Текст книги "Прикосновение чужого (ЛП)"

Автор книги: Джини Кох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Глава 35

Мы не успели пройти и десяти шагов от командного центра, как нас нашел Райдер.

– Джефф, я только что услышал о массовом превращении. Неужели, мы победили?

– Да, – Мартини выглядел очень уставшим, так что ограничился односложным ответом.

– Ты сейчас должен быть в изоляции, – подозрительно сощурился Райдер.

– Если нас есть на это время, – фыркнул Мартини.

– Мы можем подождать.

Я кхмыкнула. Оба устремили взгляды в мою сторону. Отлично, этот прием всегда срабатывает.

– Нет, мы не можем ждать. Я знаю, Мефистофель идет и это вот массовое превращение тому доказательство.

– Что ты хочешь сказать? – спросил Райдер. – Массовые превращения временами случаются.

– Да? А происходили ли они сразу после проявления Мефистофеля или какого-нибудь другого контролируемого сверхсущества?

Райдер переглянулся с Мартини и вздохнул:

– Обычно такое происходило непосредственно перед этим.

Еще один забавный факт, которым со мной не успели поделиться. Появилась мысль, что центаврийцы до сих пор не могут остановить чудовищ из-за того, что не чувствуют потребности в обмене информацией с землянами или ее анализе. Опять же, человеком, с которым они не делились, была я. Возможно, это был какой-то странный обряд инициации, принятия в секретную организацию или нечто подобное.

– Но, насколько я слышал, ни разу столько много, – продолжил Райдер. – Тридцать? Серьезно?

– Чуть больше пятидесяти, – вздохнул Мартини. – Китти права, у нас нет времени. Я обойдусь. Я раньше работал и с меньшей энергией.

Судя по Райдеру, Джефф не преувеличивал, так что, похоже, это не повредит делу. Не знаю даже, стоит ли начинать расслабляться или, наоборот, волноваться.

Мартини начал рассказывать Райдеру о том, что он делал в командном центре. Говорил он не на гипер-скорости, но после нескольких «…а затем двадцать семь команд были развернуты в секторе WV1, в то время как из сектора АВ12 призвали поддержку…», я перестала слушать. В обморок от головокружения я в этот раз не упала, мне просто стало скучно.

Как только скучный пересказ закончился, мы с Мартини отправились к комнате, в которой поселили моих родителей. Снова. По пути мы несколько раз были остановлены любопытными центаврийцами. На этот раз я затыкала уши пальцами и напевала припев из «Аэросмит» – «Ешь богачей», как только Мартини переходил на гиперскорость. Так что мы освобождались быстро и шли дальше.

Я боялась, что такой словесный марафон загонит Джеффа еще сильнее, чем весь предыдущий день. Я и сама чувствовала себя уставшей, но, когда мы добрались до лифта, Мартини, вроде бы стал выглядеть более-менее нормально. Мы добирались сюда так долго, аж до тошноты. Забравшись же в кабинку лифта, провели всю дорогу целуясь. Я весьма разочаровалась, когда добрались до нужного уровня.

Покидали лифт мы просто держась за руки, выглядели пристойно. Понятия не имею, как бы и что я объясняла родителям, если бы вдруг столкнулась с ними у выхода из лифта, да и сама себе пока что не могла объяснить, что происходит между мной и Мартини. Все так сложно.

Когда мы шли по коридору, Мартини показал, где находится его комната и насколько далеко она от моей. Моя находилась недалеко от лифта, лишь три двери. Комната Мартини расположилась на противоположной стороне коридора, чуть дальше. Сейчас, когда я воспринимала все вокруг более-менее спокойно, огляделась. Коридор напоминал больничный или гостиничный. Весьма строгий, без украшений. Здесь было много дверей в комнаты и выглядело это не очень приятно.

Комната родителей расположилась в конце коридора, гораздо дальше от моей, чем комната Мартини. Вряд ли Джефф имел какое-то отношение к нашему размещению, он бы так не сделал. Когда мы подошли к двери, я услышала за ней лай всех четырех собак. Ох, ну хоть здесь все нормально. Пока собаки лают, они счастливы, а значит, все в порядке.

Мартини постучал в дверь, собаки тут же залаяли сильнее.

– Тихо! – крикнул папа и открыл дверь.

В следующую секунду нас окружили собаки. Дадли тут же положил передние лапы на плечи Мартини. Можно слегка успокоиться.

– Ох, – чуть покачнулся Джефф.

Дадли обожал Мартини и облизывал его лицо.

– Папа, у нас есть какие-то шансы избавиться от этих гончих? – я схватила Дотти с Дочесс и попыталась запихнуть их обратно в комнату. Тут же Дюк, следуя примеру Дотти, приподнялся на задние лапы и положил передние на плечи Мартини. Он всегда такой – своего не упустит.

– Лежать, мальчики! Лежать! Давайте уже, будьте хорошими, ложитесь, – папины команды не имели ни малейшего эффекта.

– Собаки, СИДЕТЬ! – донесся из комнаты мамин голос. От этой команды все четыре пса тут же выполнили команду, отстав от нас.

– Спасибо, – вытерев собачьи слюни, сказал Мартини. – Могу ли я воспользоваться вашим туалетом?

– Конечно, конечно, – сказал папа, следя за тем, как собаки подбежали к маме и сделали вид, что все это время хорошо себя вели. – Ты знаешь, где он находится, Джефф?

– Ага, – кивнул Мартин и прошел через гостиную. Он закрыл дверь в ванную и заперся изнутри. Я это слышала.

– Красиво тут у вас. Комната выглядит как шахта, только в три раза больше.

– Кристофер заботится о нас, – сказала мама.

Что-то промелькнуло в ее голосе такое, что заставило меня обернуться.

– Что ты здесь делаешь?

Кристофер стоял, прислонившись к стене, у дивана, лаская двух наших кошек.

– Пришел, чтобы проведать твоих родителей, – сказал он так, словно это было вполне нормально. – Почему Джефф здесь? – ехидно спросил он. Ах, вернулся привычный Кристофер.

– Потому что без сопровождения на вашей базе я вряд ли смогу найти хоть что-то. Что ж, проведал, теперь надеюсь тебя увидеть в зале отправки, – может, господин Заноза и был здесь, когда мы пришли, но я не хочу его больше здесь видеть. Он мне понравился, конечно, на минуту, а то и на две, когда был милым некоторое время назад, но сейчас снова стали посещать нехорошие мысли наброситься на него и избить.

– Китти, перестань быть грубой, – мама посмотрела на Кристофера сочувствующим взглядом. – Когда она устает, случается, бывает капризной.

– Она немного устала, – улыбнулся Кристофер.

Оба понимающе усмехнулись. Я же постаралась взять себя в руки. Я им припомню этот момент. Попозже, когда пройдет гнев.

– Разве тебе не нужно позаботиться о Клаудии и Лоррейн?

– Мой отец уже сделал, что нужно. С ними все в порядке.

– Тогда, будь добр, очисти помещение. Я хочу побыть с родителями наедине некоторое время.

– Наедине с ними и с Джеффом? – ухмылка на один балл сверкнула в полную силу.

Прежде, чем я ответила, из ванной вышел Мартини. Он сразу заметил Кристофера, взгляд сощурился.

– Рад тебя видеть. Что ты здесь делаешь?

– Я пригласила его, – холодно сказала мама. – В отличие от тебя, он не предложил использовать моего ребенка в качестве приманки для монстра-пришельца.

– Послушайте… – поморщился Мартини.

– Нет, я думаю, Анжела права в своем расстройстве, – вставил папа. – Ты был близок с нашей дочерью, а на следующее утро предлагаешь бросить ее в пасть смерти.

Мартини вздрогнул, а Кристофер не упустил момента продемонстрировать полный ассортимент неприятных ухмылок.

– По-хорошему, – сказала мама, – я думаю, что мы должны попросить уйти тебя, а не Кристофера.

Мартини закрыл глаза и, судя по лицу, у него начались головные боли. Он выглядел ужасно и, чем дальше, тем хуже.

– Мама, папа, заткнитесь! – я подскочила к Мартини, как только он покачнулся, и чуть было не упал. – Я серьезно! Вы все заткнулись и перестали его ненавидеть! Прямо сейчас!

Я закинула руку Джеффа на свои плечи и поволокла в спальню. Кое-как удалось уложить его на кровать. Лицо Мартини было бледным и покрылось испариной. Я погладила его по голове, он застонал.

– Держись, Джефф, – прошептала я и поцеловала его в лоб. Кажется, это ему немного помогло.

Я же отправилась обратно в гостиную, чтобы серьезно поговорить с родителями.

– Мне нужен Джефф. И мне нужно, чтобы он был нормальным. Он эмпат и все его блоки почти на нуле. Все, что здесь было только что, обессилило его вконец. Ваша ненависть сделала его больным. Это могло его вовсе прикончить. Ему нужен отдых, а времени у нас нет. И, вместо того, чтобы помогать мне, вы, вместе с мистером Замечательным, устроили заговор против меня, чтобы разорвать Джеффа.

– Мы не устраивали заговора, – сказала мама. – Мы в расстройстве и, как сказал твой отец, мы имеем на это право.

– Нет, вы ничего не знаете. И даже дело не в том, нравится вам мой парень или нет. Речь идет о долбанной национальной безопасности. Всем это должно быть ясно.

– Нам ясно, но мы не хотим его видеть, – сказал папа.

Мне все равно, нравится он вам или нет. Это не имеет значения. Вы должны остановиться и успокоиться. И он тоже, – я указала в сторону Кристофера. – А если не может, пусть убирается отсюда. Джефф не принимает его, и этот тип не заслуживает ничего хорошего. Если бы Джефф был недостаточно умен, чтобы предложить мне сыграть роль приманки, это сделала бы я сама.

– Почему? – опешил папа.

– Потому что это умное и правильное предложение. В смысле, если мы на самом деле хотим спасти мир. Раз мы этого хотим, то должны использовать все средства, так что, пожалуйста, держите свои эмоции в узде, иначе Джефф может не справиться. Вы можете его убить и подарить Мефистофелю победу, – я глубоко вздохнула и попыталась успокоиться. – Мне нужно проверить, что с ним.

Я вошла в спальню и увидела интересную картину.

Дочесс, Дадли и Дотти расположились на кровати рядом с Мартини. Джефф обнимал Дочесс, словно она была мной, но я решила не принимать это близко к сердцу. Дадли устроился у спины, а Дотти лежал, положив голову на ноги Мартини. Дюк устроился под кроватью, на страже. Как только я появилась в комнате, все четверо повернули головы в мою сторону, но ни один пес не залаял и не попытался встать.

Кошки тоже все были здесь и все трое улеглись вокруг головы Мартини. Сугарфут поигрывал с волосами Джеффа и мурлыкал. Кэнди и Кейн свернулись калачиком и, казалось, спали, но оба сверкнули глазами, как и собаки. Мартини не реагировал ни на что – складывалось впечатление, что он просто спит и я знала, что его необходимо оставить в таком положении некоторое время.

Я вышла из комнаты.

– Мама, папа, идите сюда… только молча.

Я почувствовала их за спиной. Родители заглянули в комнату через мое плечо.

– Уверены, что больше не ненавидите Джеффа?

Некоторое время оба молчали.

– Нет, – наконец, сказал папа. – Думаю, и так ясно, что с нами было не все в порядке.

Мама закрыла дверь, так тихо, как только это было возможно.

– Поговорим в гостиной.

Когда мы вернулись туда, я снова увидела Кристофера. Тот все так же выглядел сердито. Нужно уводить его отсюда.

– Мама, папа, вы уверены, что достаточно успокоились, чтоб я доверила вам остаться здесь и наблюдать за Джеффом?

– Конечно, котенок, – сказа папа. – Все будет в порядке.

– Хорошо, – я посмотрела на Кристофера. – Ты пойдешь со мной.

Глава 36

Я пошла по коридору. Сначала хотела пройти в свою комнату, но потом подумала, что это будет слишком близко к Мартини, ведь он может прочувствовать весь тот гнев, что накопился у меня по отношению к Кристоферу. Не уверена, есть ли во всем этом комплексе место, достаточно далекое, чтобы не повредить Джеффу, но, по крайней мере, не собиралась отчитывать Кристофера прямо над головой Мартини.

Кристофер не спорил. Он следовал за мной по коридору прямиком к лифту. Как только мы зашли в кабинку, я еле удержалась, чтобы стукнуть по кнопке закрытия дверей и была горда этим.

Как только дверки закрылись сами, Кристофер нажал на кнопку, отправившую кабинку на некий пятнадцатый уровень и поинтересовался:

– Почему ты потребовала, чтобы я ушел?

– Потому что ты пытался убить Джеффа.

– Вряд ли, – засмеялся Кристофер.

– Ага. Твои вопиющие насмешки и придирки, конечно же, не повлияли на него, не так ли? Но он эмпат и его блоки на нуле, – чуть не выкрикнула я прямо в лицо Кристофера. – Тебе, как никому другому, должно быть стыдно за такое. Ты знаешь, что с ним произошло, ты знаешь, что он ничем не защищен и из всех присутствующих ты первый должен был распознать признаки его усталости. Ты попал в комнату моих родителей, чтобы их взбесило появление Джеффа. И тебе это удалось.

– Я зашел к ним без какого-либо злого умысла, – глаза Кристофера сверкнули. – В конце концов, я с тобой не настолько близок.

Последовал звонкий хлопок ладони по щеке. Я сделала это неосознанно. Просто влепила пощечину. Кристофер удивленно посмотрел на меня.

– Проклятье. Это не твое дело, даже если я пересплю с каждым мужиком в Аризоне и с каждым центаврийцем. И это не дело родителей. Это мое дело. У нас мир катится в тартарары, сюда идет ужас, а все, что ты можешь, это играться в игры.

Вернулись фирменные взгляды Кристофера. Глаза вспыхнули самым высшим баллом, я даже различила зеленый цвет, переходящий в синий.

– Я не играю в игры, – сквозь зубы процедил Кристофер. Он подвинулся ко мне так близко, что я еле сдержала желание боднуть головой ему в челюсть.

– Тогда почему ты постоянно травишь и оскорбляешь меня? Лишь раз, в той пещере летучих мышей был нормальным. И что ты делал, по-твоему, подначивая родителей ненавидеть Джеффа, когда он был совсем никакой?

Мы почти доехали до пятнадцатого уровня, когда он ударил кулаком по кнопке «стоп». Я уже приготовилась кричать и визжать, но ведь рядом никого не было, кто мог бы услышал. Я сжала кулаки, а Кристофер, видимо, решив, что я собираюсь наброситься на него, схватил меня за плечи.

– Слушай, принцесса, ты не имеешь ни малейшего представления, во что ввязываешься.

– Да ну? И ты обеспокоен тем, что Джефф разбил мне сердце?

– Перестань о нем говорить! – Кристофер встряхнул меня. – Это не из-за него, это совсем не из-за него!

Я почувствовала, как он дрожал, и не знала, от гнева или еще от чего. Впрочем, меня это не особо волновало.

– Тогда, черт побери, в чем дело? – я попыталась вырваться, но не получилось. – Отпусти меня!

И увидела забавное выражение лица. Потом он подтащил меня поближе и поцеловал.

Я была так потрясена, что даже не поняла, что произошло. Все это было не правильно. И тут я вспомнила, о чем говорил Райдер, и что твердила мама. Стали понятны постоянные препирательства между Кристофером и Мартини, и вдруг подумалось, что, в каком-то смысле, мама была права, а я, порой, и впрямь бываю глупой.

Губы Кристофера оказались требовательны, язык почти проник ко мне в рот. Это была эротическая ярость в сочетании со страстью. Сначала я попыталась вырваться, но он не позволил, а через несколько секунд я поняла, что не очень-то этого и хочется, потому что было здорово.

Я начала расслабляться, Кристофер обнял меня, мои руки обвили его тело. Поцелуй становился все страстнее, объятья все крепче. Одна рука Кристофера скользнула к затылку: он контролировал свои движения, заставляя поцелую продолжаться дольше и быть глубже.

Где-то, на дне сознания, я вспомнила, что скоро мы все умрем, если не станем пошевеливаться. Попыталась прервать поцелуй, но Кристофер не отпускал. Попытки вырваться привели к тому, что мы чуть было не потеряли равновесия – пришлось прижаться к стене кабинки, чтобы удержаться на ногах.

Я оказалась зажата между стенкой и телом Кристофера. Разум заметался в поисках чего-нибудь, что поможет не отдаться полностью страсти, и тогда я подумала о Мартини и о его реакции на происходящее сейчас в лифте. Это немного отрезвило.

Собрав всю силу воли, что оставалась и силу, мне, наконец, удалось разорвать поцелуй.

– Кристофер, отпусти меня.

Я не требовала, просила. С неровным дыханием.

– Я пытаюсь, но… не могу, – он смотрел на меня диким, почти неконтролируемым взглядом. – Глядя на тебя, я не могу удержаться. Это невозможно не хотеть тебя, – он снова впился поцелуем.

Это была той же силы эротическая страсть. Нужно смотреть правде в глаза. Теперь я точно убедилась, что выиграла премию «Шлюхи месяца». К тому же, если через несколько часов предстоит умереть, я так и не узнаю, все ли центаврийцы сексуальные мастера. А может, я просто в долгу перед учеными, исследующими межвидовую гармонию.

Маленькая часть меня, словно из имплантированной памяти, удивилась было выводу, но, когда Кристофер начал целовать меня в шею, я сразу забыла о беспокойстве.

Он пустил в ход все: губы, язык и даже зубы, был осторожен, не доводя меня до беспамятства, но достаточно, чтобы я тут же разомлела, и он мог проделывать со мной все, что захочет.

Пока он занимался исследованием моей шеи, я не могла сделать ничего, кроме как вздыхать и стонать. Кристофер же тем временем расстегнул и распахнул на мне рубашку – теперь между грудями и Кристофером остался только лифчик. Справиться с ним было просто, это не заняло и полсекунды.

Вдруг сознание дало хорошую затрещину, потребовав обратить внимание на происходящее. Не важно, произошло ли это от внедренных воспоминаний или мы с Кристофером просто захотели друг друга. Перевозбудившись с Кристофером, я вдруг поняла, что лично для меня имеет значение только то, как это повлияет на Мартини.

Я постаралась отстраниться.

– Прекрати, сейчас же!

Упершись спиной о стену, я изо всех сил постаралась оттолкнуть Кристофера от себя. С места он не сдвинулся, только чуть пошатнулся.

– Что случилось, принцесса? Хочешь сказать, что ты не такая?

Он обхватил меня и прижал к своей груди. Может, центаврийцы и сильны, может, они и умеют бегать так, что не заметишь, но и маленькая женщина может бороться с сильным мужчиной, если знает, что делает.

Когда он назвал меня принцессой, я вспомнила, что тренировалась кунг-фу именно для таких вот ситуаций. Я обхватила его торс ногами и стала отталкивать. Одновременно одной рукой ударила ему в шею, потом еще раз. Другой оперлась о его плечо, чтобы не упасть самой.

Голова Кристофера дернулась, он перестал меня прижимать к себе, но все еще не отпускал. Встав на ноги, я нанесла очередной удар. Кристофер отпустил меня, и мне удалось отскочить в сторону. Я попятилась, но в маленькой кабинке лифта некуда было бежать.

– Держись от меня подальше.

Хорошо бы найти где-нибудь здесь кнопку тревоги.

Ошеломленный Кристофер стоял у противоположной стенки лифта.

– Что я сделал? – виновато буркнул он себе под нос, осматривая, что сотворил с моей грудью. Потер шею. Я кое-как закрыла груди остатками лифчика. Он поднял взгляд, посмотрев мне в лицо: – Извини.

Сейчас он выглядел точь-в-точь как Мартини перед тем, как упал в обморок несколько минут назад. Опираясь спиной о стену, он скользнул вниз, уселся и обхватил руками голову.

Можно было бы принять это за трюк, но я была уверена, что готова к любым неожиданностям, была уверена, что успею заехать коленом ему в лицо, если что-то пойдет не так, поэтому подошла к нему и тронула за плечо. Кристофер дернулся и бросил на меня взгляд искоса:

– Я не знаю, почему я это сделал. Я хочу сказать, что не собирался даже говорить тебе хоть что-то, не говоря уже о…

Можно было бы поверить. К тому же его недавнее поведение подходило под только что появившуюся теорию. Я присела рядом с ним.

– Это все из-за моих воспоминаний, или что оно там на самом деле. Они и на Джеффа тоже повлияли, – при упоминании имени Мартини Кристофер вздрогнул. – Джефф был уверен, что я ненавижу его, тогда как все было с точностью до наоборот. Сейчас, наверное, было что-то подобное.

– Я никогда не занимаюсь любовью с теми, кого ненавижу, – отрезал Кристофер. Как же приятно это слышать – Кристофер излечивался.

Я воздержалась от упоминания о том, что только что произошло. Похоже, это Кристофера сильно опустошило. Не сказать, чтобы мне не понравилось. Понравилось. Но сейчас это не важно.

– Я не знаю, что нашло на тебя, Кристофер. Возможно, он выделил феромоны похоти конкретно для тебя, как произошло с Джеффом, получившим от него чувство ненависти. Думаю, внедренные в меня воспоминания пытаются заставить тебя и Джеффа выйти из-под контроля. В конце концов, Мефистофель хочет, чтобы вы двое умерли.

– В этом есть смысл, – кивнул Кристофер и потер лоб. – Только, пожалуйста, не говори моему отцу.

– Я думала, ты будешь больше обеспокоен, чтобы об этом не узнал Джефф.

– Джефф узнает в ту же минуту, как увидит кого-нибудь из нас, – сказал Кристофер, поднялся и помог встать мне. – В остальном, желательно, чтобы это осталось между нами и не рассказывать руководителям о произошедшем.

Учитывая, что Кристофер и Мартини сами были начальниками, это было смешно. Но я догадалась, что он имеет ввиду.

– Не беспокойся, у меня нет никаких причин бежать жаловаться твоему отцу. Как правило, ты первый начинаешь жаловаться, особенно на Джеффа.

Кристофер ощерился фирменной улыбкой на три балла но, прежде, чем он смог высказаться по этому поводу, я закрыла ему рот ладонью.

– Это была не я. Это был… он, я думаю, – Кристофер отвел в сторону мою ладонь, а я продолжила: – Пожалуйста, не сердись, невлюбчивый. Лучше помоги, пожалуйста.

Ухмылка медленно сползла с его лица. Кристофер поймал мою руку и нежно притянул меня к себе.

– Хорошо, – он погладил меня по спине, я положила голову ему на грудь. – На что это похоже?

– Я не знаю. Я не знаю, что хочу сказать, пока он внутри меня, – из глаз, вне моего желания, брызнули слезы. – Это что-то эмоциональное. Сколько себя помню, ни разу так часто не плакала, – удалось сказать между всхлипываниями.

– Я хочу отвести тебя в госпиталь.

– Нет. У нас нет времени проходить обследование и если хоть кто-то решит остановить меня, чтобы исследовать, мы все умрем. Он идет. Боюсь, он будет искать меня, и найдет, здесь, в центре вашей крепости. И в нем есть центаврийская кровь, а это означает, что он увидит ваше укрытие и сквозь маскировку.

Я могла говорить сквозь слезы. В такой момент это было странно.

– Это нормально, – Кристофер слегка встряхнул меня. Несколько секунд он молчал, пока я орошала слезами его рубашку. Узнай об этом тот, кто делает для центаврийцев одежду, он возненавидит меня. – Мы наверняка не знаем, может ли контролируемое сверхсущество видеть сквозь маскировку. Но, думаю, под нашим куполом мы в любом случае в безопасности, так что, надеюсь, что не могут. Сейчас же, похоже, это меньшая из наших забот.

И тут меня осенило. Появился вопрос, который я так и не выяснила.

– Что за способности у Йейтса? В смысле, когда его еще не выслали из вашего мира. В смысле, Джефф эмпат, ты управляешь изображениями. А у него?

– У нашего народа разные таланты. Но у Йейтса талант был необычным. Он сочетал и эмпатию и способность управлять видимой реальностью. Такое сочетание весьма редкое. И это было одной из причин, почему его выбрали Суверенным Понтификом.

Ситуация становилась все интереснее и интереснее.

– Могут эмпаты заставить кого-то чувствовать свои эмоции?

– Нет. И даже у Джеффа это не получится. Эмпаты чувствуют чужие эмоции, но не способны манипулировать ими.

– Но ты с твоим талантом, можешь манипулировать видимой реальностью, так ведь? Можно создать любой образ? – от такой догадки слезы моментально высохли. Двойная победа.

– Конечно, – Кристофер встал так, чтобы видеть мой взгляд. – Любое изображение. Мы можем их создавать. На самом деле, это обычное молекулярное движение, – он на мгновение задумался и закончил: – Раньше я думал, что это было весело.

Буквально ответил на мой следующий вопрос.

– Можешь создать какую-нибудь картинку, только чтобы она не дотрагивалась до земли?

Он взглянул на меня как на странную девчонку.

– Не понимаю, чего ты хочешь. Чтобы что-то появилось и зависло в воздухе, что ли?

– Да, можешь сделать какую-нибудь картинку в воздухе? Здесь, например?

– Могу попробовать, – он пожал плечами, – если это имеет значение.

– Это важно.

Кристофер отодвинул меня к стене и сделал несколько движений руками по воздуху. Пока он занимался, я воспользовалась возможностью и застегнула свою рубашку. Пуговицы уцелели, попробуйте не назвать это чудом. Как только я заправила рубашку в юбку, увидела в воздухе мерцание.

Потребовалось некоторое время, но изображение, все же, появилось. Оно было слабым, но я различила свое шестнадцатилетнее, правда, постаревшее улыбающееся лицо. В волосах сверкала диадема.

Только это была не я. Это было так близко, что я видела некоторые отличия: не та одежда, совсем другая диадема, вздернутый кверху нос и много еще чего по мелочи.

– Кто это?

– Моя мама. Много-много лет назад.

Видимо из-за этого я влекла Кристофера. Потому, что похожа на его маму. Не знаю, стоит ли радоваться или, наоборот, огорчиться. Бросив взгляд на Кристофера, я обнаружила, что он выглядел грустно и даже скорбно. Ладно, сейчас не время для шуток. И не стоит, пожалуй, напоминать, что я похожа на нее. Поэтому сделала вполне отвлеченный комментарий:

– Она выглядит счастливой.

– Тогда так и было.

– Сейчас нет?

– Она умерла, когда мне было десять лет, – картинка исчезла и Кристофер повернулся ко мне. – Так что да, я могу создать картинку в воздухе. Хотя какой в этом смысл?

Я порадовалась, что он не стал развивать тему о своей матери. Я почувствовала, что ему не нужны мои соболезнования и все такое. Хотя попозже стоит разузнать о ней подробнее.

– Мне интересно, если обладать способностями эмпата и уметь вот так создавать изображения, возможно ли создать воспоминания, а затем управлять ими.