Текст книги "Прикосновение чужого (ЛП)"

Автор книги: Джини Кох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Глава 30

После небольших споров, нытья, и бесполезных театральных поз, Уайт с Гауэром покинули нас. Наконец-то. Наконец-то одни. Только я и пять человек, которых я собралась подвергнуть смертельной опасности. Интересно, мама чувствует то же самое каждый раз, когда составляет планы против террористов и посылает людей на очередное задание? Чувствую, что так и есть.

Клаудия с Лоррейн выглядели радостно, Райдер немного волновался, а Кристофер с Мартини – словно хорошенько выпили и сейчас подозревали что-то нехорошее.

– А теперь, когда мы остались одни, может быть кто-то хочет рассказать, что происходит?

– Большую часть ты уже знаешь, – пожал плечами Мартини.

– Неужели? Давай посмотрим. Мефистофель проявляется только пару-тройку раз в год. Когда, почему, есть ли закономерность?

– Четкой картины нет, – ответил Кристофер. – Если бы она была, мы бы ее определили.

– В самом деле? Так же, как определили что религиозный текст древних – инструкция? – решив, что слишком сильно надавила, потому что глаза Кристофера сверкнули, по моей шкале, баллов на пять. Таким он обычно на меня и смотрит. Кристофер стал еще более подозрительным, из глаз чуть не вылетели лазерные лучи, лицо напряглось, а рот исказился, словно из него собирался вылететь гневный рык. Очень впечатляет.

– Очко в твою пользу, – сказал Мартини, чтобы немного разрядить обстановку и не дать Кристоферу зарычать. – Не стесняйся говорить, что нам делать, пусть даже твой опыт составляет всего два неполных дня. Ты знаешь, здесь есть те, кто среди нас провел несколько лет, – он кивнул в сторону Райдера, – а кто-то даже всю свою жизнь посвятил этой работе.

– О-о, ты почти поставил меня на место. Только… я на самом деле не имею здесь места, только точно знаю, где и как я вписываюсь в планы Мефистофеля. А вы не знаете.

– Ты должна рожать детей, – объявил Райдер, сумев при этом сохранить невозмутимое лицо.

– Это только с виду, – я снова привлекла всеобщее внимание. Хорошо. – Как видите, ни у кого другого нет проблем с имплантацией памяти.

– Поэтому возможно нахальное поведение? – сказал Мартини так, словно хотел вернуться к нормальным отношениям. Его тело расслабилось, он прислонился к ближайшему стеллажу, а взгляд стал немного удивленным.

– Ограниченное управление, – я присела на край конференц-стола. – Мефистофель не сможет забыть о нас из-за своего недавнего опыта. Я – первая женщина, которой ему удалось коснуться за двадцать лет.

– Удачи ему – буркнул Кристофер.

– Ему бы она не помешала, – усмехнулся Райдер. Отлично, он сам назначил себя клоуном.

– Не так быстро. Слушайте, давайте внесем ясность. Он не собирается заниматься со мной сексом, и он не хочет, чтобы вокруг него носилось множество маленьких Мефистофелей. Он хочет использовать меня, чтобы добраться до всех вас.

– Для того чтобы нас остановить, – сказала Лоррейн.

– Нет, я думаю, Мефистофель и все остальные сверхсущества здесь из-за вас, а не вопреки вам.

– В каком смысле, из-за нас? – глухо поинтересовался Мартини, и я узнала этот тон – точно такой, каким он говорил в ванной этим утром. Он оперся о стеллаж спиной, скрестил руки на груди и ноги. Это выглядело вполне невинно, но, если что, он мог начать действовать в любую секунду.

– Ты знаешь, что я хочу сказать, Джефф. Может, другие этого не понимают, но я на самом деле думаю, что ты знаешь, – я посмотрела на Кристофера. Он выглядел не лучше Мартини – каменное лицо, терзаемый сомнениями взгляд. – Ты тоже об этом догадался. Боже, это должно втянуть вас обоих.

– Спасибо, мы уже втянулись, – Кристофер подвинулся поближе к Мартини и принял такое же положение, как и тот. Это не было неожиданностью – как только их мир начал рушиться, они сплотились.

– Я не хотела никого оскорбить. С трудом представляю, как вы оба до сих пор смогли сохранить свою веру. Это, кстати, реальная причина, чтобы рассказать мне о вашей религии подробнее, Джефф. Мне, и еще троим, не имеющим ни малейшего понятия о том, о чем я тут говорю, но оставшихся с нами.

Клаудия с Лоррейн не спеша кивнули. Они выглядели смущенными. Райдер пристально смотрел на меня.

– Я знаю, – сказал он. – Пол нет, но я да.

– Потому что ты давно догадался, – сказала я, и он кивнул, а я снова обратилась к Мартини и Кристоферу: – Сами видите, это помогает, когда всю жизнь имеешь дело с предубеждениями. Помогает легче обнаружить ложь, которую впаривают, чтобы прикрывать фанатизм для достижения результата.

– Ложь? – испуганным голосом спросила Клаудия. – Что ты хочешь этим сказать, Китти?

– Мне рассказали, что вы были отправлены на Землю, потому что ваша религия сделала вас изгоями на родной планете, и вы хотели помочь защитить Землю. Ваше правительство легко пошло на такой шаг, – я покачала головой. Надеюсь, мне никогда не придется рассказывать такое папе, иначе его праведный гнев разбушуется сверх меры. – Но это звучит весьма знакомо, особенно мне, внучке тех, кто был жертвами режима, с маньячным упорством избавляющемся от тех, кто отличается от них и желающим окончательно покончить с этим вопросом.

– Холокост, – прошептал Райдер. – Было убито больше шести миллионов евреев, и других народностей, кого считали неполноценными.

– На вашей планете это сделали более гуманно. Но не для вас или для нас. Они выслали вас сюда в качестве приманки.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – сказал Кристофер. По ходу дела, он никак не хотел поддаваться, придерживаясь той лжи, которой его накачивали все это время. Он пустил взгляд и начал рассматривать свои ботинки.

– Забавно, я так и думала, что ты это скажешь. Но, должна сказать, что никогда прежде не слышала большей чуши о вашей переносной системы, работающей только в одну сторону и без возврата. Если бы вы мне рассказывали о путешествии во времени, я бы купилась. Но вы говорите о физических законах. Я понимаю, наша планета отличается от вашей. Но разница не такая сильная, чтобы центаврийцы не могли найти на Земле нормальную работу, или заиметь от женщины-землянки нормального ребенка. Или взять Пола, разве он считается среди вашей расы уродом?

– Он такой же, как остальные, – ответил Мартини. – Мы здесь, потому что этого заслужили.

– Итак, если перенос работает в одну сторону, он должен работать и в обратную. Если дверь на той стороне, конечно же, не заблокирована. Для вас и для нас.

– Почему ты так считаешь, Китти? – поинтересовалась Лоррейн. – Нам рассказывали полную историю нашего мира и про то, почему мы пришли сюда.

– Разве? Я в этом сомневаюсь. Вы – еще один пример иммигрантов, которых в начале девятнадцатого века принимала Америка. Люди покидали родные земли много раз, из-за религиозных преследований в том числе, чтобы поселиться на земле равных возможностей. То, что построено на этой земле. Но то, что иммигранты рассказывали своим детям, не всегда было правдой.

– Ты уже убедилась, что мы не можем врать, – сказал Кристофер. – Определись уже.

– Вы не можете врать. Но вы и не даете всей правды, если не спросить об этом напрямую. Но вы особо не возражали, когда я сказала, что ваш перевод книги древних оказался неправильным.

– Я в игре, – сказал Мартини и прислонился к стеллажу затылком. – Что?

– Ваш Суверенный Понтифик ни разу не протестовал, когда я критиковала перевод. Да, конечно, он дал возможность защищаться молодым, но не выдал ни одного протестного слова, оставив все Беверли.

– Потому что это ее работа, – отрезал Кристофер.

– Нет, потому что он не может выкручиваться так, как это могут остальные, поэтому, как только понял, что я стала в этом разбираться, замолчал, – я посмотрела на Райдера. – Как давно ты это понял?

– Через несколько месяцев, и я не шучу. Когда я присоединился к команде, мой уровень допуска был ниже. Ты сошлась с графиком: если сжать мои первые два месяца, первая стычка с Мефистофелем произошла через полтора дня, – Райдер посмотрел на Мартини с Кристофером. – Я ничего не говорил, потому что не мог придумать ничего, чтобы это исправить, так зачем было затруднять вам жизнь, ребята?

– Не говорил о чем? – спросил Мартини. Было ясно, что вопрос он задал лишь для того, чтобы убедиться в своей догадке.

– Что ваш родной мир выслал вас на Землю не для того, чтобы помочь нам или дать вам шанс быть где-то полезными, – ответила я, – но чтобы использовать вас в качестве приманки. Чтобы паразиты стремились сюда, а не к вашему родному миру.

– И на вашей родной планете вас хотят видеть не больше, – кивнул Райдер, – чем паразитов. Здесь и мы, и вы сами по себе.

– Почему они это сделали? – тихо спросила Клаудия. – Наш народ привез с собой множество вещей для помощи, а из родного мира до сих пор присылают разные вещи.

– И тогда, и сейчас, – добавила Лоррейн.

– Для того, чтобы быть уверенными, что вы здесь не по умирали. Я так думаю.

– Почему они так делают? – спросила Лоррейн. – Ведь наш мир защищает озоновый щит.

– Да, пока защищает, но сколько это продолжится? Давайте представим, что Рай и Ад реальные места. В Аду жарко, очень жарко. Вы пришли из мира с двойным солнцем. Могу догадаться, что там довольно жарко, потому что все вы, как в пустыне летом, носите темные вещи. Вы не переживаете, просто не замечаете этого. Никто из вас не потеет, даже когда мчится со скоростью восемьдесят километров в секунду.

Даже Мартини нисколечко не вспотел после нескольких часов энергичного, фантастического секса. Я вспотела, а он нет.

– Если бы не было всей этой затеи с поиском нового дома, и Мефистофель пришел из жаркого мира, то почему ему приспичило остановиться на этом маленьком зелено-голубом драгоценном камешке в середине нигде? Он ведь стремился найти планету с большим количеством тепла и яркостью солнца, где чувствовал бы себя более-менее нормально. Ваш мир, к примеру? На складе было достаточно жарко, но никто из вас не чувствовал себя не уютно и мертвые тела сверхуществ сохранялись при той температуре просто замечательно.

– Паразиты ни за что не пришли бы сюда. Древние предупреждали всех, – запротестовала Лоррейн.

– Уверена, так они и делали. Ну, или пытались. Но чума сработала выборочно. Каждая ужасная болезнь поражает какую-то часть, а какую-то оставляет и только сама болезнь знает, почему. Прививки могут помочь, но не навсегда.

– Спасибо, доктор Китти, – сказал Кристофер с сочащимся сарказмом.

– О, это ерунда. Остановимся на том, что это чума. Паразиты бьют не по всем. Они не могут стабилизироваться в большинстве хозяев. Но тем, в ком приживаются, дают более длительный срок жизни, иначе бы Йейтс был давно мертв.

– Они, конечно же, нападают и на крепкие организмы, – добавил Райдер. – Но в основном, их привлекают такие болезни, чтобы организм не мог сопротивляться. Полиомиелит, рак, СПИД – без разбора. Иногда они вылечивают смертельную болезнь, делая человека здоровым.

Кристофер открыл было рот, чтобы что-то сказать, но я не хотела его слушать. Он понял это и закрыл рот, сверкнув гримасой о высшему баллу. Приятно видеть, что этот человек остается последовательным.

– Что-нибудь еще? – спросил Мартини.

– На самом деле, да. Если бы я искала для себя другое тело, я бы серьезно рассмотрела преимущества тела с двумя сердцами, возможностью к сверхзвуковой скорости, невероятной выносливостью и значительными способностями тела и разума.

Мартини оттолкнулся от стеллажа, уселся в кресло напротив меня и закинул ноги на стол, после чего посмотрел прямо в мои глаза.

– Озоновый экран ставился не от паразитных атак. Прибытие древних для предупреждения миров об опасности – очередная ложь. Так же как и здесь, все это было скрыто ото всех. Только из-за того, что занимались наукой, мы знали, что происходит на самом деле. После того, как построили озоновый щит и он начал работать, отбрасывая паразитов, родному миру мы стали не нужны.

– Ты же клялся никогда и никому об этом не рассказывать, – рассердился Кристофер.

– Мы клялись много чему, – пожал плечами Мартини. – Но от этого легче не стало. Паразиты пытались проникнуть в мир наших предков и, поняв, что они не оставят попыток, несмотря на щит, наших лидеров посетила гениальная идея. Почти как у вас. Они озабочены сохранностью только цивилизации центаврийцев, так что с легкостью решили обречь на несчастья Землю. Первоначально они собирались засылать сюда преступников.

– Какой продуманный план. Но, в конечном итоге, здесь оказались вы.

– Нет, – зарычал на Мартини Кристофер. – Безопасность всей нашей расы зависит от этого.

– Безопасность всей нашей расы зависит от нашего успеха, – прорычал в ответ Мартини. – До сих пор нам удавалось разве что сдерживать их. Если у тебя нет какой-нибудь гениальной идеи, чтобы сделать что-то более полезное, то, хотя бы не мешай другим.

Они с Кристофером смотрели друг на друга в упор. Кристофер совершенствовал убийственный взгляд, а Мартини смотрел на него добродушно, словно говоря: «все будет хорошо». Сражение взглядами, похоже, могло продержаться несколько дней.

– Ребята, прошу вас, у нас есть целый мир, нуждающийся в спасении. Только вместе обе наши расы могут с этим справиться, я права?

– У тебя нет права… – повернулся ко мне Кристофер с еще большим гневным сиянием во взгляде.

– У меня есть полное право, – оборвала его я. – Перестань притворяться, или большой отвратительный монстр всех нас победит. И это будет твоя вина.

– На самом деле, – с фальшивой бодростью сказал Мартини, – в этом было бы больше вины нашего деда.

Глава 31

Зал заполнился оцепенением. Девушки выглядели шокировано, а мне не нужно было смотреть на Райдера или даже на Мартини, чтобы получить подтверждение – вид Кристофера был достаточным доказательством. И излучаемая от него вина.

Теперь мне стала ясна вся картина.

– Они в самом деле высылали сюда преступников, не правда ли?

– Только одного, – резко ответил Мартини. – В качестве эксперимента.

Пару секунд поразмышляв, как бы спросить поделикатнее, я, в конце концов, задала прямой вопрос:

– Это был ваш дед?

Кристофер сдулся. Гнев чуть не со свистом вытек из него, оставив Кристофера грустным и проигравшим. Он выглядел, словно маленький мальчик, который раньше никогда не играл с другими детьми.

– Он был нашим религиозным лидером. Только… – тут Кристофер замолчал и закрыл глаза.

– Только он был не таким мирным, как его сын, – закончил Мартини тем же резким тоном. – Он хотел драться и занять, по его мнению, законное место в мире.

– Это понятно. Но почему выслали сюда остальных?

– Щит все сильнее подвергался атакам сверхсуществ, – пожал плечами Мартини. – Они уже знали, что дед выжил на Земле, так что могли успокоить себя, что, выслав сюда нас, мы не погибнем. Они согласились дать нам то, что мы хотим и, одновременно, избавляли себя от паразитной угрозы.

– И дали вам все, кроме материалов для постройки озонового щита на Земле.

– Правильно, – изнуренно посмотрел на меня Мартини.

Удивляюсь, как долго им пришлось хранить этот секрет от остальных. Посмотрев на Кристофера, я убедилась, что тот до сих пор изображает из себя мистера Угрюмого, впрочем, сейчас из-за усталости это ему давалось легко.

Тогда я решилась вскрыть еще одну страшную правду.

– Вы восприимчивы к земным болезням, не так ли? По крайней мере, некоторым из них.

– Да, – ответил Кристофер. – Сердечных или связанных с сердцем болезней мы не получили, но зато остальные действуют на нас так же губительно, как и на землян.

– И это настоящая причина строгих правил межвидовых браков, так?

Мартини скорчился так, будто я ударила его ногой в живот. Кристофер ничего не ответил, только посмотрел на Мартини, и мне не нужно было всматриваться в его лицо, чтобы понять – он передает право ответа Мартини.

– Внутренние органы центаврицев остаются доминирующими, – казалось, что эти слова из него вытаскивают клещами.

– Держу пари, родителям Пола было разрешено вступить в брак в качестве эксперимента, я права? Подождем, что получится, потом попробуем с представителем другой страны и континента. Или просто с другой расой?

– Страны и другие расы, – процедил Мартини.

Я кивнула:

– Ты ученый, в конце концов. Вполне нормальный эксперимент для ученого.

Я уже не стала говорить о догадке, что такие эксперименты были давно запущены. Не стоит напрягать и без того напряженную обстановку.

– Так, говорите, как задолго до паразитов вы пришли сюда?

– Первые волны пришлись на шестидесятые, – ответил Кристофер.

– Да, именно тогда, когда паразиты начали неистово бомбардировать наш озоновый щит, – добавил Мартини.

Я отступила немного вдоль стола, на всякий случай, чтобы иметь шанс на побег, если что-то пойдет не так.

– Разве ваша община не воссоединилась в изгнании с лидером?

В установившейся тишине можно было услышать пролетевшую под потолком муху. На этот раз Мартини посмотрел на Кристофера с выражением, говорящим, что теперь он передает право ответа на столь неловкий вопрос.

– Мы пытались, – наконец, ответил Кристофер, – но…

Я решила немного пожалеть его и избавить от боли при ответе:

– Но ему не нравилась позиция более миролюбивого сына, потому что он внезапно обнаружил множество перспектив для себя здесь, на Земле, нежели у себя на родине. Даже несмотря на то, что мог причинить горе своим соплеменникам.

– Из того, что мы знаем, он отверг попытки Ричарда воссоединиться, – кивнул Мартини.

А вот теперь пришло время. Время, что раскрыть самую страшную правду. Я глубоко вдохнула.

– К этому моменту он был уже богатым, сильным и сеял хаос во всем мире. Поэтому вы его до сих пор не убили? Из-за этого его выбрал паразит, называющий себя Мефистофелем?

Девушки выглядели ужасно. Клаудия изо всех сил старалась не разрыдаться. Лоррейн, обхватив руками голову, раскачивалась взад и вперед. Райдер побледнел и с ужасом смотрел на меня. Мартини и Кристофер выглядели напрочь опустошенными, как если бы все грехи обоих миров вдруг стали давить на них всей своей тяжестью.

– Поначалу, – удалось вытащить из себя Кристоферу, – отец думал, что Йейтс согласится искупить грехи. Потом стало ясно, что он просто игнорирует нас. Когда мы узнали, что дед организовал террористическую организацию, мы попытались его остановить. Но на Земле стали появляться паразиты, а это было более важным делом.

– Довольно странно управлять террористической группой, только направленной сеять хаос без всякой религиозной составляющей. Не верю, что ее нет, особенно если террористами управляет бывший лидер религиозной общины.

– Тут не совсем религиозная вера, – поморщился Кристофер. – Не знаю, как понятнее тебе это объяснить.

– Я знаю, – сказал Мартини. – Поклонение дьяволу.

– Ох, он сломался и принял противоположную сторону? Если религиозно.

– Взял все принципы нашей веры и деформировал их до неузнаваемости, – кивнул Мартини.

– Не удивляюсь, учитывая обстоятельства. И Йейтс мне не кажется тем, кто управляет характером паразита. Было ли это преднамеренное соединение?

– Никто не знает, – ответил Мартини. – Это не исключено, но, думаю, версия, что паразит поразил нашего старого, доброго дедушку без всякой договоренности, более вероятна. Мы ненавидим его, если ты это можешь понять.

– Я понимаю.

– Нет, не совсем, – мотнул головой Кристофер. – Мы не можем этого делать.

– Религиозный догмат?

– Один из многих, – собравшись и делая вид, что контролирует себя, сказала Клаудия. – Почитай старших и все такое прочее.

– У нас такое есть, но иногда, когда старейшины пытаются уничтожить целые народы, бывает, что об этом догмате забывают.

– А многие нет, – сказал Мартини.

Я задумалась, а потом сказала:

– Раскол в мировоззрении среди старшего поколения, как минимум.

– Они не знают об этом, – сказала Лоррейн.

– Конечно, знают. Тот, кто пришел с Альфа-Центавра – знает. И врут всем остальным, но сами знают. Некоторые считают, что нужно подставить другую щеку или попросту игнорировать Йейтса, и тогда он исчезнет. Насколько я знаю, все активные агенты родились уже на Земле, кроме Понитифика.

– Да, – Мартини убрал ноги со стола. – Тем не менее, ты не права, если думаешь, что старшее поколение об этом знает. Ричард никогда и никому не говорил, кем стал его отец. Дед здесь, в изгнании, выглядит, скорее всего, по-другому. Десять лет напряженной жизни и болезни сильно его изменили, внешне и внутренне, и это произошло до того, как появился Мефистофель. Большая часть наших людей не знают, что Йейтс – наш бывший религиозный лидер. Тем более не знают о том, что в нем поселился Мефистофель. Они думают, что он умер сразу после того, как мы прибыли сюда. Лишь немногие об этом догадываются.

– Когда вы об этом догадались?

– Когда еще были подростками – сказал Мартини. – Ричард об этом не знает, да и не нужно ему об этом знать. Он считает, что в том, что произошло с нашим дедом, есть его вина, а значит и ответственность на нем, – Джефф посмотрел мне прямо в глаза. – Если убив Йейтса в человеческой форме мы избавимся и от паразита в его теле, я готов сам это сделать, перед камерами национального телевидения.

– Но это не сработает. А теперь давайте-ка усядемся поближе друг к другу. Мы узнали правду, и это на самом деле выматывает. Но дальше будет хуже.

Я пристальным взглядом обвела каждого из находящихся здесь и увидела, как Райдер с девушками вовсю пытаются взять свои эмоции под контроль. По поводу Мартини с Кристофером я не волновалась – они оба знали о том, что я сейчас рассказала намного раньше, чем догадалась я.

– Мефистофель знает о вас все. Он и Йейтс до сих пор функционируют как отдельные лица, но он способен воспользоваться некоторыми возможностями тела центаврийца. Может быть, мог всегда, возможно, нашел способ недавно. Он говорил со мной и, подозреваю, что имплантировал в меня память на случай, если Йейтс умрет прежде, чем Мефистофель приведет свой план в исполнение. А его план – использовать меня, чтобы превратить всех вас в сверхсуществ.

– Как? – поинтересовался Райдер. – Ты же сказала, что он не хочет, чтобы ты рожала младенцев.

– Думаю, что он понял, как перенести свою сущность в кого-то другого. У него было достаточно времени, чтобы сделать это со мной по полной программе, чтобы загрузить в меня хотя бы часть своих воспоминаний.

– Часть? – в этом вопросе был весь Кристофер. – Я думал, что было только одно.

– Я тоже. Йейтс выяснил, что древние хотели сделать. Он ведь был вашим религиозным лидером, в конце концов. Думаю, он понял это, когда добрался до Земли и познакомился с нашими основными религиями. И ему давно известно, кто такие паразиты на самом деле. Думаю, он принял единственное правильное в то время решение привлечь паразита в себя. Ты же говорил, что это похоже на любовную связь, – последнюю фразу я сказала, обращаясь к Мартини.

– Все это имеет смысл, – кивнул он. – Но почему помочь распространить паразитов ему должна ты, человек? Я хочу сказать, ты же не центаврийка, а женщин паразиты поражают намного в меньших количествах, чем мужчин.

– Этого я не знаю, – призналась я. – Может быть, скоро узнаем.

– Не могу этого дождаться, – пробормотал Райдер.

– Долго ждать не придется. Он скоро сам прибудет сюда.

– Откуда ты знаешь? – подозрительно спросил Кристофер.

– Оттуда же, откуда знаю обо всем остальном, – я пожала плечами. – Это просто появляется в сознании. Подозреваю, он передал все это мне своим дыханием, – и быстро добавила: – Должна признать, отвратительным и вонючим.

– Передача по воздуху? – заинтересовалась Клаудия. Сейчас она выглядела нормально, ведь мы вошли в область, где она чувствовала себя достаточно комфортно. – Это очень странно.

– Возможно, нет. – Лоррейн также стала выглядеть, как и прежде. Добрая, старая наука – спасительница ослепительных красавиц-ученых всегда и везде. – Паразиты перемещаются по воздуху, чтобы найти себе хозяина.

– Но они заключены в студенистое вещество, что позволяет им безопасно бороздить космическое пространство, – сказала Клаудия.

Студенистое вещество? Похоже, она говорила о той медузообразной субстанции, которую я видела у своего первого убитого сверхсущества.

– Тем не менее, мы знаем, что они изменяются и сами, когда превращают человека в сверхсущество, – возразила Лоррейн. – Все, что мы о них знаем – они могут измениться в достаточной степени, чтобы по воздуху сменить хозяина.

– Подожди секунду. Вы все это знаете? – мне удалось не поинтересоваться, о чем они еще не знают.

– Те из немногих, уничтоженных нами, контролируемых сверхсуществ, были убиты при помощи тяжелой артиллерии, – сказал Кристофер. – Там ничего не осталось для изучения. Уничтожение сверхсущества более приоритетная задача.

– Но Мефистофелю тяжелая артиллерия не страшна, правильно?

– Правильно. Именно поэтому ты решила поделиться с нами идеей, как правильно применять в бою лак для волос?

Не могу сказать, подшучивал надо мной Мартини или нет, но он был прав. Я пока что скрывала он них, что именно на лаке для волос и зиждился мой план.

Скрывала потому, что была уверена – этот план никому из присутствующих не понравится.