Текст книги "Освобождение Эрака (ЛП)"
Автор книги: Джон Фланаган
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
Эванлин заметила этот взгляд и поспешила поддержать Уилла. – Нет, правда, Хорас. Они были огромными. Я думал, мы умрем.
– Я был уверен, что мы умрем, – добавил Уилл. Гораций нахмурился, снова глядя на мачту. Возможно, он готов заподозрить Уилла в преувеличении. Эванлин – совсем другое дело.
– Но, – неохотно проговорил он, – тогда волны будут больше, чем сам корабль-волк... – Он не мог себе этого представить, но понял, что оба его "старых друга" возбужденно кивают.
–Вот именно!– сказал Уилл. – На самом деле мы гребли на некоторых из них.
–Ну, мы не были, – поправила его Эванлин. – Мы были привязаны к мачте, чтобы нас не смыло за борт. И это тоже хорошо, – добавила она, вспомнив, как беспомощны они были перед огромной силой зеленой воды, несущейся по палубе.
Гораций с тревогой огляделся. До сих пор он наслаждался легким, легким движением корабля.
– Надеюсь, сегодня мы не наткнемся ни на что подобное, – сказал он.
Уилл небрежно пожал плечами. – О, не беспокойтесь. Волчий ветер может справиться со всем, что бросит в него море. Это очень хороший корабль.
Он говорил с уверенностью человека, пережившего на море непогоду. Это была также уверенность того, кто тщательно расспрашивал Свенгала прошлой ночью и знал, что вероятность подобной бури в это время года невелика. Но Уилл не счел нужным говорить об этом Горацию. Во всяком случае, пока. Он наслаждался нервозностью своего большого друга и тем, как тот то и дело оглядывал горизонт в поисках первых признаков грозы.
–Они налетают на тебя, не успеешь и глазом моргнуть, эти бури, – мягко сказал Уилл. Эванлин бросила на него обвиняющий взгляд. Он невинно пожал плечами. Она покачала головой в ответ на его попытку встревожить Горация.
–Судя по твоим словам, ты провел на корабле всю свою жизнь, – сказала она. Уилл улыбнулся ей. Она повернулась к Хорасу. – О чем он старательно умалчивает, так это о том, что сейчас слишком ранний сезон для таких сильных штормов.
Гораций, казалось, почувствовал некоторое облегчение.
–И все же никогда не знаешь наверняка, – мрачно сказал Уилл, и она склонила голову набок.
–Вот именно, – сказала она. – Ты, в частности, никогда не узнаешь. Вот почему ты так беспокоился вчера вечером, спрашивая Свенгала, не будет ли каких-нибудь сильных штормов.
–И что же он сказал? – спросил Гораций, чувствуя, что Уилл его разыгрывает.
–Он сказал: "Никогда не знаешь", – ответил Уилл с серьезным выражением лица.
Эванлин раздраженно вздохнула. – Он сказал, – она повернулась к Горацию, отвечая на вопрос, и небрежным взмахом руки отпустила Уилла, – что это будет похоже на мельничный пруд до самого Постоянного Моря.
Гораций быстро взглянул на Уилла, который принял вид оскорбленной невинности. Уже не в первый раз Гораций напомнил себе, что рейнджеры-народ хитрый.
–Тогда все в порядке, – сказал он. Он улыбнулся Эванлин, которая улыбнулась ему в ответ.
Уилл печально покачал головой, глядя на принцессу.
–Ты больше не веселая, да? – спросил он. Но при этих словах он не смог сдержать улыбки. По правде говоря, он наслаждался новым знакомством с Эванлин.
Их пути разошлись после возвращения из Скандии, и он знал, что она была бы разочарована, даже обижена его решением остаться Рейнджером и отказом от назначения в Королевские скауты. Он не знал всей глубины этой боли. Ему предложили эту должность только после того, как Эванлин умоляла отца найти способ удержать Уилла в замке Аралуэн. Она восприняла его отказ как отказ от нее, и в те несколько раз, когда они встречались в обществе, она взяла за правило напускать на себя королевский вид и держаться от него на холодном расстоянии. Теперь, в грубой и готовой атмосфере волчьего корабля, с таким количеством напоминаний об их прошлых приключениях вокруг них, эти барьеры, казалось, таяли.
***
-С тобой все в порядке? Гилан попросил Остановиться. Он задавал этот вопрос уже в третий раз. И, как и в предыдущих двух случаях, Холт ответил напряженным голосом:
–Я в порядке.
Но что-то было не так, чувствовал Гилан. Его бывший наставник казался необычайно рассеянным. Его лоб слегка нахмурился, а руки так крепко вцепились в поручни корабля, что побелели костяшки пальцев.
– Вы уверены? Вы, кажется, не в порядке, – на самом деле Холт выглядел довольно бледным, за бородой и под тенью капюшона. – Тебя что-то беспокоит?
Бледное сердитое лицо Холта повернулось к нему. -Да, – сказал он. – Меня что-то беспокоит. Меня постоянно спрашивают: "С тобой все в порядке?" идиотом. Мне бы очень хотелось...
Что бы это ни было, его желание было резко оборвано, и Гилан увидел, как его лицо вытянулось в решительные линии, когда он крепко стиснул зубы. Тот факт, что прерывание совпало с большим, чем обычно, наклоном Волчьего Ветра, был потерян для молодого Рейнджера. Он бросил встревоженный взгляд на своего старого учителя. Холт много лет занимал важное место в его жизни. Он был неутомим. Он был всезнающим. Он был самым способным человеком, которого Гилан когда-либо знал.
Кроме того, его мучила морская болезнь.
Это всегда огорчало его в первые часы морского путешествия. Это была неопределенность, Холт знал. Все это было ментально. Когда корабль накренился, или качнулся, или перевернулся, он был застигнут врасплох – не веря, что что-то такое большое и существенное может быть так сильно брошено.
В глубине души он знал, что нынешние условия не так уж плохи. Но в первые несколько часов морского путешествия разум Холта сомневался в том, что в любой момент может появиться большая волна, более внезапный крен, фатальный крен, который зайдет слишком далеко. Он знал, что, как только привыкнет к мысли о том, что корабль движется и восстанавливается, движется и восстанавливается, он смирится со своим желудком и нервами. Но это займет несколько часов. А пока, мрачно подумал он, что бы ни подсказывал ему рассудок, ему будет лучше, если он будет держаться поближе к перилам. Ему хотелось, чтобы Гилан оставил его в покое. Но он не мог придумать, как предложить такое, не задев чувств молодого человека. И это было то, что Холт, грубый, злой и неулыбчивый, каким бы он ни казался, никогда бы не согласился сделать.
Свенгал, большой, шумный и бодрый, появился у перил рядом с ним, глубоко вдыхая соленый воздух и выдыхая с глубокими вздохами удовлетворения. Свенгал всегда радовался возвращению в море – отношение, которое Холт считал граничащим с безумием.
–М-м-м! Ааааа! Ничто так не поддерживает тебя, как морской воздух, правда? – прогремел он. Холт подозрительно взглянул на него. Свенгал не смотрел ему в глаза. Вместо этого он уставился на сверкающую воду. -Ничего подобного!– сказал он им. Он сделал еще несколько глубоких вдохов, старательно игнорируя состояние Холта, и наконец сказал Гилану:
Уверенный в том, что Свенгал вот-вот ответит на свой вопрос, Гилан не видел необходимости отвечать, только поднял брови.
– Я не понимаю, как люди могут целый день скакать на одном из этих дергающихся, шатающихся, прыгающих, взбрыкивающих исчадий ада без малейших проблем... – Он ткнул большим пальцем в сторону четырех лошадей в стойлах. – Но поставь их на гладкую, твердую, едва двигающуюся палубу корабля, и вдруг их желудки захотят вывернуться наизнанку при малейшем толчке.
Он ухмыльнулся, вспомнив отсутствие сочувствия у Рейнджера, когда пони бросил Свенгала на обратном пути в Аралуэн.
– Стой? – переспросил Гилан, и тут до него дошло. -Ты ведь не страдаешь морской болезнью?
– Нет, – коротко ответил Холт, не доверяя себе больше, чем на один слог.
–Конечно, нет, – согласился Свенгал. – Наверное, просто немного не в себе, потому что ты пропустила завтрак. Вы пропустили завтрак?
–Нет, – ответил Холт. На этот раз ему удалось произнести еще два слова. – Позавтракал.
– Наверное, только кусочек хлеба и немного воды, – пренебрежительно сказал Свенгал. – Человеку нужен приличный завтрак в желудке, – продолжал он, обращаясь к Гилану, который с интересом и некоторым недоверием смотрел на Него. – Сосиски-это хорошо. Или кусок свинины. И я люблю картошку. Хотя есть и те, кто говорит, что лучше всего капуста. Твердая на кишечнике капуста. Хорошо сочетается с хорошим жирным куском бекона.
Холт тихо застонал. Он указал на Свенгала, пробормотав несколько неразборчивых слов.
Свенгал нахмурился и наклонился к нему. -Извини, я пропустил это, – весело сказал он.
Стой, вцепившись руками в поручни корабля, как когтями, подтянулся поближе к большому скандианцу и сказал с огромным усилием:
–Одолжить тебе? Одолжить тебе что? – спросил Свенгал. Стой сделал жест рукой, но Свенгал не понял.
Холт остановился, поднял руку, собрался с мыслями и отчетливо произнес: Одолжи мне свой шлем.
– Ну, конечно. Почему ты не сказал? – спросил Свенгал. Он начал развязывать подбородочные ремни, которые удерживали его большой рогатый шлем на месте. Затем он остановился, заметив ужасную, мстительную улыбку на бледном, измученном лице Холта. В памяти всплыло другое время, другой корабль и еще один позаимствованный шлем. Он быстро выдернул шлем из протянутой руки Холта.
–Найди свое ведро!– мрачно сказал он.
Глава 13
После двух дней в море Холт, к счастью, снова взял под контроль свой желудок. Это не помешало злобно ухмыляющемуся Свенгалу при каждом удобном случае спрашивать о его здоровье или предлагать ему отборные лакомства из ограниченной кладовой волчьего корабля.
– Куриная ножка? – спросил он с невинной улыбкой. – Немного жирновато, но тем не менее хорошо. Как раз то, что нужно, чтобы прилипнуть к ребрам мужчины.
–Свенгал, – в десятый раз повторил Холт, -я покончил с этим. Нам это ясно? Я больше не страдаю морской болезнью. И я определенно покончил с твоими попытками заставить меня перекинуть свои внутренности через перила.
Свенгал выглядел неубежденным. Он знал силу духа Холта и был уверен, что тот блефует – что в глубине души у Рейнджера все еще было неспокойно. Все, что требовалось, – это небольшое внушающее подталкивание.
– Если это вам не по вкусу, у меня есть чудесный каштановый соус-пюре, в который вы могли бы его намазать? – с надеждой предложил он.
–Хорошо, – согласился Холт, – давай куриную ножку. И принеси мне каштановый соус – и немного маринованных огурцов, пока ты здесь. Да, и принеси мне большую кружку темного эля, если у тебя есть.
Свенгал усмехнулся, убежденный, что Холт блефует. Через несколько минут на маленьком складном столике у руля была разложена вся необходимая еда. Он выжидающе смотрел, как Холт откусил кусочек курицы, медленно прожевал и проглотил. Юрген, один из членов команды, наполнил кружку темным элем и тоже поставил ее, затем встал рядом с бочонком, готовый к дальнейшим инструкциям.
–Значит, все в порядке? – с надеждой спросил Свенгал. Холт кивнул.
– Прекрасно. Он сделал большой глоток темного эля, который, как он знал, был любимым у Свенгала и который, как он знал, был в ограниченном количестве. Он протянул кружку Юргену.
–Еще, – коротко ответил он. Скандиец откупорил бочонок и пустил в кружку струю темного пенящегося эля. Холт снова выпил, осушив большую часть пива. Он вытер губы тыльной стороной ладони.
– Неплохо. Совсем неплохо, – сказал он и снова протянул кружку. Улыбка на лице Свенгала начала исчезать, когда он увидел, что в кружку Холта хлынуло еще больше его любимого напитка. "Шутка шуткой, – подумал он, – но это уже начинает стоить дорого".
–Сколько у нас осталось бочонков?– спросил он матроса.
–Это последнее, скирл,– последовал ответ. Он встряхнул бочонок, чтобы проверить, сколько осталось, и опытное ухо Свенгала по глухому плеску определило, что он наполовину полон. Или, как он подумал в своем внезапно встревоженном состоянии, более чем наполовину пустой. Холт сделал еще один большой глоток и протянул почти пустую кружку.
–Лучше подлей мне, – сказал он.
– Нет! – встревоженный крик Свенгала остановил матроса, когда тот снова начал поднимать бочку. – Оставь это, Юрген.
Юрген кивнул, пряча усмешку. Ему нравился Свенгал. Но, как и все скандианцы, он тоже ценил хорошую шутку. Он восхищался тем, как короткошерстный аралуанец поменялся ролями со своим капитаном.
–Ты уверена? – спросил он. – Похоже, ему это нравится. – Холт слегка рыгнул в подтверждение и откусил еще кусочек измазанной соусом куриной ножки.
–Ему это слишком нравится,– коротко ответил Свенгал. Он бросил обиженный взгляд на Холта. – Некоторые люди не понимают, когда шутка зашла слишком далеко.
Холт злобно улыбнулся ему. -Да, я заметил, – ответил он. – Так скажи мне. Мы закончили с вопросами о моем здоровье и состоянии желудка?
–Да, – мрачно пробормотал Свенгал. – Я просто беспокоилась о тебе, вот и все.
–Мое сердце тронуто вашей нежной заботой,– сказал Холт с невозмутимым лицом. Затем, взглянув через перила левого борта, он указал на длинную белую полоску пляжа, видневшуюся на побережье Ибериона.
– Это хорошее место, чтобы высадить лошадей на берег? – спросил он. Он знал, что если Таг, Абеляр, Блейз и Кикер проведут слишком много времени без упражнений, их мышцы станут жесткими и мягкими, и их состояние ухудшится. Они со Свенгалом обсуждали необходимость высаживать их на берег каждые несколько дней и устраивать пробежки.
Свенгал, снова принявший деловой вид, прищурился, глядя на берег.
–Как и везде,– сказал он. – Эта часть побережья находится далеко от крупных поселений. Не хотелось бы, чтобы иберийцы подумали, что мы вторглись к ним. – Он взял полкружки темного эля, которую ему предложил Хальт, и отпил из нее. – Спасибо.
–Все в порядке, – сказал ему Холт с едва заметной усмешкой. – Мне все равно эта дрянь не нравится.
Свенгал долго и пристально смотрел на него.
–Не удивляйтесь, если я оставлю вас и ваших драгоценных лошадей на берегу, – сказал он. – Все равно не понимаю, зачем они тебе понадобились. Мы высадимся в Аль-Шабахе, чтобы передать деньги, а потом отплывем домой.
–Мы надеемся,– сказал ему Холт. – Я понял, что всегда стоит быть готовым к неожиданностям. А Рейнджер без лошади-все равно что скандиец без корабля.
–Вполне справедливо, – согласился Свенгал. Он взглянул на контрольный сигнал – тонкую нить, струящуюся с верхушки мачты, чтобы определить направление ветра. Видя, что нет необходимости снова ставить парус, он навалился на румпель и повернул нос волчьего корабля к длинному пляжу вдалеке.
***
Час спустя нос «Волчьего Ветра» мягко скользнул по песку, и корабль остановился со скрежещущим звуком.
Подъемные стропы снова натянули, и лошадей спустили через борт на мелководье. Таг злобно посмотрел на Холта. Последние два дня он наслаждался жизнью, тихонько покачиваясь из стороны в сторону в своем удобном мягком загоне, ел через равные промежутки времени, дремал на солнышке и вообще отдыхал, пока волчий корабль нес его вперед. Уже не в первый раз они с Холтом расходились во мнениях по поводу того, сколько времени должна отдыхать лошадь, сколько яблок ей следует есть или сколько упражнений ей действительно нужно.
Тем не менее, было приятно снова почувствовать твердую почву под ногами, и они не пробыли на борту корабля достаточно долго, чтобы развить то, что скандианцы называли "колебаниями земли" – когда земля, казалось, качалась и качалась под тобой, как движущаяся палуба корабля.
Таг встряхнулся всем телом, вибрируя от ушей и короткой гривы до лохматого хвоста, как это делают лошади. Потом он терпеливо ждал, пока Уилл наденет ему на нос уздечку. Они не собирались седлать лошадей. Без седла было бы прекрасно для текущей цели. Эванлин с легкой завистью наблюдала, как четверо ее друзей вскарабкались на лошадей. Не было никакой причины брать с собой лошадь специально для нее. Если ей понадобится ехать верхом, они могут купить лошадь в Аль-Шабахе. Но Кикер и три лошади Рейнджеров были специально обучены. Ни одна местная лошадь не обладала бы такими навыками или выносливостью, какими они обладали. Если трем рейнджерам или Хорасу нужны были лошади, то им нужны были те, к которым они привыкли.
–Полегче на первых сотнях метров,– сказал Холт остальным. – Они захотят бежать, но мы не хотим, чтобы они напрягались.
И действительно, несмотря на первоначальное недовольство Тага тем, что его морское путешествие прервали, он обнаружил, что ему действительно хочется бежать. Он хотел показать Абеляру и Блейзу – и этому большому, тупому, мускулистому боевому коню – кто есть кто, когда дело доходит до скорости.
Он натянул поводья, когда они тронулись в путь, направляясь на юг. Но Уилл удержал его, позволив сначала идти, потом рысью, а потом, наконец, пустив в медленный галоп.
Четверка лошадей пронеслась вдоль длинного изогнутого берега в ряд, галопом бок о бок, каждая из них мотала головой и упрямо натягивала поводья. Каждый из них был убежден, что он-самое быстрое, самое уверенное в себе, самое длинноногое существо в мире лошадей. Они закатывали глаза друг на друга, фыркая и бросая друг другу вызов – и принимая вызовы, которые бросали другие. Но крепкие руки на поводьях остановили их.
Таг почувствовал, как кровь приливает к его телу, а ноги онемели. Ему было хорошо. Он чувствовал себя живым. Он чувствовал, что делает то, для чего был рожден. Песок под ногами был твердым, но не слишком твердым. Она летела за ним дождем мокрых комьев. Соленый воздух наполнил его легкие, и он глубоко вдохнул. Он почувствовал, что руки Уилла немного расслабились, и он рванулся вперед, на несколько мгновений опередив других лошадей, пока их всадники не позволили им немного ускориться, и Уилл не остановил свою собственную увеличивающуюся скорость. По-прежнему плечом к плечу, четверка лошадей пустилась галопом вдоль берега.
На высокой корме волчьего корабля Эванлин стояла на перилах, прикрывая ладонью глаза и наблюдая, как они исчезают вдали. Она ненавидела, когда ее вот так оставляли. Гораций предложил ей ехать позади него, но она отказалась, это было не то же самое. Она не хотела быть пассажиром. Она хотела прокатиться с друзьями.
Свенгал вскарабкался на перила вместе с ней, глядя вслед всадникам.
–Я действительно не знаю, как ты это делаешь, – тихо сказал он. Он видел, как аралуанцы вскочили в седла, а затем двинулись прочь, сидя легко, как будто каждый из них внезапно стал частью самого животного. Он знал, что никогда, никогда не овладеет этим умением. Это выглядело так забавно, подумал он. Но это не имело ничего общего с цепкой, шаткой, пугающей неуклюжестью, которую он чувствовал, когда взбирался на спину лошади.
Она заметила легкую тоску в его глазах и похлопала его по руке.
– Это нетрудно. Это просто требует практики, – сказала она. – Я мог бы научить тебя.
Но он покачал головой. – Самое трудное-это тренировка, – ответил он, рассеянно потирая зад, где его мышцы все еще слабо помнили поездку в Редмонт и обратно.
–Шкипер! – крикнул Аксель с наблюдательного пункта на поперечном дереве мачты. Свенгал поднял голову и увидел протянутую к северу руку.
–У нас гости,– продолжал Аксель. Свенгал прикрыл глаза рукой. Далеко на севере, на невысоких холмах вдали от берега, он увидел отблеск солнечного света на металле – шлеме или щите. Было видно и небольшое облачко пыли. Всадники, подумал он. И довольно много. – Он пожал плечами. В этом не было ничего удивительного. Несмотря на то, что это была малонаселенная часть побережья, иберийцы должны были выставить патрули, и вид выброшенного на берег волчьего корабля должен был стать предметом расследования. До всадников оставалось еще не меньше часа, прикинул он. У него было достаточно времени, чтобы отозвать четверых аралуанцев, погрузить лошадей на борт и отплыть. Но лучше быть осторожным.
– Лучше позовите их обратно, – сказал он одному из матросов, стоявшему рядом с ветхим рогом.
Мужчина кивнул, глубоко вздохнул и дал два длинных сигнала – условленный сигнал вызова.
В трех километрах от берега Холт услышал протяжные заунывные взрывы. Он натянул поводья, жестом приказав остальным сделать то же самое, и повернулся в седле, оглядываясь на корабль. Со своего места он не мог видеть приближающихся всадников. Но он знал, что у Свенгала есть веская причина для того, чтобы озвучить отзыв.
–Пора возвращаться, – сказал он. – Давайте дадим им...
Не успел он закончить фразу, как Уилл и Таг уже ушли, а маленькая лошадка, взбрыкнув ногами, пустилась в полный галоп за несколько шагов. Блейз шел рядом с ним, а Гораций и Кикер неуклюже двигались за двумя другими, медленно набирая полную скорость боевого коня.
– ...беги, – сказал Холт, обращаясь только к самому себе. Затем он тронул Абеляра коленом, и хорошо натренированный конь рванулся прочь, как стрела из лука. Он поймает Кикера, знал Холт. Но он ни за что не уступит место Блейзу и Таг.
Особенно Буксир…
Глава 14
Берег Арриди был тонкой коричневой линией с правого борта, когда Волчий ветер плавно скользил по воде. Теперь, когда команда смогла поднять весла и поставить большой квадратный парус, стало странно тихо. Последние четыре дня ветер постоянно дул с востока, прямо против направления их движения. Но когда солнце взошло на пятнадцатый день их путешествия, ветер переменился на южный. Свенгал поднял рей и развернул его под углом в сорок пять градусов, чтобы поймать ветер. Волчий корабль тут же попытался повернуть против ветра, как флюгер. Но твердый контроль Свенгала над листами и румпелем держал нос корабля направленным на восток. Волчий ветер по-прежнему неотвратимо клонился к северу, но противоборствующие силы, создаваемые ветром в парусе, сопротивлением киля в воде и силой поворота руля, разрешились для корабля курсом восток-северо-восток.
И даже если к северу она теряла какие-то позиции, на восток она продвигалась лучше, чем на веслах. Свенгал знал, что мудрый капитан бережет силу своих гребцов, насколько это возможно.
– Мы идем немного на север, – сказал он Холту, – но будем держаться ветра, пока не приблизимся к Аль-Шабаху.
Холт согласно кивнул. Свенгал знал, что делает, и Рейнджер ничего не мог предложить, чтобы улучшить их продвижение. Он доверял мастерству и рассудительности большого скандианца почти так же, как Эраку.
Стой, Эванлин и Свенгал были поглощены разговором в кормовой части корабля, обсуждая планы предстоящих переговоров. Гораций сидел на корточках рядом с Кикером в его загоне, пытаясь вытащить камень, застрявший под башмаком боевого коня во время их последней вылазки на берег.
Уилл стоял один на самом носу корабля, опершись подбородком на предплечье и опираясь на фальшборт. Наверное, уже в десятый раз за эти дни он испытывал беспокойство по поводу того, что может ждать его в будущем.
Не переговоры об освобождении Эрака. Он был уверен, что все пройдет гладко и успешно. В конце концов, Холт будет рядом с Эванлин, чтобы направлять ее и предупреждать о возможных ловушках.
И в этом-то все и дело, понял он. Он провел большую часть последних пяти лет, полагаясь на Холта, доверяя его суждениям, следуя его примеру. Точно так же они все будут делать, когда корабль наконец достигнет Аль-Шабаха и они сойдут на берег, чтобы спасти Эрака. Присутствие Холта, его предвидение, его умение, его врожденная способность решать любые возникающие проблемы были огромным источником безопасности для Уилла. Он был твердо убежден, что нет ничего невозможного, нет проблемы, которую он не мог бы решить.
И скоро, Уилл знал, он оставит этот защитный зонтик и отправится в путь самостоятельно. Через три месяца ему предстояло пройти финальные тесты, призванные выяснить, есть ли у него все необходимое, чтобы стать успешным Рейнджером.
В течение последнего года эта окончательная оценка вырисовывалась у него в голове. Он видел в этом кульминацию своего обучения, последнее препятствие, которое он должен преодолеть, прежде чем получит Серебряный Дубовый лист – символ выпускника Рейнджера. И он ждал этого с некоторым нетерпением.
Но теперь, как он понимал, эта оценка еще не конец. Это было бы просто началом нового, еще более масштабного этапа его жизни. За этим последует настоящая оценка. И это никогда не прекратится, пока он остается Рейнджером. Каждый день его будут проверять. Ему придется принимать решения о жизни и смерти – иногда без достаточного времени, чтобы обдумать их должным образом. Люди будут обращаться к нему за советом и руководством, и внезапно он усомнился, что сможет это сделать. Теперь он понял, что не готов к этой роли. Ему было не до этого. Он никогда не мог быть таким, как Холт – таким спокойным, уверенным в себе, опытным.
Так неопровержимо прав во всем.
Он не был Остановлен. Это был Уилл. Молодой, импульсивный, зеленый, как трава. Не задумываясь об этом, он почему-то предполагал, что после окончания школы они с Холтом продолжат жить в уютной маленькой хижине на опушке леса. Но брак Холта привел Уилла к осознанию того, что эти дни почти закончились, и Холт понял это, даже если Уилл не понял. Холт уже переехал в квартиру, которую они с леди Полиной делили в замке, хотя по-прежнему будет использовать хижину в лесу в качестве базы для наблюдения за происходящим в поместье.
Поначалу Уилл спокойно наблюдал за переменой обстоятельств. Мысль о том, что хижина будет принадлежать в основном ему самому, имела определенную привлекательность. Он мог бы пригласить друзей на обед. Гораций, если ему случалось бывать в Редмонте, как он делал время от времени. И Элис.
"Алис", – подумал он. Да. Приятно было бы посидеть у камина в уютной маленькой каюте с красивой, высокой блондинкой, поболтать о старых временах и новых достижениях в своей работе. Она уже была дипломированным курьером, и ее уже отправляла на задания ее наставница, леди Полина. Элис нравилось сидеть с ним рядом, слушать, как он играет на мандоле, кивая головой в такт.
В отличие от Холта, подумал он с кривой усмешкой, который стонал и ерзал всякий раз, когда Уилл доставал маленький инструмент из жесткого кожаного футляра.
Но потом он понял, что его жизнь пойдет совсем не так. Он не будет в каюте ни с Привалом, ни без него. Его и близко не будет рядом с замком Редмонт. Как только он закончит школу, его назначат в другое поместье, одно из пятидесяти по всему Королевству. Его могли отправить за сотни километров от всех и всего, что он знал. И когда он доберется туда, люди будут ожидать, что он знает, что делает. Они будут обращаться к нему за советом, советом и защитой.
Короче говоря, они подумают, что он похож на Холта.
И он слишком хорошо знал, что это не так. При этой мысли он глубоко вздохнул.
–Какой-то счастливый звук,– раздался веселый голос у его локтя. Он вздрогнул от неожиданности. Даже погруженный в свои мысли, он ожидал, что кто-то приблизится к нему так близко.
Кто угодно, только не Гилан, поправил он себя. Возможно, Стой, но определенно Гилан. Молодой Рейнджер, казалось, мог двигаться в полной тишине, когда хотел. Он был признанным мастером невидимого движения Корпуса рейнджеров.
Гилан облокотился на перила рядом с Уиллом, с любопытством глядя на него.
– У тебя что-то на уме?– тихо спросил он. Гилан знал по собственному опыту, что есть некоторые проблемы, о которых ученик не хочет спрашивать своего наставника. Он также знал, что находится в уникальном положении. Как бывший ученик, чтобы остановить себя, он мог понять большинство сомнений, которые, возможно, были в голове Уилла в данный момент. На самом деле Гилан догадывался, почему Уилл вздыхает.
–Нет... Ну, я полагаю, что-то вроде… – ну да, – сказал Уилл.
Улыбка Гилана стала шире. – И у меня есть выбор из трех ответов. Никогда не говорите, что вы не отвечаете на вопрос основательно.
Уилл попытался улыбнуться в ответ, но это было слабое усилие.
–Джил, – сказал он наконец, – когда ты собиралась взять серебро, ты думала, что ты... – Он замялся, не зная, как выразиться, затем попробовал другую тактику. – Я имею в виду, вы чувствовали себя...
Он хотел сказать "неадекватный", но не мог представить, что это слово применимо к Гилану. Гилан имел право на уважение Уилла, которое было вторым после уважения Холта. Он был опытным лучником, как и все рейнджеры. Но, в отличие от остальных, он был еще и мастером фехтования. Он один из пятидесяти рейнджеров нес меч в дополнение к обычному оружию рейнджеров. Он также, как только что напомнили Уиллу, был экспертом в искусстве бесшумного движения. И его уважали в Корпусе другие рейнджеры, намного старше его по годам. Несколько раз Уилл слышал, как Кроули и Холт обсуждали будущее Гилана в Корпусе, и он знал, что Гилан был назначен на высокий пост.
Тот факт, что это могло иметь какое-то отношение к тому, что Гилан был бывшим учеником Холта, не приходил Уиллу в голову. Но слово "Неадекватный" было бы оскорблением для такого способного и опытного человека, как Гилан.
Гилан посмотрел на встревоженного молодого человека рядом с собой и почувствовал прилив нежности к нему.
– Ты хотела сказать "не готова"? – спросил он, и Уилл с благодарностью ухватился за это слово. Это было менее оскорбительно, чем то, которое он чуть было не использовал.
– Да! Вот именно! Ты чувствовал себя не готовым ко всему этому?
Гилан несколько раз кивнул, прежде чем ответить. Его улыбка стала немного грустной, когда он вспомнил те дни много лет назад, когда он испытывал точно такие же сомнения, которые, как он был уверен, испытывал сейчас Уилл.
– Знаешь, за год до выпускных экзаменов я был совершенно уверен, что знаю все.
– Конечно, – сказал Уилл. Гилан был бы готов на год раньше большинства учеников. Потом он понял, что год назад чувствовал то же самое. Он повернулся и посмотрел на высокого Рейнджера.
–А потом, – продолжал Гилан, – в последние несколько недель я понял, как многого не знаю.
–Ты?– недоверчиво переспросил Уилл. – Но ты же ...
Гилан поднял руку, чтобы заставить его замолчать. Я начал думать: "Что же я буду делать, если мне не посоветуют? Что я буду делать, когда его не будет рядом, чтобы исправить мои ошибки?" И все это заставляло меня дрожать в моих ботинках.
"Я подумал:" Я не могу выполнить эту работу. Я не могу остановиться! Как я могу быть такой же мудрой, умной и, скажем прямо, такой же подлой, как он?" Вы сейчас чувствуете себя именно так? – заключил он.
Уилл изумленно покачал головой. – Вот и все в двух словах! Как я могу быть такой? Как кто-то может? И снова чудовищность всего этого навалилась на него тяжестью, и плечи его поникли. Гилан успокаивающе обнял их.
–Уилл, сам факт, что ты беспокоишься об этом, говорит о том, что ты справишься. Помните, никто не ожидает, что вы будете остановлены. В конце концов, он легенда. Разве вы не слышали? Он ростом в восемь футов и убивает медведей голыми руками...