Он ощутил ее тело, ее аромат… Она была здесь, она была из плоти и крови, его осуществленная мечта.

Показывать Ирине Лас-Вегас было все равно что водить ребенка по «Диснейленду». Сам Уилсон презирал этот город-выскочку – показная роскошь и дебильная архитектурная эклектика. Но восторг Ирины заражал и его; со стороны он казался счастливым отцом, который наконец нашел чем порадовать дочку-капризулю. С его лица не сходила глуповатая довольная улыбка.

Ирине нравилось все: и причудливые небоскребы отелей-казино, и фантастические фонтаны, и пестрые толпы людей, и Эйфелева башня-недомерок в квартале от сусально-пряничной Венеции. В холле отеля «Мираж» она ахала и охала, а в многокомнатном номере совсем потеряла голову.

– Ты имеешь шутку надо мной! – приговаривала она. – Это музей, это Эрмитаж! Здесь нельзя жить!

На самом деле ее глаза светились непосредственной детской радостью: так жить можно, и естественно, и даже обязательно! А все, что было с ней раньше, – просто досадное недоразумение!

Ирина обежала весь номер – дивная мебель, зеркала, мини-бар, гигантский телевизор… если выключить свет, ванную можно спутать с танцевальным залом…

Совершив кругосветное путешествие по комнатам, Ирина запыхалась и упала на огромную кровать в спальне. Весело хохоча, она качалась на перине.

Уилсон присоединился к ней, и скоро они слились в долгом поцелуе – таком поцелуе, который чувствуешь каждой молекулой тела. И потом, совершенно естественно, они стали раздеваться, чтобы слиться не только губами, но и телами.

Когда он снял сорочку и Ирина впервые увидела его голый торс при полном свете, украинка открыла рот от удивления.

– На тебе картинки… кругом! – озадаченно выдохнула она.

Он, занятый ее блузкой, в ответ промычал что-то невразумительное.

Она провела по дракону на его груди нежным пальцем, потом коснулась губами полумесяца.

– А что тут написать? Совсем незнакомый язык.

Уилсон улыбнулся:

– Тут написано: «Не бойся меня».

Но именно в этот момент Ирина шарахнулась от его рук и вскочила с кровати.

– Что такое?.. – почти рассердился он.

Ирина щелкнула выключателем, в темноте вернулась на кровать и, обняв Уилсона, шепотом пояснила:

– Пусть не будет свет, о'кей?

Мог ли он возражать? Да и темнота в Лас-Вегасе – понятие сугубо относительное…

Потом Ирина закуталась в простыню и убежала в ванную комнату. Когда она вернулась, они выпили шампанского («За нас!») и спустились в казино. Для начала он научил ее пользоваться «однорукими бандитами», потом они попробовали удачу в рулетку и за карточным столом. Ирина почти визжала от восторга, строила милые рожицы и очаровывала не только Уилсона, но и всех кругом. Даже завзятые игроки на секунду-другую отрывались, чтобы полюбоваться ею. Было так забавно наблюдать, с какой детской сосредоточенностью она, закусив язычок, бросает кости.

Впервые за долгое, бесконечно долгое время Уилсон был по-настоящему счастлив. После тюрьмы он несколько месяцев жил на чистом адреналине – Вашингтон, Дублин, Белград, Бейрут, потом контейнеры с опиумом и африканская нервотрепка и, наконец, опять Америка, но уже приятные хлопоты: покупка ранчо, доработка и монтаж трансмиттера; и наконец, апофеоз – Кулпепер, месть Мэддоксу и Созио.

После тюремной размеренной скуки он угодил в такой вихрь событий, что утратил чувство реальности. Казалось, он не живет, а исполняет роль на сцене. Разумеется, сценарий писал он, режиссировал опять же он, хоть и вкупе с жизнью… Однако играть приходилось словно в каком-то подвале, без публики. Потому что от публики он не ожидал ничего хорошего. И в конечном счете суть пьесы заключалась в том, что актер в конце третьего акта истреблял всех зрителей… Словом, адреналина было много, а о счастье говорить не приходилось.

Но с появлением Ирины в его жизнь пришло что-то вроде покоя. Все стало иначе. До этого он был как неуправляемый воздушный шар – игрушка ветров. А теперь у него был балласт. И оказалось неожиданно приятно иметь нечто, опускающее из-под облаков на землю. Хотя именно теперь душа свободно воспарила к небу…

Свадьба в Уайт-Чепел вызвала новый взрыв восторга у Ирины. Все было вроде бы в духе традиции – и отчаянно по-другому. Свидетелей они видели в первый и последний раз. Даже гостей они получили напрокат. А в остальном… высший класс. Платье, цветы, свадебный торт, фотографии – им ни о чем не пришлось хлопотать самим.

Единственным из ряда вон выходящим событием было то, что невеста краснела под венцом.

Когда священник позволил им поцеловаться, Ирина простодушно кинулась в объятия Уилсона.

– Я тебя люблю, Джек Уилсон! – шепнула она ему в ухо. – Я такая счастливая!

Он растерянно молчал. Впервые в жизни он кого-то сделал счастливым. И впервые в жизни его благодарили так горячо и искренне. Не имея опыта, он просто не знал, как реагировать.

Когда они вышли из Уайт-Чепел к лимузину, Ирина спросила:

– Теперь мы куда? Домой?

Уилсон кивнул.

– В самый-самый домой? – задала она удивительный вопрос.

Как ни странно, он понял и с ласковой улыбкой ответил:

– В самый-самый домой.

48

Фаллон, Невада

21 июня

В Фаллоне Берк застрял на неделю. В кафе, где он завтракал каждый день, официантка встречала его как давнего знакомого – улыбкой и вежливым «Как дела?».

Берк каждый вечер решал плюнуть на все и уехать обратно в Дублин. Но было обидно возвращаться с пустыми руками. Да и на границе из-за проклятой печати в американском паспорте ожидали неприятности. Если не удастся выехать по ирландскому паспорту, как бы не пришлось давать круг через Мексику или Канаду.

Он ждал звонка от госпожи Пулецкой – это была последняя ниточка, которая могла привести его к Уилсону. Если и здесь сорвется, он волен со спокойной совестью лететь домой. Конечно, Уилсон может в любой момент заглянуть в Фаллон – навестить Мэнди. Но в такое счастье не верилось. Это все равно что миллион в лотерею выиграть.

От скуки Берк смотался к озеру Пирамид, в резервацию, где было собрано много индейских петроглифов. Странно смотрелись древние рисунки на камнях на фоне пролетающих в небе истребителей с соседней военно-воздушной базы.

Время подпирало. Он помнил, что Мэнди говорила о дне летнего солнцестояния. Во вторник, двадцать первого, нервы Берка были на пределе.

В десять утра наконец раздался давно ожидаемый звонок. Украинка говорила на прекрасном английском языке, без акцента.

– Доброе утро. Меня зовут Ольга Пулецкая. Мне передали, что вы меня разыскивали. Вы, как я понимаю, друг мистера Уилсона?

– Да, это он дал мне ваш телефон. Скажу честно, глядя на его удачу с Ириной, я и сам решил попытать счастья… Джек очень хвалил вашу фирму.

Как он и ожидал, госпожа Пулецкая растаяла от лести.

– Ирина – просто прелесть. Они с Джеком замечательная пара. Все наши девушки серьезные и скромные. – Приятной скороговоркой она описала весь пакет предложений своей фирмы и заключила: – Регистрационный взнос – 150 долларов. Если вы не пользуетесь Интернетом, все материалы пойдут через «Федэкс».

– Я хотел спросить насчет Джека…

– Погодите, сначала закончим разговор о вас.

Берк понял, что от ее делового напора не отвертеться. Да, он будет держать контакт через Интернет. Да, он пользуется карточкой «Виза». Да, он выбирает самый полный пакет услуг, включая круиз по Украине…

После того как новый клиент был взят на крючок, госпожа Пулецкая спросила:

– Вы, наверное, будете на свадьбе Джека?

– Нет, дела не позволяют, – быстро отозвался Берк. – Но я, конечно, хотел бы послать подарок. К сожалению, я не знаю новый адрес Джека.

Ответом была тишина в трубке.

Госпожа Пулецкая секунд пять настороженно колебалась… И все-таки желание угодить новому клиенту пересилило. Она защебетала опять:

– Ах, чудесное, чудесное место! Ирина переслала мне фотографии через Интернет! Моя лапочка так счастлива, так счастлива!.. Сейчас я вам найду адрес. – Берк услышал далекий стук клавиш. – Ага. Почтовый ящик 124, Джунипер, штат Невада. – К этому она добавила и почтовый индекс.

– Огромное спасибо, – сказал Берк. Почтовый ящик – этого, черт возьми, мало! – А его телефона у вас нет?

Тут Ольга Пулецкая уперлась.

– Извините, телефон – это уже очень личная информация. У нас строгие правила…

– Я спросил только потому, что «Федэкс» иногда требует телефонный номер адресата, если тот живет где-то далеко…

– Тогда воспользуйтесь «Ю-пи-эс», – почти сухо возразила госпожа Пулецкая. – По опыту знаю, они никогда не просят дополнительной информации. Странно, что ваш друг не сообщил вам свой номер… – Тут она резко сменила тему: – Ирина и Джек такая восхитительная пара, не правда ли? Мы помогли обрести семейное счастье множеству американцев. Но даже среди удачных пар Ирина и Джек – особый случай! Любовь с первого взгляда. И характерами, кажется, сошлись. Я так рада за Ирину, так рада! Наконец-то у нее будут хорошие врачи!

Берк ошарашенно вскинул брови. Ему показалось, что он ослышался.

– К чему вы упомянули врачей?

Последовала неловкая пауза. Было ясно, что госпожа Пулецкая сболтнула лишнее и не знает, как выкрутиться. Наконец она хихикнула и прежним беспечным тоном затараторила:

– Ах, да разве Америка не славится своей медициной? На Украине все приличные доктора подались в таксисты и швейцары – платят больше. Винить их за это глупо, но факт есть факт: для иного больного Америка – последняя надежда. Я Ирине так и говорила: «Дурочка, для тебя это наилучший вариант!»

Тут госпожа Пулецкая опять прикусила язык.

– Ирина больна? – строго спросил Берк, решительно суя ногу в приоткрытую по ошибке дверь.

– О не-е-ет, что вы! Наша фирма рекомендует только здоровых девушек. Все способны рожать, не сомневайтесь. Ирина совершенно здорова. Про врачей в Америке я говорила на случай, если ей станет хуже…

– Госпожа Пулецкая, я очень хочу воспользоваться услугами вашей фирмы. Но мне не нравится, когда люди со мной неоткровенны. Вы сейчас случайно проговорились насчет Ирины… а какой сюрприз готовите мне?

– Поверьте, вы напрасно волнуетесь… – Вот так, по глупой болтливости, можно потерять клиента. А у миллионера Уилсона, наверное, и друзья не бедные…

– Если у Ирины ничего серьезного, почему вы не хотите сказать правду? Что не в порядке с ее здоровьем? Докажите мне, что вы честный человек.

Госпожа Пулецкая тяжело вздохнула.

– Хорошо, я докажу вам, что тут ничего серьезного. Только это должно остаться между нами, договорились?

– Договорились.

– Дело в том, что…

Берк выслушал украинку молча, не задавая уточняющих вопросов.

– И этовы называете несерьезным? – сказал он. – Впрочем, не мое дело. Главное, чтобы они были довольны друг другом. Верю, вы и меня сможете сделать счастливым человеком… Всего хорошего, госпожа Пулецкая! Надеюсь, мы с вами еще не раз поговорим.

Почтовый ящик – даже не половина адреса, но все-таки зацепка. Берк навел быстрые справки о Джунипере. Городок у границы со штатом Айдахо, всего триста двадцать жителей. То есть все друг друга знают. Новичок там заметен, особенно если у него денег куры не клюют.

Берк по-быстрому расплатился в гостинице. Отныне встреча с Уилсоном становилась вполне вероятной. И впервые он всерьез задумался, как эта встреча будет выглядеть. «Франциско д'Анкония» запомнился ему как здоровенный малый в отличной спортивной форме. Неудивительно, теперь Берк знал, что Уилсон провел десять лет по тюрьмам, где он имел достаточно досуга для работы над мускулатурой…

К счастью, в благословенном штате Невада оружейных лавок столько же, сколько пончиковых в Массачусетсе. На ближайшей улице Берк увидел вывеску «Gun & Sun». [5]5
  Пушка и солнце (англ.).


[Закрыть]Сочетание было немного шокирующее: солярий при оружейной лавке или оружейная лавка при солярии?

Девушка за прилавком была сама любезность. Казалось, попроси Берк, и ему продадут даже зенитный пулемет. Однако на деле вышла заминка.

– К моему великому сожалению, телефоны не работают, – сказала она.

– А при чем здесь телефоны? – удивился Берк, с интересом разглядывая «беретту».

– Мы обязаны предварительно позвонить в полицейское управление штата и удостовериться, что у вас нет криминального прошлого. У вас ведь нет криминального прошлого, так? – кокетливо спросила продавщица.

– Разумеется, нет. Посмотрите на меня: разве эти честные глаза могут лгать?

Девушка рассмеялась.

– Иногда телефоны вырубаются на несколько минут. Но если буря или другая большая неприятность, мы бываем отрезаны от мира на много часов. Заходите через часик. А если аппарат свободен, можете заодно и подзагореть.

– Нет, спасибо. Сегодня у меня замот. В другой раз. А как насчет оружейной ярмарки? Насколько я знаю, там никаких предварительных проверок не требуется.

– Верно, только ближайшая ярмарка не раньше выходных. Так что лучше держитесь меня. Поверьте, телефонную связь могут восстановить за несколько минут… Оставайтесь, расслабьтесь под искусственным солнцем.

Сама идея дополнительных солнечных ванн в Неваде, среди пустынь, казалась Берку довольно сумасшедшей. Но он не стал распространяться на эту тему. Его взгляд зацепил сотовый телефон под стеклом витрины.

– Вы и мобильниками торгуете? – с невольной усмешкой спросил он.

– Это только похоже на мобильник. На самом деле это хорошо замаскированный электрошокер. Сто восемьдесят тысяч вольт.

– И как действует?

– Нажимаете кнопку, касаетесь человека – и нет человека. – Девушка рассмеялась. – Я шучу. Просто вырубает на несколько минут. Надежно. Кстати, могу продать вам прямо сейчас. Электрошокер не входит в список смертоносного оружия.

После восьми часов езды по нормальному шоссе заканчивать путешествие пришлось по ухабистой грунтовой дороге.

Берк въехал в Джунипер под сумерки, в десять вечера. Городок оказался еще большей дырой, чем обещала карта. Два больших бревенчатых сруба друг против друга и россыпь трейлеров вокруг. В одном срубе был супермаркет, который смотрелся далеко не супер. В другом находились почта и бар со зловещей вывеской: «Ушат крови».

Названием и видом салун напоминал вампирский притон из фильма Квентина Тарантино. Однако другого питейного заведения в городке не было, а Берку не терпелось промочить горло.

«Ушат крови» был из тех баров, что оформлены в соответствии с прихотливым вкусом их эксцентричного хозяина. На стойке неутомимо качала лапой азиатская фарфоровая кошка. Коллекция пластиковых лошадок пылилась на полке над стрелкой, которая показывала, где туалет. По стенам были расклеены сотни почтовых открыток, а к телевизору приделаны оленьи рога.

В одном углу четверка мужчин играла в покер, в другом почти лысая старушка вяло теребила игральный автомат. Хозяин, в военном камуфляже, протирал полотенцем стаканы.

Берк подошел к стойке, поздоровался и попросил пива.

– Бочковое «Сьерра-Невада». В бутылках «Бад», «Бадлайт»…

– «Сьерра-Невада», – быстро вставил Берк. Он так устал, что сорта его не интересовали. Дико хотелось спать. Лишь на второй кружке вновь зашевелилось желание играть в детектива.

– Вы, часом, не знаете человека по имени Джек Уилсон? – спросил он у бармена. – Вроде как в ваших краях живет…

Бармен воинственно прищурился:

– А кто им интересуется?

Берк не успел рта открыть, как от покерного стола один из игроков добродушно крикнул:

– И охота тебе, Денни, джентльмена вопросами тормошить! Будто тебя колышет, кто Уилсоном интересуется! Ты Уилсону что, друг?

– Для порядка спрашиваю, – с достоинством огрызнулся бармен. – Мне интересоватьсяпозволено. А тебе соватьсянезачем!

Бармен повернулся к Берку, и тот жестом попросил третью кружку.

– Доброе пивко, само пьется… Позвольте представиться: Майкл Берк. Насчет Уилсона любопытствую по просьбе его приемной матери. Она тяжело больна и просила его разыскать.

– А не врете?

– Чтоб я сдох. Она живет в Фаллоне, недалеко от озера Пирамид. Знает только почтовый ящик Джека Уилсона, а не адрес. Я взялся пособить.

– Этот Уилсон тут уже три-четыре месяца.

– Строит паланидарий! – ввернул кто-то от покерного стола.

– Не планетарий, а обсерваторий, – солидно возразил бармен.

– Какая разница?

– Большая разница, дурья башка!

Как ни хотелось Берку ускорить процесс добычи информации, приходилось подстраиваться под здешний ленивый темп.

– Небось наш звездочет как раз сегодня звезды обсервирует, – продолжала «дурья башка» за покерным столом. – Сегодня день летнего солнцестояния. Самый длинный в году.

– Это значит, олух, что сегодня самая короткая ночь, – строго поправил бармен. – Для астронома худший день в году.

– Сам ты дурак! Солнце тоже звезда! И сегодня ею можно любоваться дольше всего!

Другие игроки смехом поддержали своего.

– Ты мне еще поговори! – взвился бармен. – Мигом вылетишь на улицу, зубоскал чертов! – Он снова повернулся к Берку: – А у приемной матери разве нет его телефона? Ладно, это ваши дела. Отсюда до богатенького астронома миль шестьдесят. Если не лень, езжайте. Места красивые, самая середка заповедника. – Бармен положил на стойку карту. – Доедете до этой развилки, там, для ориентира, стоит раздолбанный голубой трейлер, на нем розовые фламинго нарисованы. От фламинго возьмите влево. Дорога пойдет в гору, круче и круче, и миль через пятнадцать увидите ворота в чистом поле и усадьбу. Это и есть «Ленивые пчелки». Заблудиться не бойтесь, другого жилья поблизости нет. И дорога одна. Какая у вас тачка?

– «Ниссан».

– Внедорожник?

– Нет.

– Но привод хотя бы на четыре колеса?

– Обычный седан.

Бармен присвистнул.

– Отчаянный вы парень. Ночью, да на такой рахитичной машине… Ладно, выпьете еще пинту на дорожку? Для храбрости.

– Не на дорожку, а на козью тропу! – ввернул от покерного стола все тот же зубоскал.

Все расхохотались. Даже Берк рассмеялся.