Текст книги "Королевский путь"
Автор книги: Джин Плейди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
Дни текли столь медленно, что всем пятерым казалось, они прожили уже долгую-долгую жизнь на этом острове Инчмахом.
* * *
Однажды, когда любопытство завело их на берег озера, они увидели людей, гребущих к острову. Девочки побежали обратно рассказать леди Флеминг об увиденном. Мария трепетала от волнения, уверенная, что это прибыли англичане забрать ее.
Аббат в ужасе побежал к берегу, а Мэри Флеминг увела девочек в монастырь, но они могли наблюдать за происходящим из окна.
Они увидели улыбающегося и раскланивающегося с людьми аббата.
– Англичане! – вскричала леди Флеминг. – О нет, они не англичане. Это титулованные лица Шотландии. Они прибыли сюда забрать нас домой.
Она оказалась права.
Леди Флеминг набросила накидку на грациозную фигурку Марии и обратилась к Флем с просьбой принести брошь с гербом де Гизов Лотарингских.
– Обратно, к чему-то более светлому, – произнесла леди Флеминг, – и спасибо всем святым!
Как это ни странно, Мария сомневалась, что действительно хочет возвращаться. У нее было столько друзей в этом спокойном приюте! Она задумалась о тихом учебном классе, где она и четыре другие девочки так часто сидели вместе, разбирая домашние задания; она вспомнила о той свободе, которой она обладала на острове, о покое и тишине, которых они испугались поначалу и так полюбили позднее.
Она всплакнула, прощаясь с некоторыми обитателями монастыря, к которым она особенно привязалась. Она обняла их и совсем не по-королевски спрятала лицо в их мрачных одеждах, которые так оттолкнули ее вначале.
– Прощайте, – закричала она. – Прощайте, дорогие братья. Прощай, милый аббат. Прощай, милый Инчмахом.
Она стояла, прощально взмахивая рукой, пока шлюпка, несшая ее и придворных, пересекала озеро.
Мать ждала ее в замке Стирлинг. С нею ожидали возвращения Марии лорды Линдсей, Ливингстон, Монтроуз и Эрскин. И еще был среди них чужестранец.
Он был высок ростом, и его борода завивалась так, как девочка никогда доселе не видела; его руки постоянно двигались от волнения, а глаза блестели и вспыхнули настоящим огнем, когда он остановил взгляд на маленькой королеве.
– Это посол от короля Франции, – произнесла королева-мать таким тоном, что даже показалась выше и величественнее. – Он прибыл с приветствиями от короля и моих братьев.
Мария была очарована приезжим. Он был красивее всех мужчин, которых она когда-либо встречала. Изящно опустившись на колено, но не так, как это делали шотландцы, он взял ее руку и поднес к губам.
– Самый смиренный из всех слуг Вашего Величества, – произнес он.
Он продолжал удерживать ее руку.
Затем он встал и повернулся к королеве-матери.
– Прошу прощения, Мадам, – сказал он по-французски. Однако, познания Марии во французском были достаточны, чтобы понять его.
– Я поражен этой волшебной красотой.
Королева-мать улыбнулась. Она обращалась к нему:
– Монсеньер адмирал.
Были легкая болтовня и смех, и маленькая Мария заметила других чужестранцев, вошедших в зал. У них были такие же сильно вьющиеся бороды, они весело смеялись и быстро переговаривались – пожалуй, даже слишком быстро – по-французски.
Через некоторое время маленькая Мария вернулась к себе в комнату, но недолго пробыла в одиночестве: в комнату стремительно вошла королева-мать. Мария никогда не видела ее в таком волнении.
Она много говорила по-французски, да так быстро, что Мария стала умолять ее говорить более медленно.
– Ну уж нет, – воскликнула она. – Что скажут твои родственники, если ты не сможешь легко говорить по-французски? Ты должна научиться этому до того, как сделаешь первый шаг по земле Франции!
Глаза Марии де Гиз наполнились слезами, и, несмотря на то, что вокруг были посторонние, она отбросила церемонии, бросилась к дочери и крепко обняла ее.
А позднее маленькая Мария узнала, что она должна отправиться во Францию – и не в отдаленном будущем – и эти необычные люди прибыли сопровождать ее.
* * *
Были предотъездная суматоха и хлопоты со сбором вещей; все было сделано очень быстро.
И сейчас, и позднее королева-мать всегда находила время пообщаться с дочерью, чтобы рассказать о замечательном будущем, ожидающем ее.
– Ты будешь с моими родными. Король Франции будет тебе отцом, а французская королева заменит тебе меня. Твой дед, великий граф де Гиз, и твоя бабушка Антуанетта де Бурбон, мадам де Гиз, тоже ждут встречи с тобой.
Королева-мать стремилась передать дочери значимость происходящего. Она уже была королевой – королевой Шотландии, но еще более великий трон ожидал ее. Французский король предлагал ей корону Франции, собираясь женить на Марии своего сына. Великое и славное будущее было предначертано ей, и она была достойна его. Ее красота поразит даже Францию.
– Послушай меня внимательно. Англичане совсем рядом; они захватили несколько наших городов. Им известно, что наш добрый друг, король Франции, предложил тебе выйти замуж за его сына, и они сильно обеспокоены. Они ведь хотели выдать тебя замуж за принца Эдуарда. Король Франции отправил корабли в Шотландию. Когда мы прибудем в Думбартон, ты увидишь его могущественную флотилию. Они пересекли проливы и миновали английские корабли, добираясь до нас. Король Генрих[10] – наш друг. Он надеется, между нашими странами будет великая дружба. Он послал корабли, чтобы перевезти тебя во Францию.
– Ты поедешь со мной?
– Дорогая, я не могу поехать. Я должна остаться здесь. У тебя там будет множество друзей. Твои четыре подруги отправятся вместе с тобой. Я приеду навестить тебя. Король Франции – твой новый отец – не позволит тебе быть в одиночестве. Он очень хочет, чтобы ты была счастлива.
Мария была слишком взволнована, чтобы испугаться. Она собиралась в самую прекрасную страну на свете. Но, когда заглянула матери в лицо, она погрустнела. Бедная maman, она не может разорвать себя на части. Бедная maman, ведь она теряет дочь.
Мария обвила руками шею матери.
– Maman… милая… я не поеду. Я останусь с тобой.
– Это вздор, детка.
– Ты будешь несчастна, если я уеду. Лучше я никогда не увижу Францию, чем сделаю тебя несчастной.
– Почему ты так говоришь, маленькая глупышка? Это делает меня самой счастливой королевой на свете: знать, что ты едешь во Францию. Это именно то, о чем я мечтаю. Я вскоре приеду навестить тебя. Король говорит, я должна это сделать. Он очень доброжелателен к нам.
– Интересно, как выглядит дофин?
– Франциск[11]? Он почти твой сверстник. Твой день рождения в декабре, а его – в январе. Некоторые королевы должны выходить замуж за мужчин, настолько старых, что годятся им в деды, или за таких молодых, которым впору быть их детьми.
Мария рассмеялась.
– Это должно быть очень потешно.
– В королевских браках нет ничего смешного!
– Да, да, конечно, maman, – произнесла Мария серьезно.
– Дофин не очень сильный мальчик. Ты должна быть осторожной, играя с ним, чтобы не переутомить его.
– Да, maman.
И Мария тотчас приняла решение поговорить с дофином об этом.
* * *
Мать проводила ее на корабль. С ними вместе были четыре приятельницы Марии – величественные и серьезные в тяжелых пелеринах. Леди Флеминг суетилась вокруг них, ее миловидное лицо сияло от волнения. Казалось, она совсем забыла о своем вдовстве. Неожиданно она почувствовала то внимание, которое вызывала всем своим видом даже у смиренных матросов.
Королева-мать и маленькая Мария прошлись перед королевским вельботом. За ними следовали все, кто будут в ее окружении в новой стране.
«Так много людей будет со мной, – подумалось Марии, – совсем как дома.»
Как только они поднялись на борт в сопровождении адмирала Вильганьона, к ним подошел мужчина и преклонил колено перед королевой. Он был такой высокий, что глаза его оказались на одном уровне с глазами Марии, а ведь он стоял, склонившись перед нею! Мария узнала его: это был месье де Бриз – посол французского короля при шотландском Дворе.
– Слуга Вашего Величества, – произнес он. – Мой король приказал мне быть вашим французским уполномоченным, пока не доставлю вас к нему.
Она ответила ему на удивительно мелодичном французском с легким шотландским выговором, приведя в восторг всех французов:
– Встаньте, мсье де Бриз. Я необычайно рада познакомиться с вами.
Она протянула ему еще по-детски пухлую руку. Он поцеловал ее, и снова Мария заметила то восхищение, которое, казалось, французы и не пытались скрыть, глядя на нее.
Он встал с колен, и Мария сказала:
– Что это означает? Как мой французский управляющий, что вы будете делать? Вы будете учить меня?
– Есть единственное, о чем я хотел бы предупредить Ваше Величество: вся Франция будет влюблена в вас с первого взгляда.
Это были слова, которые она не привыкла слышать; она была в недоумении, хотя и глубоко очарована. Однако она верила в искренность сказанного. Французы обладали чем-то, что внушало доверие.
Ее мать улыбнулась: экзамен по французскому языку ее дочь сдала.
Теперь заговорила королева-мать:
– Месье де Бриз, я буду ждать известий о происходящем во время путешествия. Я хотела бы узнать как можно быстрее, что моя дочь благополучно прибыла во Францию.
Он с почтением поклонился:
– Мадам, я буду защищать вашу дочь ценой собственной жизни. К вам будут отправлены посыльные; они доберутся до вашей страны, и, если для этого нужно будет потопить любой корабль англичан, они сделают это.
Как выразительно они говорят, – подумала Мария. – Какие дивные у них улыбки! Как сияют их глаза, и как восхитительно движутся руки в такт музыке! Удивительные люди! От месье де Бриза исходил чудный аромат фиалок. А может, это были розы?
Его искрящаяся золотом борода причудливо завивалась. Она обожала в нем все, впрочем, он отвечал ей тем же.
Как бы счастлива она была не покидать мать! Но королева-мать мужественно улыбалась, хотя, в конце концов, позволила чувствам возобладать над церемониями. Она крепко обняла дочь, и Мария заметила слезы, блестевшие у нее на глазах.
– Святые будут оберегать тебя, – были ее последние слова. – Помни, я всегда думаю о тебе. Никогда не забывай, что ты – королева, мое сокровище. Все будет хорошо.
– До свидания, милая maman.
– Я тебя вскоре увижу, я уверена. А теперь… до свидания!
Королеву-мать проводили на берег. Она стояла на берегу, пристально смотря на французские корабли, на развевающиеся флаги с гербом рода Валуа. Какой крошечной выглядела дочь, закутанная в темный плащ. Она неотрывно смотрела на мать; она уезжала, оставляя ее.
Права ли я, поступая так? – с тревогой спрашивала себя Мария де Гиз в эти мгновения. – Что станется с нею? Король обещает принять ее как дочь, но насколько ему можно доверять? Что такое французский Двор? Хорошее ли это место для ребенка? Это был едва ли не самый благочестивый Двор, но она слыхала от родни – там царили весьма странные нравы до тех пор, пока не умер Франциск. Генрих более сдержан в чувствах, нежели его отец, и Диана де Пуатье[12] была его преданной любовницей, но так ли уж отличался Двор короля Генриха от Двора его отца?
А Мария – такая доверчивая и готовая любить всех и вся, многими чертами похожая на французов – сможет ли прижиться там? Правильно ли было отправлять ее в этот чувственный Париж? Может, стоило предпочесть смертоносный Лондон? Нет, конечно, она сделала правильный выбор. Во Франции была ее семья, приближенная к трону. Дом де Гизов Лотарингских будет лично приглядывать за малышкой.
Мария де Гиз стояла в напряжении, сдерживая слезы, а корабли поднимали паруса; она наблюдала за ними, пока корабли не скрылись. Затем она вернулась к себе в апартаменты в Думбартоне и провела много часов перед алтарем, молясь, чтобы королевский корабль и его эскорт смогли миновать оба опасных пролива и английский флот.
* * *
Это было изумительное путешествие. Ветер подгонял и раскачивал корабль, но пять подруг, обнаружив для себя полную свободу от всяких условностей, сначала спокойно разгуливали по палубе, а потом начали носиться, окликая друг друга. Они распустили ленты и хохотали, когда ветер подхватывал распущенные волосы и швырял их в лицо.
Кузены Марии, лорд Джеймс – настоятель монастыря Святого Андрея, лорд Джон – настоятель Колдингемского монастыря, и лорд Роберт – приор монастыря в Холируде, стояли вместе, наблюдая за детьми.
– Джим! Джим! – кричала Мария. – Разве это не прекрасно – быть в море? Эй, Роберт! Эй, Джон!
Братья улыбались, глядя на сестру, однако угрюм был взгляд лорда Джеймса. Он не мог забыть, что он – молодой, здоровый и сильный мужчина – был в стороне от королевского рода, так как являлся незаконнорожденным. Он был просто священник, но не король.
Лорды Ливингстон и Эрскин прошлись по палубе, тихо разговаривая.
– Нельзя чрезмерно доверять им, – проговорил Ливингстон.
– Конечно, нет, – согласился Эрскин.
– Артур де Бриз – посол, а теперь королевский управляющий – кто он такой? Завистливый благоухающий болван!
– А эта Флеминг, кажется, увлечена им и даже не прячется от глаз собственного сына, а ведь она еще в трауре.
Отвернувшись, Артур де Бриз посмеивался над шотландцами. Измученные лица… красноватая кожа… Париж повеселится над ними. Шотландские женщины не очень-то хорошенькие, но девочки очаровательны, особенно маленькая королева. В ней было то, что по достоинству оценится Францией, – красота и ум. Но женщины – за исключением леди Флеминг – почти совсем неинтересны.
Он представил себе, сможет ли обольстить эту рыжеволосую леди во время путешествия. Это было бы пикантно. Посреди ночи, в море, в опасности быть замеченным английским врагом, наблюдающим за ними каждое мгновение… Шотландец и королевская дочь рядом!
Одна из девочек возникла перед ним:
– Месье!
Было очень приятно слушать ее речь, смотреть в это открытое лицо, в миндалевидные глаза с пушистыми ресницами; видеть этот нежный рот. Он представил ее себе лет через десять.
– Я – слуга Вашего Величества. Вы должны обращаться ко мне в любой час, днем или ночью. Мне очень приятно исполнить малейшее ваше желание.
Она рассмеялась, показывая хорошенькие зубки.
– Ах, месье де Бриз, вы говорите такие приятные вещи.
– Я говорю только то, что побуждает и вдохновляет меня произносить красота Вашего Величества.
– Месье де Бриз, если бы вы подняли меня, я могла бы сесть на борт, а это как раз то, чего мне хочется.
Она просияла и захохотала, когда он поднял ее.
– Почему вы так почтительны ко мне, месье?
– Ваше Величество, вы – колдунья. Я уже это замечаю.
– Что значит «колдунья»?
– Это значит то, что вы есть, и то, чем вы будете.
– Это хорошо для королевы?
– Это хорошо для кого угодно – для мужчины и для женщины, для королевы и простолюдина. Скажите, что вы думаете о нас, французах?
– Я люблю всех вас. А вы думаете, король Франции полюбит меня?
– Он не сможет противостоять этому.
– И королева?
– И королева. Король говорит, он примет вас как дочь. Он говорил так, еще не увидев вас; он скажет значительно больше, моя маленькая королева, когда взглянет на вас. А где ваша гувернантка?
– Море ее укачивает, и она предпочитает не показываться.
– Вы должны сказать ей, что я сожалею об этом.
– Сожалеете, месье? И выглядите таким счастливым!
– Мне горько слышать, что она страдает. Вы скажете ей это?
– Да. Опустите меня, и я скажу ей эти слова сейчас же.
Коснувшись ногами палубы, она отступила на пару шагов и произнесла с улыбкой:
– Я передам, что вы говорите о том, что сожалеете, и выглядите таким беззаботным, произнося эти слова.
И она пошла прочь о него.
– Ваше Величество, – тихо проговорил он, – я оправдаюсь.
Она остановилась, повернулась и внимательно посмотрела на него. Затем она печально произнесла:
– Моя мать и учителя говорили, что мы должны быстро усвоить французские манеры… каждый из нас…
Он проводил ее взглядом. Она была прекрасна и еще очень молода, но уже представляла, что такое мир взрослых.
* * *
Французские корабли подходили к земле, и опасное путешествие заканчивалось. Мария стояла вместе с леди Флеминг, тремя братьями и своими подругами, наблюдая приближение берега. Никто не мог поверить, даже леди Флеминг, что путешествие закончилось. Она обмолвилась, что чуть было не умерла. Будучи больной, она умоляла месье де Вильганьона позволить ей покинуть корабль у побережья Англии. Она чувствовала, что предпочтет умереть от рук англичан, нежели стать жертвой морской болезни. Месье де Вильганьон, забыв свои французские манеры, тоном, не терпящим возражений, заявил, что она не должна покидать корабль, а обязана следовать во Францию или утопиться. Это было их счастье, что они взяли шотландских штурманов. Эти люди, привычные к штормовой погоде и скалистым берегам, были просто бесценны во время путешествия.
А теперь, слава всем святым, – думалось леди Флеминг, – опасность была почти позади.
Из-за волнения Мария была не в состоянии чувствовать что-либо еще. Она почти забыла ужас от вида английских кораблей на горизонте. Казалось, это было так давно, когда ее братья стояли вместе с лордами Ливингстоном и Эрскином, решая, как будут защищать ее в случае необходимости. Святые услышали их молитвы. Ветер был попутным, и они пересекли суровые воды до появления англичан. А здесь они были под защитой Франции, и вот уже королевский корабль входил в небольшой бретанский порт Росков.
Как только они причалили, Мария почувствовала удивительное гостеприимство, с которым ее встречали.
Маленький порт был украшен пестрыми флагами, народ собрался со всей окрути, окружив порт. Они кричали:
– Да здравствует маленькая королева.
Говоря это, они следовали приказу короля, который сказал:
– Поприветствуйте маленькую королеву, словно она уже моя дочь.
Люди увидели девочку – столь маленькую и грациозную – в окружении своих четырех подруг, облаченных в меховые пелерины. Зрелище очаровало их.
– Да здравствует маленькая королева! – кричали они.
Мария, чувствуя их обожание, улыбалась и столь обворожительно кивала им, что толпа почти ревела, приводя ее в восторг.
Ее шествие по земле Франции началось. Из Роскова процессия двинулась в Нант. Иногда Мария ехала верхом на маленькой лошади, иногда путешествовала в повозке; и в каждом городе, который они проезжали, Марию встречали с тем же радушием. Привычная к чопорности собственного Двора, Мария была очарована жизнерадостностью французов и их готовностью поднять бокалы за здравие маленькой королевы. Они стремились обернуть ее краткое пребывание в любом городе в празднество.
В Нанте их ожидало ярко разукрашенное судно. В предвкушении роскошного речного маскарада Мария с придворными отправились вверх по течению Луары через деревеньки и виноградники Анжу и Турени, а люди стояли вдоль берегов, выкрикивая приветствия. Когда она покинула судно и вновь уселась в повозку, вокруг столпились люди. Их глаза сияли, и смех кипел на губах. Ей подумалось, что французы – самый жизнелюбивый народ на свете. И как она могла тосковать по дому с этими замками, похожими больше на тюрьмы? А здесь люди были не только жизнерадостны, но и дружелюбны. Царила непринужденная атмосфера, где виноградари, мастеровые и пухлые деревенские женщины объединились в веселье.
Она никогда ничего подобного доселе не видела и была в восхищении от французов, впрочем, как и они от нее.
Но, когда они сошли в Турени на берег, путешествие стало более соответствовать королевскому. Здесь ее ожидали Клод де Гиз, ее дед, и ее бабка – в девичестве Антуанетта де Бурбон.
Эти важные персоны церемонно встретили Марию, но, оставшись наедине, бабка усадила Марию к себе на колени и обняла.
– Ты, конечно, чудное дитя, – сказала она.
Ее глаза засветились, как и у ее мужа, в радости за такое богатство могущественного рода де Гизов Лотарингских.
– Я напишу и скажу твоему дяде Франсуа[13]. Он будет любить тебя, – обратилась к ней бабка.
– А разве мой дядя Франсуа еще не здесь, бабушка?
– Нет, дитя мое, он занят делами королевства. Но зато здесь его братья. Они все будут в восхищении от тебя, узнав, какая ты милая маленькая девочка.
Ее дед тоже поговорил с ней. Он напомнил, что она не только королева Шотландии, но и член королевского дома де Гизов Лотарингских.
– Мы держимся все вместе, моя маленькая. Один – за всех и все – за одного. Это правило нашей семьи. Скоро ты встретишься со своими дядями. Твой дядя Шарль[14] возьмет тебя под свое крыло.
Мария внимательно слушала. Она уже слыхала многое об этом от своей матери.
Антуанетта де Бурбон прибыла в Орлеан со своей свитой по реке, где они высадились на берег, и продолжили путь по дороге через Шартрез.
– Ты будешь в доме, – сказала Антуанетта Марии, – с королевскими детьми – дофином и его младшей сестрой Елизаветой. Маленькая принцесса Клод и принц Луи еще совсем дети. Король решил, ты поселишься во дворце Сен-Жермен как только потеплеет. До этого ты будешь оставаться недалеко от Карре.
– А когда я увижу короля и королеву? – спросила Мария.
– Ах, ты торопишь события. Сначала познакомишься с королевскими детьми. Король хочет, чтобы встреча была непринужденной. Ты понимаешь, дитя мое? Король любит детей и нежно заботится о них – не только о своих собственных, но и о других. Он решил, ты познакомишься с детьми без всяких церемоний. Он очень хочет, чтобы ты полюбила их. Ты будешь жить в одной комнате с Елизаветой[15]. Ей всего три с половиной года. Король надеется, ты будешь особенно нежно любить дофина.
– Я обязательно буду! Я собираюсь нежно заботиться о нем.
Герцогиня рассмеялась.
– О, девочка, это делает честь роду де Гизов. Королева дикой страны будет заботиться о наследнике Франции, не так ли?
– Он ведь меньше меня, – запротестовала Мария, – и я знаю, у него слабое здоровье.
Мадам де Гиз погладила ее по плечу.
– Ты права, дитя мое. Ты должна заботиться о нем. От него зависит твое будущее… и будущее всех остальных. Пусть это будет не чрезмерной заботой, а простой нежностью. Я знаю, ты окажешь честь нам. И еще кое-что: король был бы рад разрешить твоим маленьким подругам быть с тобой, однако хочет отправить их после нескольких дней пребывания в Карре. Пожалуйста, не пугайся. Король наслышан о твоей привязанности к ним. Он ни за что не хотел бы разлучать вас. Просто некоторое время поживешь одна с Франциском и Елизаветой. Он не хотел бы видеть других детей среди вас.
– Но это только на чуть-чуть?
– Да, конечно. Не нужно ничего бояться, милое дитя. Ты будешь счастлива там.
– Король очень хороший, – произнесла Мария. – А королева… Она красива?
– Все королевы прекрасны, – сказала с улыбкой Антуанетта.
– Она тоже хочет, чтобы я полюбила Франциска и Елизавету?
– Королева во всем согласна с королем.
Мария была смышленым ребенком. Она заметила, что поведение бабки изменилось, едва она начала говорить о королеве Франции.
Мария заинтересовалась.
Ей не терпелось увидеть и дофина, и его маленькую сестру, и короля; но, как это ни странно, объяснила она подругам, больше всего ее одолевало любопытство по поводу королевы.
* * *
Встреча детей была свободна от всяких церемоний, как и было задумано. В большом зале в Карре Мария вышла навстречу приветствовать их. С детьми были гувернер и гувернантка, мадам и месье де Умарэ, а вместе с Марией были ее бабка и члены свиты.
Дофин вытаращился на маленькую королеву. Она оказалась выше него. У него были длинные и слабые ноги; казалось, они вот-вот сломаются под тяжестью тела. Да и голова выглядела слишком большой для такого тела. Наследник был очень бледен.
Нежность охватила Марию при виде Франциска. Она преклонила колени и поцеловала его руку. Он продолжал таращиться на нее, а она обняла и поцеловала его.
– Я прибыла сюда любить тебя и быть другом в детских играх, – произнесла она.
Маленький мальчик тотчас ответно обнял ее.
Мария отступила и оглянулась со смутным опасением на бабку. Они говорили, что не будет никаких церемоний, но не была ли она чересчур эмоциональной, обняв дофина?
Герцогиня была более чем довольна. Она успела заметить реакцию мальчика. Какая жалость, что короля Франции сейчас нет здесь! Он был бы весьма очарован.
Мадам де Умарэ одобрительно кивала.
Мария повернулась к Елизавете – хрупкой и хорошенькой маленькой девочке. Антуанетте было так приятно видеть принцессу Франции на коленях перед ее внучкой! А Елизавета знала, чего ожидают от нее. Разве король не говорил:
– Мария Стюарт будет одной из моих дочерей, но она – королева и потому займет более высокое положение.
Мария взглянула в лицо маленькой девочки. Принцесса была так мала, что королева не решилась обнять ее.
Бабка Марии направилась к детям. Оба королевских ребенка, приблизились к Марии, казалось, ища у нее защиты от такой грозной родственницы.
Но Антуанетта, благодушно улыбаясь, обратилась к месье и мадам де Умарэ.
– Все так очаровательно, не так ли? – произнесла она. – Король будет рад. Это же видно – они любят друг друга! Давайте оставим их одних. Им будет проще. Когда король незаметно войдет, он будет в восторге, увидев их вместе.
Когда Мария осталась одна с двумя королевскими отпрысками, она взяла каждого за руку и подвела к окну.
– Я совсем недавно прибыла сюда, – сказала она. – Сначала я плыла на большом корабле. Потом я ехала в карете. Затем я снова плыла на корабле. Я приехала очень… очень издалека.
Дофин удержал ее руку в своей, когда она попыталась высвободиться. Елизавета пристально смотрела на Марию. Никто из французских детей никогда не видел кого-нибудь, хоть немного похожего на нее. Ее горящие глаза, живость поведения, странное одеяние и необычность манеры говорить потрясли и очаровали их.
Напряжение в лице Елизаветы рассеялось, и девочка робко улыбнулась. Дофин поежился, когда они попытались коснуться его большой головы. Все это время он старался, чтобы его рука была в руке Марии.
Он уже говорил себе, он никогда не позволит ей уйти. Он собирался удержать ее навсегда рядом с собой.
* * *
Мария провела в Карре две недели. Она была королевой в детской. Елизавета признала ее лидерство во всем, что они делали, а Франциск вообще ни о чем не спрашивал, а просто преданно следовал за ней. Временами маленькая королева вела себя надменно, но она была старше их и значительно смышленей. Она читала им. Пристраиваясь в кресле у окна, она обнимала дофина, пока Елизавета пыталась разобрать слова в книге. Она рассказывала им истории и объясняла игры, в которые привыкла играть со своими приятельницами. Она хранила надежду о скорой встрече с ними. Мария рассказала об Инчмахом, острове на озере Ментейч, куда прибыла однажды ночью, закутанная в плащ, спасаясь от злых англичан. Она рассказала о долгом путешествии по морю, о высоких волнах и буйных ветрах и о том, как английские корабли следили за ней.
Живость, которой так не хватало французским детям, делала Марию увлекательнейшим собеседником, хотя, возможно, причиной всему была ее красота, усиливавшая впечатление.
И вот однажды в детскую вошел высокий мужчина с седеющей бородой. Он был облачен в черный бархат, расшитый самоцветами. С ним была дама – Мария вряд ли видела более обворожительную женщину.
Дети бросились наперегонки и повисли на нем. Это был один из случаев, о котором они мечтали. Если бы вокруг были другие люди, нужно было бы раскланиваться и целовать руки. А сейчас эти люди вошли только вдвоем!
– Папа! Папа! – кричал Франциск.
Мужчина подхватил его на руки, а дама расцеловала Франциска в щеки.
Елизавета тоже быстро оказалась на руках. Она с любовью и доверчивостью спрятала маленькие руки в складках черного бархата.
– Что это такое творится?! – воскликнул мужчина. – А как же наша гостья?
Затем он опустил Франциска на пол. Франциск мгновенно вцепился в руку дамы, и они подошли к королеве Шотландии, стоявшей, преклонив колени. Мария уже осознала: высокий мужчина с седеющей бородой был Генрихом, королем Франции.
– Подойди, – пророкотал он.
Марии подумалось, что это был самый дружелюбный голос, когда-либо услышанный ею.
– Уж позволь нам взглянуть на тебя. Так ты и есть та самая Мария Стюарт из-за моря?
– К услугам Вашего Величества, – произнесла Мария.
Он опустил ей на голову руку и повернулся к даме, стоящей рядом.
– Я думаю, мы будем довольны нашей новой дочерью, – сказал он.
Мария очаровательно улыбнулась и преклонила колени перед дамой. Взяв ее тонкую белую руку, она поцеловала великолепный бриллиант на пальце.
– О да, конечно, – проговорила дама, – да я просто в восхищении!
– Я счастлива, – сказала Мария на своем прелестном французском, – я счастлива видеть, что не разочаровала вас.
Они рассмеялись, а дофин произнес:
– Мария пришла из-за моря. Сначала она плыла на одной лодке, а потом на другой… А еще она читает нам.
Король наклонился, взял мальчика на руки и поднял над головой.
– Ты должен перенять у Марии ее цветущий вид, – сказал он.
Елизавета тихо дожидалась, чтобы ее взяли на руки и поцеловали. Когда настала ее очередь, она обняла отца за шею и поцеловала, а потом спряталась в его бороде.
Прекрасная дама, которую Мария приняла за королеву, сказала:
– Мария, подойди и поцелуй меня.
Мария так и сделала.
– Какой же ты чудный ребенок!
Мягкие белоснежные пальцы потрепали Марию по щеке.
– Король и я рады видеть тебя вместе с нашими детьми.
Дама нежно улыбнулась королю, который улыбнулся ей в ответ, поглаживая голову дочери.
И неожиданно для них обоих Мария вновь прильнула с поцелуем к их рукам.
– Я так счастлива, – проговорила она, – быть вашей новой дочерью.
Король сел в большое великолепное кресло, которое держали в комнате как раз для тех случаев, когда он навещал своих детей. Он усадил Марию и дофина к себе на колени. Дама села на стул, держа на руках Елизавету.
Король рассказал им, что при Дворе должны сыграть пышную свадьбу. Жениться собирался дядя Марии.
– Дети мои, у дяди Марии, герцога д’Омаля, свадьба должна быть действительно великолепной, не так ли? Он будет расстроен, если дофин не порадует его танцами.
Глаза дофина расширились от ужаса.
– Папа! Нет! – завопил он. – Я не хочу танцевать на свадьбе!
– Ты не хочешь танцевать на такой замечательной свадьбе?! Мария, а ты?
– А я хочу, – сказала Мария. – Я так люблю танцевать!
Она протянула руку и отыскала ладошку дофина.
– Я научу тебя танцевать, Франциск. Можно?
Взрослые переглянулись, и король произнес на столь быстром французском, что Мария даже сначала не поняла его:
– Это самый чудный, самый очаровательный ребенок, какого я когда-либо видел.
* * *
Дети остались одни. Мария объясняла дофину, что не нужно бояться танцев. Танцевать – это легко. Танцевать – это так замечательно!
– И король желает этого, – говорила Мария. – Он – лучший король на свете. Ты должен порадовать его.
И дофин согласился.
Елизавета, сидя на диванной подушке, наблюдала за ними. Дверь тихо приоткрылась, но Мария не услышала, увлеченная танцем. Сначала она заметила вскочившую на ноги Елизавету. Улыбка исчезла с лица девочки. Казалось, ее охватил страх. Теперь и дофин заметил то, что увидела Елизавета, и застыл как неустойчивая статуя.
