Текст книги "Ураган страсти (ЛП)"

Автор книги: Джоанна Линдсей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

        Выражение лица надзирателя изменилось по щелчку пальцев.

– Лорд? На Ангильи? Вы оказываете мне великую честь, милорд! Что привело Вас...?

– Вы, в конечном счете, ответственны за серию неприятных событий, мистер Беннетт. Я здесь для того, чтобы положить этому конец.

– Я не понимаю…

– Вы вычеркните имя Сирила Росса из своих тюремных списков, – снова перебил его Джеймс.

– А вот насчёт этого… – неуверенно начал надзиратель.

        Желая покинуть эту мрачную обитель как можно быстрее, Деймон сказал:

– Да, я уже знаю, что Сирила Росса здесь нет. Но Вы всё равно снимите с него все обвинения, так как я выполнил Ваши требования для его освобождения. Пьер Лакросс находится снаружи, его необходимо всего лишь затащить сюда. И я вернул Ваш корабль в прекрасном состоянии.

– А как же печально известный Капитан Хоук?

– Хоук умер почти двадцать лет назад в Англии, где его смерть была задокументирована, – сказал Джеймс.

– Но мы должны были получить уведомление, если это так. Вы уверены?

– В доказательство этому могу сказать то, что я лично убил его. Или же Вы сомневаетесь в моих словах?

– Конечно же, нет, милорд. Я лично прослежу за тем, чтобы эта новость распространилась по всему Карибскому региону.

        Естественно, проследит, подумал Деймон с отвращением, ведь ему так хочется получить за это похвалу и признательность. Но затем надзиратель открыл книгу, лежавшую на столе, чтобы сделать кое-какие записи. Деймон заглянул туда, дабы увидеть, что он пишет, и был удовлетворён.

        Деймон развернулся, чтобы уйти, но Джеймс был ещё не готов покинуть эту комнату. Он сердито посмотрел на надзирателя и сказал, используя одну из своих наименее приятных интонаций.

– Вы, сэр, должны более тщательно следить за этой тюрьмой. Вы поместите Пьера Лакросса в такую камеру, из которой он больше не убежит, или же Вы уйдёте с должности надзирателя, чтобы тот, кто действительно хочет работать здесь, занял своё место. Лакросс не должен покинуть эту тюрьму, разве что отправится отсюда в могилу, иначе же я приду по Вашу душу. Надеюсь, мы поняли друг друга? – дождавшись рассеянного кивка Беннетта, Джеймс добавил. – Тогда, я желаю Вам хорошего дня.

– Он не заслуживает кресла губернатора, – проворчал Деймон, когда они возвращались обратно в гавань.

– Весьма просто сделать так, чтобы его имя никогда не попало в список кандидатов, – сказал Джеймс. – Это не одолжение, которое я делаю тебе, Капитан, но это именно то, что я намереваюсь сделать. Мой долг перед тобой я считаю исполненным.

        Деймон замер. Это заявление может значить что угодно, в том числе и то, что Мэлори выбьет из него дух, так как считает, что он это заслужил. Но прежде чем что-либо произойдёт или же перед тем, как они навсегда расстанутся, Деймон собирался попросить Джеймса Мэлори о чём-то очень важном.

        Деймону пришлось пережить тяжёлые минуты, подбирая слова, от которых зависело очень многое. А ведь они уже добрались до гавани! Телега остановилась рядом с двумя кораблями Мэлори, а сам он уже стоял на пристани.

– Лорд Мэлори, подождите. Я буду жалеть об этом до конца своих дней, если сейчас не скажу… так вот… я хочу просить Вашего разрешения… я хочу жениться на Вашей дочери!

– Ты совсем свихнулся? – сказал Джеймс, прежде чем ушёл от телеги, чтобы взойти на борт «Девы Джордж».

        Деймон вздохнул и побрёл к другому кораблю. Да, он точно сошёл с ума, раз решил, что Мэлори согласится. И Джек, вероятно, скажет ему то же самое. Она, может быть, желала его и была достаточно смелой, чтобы признать это. Но даже Джек думала, что он шутит, когда говорит о браке, и даже рассердилась на него.

        Мортимер ждал друга на корабле, и капитан немедленно отдал приказ отдать швартовы. Если бы кораблём командовал Деймон, то он, наверное, попробовал бы обогнать Мэлори на пути до Сент-Китс, пока ещё Джек находится так близко от него. Но он не управлял кораблём, да и не намерен был навлекать на девушку гнев Джеймса. Это бессмысленно, ведь она не хотела выходить за него замуж.

– Ты ещё не сказал, намерен ли остаться на Ямайке, – сказал Мортимер.

– Я ещё не решил. Хотя теперь сомневаюсь, так как у меня появилось это громадное имение в Англии. Я хотел бы, чтобы отец вернулся туда вместе со мной. И я всё ещё надеюсь, что у моей бабушки ещё будет достаточно ясное сознание, чтобы она смогла ответить на вопросы относительно моей матери. Чтобы это произошло, мне нужно постоянно быть там, а не посещать Англию лишь время от времени.

– Ты действительно думаешь, что сможешь спустя все эти годы отыскать свою мать? Теперь ты знаешь, что она хотела забрать тебя с собой, но она всё равно так и не вернулась за тобой. Ненавижу говорить об этом…

– Тогда не говори. Я в любом случае должен всё выяснить. Меня интересует то, что же с ней, чёрт побери, стало. Но ты можешь поехать со мной, ты же знаешь. Мой дом – это твой дом, так всегда было и будет.

        Мортимер усмехнулся:

– Я принял это, как должное. Но ты знаешь, что у моей семьи были деньги. Мне, наверное, стоит подумать, как распорядиться полученным образованием, а потом, кто знает, может быть, обзаведусь красавицей женой.

– Удачи в этом. У красавиц, похоже, слишком много чёртовых родственников.

        Мортимер фыркнул:

– Если только у твоей красавицы. Я до сих пор не понимаю, как только ты терпишь эту буйную женщину.

        Деймон похлопал его по плечу.

– Будем надеяться, что когда-нибудь ты узнаешь это на личном опыте. Мой отец в своей каюте?

– Да, и он очень хочет поговорить с тобой. Думаю, он беспокоится о том, что же с ним будет дальше. Ты ведь ему ещё ничего не объяснил?

– Пока что нет. Шок от того, что я нашёл его среди людей Лакросса, ещё не прошёл. Я мучился из-за вынужденной задержки, думая, что это откладывает его освобождение из тюрьмы, а он, оказывается, самостоятельно выбрался оттуда. Пойду, поговорю с ним.

        Деймон обнаружил, что отец ходит туда-сюда по каюте, которую они вынуждены были разделять. Сирил выглядел здоровым и подтянутым, хотя на висках его каштановые волосы уже подёрнулись сединой. Если он и страдал от лишения свободы, то за последние месяцы успел восстановиться. Увидев сына, он насторожился, что заставило Деймона спросить:

– Ты думал, что тебя вернут в тюрьму?

– Ну, ты плыл сюда, на остров, где она расположена.

– Чтобы очистить твоё имя. Теперь ты абсолютно свободен, отец, так что успокойся. Сейчас мы плывём на Ямайку. Твоя плантация была продана, но я подыщу для тебя другую, прежде чем вернусь в Англию.

– Ты не останешься? Так… ты узнал правду? – загадочно спросил Сирил.

        Деймон нахмурился.

– Какую правду?

        Сирил заломил руки. Деймон уже не думал, что отец ответит, ведь он так долго молчал, но, наконец, сказал:

– О том… о том, что я очень много играл в азартные игры. И слишком много выпивал, когда ты уехал. Всё это вместе просто гарантировало то, что я никогда не выиграю. Теперь я это понимаю и больше никогда не попадусь в эту ловушку.

        Деймон всё ещё хмурился. Он смутно помнил, что его отец выпивал и до того, как отправил его в школу, и даже до того, как ушла его мать. Но многие люди выпивают, кто-то больше, а кто-то меньше. Кроме этого, данная склонность никак не отражалась на способности Сирила управлять плантацией. Но Деймон также припоминал, что в разговорах родители упоминали деньги, поэтому, вероятно, Мэлори был прав, относительно болезненного пристрастия Сирила к азартным играм. И что будет, если он снова попадёт в этот капкан?

– Пожалуй, тебе стоит вернуться в Англию со мной, – предложил Деймон. – Имение Ривзов теперь принадлежит мне. Ты можешь жить со мной всю оставшуюся жизнь. Тебе больше не нужно будет работать.

        Сирил криво усмехнулся.

– Праздные руки – мастерская Дьявола, сынок, а я, в глубине души, фермер. Не важно, буду я трудиться на своей земле, или же на чужой, для меня нет большей радости, чем хорошенько физически поработать. На островах меня уважают как плантатора, а в Англии нет. Я никогда не вернусь туда.

– Подумай, прежде чем принять окончательное решение.

– Деймон, не подумай, пусть даже на секунду, что я неблагодарный. Посмотри на себя, сын, каким прекрасным человеком ты стал. Ты получил образование, теперь ты говоришь как настоящий джентльмен. Я не могу высказать, как много для меня значит то, что ты рисковал своей жизнь, своей репутацией, сделал так много, чтобы вытащить меня из тюрьмы.  Я очень горжусь тобой.

        Увидев слёзы, блеснувшие в глазах Сирила, Деймон обнял его.

– Ты был прекрасным отцом.

– Но после всех этих лет, я выбираю вариант остаться на островах. У меня есть друзья на Ямайке, и даже есть возлюбленная, на которой теперь я могу жениться, так как отпустил мучивший меня гнев и перестал упиваться жалостью к себе.

– Моя мать не умерла.

– Для меня она умерла, – слишком резко сказал Сирил. – Я любил тебя со дня твоего рождения, а её любил за то, что подарила мне тебя. Я всегда буду любить тебя, Деймон, никогда в этом не сомневайся. Но я понимаю, что теперь у тебя есть новые обязательства, и мы должны жить по разные стороны океана. Я не допущу тех же ошибок, упустив второй шанс, который ты дал мне. Клянусь.

        Отец и сын обнялись, пытаясь сдержать слёзы, готовые покатиться из глаз.

ГЛАВА 48

        Жаклин приподняла голову с подушки и открыла один глаз, чтобы посмотреть, кто влетел в её комнату без стука, но она могла бы и догадаться. Только её кузина Джудит была способна войти таким образом.

– В этот раз ты больна по-настоящему? – настойчиво спросила Джудит.

– Нет.

– Может, растянула лодыжку?

        Жаклин откинулась обратно на подушки, и вяло прикрыла глаза рукой.

– У меня апатия, если ты так хочешь знать. Последняя поездка на Карибы была чересчур волнительной, что, очевидно, влечёт за собой неприятные последствия. Теперь мне ничего не интересно.

– И это всё? Ты просто страдаешь от скуки?

– От чего же ещё?

        Джудит плюхнулась на кровать и потянула Жаклин, чтобы она села рядом с ней на средине кровати.

– Ох, ну я не знаю… может быть, ты солгала, когда сказала, что не влюбилась в своего пирата?

– Я ничего подобного не делала. Но я, возможно, чувствую себя… даже не знаю, как назвать это. Несчастной, я полагаю.

        Жаклин пока ещё не могла заставить себя говорить о том, что она беспокоилась, что Деймон её не любит, о том, что он просто использовал её, дабы получить помощь отца. Он добился своего, и теперь она, вероятно, никогда его не увидит!

– А слёзы?

– Не глупи, Джуди, ты знаешь, что я не плачу.

– И всё же, скука не делает тебя несчастной…

– Меня делает!

– … в то время как любовь может принести несчастье по разным причинам. Когда ты разлучена с тем, кого желает твоё сердце, это первая причина. Когда двое не определились, какие чувства испытывают друг к другу, ещё одна причина. Когда ты думаешь, что он не чувствует того же, что чувствуешь к нему ты, это в сотни раз хуже, чем две предыдущие причины вместе взятые. Когда ты думаешь, что он предал тебя, это в тысячи…

– Джуди! Мы говорили обо мне, не о тебе, и почему ты не забыла те части романа с Натаном, которые делали тебя несчастной? Теперь вы женаты и очень даже счастливы.

– Вот почему теперь я могу спокойно думать о том времени, полном сомнений, и смеяться.

– У меня нет сомнений, и я несчастна не по этому. Мне просто очень скучно!

– Ну, конечно, учитывая, что ты лежишь в кровати весь день непонятно почему. Но твоя мама это исправит. Она организует бал.

– Чёрта с два! Моя мама никогда не организует вечеринки, если только это не сугубо семейные праздники. Она никогда, никогда не станет организовывать бал.

– Станет, – Джудит улыбнулась. – Сейчас она в кабинете твоего отца, составляет список приглашённых.

– Для чего она делает это?

– Как я уже сказала, чтобы ты вылезла из кровати.

        Жаклин фыркнула.

– Сезон завершён.

– Да, но это всего лишь означает, что все дебютантки разъехались по домам, или же организуют вечеринки по поводу своих помолвок. Лондон не впадает в спячку только потому, что Сезон закончился. Высшему обществу нужно как-то веселиться.

– Но не моей маме. Кроме того, отец никогда не позволит этого.

– Ты действительно думаешь, что он будет перечить Джордж по этому поводу? Она очень рада, что ты, наконец, дома, цела и невредима, и хочет видеть тебя счастливой.

– Ну, может быть, и нет. Она плакала почти неделею после того, как мы вернулись, и отец до сих пор пытается извиняться, как будто бы это была его вина.

– Это были слёзы радости, они абсолютно не сравнятся с теми, которые она проливала, когда тебя не было дома.

– Он знает. Но записка Деймона должна была успокоить маму. Я её прочитала, и в ней, как он и сказал Джереми, не было никаких угроз.

– Когда это безутешную мать могли успокоить простые слова? Она всё равно очень переживала за тебя, пока тебя не было, в то время как ты дралась с пиратами и отлично повеселилась. Моя мама даже предложила купить корабль, чтобы они сами могли отправиться на твои поиски, но здравый смысл победил в этом споре, так как подобная авантюра была бы поисками иголки в стоге сена.

– Не так уж всё было отлично, – напомнила Джек кузине.

– Если послушать твои рассказы, то последняя неделя была вполне себе отличной. Ну, пока вы не разошлись по разным дорожкам. Ради Бога, Джек, ты сказала мне, что в тот самый момент, когда он перестал быть твоим врагом, ты затащила его в кровать. Признай это. А ещё лучше, признайся, что ты в него влюблена.

– Чепуха. Но вот, по поводу бала… Если мама устроит бал-маскарад, я, возможно, и приду. У Деймона было время, чтобы вернуться в Англию, если он собирался возвращаться сюда. Он сможет пробраться на маскарад, как уже делал раньше.

– Так ты всё же хочешь увидеть его снова?

– Конечно. Я с ним ещё не закончила. Он оказался потрясающим, когда пелена злости перестала застилать мне глаза. Я скучаю по нему. И я бы так хотела, чтобы ты могла с ним познакомиться, ты бы его полюбила.

        Джудит приподняла бровь.

– Я полюблю, а ты нет?

– Это просто оборот речи.

        Джудит сжала руку кузины.

– Почему ты отрицаешь эти чувства?

– Потому, что ещё слишком рано, – пробормотала Джек, будучи до сих пор не готовой признаться даже себе, что чувствует на самом деле, хотя и допустила: – Но в следующем году я, возможно, и полюблю его.

– В сложившейся ситуации я уже не ожидала услышать от тебя подобной чепухи, Джек Мэлори, – сердито проговорила Джудит, фыркнув. – Ты сказала, что скучаешь по нему, сказала, что не закончила с ним. И не думай, будто я не понимаю, что ты имела в виду. Но ты не сможешь продолжить заниматься этим и не забеременеть, и вот тогда-то твой отец точно убьёт его.

– Ты не понимаешь…

– Я прекрасно понимаю, так как тоже участвовала в нашем соглашении, обещая не выходить замуж до следующего года. Но все, включая меня, предупреждали тебя, как это нереалистично. И ответь мне на один вопрос: ты серьёзно думаешь, что найдешь кого-то ещё, кто пробуждает в тебе те же чувства, что и он? Какого чёрта ты продолжаешь ждать, когда уже нашла своего идеального мужчину?

– Отец не позволит мне быть с ним, – прошептала Жаклин.

– Ох, –  вздохнула Джудит. – Это правда.

ГЛАВА 49

        Деймон прибыл в Восточный Суссекс, но дом был пуст: дворецкого возле двери не было, да и в холле не было ни души. Что же, чёрт возьми, здесь произошло? Внезапно молоденькая горничная появилась откуда-то из задней части дома и выскочила через парадную дверь, которую он оставил открытой.

        Растерянный, он последовал за ней, окликнув девушку:

– Подождите! Где все?

        Девушка остановилась и, обернувшись к нему, быстро объяснила:

– На семейном кладбище, сэр. Сегодня хоронят нашу хозяйку. Если Вы пришли на похороны, чтобы выразить дань уважения, то ещё успеваете. А я проспала!

        Она снова побежала, скрывшись за углом дома. Деймон не шелохнулся, он был выбит из колеи. Теперь он уже никогда не сможет воззвать к ясному разуму своей бабушки, чтобы та ответила на его вопросы. Эта надежда исчезла, испарилась. Он очень жалел, что не приехал сюда раньше. Он пробыл неделю на Ямайке, подыскивая плантацию для своего отца. А затем Деймон провёл ещё неделю в Лондоне, пытаясь встретиться с Джек. Но каждый раз как он стучался в дверь дома на Беркли-сквер, один из двух дворецких (а здесь их действительно было двое!) захлопывал дверь прямо перед его носом. Лишь когда он пришёл в первый раз и назвал своё имя, один из дворецких сказал:

– Приказ Капитана: Вам здесь не рады.

        Дворецкие даже не брали цветы, которые он приносил ей! Тогда Деймон просил кого-нибудь ещё доставить их, но эта уловка все равно не сработала. Он продолжал следить за её домом, надеясь уловить момент, когда Джек будет выходить, но так и не дождался. Когда он вернётся в Лондон, ему нужно будет предпринять что-то более решительное, даже если это будет означать противостояние с её отцом. Это будет не очень приятно, с ним вообще не очень-то приятно иметь дело, а когда благосклонность Мэлори исчезнет, то и подавно. Тем более, он недвусмысленно дал понять, что Деймон не сможет заполучить его дочь.

        Но ради Жаклин Деймон был готов отважно встретить всё, что угодно. Если только он ей до сих пор нужен… Ему всего-то лишь нужен был шанс поговорить с ней тет-а-тет, без присутствия её вездесущего отца. Он хотел сказать, что не дразнил её и не шутил, когда говорил о замужестве. Он должен был признаться в этом ещё тогда, на корабле, но Джек казалась такой раздражённой из-за этой идеи. Неужели она и сейчас отреагирует так же? Неужели нет надежды на то, что она станет его женой?

        Он знал, где располагалось кладбище: по обеим сторонам от часовни, расположенной за домом, оно было укрыто за высоким забором из живой изгороди. Шпиль часовни возвышался над изгородью, поэтому он понял, что нашёл нужное место. Он бывал здесь всего лишь раз, пытался найти могилу матери, но, к счастью, так ничего и не нашёл.

        Деймон поспешил к часовне, но когда прошёл через причудливый вход, проделанный в изгороди, то удивился количеству транспортных средств, припаркованных за ограждением. Также здесь было множество людей, стоявших возле стен небольшой часовни и выходивших из неё: слуги, арендаторы, местное дворянство, даже этот стряпчий – мистер Харрисон – который разыскал его не так давно. Он, кстати, был здесь единственным человеком, которого Деймон знал и с которым разговаривал.

        Гроб уже вынесли из часовни. Деймон пропустил службу, но, по крайней мере, он увидит, как похоронят Агату Ривз. Пусть она и называла его полудюжиной разных имён, думая, что Деймон был тем или иным человеком, которых она когда-то знала, но она всё равно была его бабушкой. Хотел бы он пообщаться с ней тогда, когда она была ещё в полном здравии.

        Могила уже была вырыта сбоку от часовни. Её скрывали ветви дуба, растущего неподалёку, а вокруг были посажены цветы. Если бы не надгробия, то праздный посетитель мог бы подумать, что это частное семейное кладбище было обычным садом. Здесь были захоронены исключительно Ривзы. Деймон даже заметил одну могилу столетней давности, когда медленно шёл вместе с похоронной процессией.

        Пока гроб опускали в могилу, он встал рядом с мистером Харрисоном. Это был мужчина средних лет, с каштановыми бакенбардами и добрыми зелёными глазами. У него была сеть офисов в соседнем городке, который именовали Гастингс.

        Деймон кивнул в знак приветствия и тихо спросил:

– Как она умерла? Мирно?

– Мне жаль говорить, но это, скорее, похоже на мучительную смерть.

– Вы не уверены?

– Что же, трудно сказать, в какой момент она умерла, падая с лестницы. Мне известно, что ей помогал лакей, а леди Ривз думала, что это её муж. Но внезапно она вспомнила, что её муж уже давно мёртв. Она дико закричала, пытаясь спастись от воображаемого призрака, а затем… свалилась с лестницы, – Харрисон тяжело вздохнул. – Неприятно, когда твой разум выделывает подобные трюки. Но я рад, что Вы здесь. Я даже не был уверен, в стране ли Вы сейчас. Я слышал, что Вы передали уведомление для леди Ривз о том, что возвращаетесь в Вест-Индию. Для неё это было словно пустой звук, но миссис Райт сообщила об этом мне. Такая докучливая особа, но совершенно преданная своей госпоже.

– Я вернулся неделю назад и понятия не имел, что моя бабушка умерла, – сказал Деймон, взглянув в сторону гроба. – Вот только сейчас и узнал.

– Соболезную, сэр. Но нам с Вами ещё нужно будет поговорить чуть позже. Ваша бабушка огласила свою волю много лет назад, ещё до начала её болезни и спутанного сознания. Она исключила из завещания своих родственников, с которыми не была близка, а именно, дядю мужа и свою дочь.

– Агата не была близка с моей матерью? Боже правый, Вы не думаете, что я должен что-то узнать?

        Не удивительно, что экономка была так негативно настроена к нему! Мистер Харрисон пожал плечами.

– Я был стряпчим этой семьи, но я не знал их достаточно близко, и уж конечно, не был посвящён в их семейные тайны. Это может быть просто размолвка матери и дочери, которая так и не разрешилась. Но такова была воля леди Ривз, когда она составляла завещание. Она не указала Вас в своём завещании, но также и не исключила из него Ваше имя. Так как Вы – её ближайший родственник, то поэтому всё её имущество переходит к Вам. Это длинный список, в основном объекты недвижимости, есть даже небольшой замок в Шотландии. Ох, и дом в Лондоне.

– Он пустует?

– Нет. Это был дом её матери. Леди Ривз не оставалась там надолго и, вероятно, не была там уже много лет, но в доме остался штат прислуги, на тот случай, если она захочет там остановиться.

        Деймон предпочёл бы вернуть Агату, нежели получить очередное наследство.

– Она была шотландкой?

– Её предки были оттуда. О мёртвых плохо не говорят, но временами я задавался вопросом, уж не оттуда ли взялся её дерзкий и несгибаемый характер?

– Вы сказали, что у неё был дядя?

– Да, был, но я сомневаюсь, что он до сих пор жив. Он был родным дядей её мужа.

– Почему Вы не упомянули об этом раньше, когда я спрашивал, есть ли у меня другие родственники?

– Потому что леди Ривз предупредила меня, чтобы я никогда не упоминал его имени, даже припугнула увольнением. В конце концов, он порвал отношения с ней и с её свёкром.

– Почему?

– Я спросил об этом однажды, и меня уволили. Мне понадобились месяцы ежедневных извинений, чтобы меня восстановили в должности, поэтому больше я об этом не спрашивал. Джайлс Ривз был Вашим двоюродным дедушкой по отцовской линии, а Вы – его внучатый племянник. Он был старшим братом Вашего прадеда, чьим имуществом Вы сейчас владеете. Как я уже сказал, я очень сомневаюсь, что он до сих пор жив.

        Священник начал читать молитву над могилой. Деймон заметил миссис Райт, неприятную экономку Агаты, которая стояла по другую сторону от могилы, утирая слёзы. Деймон подошёл, чтобы встать рядом с ней, лицом к часовне.

        Агате было за шестьдесят, а миссис Райт была младше её где-то лет на десять. В её коричневых волосах ещё не было седины, но суровая и чопорная манера вести себя заставляла выглядеть её такой же старой, как и его бабушка. Она была экономкой его бабушки вот уже несколько десятилетий и даже, вероятно, работала здесь тогда, когда его мать всё ещё жила в этом доме. Но это был один из тех многих вопросов, на которые она отказалась отвечать, поэтому Деймон не был уверен так ли это. Она была единственной, кто мог бы сказать ему, возвращалась ли сюда его мать, после бегства с Ямайки, а может быть даже то, где она находится сейчас. Он отправился в Порт-Антонио, как предложил ему Мэлори, и узнал, что в гавани велись записи о пассажирах. Но, судя по всему, она воспользовалась фальшивым именем, ведь не было записи о бронировании билета ни на один корабль, выходящий оттуда в год её побега, и даже в последующий год. Он посетил постоялые дворы вблизи порта, на тот случай, если вдруг она останавливалась в одном из них. Но там не сохранились настолько давние записи. Он даже проверил кладбище в Порт-Антонио. Эта поездка не принесла плодов.

        Он не был уверен, что скажет миссис Райт, ведь было так очевидно, что она невзлюбила его с первой же встречи. Вероятно, ему для начала стоит успокоить её, сказав, что она сохранит за собой работу, если смягчит свой тяжёлый нрав.

– Пришли за очередной наживой? – услышал он злобный шёпот.

– Что это, чёрт возьми, значит?

– Для человека, который совершенно не знает эту семью, Вы поимели слишком много прибыли от неё.

        Деймон развернулся, чтобы взглянуть ей в лицо, и спокойно сказал:

– Я бы предпочёл познакомиться с моей бабушкой, и, чёрт возьми, нормально поговорить с ней, вместо того, чтобы она из-за своей болезни думала, будто разговаривает с одним из своих старых знакомых. Вы серьёзно думаете, что я рад её смерти?

– А почему бы и нет? Она бы ненавидела Вас так же сильно, как и Вашу мамашу, если бы, конечно, знала о Вашем существовании, но она не знала.

– Почему она ненавидела бы меня?

        Женщина настырно поджала губы. Он видел, как она делала нечто подобное раньше. Это означало, что она больше не собирается проронить ни единого слова. Она была вне себя от бешенства!

        Деймон пытался сдержать свой гнев, но его голос был резким, когда он сказал:

– Я не собираюсь увольнять Вас, несмотря на Ваш неприятный характер. Но я настаиваю, чтобы Вы немедленно рассказали мне, что Вы имеете против меня, и что бы это ни было, с ним нужно покончить здесь и сейчас.

– Да я скорее сама уволюсь.

– Только чтобы не рассказывать мне правду?

– Ни Вам, ни Вашей матери здесь не были рады, – прошипела миссис Райт. – Она приходила сюда, но её даже на порог не пустили.

        Деймон нервно втянул в себя воздух и потребовал:

– Моя мать приходила сюда? Когда?

– Много лет назад. Но как я уже сказала, ей дали от ворот поворот.

– Как и мне? Потому, что бабушка попросту не помнила свою собственную дочь?

– О, нет, это было ещё до того, как леди Ривз начала забывать людей, которых когда-либо знала. Моя госпожа была женщиной, не умеющей прощать.

– Что сделала моя мать, чтобы вызвать настолько сильную антипатию, которая распространилась даже на меня?

– Почему бы Вам не спросить у неё самому?

– Адское пекло, да я ведь уже говорил, что понятия не имею, где она сейчас, а Вы мне не сказали!

        Миссис Райт взглянула ему через плечо:

– Полагаю, она прочла о смерти моей госпожи в газетах.

        Деймон немедленно обернулся. Подъехал ещё один экипаж, из которого вышел хорошо одетый джентльмен средних лет. Он был высокий, черноволосый и выглядел весьма импозантно. Женщина, которая приехала вместе с ним, опустила на свою шляпку чёрную вуаль, закрывающую лицо. Она взяла его протянутую руку, которую он ей предложил, чтобы выйти из кареты. Деймон лишь на мгновение увидел её лицо, прежде чем она укрыла его за вуалью. Несмотря на минувшие годы, она всё ещё была прекрасна. Он хранил её образ в сердце всю свою жизнь.

        Деймон почувствовал такое волнение, что просто не мог двигаться, но ступор исчез, когда он услышал наглое заявление миссис Райт.

– Если она думает, что сейчас сможет попасть в дом, то очень ошибается. Я прекрасно знаю последнюю волю своей госпожи…

– Заткнитесь, миссис Райт. Вы уволены.

        Он направился к паре и встал так, чтобы преградить им дорогу. Но едва он оказался рядом с матерью, слова, которые он хотел сказать, вылетели у него из головы. Он думал, что больше никогда не увидит её! Но вот она, стоит перед ним и тихо плачет. Неужели она до сих пор любит женщину, которая с ней даже не разговаривала, которая исключила её из своего завещания? Должно быть, так. Вероятно, только Агата пылала от неутолимой злости.

        Но провожавший его мать мужчина, по-видимому, сделал свой собственный вывод относительно того, почему им преградили путь, потому что резко произнёс:

– Если Вы думаете, что сможете выгнать её с похорон…

        Деймон поднял руку, чтобы остановить его пламенную речь. Он даже не взглянул на этого человека, так как не мог оторвать глаз от Сары, своей матери. Он понял, что она, должно быть, привела с собой ходатая, думая, что ей не дадут в последний раз увидеть собственную мать. Ничего удивительного, после того, как её даже на порог дома не пустили, когда она приходила сюда в прошлый раз.

        Он хотел обнять её, подарить ей тысячу упущенных за эти годы объятий, но его хватило лишь на то, чтобы приглушённо выдохнуть:

– Мама.

        Она ничего не ответила, но Деймону показалось, что через вуаль он разглядел выражение любопытства на её лице. О, Боже, она не узнала его. Конечно, она его не узнает! Она ведь не видела его с тех пор, как он был ребёнком.

        Её спутник нерешительно спросил:

– Деймон Росс?

        Его мать потеряла сознание. Деймон бросился, чтобы подхватить её, так же, как и сопровождающий Сары. Это был неловкий момент, но, по крайней мере, они не дали ей рухнуть на землю. Встревоженный, Деймон велел этому человеку отойти в сторону, когда поднял мать на руки.

– Отнеси её назад в карету, – предложил мужчина.

        Его собственническая манера поведения начинала раздражать Деймона.

– С ней что-то не так? Отвечайте.

– Нет, просто шок, как я полагаю. Ей сказали, что ты умер.

ГЛАВА 50

– Кто сказал ей, что я умер?

        Деймон произнёс это инстинктивно, не имея намерения ждать ответа, который он хотел бы услышать от своей матери. Он быстро внёс её в дом. Идти было достаточно далеко, но она была тоненькой, как прутик, и он едва ощущал её вес. Дверь была всё ещё открыта. Он занёс её прямо в гостиную и осторожно положил на софу, обитую золотой парчой. Она по-прежнему была без сознания, а во всём доме не было ни одной чёртовой служанки, чтобы принести нюхательную соль.

– Мы не были официально представлены. Я Брайан Чендлер из Эссекса.

        Деймон взглянул на мужчину, который проследовал за ним в дом и теперь стоял рядом. Деймон уже был прилично раздражён его присутствием, и его тон отражал это.

– Уходите и закройте за собой дверь. Это семейное дело.

– Я не собираюсь уходить, и тебе необязательно долго ждать ответа. Сирил сказал ей, что ты умер, после того, как швырнул ей бумаги на развод.

        Деймон напрягся.

– Вы лжёте! Мой отец не стал бы разводиться с ней. Он любил её.

– Учитывая, как бессердечно он об этом ей сообщил, я бы так не подумал. Хотя подобное заявление, возможно, является следствием печали и гнева, которые он открыто демонстрировал в тот день, когда мы его посетили. Вероятно, ярость подвигла его на то, чтобы развестись с ней, но глубоко в душе он знал, что не следовало так делать. Но всё же, он так поступил, документы были законными, и он обвинил её в твоей смерти, в том, что её не было рядом, чтобы ухаживать за тобой, когда у тебя была пневмония. Твоя мать была убита этим обвинением и раздавлена ужасом от твоей потери. Но очевидно, что Сирил сказал ей эти вещи, лишь бы ударить побольнее, учитывая, что ты был жив.