Текст книги "Освобождение Эрака (ЛП)"

Автор книги: Джон Фланаган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Лицо Горация покраснело, отчасти от возмущения, но также и оттого, что он понял, что находится в центре внимания. Ему это никогда не нравилось. Но он считал свою точку зрения обоснованной и заслуживающей того, чтобы ее высказали.

– Как мы узнали, что Эрак был с этой группой?

Какое-то мгновение никто ничего не понимал. Селетен смущенно махнула обеими руками.

–Я же говорил, – сказал он. Стоя в стороне и наблюдая, Холт почувствовал огромную волну тепла к воину. Иногда, подумал он, прямой подход может быть гораздо более эффективным, чем длинная, запутанная диссертация.

Гораций кивнул. – Вы сказали нам об этом в ночь перед тем, как мы покинули Аль-Шабах. Вы сказали нам, когда переговоры были завершены. Но не раньше. До этого момента мы считали, что Эрака держат в Аш-Шабахе. Итак, за те восемь часов, что у нас были, как мы организовали, чтобы эта другая группа скандиан бросилась в пустыню, нашла туалаги И подкупила их, чтобы они перехватили караван, о котором мы только что слышали?

– Ну что ж… ты мог бы... – Селетен заколебалась, и Гораций воспользовался своим преимуществом.– И ты знаешь, что никто из нас не выходил из пансиона в ту последнюю ночь. Так как же мы это сделали? Я имею в виду, что Холт хорош в таких вещах, но это даже за пределами его способностей.

Холт подумал, что ему пора вернуться. Гораций высказал свою точку зрения, и она была красноречивой. Сейчас самое время отвезти его домой, пока он не оплошал.

– Он прав, Селетен, и в глубине души ты это знаешь, – сказал Холт. Внимание Вакира снова было приковано к нему, и Холт понял, что пришло время покончить с этим раз и навсегда. Он знал, что пришло время заставить Селетен либо присоединиться к ним, либо занять позицию против них. – Скажи мне, Селетен, если оставить в стороне тот факт, что мы не смогли бы организовать все это за то время, которое у нас было, ты действительно веришь, что мы способны на такое двуличие?

Селетен собралась было заговорить, но заколебалась. Он посмотрел на небольшую группу иностранцев. Воин Гораций и разбойник Свенгал были бойцами. Ни в одном из них не было ни коварства, ни обмана. Он знал, что они будут опасными врагами на поле боя. Но они будут сражаться честно и храбро.

Потом была принцесса. Во время переговоров она проявила мужество и прямоту. На самом деле, уныло подумал он, если и была какая-то фальшивая сделка, то она исходила от него. Во – первых, в том, что его слуга выдал себя за него, а во-вторых, в том, что Гораций только что указал-в том, что он не сказал им, что Эрак уже покинул Аль-Шабах.

Оставалась одна, которую они называли "Привал". Несомненно, он был лидером группы, несмотря на ранг девушки. Несомненно, он был мыслителем и планировщиком. И все же Селетен ощутила в этом человеке некое подобие порядочности и честности. Инстинктивно его потянуло к невысокому седовласому Рейнджеру.

Было очевидно, что остальные уважают его и доверяют ему. И, возможно, самое главное, он ей нравился. Гораций и Свенгал могли быть прямыми и незамысловатыми, но они не были дураками. Гораций только что это доказал.

Селетен задумчиво прикусил губу, обдумывая вопрос Холта. Потом он ответил:

– Нет. Я так не думаю.

У Холта возникло искушение испустить громадный вздох облегчения. Но он знал, что это будет ошибкой. Вместо этого он просто кивнул, как будто не сомневался в том, каким будет ответ Селетен.

–Тогда давайте продолжим, – сказал он оживленно. – И что мы собираемся со всем этим делать?

– Я пошлю за ними отряд, как только мы доберемся до Марарока, – сказала Селетен. – Ради всего хорошего, что это принесет.

Горький опыт научил его, как действуют туалаги. Они нападут на караван, а потом просто растворятся в пустыне. Арриди были, по сути, городскими жителями, без навыков выслеживания и пустынных кораблей, чтобы следовать за рейдерами. Туалаги знали эти пустоши как свои пять пальцев и знали, как в них скрыться. О, Селетен пошлет отряд в погоню. Но это будет всего лишь жест. Через два-три дня они потеряют след военного отряда Туалаги и вернутся, измученные, запыленные и расстроенные. Так было всегда, подумал он. Если бы с ним был кто-то из бедуллинов, у них был бы шанс. Бедуллины были охотниками и следопытами и знали пустыню так же хорошо, как и туалаги, их заклятые враги. Именно так он победил туалаги несколько лет назад – заключив временный союз с бедуллинами. Но они были гордыми, независимыми людьми, и они не останутся привязанными к переднику арриди, как только туалаги будут приведены в бой и побеждены.

– Почему бы не пойти за ними сейчас? – спросил Холт.

Селетен улыбнулась его наивности. – Потому что они исчезнут в пустыне.

– Тогда мы их выследим. Вот что мы делаем, – сказал другой голос.

Это был Гилан. Он вернулся с осмотра места односторонней битвы как раз вовремя, чтобы услышать последние слова Селетен. Холт повернулся к нему. -Нашел что-нибудь?

Гилан поджал губы, затем указал на каждое место, упомянув его.

– Они были спрятаны за теми скалами на востоке, – сказал он. -Может быть, восемьдесят или девяносто. Большинство на лошадях, но некоторые на верблюдах. У них была диверсионная группа на севере – возможно, десять всадников. Они налетели, сделали ложный выпад, затем развернулись и побежали. Когда эскорт нарушил строй и двинулся за ними, основной отряд ударил их сзади.

Селетен взглянула на молодого Рейнджера с новым уважением. – Ты можешь сказать все это, просто глядя на землю?

Гилан усмехнулся. – Как я и сказал. Это то, что мы делаем, – ответил он. – Так что ты скажешь? Мы пойдем за ними или прокрадемся обратно в Аль-Шабах?

Его тон был намеренно провокационным. Он чувствовал, что Вакир ищет причину, чтобы отправиться в погоню за Туалаги – чтобы научить их раз и навсегда, кто правит этой страной. И он был прав. Разум Селетен лихорадочно работал. Это может быть как раз тот шанс, который он искал.

–Мы будем в меньшинстве, – задумчиво произнес он.

–Но на нашей стороне будет элемент неожиданности, – возразил Холт. – Обычно ты за ними не охотишься, не так ли?

Селетен задумалась. Восемьдесят Туалаги, сказал молодой Рейнджер. И в его распоряжении было пятьдесят хорошо обученных, хорошо вооруженных ветеранов. Как и аралуанцы. Он знал, что Гораций и Свенгал дадут о себе хороший отчет. На самом деле, чем больше он думал об этом, тем больше ему нравилось видеть, как Свенгал прорубает себе путь через военный отряд туалаги своим боевым топором. И оба рейнджера несли на плечах массивные луки. Он готов был поспорить, что они были здесь не только для украшения. У него было отчетливое ощущение, что эти двое в плащах могут причинить большой вред. Была одна проблема. Он больше не мог позволить себе ослаблять свои силы. Ему понадобится каждый человек, которого он сможет найти.

–А как насчет девушки? – спросил он. Если она вернется в Аль-Шабах, ему придется выделить людей, чтобы сопровождать ее. Это еще больше ослабит его силы.

–Она пойдет с тобой,– сказала Эванлин громким голосом.

Селетен посмотрел на Холта, вопросительно подняв брови. Холт мрачно улыбнулся. Он и раньше видел храбрость Эванлин в бою. И он знал, что она в состоянии позаботиться о себе с саблей, которую носила на поясе. Во время путешествия из Аралуена она тренировалась с Горацием и Гиланом, обоими мастерами меча. Она держала себя в руках. Конечно, она не была в их лиге, но она была способна. Он знал, что Эванлин не будет обузой. Она вполне может оказаться преимуществом.

–Она поедет с нами, – сказал он.

Глава 27

Его разбудил пронизывающий ночной холод пустыни. Он лежал лицом вниз, сильно дрожа, когда жар выщелачивался из его тела. Это несправедливо, подумал он. Ослепляющая дневная жара и почти леденящая ночная жара вместе лишали его последних остатков сил. Дрожь требовала энергии, а у него ее не было.

Уилл попытался поднять голову, но не смог. Затем, сделав огромное усилие, он перевернулся на спину и обнаружил, что смотрит на сверкающие звезды, сверкающие на ясном ночном небе. Красивая, подумал он. Но чужие ему. Ему хотелось развернуться и посмотреть на север, где он увидит знакомые созвездия своей родины, лежащие низко на северном горизонте. Но у него не было сил. Ему просто придется лежать здесь и умирать под присмотром странных звезд, которые не знают его, не заботятся о нем.

Это было очень грустно, правда.

Теперь в его мыслях была странная ясность, как будто все усилия дня, все самообольщение исчезли, и он мог смотреть на свое положение бесстрастно. Он знал, что умрет. Если не сегодня, то уж точно завтра. Он никогда больше не выдержит этого печного зноя. Он просто высохнет и унесется прочь, унесенный ветром пустыни.

Это было очень грустно. Он хотел бы поплакать об этом, но для слез не хватало влаги. С новообретенной ясностью мысли он почувствовал раздражение. Он хотел знать, что сделал не так. Он не хотел умирать в недоумении. Он все сделал правильно – по крайней мере, так ему казалось. И все же где – то он допустил ошибку-роковую ошибку. Печально, что ему пришлось умереть. Его раздражало то, что он не знал, как до этого дошло.

Он на мгновение задумался, не была ли карта, которую дала ему Селетен, фальшивой. Он вспомнил, что эта мысль пришла ему в голову накануне. Но он почти сразу отмахнулся. Селетен-благородный человек, подумал он. Нет, карта была точной. Это была его ошибка, и теперь он никогда не узнает, в чем она заключалась. Холт будет разочарован, подумал он, и, возможно, это было худшим аспектом ситуации. В течение пяти лет он старался изо всех сил ради седого, неулыбчивого Рейнджера, который стал ему как отец. Все, чего он добивался, – это одобрения Холта, что бы там ни думали другие. Одобрительный кивок или одна из редких улыбок Холта были величайшей похвалой, которую он мог себе представить. Теперь, на последнем препятствии, он чувствовал, что подвел своего наставника, и не знал, как и почему это произошло. Он не хотел умирать, зная, что Холт будет разочарован в нем. Он мог бы вынести смерть, подумал он, но не разочарование.

Большая фигура двигалась рядом с ним, закрывая часть неба. На мгновение его сердце заколотилось от страха, но потом он понял, что это Стрела. Он понял, что не стреножил лошадь на ночь. Он забредет куда-нибудь и заблудится, или его схватят хищники. Он попытался подняться еще раз, но это усилие сломило его. Все, что он мог сделать, – это приподнять голову на сантиметр или два от твердой каменистой земли под ней. Затем он отступил, побежденный.

Интересно, что случилось с Таг? Он надеялся, что где-то с его лошадью все в порядке. Может быть, кто-то нашел его и теперь заботится о нем. "Вряд ли им когда-нибудь удастся оседлать его", – подумал он и беззвучно усмехнулся, представив себе, как Таг сбрасывает с себя каждого всадника, который пытается сесть на него.

Эрроу начал отходить от него, мягкий шаркающий звук его мягких копыт озадачил Уилла на мгновение, прежде чем он вспомнил, что привязал куски одеяла вокруг копыт лошади. Один из них, должно быть, оторвался, потому что Эрроу шел странной походкой – три приглушенных удара, а затем стук, когда незащищенное копыто коснулось твердой земли.

Он повернул голову, чтобы проследить за темной фигурой, удаляющейся от него.

–Вернись, Эрроу,– сказал он. По крайней мере, ему так показалось. Единственным звуком, вырвавшимся из его рта, был сухой, сдавленный скрежет. Лошадь не обратила на это внимания. Он продолжал двигаться в поисках корма, который мог бы содержать хоть немного влаги. Уилл снова попытался позвать Эрроу, но снова не смог издать ни звука. Наконец он сдался. Чужеземные звезды наблюдали за ним, а он-за ними.

–Мне не нравятся эти звезды, – сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. Казалось, они тускнеют, их холодный блеск тускнеет. Это было необычно, подумал он. Обычно звезды горели до восхода солнца. Он не понимал, что звезды горят так же ярко, как всегда. Это он угасал. Через некоторое время он лежал неподвижно, едва дыша.

Лев прошел в нескольких метрах от него. Эрроу, ослабевший и обезвоженный, был полон решимости освободиться от полос одеяла, запутавшихся вокруг его передней ноги. Он никогда не чувствовал гигантского хищника до последней секунды. Было время для одного пронзительного крика страха, почти мгновенно оборванного массивными челюстями.

Позже Уилл думал, что, возможно, слышал его, но никогда не был уверен. На самом деле, это было зафиксировано его подсознанием, но он был слишком далеко, чтобы пошевелиться.

Эрроу умер быстро и тем самым спас Уиллу жизнь.

***

Он чувствовал рядом с собой фыркающее дыхание лошади, ощущал мягкость ее морды, когда она прижималась к нему, и шершавость большого языка, облизывающего его, и губы, нежно покусывающие его руку.

На одно чудесное мгновение Уиллу показалось, что это Таг. Затем его настроение упало, когда он вспомнил, что Таг исчез, затерялся где-то в этой пустоши. Должно быть, Эрроу вернулся, подумал он. Его глаза не открывались. Но он этого не хотел. Даже сквозь закрытые веки он видел яркий солнечный свет, который снова обжигал его, и ему не хотелось этого видеть. Гораздо легче лежать здесь с закрытыми глазами. Эрроу снова передвинулся так, что его тень упала на лицо Уилла, затеняя его, и он пробормотал слова благодарности.

Он попытался открыть веки, но они слиплись на его распухшем, загорелом лице. Он смутно удивился, осознав, что не умер, но знал, что это только вопрос времени. Может быть, подумал он, он умер. Если так, то это определенно не было похоже на какую-либо идею рая, о которой ему когда-либо говорили, и альтернатива была неприятной для размышления. Эрроу снова ткнулся в него мордой, словно пытаясь разбудить. Таг тоже так делал, вспомнил Уилл. Может быть, все лошади так делают. Он не хотел просыпаться, не хотел открывать глаза. Усилие было бы слишком велико.

Забавно, подумал он, несколько часов назад у него не было сил перевернуться. Теперь простое действие, вроде поднятия век, было выше его сил. Было бы проще просто лежать здесь, спать и раствориться во всем этом.

Он услышал хруст шагов по песку и камням совсем рядом. Странно, он не помнил, чтобы здесь был кто-то еще. Затем чья – то рука скользнула ему под голову и приподняла ее, положив на что-то похожее на колено, так что он сидел наполовину выпрямившись. – Он вздохнул. Он просто хотел, чтобы его оставили в покое.

И тут он почувствовал нечто удивительное. Что-то невероятное. Холодная струйка воды потекла по его сухим, потрескавшимся губам. Он нетерпеливо открыл рот, ища еще чудесной воды. Еще одна струйка попала внутрь, и он попытался подняться, попытался дотянуться до бурдюка с водой и поднести его ко рту. Чья-то рука удержала его.

–Спокойно, – произнес чей-то голос. – Только понемногу.

И как только он это сказал, еще больше воды потекло в пересохший рот Уилла, а затем в его горло. Она застряла у него в горле, и он закашлялся, выплевывая ее, отчаянно пытаясь удержать, зная, что не должен потерять. -Успокойся, – сказал голос. – Здесь их много. Только сначала не торопись.

Уилл послушно откинулся на спину и позволил незнакомцу набирать воду в рот. Он был благодарен тому, кто это был, но тот, очевидно, не понимал, что Уилл почти умер от жажды. Иначе он позволил бы воде хлынуть в его нетерпеливый рот, подумал он, переливаясь через край и стекая по подбородку, пока он глотал ее галлоном. Но он ничего не сказал. Он не хотел обидеть своего благодетеля на случай, если тот остановится.

Он услышал рядом тревожное ржание и снова был уверен, что это Таг, прежде чем вспомнил. Таг исчез.

–С ним все в порядке, – сказал голос. Он решил, что разговаривает с лошадью. Хорошо, что Эрроу беспокоится о нем, подумал он. Они не так уж давно знали друг друга. Он почувствовал, как влажная тряпка осторожно протирает ему глаза, обрабатывая слипшиеся веки. Немного воды потекло по его щекам, и он поймал ее языком, стряхивая в рот. Было бы стыдно тратить его впустую.

– Попробуй открыть их, – сказал голос, и он повиновался, напрягая все силы, чтобы открыть глаза.

Он увидел полоску света и темную фигуру, склонившуюся над ним. – Он моргнул. Это потребовало огромных усилий, но когда он снова открыл глаза, ему стало немного легче, и зрение прояснилось. Это было темное лицо. Бородатый, заметил он. Обрамленная желто-белой хеффией. Нос был большой и крючковатый, и когда-то в жизни его владельца он был сильно сломан, так что он был изогнут поперек лица под углом. На мгновение нос задержал его внимание. Потом он снова моргнул, и его внимание привлекли глаза над носом.

Они были темными, почти черными. Густые брови, глубоко посаженные на лице. Сильное лицо, понял он. Но не красавец. Большой кривой нос позаботился об этом.

– У тебя большой нос, – прохрипел он и тут же понял, что не должен был говорить что-то столь невежливое. "Должно быть, у меня кружится голова", – подумал он. Но лицо улыбалось. Зубы казались необычайно белыми на фоне темной бороды и кожи.

–Единственный, который у меня есть, – сказал он. -Еще воды?

– Пожалуйста, – сказал Уилл, и чудесная вода снова оказалась у него во рту.

И тут, чудо из чудес, в поле его зрения появилось еще одно лицо, оттолкнув бородача в сторону, едва не заставив его расплескать воду. На мгновение лицо Уилла было без тени, и яркое солнце заставило его поморщиться и моргнуть. Потом на него снова упала тень, и он открыл глаза.

– Таг? – переспросил он, не смея поверить. И на этот раз, когда лошадь заржала, узнав его, сомнений не осталось. Это был Таг, стоящий над ним, обнюхивающий его, покусывающий своими большими мягкими губами и пытающийся быть как можно ближе к нему.

Он боднул Уилла в плечо старым знакомым способом. Большие глаза смотрели глубоко в полузакрытые глаза Уилла.

Видишь, в какие неприятности ты попадаешь, когда меня нет рядом? – сказали они.

Бородач перевел взгляд с лошади на покрытое волдырями, обожженное лицо иностранца.

–Я так понимаю, вы знакомы, – сказал он.

***

Он был в полубессознательном состоянии, но чувствовал, как кто-то наносит успокаивающий, охлаждающий бальзам на обожженную кожу его лица и рук. И воды было еще больше – все, что он мог пить, – пока пил медленно. К этому времени он уже научился. Если он пытался пить слишком быстро, воду забирали. Пей медленно, и она продолжала течь. Пока несколько человек ухаживали за ним, он чувствовал, что Таг всегда рядом. Уилл то приходил в сознание, то выходил из него, и каждый раз, когда он просыпался, у него возникал мимолетный страх, что он видел сон и что Тага все еще нет. Тогда он увидит это знакомое, встревоженное лицо и вздохнет с облегчением.

Он смутно заметил, что его положили на носилки, наклоненные примерно на тридцать градусов от горизонтали. Возможно, он был привязан за лошадью, подумал он. Затем, когда он начал двигаться и почувствовал странный медленный ритм животного, тащившего его за собой, он пересмотрел свою оценку. Должно быть, это верблюд, подумал он. Необычная, длинноногая раскачивающаяся походка передавалась через деревянные шесты и паутинное основание носилок к его телу.

Кто-то заботливо накрыл его лицо и глаза тенью, чтобы защитить от яркого света, и он задремал, пока они шли через пустыню. Он понятия не имел, в каком направлении они едут. Ему было все равно. Он был жив, и Таг был в нескольких метрах от него, медленно идя рядом, готовый к любому знаку, что он может снова оказаться в опасности.

Насколько он знал, они могли ехать полчаса или полдня. Позже он узнал, что ехал на носилках чуть больше полутора часов, прежде чем они добрались. лагерь его спасителей. Его подняли с носилок и положили на спальный мешок в тени пальм. Свет мягко просачивался сквозь листья, и он подумал, что никогда в жизни не чувствовал себя так уютно. Кожа на лице и руках болела, но успокаивающий бальзам смягчил боль.

Таг стоял рядом, внимательно наблюдая за ним.

–Я в порядке, Таг,– сказал он лошади. Он почувствовал облегчение, когда его голос, казалось, вернулся в норму. Он все еще немного охрип, но, по крайней мере, теперь мог правильно произносить слова. Он печально улыбнулся при мысли о словах "немного охрипший". Он вспомнил ту шутку со Стрелой – казалось, это было несколько месяцев назад.

Интересно, куда делась Стрела? Он не видел коня Арриди с тех пор, как снова проснулся. Он надеялся, что не заблудился.

–Надо перестать терять лошадей, – сонно сказал он. – Дурная привычка, – и он заснул.

***

Уилл очнулся от глубокого, освежающего сна. Он лежал на спине, глядя на пальмовые листья.

Он находился в большом оазисе. Он слышал звук журчащей поблизости воды, движение и голоса множества людей. Оглядевшись по сторонам, он увидел лагерь из низких палаток. Оазис и лагерь раскинулись на несколько сотен метров в обе стороны. Там был большой центральный бассейн с водой, и другие отдаленные бассейны и колодцы, окружающие его. Люди ходили вокруг, неся урны с водой из колодцев, разводя костры или ухаживая за стадами коз, верблюдов и лошадей, которых он мог видеть. Судя по размерам лагеря, он прикинул, что там должно быть несколько сотен человек, все в длинных, ниспадающих одеждах. Мужчины носили хеффии, а женщины-длинные шарфы, накинутые на головы, оставляя лицо открытым, но защищая голову и шею.

– Ты проснулся.

Голос раздался у него за спиной, и он обернулся, чтобы увидеть говорившего. Маленькая стройная женщина лет сорока улыбалась ему. Она несла плоскую корзину с фруктами, хлебом и мясом, а также флягу с водой. Она грациозно опустилась на колени рядом с ним и поставила корзину, жестом приглашая его помочь себе.

–Тебе надо поесть,– сказала она. – Я уверена, что вы давно не ели.

Он изучал ее пару мгновений. Ее овальное лицо было ровным и дружелюбным. Глаза у нее были темные, и в них безошибочно угадывался веселый огонек. Когда она улыбалась, как сейчас, ее лицо, казалось, преображалось в лицо великой красоты. Ее кожа была светло-кофейного цвета. Ее платок и халат были ярко-желтого цвета. В ней было что-то материнское и приветливое, подумал он.

–Спасибо, – сказал он. Он взял кусочек фрукта и откусил его, чувствуя, как во рту брызжет сок, оживляя собственную слюну. Он наслаждался этим ощущением, вспоминая, как совсем недавно его язык и горло были распухшими и сухими. Он смутно помнил, как кто-то несколько раз прикладывал к его рту горлышко бурдюка с водой и уговаривал пить, но теперь медленно, пока он спал. В этом было что-то сказочное, но он понял, что это было на самом деле. Его спасители, должно быть, тщательно увлажнили его, не разбудив.

Он сделал еще глоток воды. Он хотел спросить, где он, но вопрос казался таким банальным. Вместо этого он указал на людей, двигавшихся по лагерю.

–Что это за люди? – спросил он. Она улыбнулась ему.

–Мы Хореш Бедуллин,– сказала она. – Мы – люди пустыни. Меня зовут Сиелема,-она сделала жест губами-бровями-губами, который он видел у Селетен. Он не чувствовал себя в состоянии нести его в ответ. Вместо этого он неловко поклонился, сидя.

– Здравствуйте, Сьелема. Меня зовут Уилл.

– Добро пожаловать в наш лагерь, Уилл,– сказала она. Пока они разговаривали, он вдруг осознал, как сильно проголодался, и положил себе в корзинку несколько вкусных лепешек. Там были также ломтики холодного жареного мяса, и он взял один, завернул его в хлеб и откусил большой кусок. Мясо было восхитительным, прекрасно прожаренным, так что оно все еще текло соками, с легким дымным привкусом от огня и слегка приправленным восхитительными специями. Он прожевал и проглотил, затем оторвал еще один огромный кусок хлеба и второй кусок мяса, набив рот и жуя с наслаждением. Сиелема мягко улыбнулась.

– В молодом человеке с таким аппетитом не может быть ничего плохого, – сказала она, и он заколебался, подумав, что, возможно, проявил дурные манеры, набросившись на еду таким образом. Она рассмеялась и жестом велела ему продолжать.

–Ты голоден, – сказала она. – И такой энтузиазм-комплимент моей стряпне.

С благодарностью он съел еще немного. Когда приступы голода утихли, он стряхнул крошки с колен и снова огляделся.

– Человек, который нашел меня, – спросил он. – А где он?

– Она указала на середину лагеря. Он понял, что его поместили на краю лагеря, вероятно, чтобы обеспечить ему непрерывный отдых.

–Это был Умар ибн Талуд,– сказала она. – Он наверняка сейчас занят очень серьезными делами. Он-наш Асейх.

Она увидела непонимание в его глазах и объяснила дальше. – Асейх-это наше слово, обозначающее вождя. Он-вождь народа Хореш-Бедуллин. А еще он мой муж, – добавила она. – И он знает, что наш шатер нуждается в починке и что у меня есть ковер, который нужно выбить. Вот почему он наверняка сейчас вовлечен в серьезные дела.

Намек на улыбку тронул ее губы. У Уилла было чувство, что асейх может быть лидером своего народа, но, как и мужья во всем мире, он подчинялся высшей власти своей жены.

– Я хотел бы поблагодарить его,– сказал он, и она кивнула в знак согласия.

– Уверена, ему это тоже понравится.

Глава 28

– Эти туалаги хороши в этом, – сказал Гилан, когда они с Холтом снова сели в седла. Селетен сидел на своем коне, ожидая услышать, что обнаружили Рейнджеры.

Уже в пятый раз за этот день они потеряли след, оставленный военным отрядом туалаги впереди них, и им пришлось идти пешком в поисках какого-нибудь слабого знака, указывающего направление, в котором они шли.

Холт хмыкнул в ответ, когда они снова двинулись в путь. В первый же день туалаги двинулись вперед, не делая никаких попыток скрыть свое продвижение. Но после этого они начали заметать свои следы, оставив небольшой отряд следовать за ними и уничтожать знаки, оставленные основной группой, когда они постепенно меняли направление. Конечно, они не смогли бы уничтожить все следы своего прохода, но только следопыты с умением Останавливаться и Гилан увидят слабые следы, оставшиеся.

–Так было всегда, когда мы пытались следовать за ними, – сказала Селетен. – Какое-то время мы ясно видели их следы, а потом они просто исчезали.

–Логично, – сказал им Холт. – Вам нужен дневной свет, чтобы замести следы, как нам нужен дневной свет, чтобы идти по ним. В первый же день они постараются оставить позади как можно больше километров. Я предполагаю, что они выезжают до рассвета и продолжают толкаться до середины дня. Затем они отдыхают и продолжают путь в конце дня и вечером. Затем, когда они установили преимущество над своими преследователями, они начинают все эти зигзаги и покрытие следов. – Он посмотрел на Селетен. -Вот тогда ваши следопыты потеряют след, и вам придется сдаться, – сказал он. Селетен мрачно кивнула.

– По крайней мере, это их замедляет, – вставил Гилан.

Холт кивнул. – Им приходится путешествовать при свете дня, как и нам. И они не идут прямым путем. Думаю, мы сократили разрыв на полдня.

Двум рейнджерам удалось срезать несколько углов в погоне. Вскоре стало ясно, что туалаги, возможно, слишком самоуверенные в своей прошлой способности сбивать с толку преследователей арриди, попали в лабиринт ложных следов и зигзагов. Через несколько часов картина стала предсказуемой, и Гилан с Холтом смогли проигнорировать несколько ложных следов и продолжить путь по более прямому маршруту, взяв настоящий след на несколько километров дальше. Также быстро стало ясно, что, когда они проложат ложный след, им потребуется меньше усилий, чтобы замести его. Они были хороши, как заметил Гилан. Но им не хватало важного элемента тонкости.

Конечно, помогло то, что Хальт и Гилан могли работать в команде. Когда они добирались до места диверсии, Гилан следовал за ней в течение короткого времени, в качестве страховки, в то время как Холт вел отряд арриди по пути, по которому враг шел ранее. Тот факт, что преследующая группа путешествовала ранним утром или ближе к вечеру, был еще одной удачей. Косой, низкоугловой свет облегчал обзор беспорядков и слабых отпечатков копыт, оставленных на тонком песке, покрывающем пустыню.

До сих пор всякий раз, когда они применяли эту тактику, они вновь находили настоящий след в пределах нескольких километров, и в этот момент Гилан присоединялся к ним. К счастью, местность была ровной, и они могли поддерживать прямую связь на значительном расстоянии.

Как и сказал Хальт, это на полдня приблизило их к Туалаги. Но ему хотелось подойти еще ближе. Он посмотрел на солнце, прикрыв глаза рукой. Приближалась середина дня, когда им придется отдохнуть от жары.

–Я думаю, – сказал он Селетен, – что сегодня днем мы втроем могли бы продвинуться вперед. Так мы будем двигаться быстрее и сможем оставить четкие знаки для остальной части отряда. К завтрашнему вечеру я хочу подобраться достаточно близко, чтобы Гилан мог взглянуть на этих туалаги.

Селетен согласно кивнула. Предложение имело смысл. С отрядом из пятидесяти человек они были ограничены самой медленной лошадью в группе. И непрерывная остановка-старт их продвижения, когда Холт и Гилан должны были искать следы на твердой земле, добавляла им времени. Каждый раз, когда они останавливались, требовалось гораздо больше времени, чтобы собрать большую группу и снова тронуться в путь. Всегда есть подпруга, которую нужно подтянуть, камень в копыте лошади, какой-нибудь предмет снаряжения, нуждающийся в регулировке, еще один напиток из бурдюка с водой. Это может быть всего несколько минут здесь и там, но все это сложилось за день.

–Мы проедем еще несколько километров, – сказал он, – а потом отдохнем. Сегодня днем мы втроем пойдем вперед.

Это был важный признак перемены в их отношениях, подумал Холт. После первых подозрений на месте резни Вакир доверил двум рейнджерам вести свой отряд. Теперь он был готов изолировать себя от своих людей и ехать вперед с Холтом и Гиланом.

Со своей стороны, Вакир испытывал растущее удовлетворение от перспективы нанести сокрушительный удар по соплеменникам туалаги. Кочевники знали, что с ним не работают бедуллинские следопыты, и были слишком самоуверенны, как объяснил бородатый Следопыт. Если он и его воины сумеют организовать внезапную атаку в ближайшие несколько дней, старый враг, возможно, не будет так готов к набегу в будущем, когда их очевидная способность исчезнуть в пустыне будет подорвана. Они никогда не узнают, как ему удалось выследить их через пустыню, и он сделает так, чтобы это знание никогда не дошло до них.

Он был в некотором восторге от способности двух северян читать знаки на земле. Они несколько раз показывали ему то, что искали, и то, что видели: слабую вмятину в мягком песке, легкий скрип копыт по каменистой земле, нитку от седельной попоны или халата, зацепившуюся за один из вездесущих кустарников. Крошечные знаки, которые он никогда не заметит. Но их проницательные глаза читали их так, словно факты были написаны на земле большими буквами. Он также с усмешкой подумал о своем желании уехать с ними наедине. Его так и подмывало взять с собой одного – двух солдат. Но он отверг эту мысль. Он чувствовал, что важно показать этим людям, что он им доверяет.