Текст книги "Освобождение Эрака (ЛП)"

Автор книги: Джон Фланаган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глаза Юсала расширились от удивления. -Все? – Скандианец утвердительно кивнул.

Юсал обдумал эту идею. Селей эл'тен будет стоить много, подумал он. Но далеко не шестьдесят шесть тысяч барабанов. А Вакир уже несколько лет был занозой в боку Юсала. Без него мир был бы куда приятнее. Замена может быть не так энергична в преследовании туалаги, когда они совершают набег.

Да, подумал он, мир без Селея эль'тена был бы лучше. Что же касается скандианцев и молодого аралуанца, то тут он не испытывал никаких угрызений совести. Но было бы жаль убивать девушку.

–Почему девушка? – спросил он. – На невольничьем рынке она стоила бы очень дорого.

– Я хочу, чтобы они все были мертвы, потому что не хочу терять концы, – ответил Тошак. – У девушки есть влиятельные друзья в Аралуэне, а аралуанцы-друзья Эрака. Рабы могут сбежать или быть проданы, и, когда я стану Оберьярлом, я не хочу, чтобы пошли слухи о том, что я стою за исчезновением Эрака. Если она мертва, шансов на это нет.

Юсал задумчиво кивнул. Это имело смысл, понял он. Шансы на то, что девушка когда-нибудь сбежит и найдет дорогу обратно в Аралуэн, были ничтожны. Но это был шанс. В таких ситуациях лучше быть уверенным. Кроме того, подумал он, массовая казнь послужит хорошим уроком для жителей Маашавы. Как и синяя вуаль, она добавит Юсалу легенды и загадочности.

–Очень хорошо, – сказал он наконец. -Но если мы собираемся убить их всех, то можем воспользоваться случаем, – пожал плечами Тошак.

–Делай, что хочешь, – сказал он. – Случай или нет, но пока они все мертвы, я счастлив.

Глава 40

– Они собираются убить их всех?– недоверчиво спросил Уилл. Они с Умаром вернулись в лагерь бедуллинов в глухом каньоне к северу от Маашавы.

Шарик, бедуллинский шпион, проведший весь день в полуразрушенных стенах Маашавы, утвердительно кивнул.

– Так говорят все туалаги, которых я видел. Они объявляют об этом горожанам. Судя по всему, делает из этого довольно большую вещь.

Умар задумчиво поджал губы. -Именно этого и следовало ожидать от Юсала,– сказал он. Уилл перевел испуганный взгляд на Асейха.

–Но ты же сказал, что он предпочел бы извлечь из них выгоду! – сказал он, и Умар пожал плечами.

– Обычно – да. Но, возможно, этот Тошак предложил ему что-то взамен.

Шэнк также рассказал им о присутствии скандианца в лагере Туалаги – человека, который, казалось, был на равных с Юсалом. Уилл понял, что это, должно быть, Тошак. Свенгал сказал им несколько недель назад в Аралуэне, что Эрак подозревает, что за предательством стоит Тошак. – И Юсаль пользуется любой возможностью, чтобы показать, каким беспощадным он может быть. Это помогает усмирять его жертвы. Многократная казнь здесь запомнится на долгие годы. Слух распространится, и это облегчит ему задачу в следующий раз, когда он захватит деревню.

Уилл лихорадочно соображал. Что мог предложить Тошак Туалаги, чтобы убедить его отказаться от выкупа? Логический ответ может быть только один, понял он.

–Он нашел ордер и печать Эванлин,– сказал он почти про себя. Умар и Шарик с любопытством посмотрели на него.

– Ордер? – спросил Умар, и Уилл быстро объяснил, что они договорились о выкупе за Эрака. Предводитель бедуллинов согласно кивнул.

– Может быть, и так. Такой суммы будет достаточно, чтобы убедить Юсала.

Уилл снова посмотрел на Шарика. – У вас есть какие-нибудь предположения, когда они могут проводить казни?

–В шесть,– ответил шпион. – Обычное время между девятым и десятым часами, если речь идет о церемониальной казни.

Шестой день был шестым днем недели. Это был нерабочий день, предшествующий семидневке, дню религиозных обрядов. В шесть дней на городской площади были открыты продовольственные и торговые рынки, и люди расслаблялись и наслаждались жизнью. По крайней мере, подумал Уилл, они так делали, когда их город не был захвачен отрядом кочевников.

–Тогда у нас есть два дня,– сказал Уилл. И тут его осенила мысль. – А рынок отменят?

Умар покачал головой. – Вовсе нет. Чем больше людей выйдет и увидит казнь, тем лучше для Юсала.

Уилл помассировал подбородок рукой, его мысли метались. -Это может сработать для нас,– рассеянно сказал он. – Чем больше людей вокруг, тем легче будет проникнуть к некоторым из наших людей.

–Я же сказал, – перебил его Умар. – Мои люди будут признаны чужаками, как только заговорят.

–Возможно, твоя, – ответил Уилл. -Но разве ты не забыл, что с нами двадцать пять солдат арриди? Он увидел понимание в глазах Умара и поспешил дальше, его мысли выплеснулись наружу, как только они сформировались. – Мы могли бы соединить каждого из них с одним из ваших людей. Они могли смешаться с фермерами, приносящими свою продукцию на рынок. Некоторые даже могли войти туда накануне вечером. Говорит арриди, чтобы горожане не реагировали на бедуллинский акцент. Это даст нам пятьдесят человек внутри города.

–Это может сработать, – согласился Умар. – Хорошая работа, Шарик, – сказал он, понимая, что шпион устал и нет никакой необходимости отрывать его от постели. -А теперь иди, поешь и отдохни. – Затем он посмотрел туда, где рядом сидел Хасан, внимательно прислушиваясь к разговору. -Иди и найди лейтенанта Арриди,– приказал он. – Приведите его сюда.

***

Когда Алуму объяснили эту идею, он охотно согласился. Лейтенант обещал Селетен, что он и его люди выживут в пустыне и придут за ним, чтобы спасти его. Теперь им представилась такая возможность, и он немедленно согласился.

Ему также не терпелось снова встретиться с Юсалом – на этот раз с оружием в руках. Но была одна деталь, которую Уилл и Умар упустили из виду. – Он указал на хеффию Умара.

–Тебе придется их сменить,– сказал он. – Все ваши люди носят хеффии в желто – белую клетку. Народ маашава носит простое белое.

Это была хорошая мысль. Бедуллины так привыкли к головным уборам, что их легко было не заметить. Умар несколько раз кивнул, соглашаясь.

– Мы сделаем белые,– сказал он. – Мы можем воспользоваться плащами тех, кто не входит в город. Там полно белой ткани.

–Я думаю, тебе лучше пойти туда ночью, – сказал Уилл Алуму. – Я пойду с тобой. Мне нужно осмотреть город и найти удобную точку для стрельбы. Если кто-нибудь будет нас расспрашивать, скажи им, чтобы держали язык за зубами.

– Вы также можете предположить, что они могут свободно протянуть руку помощи, когда начнется сражение, – сухо сказал Умар, и Алум покачал головой в ответ.

–Сомневаюсь, – сказал он. – Горожане и пальцем не пошевелят, чтобы защитить себя. А правительственные чиновники не пользуются популярностью в таких городах, как этот. Скорее всего, они с нетерпением ждут казни.

– Где я тебе нужен? – спросил Умар. Он бессознательно подчинился авторитету Уилла в этом вопросе. Умар был воином, чье мастерство заключалось в стремительных кавалерийских набегах на открытую местность. Дело планирования тесной, уличной встречи в городе было для него новым, и он чувствовал, что молодой иностранец знает, о чем говорит.

– Ты поведешь остальные силы в город, когда мы подадим тебе сигнал, – Уилл быстро набросал на земле грубую карту острием своего сакса. – В северной части города есть небольшой овраг-мы видели его сегодня утром.

Он взглянул на Умара, и Асейх кивнул. Он вспомнил это место. – Мы отведем ваших людей в укрытие прошлой ночью. Это всего в семидесяти метрах от города. Мы подождем, пока они приведут сюда Хальта и остальных... – Он замолчал и посмотрел на Алума, ожидая совета. – Как они обычно это делают? Все вместе или по одному.

–Все вместе,– сказал ему Алум. – Они выведут их незадолго до девятого часа.

–Кстати, – сказал Уилл, испытывая болезненное любопытство, – как они собираются их казнить? Их повесят?

Умар покачал головой. – Здесь так не принято. Мы используем меч. Юсал прикажет обезглавить их.

Тошнотворный ужас сжал желудок Уилла, когда Асейх произнес эти слова. Перед его мысленным взором предстал ужасный образ Холта, Горация и Эванлин, стоявших на коленях перед мечом палача. Эванлин! При мысли об этом у него скрутило живот. Его дыхание участилось, и он закрыл глаза, пытаясь избавиться от ужаса. Что, если я потерплю неудачу? Этот вопрос эхом отдавался у него в голове. Что, если я потерплю неудачу?

Он почувствовал, как кто-то крепко сжал его руку, и открыл глаза. Умар наклонился к нему и накрыл ладонью руку Уилла.

–Мы не позволим этому случиться,– сказал он. В его голосе прозвучала убежденность, которая смягчила внезапную панику, охватившую Уилла. Его дыхание замедлилось, и он успокоился, благодарно кивнув воину пустыни. Умар увидел, что в глазах молодого человека снова появилась уверенность, и отпустил его руку.

– У вас есть какие-нибудь соображения по поводу того, где вы будете находиться? – спросил Умар.

Уилл кивнул. – Думаю, на одной из сторожевых башен вдоль северной стены.

Ему нужна позиция с хорошим обзором рыночной площади, где будут происходить казни. И ему нужно было занять возвышенное положение, чтобы иметь четкий выстрел. Юсал, вероятно, сосредоточит своих людей в непосредственной близости от места казни, чтобы предотвратить любые неприятности. Он не ожидал, что это прозвучит с расстояния в сотню метров.

–Хорошая мысль, – согласился Умар. Он и Алум с интересом рассматривали молодого человека. Умар видел точность стрельбы Уилла. Алум видел, как умели стоять и Гилан. Если молодой Рейнджер хотя бы наполовину так хорош, как его товарищи, то утро будет интересным, подумал он.

–Значит, ты собираешься застрелить Юсала? – спросил Алум. На самом деле он надеялся, что у него будет шанс разобраться с лидером туалаги, но он понимал, что не будет слишком разочарован, если Юсал окажется не на том конце стрелы. Уилл задумчиво пожевал нижнюю губу, глядя на план города, который он набросал на песке.

–Возможно, – сказал он. – Моим первым приоритетом будет палач. Он и близко не подойдет к моим друзьям. Я хочу, чтобы наши пятьдесят человек смешались с толпой как можно ближе к месту казни. Как только палач будет убит, они смогут занять Туалаги до прибытия Умара и его людей. Я буду держать Холта и остальных под прицелом на случай, если кто-то еще решит попытать счастья в качестве палача. Если Юсал все еще здесь, я могу устроить так, чтобы испортить ему день.

– Мне нужен знак, чтобы знать, когда атаковать, – заметил Умар.

–Один из моих людей-горнист роты, – ответил Алум. – Как только он увидит, что палач выстрелит, он может подать сигнал.

–Этого должно хватить,– сказал Уилл. – Но давайте срежем несколько углов. Наблюдайте за башней. Как только увидишь, что я поднимаюсь к нему, начинай выводить своих людей из каньона. Никто не будет смотреть в том направлении. Они будут наблюдать за происходящим на рыночной площади.

–Хорошо, – Все трое поняли, что смотрят на грубую карту на песке, в то время как их разум обдумывал детали. Это был относительно простой план, подумал Уилл, и это было хорошо. Простые планы с меньшей вероятностью провалятся.

Умар поднял голову и внимательно посмотрел на молодого человека.

– Если ты пойдешь туда накануне вечером, нам, возможно, придется немного затемнить твое лицо, – сказал он. Он взял лицо Уилла между большим и указательным пальцами и повертел его из стороны в сторону, изучая в лунном свете. Уилл загорел после пребывания в Арриде, но его кожа была далеко не такой темной, как у среднего бедуллина. Его каштановые волосы и темные глаза сойдут с ума, но не цвет лица.

– Может быть, мы сможем использовать немного кафая, чтобы сделать твою кожу темнее, – задумчиво сказал он, а затем добавил с усмешкой: – Жаль, что твой нос не больше.

Уилл усмехнулся, вспомнив свое нечаянное оскорбление, когда он пришел в себя в пустыне и увидел склонившегося над ним Умара. Затем Асейх повернулся к Алуму.

– Вам лучше проинструктировать своих людей, капитан. Я возьму с собой двадцать пять лучших воинов. Они могут начать спариваться и узнавать друг друга завтра.

Алум начал было подниматься, но заколебался. -Капитан?– спросил он. – Я лейтенант.

Умар покачал головой. – Я только что повысил тебя. Возможно, вам придется бросить свой вес на горожан. И никто никогда не слушает лейтенанта.

Алум позволил себе улыбнуться. -Слишком верно,– сказал он печально. – Слишком верно.

Глава 41

Весь прошедший день заключенные слышали стук молотков. Они поняли, что их похитители что-то строят на рыночной площади. Или, точнее, их похитители заставляли горожан Арриди строить его, пока они стояли рядом и теребили свое оружие. Но поскольку большая дверь все это время оставалась закрытой и запертой, не было никакой возможности узнать, что происходит. Тайна сводила Гилана с ума. При обычных обстоятельствах он, вероятно, не стал бы так одержим шумом. Но Гилану нечем было занять свои мысли, пока они час за часом сидели в старой кладовой. Так что вопрос о том, что строится, вырисовывался перед ним все больше и больше.

–Расслабься, – в десятый раз сказал ему Холт. Молодой Рейнджер расхаживал по песчаному полу пещеры, от него исходила неугомонная энергия.

–Я не могу расслабиться,– сказал он. – Я хочу знать, что они задумали, – он остановился рядом со своим старым наставником и посмотрел на него сверху вниз. – Разве ты не чувствуешь, что они что-то замышляют?

Холт пожал плечами. – Я в этом не сомневаюсь. Но так как у меня нет возможности узнать, что это такое, я не собираюсь беспокоиться об этом. -

Гилан оглядел тускло освещенную комнату в поисках поддержки. Эрак и Свенгал сидели, скрестив ноги, играя в сложную скандианскую версию костяшек пальцев и ставя несуществующие деньги.

–Вас это не беспокоит? – спросил он.

Эрак поднял глаза и пожал плечами. -Наверное, это рыночные прилавки, – сказал он.

Гилан разочарованно покачал головой. – Наверное! Тебе этого достаточно?

Эрак на мгновение задумался, потом кивнул. -Да,– просто ответил он.

Гилан раздраженно развел руками. – Но разве ты

не хочешь знать?

Вероятно, это были рыночные прилавки, рассудил Эрак. Как бы то ни было, сейчас у Эрака было другое применение своему мозгу. Он держал в уме общую сумму, которую проиграл и выиграл, играя в кости со Свенгалом. Для этого человеку нужен острый ум, так как Свенгал не прочь был забыть о том, сколько он мог потерять.

– По моим подсчетам, я уже выиграл у вас семнадцать тысяч триста крон,– сказал он своему заместителю.

– Верно. И это идет вразрез с семнадцатью тысячами двумястами кронами, которые я выиграл у тебя, – мгновенно ответил Свенгал.

Эрак нахмурился. – Ты уверен, что выиграл так много?

Свенгал кивнул. -Совершенно уверен,– сказал он.

Эрак пожал плечами. Свенгал был прав, но стоило спросить на тот случай, если он забыл о четырехстах кронах, которые выиграл, когда им принесли обед. Теперь он видел, что ему не повезло.

–Значит, вы должны мне двести, – невинно сказал он. Он потянулся к костям и увидел страдальческое выражение лица Свенгала.

– Я знаю, что оберджарлы должны грабить своих подданных вслепую, Эрак. Но не могли бы вы сделать это с налогами, а не с плохой арифметикой? – В прошлый раз, когда я прикинул, семнадцать тысяч, триста минус семнадцать тысяч, двести остается сто.

– Так оно и есть, – сказал Эрак, словно только сейчас осознал свою ошибку. Свенгал насмешливо фыркнул и потянулся за костями, зажатыми в руке предводителя.

И это мой бросок. – Не твоя, – сказал он.

–Так оно и есть,– повторил Эрак. Свенгал закатил глаза к небу, взял кости и приготовился бросить.

– И еще одно… – начал Гилан.

–О Боже,– устало произнес Холт.

Но Гилан лишь мельком взглянул на него, прежде чем продолжить. -И еще одно,– повторил он. – Кто-нибудь заметил, какие странные взгляды бросают на нас стражники? Когда они приносят нам еду, они как бы... ухмыляются чему-то.

–Это счастливые души,– сказал Холт.

Гилан покачал головой. – Они ухмыляются нам. Что – то дует по ветру. Я это чувствую.

–Друг мой, – сказала ему Селетен, – не стоит тратить силы, беспокоясь об этом. Просто расслабься.

Гилан упрямо покачал головой. – Я хочу быть готовым к этому, когда это случится, – сказал он. Эванлин с любопытством посмотрела на него.

– Как вы можете быть "готовы к этому", если вы не знаете, что "это" будет?

– Тогда я буду готов ко всему, – сказал молодой Рейнджер.

– Это то же самое, что быть готовым ни к чему, – пробормотал себе под нос Хальт, хотя и сделал это достаточно громко, чтобы Гилан его услышал.

Младший Рейнджер собрался было ответить, но их внимание привлек скрежет ключа в замке. Большая дверь открылась, ржавые петли протестующе взвизгнули на последних сантиметрах пути, и двое охранников вошли с ужином. Снаружи над городом угасал последний свет. Из-за массы холмов позади них, загораживающих свет с запада, здесь стало темно раньше, чем на плоской равнине.

Сознавая слова Гилана, Эванлин наблюдала, как стражники поставили на стол остывший кофе, лепешки и скудную горсть фиников. Один из них поймал ее взгляд и ухмыльнулся. "Да, – подумала она, – Гилан прав. Улыбка не была дружелюбной, и в ней чувствовался привкус "Я знаю, что с тобой случится что-то неприятное".

Затем подозрение подтвердилось, когда он поднес большой палец к горлу и провел им поперек в безошибочном режущем жесте, закатив глаза в мрачной пародии на смерть.

Незамеченный стражниками и другими заключенными, Гораций подвинулся поближе к открытой двери, чтобы посмотреть на город внизу. Теперь, когда они собирались уходить, двое охранников заметили его положение и грубо оттолкнули назад, чтобы присоединиться к остальным.

–Мне это не понравилось,– обеспокоенно сказала Эванлин.

Гораций колебался. Затем он понял, что его спутники заслуживают того, чтобы знать, что он видел.

– Тебе еще меньше понравится, когда ты услышишь, что они строят. Это большая приподнятая платформа в конце площади – примерно в двух метрах над землей, к

ней ведут ступени. – Может быть, они собираются поставить пьесу.

–Или казнь,– сказал Гораций.

***

Уилл и Алум присоединились к толпе полевых рабочих, возвращавшихся в город. У ворот, конечно, стояли стражники-туалаги, но они почти не обращали внимания на проходящих мимо рабочих-арриди. За все те годы, что туалаги наседали на города и деревни в отдаленных районах, они никогда не сталкивались с реальной оппозицией. Они всегда были осторожны, чтобы оставить жильцов достаточно, чтобы жить и перегруппироваться после того, как они уйдут. И обычно они не возвращались в город в течение нескольких лет после того, как разграбили его. В результате народ арриди стал воспринимать спорадические вторжения как неотъемлемую часть жизни. Неприятно, но и умирать не стоит.

В толпе вокруг них Уилл узнал по крайней мере три пары Арриди-Бедуллин. Он взглянул на Алума и увидел, что лейтенант тоже это заметил.

– Давай найдем кофейню,– тихо сказал он. – У меня спина устала.

Оба они были нагружены большими вязанками дров. Они провели весь день, собирая его в оврагах и каньонах в окрестностях. В отличие от безлесной пустыни, предгорья к северному массиву имели редкий покров тонких деревьев и кустарников. Подземные ручьи, пронизывавшие холмы, давали достаточно воды для роста растительности.

Вязанки дров были полезным реквизитом. Они могли бы продать их в одну из городских гостиниц или кофеен, что сразу же сделало бы их желанными гостями. Арриди всегда нуждались в дровах. Кроме того, они помогали скрыть слегка чужеродную внешность Уилла, когда он проходил через ворота мимо охранников Туалаги. Он шел, опустив голову и согнув спину под тяжестью груза, опустив глаза и лицо.

Была еще более важная причина, чтобы носить их с собой. В центре узелка Уилла лежал его длинный лук без тетивы и колчан со стрелами.

Они пересекли городскую площадь, Уилл искоса взглянул на большую платформу, построенную в западном конце. Его цель была безошибочна.

–Похоже, они готовы, – прошептал он, и Алум согласно кивнул.

– Давай уйдем отсюда. Мы слишком беззащитны на площади.

Они нырнули в одну из узких улочек, уходивших от рыночной площади и ее зловещего деревянного помоста. Ни один из них не имел ни малейшего понятия, куда они направляются. Но они оба знали, что лучше не выглядеть неуверенными. Они уверенно шли по улице, следуя ее извилистой тропинке. Уилл понимал, что они движутся вверх, поскольку улица шла по естественному склону.

Он почувствовал, как рука Алума дернула его за рукав, и посмотрел туда, куда лейтенант Арриди указывал в боковой переулок.

Примерно в тридцати метрах от него стояло двухэтажное здание, больше, чем его соседи. Над переулком висела вывеска, на которой выцветшими буквами были нарисованы символы Арриди.

–Там есть гостиница,– сказал Алум и направился к зданию.

Они решили провести ночь в гостинице. Остальные пары рассредоточились по трактирам и кофейням города. Очевидно, их не хватит, чтобы разместить еще пятьдесят человек. Но в таком торговом городе, как этот, здания, выстроившиеся по сторонам рыночной площади, обычно устанавливали брезентовые навесы, выходящие на саму площадь. Бродячие работники полей и рынков, приезжавшие в город на базарный день, устраивались на ночь под своим навесом. Как и многие пары Арриди-Бедуллин.

Это означало, что на следующее утро они будут на рыночной площади, где Уилл и хотел их видеть, когда начнется сражение. Алум и Уилл, однако, хотели быть поближе к стене и одной из сторожевых башен, которые Уилл выбрал в качестве наблюдательного пункта.

Рядом с главным зданием находилась пристройка к конюшне. Они вошли в нее, опустив на землю вязанки хвороста. Уилл сунул руку внутрь и быстро вытащил свой длинный лук и колчан, спрятав оружие в яслях, наполовину заполненных старым сеном. В конюшне было несколько животных – две лошади и оборванный осел. Они безразлично посмотрели на вновь прибывших и снова принялись жевать сено.

– Очевидно, у них не слишком много гостей, – сказал Алум. -Мы сможем снять здесь комнату, – они снова закинули узлы на плечи и зашагали к входной двери гостиницы.

Они вошли в главный зал гостиницы. В Аралуэне или Галлике это была бы пивная, где посетители пили эль или вино. Но большинство Арриди избегали алкоголя, предпочитая пить крепкий горький кофе. Уилл положил вязанку дров и оглядел комнату. За низкими столиками сидели восемь или девять человек, в основном парами или по трое. Они посмотрели на вновь прибывших, потом, видя, что они их не знают, вернулись к своим разговорам. Один человек сидел в стороне. У него был лишний вес, и он продолжал пристально смотреть на Уилла, когда Алум подошел к бару и договорился о еде и комнате на ночь в обмен на дрова и небольшую сумму денег.

–Что-то я тебя раньше не видел, – сказал трактирщик, когда сделка была закончена. – В его голосе послышались вопросительные нотки. Алум, не мигая, встретила его взгляд.

–Это, наверное, потому, что я держусь особняком, – сказал он. Его тон был менее чем дружелюбным и не требовал дальнейшего обсуждения. Деревенские жители Арриды, как он сказал Уиллу, изо всех сил стараются держать свои дела в секрете, хотя, наоборот, любят совать свой нос в чужие дела.

Трактирщик принял отпор философски. Он налил две чашки кофе и поставил их на деревянный поднос вместе с тарелкой свежего плоского хлеба, несколькими пряными соусами и четырьмя шампурами жареной баранины.

Алум принесла еду и напитки к столу, который выбрал Уилл, и они принялись за еду.

Уилл чувствовал на себе пристальный взгляд толстяка.

–За нами следят, – тихо сказал он Алуму. Офицер арриди поднял глаза и встретился взглядом с толстяком.

– У тебя что-то на уме, друг? – резко спросил он. Мужчина не смутился. – Вы здесь чужие, – сказал он.

Алум кивнул. -Это потому, что мы слышали, что ты проводишь здесь много времени, – грубо сказал он.

–Так откуда вы приехали? – спросил мужчина. Алум смерил его недружелюбным взглядом. Он поерзал на подушке и снял с пояса кинжал, все еще в ножнах. Он положил оружие на стол перед собой.

– Не думаю, что это твое дело, – сказал он. Потом, обращаясь к Уиллу, достаточно громко, чтобы его услышали, добавил: – Типичный провинциальный зануда. Вечно лезет в чужие дела вместо них.

Уилл хмыкнул и набил рот хлебом и горячей бараниной, избегая необходимости отвечать.

– А ваш друг что-нибудь говорит? – спросил толстяк. Алум отложил кусок хлеба, который только что обмотал вокруг нескольких кусков мяса, и раздраженно вздохнул.

– Я слышал, как он сказал: "ой! однажды, когда он отрезал уши тому, кто задавал слишком много вопросов, – Некоторые из гостей подняли головы и одобрительно закивали.

Очевидно, толстяк не пользовался популярностью в кофейне. -Оставь это, Сауд!– крикнул один из них через всю комнату. – Пусть люди едят свою еду.

Раздался общий хор согласия, и толстяк огляделся, его неприязнь к другим гостям была слишком очевидна. Он ухмыльнулся им всем, затем, наконец, откинулся на подушку и выпил свой кофе. Но его глаза не отрывались от двух незнакомцев.

Когда они покончили с едой и направились на верхний этаж, где находилась их комната, Уилл все еще чувствовал, как глаза мужчины сверлят его спину. Он подумал, не следует ли им что-нибудь с ним сделать.

Алум почувствовала его неуверенность. -Не волнуйся,– сказал он, когда они поднимались по лестнице, – к завтрашнему дню он совсем забудет о нас. Ему будет о чем еще посплетничать.

Уилл не был в этом так уверен. Он надеялся, что Алум прав.

Глава 42

Ключ загремел в замке кладовой. Пленники лениво подняли головы. Было утро, через несколько часов после рассвета, и они привыкли, что первая еда за день доставляется примерно сейчас. Они впали в рутину. День делился на три приема пищи, которые им давали. Еда была однообразной и неинтересной – обычно вчерашние лепешки, черствые и безвкусные, и горсть фиников – не хватало, чтобы обеспечить кого-нибудь из них настоящей едой.

Но, по крайней мере, был кофе, и, хотя его подавали в лучшем случае теплым, Гораций, Холт и Гилан оценили его. Свенгал и Эрак, конечно, оплакивали отсутствие крепкого эля. Свенгал иногда с тоской думал о наполовину полной бочке, которую он оставил на Волчьем Ветру несколько недель назад. Ему было интересно, как поживают его люди в Аль-Шабахе. "Наверное, гораздо лучше, чем здесь", – мрачно подумал он.

Остальные лелеяли собственные мысли. Гилан все еще размышлял о платформе, которую видел Гораций. Казни, сказал молодой воин. Гилан знал, что он и Холт были решительно непопулярны среди своих похитителей. Если кого-то и казнят, подумал он, то только их двоих. Но он отнесся к этой мысли философски. Рейнджеры привыкли находиться в трудных местах. Они также привыкли быть главными мишенями для своих врагов. Он уже много лет жил с мыслью о возможности такого события. Все, что он мог сейчас сделать, – это дождаться возможности сбежать.

Он понял, что кажущаяся незаинтересованность Холта была притворством. Старший Рейнджер не хотел сообщать Эванлин о своей неуверенности или страхе. Как только он осознал этот факт, Гилан поймал себя на том, что жалеет, что так много говорил о своей "готовности ко всему". Он будет готов, если представится такая возможность. Так бы и Остановился. Разговоры об этом не сделают их более такими. Но это могло заставить Эванлин нервничать.

Гораций оставался спокоен. Он верил в Хальта и Гилана. Если бы существовал выход из их затруднительного положения, он знал, что они его найдут. Как и Гилан, он видел насквозь кажущееся отсутствие активности у Холта. Он знал, что Рейнджер будет готов к действию, его мозг бешено работал.

Тот факт, что их похитители пришли за ними в то время, когда они обычно подавали завтрак, застал их всех врасплох. Ожидая, что двое мужчин войдут в кладовую, нагруженные подносом с едой и кувшином кофе, они были застигнуты врасплох, когда дюжина мужчин с обнаженными мечами ворвалась в открытые двери и заняла позиции вокруг них.

Привал, сидевший спиной к стене, пошел подниматься. Но острие изогнутой сабли остановило его, не слишком мягко надавив на горло.

–Оставайся на месте,– приказал ему капитан Туалаги. Он указал на сидящего Рейнджера, не сводя глаз с лица Холта. -Руки вперед, – сказал он. Затем, обращаясь к одному из своих людей, Холт повиновался: "Свяжите его".

Поначалу, когда Туалаги подошел, чтобы связать их, он попытался напрячь мышцы на руках и запястьях, надеясь потом расслабить их и заставить веревки немного ослабнуть. Но капитан туалаги был мудр на старый трюк. Он резко постучал по костяшкам пальцев незаточенной тыльной стороной клинка.

–Хватит об этом, – резко приказал он. Холт пожал плечами и расслабил руки. Попробовать стоило. Оглядев комнату, он увидел, что руки остальных тоже были связаны. – Он нахмурился. Почему все они? Он и Гилан, он мог понять. Может быть, даже Гораций. Но остальные были ценными заложниками. Он почувствовал, как в животе у него все сжалось, когда он увидел, что остальных поднимают на ноги. Затем капитан ухватился за веревку, связывавшую его руки, и тоже поднял его.

–куда мы идем? – требовательно спросил он, но тот лишь рассмеялся и подтолкнул Его к двери.

–Это выглядит не очень хорошо, – сказал Гораций, когда его подтолкнули вслед за седобородым Рейнджером.

***

Уилл и Алум спали довольно долго. Большинство гостей встали, позавтракали и ушли вскоре после рассвета.

Однако, рассудив, что им придется подождать до девятого часа, они решили, что нет смысла вставать рано, а потом привлекать к себе подозрения, слоняясь поблизости от сторожевой башни на осыпающейся стене. Таким образом, они вошли в главный зал гостиницы через час после того, как большинство других гостей ушли.

Большинство из них. Вчерашний толстяк все еще был в своей комнате. Он наблюдал, приоткрыв дверь, как двое молодых людей направились по коридору к лестнице. Сауд был тщеславным человеком. Он был богатым торговцем тканями и владел несколькими прилавками на рыночной площади, все они обслуживались его наемным персоналом. Сам бизнес по работе с клиентами в эти дни был ниже Сауда. Он был слишком богат и слишком важен для таких грубых сделок. Вместо этого он проводил время в кофейнях, где ожидал, что к нему будут относиться с уважением, как к богатому, сделавшему свое дело человеку.

Все это добавляло к тому, что ему не нравилась резкая, неуважительная манера Алума прошлой ночью. В глазах Сауда он был человеком, заслуживающим уважения, даже подобострастного уважения, от людей, с которыми он сталкивался. Он не привык к таким тонко завуалированным угрозам, которые делал Алум. И ему не нравилось, что другие в кофейне присоединились к незнакомцам.

В этих двоих было что-то подозрительное, подумал он. И он знал людей, которым было бы приятно услышать об этом.

Когда Алум и Уилл спустились по лестнице в кофейню внизу, он тихо вышел из своей комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь и поморщившись от шума, с которым замок скользнул домой. Неужели они его не слышат?