355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джин Плейди » Королевский путь » Текст книги (страница 21)
Королевский путь
  • Текст добавлен: 21 мая 2018, 21:30

Текст книги "Королевский путь"


Автор книги: Джин Плейди



сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Хорошо бы, если бы ты осталась на ночь…

– Мне бы хотелось, но я должна быть на свадьбе, а там танцы до трех утра. Я не смогу вернуться.

– Так, значит, тебя не будет до завтрашнего вечера?

– До завтрашнего вечера, – сказала королева.

Он заговорил о планах на будущее… он уедет из этого дома… как счастливы они будут вместе… Мария хоть и слушала его, но думала о тех, кто сидел в углу. Поднимая глаза, она все время сталкивалась с взглядом Босуэла.

Была ли когда-нибудь женщина, которой выпадала такая же участь? – спрашивала она себя.

В конце концов она встала и произнесла:

– Мне нельзя забыть о свадьбе.

– Но еще так рано, – взмолился Дарнлей.

Она покачала головой в знак протеста и обратилась к игрокам:

– Я еду на свадьбу.

Они встали, попрощались с больным и оставили его под присмотром Тейлора.

Они только вышли из дома, как Мария с удивлением обнаружила дожидавшегося их с хозяйской лошадью Николя.

– Ну и чумаз же ты, Николя! – воскликнула Мария.

– О да, Ваше Величество, – недобро усмехнувшись, ответил он.

Когда они приехали в Холируд, свадьба была в полном разгаре. Мария влилась в это веселье. Со стороны казалось, что она пляшет и поет с такой же радостью, как и все остальные. Наступила полночь, и она заявила, что стыдно должно быть лишать молодоженов свадебных обрядов. Она обратилась к Маргарите с просьбой разломить свадебный пирог над головой новобрачного, а молодой жене преподнести серебряную чашку для поссета.

…Все закончилось, королева возвратилась в свои покои, и, как только слуги приготовили постель, Мария немедленно легла спать, чувствуя просто смертельную усталость…

* * *

Дарнлей, ворочаясь с боку на бок, никак не мог заснуть Комната, казалось, кишела мрачными тенями. Он размышлял над словами Роберта, а потом вспомнил о взглядах, которые бросал Босуэл, сидя за игральным столом, на королеву. Все выглядело так, как если бы Босуэл был королем, а Мария – его смиренной подданной. Что натолкнуло его на такие мысли? Может, все дело в этом заброшенном доме? Или он вспомнил о ненависти, которую однажды заметил в глазах Марии? А что означали эти голоса в ночи? Может, в склепе под домом живут злые духи? Может, там прячутся его враги, чтобы однажды ночью убить его? Он приподнялся в постели, опершись на локоть, и попытался разглядеть лежавшего в ногах Тейлора.

– Тейлор! – произнес он громким шепотом, и тот в тревоге вскочил.

– Что случилось, ваша светлость?

– Ты знаешь, я никак не могу заснуть. Все время слышатся какие-то голоса. Кто-то ходит по дому!

Тейлор прислушался и сказал:

– Ваша светлость, это же ветер…

– Нет, Тейлор… Ну-ка, тихо! Послушай!

– Ваша светлость, может, разбудить слуг?

– Сколько их в доме?

– Всего трое, ваша светлость: Нельсон, Саймонд и мой слуга.

– Они что-нибудь говорили о шуме в последнее время?

– Нет, Ваша светлость, ничего.

– Они там у себя крепко спят сейчас… Но… ведь те, кто придут, придут не за ними! О, Господи! Как же я буду рад, когда мы наконец уедем отсюда. Не нравится мне все это. Завтра же и уедем…

– Ваша светлость, кто-то крадется по лестнице!

Дарнлей вскочил с кровати. Тейлор схватил плед и хотел, было, закутать его, но Дарнлей уже стоял у двери.

– Тейлор, скорее! Мы должны уходить отсюда! Они идут убить меня!

– Ваша одежда!

Но Дарнлей больше ждать просто не мог. Он подтащил Тейлора к двери, но в этот момент она осторожно открылась, и в комнату бесшумно вошли два человека.

Они не увидали стоявших за распахнутой дверью Дарнлея и Тейлора и прошли немного вперед к кровати Дарнлея. В следующее мгновение Генрих и Тейлор выбежали из комнаты и бросились вниз по лестнице. Они выбежали в сад и услыхали позади чей-то крик:

– Догнать их!

Дарнлей узнал голос Арчибальда Дугласа.

От холодного ночного ветра у Дарнлея перехватило дыхание и свело тело, ведь кроме ночной рубашки на нем ничего не было… Вокруг возникли темные фигуры, и в следующий миг он почувствовал, как его держат сильные руки…

Он закричал:

– Да как вы смеете… так обращаться… с королем!

Болезнь подорвала его силы, но просто удивительно, сколько мощи может быть в больном человеке, если он борется за свою жизнь…

Дарнлей почувствовал на лице влажную тряпку, потом запах уксуса и в следующую секунду замертво рухнул на землю. С Тейлором обошлись точно так же. Последним, что слуга услыхал перед смертью, были слова:

– Надо бы затащить их в дом…

– Нет, – последовал ответ, – уж слишком они тяжелые, да и времени у нас нет… Через десять минут мы должны быть далеко отсюда… Бросим их здесь: они совсем рядом с домом, и к утру от них ничего не останется…

* * *

…Все пошло насмарку. Дарнлея и Тейлора должны были удушить прямо в комнате. Времени оттащить их обратно не хватило. Заговорщики едва успели убраться подальше от этого дома. Они еще не добрались до дворца, когда раздался оглушительной силы взрыв. Горожане начали выбегать из домов. Дворцовая охрана видела, как мимо них промчались всадники с лицами, от грязи неузнаваемыми, но среди них был один человек, которого легко можно было опознать благодаря внушительным размерам…

* * *

Ночной взрыв буквально вырвал королеву из сна. Она вскочила в постели, закричав от ужаса. Рядом с нею оказалась Сетон.

– Сетон, что это?

– Я не знаю, – ответила Мэри и бросилась к окну. – Похоже, что-то горит и очень сильно! Все небо полыхает и страшно много дыма!

– Сетон, где это?

Мария была уже рядом с Сетон… Она уже знала ответ на свой вопрос еще до того, как взглянула в окошко… У нее застучали зубы, и тело забилось, словно в лихорадке…

ГЛАВА V

В городе началась суматоха; народу на улицах прибывало; а по замку поползли слухи.

Слуги нашли Босуэла, спящим мертвым сном прямо в одежде. Его лицо и камзол были перепачканы грязью. Они с трудом разбудили его.

– О, Господи! – заорал он, подбежав к окну. – Что это?! Кто-то поджег город? Похоже, это где-то рядом с развалинами церкви Святой Марии…

Прихватив с собой несколько людей, он выехал в город.

– Возвращайтесь в дома! – выкрикивал он, пытаясь успокоить людей и разъезжая по улицам.

Кто видел его, быстро отводил глаза в сторону – слухи ведь разносятся быстро…

Охрана Холируда проболталась, что одним из тех, кто поспешно возвратился во дворец вскоре после взрыва, был граф Босуэл…

* * *

Как только забрезжил рассвет, можно, наконец, было разглядеть место трагедии. От дома остались одни развалины.

Как же объяснить то, что случилось? Все походило на то, что в склепе, что под домом, взорвался порох. Но кто это сделал? Кто осмелился подсунуть порох в дом, где находился больной муж королевы?!

Два человека сразу же попали под подозрение: попавшийся на глаза дворцовой охране Босуэл и Арчибальд Дуглас, чей ботинок, отлично сохранившийся после взрыва, нашли рядом с домом.

Поиски продолжались, и позднее в руинах были обнаружены обгоревшие тела трех слуг, но от Тейлора и короля, казалось, не осталось и следа. Неужели тела их сгорели дотла?

Однако вскоре тела и этих несчастных были найдены. Их нашли в саду в одних ночных рубашках… Рядом валялся бархатный плащ Дарнлея, что навело на мысль, что одежда была схвачена второпях и надеть ее просто не успели…

Дело стало проясняться: Дарнлея и Тейлора убили, а взрывом хотели все скрыть, но получилось наоборот – взрыв все и выдал.

Эдинбург кипел от подозрений. Кто убийца короля? На этот вопрос жители были полны решимости получить ответ.

* * *

Королева впала в какое-то оцепенение. Ей было совершенно не понятно, как быть дальше. Вся Шотландия только и говорила об убийстве короля. И вскоре должен будет заговорить об этом весь мир.

– Убийцы должны быть найдены! – говорили люди.

Что оставалось делать Марии? Что же ей делать, если главным убийцей был ее возлюбленный?!

А Босуэл с гордым видом слонялся по городу в окружении толпы сподвижников, и никто не мог решиться высказать хоть какие-то подозрения, опасаясь за собственную жизнь…

Королеве надо было бы облачиться в траур, но она была просто в шоке. Она не шевельнула и пальцем, чтобы отыскали убийц. Да и как она могла решиться на такое? Ведь она же была замешана во всей этой истории, и Эдинбург знал об этом. Да что там Эдинбург – вся Шотландия. Со страшной скоростью новость добралась до Англии и разлетелась по всей Европе.

– Ты обязана сделать хоть что-нибудь, – сказала ей Сетон.

Бедняжка Сетон, она была просто в ужасе. Она знала слишком много… Она знала, Босуэл мог делать с Марией все, что ему угодно; она знала, ее госпожа безмерно любит его, но все равно не могла поверить, что королева согласилась на убийство собственного мужа!

– Что мне делать? – спрашивала Мария. – Я не хочу жить… Я хочу оказаться на месте Дарнлея…

– Ты должна сделать хоть что-то, чтобы показать людям, что ты – на стороне закона! – настаивала Сетон.

Мария зашлась истерическим смехом, а потом смех перешел в рыдания…

* * *

На следующее утро на площади перед тюрьмой Толбуф собрались толпы людей. Они вчитывались в плакаты, кем-то развешанные ночью.

На самом большом из них было написано: «Убийца короля – кто он?» На другом плакате можно было прочесть: «Убийцы короля – Босуэл…», а дальше шли имена слуг Марии, среди которых было и имя Джозефа Риччо, брата Давида.

Намеки становились совершенно ясными: убийство совершено Босуэлом при помощи слуг королевы Марии.

Босуэл явился к королеве. Никого не спросив, выставил ее прислугу. Уверенный в своей власти, он выглядел еще более надменным, чем когда-либо, ведь он – самый могущественный человек в Шотландии, его слушается сама королева. Казалось, ему надо бы поумерить пыл, ведь над ним нависла угроза. Но нет, он был более чем самоуверен, но понимал, что теперь надо действовать с осторожностью.

Королеве не следует оставаться в Эдинбурге, потому как беспокойство среди жителей все более возрастает. А Дарнлея надо перевезти во дворец.

– Мы объявим о награде в две тысячи фунтов за любую полезную информацию об убийстве. А тех, кто принесет новости, немедленно вышлем из страны, ведь нет никакой уверенности в том, что, когда их схватят, они будут молчать…

– О чем это ты? – спросила королева.

– Я просто хочу обезопасить себя, – сказал Босуэл, привлекая ее к себе. Потом он рассмеялся и добавил: – Ну и тебя тоже.

* * *

Она понимала, что поступает нехорошо, неправильно, но ничего не могла поделать. Оставалось только надеяться, что более плохого ничего уже не случится. Она и не думала надевать траур. Она даже начала готовиться к свадьбе, приведя этим горожан в состояние шока. Но никто из них и не догадывался, что стоит за лихорадочным весельем королевы, а она между тем каждую ночь была близка к смерти.

Она уехала из города в замок Сетон. С нею вместе туда отправились Босуэл, Мэйтленд и еще несколько именитых лордов. Они все сидели в этом замке как на иголках, со страхом ожидая, что же произойдет дальше. Переживали все, кроме графа Босуэла, чьи намерения теперь были буквально написаны у него на лице.

А над улицами Эдинбурга разносились крики:

– Наказать Босуэла! Он… его слуги… и королева… убили короля!

Не остался в стороне и отец Дарнлея, граф Ленокс, потребовав суда над Босуэлом.

* * *

В замке Сетон любовники могли уединиться; вроде теперь им ничто уже не мешало, но Босуэл теперь был весь в мыслях о будущем и совершенно не хотел предаваться любовным играм.

– Ну вот, теперь, – сказал он, – ты свободна. Твой беспокойный мальчик больше не обременяет тебя.

– Свободна?! – закричала она. – Я никогда не буду свободна! Он всегда будет рядом! Я не смогу забыть его!

Босуэл выглядел совершенно бесстрастным.

– Он умер. Его больше нет. Разве ты не хотела его смерти? Не ты ли мечтала стать моей женой?

– Если бы встретились раньше, гораздо раньше…

– Ну что ты заладила «если бы, если бы…»? Теперь мы можем пожениться, и нет ничего, что остановит нас.

– Есть твоя жена…

– Да я же тебе уже говорил, что мне избавиться от нее – пара пустяков.

– Нет…

– Да разведусь я… Джин против не будет… Медлить нельзя. Помни: у нас же ребенок.

– Да как мы можем сейчас пожениться? Весь свет знает: мы виновны в смерти Дарнлея.

– Мы должны пожениться, и мы поженимся.

– У меня не хватит на такое смелости. Я очень хочу выйти за тебя замуж, но я просто не решусь. Ты и мои слуги обвиняетесь в убийстве. Люди уверены, что все сделано моим именем. Поженись мы, и весь мир скажет, что мы для этого и убили Дарнлея.

Босуэл взял ее за плечи и произнес:

– Я тебе сказал, что мы поженимся? Что бы там ни произошло, я все равно женюсь на тебе.

– Тебе придется заставить меня… Я не могу пойти на такое добровольно, или вся Шотландия восстанет против меня. Милый мой, что же мы натворили с тобой!

– Сейчас мы должны отбросить все сомнения. Что ты хочешь? Сказать всему свету, что я совратил тебя, и потому ты считаешь, что надо выходить за меня замуж?

– Да, – пробормотала она.

– Все так. У тебя лишь единственная причина для того, чтобы выйти за меня замуж: после первого потрясения ты поняла, что у тебя никогда не было такого любовника…

– Ты не любишь меня! Тебя больше заботит Джин Гордон, а не я!

– Я готов развестись с нею. Я делаю все только из-за любви к тебе.

– Нет! Из-за любви к моей короне!

Он рассмеялся и сказал:

– Давай-ка не будем говорить такие вещи. Ты – королева, и потому корона – часть тебя. Если я делаю что-то ради короны, значит, делаю ради тебя. Ты – моя госпожа, но в постели ты – моя наложница. Вот как должно быть: когда мы одни, я властвую тобой, а когда мы на людях, то ты – королева, а я – твой подданный.

Он замолчал и, казалось, над чем-то задумался…

Потом он снова заговорил:

– Может, ты и права. Да, я хочу покорить тебя. Ты будешь моей пленницей. У тебя лишь единственный путь сохранить достоинство – выйти за меня замуж. Ты сделаешь все возможное для этого. Сейчас ты вдова. Скоро я разведусь с Джин, и ничто не остановит более нас, вот так.

– Я ничего не могу поделать, – сказала она, – но вся моя жизнь, все мое счастье – в тебе.

* * *

Она не думала ни о чем, кроме любви. Она полностью доверилась Босуэлу, веря, что он выведет их из той беды, той опасности, в которой они оказались.

Мария выслала из страны Джозефа Риччо и других подозреваемых, надеясь, что это убережет их, а Босуэл и Джеймс Бэлфор сами знали, как обезопасить себя.

Босуэл разгуливал по улицам в окружении почитателей и выкрикивал, что готов сразиться один на один с любым, кто посмеет обвинить его в убийстве.

Мария, стремясь выразить свою любовь, задаривала Босуэла подарками… Ему перешли все меха и драгоценности, что принадлежали Дарнлею. Она слагала в его честь стихи, в которых так ясно было видно, что молодая женщина на грани помешательства от чувств, переполнявших ее, от желания и ревности…

А Босуэл был готов и даже рвался встретиться лицом к лицу с обвинителями. Суд должен был состояться в Толбуфе. Все было подстроено заранее, и Босуэла не тревожило решение суда. Верховный судья был старым другом Босуэла и Аргайла, а присяжных подыскали специально. Каждый понимал: нужно быть полным дураком, чтобы поддержать Ленокса, а не Босуэла.

Дело было не только в том, что люди боялись Босуэла. Может, они даже с подозрением относились к его связи с королевой. Но город был заполнен пятью тысячами его сторонников, а пушки Эдинбургского замка были под командованием его людей…

Горожане видели, как торжественно Босуэл отправлялся на суд. Облаченный в богато украшенный атласный камзол, бархатные чулки, расшитые серебром, в драгоценностях, подаренных королевой, верхом на изумительной лошади, он как гора возвышался над людьми. Он не скрывал того, что он – будущий король.

Суд прошел страшно торжественно, почти как настоящий. Они сделали вид, что слушают обвинения Ленокса, а потом удалились на совещание. Их долго не было, а когда они возвратились, то был оглашен вердикт:

– Джеймс, граф Босуэлский, оправдан по каждому пункту обвинения по делу об убийстве Генриха Дарнлея, короля Шотландии.

Босуэл с триумфом проехал по улицам Эдинбурга, крича:

– Жители Эдинбурга, я оправдан! Меня объявили невиновным! Если есть хоть один, кто сомневается в вердикте суда, пусть выйдет вперед! Я вызову его на поединок! Пусть он подкрепит свои обвинения шпагой!

Люди слушали его, не выходя из домов. Выйти не решился никто, хотя вряд ли можно было сыскать во всем городе хоть одного человека, кто бы думал, что не Босуэл убийца короля.

Он метался по городу, останавливаясь то здесь, то там и вызывая хоть кого-нибудь на дуэль. Но все это было тщетно. В конце концов он возвратился в Холирудский дворец, чтобы сказать королеве, что все идет так, как им нужно.

* * *

Марию бросало то в безумную радость, то в столь же безумное отчаянна Ее страсть к Босуэлу разыгралась как никогда. А Джеймс просто радовался их взаимопониманию, был столь же неистов в любви, но воспринимал все легче и проще. У нее было единственное отличие от других женщин: она владела короной, которую предложила ему.

Частенько, будучи в одиночестве, она перечитывала стихи, посвященные ему. Вот одно из них, которое объяснит ее чувства лучше, чем что-либо еще:

«…Pour luy aussi j’ay jee maine larme,

Premier qu’il fus de ce corps possesseur,

Duquel alors il n’avoi pas le caur…»


     …Я столько слез лила из-за него.

     Он первый мной владел, но взял он только тело,

     А сердце перед ним раскрыться не хотело.


Она вновь и вновь перечитывала его. Стихотворение было написано давно, но было столь же правдиво, как и в тот миг, когда сложилось…

«…Brief, du vous seul je cherche alliance…»[41]

…Через несколько дней Босуэл решил повидаться с женой.

– Я должен поговорить о разводе, – сказал он Марии.

– Мне противно слышать, что ты собираешься к ней! – закричала она.

Он громко захохотал, а потом сказал:

– Я еду к ней просить, чтобы она отпустила меня. Что в этом может вызвать ревность?

Она находила утешение лишь в стихах, которым доверяла все свои мысли. Он позже найдет их, прочтет и улыбнется. А потом положит их в шкатулку, где они и останутся навсегда забытыми.

Он передумал ехать к Джин, опасаясь, что враги могут выкрасть королеву и сделать из нее заключенную. Вместо того, чтобы ехать к Джин, он переговорил с ее братом Хантлеем. Хантлей решил помочь ему в этом деле, видя выгоду и для себя.

Все нужно устроить очень быстро. Босуэл объяснил Хантлею, что в этом деле можно сослаться на их, пусть и дальнее, но все же родство с Джин.

А слухов тем временем становилось все больше. Муж королевы убит… Босуэл разводится… Похоже, все было ясно без слов.

Шотландия была накануне великих событий. Граф Меррейский покинул Шотландию, уехав во Францию. Ему не хотелось ни в чем участвовать. Он мечтал лишь об одном: отхватить себе хороший кусок власти, так как королева, похоже, скоро лишится всего.

* * *

Босуэл был на вершине славы: ему удалось остаться безнаказанным, хотя он и был зачинщиком убийства. Его люди шатались по городским улицам, бряцая оружием.

Он устроил званый ужин для именитых людей города. Не нашлось ни одного, кто рискнул бы отказаться.

…Пирушка была в полном разгаре, когда вдруг все осознали, что таверна окружена, а в дверях встала охрана.

Босуэл обратился к гостям:

– Мои милые господа, спасибо, что пришли. Вот мы все вместе… и вы знаете, что я вам друг. А теперь я хотел бы убедиться, друзья ли вы мне. Для этого я принес сюда одну бумагу и хочу, чтобы вы подписали ее.

…Графу Элингтонскому повезло: он сидел около окна и ему удалось незаметно улизнуть, а вот все остальные оказались как в ловушке.

Мортон закричал:

– Эй, дружище Босуэл, что это за бумага?

– А я сейчас зачитаю ее, – сказал Босуэл, залезая на стол.

Он развернул свиток и громким голосом начал читать:

«Джеймс, граф Босуэлский, оклеветанный злобными пасквилями в убийстве короля, был признан невиновным в присутствии знатных господ Шотландии. Мы, нижеподписавшиеся, клянемся: если хоть кто-то осмелится обвинить Босуэла в причастности к вышеназванному убийству, то мы, наши друзья и близкие восстановим справедливость и поддержим Босуэла.

Ради общего блага недопустимо, чтобы затянулось вдовство королевы, и мы считаем, что граф Босуэлский достоин ее руки. Мы клянемся, что не позволим никому помешать этому браку или расстроить его.

Подписано и скреплено печатями 19 апреля 1567 года.

Эдинбург.»

Вся знать была ошеломлена. Они могли предположить, что их попросят поддержать Босуэла в борьбе с его врагами, но представить себе, что будут говорить королеве, за кого ей выходить замуж, они не могли. Такого они от Босуэла не ожидали.

Их раздирали сомнения. Им было как-то не по себе в окружении вооруженных людей. Об их жестокости они были наслышаны.

Неожиданно из-за стола поднялся Мортон и сказал:

– Графа Босуэла оправдали, и потому каждый честный человек должен стоять на его стороне, если кому вздумается еще разок обвинить его в убийстве короля. Кроме того, я согласен, что для блага страны королева должна выйти замуж. Если Ее Величество умерит гордыню и возьмет себе в мужья подданного своей страны графа Босуэла, то я скажу, что для Шотландии это пойдет на большую пользу, и я с радостью первым ставлю свою подпись!

Босуэл выглядел обескураженным. Уж чего-чего, а он никак не ожидал поддержки от такого человека, как Мортон.

…Один за другим знатные шотландские графы подходили к столу с тем, чтобы подписать бумагу. Они прекрасно понимали, что просто должны это сделать или их ждет смерть. Было ясно: Босуэл не пощадит никого.

Лишь один человек в таверне наблюдал за происходящим без особого восторга – Мортон.

Боже мой! – размышлял он. – Эти тупицы так и рвутся подписать бумагу. Но на самом-то деле они подписывают смертный приговор Босуэлу. А он, жалкий дурак, даже не понимает этого. Поженись они, и оба будут обречены. Этим браком они всему миру покажут, кто убил Дарнлея. Этот брак будет самым глупым шагом, который только можно придумать.

Он решил немедленно отправить графу Меррейскому письмо. Пора ему возвращаться принимать регентство.

* * *

Во всем мире был еще один человек, прекрасно понимавший Мортона – Елизавета Английская. Семь лет назад она оказалась в схожей истории: при загадочных обстоятельствах умерла жена Роберта Дадлея, ее любовника. Подозрения пали на Елизавету и Роберта. У Марии был уже пример того, как себя вести в такой ситуации. Выйти замуж за Босуэла – значит уничтожить саму себя. То же самое случилось бы с Елизаветой, выйди она замуж за Дадлея.

Королева Англии ни капельки не любила свою шотландскую соперницу, но у нее было страшное желание сберечь честь королевского рода. Она написала письмо Марии, но той не было ровным счетом никакого дела до тревог английской королевы. Елизаветой правило честолюбие, а Мария жила чувствами. Ее руку сжимала рука любовника, она была ведома им, пусть даже к смерти. Он был рядом с нею, и ничего более важного для нее уже не существовало.

* * *

В один из солнечных апрельских дней Мария отправилась в замок Стирлинг навестить сына. На этом настоял Босуэл, сам собираясь съездить в Лиддесдейл. В этом месте шли бои, и нужно было быть там.

С нею вместе в Стирлинг поехали Мэйтленд, Хантлей и Джеймс Мелвил.

Когда они проезжали через Эдинбург, жители города вышли из домов взглянуть на королеву. Милое печальное лицо Марии смягчило их сердца, да так, что они уже с трудом верили, что королева могла быть соучастницей в убийстве короля.

– Да хранит вас Господь! – кричали они, но добавляли: – Если вы невиновны!

Если я невиновна! – повторяла, содрогаясь, Мария. Она была готова отдать все, чтобы быть невиновной, все… кроме любви к Босуэлу.

А граф Мэйтленд, казалось, не обращал на происходящее вокруг никакого внимания, совершенно погрузившись в раздумья. Он весь кипел от ярости на королеву и Босуэла. Теперь ему было прекрасно видно, как Босуэл обвел вокруг пальца всех. Убийство Дарнлея не принесло облегчения Шотландии; оно было на руку лишь Босуэлу и королеве.

Мэйтленд дал себе слово сделать все, что можно, только чтобы эти двое никогда не правили страной.

Он взглянул на Хантлея… У того был вид заговорщика. У Мэйтленда не было сомнений, что Босуэл очень даже нуждался в помощи Хантлея, чтобы избавиться от своей жены… С Хантлеем надо быть начеку.

Вот такие безрадостные мысли крутились в голове у Мэйтленда по дороге в замок Стирлинг.

Опекунами маленького принца были граф Марский и его жена. Они подозрительно взирали на появившуюся в замке королеву. Новости разносятся быстро, и им было уже известно о бумаге, которую заставил подписать Босуэл именитую шотландскую знать. Граф с женой стали, было, подозревать, что королева и Босуэл хотят выкрасть мальчика.

Мария взяла малыша на руки. Ему было уже десять месяцев. Он с любопытством смотрел на мать, а она, улыбаясь, запускала руку ему в кудряшки…

Ах, если бы она только могла забрать его отсюда… поселиться в монастыре… тихо жить там, забыв обо всем и уйдя с головой в заботу о маленьком сыне… Но ей никогда не дадут этого сделать. И вот уже подозрительный граф не разрешает ей быть один на один с мальчиком в детской и отбирает младенца.

– Прошу прощения, Мадам, – говорит он. – Я отвечаю за принца и поклялся денно и нощно оберегать его.

– Даже когда с ним рядом его мать?!

– Все время, Мадам.

Ее унизили! Она – мать, но ей не позволили побыть наедине с собственным ребенком! Она сказала себе:

– Ну ничего, скоро все будет по-другому. Я выйду замуж, и рядом со мной будет муж, и никто больше не посмеет со мной так обращаться.

Через три дня они оставили Стирлинг. Она вновь в седле, и от этого ощущение какой-то удивительной легкости. Ей было известно, что ждет ее впереди…

Сейчас появится Он… во главе кавалькады… Он отвезет ее как пленницу в Данбар… Пусть весь свет думает, что он покорил ее… Все будет хорошо, ведь ее будущее в его руках!

Но на подъезде к Эдинбургу ее охватило какое-то гнетущее чувство. Он должен был встретить ее раньше. Они были уже в миле от Эдинбургского замка, и не появись он сейчас, их планы будут разрушены… На переезде у ручья она вдруг услыхала стук конских копыт. Приглядевшись, она увидала могучую фигуру возлюбленного.

Его свита с обнаженными шпагами окружила Марию и ее спутников. Подъехал Босуэл.

– Что все это значит? – спросила она.

– Мадам, – обратился Босуэл к ней, – я прошу вас следовать за мной в Данбар. Вы у меня в плену, но не пугайтесь. Если вы послушаетесь меня, ничего дурного с вами не случится.

Молоденький капитан из свиты королевы выехал вперед, обнажив шпагу…

– Друг мой, спрячьте вашу шпагу, – сказала ему королева. – Это приказ.

– Я позабочусь об этом юном дуралее, – прорычал Босуэл.

– Только без крови, – взмолилась королева.

Юный солдатик повернулся к Марии, и глаза его светились так хорошо знакомым ей обожанием:

– Мадам, я готов умереть, защищая вас.

Ее улыбка все сказала ему. Он понял, что она хотела стать пленницей Босуэла…

Мэйтленд закричал:

– Что все это значит?

Босуэл подарил ему ослепительную улыбку и сказал:

– Немного терпения, мой милый граф. Вы скоро все узнаете.

Босуэл отпустил почти всех ее спутников, кроме Мэйтленда, Хантлея и Джеймса Мелвила, и они направились в замок Данбар.

* * *

В покоях, специально приготовленных для нее, Мария дожидалась Босуэла.

Ей можно было закрыть глаза и легко представить тот вечер в маленькой мастерской, с которого все и началось. Сегодня это случится еще раз. Они разыграют действо, чтобы весь мир поверил, что это впервые…

Босуэл предстанет как совратитель королевы, а она – его несчастная жертва. Потом она объявит, что должна выйти за него замуж. А что касается нерожденного младенца – так с этим можно будет разобраться попозже.

Она вспомнила, как они ехали в Данбар. Их лошади неслись рядом, и Мария взглянула на суровое лицо возлюбленного… Как ей хотелось быть покоренной! Каким же сладостным было для нее ожидание собственного совращения. А в соседней комнате Босуэл увещевал Мелвила. Рядом стоял Мэйтленд, но ему было все ясно. Мэйтленд понял, что королева и Босуэл уже давно любовники.

Мелвил обратился к Босуэлу:

– Вы понимаете, что это измена? Вы украли королеву! Зачем?

– Я хочу жениться на ней.

– Она никогда не согласится.

– Неважно. Я женюсь на ней независимо от ее желания. Кстати, может, к тому времени, когда я ее выпущу отсюда, она уже захочет выйти за меня замуж…

Мелвил пришел в ужас, осознав смысл этих слов, а Босуэл расхохотался и отправился к королеве.

Мелвил повернулся к Мэйтленду и посмотрел на него. Да как он может быть таким невозмутимым?! Разве он не слышал, что Босуэл собрался совратить королеву?!

Мэйтленд недобро улыбнулся. Особого дела до происходящего ему не было. Больше всего Мэйтленда беспокоила собственная жизнь. Если в течение ближайших недель его не убьют, то у него не останется и тени страха ни перед Босуэлом, ни перед королевой…

* * *

Он вошел в ее покои и замер в дверях. На лице Босуэла играла та же улыбка, что и в тот вечер…

Она закричала в притворном испуге:

– Граф Босуэл… что все это значит?

Он продолжал улыбаться. А то она не знала, что это значит! Однако он радовался этой игре так же, как и она. Его заводило это легкое сопротивление, которое она демонстрировала.

Да, она была против, но в сердце не было ни капли протеста. Она была так рада раствориться в его страсти…

Он держал ее в замке Данбар двенадцать дней – свою страстную госпожу и самую желанную рабыню…

* * *

Они возвращались в Эдинбург вместе. Они проехали по городу плечом к плечу, а Босуэл держал поводья лошади королевы. Весь город теперь мог видеть, что она – его пленница.

Мэйтленд ехал вместе с ними, все строя свои планы. Они поженятся – эти двое дураков – и тем самым убьют себя. Мортон уже отправил тайное письмо графу Меррейскому. Страну поднимут против королевских убийц… Этот глупый план с похищением и совращением скоро станет известен… Вокруг королевы не останется никого, кроме Босуэла. Заполучив его, она лишится всего на свете…

А Босуэл и Мария далеко не заглядывали. Каждый хотел исполнения собственного желания: Босуэл – стать королем, а Мария – стать женой своего возлюбленного.

Однако оставался один щекотливый момент: Босуэл не был разведен. Хотя настоятель храма Святого Андрея и подписал бумагу, согласно которой брак признан недействительным из-за того, что Джин и Босуэл родственники, Джин была совсем не в восторге от такого решения. Она заявляла, что она совсем не прочь разойтись с Босуэлом, но должна быть указана совершенно другая причина развода – супружеская неверность.

Возникло замешательство. Босуэл прослыл убийцей, а теперь еще стал известен и как неверный муж… Весь мир, включая Филиппа Испанского, Екатерину Медичи и Елизавету Английскую, мог теперь видеть, как низко он пал. Джин подлила масла в огонь, назвав имя любовницы: Бесси Краффорд.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю